Вариант реформы РВСН, ВМФ, ВВС и космонавтики после одностороннего выхода СССР из «Холодной войны» в 1978 году.

Вариант реформы РВСН, ВМФ, ВВС и космонавтики после одностороннего выхода СССР из «Холодной войны» в 1978 году.

(Продолжение неопубликованного романа)  

Глава 6.

С сухопутными войсками, мы я думаю, разобрались… Что там еще у нас?

– Чрезвычайно важные компоненты. Ядерные силы сдерживания, ВВС, ПВО и флот.

– Что касается ядерного арсенала, думаю, тут все развивается вполне правильно. При наших просторах, главная ставка делается на наземные баллистические ракеты шахтного базирования. И что из того, что противник знает о их местоположении и теоретически может накрыть первым ядерным ударом? Если дойдет до всеобщего мочилова – кто был первым, кто вторым, скорее всего,  разбираться уже будут археологи с других планет…

– Наша главная задача оказаться стороной, наносящей ядерный удар первой?

– Это в идеале, для которого действительно достаточно и стационарных МБР. Однако не будем забывать, что мы при любых обстоятельствах обязаны сохранить достаточный потенциал для ответного ядерного удара. Нынешний ракетно-ядерный потенциал я считаю вполне достаточным и от дальнейшей гонки вооружений, мы, я думаю, воздержимся. Более того. Самые современные комплексы, которые сейчас выпускает наша промышленность, мы будем ставить на боевое дежурство не в дополнение к устаревшим образцам, а исключительно на замену им.

– Но их срок службы еще ого-го… Не дороговато ли, производить новые ракеты, чтоб утилизировать еще не исчерпавшие свой ресурс?

– Вопрос конечно правильный и закономерный. Но, и ты пойми – первое поколение серийных баллистических ракет, поставленных на боевое дежурство, создавалось в дикой спешке, гонке за паритетом. Надежность, безопасность, дальность и точность у них, откровенно низкие. Так что действительно, гораздо безопаснее именно для себя же, поскорее вывести их с боевого дежурства и утилизировать на хрен. А вот на нынешние, самые совершенные на 78 год ракеты, мы и сделаем основную ставку. Более того. Ты, верно, подметил насчет ресурса. И по этому, следующее поколение ракет мы начнем производить и ставить на боевое дежурство, только когда подойдет к концу «гарантийный срок» нынешнего поколения лучших ракет.

Естественно, основу нынешних ядерных сил будут составлять МБР «Воевода» (или «Сатана» по натовской классификации). Эти суперракеты начали поступать на боевое дежурство в середине 70-х. К 77 году их было уже 120 единиц, а пика в своем количестве «Воевода» достиг в 83 году – 308 штук. Эта суперракета несет 10 БГ мощность в кошмарные 550 кт каждая (были и другие варианты) и еще 40 ложных целей, делая беспомощной любую ПРО. Более того. И пусковая шахта, и сама ракета изначально проектировались для запуска ПОСЛЕ первого ядерного удара противника. При тогдашнем коэффициенте вероятного отклонения (как минимум 250 м) американская ядерная БГ могла поразить шахту, где стояла в полной боеготовности ракета, только при невероятном везении. В любом же ином варианте, наша «царь-ракета» обязательно стартовала, невзирая на то, что творилось на поверхности, и поражала цели в США с КВО 200 метров. (Позже, точность была увеличена). Даже о перспективных образцах оружия наши конструкторы побеспокоились – ракета имеет антилазерное покрытие и защиту, как от электронных средств обнаружения, так и непосредственно от головок самонаведения возможных ракет-перехватчиков.

– Вот такие ракеты нам и нужны.

– Для этих же ракет были разработаны моноблочные боеголовки мощностью до 25 мегатонн!

– Это чтоб так по-хрущёвски «ухнуть» по тектонической плите американского континента, чтоб спровоцировать на нем настоящую сейсмическую бурю, не говоря уже о каких-то там бункерах, в которые даже относительно близко попадать не будет никакой необходимости. Или смести Америку с поверхности к такой-то матери, надземным взрывом. В общем, в случае обмена ядерными ударами, после старта «Воевод», США можно стирать с карты мира.

– 3080 боеголовок по 550 килотонн… Нет, чтоб стереть в пыль всю Америку может и не хватить.

– И что? Промышленные центры мы уничтожим, а то, что от нее останется, загнется от радиации и ядерной зимы со стопроцентной    гарантией. И это будет светопреставление в несколько раз страшнее столкновения Земли с паршивым астероидом диаметром 10 километров «зачистившем» динозавров. Не забывай, ведь помимо МБР, есть еще ракеты средней дальности, которые разнесут Европу, тактическое ядерное оружие, баллистические и крылатые ракеты с ядерными боеголовками подводных ракетоносцев… Да что я тебе наш ядерный потенциал перечисляю, ведь у америкосов боеголовок еще больше…

– Вот поэтому-то, американцы боятся «Сатану» до судорог и уничтожение этих ракет – буквально их параноидальная идея фикс на любых переговорах по разоружению.

– Мы этот вариант даже обсуждать не будем. Без их участия, сами сократим свой потенциал до разумных пределов, а они, пусть творят со своим ядерным арсеналом что хотят. Хоть без конца довооружаются, хоть разоружаются – плевать. Это их деньги и их пороховая бочка.

– Но ведь должен быть разумный предел гонке ядерных вооружений – в конце-концов, Земля очень маленькая планета…

– Естественно. Военные специалисты России в конце 20 века подсчитали, что для надежного воплощения в жизнь стратегии сдерживания, обеспечивающей нанесение абсолютно неприемлемого ущерба любому агрессору, достаточно «каких-то» 2000 боеголовок по полмегатонны каждая. Естественно при условии, что они «пробивают» ПРО и накрывают заданные цели.

– Не забывай, о потерях от вражеского первого удара.

– Помню. Но и ты помни, что каждый, даже удачный американский «выстрел» внесет свою лепту в глобальное уничтожение нашего мира. Независимые экологи утверждают, что экосистема Земли не сможет восстановиться даже после обмена ударами по 1500 боеголовок в полмегатонны. Начнется элементарный конец света. Сперва в виде ядерной зимы, а затем, уже парниковый эффект доведёт Землю до состояния Венеры. Мы можем даже сделать американцам такую пакость – вообще их не трогать, и взорвать все наше ЯО у себя, прямо в местах хранения.

– И что?

– Мы, по крайней мере, умрем сразу. Или почти сразу. А америкосы будут мучиться и постепенно загибаться от последствий этого нашего суицида несколько лет. В том числе и те политические и военные говнюки, что спровоцируют апокалипсис, а сами попрячутся в противорадиационных убежищах. Не уцелеет никто.

В общем, расклад такой… «Воевод» на боевое дежурство поставим ровно 200 штук – не 308, конечно, но необходимые 2000 зарядов мы как раз получим. А кто их взорвет – мы на американской территории или американцы, упредив нас, на нашей – уже не принципиально. Конец все равно будет один. Все прочие стационарные МБР шахтного базирования ликвидируем, и ни одной новой строить не будем, пока не придет время списывать «Сатану».

– Хорошая экономия! Но помимо шахтных стартовых комплексов первого удара (хотя, они рассредоточены на большой площади и имеют противоатомную защиту всех своих компонентов), мы должны обязательно создать и мобильные комплексы МБР, курсирующие по необъятной территории нашей Родины.

– В количестве, способном компенсировать потерю по крайней мере четверти потенциала стационарных МБР.

– Ага. А как насчет баллистических ракет средней дальности. Р-12 и Р-14 на боевом дежурстве стоит аж 600 штук! Это довольно старые ракеты на жидком топливе.

– Само по себе жидкое топливо вовсе не свидетельство технологической отсталости. «Воевода» – тоже жидкотопливная. К началу 80-х, по признанию самих американцев мы опережали их в разработке ЖДР и астронавигационных систем на 5-7 лет. Более того. Многими технологиями они сумели обзавестись, только скупив их по дешевке после развала СССР.

– Но, согласись, для стратегических ядерных сил, многие годы стоящих на боевом дежурстве, гораздо предпочтительнее твердотопливные ракеты?

– Соглашусь. И именно их мы и будем заказывать нашим конструкторам… но только тогда, когда встанет вопрос о смене поколения вооружения РВСН. Нет, никакой паузы в разработках все более совершенных вооружений, разумеется, не будет. Иначе, мы просто отстанем. На этом экономят только идиоты. Но вот тратить деньги на перевооружение мы, после выполнения программы по «Воеводам», действительно начнём только на рубеже веков.

Что же касается ракет средней дальности, то здесь, ты попал как раз в точку. Эти ракеты более мобильны, дислоцируются на передовых рубежах и соответственно нуждаются в большей «транспортабельности» и стартовой готовности, при таком же ресурсе. Исходя их этих требований, твердотопливные ракеты предпочтительнее. И мы обязательно будем работать в этом направлении, поскольку пока отстаем от американцев. Уж не знаю, сколько таких ракет нам действительно необходимо, но чтоб смешать с говном американские войска в Европе вкупе со всеми их тамошними союзничками – это однозначно. Особенно учитывая грядущее огромное сокращение наших сухопутных войск. Советский ядерный потенциал должен быть велик настолько, чтоб гарантировать апокалиптическое возмездие даже после первого удара НАТО. И это возмездие должно быть абсолютно неизбежным и  стопроцентно абсолютным.

– Помнишь, мы говорили, что в состав каждой танковой дивизии надо включить по батарее ПУ тактических или оперативно-тактических ракет с ядерными боеголовками? При наличии 30 танковых дивизий, в сумме уже получится как минимум 120 ракет. Еще по бригаде РВСН с полками, оснащенными баллистическими и крылатыми ракетами средней дальности в высокомобильном, малоуязвимом исполнении в каждом военном округе…

Стратегическую ударную авиацию ограничим тремя бригадами стратегических бомбардировщиков (полк стратегических бомберов и полк вспомогательной авиации в каждой), носителей тех же крылатых ракет с ядерной начинкой, дислоцированных в глубине территории России и ориентированным по направлениям «Запад», «Восток», «Север-Юг».

Ну и баллистические и крылатые ракеты морского базирования, естественно…

Глава 7.

– О морском базировании. Реформа ВМФ?

– Безусловно! Более бессмысленной боевой машины, чем советский ВМФ даже вообразить себе невозможно. Бессмысленной и в тоже время чудовищно прожорливой. Страна, ее народ, жертвуя своим благосостоянием, содержат прорву боевых кораблей всех классов (за исключением линкоров), косяки атомных и дизельных субмарин, постоянно пополняя это безумное скопище и еще больше обирая себя. Но, если подходить к вопросу трезво – мог ли весь наш флот противостоять американскому, особенно учитывая то обстоятельство, что баз в океанах у нас практически не было, а все стратегически важные проливы контролирует противник? В лучшем случае, можно было, как японцы во вторую мировую уповать на удачный первый удар и только. А смысл? Если этот самый удар тут же обернется всеобщей ядерной катастрофой? Или наши адмиралы коллекционировали корабли и субмарины исключительно из спортивных соображений?

– Вообще-то адмиралы у нас – люди вполне здравомыслящие и они считали, что должны быть готовы к масштабной борьбе на океанских просторах без применения ЯО. Вспомни Карибский кризис. В то время, у нас не было никаких шансов одолеть американцев на море.

– И поэтому мир стоял на пороге ядерной войны? Ну невозможна американо-советская полномасштабная морская баталия без применения ЯО. Вообще любое масштабное столкновение. А посему, хватит! ВМФ мы ужмем по следующему принципу: каждый флот получит в свое распоряжение корабли малых классов (типа корвета или, по нашей классификации, «малый ракетный корабль», например, проекта 1241 или 1234 которые сейчас уже во всю строятся) в количестве, обеспечивающем надежную охрану наших побережий и шельфовой экономической зоны. Таким образом, морчасти погранвойск должны стать доминирующими.

Для борьбы с пиратскими действиями кораблей и субмарин «неустановленной принадлежности», на удаленных от берегов нашей Родины морских коммуникациях, каждый флот получит по экспедиционной группировке в составе: флагманского корабля класса авианесущего противолодочного крейсера «Киев», бригады больших противолодочных кораблей (типа нынешнего БПК проекта 1134 «Беркут»), и десантного вертолётоносца типа «Халзан». Плюс прочие вспомогательные и десантные суда и корабли (в том числе на воздушной подушке).

Для «демонстрации флага», акций устрашения и кардинального усиления упомянутых оперативно-тактических групп, Северный и Тихоокеанский флоты – как имеющие свободный выход в океаны получат по одной стратегической группировке в составе ударного атомного авианосца (аналог американского «Ч.У. Нимитц»), тяжелого атомного ракетного крейсера (типа «Киров»), УДК (типа американского «Тарава»), дивизии многофункциональных кораблей эскортирования и судов снабжения.

– А разве не так оно и было в свое время? На севере, имелись авианосец «Киев» и атомный ракетный крейсер «Киров», а на ТОФе аналогичная «сладкая парочка» – «Минск» и «Фрунзе»? Для решения задач по противолодочной обороне – очень много различных противолодочных кораблей и даже противолодочные крейсера-вертолетоносцы «Москва» и «Ленинград»…

– Ты пропустил главное – то, что я перечислил – это весь наш флот. У СССР же кораблей и судов было гораздо больше, чем реально требовалось хоть для обороны, хоть для внезапной атаки.

– Но всё равно катастрофически не хватало для полномасштабной войны на море с НАТО на равных без применения ЯО! Отсюда форсированная накачка флота ради вожделенного паритета.

– Учитывая реакцию американцев, которые подобного паритета на море никогда бы не допустили – накачка совершенно бессмысленная, тем более что результат в любом случае будет самоубийственным – победителя в этой бойне не будет.

– Ну что же, дорогой мой реформатор, а теперь, давай соотнесем эти твои прикидки с прозаической реальностью. Ты не удивляйся, что я так щепетилен в вопросе о ВМФ. Просто это головокружительно дорогостоящая система, разумная оптимизация которой сохранит для страны фантастические деньжищи. Лишь бы палку не перегнуть. Не забывай, что мы находимся в плотном кольце самых реальных врагов, готовых стереть нашу страну в радиоактивную пыль при первом удобном случае, гарантирующем, что мы до них со своим возмездием не дотянемся.

Так вот. Первый советский корабль несущий ударные самолёты – «Киев» был официально принят на вооружение как раз в нынешнем, 1978 году. Заложен еще один. Всего, запланировано 4.

– Но, насколько я помню, весь летный парк авианесущего крейсера «Киев», это 16 самолетов вертикального взлета и посадки с крайне ограниченными боевыми возможностями, да 18 противолодочных вертолетов. Такой корабль в принципе не может выполнять стратегические ударные функции. И в тоже время, как противолодочный – он излишне дорогой и «наворочанный».

Вывод. Предполагавшуюся серию из 4 кораблей распределим по одному на каждый из флотов в качестве многофункциональных, флагманских кораблей оперативных сил. В соответствии с этой доктриной проведем необходимую модернизацию. За несколько лет, создадим и отработаем инфраструктуру обслуживания авианесущих кораблей, обучим специалистов и т. д. В качестве же ударных, со временем построим два настоящих, полноразмерных атомных авианосца. Но, это дело будущего. И отнюдь не близкого.

– Тем более что как раз сейчас достраивается на плаву первый советский атомный ракетный крейсер «Киров». Их тоже планируется построить 4.

– Достаточно двух, как и атомных авианосцев.

– Сказать тебе, сколько атомных и обычных ракетных крейсеров понастроят американцы?

– Да наплевать сколько. Пойми. Нам эти цацки нужны исключительно в политических целях – раз, и ради развития технологий – два. Тем более, насколько я помню, по вооружению, ни один американский крейсер даже близко с «Кировом» не сравнится. При своих восьми «Гарпунах», они в лучшем случае ровня нашим БПК.

– Сейчас, параллельно с атомными, строится новая серия не атомных ракетных крейсеров проекта 1164 «Атлант». Головной РК «Слава» будет спущен на воду в следующем 1979 году. Всего, до развала СССР заложат 5 кораблей, из которых 4 введут в строй. Три из них, «Слава», «Маршал Устинов» и по иронии судьбы «Червона Украина» продолжат службу в составе ВМФ России, а  последний в серии, новенький «Адмирал Лобов», доставшийся Украине так в море ни разу и не вышел, оказавшись самостийной не по карману.

Вот это уже действительно мощные корабли. Все свои 16 сверхзвуковых противокорабельных суперракет крейсер «Слава» (сейчас, кстати, переименованный в «Москву») может при желании жахнуть одним внезапным залпом и спокойно двигать домой с чувством выполненного долга, поскольку даже авианосная группировка ВМС США этого залпа «переварить» не сможет. (У ракет этого крейсера очень высокая устойчивость ко всем видам противодействия, сложная, точнее совершенно непредсказуемая траектория и высокоинтеллектуальная система автоматического распределения целей между всеми ракетами, участвующими в залпе. При этом даже одна, прорвавшая ПРО авианесущей группировки, ядерная боеголовка уничтожит ее практически полностью). А от возможного ответного удара, «Слава» защищена морской версией ЗРК С-300, гарантирующем надежный перехват и уничтожение не только самолетов, но и противокорабельных ракет противника.

– Стало быть, чтоб постоянно держать америкосов за яйца, нам надо построить таких ракетных крейсеров ровно столько, сколько у американцев авианосцев?

– У них до хрена авианосцев – и атомные строятся и обычные из боевого состава пока не выводятся. Перестройки ещё нет. Поэтому лучше всего построить крейсеров ровно столько, сколько у американцев именно атомных авианосцев – поскольку все не атомные, они всё равно будут постепенно списывать.

 – Хорошо. И пусть они будут «домокловым мечем» над головой американских АУГ. Согласись, себестоимость одного РК типа «Слава» и АУГ ВМС США просто несопоставимы.

– Два меленьких неудобства. Точнее три. Первое – все это хорошо, только если первый выстрел за нами. Второе – автономность у атомного авианосца больше, чем у «Славы». И третье – у РК не слишком хорошая ПЛО, а в состав каждой своей авианесущей группировки американцы регулярно включают многоцелевую АПЛ типа «Лос Анджелес». А то и не одну.

– Отвечаю по твоим же пунктам. Первое – наша военная доктрина отныне нацелена только и исключительно на этот самый первый удар. Хотя при этом мы всегда и везде будем настойчиво подчеркивать – вне зависимости от того, кто его нанесет – всем наступит полный пипец. Доктрина – это недвусмысленное предупреждение для западных политиков. А намек насчет глобального апокалипсиса – для самых рьяных военных и прочих высокопоставленных гаденышей, которые думают, что уж они-то по бомбоубежищам отсидятся. Хер вам. Не отсидитесь. А отсидитесь – вылезать оттуда уже некуда будет. Там и сгниете.

Второе. Автономность у атомного авианосца оценивается вовсе не ресурсом ядерного топлива в реакторах, а емкостью провизионных камер. Преогромнейший экипаж авианосца опорожняет их так же быстро, как на любом другом корабле. Кроме того, авианосец окружает большой «почетный эскорт» без которого он никуда, а у эскорта ресурс стандартный. Поэтому ресурс автономности всей авианесущей группировки вполне обычный – не более 30 суток. Счастье американцев, что у них полно баз по всему миру – где обычно АУГ и отстаивается. Но ведь это, какие нужны деньжищи? Мы же, на какой-нибудь транспорт снабжения раз в месяц для своих крейсеров «убийц авианосцев» уж как-нибудь средств наскребем. Даже сменные экипажи при необходимости организуем, чтоб людей излишне не напрягать.

Третье. Да, ПЛО крейсера «Слава» в отличие от атомного «Кирова» не идеальна. Но! Держась от АПЛ на дистанции чуть более 10 км (а это предел для торпед), единственное оружие которым АПЛ может его достать – та же ракета, запускаемая хоть и из под воды, но к цели-то мчащаяся после выхода из воды уже как самая обычная крылатая ракета, которую С-300Ф собьет с чрезвычайно большой вероятностью. Комплекс С-300Ф установленный на «Славе» позволяет одновременно отслеживать 12 и атаковать 6 любых целей. (На атомных крейсерах типа «Киров» таких ЗРК аж целых два!) Кроме того. Не стоит забывать, что у нас помимо надводных кораблей есть еще целый класс атомных подводных лодок «убийц авианосцев». Думаю, что совместными усилиями они уж, как-нибудь, свою задачу по сдерживанию потенциального агрессора выполнят.

– А не желаете ли еще и к каждой американской атомной субмарине приставить по «киллеру»?

– Этой игрой в кошки-мышки забавлялись и наш и американский ВМФ всю «холодную войну». И тем и другим, даже временами казалось, что они что-то могут контролировать. Хотя, перед невообразимой громадой мирового океана, это все было абсолютной чушью. Зато ресурсов под эту бессмысленную игру адмиралы сожрали по обе стороны «железного занавеса» – не приведи господь. Нет уж. Пусть америкосы играют одни. Даже в случае перерастания холодной войны в горячую, ее подводными лодками не выиграть. Даже безнаказанно шмальнув по полной программе, экипажу АПЛ потом придется решать, где лучше подохнуть – в стальной бочке на глубине или вынырнуть в том ядерном аду, что будет бушевать на всей Земле.

– Но атомная субмарина это главное оружие первого удара. Ее основная задача уничтожение ядерного потенциала противника…

– Понимаю. Но, если раньше, атомоходов было не много, а дальность ракет стартующих с борта АПЛ была ограниченной, действительно имело смысл отслеживать субмарины, приблизившиеся на опасную дистанцию. Теперь же, их много, а БР АПЛ могут стартовать и достигать заданных целей практически из любой точки мирового океана. Сколько же надо кораблей, самолетов и подводных лодок, чтоб отыскивать их носителей и постоянно сопровождать? Это дорого, трудно и при любом раскладе (своей системы СОСУС у нас нет) всегда будет недостаточно эффективно. Согласись, даже уверенно сопровождая АПЛ противника с баллистическими ракетами на борту, предотвратить их старт, можно только нанеся удар первым.

– Но, разве мы не условились об именно такой доктрине?

– Конечно. Вот только для ее реализации касательно огромного парка американских АПЛ необходимы такие ресурсы, какими жертвовать не готовы ни страна, ни тем более я. Политического эффекта эта игра не даст. Практического, при наших экономических возможностях – тоже.

Мы игнорируем этот компонент. Пусть думают, что они в безопасности и беспрепятственно копошатся в океанских глубинах.

Уж лучше мы ответим не паритетно, а ассиметрично. Создадим и запустим несколько небольших спутников, которые будут отслеживать любые пуски ракет из акватории мирового океана, чтоб в случае чего иметь время на запуск своих ракет возмездия. Это просто лишит американцев мотивации к нанесению первого удара и будет сдерживающим фактором, более дешевым, чем постоянный выпас их АПЛ-ракетоносцев огромным флотом.

Теперь, о наших подводных лодках. На Балтике и Черном море оставляем по одному дивизиону самых совершенных дизель-электрических подводных лодок. Причем главная их цель – вовсе не какие-то гипотетические боевые действия, а исключительно демонстрация постоянного присутствия. И еще – реклама наших дизельных подлодок как очень качественного и ходового товара.

На севере и Тихом океане, будут базироваться исключительно атомные субмарины:

Во-первых, стратегические силы. Подводные крейсера – носители баллистических ракет. Сейчас, их основу составляет огромная серия атомных ракетоносцев проекта 667: 34 штуки модификации А, вооруженные 16 весьма стрёмными ракетами на жидком топливе с единственной боеголовкой на каждой, мощностью в 550 кт, но дальностью всего 2500 км и КВО 1.5 км(!); один «опытовый» крейсер модификации АМ, оснащенный 12 новейшими твердотопливными (а значит более безопасными в обращении и долговечными) ракетами с такой же боеголовкой, но дальностью стрельбы 3900 км и КВО до 1 км; 18 субмарин модификации Б, с 12 еще более дальнобойными ракетами но опять-таки на жидком топливе; 4 модификации БД, – аналогичных Б, но уже с 16 ракетами; 6 только построенных и еще 3 находящихся в данный момент в постройке модификации БДР (всего, планируется серия из 14 кораблей), вооруженных 16 новыми ракетами уже с четырьмя разделяющимися головными частями и ложными целями. А еще, в придачу ко всему перечисленному «богатству», 8 допотопных атомных ракетоносцев первого поколения проекта 658.

Даже не учитывая, что в следующем, 1979 году на воду будет спущена крупнейшая в мире субмарина 941 проекта «Акула», мы можем считать существующее на данный момент количество абсолютно избыточным. И спокойно пустить на металлолом все устаревшие ракетоносцы. Прежде всего, проектов 658 и 667А. (В действительности, в 79 году, СССР и США подписали договор по ограничению стратегических вооружений, согласно которому все ракетоносцы проекта 667А подлежали ликвидации или демонтажу шахт для баллистических ракет).

– Тот же вопрос о ресурсе. Даже в богатейшей капиталистической стране, списывать ракетоносец в возрасте до десяти лет, посчитали бы непозволительной роскошью. Самая дорогостоящая модернизация обошлась бы дешевле строительства новых лодок.

– Наши адмиралы рассуждали так же. Но вот логика у них была чисто советская. И поэтому, примитивные, страшно шумные, малоэффективные, но в то же время чертовки опасные для собственных экипажей атомные субмарины первого поколения продолжали бороздить океаны вплоть до перестройки, выжимая последние соки из государства.

При этом ремонтная база настолько не соответствовала наличному количеству крайне ненадежных атомоходов, которые приходилось постоянно поддерживать в работоспособном состоянии, что коэффициент оперативного напряжения был у наших атомных субмарин позорно мал. Попросту говоря, наши АПЛ больше времени ждали своей очереди на прохождение ремонта, чем несли боевое дежурство в океане. Арифметически же, это выливалось в уродливую пропорцию, согласно которой, на каждую советскую АПЛ несущую боевое дежурство в океане, приходилось как минимум три стоящих в ремонте.

Нам это надо? Если уж дернул черт понастроить откровенно плохих атомоходов гораздо больше, чем реально необходимо для обороны и больше чем может обслуживать ремонтная база – будем безжалостно резать. И бешеные деньги сэкономим и многих моряков от гибели во всевозможных катастрофах убережем.

– При каких же силах мы останемся?

– Наиболее совершенные ракетоносцы: 18 – 667Б, 4 – 667БД и 8 – 667БДР проектов, перевооружим усовершенствованными, долговечными и безопасными твердотопливными ракетами, прообразом которых вооружался единственный крейсер проекта 667АМ. (В реальности, ракету так на вооружение и не приняли, поскольку у новых ракет на жидком топливе, характеристики были получше. На безопасность при этом естественно плевали).

Закладку же новых лодок 667 серии прекратим немедленно. И того, что уже наклепали хватит. Так?

– Я бы сказал более чем! Думаю, мы поступим совершенно правильно, если и заказ на громадные и чудовищно дорогостоящие «Акулы» аннулируем. Все оставшиеся в строю корабли проекта 667 постепенно модернизируем в плане оснащения самой совершенной бортовой аппаратурой «приведя к общему знаменателю» по программе «667 БДРМ», начатой еще в 1975 году и предусматривавшей строительство кораблей последней и, как показала практика, наиболее удачной модификации. И в итоге, к концу века, на вооружении нашей, к тому времени полностью реформированной и оптимизированной армии, останется 30 субмарин проекта 667, полностью унифицированных в рамках модернизации по проекту «667БДРМ», к тому же вооруженных ракетами на твердом топливе.

– А не устареют эти корабли, к концу века-то?

– Безусловно устареют. Конструктивно. Но вот их начинку мы будем постоянно совершенствовать, шумность снижать, вооружение усиливать… Так что, до конца века, с задачей по сдерживанию потенциальных агрессоров они справятся.

– Значит, мы новых ракетоносцев больше строить не будем вовсе, а вот янкесы, построят 18 суперсовременных, гораздо более эффективных чем наши, ракетоносцев типа «Огайо» с 24 ракетами каждый. И это не считая массы субмарин-ракетоносцев предыдущего поколения.

– Они побогаче нас будут. Вот пусть и тешатся.

Вторым классом атомных подводных ракетоносцев сейчас считаются так же стратегические АПЛ вооруженные крылатыми ракетами, предназначенными для «массированных» ударов по береговым и морским целям. В этом классе, на сей момент СССР располагает: 5 атомоходами проекта 659, 11 – 670, и 4 – 670М проектов, а так же почти тридцатью единицами «убийц авианосцев» проекта 675. Еще 2 субмарины проекта 670М находятся в постройке.

После Карибского кризиса, показавшего всю убогость нашего ВМФ, 675 проект стал настоящим прорывом, успешная реализация которого абсолютно дезавуировала угрозу СССР со стороны авианесущих группировок американского флота.

– Однако одни аналитики, указывая на примитивизм и шумность 675 проекта утверждали, что своих задач в реальной боевой обстановке они выполнить не смогут, а другие, наоборот были уверены, что 675 непременно «забьют любой авианосец как мамонта». Самое смешное, что аналитики с противоположными точками зрения по этому вопросу имелись и у нас и по ту сторону «железного занавеса». Но и те, и другие были солидарны в одном – шансов благополучно вернуться в базу после атаки АУГ США у 675 проекта было не много. И это прекрасно понимали все служившие на этих субмаринах офицеры – и к их чести, они были готовы до конца исполнить свой долг.

Более совершенные лодки проектов 670 и 670М были не такими шумными, и вооружались крылатыми ракетами подводного старта. Однако ракеты были неустойчивы к радиоэлектронному противодействию и относительно эффективно могли использоваться только при стрельбе «в упор». Спроектированные в большой спешке и не отвечавшие никаким требованиям по безопасности и комфорту для экипажей, атомоходы первого поколения к концу 70-х уже устарели (даже несмотря на то, что продолжали строиться!) и на смену всем вышеперечисленным ракетоносцам должны были прийти новейшие корабли проекта 949. Головной был заложен еще в 75 году, а второй корабль будет заложен в следующем – 79 году.

Программа по перевооружению (это в теории, а на практике, шло исключительно бесконечное довооружение) предусматривала постройку 20 новейших субмарин этого проекта, но военно-морские теоретики, оценив перспективу, решили сделать ракетоносец по настоящему многоцелевым. В результате, появилась модификация 949А отвечавшая вновь выдвинутым требованиям. Таких лодок предполагалось построить 18. Однако до развала СССР успели ввести в строй только 6, и еще 5, на кой-то черт достроили неимоверными усилиями нищей тогда России. (Кстати, трагически погибший в августе 2000 года «Курск» был как раз 949А проекта). И хотя, позже, военно-морские аналитики пришли к выводу, что для России с ее военной доктриной стратегические крейсера и 941 и 949 проектов явно излишне громоздки и в связи с этим не вполне отвечают требованиям многоцелевого использования подводных сил флота, это выдающиеся корабли и, коли уж угораздило их зачем-то понастроить, одним из главных их достоинств являются буквально безграничные возможности в плане последующих модернизаций (в том числе вооружения). А это, для нашего, не слишком богатого военного бюджета, важно чрезвычайно.

– Стало быть, исходя из нынешней ситуации и перспектив, мы немедленно списываем все, безусловно, устаревшие и недостаточно эффективные корабли. Я имею ввиду атомоходы 659 и 675 проектов.

Позже, 11 субмарин 670 проекта так же постепенно выведем в технический резерв и «распилим» когда дойдет до них очередь.

Строительство лодок проекта 670М, прекращаем, а четыре уже введенные в строй, продолжат службу как самые новые, и наиболее совершенные на сей момент. По мере исчерпания ресурса, мы и их планово исключаем из списков флота, исходя из возможностей промышленности, утилизировать атомные субмарины. (Что само по себе большая проблема!) Реализацию же программы строительства 18 новейших крейсеров 949А проекта ужимаем до полного соответствия с количеством у американцев атомных авианосцев. Чтоб было один к одному – как и крейсеров типа «Слава». Не более. Слишком уж эти наши АПЛ громоздки и дороги.

В итоге, наш флот будет располагать вместо нынешней армады в 50 стратегических АПЛ носителей крылатых ракет, в 5 раз меньшим количеством ударных атомоходов.

– Сильно сокращаем. Решительно.

– Слушай дальше. Третьим типом атомных субмарин сейчас являются относительно небольшие, но скоростные и маневренные многоцелевые подводные лодки сопровождения стратегических атомоходов и надводных ударных группировок (до появления ракет стартующих из торпедных аппаратов, их ещё называли торпедными АПЛ). Кроме того, их же задачей является нанесение ударов по базам ВМС противника, по кораблям и подводными лодками противника всех классов.

Сейчас, основным кораблем, выполняющим данные задачи, является торпедная АПЛ 671 проекта. Более того, именно во второй половине 70-х развернуто серийное строительство наиболее удачной и многочисленной модификации этого проекта 671РТМ «Щука». Их будет построено 26 единиц, причем последняя войдет в боевой состав ВМФ России в 1992 году и долгое время, именно эти субмарины будут составлять основу многоцелевых подводных сил нашего флота.

– И ничего лучше в этом классе, на горизонте пока не предвидится?

– Как не предвидится? Смена поколения в атомном судостроении для нашего ВМФ идет по всем направлениям (точнее дополнение старших поколений новыми, поскольку вплоть до наступления «эры Горбачева» списывать старье никто почему-то не спешил). Естественно, не обошлось и без экзотики. Знаешь, что такое АПЛ 705 и 945 проектов?

– Не их ли в народе прозвали «Золотыми рыбками»?

– Они самые. Лодки 705 проекта – это вообще такой феномен…

– Какой?

– Перед разработчиками поставили задачу, сделать ультрасовременную лодку-убийцу с фантастической скоростью и экипажем, как у стратегического бомбардировщика.

– Неужто сделали?

– Конечно, сделали. Можешь представить себе атомную подводную лодку способную практически с места набирать скорость большую, чем скорость торпеды выпущенной для ее уничтожения?

– Фантастика!

– При этом лодка была автоматизирована настолько, что первоначально предполагала экипаж всего из 16 человек. Правда, по требованию военных, стремящихся иметь все вахты полного состава, экипаж был удвоен, но все равно, уровень автоматизации поражал.

– Но, ведь в чем-то был подвох? Иначе, по советской традиции их настроили бы целые косяки…

– Подвох таился в энергетической установке. Первый контур реактора работал на жидкометаллическом теплоносителе.

– Что, расплавленный металл гоняли по контуру теплообменника?

– Жидкую смесь свинца и висмута. Технологию отработали на опытной субмарине еще десять лет назад. И проблемой было не только постоянное поддержание теплоносителя в жидком состоянии (а при единственном реакторе на борту, любой его сбой грозил «заморозить» и полностью вывести из строя контур, а значит и саму субмарину вообще) но и периодическая очистка жидкометаллического теплоносителя от окислов. Это создавало сложности и существенно удорожало эксплуатацию.

– Тем не менее, лодки строили?

– Строят. Исходя из нашего 78 года, на воду спущены уже 5 лодок из 7 заказанных. Хотя, на одной из лодок контур реактора уже «замерз» и лодку пришлось пустить на слом. А натовцы быстренько сообразили новые торпеды – более скоростные и глубоководные. Так что, резоны тут небольшие…

– Это баловство с экзотикой надо немедленно прекратить.

– А как же опыт и полученные новейшие технологии?

– Для отработки новейших технологий достаточно и одной. Развития-то все равно это направление не получит. Так?

– Значит, две последние разберем на стапеле, а остальные спишем. Во сорим деньгами… офигеть можно. Одно утешает – фактически списывая миллионы, экономим-то миллиарды.

– И человеческие жизни, тоже. А что там касательно 945 проекта?

– В следующем 1979 году будет заложена головная субмарина. Очень хорошая. Просто великолепная. В самом положительном смысле многоцелевая, не страдающая излишней громоздкостью настолько, что ее могли строить судостроительные заводы на Волге (Горьковский в частности), но с корпусом из титанового, жутко дорогостоящего сплава. У нас вообще проектировщики атомных субмарин слишком любят этот очень дорогой металл, который не по карману даже америкосам). По этой причине лодок построили всего две по изначальному проекту и еще две с усовершенствованным вооружением. А потом, разработали более дешевый вариант, с привычно стальным корпусом, взяв все лучшее и от 945 проекта и от наиболее совершенной, последней модификации 671-го. При этом она настолько напоминала внешне «Щуку» проекта 671РТМ, что ей и номер присвоили по наследству – 971 и название «Щука-Б».

Из 20 запланированных к постройке, флоту с 1984 по 2001 год передали 14 кораблей. 12 из них, до сих пор несут свою службу, являясь одним из главных инструментов флота по борьбе с субмаринами любого вероятного противника. Так что, я думаю, от жутко дорогостоящего 945 проекта мы откажемся вовсе, а вот «Щуки» 671 РТМ будем строить вплоть до запуска в серию кораблей 971 проекта. Суммарно, у нас, серия «Щук» 671 РТМ фактически ограничится 8 единицами – ровно столько их успели заложить на стапелях до 84 года – когда промышленность передала ВМФ первый корабль 971 проекта. Еще 12 субмарин ранних серий  К и РТ 671 проекта, модернизируем по программе 671 РТМК. А ввод каждого корабля 971 проекта будем совмещать со списанием наиболее шумных и примитивных «Ершей» – самых старых и наименее удачных лодок того же 671 проекта, построенных в промежутке между 63 и 73 годами.

В общем, закончится эта эпопея стабилизацией состава на уровне двадцати «Щук» 671РТМК, и двадцати «Щук-Б» 971. И глубоко наплевать, что америкосы понастроят своих, аналогичных по классу «Лос-Анджелесов» гораздо больше – аж 63 штуки! Нам – хватит, даже с учетом того весьма спорного факта, что наши субмарины намного хуже американских. (Впрочем, к лодкам 971 проекта это уже однозначно не относится!)

– Знаешь, если честно, министра судостроения надо гнать к чертовой матери! А проектировщикам атомных субмарин и их заказчикам адмиралам, такой пистон вставить…

– Это за что же? Люди не щадя себя вкалывают…

– Хуево вкалывают. Можно сказать за зря огромные народные деньги переводят. Сам посуди. На 78 год, даже самые новые наши субмарины не могут сравниться по малошумности с американскими десятилетней давности. Все прекрасно понимают почему, но буквально зубами держатся за устаревшие догматы.

Надо приказом оформить прорыв из этого болота:

Первое – перспективные лодки проектировать однокорпусными.

Второе – многоцелевые лодки строить однореакторными.

Третье – все лодки строить только одновальными.

Четвертое. К началу следующего века (раньше просто ни к чему) разработать субмарину носитель баллистических ракет со следующими характеристиками:

Подводное водоизмещение – до 25 000 тонн. Как раз средняя величина, по сравнению с 33 000 у титанической «Акулы» и 18 000 у оптимальной  и потому очень удачной «Огайо».

Полная длина – до 180 м. (При однокорпусной конструкции, мощном вооружении и ультрасовременной «начинке» меньше едва ли получится, поскольку с миниатюризацией оборудования у нас большие проблемы).

Максимальный диаметр корпуса – 14 м. (Чтоб могла использовать старую инфраструктуру обслуживания).

Экипаж – не более 100 человек.

Один реактор, один вал.

Максимальная скорость под водой – 30 уз.

Предельная глубина погружения – 500 м.

Основное вооружение: 18 твердотопливных ракет. Но не таких, как те, под которые сотворили «Акулу» и не те, которыми вооружен «опытный» крейсер проекта 667АМ. Надо разработать твердотопливную МБР гораздо более могучую и дальнобойную, чем Р-31, с разделяющимися ГЧ индивидуального наведения по полмегатонны каждая, но с предельными размерениями: 14 м – длина, 2,5 м – диаметр, и стартовым весом до 60 тонн, утвердив эти параметры окончательным стандартом для всех перспективных баллистических ракет морского базирования. И ничего страшного, если у первой модификации этой ракеты дальность будет меньше, чем у той же Р-39 – технологии не стоят на месте и дальность конструктора-ракетчики со временем обязательно подтянут.

А то у нас в стране все через жопу делалось. Ракетчики творили что хотели, в рамках явно чрезмерных для наших технологий требований военных по характеристикам, а судостроители, под каждую новую ракету изобретали и строили все новые ракетоносцы.

Так было со всеми крейсерами 667 проекта. Каждая новая ракета, даже каждая новая модификация, все укрупнялись в размерах и, соответственно требовали существенно модернизированных носителей. Чемпиона по водоизмещению «Акулу», судостроители отгрохали такую громадную вовсе не для того, чтоб просто мир удивить, а подстраиваясь под инженеров-ракетчиков, сотворивших ракетищу стартовым весом в 90 тонн(!) и длиной 16 метров! По разрушительной силе и дальности, ракета, конечно, классная, но для флота, это уж слишком!

Дополнительное  вооружение: 6 ТА калибра 650 мм с боекомплектом в 18 торпед, крылатых ракет и ракето-торпед перехватчиков. Причём ТА будут располагаться во втором отсеке и располагаться под углом к оси корабля, не мешая установленной в носу большой сферической антенне гидроакустического комплекса. Естественно выбор боеприпаса и его боеголовки, с последующей перезарядкой ТА должны производиться автоматически с минимальной затратой времени и ничтожным уровнем технологических шумов.

Пятое. Так же, к началу 21 века разработать новую многоцелевую АПЛ с ТТХ:

Полное водоизмещение – до 10 000 тонн.

Длина – 110-120 м.

Диаметр корпуса – 14 м. (идентичность обеих субмарин по диаметру корпуса позволит внедрить самую широкую стандартизацию по всему комплексу оборудования вплоть до полной унификации кораблей за исключением ракетного отсека).

Экипаж – 70 человек.

Один реактор, один вал.

Максимальная скорость под водой – до 40 уз.

Предельная глубина погружения – теже 500 м.

Основное вооружение: 24 контейнера вертикального старта перспективных крылатых ракет большой дальности, калибром 650 мм, стартующих из-под воды. (В принципе, ракетный отсек многоцелевой АПЛ, будет представлять из себя, примерно треть ракетного отсека перспективной ПЛАРБ, где вместо каждой из шести шахт для МБР будут установлены 4 ПУ КР).

Дополнительное вооружение стандартное – как на ПЛАРБ: 6 ТА калибра 650 мм со стандартным же боекомплектом.

Обязательно надо предусмотреть возможность залпового выстрела  тридцатью (!) однотипными крылатыми ракетами из торпедных аппаратов и контейнеров разом и размещения большого количества морских мин с последующей их установкой через ТА.

Сейчас, очень много КБ и институтов работают над совершенствованием морского вооружения. Для подводных же лодок, мы резко ограничим все эти работы всего лишь тремя образцами (не считая уже упомянутой стратегической, твердотопливной МБР).

1.       Крылатая ракета большой дальности, для поражения морских и наземных целей, которую можно запускать из подводного положения не только как сейчас – из специального контейнера, но и из обычного ТА. (Такая КР «Гранат» – по сути, аналог американской «Томагавк», поступит на вооружение советского ВМФ только в 1984 году. Но, мы намерены резко увеличить ее эффективность, для чего и предусмотрели увеличение габаритов переходом с 533 мм на 650).

2.       Противолодочная ракета. Такие уже давно состоят на вооружении, причем обоих калибров и 533 и 650 мм, с боеголовками и в виде ядерной глубинной бомбы и в виде миниатюрной самонаводящейся торпеды.

3.       Сверхскоростная реактивная торпеда-перехватчик. Тоже уже имеются, совершенствуются и являются не имеющим аналогов, советским суперсекретным ноу-хау. Эта штука может и субмарины противника уничтожать и надводные корабли, но самое главное – перехватывать и нейтрализовывать любые средства поражения.

Вот эту «триаду» (естественно дополняемую огромными запасами старых добрых мин и торпед) мы и будем производить, непрерывно совершенствуя при неизменных внешних габаритах. Это позволит практически без конца модернизировать уже имеющиеся носители вплоть до их естественного конструктивного старения.

Излишне говорить, что обе субмарины нового поколения должны проектироваться однокорпусными. (Как раз сейчас строится первая в СССР, однокорпусная АПЛ проекта 1910 «Кашалот».) Желательно с естественной циркуляцией воды в охлаждающем контуре (без мощных и естественно жутко шумных насосов), как на американской «Огайо». Уровень шумности и излучения прочих, демаскирующих полей – минимальный, вплоть до уровня естественных шумов моря. Плюс, самая совершенная аппаратура.

И еще. Торпедные, ракетные и реакторные отсеки должны отделяться от центрального поста и жилых отсеков промежуточными отсеками. Причем переборки торпедных, ракетных, реакторных отсеков, а так же ЦП должны быть такой же толщины как прочный корпус и выполняться полусферической формы, чтоб выдерживать давление воды или газов взрывной волны, аналогичное выдерживаемому прочным корпусом.

Безусловно на каждой субмарине, надо иметь всплывающую спасательную камеру, вмещающую всю вахту ЦП и «население» прилегающих к нему отсеков. Но не в ограждении надстройки, как теперь, отчего она становится толстенной, вызывающей большое гидродинамическое сопротивление и безобразной, а «утопленной» в прочный корпус подобно «погруженному» в легкий корпус всплывающему бую связи.

– А почему, собственно, не на весь экипаж?

– В стеснённых условиях – на весь. Но сам подумай. Если уж лодку долбануло так, что «борьба за живучесть» проиграна и корабль уверенно стремится «лечь на грунт», комфортные условия для всех уже точно не нужны. Более того. Опыт говорит, что если случается серьезная авария в торпедных или реакторном отсеках – уцелевших там чаще всего либо не бывает совсем, либо их остается не много. Вспомни тот же «Курск». Система обеспечения живучести и спасения экипажа на крейсерах 949 проекта без сомнения самая совершенная. Объективно – лучшая в мире. Но весь экипаж погиб.

– А ты еще хочешь строить лодки нового поколения однокорпусными – как у янкесов. А у них, к вашему сведению, даже на новейших «Лос Анджелес», словно в доисторическую эпоху, матросы не имеют персональных коек и спят по очереди на «общественных». Наши специалисты потому и держатся зубами за двухкорпусную схему, что это обеспечивает большой внутренний объем и к тому же, легкий корпус служит доп. защитой прочному.

– В теории. А на практике, и статистика это полностью подтверждает, наши лодки страдали от столкновений гораздо сильнее, чем американские, все механизмы и жизненно важные системы у которых, надежно защищены прочным корпусом.

Именно легкому корпусу мы должны сказать особое спасибо за шумность наших субмарин, за их громоздкость и слишком заметный, в том числе и радарами, силуэт. У той же субмарины 949 проекта, расстояние в борту между прочным и легким корпусами достигало 3 метров(!) из-за чего эта, многоцелевая субмарина, по своим размерам и водоизмещению, обогнала самый большой американский стратегический ракетоносец.

– Вообще-то, как раз сейчас разрабатываемая субмарина проекта 971 соответствует практически всем твоим пожеланиям, разумеется, за исключением однокорпусной конструкции. Головная лодка серии будет заложена в 80 году… Будет?

– Ну, если соответствует, то, конечно же будет. Мы говорили о 20 кораблях этого типа. Я ведь не идиот-пацифист, чтоб так просто и окончательно разоружаться в одностороннем порядке. Тоже самое касается и новейшей «дизелюхи» проекта 877. Очень хорошая лодка. Их, тоже построим два десятка, для Балтийского и Черноморского флотов, а все огромное скопище прочих дизельных субмарин, просто спишем. Пустим на металлолом или распродадим всем, кто проявит заинтересованность в покупке. И вообще, как ты понял, к концу наших реформ (и к концу века заодно), атомный подводный флот СССР будет состоять из 30 стратегических ракетоносцев с баллистическими ракетами, 10 с крылатыми ракетами и 40 многоцелевых атомных субмарин. Суммарно – всего 80 АПЛ.

– Это, конечно же, огромное сокращение по сравнению с более чем 160 атомными субмаринами, что СССР имел в момент пика своего могущества. (Американцы тогда же располагали 132 АПЛ).

– Но даже это сокращение отнюдь не предел. Ввод в строй каждой из упомянутых мной перспективных лодок нового поколения в 21 веке, обязательно будет сопровождаться списанием сразу двух старых субмарин. Если, конечно, международная обстановка будет к тому располагать. А я на это очень рассчитываю. Все прочие боевые корабли, в данную реформу не укладывающиеся – однозначно на списание.

– Количество кораблей конечно очень существенно сократится (старья в списках советских ВМС много), а акватории-то – ничуть… Как и потенциал наших вероятных противников.

– Для эффективного контроля за обширными пространствами прилегающих к нашим границам морей, нам понадобятся маневренные группы, или дивизионы специального назначения, оснащенные экранопланами.

Сейчас эти уникальные аппараты разрабатываются в нашей стране, но их судьба складывается очень не легко. И есть с чего. Соответствующим образом оборудованный экраноплан может выполнять функции кораблей сразу нескольких классов. Ему не страшны минные и сетевые заграждения. Не нужны фарватеры и глубины как таковые вообще – достаточно одной лишь водной поверхности. Вот этой-то универсальности и эффективности ему не могли простить ни моряки, ни судостроители. Одни опасались сокращения группировки надводных кораблей, а другие боялись потерять выгодные заказы. В итоге, чрезвычайно перспективный класс боевых экранопланов просто по тихому придушили, невзирая на то, что наши потенциальные противники о такой технике могли только мечтать. Мы исправим ситуацию, даже если ради экономии средств, нам придется пожертвовать одним из корабельных либо авиационных КБ.

Вот, в сущности, и весь ВМФ. Да! Еще одно замечание. Надо позакрывать к чертовой матери ту прорву баз вдоль наших побережий, по которым размазывали флот, рассредоточивая его, советские адмиралы. В сущности, они, конечно, были правы, но эта предусмотрительность, вполне обоснованная где-нибудь в пятидесятые годы, теперь представляется, явно излишней, в свете глобальной катастрофы, которая постигнет все человечество, если до ядерной войны дойдет дело.

– Да просто людей жалко, вынужденных по полжизни тухнуть в богом забытых базах и гарнизонах, в условиях, бесконечно далёких от курортных. Согласись, то, что было актуально в те годы, когда ядерные арсеналы еще не были столь огромны, в наше время – уже полный анахронизм.

Глава 8.

– А что там насчет ВВС? Ведь по этому параметру СССР ВСЕГДА уступал США.

– Вот поэтому-то, сокращать ВВС, как впрочем и ПВО мы не будем принципиально. Особенно оглядываясь на раздолбанные воздушными ударами Ирак и Югославию.

– Тем более перспективы-то вырисовываются, какие красивые! Как раз сейчас ведутся работы по многоцелевым боевым самолетам нового поколения. Я имею в виду Су-27, МиГ-29 и Як-141 – это ж просто эпохальные машины!

– Ну, значит, нам и беспокоится не о чем. Суммарно, того, что мы сэкономим, должно хватить на все реформы, а после них, мы будем располагать армией вполне оптимальной и по размеру, и по своим возможностям. К тому же, не слишком обременительной для казны.

– Не забывай, дружок, что помимо всего вышеизложенного, очень хотелось бы, чтоб военнослужащие получили достойную зарплату и комфортное жилье, современную экипировку, защитные средства и средства связи, наконец, бытовые условия, соответствующие веку освоения космоса.

– Ты тут что-то про космос упомянул? В свете наших мер по сокращению расходов. С 1976 года в СССР развернуты масштабные работы по сверхтяжелому ракете-носителю «Энергия», многоразовому космическому кораблю «Буран» и орбитальной базе для обслуживания сразу четырех таких кораблей одновременно. Программа военная, (согласно ей, эскадра из четырех полностью нагруженных «Буранов» должна была пропахать ядерными бомбами всю территорию США от восточного до западного побережья шириной в добрую треть страны) фантастически дорогостоящая, и как оказалось впоследствии – абсолютно никому не нужная.

– Естественно. Ведь СССР тогда старался из принципа ни в чем не уступать америкосам. Вот и строили свой челнок, да еще, как водится покруче. Чтоб и на орбиту больше чем американский шаттл груза выводил и с орбиты большую полезную нагрузку на Землю возвращал, да еще и чтоб в полностью автоматическом режиме мог летать – что он с блеском и продемонстрировал в 1988 году.

– Но ведь объективно – он действительно оказался на фиг не нужен.

– Не нужен. И проблема усугублялась еще и тем, что даже огромный научный и технологический заделы, полученные в результате разработки, оказались почти не востребованы промышленностью.

– А что ты хотел, при нашей-то сумасбродной секретности и отсутствии к тому стимулов у производственников?

– Это надо ломать. Понятно, что ни самим военным, ни тем более гражданским, «Буран» с «Энергией» не нужны, но научно-технологический прорыв необходим. Иначе, мы отстанем. Не зря ведь только успешно реализовав эту программу, наши специалисты убежденно утверждали, что теперь, СССР может повторить все, что изобретут американцы и при этом сделать даже гораздо лучше.

– Ну и что ты можешь предложить в качестве достойной альтернативы? Чтоб и престиж, и технологии, и экономичность…

– В 1994 году, в России, была запатентована уникальная многоразовая аэрокосмическая система МАКС. По выкладкам её разработчиков – рекордно рентабельная.

– Разработчики амеровского шаттла тоже самое обещали. А что вышло? Ну не может быть рентабельным запуск в космос аппарата с абсолютно бесполезными на орбите крыльями обложенными кирпичами теплоизоляции. Сколько у него крыло весит? И сколько стоит вывод на орбиту одного килограмма? Есть вариант запуска чегонить похожего, но без крыльев?

– Ну, можно под МАКСовский старт попробовать «Клипер» заточить. У него крыло минимально. А есть и вовсе бескрылая версия.

– Ну вот и надо попробовать сотворить нечто этакое. Тем более, «Клипер» можно и обычной ракетой запускать в виде третьей ступени того же «Протона». Ведь неизвестно, чем эта эпопея с МАКСом ещё закончится…

– Может этот вопрос оставим специалистам? Без давления партноменклатуры и военных, они сами найдут наиболее оптимальный вариант.

– Хорошо. Но это еще не все. Космос штука дорогостоящая, хотя и крайне необходимая в плане развития технологий. Как бы нам добиться широкой международной кооперации в этой области?

– Невозможно. СССР страна чрезвычайно закрытая, очень ревниво оберегающая все свои секреты. А космическая программа более чем наполовину выполняется в интересах военных. Только жесточайший кризис заставил СССР раскрыться в этой области.

– Вот она – системная ошибка! Значит, поступим так. Систему МАКС-Клипер развиваем как национальную с военным уклоном, старую же и чрезвычайно успешную советскую программу пилотируемой космонавтики – орбитальные станции «Салют» и корабли «Союз», со всей инфраструктурой мы просто передадим Академии Наук, создав при ней полностью гражданский Национальный Совет Космонавтики, открытый для сотрудничества со всеми заинтересованными странами.

А еще, было бы крайне желательно стартовую площадку «Союза» перенести на экватор, дабы увеличить грузоподъемность. Создать международный космический консорциум и на его денежки построить на Севмаше (где сейчас атомные субмарины строят), здоровенную платформу морского стартового комплекса и вывести ее прямо на экватор.

– И тянуть разом две программы? В сумме, затраты по-моему не только не уменьшатся, а даже возрастут, ты не находишь?

– Ну, во-первых, на «Энергии – Буране» мы потеряли больше. Во-вторых, военный бюджет больше не будет финансировать то, в чем оборонное ведомство прямо не заинтересовано.  У него будет сугубо своя, оптимизированная программа, не гоняющая громадные, заведомо убыточные «челноки» на износ, в угоду и гражданским и военным, как у американцев. А в третьих, «Салют – Союз», я надеюсь,  все-таки трансформируется в международную программу, с разделением труда и финансового бремени. К тому же с привлечением западных технологий. Так что в целом-то мы ничего не потеряем. Особенно если наши научно-технологические заделы и западные технологии найдут свое место в народном хозяйстве.

– Кстати. Сейчас на орбите станция «Салют-6». В этом же году, в эксплуатацию будет введен транспортный корабль «Прогресс». Так что, я думаю, созрели все предпосылки, проскочив очередной «Салют-7» с двумя стыковочными узлами и ограниченными возможностями, следующую орбитальную станцию разрабатывать уже как «Мир» – с шестью стыковочными узлами.

– Шикарная станция получится!

– Она получилась бы еще шикарнее, кабы массу основного базового блока поднять с нынешних 20 тонн хотя бы до 50.

– Вообще-то, «Энергия» для этого и создавалась, помимо «Бурана».

– А кто нам запрещает, сам базовый блок сделать составным, из двух или более модулей, как у нынешней МКС?

– Всё равно, в перспективе нам понадобится другой, более мощный и главное, экологически безопасный в отличие от «Протона», носитель. Причем изначально модульной конструкции с унифицированными двигателями и возможностью выводить на орбиту нагрузки в диапазоне от 20 до 50 тонн.

Такая ракета не только здоровенные модули для будущих станций сможет на орбиту доставлять, в перспективе, она за два пуска сформирует большой корабль для лунной экспедиции, если когда-нибудь мы все-таки решим туда отправиться. Да и межпланетные станции она сможет выводить уже действительно большие и серьезные. А еще, она сможет забросить на орбиту уже упомянутый многоразовый корабль от системы МАКС-Клипер, но с разгонным блоком-ускорителем, благодаря которому этот корабль с экипажем из 2 человек и 4 пассажирами на борту совершит первый туристический полет вокруг Луны!

– Это все экзотика. Но 50 тонн, выводимые на опорную орбиту орбитальных станций – это как раз то, что надо для последующего довывода специальным межорбитальным буксиром мощных многофункциональных спутников на гораздо более высокую геостационарную орбиту. Сейчас-то вес таких спутников оценивается килограммами, а преимущества в некоторых видах деятельности именно геостационарных спутников неоспоримы.

– А на Марс-то мы в конце-концов полетим?

– Знаешь, я в отличие от подавляющего большинства сограждан не являюсь фанатичным поклонником С.П. Королева с его маниакальным стремлением загнать человека в космос, на Луну, на Марс и далее. Да, он азартно занимался любимым делом, воплощал свои самые смелые мечты, не обращая абсолютно никакого внимания на то, что подавляющее большинство его сограждан прозябает в бараках, крестьяне и рабочие живут крайне скудно и государство, несмотря на все декларируемые успехи, постепенно истощает силы коренных наций. Наоборот, Королев и его сподвижники, начитавшись в юности Циолковского, всерьез думали, что космос подарит человеку «горы хлеба и бездну могущества».

Что ж, когда-нибудь, может и подарит. А сейчас, единственной программой, приносящей человечеству реальную прибыль, может быть только запуск небольших, сугубо прикладных искусственных спутников: связи, навигации, метеорологического наблюдения и прочих вариантов зондирования поверхности. По моему глубочайшему убеждению это единственное, разумное направление космонавтики на данном этапе развития нашей цивилизации.

Все остальное, включая пилотируемую космонавтику – плоды чрезмерного любопытства, которое отдельные лица удовлетворяют в ущерб обществу и амбиции государственных элит стремящихся совершенствовать технологии исключительно из престижных и военных соображений.

Вот поэтому, я и предлагаю, всю действительно необходимую оборонную космическую программу отделить от гражданской, а последнюю, финансировать только вскладчину с другими заинтересованными сторонами.

– Значит, на Марс мы не полетим?

– А ты можешь в этом посодействовать?

– Ну, если вспомнить сентенцию, что господь создал человека чтоб природа, через него могла познать сама себя, а Марс и другие небесные тела – часть природы….

– Не при жизни этого поколения. Пусть америкосы летят. У них лишних денег полно. Не хватит – еще напечатают.

Что же до Марса и гражданской пилотируемой космонавтики вообще, то я думаю, если международное сообщество не захочет с взаимной выгодой участвовать в нашей программе эксплуатации постоянной орбитальной станции, и она начнет обременять бюджет, мы закроем программу, разумеется, с эффектным спуском последнего «Салюта» с орбиты… Такой получится салют… А гражданских отечественных исследователей и их лаборатории будем изредка катать в космос на зафрахтованных Академией Наук военных МАКСах. Марс же, на ближайшие как минимум пол века оставим на попечение марсоходов, а еще лучше, вообще писателей фантастов.

– Да будет так!

Уважаемые коллеги, это всего лишь черновик, без всякой литературной обработки. Набросал я его очень давно — где-то в конце 90-х. Буду благодарен за конструктивную критику, свежие идеи и полезную для данной АИ информацию. С уважением. Ansar02.