Военная реформа 1728 года (Russia Pragmatica)

Доброго времени суток, уважаемые коллеги. Сегодня я публикую статью в формате дополнительного материала по своей русской альтернативе «Россия Прагматическая», которая является дополнением к статье о начале правления императора Петра II, и рассказывает о военной реформе 1728 года, которая кардинально преобразила и усовершенствовала армию Петра Великого.

Предыстория

От Петра Великого, умершего в 1725 году, России досталась большая и могучая армия, которая по праву считалась сильнейшей в Европе. Самая большая, самая сильная, самая дисциплинированная – так считали русские современники, жившие на ее победах долгое время и служившие в ее составе во множестве сражений. Однако на практике «самой-самой» эта армия оказалась не во всем – сказывались проблемы роста, вызванные ее созданием с нуля за чрезвычайно короткое время. Существовали определенные проблемы и перегибы, которые или систематически игнорировались, или же попросту скрывались. Со всем этим решил бороться новый император, Петр II, который считал своим долгом завершить реформы отца и создать величайшую континентальную державу Европы. Требовали пересмотра также важные вопросы, касающиеся флота, обмундирования, поставок вооружения, организации снабжения и т.д. План большой реформы составлялся императором вместе с приближенными едва ли не с первого дня его правления, и был утвержден в 1728 году. Для того, чтобы предотвратить возможное возмущение среди старшего офицерства, было объявлено, что эта реформа является логическим завершением тех преобразований, которыми занимался Петр I, и что многие пункты реформы были составлены еще при его жизни и с его ведома. Так это или нет – увы, остается загадкой.

Среди причин реформы также числились большие военные расходы империи, доходившие до 4/5 от годового бюджета страны – требовалось как-то сократить их и оптимизировать, так как многие расходы не приносили должные результаты. Существовали и проблемы с имеющимся вооружением – лафеты к орудиям в большинстве своем собирались неточно и с большими отличиями, зачастую с перекосами, имелись случаи некачественной отливки орудий, и т.д. Все это требовалось изменить и подчинить четким правилам, чтобы не только уменьшить расходы, но и улучшить управляемость и облегчить снабжение частей. Для этих целей таланты педантичного и строгого Петра II подходили как нельзя лучше. Помогала и гибкость мышления – так, уже в процессе составления реформы пришлось отказаться от введения полковых штатов военного и мирного времени: учитывая огромные расстояния в России, полки просто не успевали бы пополниться до штатной численности в срок, и пришлось бы вступать в бой с неполным личным составом. Реализация реформы также затягивалась по финансовым причинам, однако ее окончание подняло и без того высокие боевые качества Русской Императорской армии и Российского Императорского флота до небес.

Набор и подготовка личного состава

Изменения начались с самого малого – с комплектования личным составом. При Петре рекруты призывались в армию бессрочно, и набирались лишь по необходимости – между наборами могли проходить не то что месяцы, а годы. Реформа 1728 года решительно отмела эти ограничения: служба в армии теперь ограничивалась 25 годами, причем этот срок мог сократиться за особые заслуги, или при получении тяжелых увечий, которые делали рекрута непригодным для дальнейшего несения службы. Рекрутов продолжали набирать в армию из числа крепостных, но после окончания службы они переходили в разряд государственных крестьян, а их ближайшие родственники (жена и дети), в случае наличия таковых – сразу после поступления рекрута на службу. Любопытно отметить, что в новые правила рекрутской повинности был специально внесен пункт, по которому в случае предательства или дезертирства рекрута его освобожденная семья несла наказание лишь в том случае, если укрывала рекрута в дальнейшем – фактически же, с учетом низкой эффективности механизмов подобной проверки, семья рекрутов не несла никаких наказаний в принципе.

Рекрут после набора попадал на обучение в полки 2-й очереди (милиция), которые выступали в роли гарнизонов в разных частях государства. Там рекрут проходил обучение грамоте и военному делу, после чего продолжал службу в качестве гарнизонного солдата. При этих же полках 2-й очереди существовали школы для солдатских детей, первоначально ограниченные 50 местами, а с 1738 года и вовсе неограниченные, в которых детей обучали тому же, чему и их отцов. К тому же с 1738 года образование для детей рекрутов было обязательным, за уклонение от него грозили серьезные штрафы (до 100 рублей). Образование вообще играло в армии после реформы важные, а иногда и вовсе определяющие роли – по мере необходимости из числа рекрутов полков 2-й очереди выбирались (командиром или жеребьевкой) самые грамотные рекруты, которые отправлялись «дослуживать» свой срок в сельские школы или прямиком в школу полковую. Уже грамотных рекрутов могли определить на эти роли сразу же. Таким образом, реформа 1728 года способствовала развитию образования во всем государстве. Помимо гарнизонной службы, полки милиции также выполняли вспомогательные функции, привлекаясь к инженерным работам, тушению пожаров, действиям против разбойников, и т.д.

Набор в полки 2-й очереди осуществлялся по мере необходимости пополнения штатной численности, а сами полки 2-й очереди служили источником для пополнений регулярной армии. Таким образом, в полки полевой армии попадали уже готовые к бою и обученные солдаты, которым оставалось лишь «обжиться» в новых условиях. Также это позволяло постоянно иметь значительный обученный резерв, составляющий до половины общей численности вооруженных сил. В полках полевой армии осуществлялась окончательная спайка и моральная обработка рекрутов. Еще с петровских времен полки Русской Императорской армии имели высочайшие моральные качества, железную дисциплину и хорошее вооружение. После реформы 1728 года эти высокие стандарты стали еще выше, в результате чего некоторое численное сокращение регулярных частей ничуть не сказалось на общем боевом потенциале армии. Была введена система поощрений для солдат, которая сводилась к денежным выплатам или сокращению срока службы за особые достижения. Это стимулировало рядовой состав к действиям, инициативности и стойкости в бою, что повсеместно поощрялось. В случае же проявления значительных лидерских или умственных качеств рекрут имел шанс не только получить повышение до унтер-офицера, но и получить «золотой билет» в военную академию и доступ к офицерскому званию. Впрочем, численность таких счастливчиков в первые десятилетия после утверждения реформы оставалась невелика. Целенаправленно осуществлялась обработка личного состава методом обработки через полковых священников, которые отбирались в особом порядке: в солдатах воспитывались необходимые настроения, самоопределение как защитников православия, России и русского народа, меча и щита русского царя, помазанника Божьего, и т.д. Это определило не только высочайший уровень боевого духа, но и верность частей регулярной армии монархии на протяжении всего XVIII столетия.

Внимание уделялось и подготовке офицерского состава, в том числе моральной и идейной. Реформа 1728 года продолжала курс Петра «каждому по заслугам его», и нерадивый или малоспособный офицер был попросту не способен получить повышение и занять высокие командные должности. Была введена практика «черных писем», отправляемых офицерским сообществом роты, батальона или полка тому, кто, по их мнению, был недостойным служить вместе с ними. Получивший такое письмо должен был перевестись на добровольных началах, а в случае его отказа перевод осуществлялся уже начальством, причем с занесением в личное дело. Дружеская спайка, коллективный дух, позитивное (т.е. беззлобное) соперничество между офицерами считались абсолютной нормой. Более того – в процесс воспитания и прохождения службы офицерами вводились специальные механизмы, которые ограничивали их отдаление от солдатских масс: высокомерное отношение к рядовому составу осуждалось, как и излишнее отдаление от них. И офицеры, и рядовые были солдатами Русской Императорской армии, и обязаны были поровну делить все тяготы и лишения военной жизни. Так, в советах к прохождению службы офицерами младшего и среднего звена указывалось, что не лишним будет разделить с солдатами пищу в походе, обращаться к ним по-человечески, по возможности поддерживать их, в том числе и из корыстных побуждений – ибо нерадивого офицера в бою не поддержат собственные солдаты [1]. Кроме того, на официальном уровне сильно ограничивались рамки дозволенного по отношению к гражданскому населению – так, если во времена Петра солдатские полки часто вели себя на собственной территории как завоеватели [2], то отныне строго запрещалось причинять любое насилие не только к населению собственного государства, но и к населению вражеской территории – впрочем, в последнем случае допускались кое-какие послабления в случае враждебности этого самого населения по отношению к русским солдатам.

Пехота

Армия Петра Великого имела сильную и многочисленную пехоту, и прошла долгий путь от старых стрелецких полков и полков «Нового строя», однако хаотичный элемент в ней все же оставался. Кроме того, содержание огромной 170-тысячной регулярной армии влетало государству в такую копеечку, что ни о каких иных расходах речи и не могло быть. И хотя с окончанием Северной войны эти расходы сократились, вооруженные силы оставались серьезной проблемой для финансирования, особенно с учетом традиционного воровства и растяпства, что обычно тоже влекло за собой дополнительные расходы.

Реформа 1728 года увеличивала количество полков полевой армии (не считая гвардии) с 53 до 72, при этом значительно уменьшив количество солдат в ротах – со 150 до 100, но добавив по одной роте в каждый батальон. Кроме того, все гренадерские полки переформировывались в пехотные – таким образом, пехота полевой армии приводилась в единообразный вид. Полк состоял из двух батальонов, батальон – из пяти рот, в том числе одной гренадерской. Численность каждой роты по штату составляла около 100 солдат и офицеров, всего в полку числились 1050 строевых и 290 нестроевых человек личного состава [3]. Расширялся численный состав полковой артиллерии, который отныне составлял уже три 3-фунтовых орудия вместо двух. Пехотные полки формировали полевую армию, имели постоянный личный состав и числились полками 1-й очереди. Особым отличием новой армии стало то, что все полки сводились в бригады постоянного состава, включавшие в себя по два пехотных полка – ранее бригады были формированием непостоянным. В случае войны из 2-3 бригад формировались отдельные дивизии. Бывшие гарнизонные солдатские полки, определяемые как полки 2-й очереди, переформировывались в полки ландмилиции (с 1733 года – милиция), которая одновременно играла роль территориальных войск, обученного резерва и базы для подготовки рекрутов на нужды полевой армии. За счет особенностей комплектования и содержания эти полки обходились казне дешевле, чем полки полевой армии или бывшие солдатские гарнизонные, благодаря чему удалось сэкономить значительные средства. Штат полков милиции в целом повторял штаты полевой армии, но не был константой, и мог сильно отличаться в разных регионах страны, чаще всего – в меньшую сторону. При этом в полках милиции служба была нерегулярной — обычно текущую службу несла лишь часть полка, остальная была в отпусках и занималась делами домашними. Дважды в год проводились сборы всех рекрутов полка, дабы отточить коллективные навыки. В военное время полки милиции проводили мобилизацию и несли регулярную службу. К наступательным боевым действиям полки 2-го порядка привлекались редко. Всего милиционных полков в России на 1728 год насчитывалось 50. Помимо прочего, в каждом полке милиции к середине 30-х годов уже работали полковые школы, которые должны были осуществлять обучение грамоте и элементарному счету солдат и их детей – обучать будущих солдат грамоте было проще в силу концентрации их в полках милиции, вместо создания сети школ, требующих гораздо большего количества учителей. Таким образом, военная реформа стала прологом к реформам образовательным, обеспечив «солдатских учителей» для сельских школ к 1740-м годам, хоть и в количествах намного меньших, чем требовалось.

Таким образом, структура и численность русской пехоты изменилась. Если до реформы общая численность пехоты насчитывала примерно 71 тысячу человек в полевой армии и 61 тысячу в гарнизонах, то после реформы соотношение их поменялось в виде 75,6 и примерно 45 тысяч. Численность пехоты сократилась примерно на 10 тысяч, за счет формирования «дешевых» полков милиции и изменения организации удалось несколько уменьшить нагрузку на казну. Кроме того, вместо привычного не до конца организованного хаоса пехота получила четкую структуру и организацию, что тоже способствовало небольшому уменьшению расходов. Пехотные полки получили помимо личных названий также порядковые номера и постоянную приписку в составе отдельных бригад. Впрочем, формирование новых полков из-за недостатка средств на какое-то время сильно замедлилось – последние реформенные полки вошли в полную силу уже в конце 1730-х годов.

Кавалерия

Кавалерия Петра Великого представляла собой одну большую армию драгун, и в целом представляла собой лишь хорошую ездящую пехоту. Как кавалерия старые драгуны были уже несколько хуже, но в целом оставались оптимальными для России как в плане использования, так и в плане вооружения и содержания – для «ездящей и стреляющей пехоты» не требовались тяжелые лошади, которых приходилось завозить из-за границы. Тем не менее, и здесь при Петре Великом царил хаос – за 1698–1721 годы были сформированы и расформированы более сотни полков в полевой армии, в результате чего даже не всегда удавалось отследить их боевой путь.

Император Петр II решительно упразднил весь этот бардак и ввел четкую систему. Всего в России оставалось 30 драгунских полков, каждый из которых состоял из 5 эскадронов, а те в свою очередь – из двух рот численностью по 90–100 человек. Таким образом, в составе полка числились около тысячи солдат и офицеров. Это позволило сократить численность конницы примерно на 5 тысяч и уделить больше внимания качественной подготовке драгун и их конскому составу. К каждому полку традиционно приписывалась батарея 3-фунтовых пушек, и, как и с пехотой, состав этой батареи расширили с 2 до 3 орудий. Как и пехотные, драгунские полки сводились в постоянные бригады двухполкового состава. Существовали и конные полки 2-й очереди в количестве 5 штук, но их вовсе не использовали в боевых действиях или даже в качестве гарнизонных, сделав из них попросту учебные базы для личного человеческого и конского состава. Помимо этого, реформа предусматривала создание большого количество конезаводов, которые должны были обеспечивать лошадьми армию не только количественно, но и качественно.

Однако уже вскоре после утверждения реформы она была дополнена, и эти дополнения коснулись кавалерии. Император загорелся идеей создания кирасирских полков на случай, если ему придется воевать в Европе и встречаться там с европейской тяжелой конницей. Стоимость создания и содержания таких полков была значительно выше, чем у драгун, и многие вещи, в том числе и лошадей, требовалось закупать за границей. Осознавая отсутствие срочности в создании подобных соединений, император приказал в 1728 году переформировать в кирасирские лишь два старых драгунских полка, которые иначе подлежали упразднению — Воронежский и Кроншлотский, причем переформирование это затянулось на несколько лет. В 1733 году к ним добавились еще два полка, а в 1740 – еще два, в результате чего общая численность кирасирских полков России дошла до шести, а кирасирских бригад – до трех. Общая же численность кавалерийских полков к 1740 году составила 36, против 72 пехотных, что составило соотношение 1 к 2, которое считалось наилучшим для сбалансированной армии.

Казаки

Затронула реформа 1728 года и организацию казачьих войск. Преследовала она в основном военные интересы – России нужна была эффективная легкая кавалерия, пускай и иррегулярная. В разработке реформы принимали участие как реестровые запорожцы, так и донские казаки, которые, впрочем, играли скорее роль советников, чем выносили реальные решения. На реформу также оказал тот факт, что после войн Петра Великого, предательства Мазепы и восстания Булавина численность пригодных к несению службы казаков сильно упала – запорожцев с 50 до 15 тысяч, донцов с 14 до 5 тысяч [4], из-за чего возможности их использования были достаточно ограниченными.

Наименьшие изменения затронули донцов. Ввиду их низкой численности их присутствие в армии ограничили двумя полками стандартного состава, которые несли службу преимущественно на севере страны. Остальные боеспособные казаки собирались во второстепенные полки, которые несли службу на юге страны и служили пополнениями для двух других. Единая форма для донцов отсутствовала: устанавливался лишь общий ее фасон и настойчиво рекомендовалось использовать синий цвет в качестве основного, и красный в качестве дополнительного. Вооружались казаки за свой счет, хотя государством были выделены ежегодные субсидии для помощи Войску Донскому, дабы «самые лучшие, но бедные не испытывали ни в чем нужды». «Домашние» казачьи полки изредка привлекались для несения службы в составе полевой армии, но часто выступали в качестве команд для гребных флотилий, которые позднее станет активно использовать Россия в войнах с Османской империей.

А вот Запорожское войско подверглось кардинальным переменам. Петра II вполне устраивала автономия местного казачества, но при этом решительно не устраивала как административная организация войска, так и военная. В результате этого по Запорожскому войску фактически была проведена отдельная реформа, упразднившая все старое управление и заменившая его на то, которое вводилось на остальной территории России. Малороссийская коллегия упразднялась, вместо этого вводилась новая администрация, набранная в основном из числа гражданских лиц. При этом сохранялся пост выборного гетмана, но к нему добавлялся также пост вице-гетмана, назначаемого из Петрограда. Управление сосредотачивалось в руках этих двух лиц, автономные права Войска в целом сохранялись. При этом сильно ограничивалось распространение крепостного права, барщина ограничивалась двумя днями в неделю. На войско также распространялись многие реформы Петра, касающиеся образования, налогов и т.д., причем принимались эти законы с одобрения гетмана – но тот практически не перечил указам из центра. Армия запорожцев реформировалась также по общегосударственным принципам и делилась на полки 1-й и 2-й очереди, хоть они и оставались иррегулярными. При этом полков 1-й очереди запорожцы выставляли только 8, и все они должны были быть конными, в то время как остальные 7 полков причислялись по статусу к милиции и службу в регулярной армии практически не несли, занимаясь охраной южных границ от набегов татар в военное время. Полки 1-й очереди получали единые требования к форме, однако синий цвет был заменен красным в качестве основного. В отличие от донцов, запорожцы не получали регулярных субсидий на собственное вооружение, так как на них работала экономика целого региона. Запорожская Сечь, как отдельное формирование, изменений практически не перетерпела, хотя ее экономическая деятельность – права на владение землей, и т.д. – была ограничена из-за опасения того, что низовые запорожцы могут выродиться, уделяя слишком много внимания земледелию.

Таким образом, Русская Императорская армия получила 10 полков достаточно хорошей легкой кавалерии, которая обходилась государственной казне в сущие копейки. При этом вводилась сквозная нумерация всех казачьих полков полевой армии, вне зависимости от их принадлежности. Казачьи полки придавались к уже существующим соединениям, но не формировали постоянные самостоятельные бригады. Некоторое время количество полков не менялось, но во 2-й половине XVIII столетия стало постепенно увеличиваться как за счет роста населения, так и за счет появления новых казачьих войск. Впрочем, все это не коснулось запорожского войска, которое на протяжении всей своей истории будет сохранять численность в 8 «регулярных» полков.

Артиллерия

Наименьшие перемены во время реформы 1728 года коснулись артиллерии – созданная Петром I система была простой и эффективной и в целом удовлетворяла требования времени. Основные требования затронули количественный состав, который значительно расширился, и штаты полевой артиллерии, которые изменились в пользу сокращения численности артиллерийских полков. Так, штат 3-фунтовых полковых пушек был расширен в 1,5 раза как для пехоты, так и для кавалерии, плюс казачьи иррегулярные полки за счет казны также получили батареи по 3 легкие пушки. Артиллерийские полки полевой армии состояли из рот бомбардирских (гаубичных), канонирских (пушечных) по 132 человека и 12 орудий, и вспомогательной роты, которая делилась на две команды – понтонную и инженерную. Всего в полку было 6 рот – 4 канонирские, бомбардирская и вспомогательная. Находившиеся ранее минерные роты из состава полка исключили в пользу инженерных батальонов. Таким образом, в полку всего имелись 48 пушек и 12 гаубиц – последние были представлены достаточно неудачными полупудовыми гаубицами, которые стали результатом экспериментов еще времен Северной войны. По штатам Петра I гаубицы вовсе исключили из состава артиллерии, однако Петр II вернул ее, пускай и в сильно урезанном виде. На вооружении канонирских рот находились 6- и 12-фунтовые пушки с тяжелым и громоздким лафетом, которые сильно ограничивали подвижность артиллерии. От 8-фунтовых пушек, находившихся ранее на вооружении, было решено отказаться, хотя они и сохранились в ограниченных масштабах у полков 2-й очереди. С 1734 года вся новая артиллерия отливалась с конической зарядной каморой, что значительно упрощало перезарядку и улучшало характеристики орудий [5].

Всего в Русской Императорской армии по результатам реформы 1728 года числились 354 3-фунтовые пушки в составе полковой артиллерии 1-й очереди. В составе 5 полков полевой артиллерии находились 240 6-12-фунтовых пушек и 60 полупудовых гаубиц. В парках осадной артиллерии числились 144 18-24-фунтовые пушки и 60 5-9-пудовых мортир. Кроме того, большое количество пушек (в том числе устаревших конструкций) имелось на вооружении милиционных полков и гарнизонов. Имелись также различные малосерийные орудия, вроде пудовой гаубицы, 12-пудовой мортиры, и т.д. В целом русская артиллерия по результатам реформы 1728 года приобрела еще бóльшую силу, став могучим и многочисленным инструментом войны. Впрочем, стоит добавить, что по экономическим причинам доведение количества артиллерии до положенного по штату заняло достаточно много времени, и было завершено лишь к началу 1740-х годов. Кроме того, никто не отменял прогресс в области артиллерии – появлялись как более совершенные виды пушек и гаубиц (к примеру, единороги), так и совершенствовалась конструкция лафетов. Изменения вносились по мере производства, замена осуществлялась постепенно, зачастую – недостаточно быстрыми темпами, из-за чего в полку одновременно могли находится на вооружении орудия одного калибра, но 2-3, а то и 4 разных типов, что несколько затрудняло их обслуживание. Полное единообразие в армейской артиллерии утвердилось лишь в 1770-х годах, уже после смерти Петра II.

Инженерные войска

Одним из важных, и в определенной мере революционных элементов военной реформы 1728 года стало создание особых инженерных батальонов [6] и выделение всех войск в отдельный Императорский Инженерный корпус. Ранее инженерные части не имели столь развитой структуры — минеры, к примеру, состояли в том числе в артиллерийских полках. После реформы минеров извлекли из артиллерийских полков. Создавались отдельные инженерные батальоны, каждый из 4 рот – саперной, минерной, понтонерной и собственно инженерной. В каждой роте было примерно 100–150 человек, всего в батальоне числились 480 солдат и офицеров. Сформировали 20 инженерных батальонов, которые должны были входить в состав дивизий и обеспечивать их действия во время боевых действий. При этом формирование инженерных батальонов шло с разной скоростью, и во многом ограничивалось отсутствием необходимых кадров, не считая типичных проблем с финансированием, характерных для начала правления императора Петра II. Окончательно все инженерные батальоны набрали полную силу только к 1740-м годам. Любопытно отметить, что в отличие от прочих подразделений Русской Императорской армии, инженерные батальоны не имели личных названий, обозначаясь лишь порядковым номером, а в документах иногда также назывались по фамилиям их командиров.

Дворцовая гвардия

Спешенные кавалергарды

Петр II смог укрепить свою власть во многом благодаря лояльности гвардейских частей, созданных еще его отцом. Гвардейцы были абсолютно верны и преданны Петру I, и их преданность перенеслась и на его сына, так как тот показал себя достойным наследником короны империи. И все же Петр II не доверял до конца гвардейцам в том плане, что их было слишком много, и все они фактически могли влиять на престолонаследие и его безопасность. Разрываемый противоречиями, своими мыслями на тему гвардии, ее верностью и влиянием, император в результате решил разделить гвардию на две части, а точнее, сформировать полноценный Гвардейский корпус и отдельно от него — подразделения Дворцовой лейб-гвардии, которые должны были осуществлять непосредственную охрану самого императора и его семьи. Отбор в эти подразделения был самым строгим, и во главу угла ставились не только и не столько дворянское происхождение, сколько абсолютная, беззаветная и слепая преданность Романовым в общем и императору в частности – происхождение в этом случае попросту не играло роли. Подбор кандидатов осуществлялся в том числе и самим императором, и каждый дворцовый гвардеец должен был принести присягу лично ему или его ближайшим родственникам. Все части Дворцовой гвардии получили уникальную униформу, отличительную от других родов войск, которая редко менялась на протяжении всей истории этих частей.

Пехота Дворцовой гвардии была представлена двумя полками – лейб-гвардии Гренадерским и лейб-гвардии Морским. Последний фактически представлял собой гренадеров морской пехоты. Оба полка имели нестандартную штатную организацию и состояли всего из 4 рот по 108 человек. Гренадеры отвечали за охрану царствующих персон в пределах дворца, а моряки – за их охрану на борту кораблей во время плаваний и заграничных визитов. Охрану роты несли посменно, или все вместе. Также роты выделялись для охраны особо важных персон. В боях эти части практически не участвовали, и первое время служили объектом для шуток остальной гвардии и даже армии, но после показанных в боях высочайшей стойкости, дисциплины и самопожертвования оценки этих подразделений сменились с пренебрежительных на восторженные. В 1732 году к ним добавился также лейб-гвардии Инженерный полк, который отвечал не столько за охрану царствующих особ, сколько за их обеспечение в полевых условиях, и также состоял из 4 рот по 80–90 человек. Помимо этого, этот гвардейский полк служил испытательной базой для различных технических нововведений, его инженеры всегда славились высочайшей выучкой и многими талантами. В состав этих трех полков набирались не только русские, но и иностранцы, причем обязательным условием их вступления в полки считалось обучение русскому языку и все та же беспредельная верность императору и его семье.

Внешнюю охрану дворцов, в которых находились царствующие особы, осуществлял лейб-гвардии Кавалергардский полк численностью 4 сотни, сформированный на основе личной гвардии вдовствующей императрицы Екатерины (одна из сотен продолжила осуществлять ее личную охрану до самой ее смерти). Отбор в него происходил с такой же строгостью, как и в пехотные полки лейб-гвардии, но в целом процент аристократов и иностранцев среди кавалергардов был выше. Особенностью кавалергардов оставалась их впечатляющая форма, к которой добавились стальные полукирасы, которые выкрашивались в красный цвет с позолотой. Каждая сотня кавалергардов имела свою масть лошадей. Вооружались гвардейцы палашами, нарезными карабинами и пистолетами. В 1741 году в состав Дворцовой гвардии добавился лейб-гвардии Казачий полк, состоявший из 2 запорожских и 2 донских сотен. Набирался он все по тем же принципам, но из числа казаков, происхождение при этом полностью игнорировалось. Функцией лейб-гвардии казаков было осуществление конвойной службы на выездах императора и его семьи. В случае, если император собирался в большие поездки, кавалергарды и казаки из Дворцовой гвардии должны были обеспечивать его безопасность на протяжении всего пути.

Общая численность Дворцовой гвардии к середине XVIII века составила около 2 тысяч человек. Это были самые вернейшие люди императора, его опора в столице и во дворце, страховка от переворота и надежная гарантия для обеспечения преемственности его власти. Именно с Петра II началась традиция принесения лейб-гвардией клятвы верности объявленному наследнику престола. В таком виде и с таким числом полков Дворцовая гвардия сохранилась до начала XX столетия. За всю ее историю ни один член лейб-гвардии не запятнал себя предательством, и ни разу эти полки не поднимали восстаний против императора или его наследников. Эта преданность, доходящая до фанатичности, составила этим полкам грозную и довольно мрачную славу, особенно в глазах либерально настроенных кругов общества и различных революционеров в более поздние времена, которая совмещалась вместе с высочайшим престижем этих подразделений – служить в них считалось большой удачей и честью для любого верного поданного императора России.

Гвардейский корпус

Дабы как-то приукрасить отдаление старых полков гвардии от императора, было объявлено о формировании Гвардейского корпуса. В напыщенных фразах и в довольно помпезной обстановке было объявлено, что корпус формируется как слово и воля императора на поле боя, и они, гвардейцы, будут являться правой рукой, мечом и щитом лично императора во всех войнах, выступая лучшими частями армии, элитой из элит, грозой и смертным приговором любому противнику. Это позволило частично приглушить недовольство, но не убрать его полностью. Впрочем, со временем все нормализировалось – жалование платилось исправно, полки были расквартированы близ Петрограда, да и отношение императора к гвардейцам оставалось внешне весьма положительным. В результате этого гвардейцы, в конце концов, поверили в слова Петра II по поводу отведенной им роли, и стали с честью и достоинством выполнять ее на полях сражений множества войн, через которые предстояло пройти России.

Реорганизация армии затронула и гвардейские полки. Преображенский и Семеновский полки получили порядковые номера и были переведены на новые штаты регулярной армии, но в отличие от них включали в себя не два, а три батальона, а число полковой артиллерии доходило до 6 орудий вместо 3. К ним также добавились 3-й Измайловский и 4-й Лефортовский полк, сформированные в память о лучших полках начала Северной войны. Эти четыре полка, вместе с 1-м гвардейским инженерным батальоном сформировали полноценную пехотную дивизию, однако ею численность гвардии не ограничилась. В 1742 году были сформированы новые гвардейские полки – 5-й Бутырский и 6-й Московский, а в 1756 – 7-й Мариинский (в честь императрицы) и 8-й Финский гвардейский полки. Таким образом, численность пехоты Гвардейского корпуса достигла двух дивизий, или 12 тысяч человек. Расквартированы они были в Петрограде и его окрестностях, и в случае войны с Швецией составляли основные силы, прикрывающие столицу от противника. Условия набора в гвардию императором Петром II были несколько понижены – внешние качества играли меньшую роль в отличие от личных, среди которых наиболее ценились смелость, дисциплина, инициативность и моральные качества. Гвардейские пехотные полки имели отличимую униформу от остальной армии, и в сражениях играли роль наиболее сильных и боеспособных подразделений, способных переломить ход битвы в свою пользу при их умелом использовании. На политическую жизнь в государстве гвардия стала влиять все меньше и меньше.

В составе Гвардейского корпуса числились также и кавалерийские подразделения. По штату они целиком повторяли кавалерийские полки полевой армии, но имели усиленную артиллерийскую батарею из 6 3-фунтовых орудий. В 1728 году были сформированы четыре кавалерийских полка – два тяжелой кавалерии, и два средней. Тяжелая кавалерия была представлена Кирасирским и Конно-гренадерским полками, отличия между которыми сводились к головным уборам – если кирасиры носили шляпы, то конно-гренадеры – гренадерские шапки. Аналогично практически отсутствовали отличия между полками средней кавалерии, Драгунским и Карабинерским – при одинаковой униформе и функциях карабинеры вооружались нарезными штуцерами и пистолетами, а драгуны – гладкоствольными карабинами. Вместе две бригады тяжелой и средней кавалерии сформировали так называемую Тяжелую гвардейскую кавалерийскую дивизию. Вскоре к ним добавилась и легкая – в 1742 году были сформированы два гвардейских гусарских полка, Сербский и Болгарский, а в 1756 появились гвардейские казачьи полки – Донской и Черноморский. Гусарские полки отличались лишь по форме и способу комплектования – в Сербский предпочитали принимать волонтеров-сербов, а в Болгарский соответственно – болгар. Казачьи полки формировались из выборных казаков Донского и Черноморского [7] казачьих войск. В качестве эксперимента казаки гвардейских полков получили на вооружение пики, и на практике их эффективность в руках легкой кавалерии оказалась настолько большой, что к концу столетия вся казачья кавалерия и недавно сформированные уланские полки получили на вооружение пики с флюгерами. Общая численность гвардейской кавалерии достигала 8 тысяч человек.

В 1741 году в состав Гвардейского корпуса также добавился Гвардейский артиллерийский полк, который окончательно оформил «автономность» гвардии на поле боя, что позволило в предстоящих войнах со Швецией постоянно иметь под рукой хорошо вооруженную и мощную группировку войск. Всего гвардия к середине столетия насчитывала около 12 тысяч пеших и 8 тысяч конных. Боевой потенциал этих частей был чрезвычайно высок, дисциплина непоколебима, а по умению обращаться с оружием с русскими гвардейцами в Европе мало кто мог сравниться. В этом плане Гвардейский корпус целиком оправдывал ставку Петра II на качество подготовки войск.

Корпус морской пехоты

Помимо Гвардейского корпуса, в 1728 году было создано еще одно формирование, которое формировалось по штатам гвардии, но формально не было таковым. Речь о Корпусе морской пехоты, создание которого завершило логический путь развития русских «морских солдат» времен Петра I [8]. Всего в 1728 году сформировали четыре полка – 1-й Балтийский, 2-й Невский, 3-й Гангутский и 4-й Гренгамский, каждый из трех батальонов, в общей сложности около 6 тысяч человек. Формально полки формировали Балтийскую дивизию и числились в составе флота, но имели сухопутные звания и чаще привлекались к военным действиям именно на суше. Отличительной чертой морской пехоты стала черная униформа вместо уже ставшей привычной зелено-красной. В военное время они могли использоваться как в сухопутной армии, так и в качестве десанта на кораблях Балтийского флота, или выступали в качестве гребцов на гребных флотилиях. Особой чертой морпехов всегда оставалась физическая сила и выносливость, из-за чего за ними закрепилась слава богатырей. Впрочем, имелась и другая отличительная черта – буйный нрав, который доставлял много проблем в мирное время собственному начальству, а в военное – врагу: после знакомства с русскими морпехами у шведов распространилась поговорка о том, что остановить русского «черного солдата» можно только убив его, и то не всегда.

Российский Императорский флот

Флот оказался одной из главных головных болей императора Петра II, в том числе и потому, что он, как и отец, всей душой любил море и корабли, и считал флот своим главным детищем. Имея на руках уже отработанную и организованную систему постройки кораблей и поставок сырья, Петр II занялся другим важным вопросом – качеством подготовки матросского и офицерского состава, снабжением, системой базирования и необходимой инфраструктурой. По мнению императора, России следовало иметь не самые многочисленные, но хорошо подготовленные вооруженные силы, так как большое число войск не позволяла поддерживать экономика, да и с учетом географии русским войскам в большинстве случаев приходилось бы сражаться в меньшинстве, так как логистика мешала быстро сосредотачивать большие массы войск в одном месте. На флот это распространялось в ином виде – степень образованности не только офицеров, но и матросов постоянно повышалась. На обучение матросов теории обычно тратилось зимнее время, когда команды сходили на сушу и проводили время в казармах, в теплое же время года, когда Балтика не покрывалась льдом, матросы проводили время за практическими занятиями, на которые тратились довольно серьезные суммы денег.

Одной из важнейших перемен в области судостроения стало изменение подхода к заготовке материалов. При Петре, когда флот требовалось иметь уже вчера, и желательно побольше, древесина не сушилась как следует, из-за чего корпуса быстро рассыхались и приходили в негодность. Закупка древесины и постройка новых кораблей влетала в копеечку, как и содержание старых, построенных из плохо заготовленного материала. Во время своего визита в Западную Европу будущий император Петр II обратил особое внимание на технологии заготовки дерева в Великобритании, Франции и Испании. На правильную сушку древесины тратилось много времени и достаточно много средств, однако в перспективе это позволяло не только экономить деньги на частых ремонтах и тимберовках, но и продлить срок жизни русских кораблей. Более того – корабли из плохо просушенной древесины не могли осуществлять дальние плавания, а Петр II грезил о далеких землях и масштабных географических открытиях. Конечно, можно было закупать корабли для этого за границей, но новый русский император старался по максимуму использовать собственные ресурсы и как можно меньше обращаться за помощью в другие государства. В результате этого еще при жизни Петра I начался процесс создания инфраструктуры по правильной заготовке дерева, а в 1728 она приобрела окончательный свой вид. Отныне постройка кораблей из непросушенной древесины допускалась лишь в самых крайних случаях во время войны, в мирное же время за использование таких материалов для постройки кораблей по государственному заказу вообще следовали тяжелые наказания вплоть до смертной казни. Система просушки дерева создавалась масштабная, со значительным запасом, за счет которого обеспечивалась постройка частных торговых кораблей. Помимо государственных баз подобного рода постепенно стали появляться и частные. Качество постройки постоянно росло, и не последнюю роль в этом играл рост совершенствования теории судостроения – привлекая французских и английских корабельных мастеров, Петр II всячески стимулировал развитие отечественной школы судостроения, которая окончательно оформилась к концу его правления: военные корабли русской постройки отличались крепкими корпусами и хорошей маневренностью, хоть и несколько уступали французским по скоростным качествам.

Звания

Изменилась при Петре II и система званий в армии и на флоте. Были исключены многие заимствованные звания, вместо них вводились более близкие к России термины. Наибольшее число сохранившихся заимствований принадлежало немецкому языку. Устанавливалось полное соответствие званий в армии и на флоте, устанавливался единый оклад по жалованию. Фактически новая система званий дополняла и изменяла уже существующую в «Табели о рангах», обходя несколько «узких» мест и ограничений, неудобных для людей военных. Сохранялась возможность повышения в звании по выслуге или за особые заслуги, причем в любом случае требовалось пройти специальный экзамен или получить особое разрешение высших инстанций – этот механизм должен был отсекать нерадивых или неумелых офицеров от повышения в звании. Также создавалась единая линейка званий для полевой армии и гвардейских полков – если раньше звания гвардии были «весомее» армейских, то теперь различий между ними не было, а разница в жаловании возмещалась за счет «гвардейской надбавки» для служащих полков лейб-гвардии (бóльшая надбавка) и Гвардейского корпуса (меньшая надбавка). Указ 1714 года о правилах производства в офицеры был отменен, вместо него ввели новые правила, по которым дворянин не мог стать офицером, не получив надлежащего военного образования. Для развития последнего создавались специальные военные школы и академии в Москве и Петрограде, где преподавали как ветераны былых войн, так и приглашенные из-за границы специалисты – собственных кадров, как и многого другого, для этих целей в России в начале правления Петра II было недостаточно.

Вопросы вооружения и снабжения

Огнестрельное оружие по реформе 1728 года — ружье, карабин, мушкетон и винтовка с двумя типами нарезов

При Петре I в России была создана масштабная военная промышленность, которая производила практически все необходимое для нужд Русской Императорской армии и Российского Императорского флота. Однако имелась у этой промышленности одна болезнь, вызванная ее быстрым становлением и неадекватным администрированием – низкое качество продукции. Конечно, эта проблема была характерной далеко не для всей продукции – в частности, в России при Петре отливалась отличная артиллерия и изготавливались хорошие фузеи, но частности частенько страдали. Бичом начала XVIII столетия стали орудийные лафеты, передки и зарядные ящики – при том, что во внедрении новшеств в области артиллерии Россия была впереди, изготовление всего этого страдало от отсутствия единообразия: даже изготовленные по одному образцу лафеты часто отличались друг от друга, а то и вовсе были кривыми [9]. Повышение качества продукции военной промышленности стало частью большой кампании императора Петра II с улучшением качества производства во всей империи, и в целом решалось теми же методами. Отличием было лишь то, что формально все главные заводы, производящие продукцию военной промышленности, принадлежали государству, но регулировались теми же рыночными механизмами с добавкой «административных мер» против управляющих заводами, которые систематически допускали падение качества продукции. Кроме того, правительство империи в стремлении улучшить качество производства развило бурную деятельность как по найму специалистов за границей, так и по повышению уровня образования рабочих непосредственно при заводах, что иногда делалось даже в ущерб рабочим дням. Для упрощения и унификации производства проводилась стандартизация видов и отдельных элементов оружия и максимальная унификация по функционалу, что сильно сократило количество разнотипного огнестрела и упростило производство оставшегося.

Важные изменения перетерпела униформа. Вся униформа русской армии была заменена на более удобную и практичную летнюю и зимнюю, причем зимняя действительно обеспечивала достаточно тепла для действий солдат, в отличие от старых петровских зимних плащей. Вообще, сам вопрос униформы был пересмотрен в сторону большей практичности и эффективности с сохранением старой зелено-красной стилистики. За поставки в армию плохого сукна поставщиков ждали большие штрафы и наказания, вплоть до тюремного заключения. Улучшалась общая система снабжения войск — в ущерб количеству войск устанавливались порядки армейского снабжения, которые должны были обеспечивать солдат всем необходимым и четко в срок, вместе с этим несколько улучшилась ситуация с медицинским обеспечением, хотя оно все еще оставляло желать лучшего. Более практичными стали и другие вопросы, касающиеся внешнего вида солдат и офицеров – в действующей армии были отменены парики и прочие «ненужные декорации» (со слов императора Петра II), солдат и офицеров или стригли коротко, или позволяли носить волосы по плечи, собирая при этом их в хвост. Разрешалось также носить усы и бороды, но далеко не во всех частях и не во всех условиях – окончательное решение касательно этого вопроса выносилось командиром полка. Появились и свои традиции – так, лейб-гвардии Инженерный батальон в полном своем составе носил бороды, включая офицеров, что считалось «особым шиком» и по слухам пошло с легкой подачи императора, который относился к идее повального брадобрития достаточно прохладно. В лейб-гвардии Гренадерский полк набирали только усатых, что иногда приводило к курьезам – желающие попасть в полк и получившие такую возможность, но не имеющие растительности на лице в силу естественных причин, использовали накладные усы на протяжении всего времени несения службы.

Примечания

1. А то и чего хуже.
2. Вполне реальный факт. Подобное отношение солдат петровской армии к собственному же гражданскому населению особенно ярко проявилось при подавлении казачьих мятежей и выступлений.
3. Нестроевые в общих сводках численности армий того времени не указывались, не буду этого делать и я.
4. Реальный факт.
5. Вроде как еще в 1707 году отлили первую гаубицу с экспериментальной конической зарядкой каморой, а в дальнейшем осуществлялись эксперименты с отливкой гаубиц с удлиненным стволом. До создания массовых «единорогов» с такой же каморой и длиной ствола было еще 50 лет. Это к вопросу о полимерах.
6. В реальности отдельные инженерные батальоны появились ближе к концу XVIII столетия. По крайней мере, из найденных мною инженерных батальонов первые имеют старшинство по 1800-м годам.
7. К середине XVIII столетия Запорожское казачье войско сменит название на Черноморское. Да-да, Войско Запорожское в моей альтернативе не будет упразднено, а адаптируется под новые требования.
8. На самом деле, статус русской морской пехоты всегда был довольно неопределенным, а сами морпехи оставались немногочисленными.
9. Вполне реальная проблема, характерная примерно до середины 1730-х годов, а то и дольше. Это я еще не говорю о том, что у пушек колеса иногда бывали разного диаметра, и не всегда круглые….