Ровно 150 лет тому назад, 4 января 1869 года войска антипарагвайской коалиции вступили в столицу Парагвая Асунсьон. За три дня до этого, в первый день нового года, бразильские кавалеристы под командованием полковника Эрмеса Эрнесто да Фонсеки появились на окраинах Асунсьона. С удивлением они обнаружили, что там нет ни вражеских войск, ни укреплений, ни жителей. Опасаясь засады, они осторожно въехали в город и проскакали по улицам, которые выглядели вымершими, а дома – брошенными.
Вернувшись в штаб, полковник доложил, что вражеская столица пуста. Горожане покинули ее по приказу диктатора Лопеса, забрав всё, что могли унести. Но все еще ожидая подвоха, главком союзников герцог Кашиас выжидал два дня, внимательно наблюдая за городом, к которому его солдаты упорно стремились много лет.
Видя, что разведка не ошиблась, герцог 3 января отдал приказ занять Асунсьон. На следующий день бразильские и аргентинские войска парадным маршем, под оркестр, прошагали по пыльным, немощеным улицам к центральной площади. На здании Национального конгресса и новом президентском дворце, в котором Лопес так и не успел поселиться, взвились флаги победителей, а Кашиас выступил перед солдатами, торжественно заявив, что война окончена.
Однако он здорово поторопился. Лопес по-прежнему отказывался признать свое поражение и даже не думал капитулировать или бежать из страны. Он перенес столицу в маленький городок Перибебуй, стоящий на берегу одноименной реки примерно в 60 километрах к юго-востоку от Асунсьона, и оттуда объявил очередную мобилизацию всех, способных держать оружие.
Если по предыдущему набору в строй вставали 14-16-летние подростки, многие из которых уже погибли, то под этот последний призыв попали мальчики от 10 до 13 лет, а также – старики и инвалиды, ранее уволенные из армии по возрасту или после тяжелых ранений. Мобилизации подверглись даже прокаженные из лепрозориев, которых, правда, не записали в солдаты, а использовали на строительных работах. Одновременно супруга Лопса Эльза Линч объявила о формировании добровольческого «Легиона амазонок». В него вступали женщины, чьих отцов, мужей и братьев унесла война.
Благодаря этим мерам в Перибебуе удалось собрать около 12 тысяч солдат, однако среди них насчитывалось не более полутора тысяч опытных и закаленных в боях ветеранов. В основном же, последнюю армию Лопеса составляли худые, голодные дети и седые, сутулые старцы, чье обмундирование зачастую состояло лишь из потертого кожаного кепи и набедренной повязки, а вооружение – из мачете и пики с железным наконечником, выкованным в деревенской кузнице.
Вид этого воинства вызывал жалость, но терявший рассудок Лопес все еще надеялся, что оно сможет противостоять многочисленной и хорошо вооруженной армии Альянса. Единственным, в чем «перибебуйские солдаты» не отличались от своих погибших предшественников, был их непоколебимый моральный дух, основанный на фанатичной, почти религиозной вере в вождя.
Тем временем бразильцы обживались в оккупированном Асунсьоне. По неписаным военным традициям тех времен они первым делом подвергли его повальному разграблению. Прибывший туда через две недели английский посланник Ричард Бёртон написал в дневнике, что в городе
«выбиты все окна, выломаны все двери и вскрыты все замки».
Но в подавляющем большинстве брошенных жилищ никаких богатств не нашлось. Кто-то пустил слух, что асунсьонцы перед бегством из города зарыли свои драгоценности. Слух моментально распространился и солдаты принялись увлеченно раскапывать газоны, клумбы, огороды, дворы и скверы. А офицеры, поселившись в президентском дворце и в особняках парагвайской знати, пароходами вывозили оттуда мебель, дорогую посуду, ковры, картины и статуи. Примерно тем же занимались аргентинцы и уругвайцы, обосновавшись в городке Лука, взятом ими без боя через несколько дней после падения Асунсьона.
Кашиас пытался запретить грабежи и даже приказал арестовать для острастки нескольких мародеров, но эта инициатива не нашла поддержки в армии, считавшей «трофеи» своей законной наградой за военные тяготы. Отношения маршала с подчиненными резко ухудшились, а вскоре появился повод для его отставки.
17 января, во время торжественного молебна в асунсьонском кафедральном соборе старый герцог вдруг упал в обморок. Сказались избыточные для его возраста нагрузки и переутомление последних месяцев. Главкому предложили с почетом уйти на покой, и он, понимая, что его здоровье действительно подорвано, дал согласие.
Временным командующим объединенными силами стал бразильский генерал Полидоро, однако, он вызвал бурное отторжение у аргентинцев, которые хорошо помнили его язвительные шутки об их президенте Бартоломе Митре. Масла в огонь подливало то, что аргентинскими войсками в Парагвае командовал генерал Эмилио Митре, приходившийся Бартоломе Митре родным братом.
Бразильскому императору пришлось срочно искать компромиссную фигуру, которая устроила бы обе стороны. В качестве такой фигуры он выбрал своего зятя, принца-консорта Гастона Орлеанского, носившего титул графа д`Э. Этот 37-летний французский дворянин, женатый на одной из дочерей дона Педро, доселе не участвовал в Парагвайской войне, а потому не успел нажить себе врагов в армейской среде.
22 марта 1869 года Гастон получил звание маршала Бразильской империи и с согласия обоих союзников был назначен главнокомандующим. Именно ему предстояло победоносно закончить долгую войну. Впрочем, его задача значительно облегчалась тем, что от парагвайской армии оставалась лишь бледная тень былого могущества.
Прибыв а Асунсьон, принц возглавил союзные войска, состоявшие на тот момент из 28 тысяч бразильцев, четырех тысяч аргентинцев и символического уругвайского контингента в 700 человек. Он постарался наладить отношения с аргентинскими и уругвайскими офицерами, одновременно занявшись укреплением дисциплины, серьезно расшатавшейся за несколько месяцев бездействия и праздности.
В частности, проведя внезапный рейд по военным госпиталям, принц выяснил, что большинство лежавших там солдат – симулянты, либо – давно выздоровевшие, которые просто не хотели возвращаться в строй, а медперсонал смотрел на это сквозь пальцы. «Зачистка» лазаретов разом пополнила армейские ряды на 800 вполне здоровых бойцов. Также принц распорядился сажать под арест пьяниц и продолжил начатую Кашиасом борьбу с грабежами. Впрочем, к тому времени грабить в Асунсьоне и Луке было уже нечего.
В начале мая Альянс возобновил боевые действия, но это уже другая история.
занятый оккупантами дворец Лопеса. На здании видны повреждения, нанесенные обстрелом с бразильских броненосцев в феврале 1868 года.
Герцог Кашиас и его преемник на посту главнокомандующего — принц-консорт Гастон Орлеанский.
Уход населения из Асунсьона и парагвайские солдаты последнего призыва, взятые в плен бразильцами в 1869 году.
Пропагандистская гравюра из парагвайской газеты «Эстрелла» . Женщины дружно идут записываться в «Легион амазонок»
Подлинник отчета одной из призывных комиссий, проводивших весной 1869 года последнюю мобилизацию в армию Лопеса. Обращает на себя внимание возраст мобилизованных, указанный в правой колонке. Одному новобранцу — 14 лет, одному — 13, двоим — по 12 и пятерым — по 11 лет.
