Тимофей Хмельницкий. В погоне за славой (продолжение)

Ветер гонял снег по полю с такой бешеной яростью, что люди едва могли передвигать ногами, а лошади от холода и усталости выдавали не характерные звуки, от которых мурахи бежали по спине …

Однако Он не считался ни с жутким холодом, ни со странными звуками, ибо он наказной гетман Войска Запорожского, атаман Черного казачества — Тимофей Богданович Хмельницкий сидел на своей черной, словно ночь лошади и всматривался в черную полоску, которая «бежала» через долину перед его отрядом … это около восьми — девяти сотен татар вели в пять раз больше людей, которых они звали ясырем … уже несколько недель молодой Хмельниченко охотился на этот отряд, однако татарский командир оказывался каждый раз хитрее и проворнее … каждый раз, но не сегодня … сегодня Его день … День новой Славы!

После прошлогоднего похода к Сучаве, Тимофей решил образовать собственный отряд, который должен набираться из казаков разных полков и в отличие от обычного казачества Черные казаки должны были забыть, что такое дом, семья и все что связано с мирной жизнью … со времени вступления в отряд у них появлялась единственная мать, любовница и ребенок — это война, а отцом их становился воинственный Тимофей!

Само название «Черные казаки» скорее всего, возникло через черно-красный мундир, хотя это можно и связать с приближенностью этих казаков до простых людей — черни.

С самого появления черно-жупанцев о них заговорила вся Вкраина … о мужестве этой горстки людей … хотя во многих случаях казалось, что их тысячи, так как поспевали везде … для татар Тимофей стал настоящей напастью … крымский хан Селим-Гирей уже было разочаровался в союзе с Польшей против казаков, настолько все плохо для него шло …

И вот весь отряд все четыреста отборных казаков, которые были преданы своему атаману и родной земле пытались вслушаться вперед, чтобы вовремя услышать приказ к атаке … все замерли, словно зимние деревья и только сильный ветер заставлял их совершать движения … так, погода была еще та … и вот как будто в подарок для гетманича постепенно ветер стих … не дожидаясь ни мгновения, на сколько это было возможно, Тимофей отдал приказ: «За мной!».

Вот этот момент, которого ждали все эти три морозных недели … недели постоянных переходов, мерзлоты, голода, но теперь через считанные минуты все будет закончено … кому повезет, тот погибнет в бою как настоящий казак и никто не обвинит его в слабости или, не дай Бог в трусости …

И теперь казаки с безумством неслись через заснеженное поле, которое к тому отделяло их от басурман, на встречу своему врагу … атака была неожиданная и татарский мурза скорее всего растерялся так как входе всей битвы татары не проявили особой слаженности действий, поэтому бой был коротким и НЕ кровопролитным для черносотенцев … только десять из них получили ранения …

Чего не скажешь о татарах … до двух сотен их осталось лежать трупом на снегу в безымянной долине …

Было освобождено несколько тысяч невольников, но Тимоша радовало другое … татарский мурза был ранен в бою и попал в казацкие руки. Теперь его судьба должна была быть решена гетманичем …

— Ну вот на конец и встретились … — сказал Тимофей к раненому мурзы которого привели в его шатер, — настоящему воину следует умирать в бою! Однако Вам не повезло … отойдете в мир иной, как больная собака, — с презрением сказал атаман,

— Возможно, и так, но Аллах меня наградит за то, что я казнил столько неверных перед своей кончиной … а ты, дитя, еще будешь топтать эту не благословленную Аллахом землю, словно бездомный щенок, — с лукавством ответил мурза Чагак.

Ярость кипела в жилах молодого гетманича … Как он посмел Ему, победителю этого боя, грубить! Обернувшись к лежащему татарину, он выхватил саблю из ножен и приложил к шее своего обидчика … однако ответил:

— Нет, я тебя не убью … не достойно это для меня, убивать раненого врага … Кирилл! — крикнул сторожевого Тимофей, — завтра едем дальше. Крестьянам дать возможность вернуться по домам, кто желает из мужчин присоединиться, тому не мешать … а этого магометанского пса привязать к тому волшебному старому дубу, который растет не далеко … пусть любуется нашим краем …

— Слушаюсь светлейший! — громко ответил казак, — а ну вставай червь! — крикнул мурзе охранник и вывел его из палатки.

На следующий день казаки разобрали походный лагерь и отправились в марш … крестьянство отвели в их край отдельная сотня казаков … давая, таким образом, им возможность благополучно вернуться домой.

Путь Тимофей держал на Волынь к городу Любар … так как шпионы гетманича доложили, что в город постоянно поступают обозы с порохом, провизией и всем необходимым для большой армии … оставить врага этих запасов означало осложнить ему существование в казацком крае …. Но приказного заинтересовало совсем другое … в городке находился полковник Денгофф … Тимофей с ним уже успел дважды сабли скрестить. Первый раз это произошло в прошлом году под Сучавой, где тогда еще ротмистр, командовал польской конницей, а второй раз полгода до этого в Белой Руси … в битве при селе Бастичи полковник сумел разбить гетманича, используя преимущество в коннице и в том, что основная часть войска казаков были местные крестьяне-повстанцы. Это поражение глубоко потрясло молодого гетманича. Однако судьба дает ему возможность не только поквитаться с врагом, но и нанести тяжелое поражение враждебному государству.

По пути к Любару казаки посетили город Винницу … на это время винницким полковником был старый знакомый гетманича полковник Мартыновский, однако весь полк находился в Белой Церкви, где гетман группировал свои силы, и в городе была только сторожевая сотня полка … а со старшины только полковой судья Глеб Коновальський. С ним то и встретился атаман:

— Приветствую Вас светлейший гетманич в нашем городке Винница! — Поздоровался старшина,

— И Вам доброго здоровья! — ответил Тимофей,

— Какими путями Вас завело к нам? Куда путь держите?

— Ну, уважаемый, повоевать сейчас есть где …. Куда не пойдешь везде найдешь врага. Однако сейчас держу путь к Любару …

— Любар? Да, пластуны докладывали, что там ляхи то возятся …

— Да … так и иду туда …. Понадобится помощь вашего полка!

— Но весь полк вместе с уважаемым полковником в Белой Церкви при Вашем отце …

— Да, я знаю … но знаю, что тут осталась пластунская сотня Марковца …

— Вы правы … однако по приказу гетмана сотня осуществляет разведку в замок Бар … и только после этого она освободится …

— И сколько времени это займет? — спросил гетманич.

— Ну, мы ждем их приезда … думаю, что дня три, не больше …

— Это долго … хорошо, тогда я хотел бы при возможности набрать в городе провизии для отряда и несколько добровольцами пополниться…

— Да конечно, приложу все усилия Вам в помощь — завершил полковой судья.

Отряд ночевал в Виннице и по полудню следующего дня, набрав провизии и оставив раненых бойцов и несколько пополнившись новобранцами, двинулся дальше. На остаток Тимофей сказал судье, что как только Марковец вернется, пусть выступает к Любару ему в помощь. Хорошо Хмельничченко помнил, что такое польская тяжелая конница и поэтому помощь сотни бравых пластунов не будет лишней …

 

 

И вот после четырех дней скорых маршей черносотенцы подошли к деревне Кривичи, что вблизи Любара и стали лагерем … После захода солнца в палатке гетманича состоялось совещание с присутствием старшины отряда … наиболее значимыми фигурами черносотенцев были сотники Гивура, Непийло и Козюра. Каждый из них руководил определенной частью отряда и поэтому они были основными советчиками атамана … Основной вопрос, что перед ними стоял, стоит ли идти на приступ Любара неожиданно без должной подготовки, ведь в городе было около 2-3 сотен немецких наемников, несколько сотен гусар и около дюжины хороших полевых орудий … против этой силы в гетманича было четыре сотни казаков и 4 легких орудия … Сам Тимофей и сотник Непийло выступали за то, чтобы идти на приступ сразу, так как только это дает им преимущество над врагом, а сотники Гивура и Козюра, будучи старшими и опытными, считали за лучшее выманить врага из города и устроить ловушку … однако, как и должно было быть, последнее слово было за Тимофеем … и этим словом было «Штурм!». Он руководствовался, прежде всего, злобой на полковника Денгоффа и желанием как можно скорее преодолеть своего кровного врага …

На рассвете следующего дня казацкий отряд разделился на две части: первой управлял сам гетманич, в которой было 250 казаков, а второй сотник Непийло с остальными воинами и 4 пушками … Непийло со своей частью должен был напасть на город со стороны поля и отвлечь на себя чем побольше защитников, тогда как Тимофей пересечет реку Случь и с западной стороны начнет штурм …

Сначала все развивалось довольно хорошо … враг приковал свое внимание к восточным стенам замка и Денгофф собирал свои хоругви там же, чтобы выступить в бой, а на западных стенах было не более 50 человек стражи, которых черносотенцы Тимоша без проблем обезвредили, однако когда казаки были уже внутри, проходя возле одного из зданий прогремел взрыв, сбивший с ног гетманича и еще нескольких казаков находившихся рядом … атаман на короткое время потерял сознание, однако даже этого хватило, чтобы притормозить казаков, что привело к потере времени и боевого духа … и этим воспользовались защитники, которые спешно перевели полторы сотни пехотинцев в западную часть замка, а гусары в это время вышли в открытое поле, чтобы отбросить Непийла от восточных стен … удар такого количества тяжелых конников врага не оставил ни единого шанса сотникам Непийлу и Козюре … последний руководил пушечной батареей. В результате, почти все, кроме 20 счастливчиков, погибли под ударом вражеской конницы … Непийло был зарублен в конном бою, а раненый Козюра и еще 17 казаков попали в плен, хотя эти невольники очень сожалели, что не положили свои головы на поле боя, так как их ожидала страшная и мучительная смерть …

В замке, между тем, шли бои между казаками и наемниками … однако последние с каждым разом получали все больше и больше свежих людей, и черносотенцам не оставалось ничего другого, как покинуть город тем же путем которым сюда и попали …

Остатки отряда, а их осталось две сотни с лишним, отходили вдоль реки на юг … Тимофей вторично потерпел поражение от этого полковника, его ярость перекрывалась только возникшей откуда-то неуверенностью в своих силах …

В полночь отряд прибыл в какое-то нелюдное село … тут и было принято решение заночевать … Тимофей не созвал совещание … да и какое может быть совещание, если двоих из трех его старшин он потерял … остался лишь старый сотник Гивура … эту ночь он не спал. Его мысли были только о прошедшем бое и о том, как произошло то, что он понес опять поражение …

Наутро в село прибыл вестник, который честно говоря, не ожидал застать черносотенцев здесь. Он известил гетманича, что сотник Марковец будет завтра под Любаром с двумя сотнями пластунов … это известие вызвало надежду у Тимофея, и он приказал поднять казаков и позвать Гивуру к себе.

— Дорого утра светлейший, — войдя, начал Адам Северинович,

— И Вам доброго здоровья, — поздоровался в ответ Тимофей, — у меня добрая весть пан сотник … идет нам в помощь Марковец со своими пластунами …

— Да, по лагерю уже ходит эта весть … а известно ли светлейшему приказному атаману, что полковник Денгофф сегодня с утра выступил с гусарами нам в погоню … он знает, что у нас мало лошадей и нам далеко не уйти.

— Так и поэтому мы не будем бежать … это даже хорошо, что он решил нас добить … они разделили свои силы … теперь наш ход … вчера мы проходили через лес по достаточно узкой тропинке … считаю нужным устроить именно там нашу засаду! — заявил гетманич,

— Да, место хорошее для засады, но лес этот не большой и он просто сможет использовать большую дорогу идущий вокруг …, — начал было сотник,

— Да, я об этом уже думал … нам нужна приманка … три десятка наших казаков, думаю, будет достаточно … сделать так чтобы передовые дозоры Денгоффа подумали, что то арьергард нашего отряда … они то и приведут их в нашу ловушку …

Так и было решено совершить … за короткое время казаки заняли свои позиции в небольшом лесу, через который шла дорога и начали ждать … бой должен был быть довольно тяжелым, так как враг был многочисленным и сильнее … хотя в лесу все его преимущества в раз исчезали …

А тем временем полковник Денгофф едучи верхом на своем белом прекрасном коне впереди полка, увидел вдали группку казаков, которая суетилась, будто не зная куда деться, однако довольно быстро, увидев гусар, они направились вдоль дороги через лес … товарищ полковника господин Кревский обратился к нему:

— Господин Генриху, предлагаю обойти этот лес и выйти к деревне Крестцы, там и завязать бой с холопами…

— Почему это наши лошади через это быдло должны уставать? — с обидой для себя заявил полковник, — вперед, продолжаем погоню. Я желаю еще до вечера вернуться в замок для банкета, на котором лучшим трофеем будет председатель гетманича! — заявил господин Денгофф и повел свой полк прямо в руки к Тимофею.

Войдя в лес, полякам представилась тревожная картина дремучего леса … кругом даже птичек слышно не было … это еще больше угнетало бравых гусар, так как за эти годы войны они научились чувствовать что-то плохое. И на этот раз их шестое чувство не подвело, однако было уже поздно …. С обеих сторон дороги на них свалился град свинцовых пуль, которые в большинстве случаев наносили ущерб лошадям гусар, делая последних пехотинцами … стрельба была очень интенсивная. Что казаки хорошо умели так это вести стрельбу из ружей, здесь поляки им не соперники …. Это все с каждой секундой усугубляло хаос и смятение в рядах гусар … в какой-то момент в хвост польского войска ударил отряд конных казаков … положение для Денгоффа было крайне серьезное … он был скомандовал ротмистру Кревскому откат, однако в то же мгновение того поразила казацкая пуля в шею, а в следующий миг конь полковника, заржавши от боли, рухнул на землю … это все вместе, с все более нарастающим давлением казаков, привело к паническому бегству поляков с поля боя …

Около сотни поляков осталось в этом лесу … казаки же потеряли всего два десятка своих. Эта победа вернула боевой дух черным казакам и веру в своего атамана. И казалось, что Тимофей после такого поведет их крайне уставших и обескровленные на повторный приступ Любара, однако гетманич усвоил этот урок и приказал идти в деревню Крестцы, где они должны были дождаться пластунов Марковца …

Прошло три дня …

Около двух сотен казаков Тимоша отдыхали в деревне, совершая время от времени небольшими группами разведки в сторону Любара … как стало известно, после разгрома полка гусар Денгоффа в городе начался хаос, так как большинство гарнизона были немецкие наемники, а им не заплатили денег за службу, то они решили раз нет карательной силы в виде гусар, они получат свою зарплату из богатых евреев города … такое положение не устраивало жителей города, и они направили гонца к гетманичу. Им стал Адам Либерман … появился он к гетману вечером третьего дня после погрома гусар в крижськом лесу.

— Добрый вечер, уважаемый господин и атаман казаков. Меня зовут Адам, Адам Либерман. Я посланец от общины города Любар. Командировали меня к Вам с просьбой о помощи … дело в том, что уже второй день проклятые немцы грабят наших мирных горожан, и мы хотели Вас просить защиты …

— Защиты хотите? — Громко сказал гетманич и продолжил, — а где же Вы были, когда я шел четыре дня назад на приступ Вашего города! Когда гибли десятками мои казаки! Где?

— Я понимаю гнев и возмущение господина. Однако мы сами пленники положение: у нас в городе дети, имущество … мы не могли, — было заявил старый еврей, но был оборван…

— Хорошо, достаточно … давайте по существу: каким образом я буду иметь возможность преодолеть многочисленный гарнизон с пушками и что с того буду иметь я и мои казаки … мы уже успели расплатиться своей кровью через мой не продуманный поступок …

— Да, я понимаю господина … много славных казаков не увидят более ясного неба, однако, надеюсь, господин не запамятовав, что в крепости находятся значительные запасы амуниции для коронной армии, которую он сможет как трофей забрать себе? … Да и ко всему же момент как никогда добрый … немцы уже не организованы, они как те бандиты шайками врываются пьяными в кабаки и громят там все, насилуют наших женщин, убивают стариков … весь Любар на коленях молит светлейшего наказного атамана о протекции, — упав на колени, взмолился старый еврей,

— Достаточно, — остановил того Тимош, — помогу, но нам нужно будет попасть туда как можно скорее …

— Это мы сможем Вам обеспечить … Вы главное со своим славным войском в полночь подойдите к городским стенам … а остальное доверьте нам …

На следующее утро в село прибыл отряд Марковца. Бравые пластуны полны сил и энергии готовы были к следующей битве. Они стали прекрасным подкреплением для уже поредевших и усталых черносотенцев …

После небольшого завтрака Хмельничченко и Марковец долго обсуждали предстоящую битву … Тимофей прислушался к опытному пластуну, так как ему потерпеть поражение не хотелось …

В полночь, как и было задумано, казацкое войско численностью в три с половиной сотни стояли на определенном расстоянии от городских стен, где ждали соответствующего сигнала … Сигнал был подан в скором и казаки что есть силы ринулись к воротам, которые были открыты подкупленной стражей …

Все произошло довольно быстро … большинство немцев не сопротивлялись, а те, что пытались, без раздумий отправлялись к праотцам … единственным местом сопротивления стала городская крепость, где по рассказам одного из пленных находились пушкари капитана Копфа … 12 тяжелых пушек не давали подойти к цитадели, разгоняя пластунов и черносотенцев сильным огнем. Лишь на рассвете капитан пошел на капитуляцию … Главным условием была гарантия жизни пушкарям. Тимофей был поражен их смелостью и мастерством и предложил пойти к нему на службу, обещая регулярную плату и возможность сохранения за ними их пушек. После не долгих раздумий Копф согласился …

В тот же день, все горожане на площади города за присягнули на верность его гетманскому величеству Богдану Хмельницкому … Был в ту ночь и славный пор, на котором казаки показали, на что способно казачество на гулянке! Тимофей с казаками еще долго отдыхали, ведь скоро их снова ждало возможное свидание с … смертью!