Третий Рим. Глава восьмая. Окончание русско-шведской войны (1610-1617)

Третий Рим

Доброго времени суток, дорогие друзья!

Продолжаю публиковать главы альтернативы «Третий Рим». В восьмой главе: «Окончание русско-шведской войны 1610–1617 годов», излагаются военные действия с 1613 года, ход переговоров, условия, итоги и значение Столбовского мирного договора 1617 года, завершившего русско-шведскую войну 1610–1617 годов. В повествовании учтены изменения в военно-политической обстановке, произошедшие в сравнении с реальной историей. Жду Ваших комментариев и рекомендаций.

Глава восьмая. Окончание русско-шведской войны (1610-1617)

Содержание:

Русско-шведская война 1610–1617 годов (швед. Ingermanländska kriget «Ингерманландская война») – война между Русским государством и Швецией, начавшаяся после распада русско-шведского союза в войне против Речи Посполитой. Война завершилась подписанием 27 февраля (9 марта) 1617 года Никольского мирного договора.

Начало русско-шведской войны

Во время Смуты в России царь Василий Шуйский вступил в союз со Швецией, которая в это время воевала с Польшей. Он пообещал отдать крепость Корела Карлу IX за его помощь в борьбе с его врагом Лжедмитрием II.

Ссылаясь на этот союз, Сигизмунд III объявил войну Москве. Во время Клушинской битвы в июне 1610 года поляки разбили русско-шведскую армию, уничтожив немалую часть русских войск и захватив в плен шведских наёмников. После этого летом 1610 году отряд шведских и французских наёмников под командованием Пьера Делавиля захватил русскую крепость Старую Ладогу. Делавиль уверял русских, что представляет интересы русского царя Василия Шуйского, против которого восстали его подданные.

В 1610 году воеводой в Новгород был назначен князь Иван Никитич Одоевский, где ему и пришлось играть видную роль во всей дальнейшей истории Смутного времени. В 1610 году был низвержен царь Василий Шуйский, и Москва присягнула королевичу Владиславу. В Москве образовалось новое правительство, которое начало приводить к присяге королевичу и другие города Русского государства. В Новгород был послан для приведения к присяге и для оберегания от шведов, явившихся в это время на севере и от воровских шаек Иван Михайлович Салтыков. Новгородцы во главе с князем Одоевским, который постоянно был в хороших отношениях с новгородским митрополитом Исидором, имевшим большое влияние на новгородцев, и сам пользовавшийся среди новгородцев уважением и любовью, согласились не раньше впустить Салтыкова и присягнуть королевичу, чем получат из Москвы список с утверждённой крестоцеловальной грамоты. Но и получив грамоту присягнули только после того, как взяли с Салтыкова обещание, что он не введёт с собой в город поляков.

В январе 1611 года 2 тысячи русских воинов под командованием князя Григория Константиновича Волконского одержали победу над отрядом Делавиля и предложили Делавилю уйти из Старой Ладоги в обмен на пленников, среди которых был его брат. В феврале 1611 года Делавиль согласился сдаться на почётных условиях.

В марте 1611 года шведский генерал Якоб Делагарди[1], не ожидая серьёзного сопротивления, подошёл к Новгороду и спрашивал воевод, враги они шведам или друзья и хотят ли соблюдать Выборгский договор, заключённый со Швецией при царе Василии Шуйском. Воеводы могли ответить только, что это зависит от будущего царя и что они на этот вопрос ответить не имеют права.

Граф Якоб Понтуссон Делагарди

В Москве и во всей России возникло освободительное движение против поляков. Во главе ополчения, поставившего своей задачей изгнать поляков из России, стал князь Прокопий Ляпунов, вместе с некоторыми другими лицами составивший временное правительство, которое, вступив в управление страной, начало рассылать и воевод по городам. В Новгород этим правительством был также послан воевода Василий Бутурлин, который прибыв в Новгород, вступил в сношения с Делагарди, предлагая русскую корону одному из сыновей короля Карла IX. Начались переговоры, которые затянулись, а между тем у Бутурлина с Одоевским возникли распри. Бутурлин не позволял осторожному Одоевскому принимать мер к охране города, допустил Делагарди, под предлогом переговоров, перейти Волхов и подступить к самому пригородному Колмовскому монастырю, и даже разрешил, новгородским торговым людям поставлять шведам разные припасы.

В апреле 1611 года, воспользовавшись тем, что между Речью Посполитой и Швецией было заключено в перемирие на 10 месяцев, шведы начинают захватывать русские пограничные новгородские земли, были взяты Корела, Ям, Ивангород, Копорье и Гдов.

Шведы поняли, что им представляется очень удобный случай овладеть Новгородом, и 28 июня (8 июля) 1611 года предприняли приступ, который был отражён только благодаря тому, что новгородцы вовремя успели сжечь окружавшие Новгород посады.

Однако новгородцы продержались в осаде недолго. В ночь на 6 (16) июля шведам удалось прорваться в Новгород. Сопротивление им было оказано слабое, так как все ратные люди были под начальством Бутурлина, который после непродолжительного боя удалился из города. Князь Одоевский и митрополит Исидор заперлись в Кремле, но, не имея в своём распоряжении ни боевых запасов, ни ратных людей, должны были вступить в переговоры с Делагарди, и шведы были впущен в Кремль. Началась шестилетняя шведская оккупация Новгорода.

План осады Новгорода Якобом Делагарди

«Лета 7120-го августа в дн. По наказу королевского величества и Ноугородцкого государства боярина и болшово ратново воеводы Якова Пунтосовичя Делегарда да боярина и воеводы князя Ивана Никитичя Болшого Одоевского, за приписми дьяков Семена Лутохина да Ондрея Лысцова, подьячей Яким Вешняков в Шелонской пятине в Залеской половине в Лятцком погосте из государева дворцового села, что было преж сево за Невежею да за Богданом Белскими, отделил в поместье […]»

Делагарди предложил королю Швеции Карлу IX попытаться посадить на русский трон одного из его сыновей – Карла Филиппа или Густава Адольфа. 15 (25) июля 1611 года между марионеточным оккупированным шведами Новгородским государством и шведским королём был подписан договор, согласно которому шведский король объявлялся покровителем независимого Новгородского государства, а один из его сыновей (королевич Карл Филипп) становился Новгородским великим князем. Новгородцы обязывались прорвать всякие сношения с Польшей, не имели права без ведома Швеции заключать с кем бы то ни было мир или союз, обязывались выбрать и просить в цари одного из сыновей шведского короля, присягнуть ему и склонять к тому же всё московское государство. Новгородцы даже не могли выговорить условия, чтобы королевич для принятия престола принял православие. До прибытия королевича Новгород должен был поступить под управление Делагарди, и воеводы новгородские вместе с ним должны были стараться о приведении к присяге королевичу всех окрестных городов; кроме того, новгородцы должны были не сноситься с Москвой. Делагарди, в свою очередь, обязался не разорять Новгорода, не присоединять к Швеции русских областей, кроме присоединённого уже Корельского уезда, не делать притеснений православной вере и не нарушать её основных прав. Новгородцы обязались исполнять эти условия даже и в том случае, если остальные части Русского государства не согласятся принять их.

Таким образом, большая часть Новгородской земли стала формально независимым Новгородским государством, находящимся под шведским протекторатом, хоть по сути это и являлось шведской военной оккупацией. Во главе его находились с русской стороны князь Иван Никитич Большой Одоевский, со шведской – Якоб Делагарди. От их имени издавались указы и производилась раздача земель в поместья принявшим новую новгородскую власть служилым людям.

Князь Иван Одоевский скоро почувствовал своё тяжёлое зависимое положение от Делагарди, несмотря на то, что шведский король старался задобрить его, и в сентябре 1611 года пожаловал ему в поместье большой и богатый Святорусский Славятинский погост. Все дела по управлению Новгородом и его областью ведал сам Делагарди, Одоевский постоянно чувствовал на себе его контроль, все грамоты и челобитья писались на имя «боярина Якова Пунтосовича» (Делагарди) и потом уже в них помещалось имя князя Ивана Никитича, иногда же оно и вовсе пропускалось. В декабре 1611 года Одоевский должен был вместе с митрополитом Исидором послать в Стокгольм уполномоченных с предложением русского престола одному из шведских королевичей. Разумеется, при таком положении дел Одоевский, да и все новгородцы во главе со своим митрополитом Исидором, по-видимому, сохранявшим самые лучшие отношения с Одоевским, старались найти где-либо поддержку против шведов и, естественно, прежде всего обратились к Москве, с целью восстановить нарушенное единство, склонить и остальное государство к выбору шведского королевича.

Как раз в это время, в половине 1612 года, в Московском государстве появилась новая сила, стремившаяся восстановить нарушенный смутой порядок – земское ополчение с Дмитрием Пожарским во главе. Пожарскому выгодно было начать сношения с Новгородом, так как, ведя борьбу с поляками, он должен был обезопасить себя от шведов. Между Ярославлем, где тогда находилось земское ополчение, и Новгородом начались оживлённые пересылки. Первый начал их князь Пожарский, послав в Новгород Степана Татищева с грамотами к Одоевскому и митрополиту Исидору и с просьбой сообщить ему о том, как у них положено со шведами. Одоевский и Исидор также отправили в Ярославль своих послов, Фёдора Оболенского с выборными из новгородцев. Оболенский должен был уговаривать начальников ополчения признать царём шведского королевича.

Князь Пожарский соглашался, но с условием, что королевич примет православие, и после довольно продолжительных споров Оболенский от имени Новгорода обещал, что в случае отказа королевича принять православие Новгород присоединится к Москве. Однако, когда, после изгнания поляков из Москвы, Одоевский снова послал послов к Пожарскому с напоминанием о договоре, заключённом в Ярославле и об обещании избрать на царство шведского королевича, послы получили ответ, что «такого великого государственного и земского дела, не обославшись и не учиня совета с Казанским, Астраханским, Сибирским и Нижегородским государством и со всеми городами Российского царства, со всякими людьми от мала до велика, одним учинить нельзя». На соборе 1613 года на царство был избран князь Дмитрий Михайлович Пожарский.

Одоевский с новгородцами оказался в безвыходном положении. Присоединиться к Москве не было возможности, так как Новгород был в руках Делагарди, и новгородцы были связаны прежним договором, но и разорвать с Москвой было тяжело. К этим затруднениям присоединилось ещё и то, что в самом Новгороде положение усугубилось. Карл IX умер, и его преемник Густав II Адольф в июне 1613 года прислал в Новгород грамоту, в которой извещал, что отправил своего брата Карла-Филиппа в Выборг, куда должны явиться и уполномоченные от Новгорода и от всей России для окончания дела избрания его на царство. Одоевский и новгородцы должны были повиноваться, и в Выборг было отправлено посольство во главе с Хутынским архимандритом Киприаном бить челом королевичу, чтоб он немедленно шёл в Новгород. Карл-Филипп, ехал в Выборг вовсе не для того, чтобы царствовать в Новгороде. Он рассчитывал занять престол в Москве и начал предъявлять, претензии на русский престол. Разумеется, новгородцы не могли доставить ему Московского престола, и Карл-Филипп уехал в Стокгольм.

После созыва в Москве Земского Собора и выбора им в 1613 году нового русского царя политика шведской оккупационной администрации изменилась. Во время отсутствия Делагарди зимой 1614–1615 годов шведскую военную администрацию в Новгороде возглавил фельдмаршал Эверт Горн[2], человек очень резкий, обращавшийся с новгородцами ещё хуже, чем Делагарди, и видевший в Новгороде не государство, с которым нужно вести сношения согласно заключённому договору, а покорённую территорию. В январе 1614 года он объявил князю Одоевскому и выборным новгородцам, что Густав Адольф сам хочет быть королём в Новгороде и предлагает Новгороду соединиться с Швецией, но на известных правах, так, как соединились Литва и Польша, угрожая в случае непокорности окончательным присоединением Новгорода к Швеции, но уже на правах покорённой области. Положение, в которое был поставлен Одоевский этим запросом, было критическое, но он нашёл возможным извернуться, сказав Горну, что такое великое дело не может быть решено без опроса всех жителей Новгорода. Новгородцы немедленно были опрошены, но вопрос был поставлен очень хитро: «хотят ли целовать крест Густаву Адольфу, или хотят остаться при прежней присяге королевичу Карлу-Филиппу». Разумеется, все новгородцы выразили желание остаться при прежней присяге и Одоевский бил челом королю, что новгородцы помнят свою прежнюю присягу королевичу Карлу-Филиппу и «за его пресветлейшество везде рады головы свои положить». Эверт Горн всё-таки настаивал на присяге самому королю, утверждая, что королевич Филипп отказался от Новгородского престола.

Но новгородцы уже возмутились, не будучи более в состоянии выносить владычества шведов и тех насилий, которые Горн допускал над жителями. Стали раздаваться голоса за присоединение к Москве, началось брожение. Наконец, Никифор Мещерский с некоторыми другими новгородцами прямо заявил шведскому фельдмаршалу: «Вы хотите души наши погубить, а нам от Московского государства не отлучаться». Одоевский также, по-видимому, сочувствовал движению к Москве, но он понимал, что для этого необходима борьба со шведами и сознавал невозможность бороться одними собственными силами без ратных людей и без запасов, и решил обратиться к Москве, прося у нового царя помощи против шведов. Он притворился, что согласен присягнуть шведскому королю, но заявил Горну, что прежде присяги он должен напомнить московским боярам их прежнее обещание – признать королевича своим царём и под этим предлогом послал в Москву своих послов, архимандрита Киприана и нескольких выборных. Послы явились к боярам и били челом, что неволей целовали крест королевичу, а теперь хотят просить у царя, чтобы он вступился за Новгородское государство и не дал бы ему окончательно погибнуть от шведского произвола.

Царь Дмитрий Михайлович принял послов очень милостиво и велел дать им две грамоты: одну официальную, в которой все новгородцы назывались изменниками, а другую тайную, в которой царь писал, что он прощает новгородцам все их вины. Послы возвратились с двумя такими грамотами в Новгород, официально показывали только одну грамоту, но тайно распространяли среди народа другую.

Тем временем, по признанию самого фельдмаршала Горна, состояние шведских войск в России было тяжелым: не хватало продовольствия, одежды; солдаты были утомлены, и от дезертирства полки таяли с каждым днем.

Недостатка не было только в вооружении и боеприпасах, что привело к одному своеобразному явлению: некий «зелейщик» Богдашка стал скупать оружие «в рознь втаи у неметцких солдат недорогою ценою» и после освобождения Новгорода перепродал на Пушечный двор… 117 «стволов пищальных салдатцких»! Делагарди и Горн, долго уже находившиеся в России, прекрасно осознавали всю шаткость своего положения, но были вынуждены выполнять королевские инструкции и еще многократно: в январе и декабре 1614 года – безуспешно пытались привести новгородцев к крестному целованию Густаву II Адольфу. Однако те твердо стояли на условиях договора 1611 года, а после поездки архимандрита Киприана, и дворян Боборыкина и Муравьева в Москву, где государь объявил им о своем прощении и милости, новгородцы отказались от присяги и Карлу-Филиппу. Аресты, угрозы смерти, «правежи великие», налоги и страшный голод не сломили их решимости, а ограбления и погромы церквей и монастырей лишь ожесточили сопротивление оккупантам. Оно стало проявляться не только в массовом «отъезде» служилых людей и уходе горожан из Новгорода, но и в вооруженной борьбе.

Боевые действия в Новгородской земле в 1613-1614 годах
Сражение на Валдае (1613)

1 (11) июля 1613 года войско под командованием первого воеводы князя Долгорукого Алексея Григорьевича (Костромской, Ярославский пешие полки, вновь сформированные Тверской пеший и Тверской конный полки, Донской казачий полк), собранное в Твери, выдвинулось в Торжок. Далее пешие полки встали в Демянске, на Валдае, в Боровичах, оборудовав остроги и перекрыв дороги от Новгорода на Москву. Казачьи сотни организовали сторожевую службу от Тихвина до Пскова. Сам воевода князь Алексей Долгорукий с Тверским конным полком стал в Зимогорье в готовности выдвинуться на направление, где вдруг появятся шведы или новгородцы, тем самым исключив возможный удар по правому флангу русских войск, наступающих на Смоленском направлении. Всего под рукой у князя Долгорукова состояло 7516 человек (823 дворян и детей боярских, 6024 городовых стрельцов и копейщиков, 669 донских и городовых казаков).

10 (20) июля 1613 года полковники Коброн и Менихгофен, усиленные черкасами (всего до 3 тыс. человек), осадили Ярославский пеший полк в его остроге, начали бомбардировку, «и от такого великого утеснения не могли стоять, пошли отходить».

Князь Алексей Долгорукий казачьей стражей был заранее предупрежден о подходе шведского войска и сосредоточил свои полки у Зимогорья. 14 (24) июля 1613 года в Валдайском межозерье состоялось сражение между главными шведского войска (5 тыс. солдат) под командованием Якоба Делагарди, включавшее в себя «немецкую» пехоту, финских рейтар, 2 тысячи черкас и литовских всадников, а также артиллерию, и русским войском князя Алексея Долгорукова (7,5 тыс. дворян, стрельцов и казаков) – Тверской, Костромской, Ярославский пешие полки, Тверской конные полк, Донской казачий полк. Благодаря численному преимуществу русским войскам удалось отразить все атаки «немецкой» пехоты и литовско-казачьей конницы, огненным боем нанести им значительные потери. Но отсутствие достаточного количества конницы не позволило русским развить успех. Отряд Делагарди отступил к Новгороду, а затем отправился к Тихвину.

Осложнение ситуации на польском фронте не позволило правительству направить под Новгород более многочисленное войско. Но ожесточенные схватки под Тихвином, Ладогой, Олонцом и на Ладожском озере, в которых участвовали верные правительству казачьи станицы, местные стрельцы и крестьяне, продолжались до 1617 года.

Осада Тихвинского монастыря (1613)

В марте 1613 года из Ярославля в Псков был послан крупный отряд во главе с воеводами князем Семеном Васильевичем Прозоровским и Луки Андреевича Вельяминовым. В Псков воеводы пробиться не смогли и получили новый указ действовать против шведов в Устрецких волостях и в районе Тихвина.

В этот момент Великие Луки и Невель оставались верны королевичу Владиславу, блокируя прямую дорогу на Псков. Пришлось выбрать необычный маршрут через Устюжну Железнопольскую и далее, видимо, на Старую Руссу. Так князь Прозоровский реагировал и на другую шведскую угрозу, возможный поход «полковника» Ф. Стрюйка на Устюжну и Белоозеро. Однако тот самый Стрюйк, ходивший в апреле на Удомлю, сам атаковал царскую рать при Усть-реке (за 120 верст от Тихвина). Его отряд был разгромлен, а шведский командир – убит. Вскоре отряд Прозоровского был остановлен сильным шведским отрядом при Шереховичах.

Русский воевода Тихвина Алексей Трусов и успенский игумен Онуфрий, узнав о присяге Московского государства царю Дмитрию Михайловичу и о приходе его войска, установили связь с царскими воеводами.

25 мая (4 июня) 1613 года местные стрельцы и дворяне при поддержке присланного им отряда Дмитрия Ефимовича Воейкова (400 человек) восстали против шведского гарнизона и перебили его.

Шведы, узнав о случившемся, предприняли карательный набег на Тихвин, сожгли посад, однако Успенский монастырь взять не смогли и через несколько дней отступили в село Грузино (120 верст от Тихвина). Первая победа была воспринята тихвинцами как чудо, поскольку видимых причин для отступления, помимо крестного хода по стенам монастыря, они не видели. Князь Прозоровский, получив разрешение из Москвы не прорываться на Псков и «промышлять» над Тихвином, перевел на посад всю свою рать.

Первый воевода с войском стал возле Малого монастыря, на северном берегу Тихвина (он назывался Царицыным по имени настоятельницы, бывшей жены Ивана Грозного Анны Колтовской, в иночестве «старица царица Дарья»). Своему товарищу Вельяминову он поручил оборону более укрепленного Большого монастыря.

Тем временем шведы собрали к Грузину сильное войско, включавшее в себя «немецкую» пехоту, финских рейтар, 2 тыс. черкас и литовских всадников, а также новгородских ратных людей (в частности, из Порхова) – всего до 5 тыс. человек с артиллерией и подрывниками-петардщиками.

К середине августа это войско с боем захватило Тихвинский посад и осадило Малый монастырь (Тихвинский Введенский монастырь). После подхода подкреплений из Швеции (1,5 тыс. человек) и обстрела позиций «огненными ядрами» противник приготовился к штурму. Однако при слухе об измене казаков ратные люди в панике бросились к Успенскому монастырю, причем шведам удалось нанести им потери.

Тихвинский успенский монастырь

В Успенском монастыре мятежные и пораженческие настроения удалось погасить, ратники вновь целовали крест на том, чтобы «стояти за Пречистую Богородицу и благочестивого царя» и «у Пречистые Богородицы в дому всем померети заодно». Поскольку защитников было всего немногим больше тысячи, в Москву новым подкреплением послали игумена Онуфрия и ратных людей. Но и у шведской стороны были потери: в боях погибли возглавлявший войско подполковник Лейб-регимента Делагарди Беттиг и инженер – командир минёров майор Курц.

Шведы приступили к методичной осаде и второй крепости, соорудив батарею на северном берегу Тихвина (Северскую крепость). Далее они попытались замкнуть блокаду постановкой туров на Московской (юго-восточной) дороге, а также совершить с помощью минёров подкоп к северной стене и под западную Воротную башню. Однако защитники оказали самое яростное сопротивление. Во время одной из вылазок они разрушили восточные туры и захватили три пушки. В результате другой, согласованной с действиями Исаака Сумбулова (его отряд игумен Онуфрий встретил в 80 верстах от Тихвина), шведам вообще пришлось оставить позиции на Московской дороге. Но благодаря новой измене противнику удалось внезапным нападением разгромить на марше казаков Сумбулова (1,5 тыс. человек), которые откатились на Валдай, отказавшись от похода к Тихвину.

В ночь на 7 (17) сентября 1613 года русские отбили первый общий штурм, а затем повели контрминную борьбу и усилили укрепления. Подкопная деятельность шведов столкнулась со странными трудностями, когда порох в подкопе не воспламенялся, а другие подкопы быстро обнаруживались и уничтожались контрминами либо вообще не достигали цели. Тем временем в стане противника начались мятежи, в результате которых со службы ушел целый наемный полк пехоты, а за ним – и запорожцы, так и не получившие «грошей» от шведского короля.

Тем не менее, узнав о катастрофической нехватке в крепости пороха и свинца, шведы в ночь на 13 (23) сентября 1613 года с лестницами снова пошли на штурм. На сей раз в его отражении приняли участие даже женщины и дети, после чего тихвинцы сами перешли в контратаку. Наступал критический момент осады. На следующую ночь на 13 (23) сентября 1613 года (на праздник Крестовоздвижения) осажденные снова сделали успешную вылазку, перейдя реку Тихвинку, а днем слуга Соловецкого монастыря Мартемьян Поспел-Гора сообщил воеводам о видении ему Божьей Матери, которая известила его о «избавлении от безбожных еллин» и необходимости нового смелого наступления.

Решительный натиск днем 14 (24) сентября 1613 года заставил противника бросить «осадный наряд» и с потерями уйти в Малый монастырь.

Последняя неудача, а также слух о подходе к Устюжне новой московской рати лишили всякого смысла дальнейшее продолжение осады. Уход шведов на праздник 15 (25) сентября 1613 года в памяти тихвинцев был связан с «чудесным видением прихода в монастырь небесного воинства с пятью или даже 12 сияющими золотом знаменами».

После снятия осады Тихвин стал центром настоящей народной войны, развернувшейся на Новгородской земле. Сюда стягивались ратные и уездные люди, свозились вооружение и боеприпасы. Из Тихвина уходили отряды казаков к реке Волхов (перерезая водное сообщение шведов) и за нее в Ижорскую землю. На построенных здесь стругах, вооруженных пушками, «плавные казаки» спустились в Ладогу и повели бои со шведами на самом озере и на его побережье. Везде воинов сопровождали тихвинские посадские люди, по своим торговым надобностям прекрасно знавшие все лесные и речные пути в Новгородской земле.

Князь Семён Прозоровский принял участие еще во многих походах и битвах, однако до конца жизни помнил те «чудеса», которые ему довелось пережить во время «Тихвинского осадного сидения». В последующие годы он Князь Семен стал благодетелем обители, а незадолго до смерти, после 1657 года, принял в ней монашеский постриг под именем Сергия. Скончался он в схиме 14 (24) сентября 1660 года (в день окончания тихвинской осады) и был погребен в паперти Успенского собора, а потомки его продолжали делать ценные вклады на помин его души.

Боевые действия в Финляндии (1614)

В июле 1614 года из Сум и Соловков в Финляндию вторгся отряд из 400 русских стрельцов и 200 казаков. Навстречу им двинулся шведский воевода Ханс Мунк. Бой произошел у деревни Уганьской. Не выдержав натиска, стрельцы и казаки побежали вниз к реке. Пока они, толкаясь, усаживались в ладьи, три ладьи затонуло. Многие сами бросились в реку и утонули, 30 человек убитых осталось на берегу, а 15 человек шведы взяли в плен. Трофеями шведов стали и два знамени.

Успевшие сесть в ладьи и отчалить стрельцы и казаки с реки увидели, что силы Мунка невелики, и решили высадиться вновь, но Мунк, двигаясь вдоль берега, воспрепятствовал этому. Но вскоре ладьи вышли в озеро, и там, вне досягаемости шведов, стрельцы и казаки сумели высадиться на берег и укрылись за кустами. Мунк ждал их в открытом поле, но так как русские не покидали своего укрытия, шведы напали на них прямо в кустах. В этой схватке Мунк получил тяжелую рану и был вынужден вернуться в деревню, а командование принял Ханс Йонссон.

От командующего шведскими войсками под Улеаборгом Эрика Харе пришло известие, что казаки ворвались в страну, причинили много вреда, убили крестьян на границе, а у рыбаков на берегу отобрали неводы, рыбу и все, что только могли захватить с собой. Харе выслал против них своих солдат, которые отняли захваченное и освободили взятых в плен. Из Ковакнуса пришли вести, что казаки побывали в Лапландии и взимали там всяческие поборы, а если чего им не давали добровольно, то брали силой. Кроме того, отряд казаков собрался в Олонце, намереваясь отомстить Хансу Мунку за свое поражение.

Боевые действия на Ладоге (1614)

Весной 1614 года на Ладоге была сформирована шведская эскадра для борьбы с русскими судами, действовавшими на озере. Командовать шведскими судами, то есть быть адмиралом, был назначен капитан Адриан Полидор. 19 мая 1614 года одиннадцать шведских шнеков встретились с несколькими ладьями казаков. После перестрелки русские отступили и укрылись в устье небольшой реки. Шведы, судя по всему, не рискнули войти в эту реку и довольствовались тремя ладьями, брошенными на берегу казаками.

После этого шведы отправили из Новгорода большой конвой людей в Ладогу, чтобы привезти оттуда порох и другие припасы. По дороге посланные были встречены казаками, которые напали на них, отбили четыре ладьи и заставили повернуть назад. Возвратившихся господин Якоб послал, однако, вторично, и, так как на этот раз дул сильный попутный ветер, то им удалось проскочить мимо казаков. Когда же они приняли в Ладоге на борт десять бочонков пороху и другой груз, Розен-кранц послал с ними такой сильный конвой, что они сами напали на казаков, разбили и прогнали их, причем не только вернули свои четыре галеры, но и захватили все, какие были у казаков, и сверх того обезопасили путь.

Затем Розенкранц 10 июля отправил в Нотебург большие пушки, прибывшие из Новгорода в Ладогу. Но едва только суда с ними вошли в устье реки, как ветер переменился и погода испортилась. Тем временем неприятель, собравшись в количестве более 1500 человек, намеревался захватить пушки. Поэтому Розенкранц приказал доставить орудия обратно в Ладогу, но враг последовал за ними и показался в виду города. Поэтому из города была сделана вылазка и в течение четырех часов продолжалась перестрелка. Но русские, имея перевес в силе, высадились на обоих берегах, открыли оттуда огонь, и шведы были вынуждены отступить. Розенкранц просил поэтому его величество прислать на помощь 800 человек, чтобы прогнать врага, спасти пушки и не дать неприятелю сжечь созревший на полях хлеб. Для этого в Ладогу были направлены рейтары из Новгорода.

Тем временем русские тоже увеличили свои силы. Прибыло еще тридцать неприятельских ладей, так что всего там насчитывалось теперь не менее 2 тысяч человек. К Розен-кранцу же прибыли на выручку десять ладей из Нотебурга. Только в августе войска Розенкранца напали на неприятеля и обратили его в бегство, после чего пушки были совершенно безопасно доставлены в Нотебург, а оттуда впоследствии Ивар Нильссон переслал их в Швецию. В то же время Розенкранц направил 350 человек с рейтарами к укреплению, возведенному неприятелем под Посово. Посланные храбро напали на русских и заставили их отступить. Часть стрельцов неприятеля спаслись на ладьях, часть в лесу, предварительно запалив укрепление. Но ускользнуло всего четыре ладьи. Тридцать три было захвачено. Из людей, убежавших в лес, часть тоже была перебита.

Взятие Гдова шведскими войсками (1614)

В августе 1614 года главные шведские силы во главе с Эвертом Горном сосредоточились у Гдова, куда 15 (25) августа 1614 года прибыл король Густав II Адольф. Осадным сидельцам в Гдове удалось отбить два приступа, при которых шведы понесли серьёзные потери. Среди убитых был полковник Менихгофен. Однако положение осаждённых становилось всё более критическим. Шведские снаряды и подрывные мины планомерно разрушали крепостную стену. Когда она была разрушена более чем на четверть, гарнизон принял решение согласиться на сдачу города со свободным уходом в Псков, где впоследствии принял участие в отражении шведской осады.

Осада Пскова (1615)

Осада Пскова 1615 года («Псковское сиденье») – эпизод русско-шведской войны 1610–1617 годов. Шведское войско во главе с королём Густавом II Адольфом осадило Псков, обороняемый русским гарнизоном под командованием первого воеводы Фёдора Леонтьевича Бутурлина и второго воеводы князя Афанасия Фёдоровича Гагарина. Осада продлилась два с половиной месяца и окончилась для шведской стороны неудачей.

Псковский кром (кремль)

После битвы при Клушине боярская дума пригласила на русский трон польского королевича Владислава Жигимонтовича. Находившиеся на территории России шведские войска, призванные в 1609 году Василием Шуйским, объявили России войну и заняли Новгородскую землю. Псковская земля оставалась своеобразным русским полуостровом, глубоко вдававшимся в шведские владения. В 1613 году шведы, захватившие Новгород, дважды подступали ко Гдову, но в результате вылазок гарнизона и с псковской помощью осады снимались.

Гарнизон Пскова (4220 ратников), во главе с первым воеводой Фёдором Бутурлиным и вторым воеводой князем Афанасия Фёдоровичем Гагариным,[3] сумел хорошо подготовиться к осаде. В городе созданы запасы ядер, свинца, пороха продовольствия. Посадские люди и крестьяне укрылись за крепостными стенами.

В 1615 году шведский король Густав II Адольф намеревался подчинить и Псковскую землю. В мае 1615 года в Нарве начались приготовления к осаде. 29 июня (9 июля) 1615 года король Густав II Адольф из Швеции прибывает в Нарву, и войска выступили в поход. Из 13 тыс. шведских солдат, находившихся в России, в нем приняло участие 9 тыс. Отряд Делагарди, оставшийся в Нарве (4 тыс. солдат), являлся резервом и занимался обеспечением войск.

Шведский король Густав II Адольф

Подступив к Пскову 29 июля (8 августа) 1615 года, шведы попытались взять его сходу, однако первый натиск был отражён псковским гарнизоном с большими потерями для штурмующих.

На следующий день после подхода Густава к Снетной горе 30 июля (9 августа) 1615 года конный отряд атаковал шведский авангард. В этом бою выстрелом из пищали был на глазах у короля убит фельдмаршал Эверт Горн, прославленный военачальник, руководивший почти всеми боями и осадами этой войны начиная с 1609 года. Это событие с самого начала подорвало боевой дух шведского войска. После неудачного штурма король распорядился перейти к осаде, создав вокруг города более десяти лагерей, укреплённых траншеями и турами. Сам Густав II Адольф расположился в Снетогорском монастыре. Тем временем в окрестностях города крестьяне развернули партизанскую войну, затрудняя сбор продовольствия и подвоз боеприпасов. Шведы стали более осторожны и закончили обложение крепости только к 10 (20) августа, построив вокруг нее шесть укрепленных лагерей. Еще через месяц была завершена установка тяжелой осадной артиллерии. В сентябре к шведам подошло подкрепление из солдат и артиллерии.

В течение осады Пскова шведы обстреливали город из артиллерии, однако если им и удавалось пробить где-нибудь брешь, то псковичи сразу же создавали за ней древо-земляную насыпь, а по ночам успешно заделывали стены. Также псковичи неоднократно предпринимали дерзкие вылазки, мешая возведению шанцев и причиняя шведам немалые потери в живой силе (к примеру, убив видного полковника и инженера Роберта Мура. При одной из таких неожиданных вылазок едва не были захвачены осадные орудия.

Дважды псковичи отражали приступы к северо-западному фасу крепостных стен, причем контратаками выбивали противника из захваченных башен, а также из Запсковья, куда шведский отряд пробрался по реке Пскове 7 (17) сентября 1615 года.

8 (18) сентября 1615 года в Рождество Пресвятой Богородицы к осаждённому Пскову сумел прорваться полк воеводы князя Черкасского Дмитрия Мамстрюковича (Сибирский, Казанский пешие полки и вновь сформированный (из служилых людей Великих Лук, Торопца, Невеля, Себежа и Опочки) Великолуцкий пеший полк, а также Нижегородский конный полк, общим числом до 7 тыс. служивых людей), посланный «на вспоможение» псковичам царем Дмитрием Михайловичем.

29 сентября (9 октября) 1615 года шведы предприняли второй решительный штурм псковских укреплений, предварительно выпустив по городу 700 зажигательных ядер. Приступ проводился сразу с нескольких сторон, со стороны реки использовались плоты и лодки. Атакующим удалось занять часть городской стены и одну из башен. Однако псковичи сумели взорвать башню вместе с находившимися в ней шведами и перешли в яростную контратаку. К концу дня шведы были выбиты со всех занятых ими позиций, потерпев значительный урон. 1 (11) октября 1615 года канонада возобновилась, и противник приготовился к третьему штурму. Однако во время выстрела одно из орудий разорвалось, и огонь подорвал пороховой погреб. Серьезные потери и уничтожение основных запасов пороха заставили Густава-Адольфа отменить штурм.

Прошло ещё около двух недель, и 7 (17) октября 1615 года шведы ввиду наступающих холодов, а также высокой смертности от болезней и голода, сняли осаду и покинули псковские предместья в сторону Нарвы. Густав II Адольф «пошел с великим стыдом, многих у него людей побили, а иные с нужи померли и побрели врознь».

Карл Брюллов. Осада Пскова

Как и в 1581–1582 годах, когда под Псковом были отбиты войска Стефана Батория, Псковская оборона стала стратегическим поворотным пунктом русско-шведской войны. После жестокого поражения король Густав II Адольф решил не продолжать войну с Россией. Швеция уже тогда планировала возобновить борьбу с Речью Посполитой за Прибалтику и не была готова к войне на два фронта. 5 (15) декабря 1615 года было заключено перемирие, и обе стороны при посредничестве Англии приступили к мирным переговорам, окончившимся подписанием Никольского мира в 1617 году.

Сражение при Броннице (1615)

В связи с активизацией боевых действий в войне со Швецией и вторжением в Новгородскую землю шведского войска во главе с королём Густавом II Адольфом по указу русского царя Дмитрия Михайловича русские войска, завершившие разгром казачьих отрядов на северо-западе Руси, а также находившееся в Полоцком воеводстве Великого княжества Литовского были выдвинуты на борьбу со шведами. 30 июля (9 августа) 1615 года Белозерский воевода князь Головин Иван Владимирович привел на Олонецкий погост стрелецкие и дворянские дружины из Белоозера, Каргополя и Вологды. 15 (25) сентября 1615 года на Валдай прибыл воевода Ярославский князь Иван Волынский с конным отрядом (Ярославский конный полк, а также Ростовский и Владимирский конные полки, собранные из конных дружин Переславля, Ростова, Суздаля, Владимира, и Донской казачий конный полк, всего 4 тыс. всадников).

1 (11) сентября 1615 года из Москвы в поход с русским царем Дмитрием Михайловичем выступили: Государев полк (2 тыс. всадников), Преображенский и Семеновский выборные полки (4 тыс. отборных стрельцов и копейщиков, при 8 полковых орудиях), 1-й и 2-й Московские солдатские полки (2 тыс. солдат, при 4 полковых орудиях), Шотландский, Ирландский, Датский, Германский иноземные полки (4 тыс. иноземных и русских солдат, при 8 полковых орудиях), Тверской, Смоленский, Черниговский, Киевский конные стрелецкие полки (4 тыс. конных стрельцов), всего 16,4 тысяч воинов
(2 тыс. панцирной конницы, 4 тыс. конной пехоты и 10 тыс. линейной пехоты, 400 пушкарей) при 20 полковых и 20 полевых орудиях.

На Валдае к войску царя Дмитрия Михайловича присоединились воеводский полк князя Алексея Долгорукого (Костромской, Ярославский, Тверской пешие полки, Тверской конный полк, Донской казачий полк), всего 6,8 человек (8 сотен дворян, 5,5 тыс. стрельцов и копейщиков, 5 сотен казаков) при 10 орудиях и воеводский полк князя Ивана Волынского (Ярославский, Ростовский и Владимирский конные полки и Донской казачий конный полк, всего 4 тыс. всадников). Таким образом, русское войско достигло 27,3 тыс. ратников (конница – 7,3 тыс., конная пехота – 4 тыс.; линейная пехота – 15,5 тыс., артиллерия – 0,5 тыс.) при 50 орудиях.

27 сентября (7 октября) 1615 года передовые отряды русского войска под командованием ярославского воеводы князя Ивана Волынского и тверского воеводы князя Данила Долгорукова (по два конных и одному казачьему полку каждый) заняли переправы через реку Мста у сел Бронница и Белая Гора, упредив шведов на полдня. Вечером того же дня полки Данила Долгорукова отразили приступ шведского передового отряда (полк финских рейтар и пять сотен черкас). На следующий день на усиление конницы подоспели Тверской, Смоленский, Черниговский, Киевский конные стрелецкие полки окольничего Артемия Измайлова, которые спешившись огнем из мушкетов воспретили стрельбу финских рейтар. Еще сутки русские «рейтары», «драгуны» и казаки храбро сдерживали атаки подоспевших главных сил шведского корпуса Якоба Делагарди, который должен был не допустить переправы русских войск через реку Мста и подхода русских войск к Новгороду до завершения осады Пскова и подхода основной армии шведского короля Густава II Адольфа. 29 сентября (9 октября) 1615 года к Броннице подошли главные силы русского войска и беспрепятственно преодолели реку Мста.

Шведский корпус Якоба Делагарди (12 тыс. регулярных и иррегулярных войск (кавалерия – 4 тыс.: 2 тыс. шведских и финских рейтар (включая Лейб-регимент Делагарди), 2 тысячи черкас и литовских всадников; пехота – 8 тыс: 2 тыс. шведской, 2 тыс. «немецкой» и 4 тыс. финской пехоты) при 24 орудиях, собранный в сентябре 1615 года в Эстляндии, Финляндии и Карелии) занял позицию в пяти верстах севернее Бронницы, перехватив дорогу на Новгород.

Генерал Делагарди поставил в центре боевого порядка на холмах юго-восточней Бронницы восемь полков линейной пехоты в две линии, на флангах: справа – полк финских рейтар, слева – 2 тысячи черкас и литовских всадников, в резерве – Лейб-регимент. В промежутках между полками пехоты – 4 батареи артиллерии. Строй пехоты был прикрыт заграждениями против конницы – рогатинами. Слева и справа позиция шведских войск доходила до близлежащих лесов.

Царь Дмитрий Михайлович решил нанести удар в центре и на правом фланге.

В центре выстроились в две линии: в первой линии – воеводский полк князя Алексея Долгорукого (Костромской, Ярославский, Тверской пешие полки, 5,5 тыс. стрельцов и копейщиков), Генеральский полк генерала Кристофера Сомме (1-й и 2-й Московские солдатские полки, Шотландский, Ирландский, Датский, Германский иноземные полки, 6 тыс. солдат), всего – 11,5 тыс.; во второй линии – Преображенский и Семеновский выборные полки под командованием воеводы князя Михаила Волконского, всего – 4 тыс. отборных стрельцов и копейщиков. Пешие полки также строились в две линии по пять шеренг (2 шеренги копейщиков и 3 шеренги стрельцов). Перед пешими полками были поставлены батареи полковых пушек (30 орудий), между воеводскими полками – 3 батареи полевых пушек (20 орудий).

На флангах свое место заняла конница: на правом – конный полк воеводы князя Ивана Волынского (Ярославский, Ростовский конные полки, Донской казачий полк, всего 3 тыс. всадников), на левом – конный полк воеводы князя Данила Долгорукова (Тверской и Владимирский конные полки, Донской казачий полк, 1,8 тыс. конных дворян, 5 сотен казаков), в резерве – Государев полк воеводы князя Дмитрия Лопаты Пожарского (2 тыс. конных копейщиков), воеводский полк окольничего Артемия Измайлова (Тверской, Смоленский, Черниговский, Киевский конные стрелецкие полки, 4 тыс. конных стрельцов).

Ранним утром 30 сентября (10 октября) 1615 года на поле боя выстроились шведские и русские полки. Прежде чем открыть огонь царь Дмитрий Михайлович направил шведскому командующему к шведскому командующему Якобу Делагарди парламентера с предложением дабы избежать кровопролития, отказаться от боя и убраться восвояси, навсегда оставив Новгородскую землю. Шведский генерал ответил, что он исполнит свой воинский долг и будет биться до конца.

Сражение началось в полдень огнем русской артиллерии. Две дюжины шведских легких пушек отвечали трем десяткам русских полковых 6-ти фунтовых и двум десяткам полевых 12-ти фунтовых пушек. Ядра взметали столбы песка и пыли, выбивали из строя десятки солдат, при точном попадании – ломали орудия. Но и шведские и русские полки стояли. Спустя полчаса русские подкатили орудия на дальность стрельбы шрапнелью и начали сметать шведских, финских и «немецких» мушкетер, выкашивая обслугу орудий, но и русские пушкари гибли от огня шведской артиллерии. Через час артиллерийского огня русские полки перешли в наступление.

Первыми перешли в наступление стоящие на флангах конные полки. Перейдя с рыси на галоп ринулись на редкие ряды шведских кавалеристов, черкас и литовских всадников. Пешие полки с развернутыми знаменами под барабанный бой начали сближаться с линией пехоты противника. Картечь выбивала всадников из седел, сметала десятки пехотинцев, но русские воины смыкали ряды и продолжали неудержимо двигаться вперед. На левом фланге финские рейтары встретили русских всадников дружным огнем и заставили донских казаков повернуть назад, которые смешали ряды и увлекли за собой конных дворян. Но на правом фланге 3 тыс. всадников врубились в ряды черкас и литовцев, и после кровопролитного сабельного боя обратили их в бегство.

Тем временем русская пехота приблизилась на дальность стрельбы из мушкетов и пищалей. Пехотинцы остановились, первые две шеренги копейщиков встали на колено, дала залп первая шеренга стрельцов и последовала примеру копейщиков, затем последовали залпы второй и третьей стрелецких шеренг. Сотни неприятельских солдат пали замертво. Но мушкетеры неприятеля ответили залпами своих мушкетов и сотни русских стрельцов пали, пораженные пулями. Русские продолжили огневой бой. При этом солдатские и «иноземные» полки не уступали шведам в количестве выстрелов, превосходя финских иррегулярных пехотинцев. После трех залпов копейщики поднялись и с копьями на перевес бросились на врага, за ними последовали стрельцы с бердышами и саблями. Пикинеры противника заняли место мушкетеров и встретили атакующих. И копейщики, и стрельцы начали рубить вражеских солдат бердышами и саблями, бить прикладами пищалей. Наиболее стойко оборонялись шведские полки, стоящие в центре, но слева от них «немцы» дрогнули, а справа – два из четырех финских полков отступили. В тоже время побежали и черкасы и литовцы.

Царь Дмитрий Михайлович понял, что наступает решительный момент сражения и ввел в бой Преображенский и Семеновский выборные полки в промежуток между Московскими солдатскими и «иноземными» полками. Открыв огонь с ходу, преображенцы и семеновцы устремились в атаку. Одновременно четыре полка конных стрельцов развернулись на открытом (после бегства черкас и литовцев) фланге шведского войска и открыли плотный огонь по отходящим «немцам». И враг не выдержал. Сначала побежали или начали сдаваться «немецкие» полки, за ними – финские пехотинцы. Не прошло и получаса, как все шведское войско обратилось в бегство. Разгром довершила стремительная атака превосходных конных копейщиков Государева полка князя Дмитрия Лопаты Пожарского. Русская конница преследовала бегущих 10 верст до самого Новгорода.

С Делагарди смогли организованно отойти до 6 тыс. солдат – четыре полка шведской пехоты, которые, построившись в каре, упорно отражали атаки русской кавалерии. Два полка рейтар, отстреливаясь на ходу и не допуская сабельного боя, прикрывали отход своей пехоты. Всего за три дня боев шведское войско потеряло убитыми до 2 тыс. солдат и казаков, еще 3 тыс. были ранены или попали в плен, до тыс. черкас и литовцев разбежались.

Русские потери были несколько больше – погибло 3,2 тыс. ратников (до 5 сотен конных стрельцов и дворян, около 2,4 тыс. солдат и стрельцов, 3 сотни казаков), около 5 тыс. было ранены. Но русское войско сражалось практически на равных (выборные, солдатские и «иноземные» полки) и смогло одержать победу в битве с обученной и применяющей современную тактику шведской армией. Дорога на Новгород была свободна.

Освобождение Новгорода (1615)

Новгородский кремль

1 (11) октября 1615 года Царь и Великий князь Дмитрий Михайлович с подступил к Новгороду и с Государевым полком, преображенцами и семеновцами занял Рюриково городище. Конные полки ярославского воеводы князя Ивана Волынского и тверского воеводы князя Данила Долгорукова, московские и «иноземные» полки под командованием Кристофера Сомме переправились через реку Волхов встали вокруг города в трех лагерях на Невской, Нарвской и Псковской дорогах, выслав казачьи дозоры, в готовности встретить армию шведского короля Густава II Адольфа. А воеводский полк князя Алексея Долгорукого окружили город с торговой стороны.

План Новгорода Великого в VII веке

4 (14) октября 1615 года, в день Благоверного князя чудотворца Владимира Ярославича Новгородского, в Новгороде под руководством воеводы князя Никифора Фёдоровича Мещерского[4] вспыхнуло восстание против оккупантов (благо в городе имелись и ратные люди, люто ненавидевшие иноземцев, и схроны с большим количеством оружия и огнеприпасов). На помощь новгородцам немедленно пришли русские войска, стоящие под городом. Преображенские и Семеновский полки заняли Славенский конец и Ярославово дворище, а Ярославский и Тверской пешие полки – Плотницкий. Тем временем новгородцы заняли все три из четырех воротных башен (Невскую, Нарвскую и Псковскую) и в город вошли три конных полка, которые стали стремительно продвигаться к Малому острогу. Восставшие со всех сторон нападали на шведских и «немецких» солдат, не позволяя им закрепиться на городских улицах. Шведские полки с боем отступили сначала за бастионы, а затем в сам Новгородский детинец (кремль). Под покровом ночи Якоб Делагарди с Лейб-региментом вышел из города через оставшиеся монастырские ворота и ушел сначала на юг, а затем, обойдя остроги русских полков, по Невской дороге ушел к Орешку.

Сил шведов (не более тысячи оставшихся в живых солдат) для обороны Новгородского кремля было недостаточно и через сутки восставшие, среди которых было много новгородских стрельцов, превосходно знавших крепость, хитростью заняли две башни и русские войска ворвались в детинец. В ходе двух дней боев шведский гарнизон был практически полностью уничтожен.

Собор Святой Софии в Великом Новгороде

7 (17) октября 1615 года под колокольный звон во главе Государева полка с развернутыми знаменами в Новгород Велики вступил Государь Царь и Великий Князь всея Руси Дмитрий Михайлович Благословенный. В Соборе Святой Софии, главном православном храме Великого Новгорода архимандрит Киприан отслужил торжественный молебен «в ознаменование долгожданного освобождения Новагорода Лета 7126-го октября от иноземного завоевателя короля Свейского со многими людьми».

Освобождение русских городов Новгородской земли (1615)

15 (25) октября 1615 года князь Семён Прозоровский со стрельцами и казаками (всего до тыс. ратников) выступил из Тихвина и спустя четыре дня подошел к Ладоге, где к нему присоединились не менее тысячи стрельцов и пять сотен казаков. Шведский гарнизон из 800 солдат и 350 рейтар после трех дней обороны оставил город и отступил к Орешку.

17 (27) октября 1615 года Воеводский полк князя Черкасского Дмитрия Мамстрюковича (Сибирский, Казанский, Великолуцкий пешие полки и Нижегородский конный полк, общим числом до 5,5 тыс. ратников) вышел из Пскова и 22 октября (1 ноября) 1615 года и с ходу овладел Гдовом, поддержанным из крепости горожанами. Шведский гарнизон отступил к Нарве. 23 ноября (3 декабря) 1615 года князь Черкасский занял Ивангород.

25 октября (4 ноября) 1615 года, несмотря на сильные морозы из Новгорода на Орешек направился конный полк воеводы князя Ивана Волынского (Ярославский, Ростовский конные полки, Донской казачий полк), а в направлении Копорье – конный полк воеводы князя Данила Долгорукова (Тверской и Владимирский конные полки, Донской казачий полк. 29 октября (8 ноября) 1615 года за ними по Невской дороге двинулся воеводский полк князя Алексея Долгорукого (Костромской, Ярославский, Тверской пешие полки, и собранный из новгородских ратных людей Новгородский пеший полк) и воеводский полк окольничего Артемия Измайлова (Тверской, Смоленский, Черниговский, Киевский конные стрелецкие полки). Спустя две недели 13 (23) ноября 1615 года русские овладели крепостью Орешек, а 25 ноября (5 декабря) 1615 года – Копорье.

Изгнание шведов из пределов Новгородской земли было завершено, русские войска вышли на границу, установленную Выборгским договором 1609 года.

Боевые действия под Псковом в 1616 году

В 1616 году шведский король Густав II Адольф, желая изменить исход войны, воспользовался тем, что русские войска сосредоточились в городах Олонец, Ладога, Копорье, Ивангород. Он решил обойти главные силы русских через Ливонию и повторить попытку взятия Пскова.

Фельдмаршал Карл Карлссон Гюлленельм

18 (28) июля 1616 года король Густав II Адольф отправил в поход корпус фельдмаршала Карла Карлссона Гюлленельма, внебрачного сына короля Карла IX,[5] собранный в Эстляндии для войны с Речью Посполитой числом 6 тыс. солдат.

В это время из-за выявившихся глубоких разногласий переговоры о мире между Москвой и Швецией были прерваны и каждая из сторон стремилась военными и дипломатическими мерами создать для себя более благоприятные условия для заключения мира. Поэтому, подготовка к взятию Пскова шведами тщательно скрывалась.

14 (24) августа 1616 года фельдмаршал Гюлленельм выступил из Нарвы на Дерпт и подступил к Пскову с запада, откуда наступления неприятеля русские не ожидали.

1 (11) сентября произошел первый бой псковичей со шведами, не принесший Гюлленельму успеха: «Посылал моршалок Карло подо Псков войною. И вышли на них изо Пскова твои государевы люди и неметцких де людей многих побили, а иных ранили, а достальные де, государь, неметцкие люди ото Пскова отошли прочь». Шведы отступили и занялись строительством укрепления в Устье Великой. Когда шанец, обнесенный земляным валом, был готов, фельдмаршал Гюлленельм отправился на Гдов, оставив в Устье отряд в количестве семи сот человек. «А подо Псковом де земляной острожек добре крепок зделан, а в нем сидят семь сот человек немецких солдат».

Храм Святого Николая в устье реки Великой

Стояние шведов под Псковом продолжалось до зимы. Карл Гюлленельм, видя неприступность Псковской крепости, не решался на штурм. Псковичи также не предпринимали серьезных военных действий, главной причиной этого стало неудовлетворительное состояние Пскова после осады 1615 года. Многие псковичи голодали. В Москве знали об этом, но военную помощь, по различным причинам, оказать не могли, полагая что наступление на Псков отвлекающий маневр, а наступление большего войска шведов следует ожидать со стороны Выборга и Нарвы. Хотя псковичам была оказана материальная помощь, послан груз соболиных мехов для обмена на хлеб у Литвы. А из Новгорода шли указания о недопущении военных действий, так как мирные переговоры подходили к завершению. В свою очередь у шведского командующего Гюлленельма был приказ короля взять Псков и в начале декабря фельдмаршал отправляет к Устью из Юрьева Ливонского дополнительный отряд в пятьсот солдат.

Узнав об этом, псковичи принимают решение отвоевать Устье, выступают из Пскова и осаждают шведское укрепление. Перед осадой были стычки, так и не перешедшие в активные боевые действия. Силы были не равны. Псковичи значительно превосходили числом шведов благодаря тому, что успели осадить Устье до прихода шведской подмоги. Так или иначе, угроза голода и смерти сделали свое дело, и 10 (20) декабря 1616 года шведы сдались на милость псковичам. Пришедшие к тому времени из Юрьева шведы просили отпустить оставшиеся двести пятьдесят человек. И дав, клятвенное обещание прекратить военные действия были отправлены обратно.

Никольский мирный договор 1617 года

Никольский мир (швед. Fredsavtalet i Nikolskaya) – мирный договор, подписанный 27 февраля (9 марта) 1617 года в селе Никольское Николо-Ижерского погоста (близ города Орешек) и положивший конец русско-шведской войне 1610–1617 годов. Мирный договор был заключён между Русским Царством (царь Дмитрий Михайлович) и Шведским Королевством (король Густав II Адольф) при посредничестве английского короля Якова I. Предварительные переговоры проводили с русской стороны князь Данило Мезецкой, со шведской – Якоб Делагарди.

В январе 1616 года, после прекращения военных действий между Русским Царством и Шведским Королевством, в Старой Руссе съехались делегации Швеции и России для проведения мирных переговоров. Посредниками выступали англичанин Джон Мерик и голландские послы. Но через два месяца из-за выявившихся глубоких разногласий переговоры были сорваны, и в феврале 1616 года члены делегаций разъехались по своим странам. Однако необходимость в их возобновлении была ясна, и почти через год, в декабре 1616 года, по инициативе шведской стороны, они были возобновлены в деревне Никольское, близ Орешка на реке Нева. В этот раз посредником выступал один Джон Мерик.

После двух месяцев бурных дебатов переговоры были завершены в январе 1617 года, а 27 февраля 1617 года был подписан мирный трактат, получивший название Столбовского мира. Согласно тексту договора: Шведский король Густав II Адольф отказывался от каких-либо претензий на русский престол; Русскому царству возвращались захваченные в годы Смуты новгородские земли: Великий Новгород и всю Новгородскую вотчину, в том числе Ивангород, Ям, Копорье, вся Нева и Орешек, Ладогу, Гдов, Порхов, Старую Руссу с уездами, а также Сумерскую волость (район озера Самро) и всё захваченное шведами на этой территории казённое и церковное имущество. Шведскому королевству отходила Корела и Карельская земля. Кроме того, Шведское Королевство обязалась уплатить русскому государству 200000 серебряных талеров (рублей).

Было утверждено право свободной торговли для торговых людей двух сторон. Но шведским купцам не дозволялось ездить с товарами через Московское государство в Персию, Турцию и Крым, а московским – через Швецию в Англию, Францию и другие западноевропейские страны. Обе договаривающиеся страны обязывались не переманивать перебежчиков из-за рубежа и передавать тех, кто уже перешёл границу.

Выступая в шведском парламенте – риксдаге, шведский король Густав II Адольф сказал: «Россия – опасный сосед. Её владения раскинулись до морей Северного и Каспийского, с юга она граничит почти с Чёрным морем. В России сильное дворянство, множество крестьян, народонаселённые города и большие войска. Одно из величайших благ, которое мы с Божьей помощью должны сделать для Швеции, заключается в том, что русские, с которыми мы издавна были в сомнительных отношениях, отныне должны отказаться от земель, из которых так часто беспокоили нас. У русских необходимо отнять доступ к Балтийскому морю. Без нашего позволения русские не должны выслать ни одной лодки в море. Большие озёра Ладожское озеро и Пейпус, Нарвская поляна, болота в 30 вёрст ширины и твёрдые крепости должны отделять нас от них». Но королю Густаву II Адольфу не удалось осуществить свой план (отрезать русское государство от Балтийского моря и присоединить к шведской короне Новгородскую землю). Тем не менее король наградил всех членов шведской делегации на трудных переговорах, подписавших текст договора.

Московские власти также были довольны заключением мира. Во-первых, они добились возвращения Великого Новгорода с его землями, отказавшимися присягнуть шведской короне. Во-вторых, Москва, обеспечив тыл, получила возможность беспрепятственно продолжать войну с Польшей за возвращение русских земель на западных рубежах. Руководитель русской делегации на переговорах князь Мезецкой и дьяк Зюзин были награждены – первый получил чин боярский, а второй – окольничий. Московские власти высоко оценили участие в переговорах посредника – Джона Мерика. Его одарили ценными мехами – обычной твёрдой валютой тех лет, золотой цепью, драгоценными камнями и восточными тканями.

После подписания 27 февраля (9 марта) 1617 года Столбовского мирного договора в Новгородской земле на страже северо-западных рубежей Руси был оставлен Воеводский полк под командованием князя Прозоровского Семёна Васильевича (вновь сформированные Ладожский, Новгородский, Псковский пешие полки (в которые зачислены стрельцы и ополченцы Тихвина и Ладоги, Новгорода и Пскова) по 2-2,5 тыс. воинов, Новгородский конный полк (собранный из дворян и детей боярских сотенной службы, которые принадлежали к служилым пятинам и городам: Бежецкой, Водской, Обонежской, Деревской, Шелонской пятин, Пскова, Великих Лук, Торопца, Невеля, Ржевы Пустой) и казачий конный полк (ладожские, новгородские, псковские, луцкие городовые казаки), каждый в тысячу всадников.

Московские полки возвратились в свои подмосковные лагеря. Воеводский полк князя Дмитрия Черкасского (Великолуцкий, Сибирский, Казанский пешие полки, Нижегородский конный полк) вновь стал гарнизонами в Полоцке, Витебске и Орше. Воеводский полк князя Алексея Долгорукого (Тверской пеший и Тверской конные полки, Донской казачий полк) – убыл в Тверь, а затем в Смоленск. Воеводский полк князя Ивана Волынского (Белозерский, Костромской, Ярославский пешие полки, Ярославский, Владимирский, Ростовский конные полки) – после нескольких лет ведения боевых действий вернулся в Ярославскую землю для пополнения и отдыха в готовности вновь выступить в поход.

Примечания:

[1] Граф Якоб Понтуссон Делагарди (швед. Jakob de la Gardie; 20 июня 1583, Ревель – 12 августа 1652, Стокгольм) – шведский военный и государственный деятель, активный участник событий Смутного времени (см. поход Делагарди). В 1620 году удостоен звания фельдмаршала. Старший сын – Магнус Габриэль Делагарди, риксканцлер Швеции. Родился 20 июня 1583 года в Ревеле в семье Понтуса Делагарди (1520–1585), шведского полководца и дипломата французского происхождения. В феврале 1609 года возглавлял пятитысячный экспедиционный корпус, отправленный шведским королём Карлом IX на помощь Василию Шуйскому против польских интервентов. Вместе с войсками под командованием Михаила Скопина-Шуйского разбил поляков у Твери, освободил Троицкую лавру. В марте 1610 года вошёл в Москву. После смерти Скопина-Шуйского был разбит при Клушине и вынужден был отступить. Из-за подчинения московских бояр польскому королевичу Владиславу оккупировал Новгород, Тихвин и другие города северо-запада России, чтобы продвигать на русский трон кандидатуру шведского принца Карла Филиппа. В 1613 году потерпел поражение у стен Тихвинского Успенского монастыря, после того как город восстал против шведского господства. Командовал шведскими войсками в сражении при Броннице в 1615 году. В 1617 году участвовал в заключении Столбовского мира. С 1619 года шведский наместник в Ревеле, с 1622 года генерал-губернатор Ливонии. В 1632–1644 годах член регентского совета при королеве Кристине. Получил от короля в ленное владение область вокруг замка Лекё, который основательно перестроил. Умер 12 августа 1652 года в Стокгольме. В его честь назван город Якобстад.

[2] Эверт Карлссон Горн (швед. Evert Karlsson Horn af Kanckas; 11 июня 1585, замок Хапсал, ныне Эстония – 30 июля 1615, Псков, Россия) – шведский фельдмаршал, захватчик Яма (ныне г. Кингисепп), Копорья и Ивангорода, королевский наместник (штатгалтер) в Нарве и завоеванных русских городах, сын фельдмаршала Карла Генрихсона Горна, отец фельдмаршала Густава Эвертсона Горна, старший брат фельдмаршала Густава Горна, родной дядя фельдмаршалов Генриха Горна, Бенгта Горна и Кристера Классона Горна. Участвовал в походе шведского вспомогательного корпуса в Россию в 1609–1610 годах, затем в войне с Россией 1610–1617. С самого начала кампании Эверт Горн прославился как полководец, командуя вместе с воеводой Фёдором Чулковым авангардом союзных шведско-русских войск. В битве под Торопцем он разбил отряд Яна Кернозицкого, освободив от сторонников Лжедмитрия II Старую Руссу, Порхов, Орешек и Торопец. За этим последовала победа над численно превосходящим противником под Торжком. Во время шведской интервенции, начавшейся после Клушинской битвы и свержения Шуйского, Горн сделал головокружительную карьеру: в 1612 году ему было присвоено звание полковника, в 1614 году – уже фельдмаршала. Во время отсутствия Делагарди зимой 1614–1615 годов возглавлял шведскую военную администрацию в Новгороде. Смертельно ранен во время осады Пскова 30 июля 1615 года. Похоронен в присутствие короля в кафедральном соборе Турку.

[3] Князь Афанасий Фёдорович Гагарин (ум. после 1624) – сын боярский, воевода в Кашире, Пскове, Калуге и Томске. Младший из двух сыновей князя Фёдора Семёновича Гагарина. В 1598 году он был рындой к большому сайдаку в походе царя Бориса Годунова в Серпухов. В 1609-1610 годах он находился на воеводстве в Кашире вместе с окольничим князем Григорием Петровичем Ромодановским. В 1611 году – с князем Василием Ивановичем Турениным. В 1615 году он был в Пскове товарищем воеводы при Фёдоре Леонтьевиче Бутурлине. Выдержав почти трёхмесячную осаду от шведского короля Густава II Адольфа и отбив его от Пскова, псковские воеводы были взысканы царской милостью. Государь прислал в Псков стольника князя Татева с «жалованным словом, и о здоровье спрашивать, и с золотыми». В январе 1616 года в Псков были назначены новые воеводы, прежние же отозваны в Москву. 7 апреля Бутурлин и Гагарин были у стола государева, и царь жаловал их за «псковское сиденье» кубками и шубами. В 1617–1618 годах Гагарин был товарищем воеводы в Калуге. 25 мая 1618 года на место Гагарина отправлен Иван Александрович Колтовской, а в 1619 году он становится в воеводой Калуге. В 1623–1624 годах Гагарин был воеводой в Томске.

[4] Князь Никифор Фёдорович Мещерский (ум. 1653, Сургут) – воевода из рода Мещерских. Внук Юрия Михайловича, племянник Тимофея Юрьевича, находясь воеводой в Новгороде, в 1614 году посажен в тюрьму, за отказ присягнуть шведскому королю, несмотря на угрозы шведского графа Делагарди. Воевода на Царицыне (1633–1634), воевода в Туле (1635), воевода в Можайске (1639), в Верхотурье (1641–1644). Пристав у польских послов (1645, 1647, 1651, 1652), воеводой в Брянске (1648–1649). В Пскове и Новгороде (1650), переведён в Сургут (1652), где в следующем году и умер.

[5] Карл Карлссон Гюлленгельм (швед. Carl Carlsson Gyllenhielm; 4 марта 1574 года, Нючепингский приход Всех Святых – 7 марта 1650 года, Сольна) – шведский военачальник и государственный деятель, фельдмаршал, барон. Незаконнорожденный сын герцога Карла (впоследствии короля Карла IX) и Карин Нильсдоттер. Участвовал в польско-шведской войне. В 1601 году при осаде Вольмара попал в плен, где оставался в течение 12 лет, до 1613 года. В 1616 году назначен фельдмаршалом, в 1617 – членом риксрода. В 1617–1620 годах – генерал-губернатор Ингерманландии и Кексгольмского лена, с 1620 года – риксадмирал. В 1633–1634 годах – член регентского совета во время малолетства королевы Кристины.