Виталий Пенской. О бедном сыне боярском замолвите слово-2
Продолжение интересного цикла статей из ВК историка-медиевиста Виталия Пенского, который, думаю, заинтересует читателей и коллег.
Продолжим наши наброски.
Территориальные «корпорации», что в общих чертах сложились в 1-й пол. XV в., во 2-й его половине и в начале XVI в. переживают сложные времена. Складывание поместной системы, дробление и размывание крупных вотчин (в отсутствие института майората) перестройка служебных отношений — все это ведет к тому, что прежняя относительная простота сменяется « цветущей сложностью» и требует (чем дальше, тем больше) перенастройки и определенной «стандартизации».
Какие-то шаги в этом направлении (если принять на веру свидетельства Сигизмунда нашего Герберштейна) были предприняты при Василии III, но суть их неясна, темна и туманна, и, судя по тверским Писцовым книгам (да и новгородским отчасти) этот разнобой не только не был преодолен, но как бы даже и не усугубился. Прежние относительно однородные территориальные «корпорации» связанных родственными, приятельскими и патрон-клиентскими отношениями как будто не исчезали, но и служилыми «городами» в том смысле, который мы привыкли вкладывать в этот термин, еще не не стали.
Но вот что любопытно — от эпохи боярского правления у нас есть несколько свидетельств активного участия массы рядовых (и не очень) детей боярских в политических пертурбациях того времени. Это «мятеж» Андрея Старицкого, «переворот», учиненный «принцами крови» братьями Шуйскими и, чтобы два раза не вставать, спустя 10 лет волнения в полевом лагере русского войска во время казанской 3-й кампании.
Примечательно, что во всех трех случаях мы видим, что заглавную роль играют новгородские служилые « корпорации». Почему именно они, а не кто- либо другой — вопрос интересный, и я бы сказал, что связано это было, возможно, с относительной однородностью в служилом и земельном смысле новгородских мужей и с сформировавшимся к тому времени определенным в их среде определенным esprit de corps. И создается впечатление, что в Москве приняли к сведению эти обстоятельства и начиная со Стародубской войны смещают центр внешнеполитических усилий на литовском направлении чем дальше, тем больше на северо-запад. Ливонская война 1558-1561 гг. и война Полоцкая 1562-1571 гг. как раз и должны были решить тот же земельный кризис на северо-западе, контуры которого обозначились к сер. XVI в.
Тем временем с конца 40-х годов (а вообще-то даже и раньше, поскольку это все было связано с экспериментами по организации эффективного самоуправления) власть вплотную занялась служилыми «городами» (точнее тем, что стало им в итоге этих экспериментов). Но об этом послезавтра.
