Такой подарок великому фюреру
(Das Geschenk fur Genosse Hitler?)
Данный материал, на 90% является материалом книги «Корабль-Призрак» из серии «Секретные материалы» Криса Картера. Подробнее можно читать здесь:
http://www.modernlib.ru/books/karter_kris/korablprizrak_fayl_219/read_4/
В качестве соавторов выступают: коллега Ансар (подсказал с идеей) и коллега Дадай Хо (дал название материалу).
Норвежское море, 65 градусов северной широты, 8 градусов восточной долготы.
8 апреля 1940 года, утро.
…….
Трондхайм дремал в углу своей конуры, когда непонятный звук проник в его сознание, заставив насторожиться. Это не был стук в дверь — нет, скорее он напоминал жужжание сверла. Неужели эти американцы раздобыли где-то дрель и пытаются высверлить замок, пока он спит?
…….
И тогда шкипер Ивар Трондхайм закричал.
Он кричал долго и протяжно, изливая на молчаливый туман, на холодные волны, на мертвое равнодушное железо свое отчаяние, свою ярость и свою досаду — на проклятых американцев, затащивших его сюда, на Свена Хантера, подло угнавшего «Мориту», на коварно улыбающегося Зигфрида и на не дождавшийся его вертолет. Он проклял и небо, и землю, и воду, и Того, кто это все когда-то создал на погибель ему, Ивару Трондхайму.
Наверное, Тот, кто когда-то все это сотворил, все-таки услышал шкипера. Потому что внезапно налетевший порыв ветра раздвинул полог тумана — и в этом разрыве Трондхайм увидел смутный силуэт корабля. Он снова закричал — на этот раз от радости. А потом вдруг замолк, ибо в сердце его черной змеей прополз пока еще безотчетный ужас.
Корабль был большим. Большим и очень красивым — летящий силуэт, будто стелющийся поверх свинцовых волн. Косо срезанный форштевень вздымал белый бурун, из трубы валил густой черный дым. Орудийные башни были развернуты вправо, и длинные стволы пушек глядели Трондхайму прямо в лицо.
Старший артиллерийский офицер тяжелого крейсера «Адмирал Хиппер» опустил бинокль и повернулся к вахтенному командиру.
— Флага не вижу, но это явно англичанин. Кажется, лежит в дрейфе. Судя по размерам и силуэту — легкий крейсер типа «Каледон». Я открываю огонь из носовых башен.
Вахтенный командир кивнул и что-то сказал замершему у штурвала рулевому. Артиллерийский офицер поднял трубку внутренней связи и тоже произнес несколько слов. Как бы в ответ на его приказ огромное стальное тело крейсера легко изменило курс, ложась в пологую циркуляцию.
Теперь крейсер описывал гигантскую дугу, в фокусе которой находился вражеский корабль. Обе носовые башни медленно разворачивались вправо, нащупывая цель длинными хоботами стволов. Противник пока не проявлял никаких признаков жизни. Еще одна отрывистая команда — и стволы вспухли багровым пламенем. Два первых снаряда легли с недолетами, два следующих подняли белые столбы у борта и чуть позади кормы цели, которая все еще не отвечала. Все шло почти как на учебных стрельбах.
— Перейти на поражение! — скомандовал в трубку артиллерист.
— Отставить – Скомандовал вахтенный командир, и вслух высказал свои подозрения. – У англичан какие-то проблемы, иначе они бы не изображали бы из себя мишень…. Британский крейсер в германском флоте – очень не плохо.
Размышления были простыми: Скорее всего, английский крейсер был атакован немецкой авиацией или подводной лодкой, получил пробоину, и команда покинула «обреченное» судно. А то, что корабль не затонул – так такое иногда бывает, может как раз и сегодня.
Несколько коротких команд, и.
«Хиппер» дал еще парочку залпов легших позади и впереди англичанина. Радисты и сигнальщики тем временем передавали британцу соответствующие инструкции, смысл которых был один «В случае сопротивления, мы вас уничтожим». – хотя все эти сигналы могли быть отправлены в пустоту.
Эсминец «Бернд фон Арним» устремился к«Каледону».
При приближении к «Каледону» немецкие матросы ежесекундно ожидали всяких неприятностей в виде смертоносных снарядов. Кто его знает, может англичане решили прикинуться мертвыми, в надеже подпустить немцев по ближе и потом расстрелять? Успеют ли тогда отреагировать артиллеристы «Хиппера»? Или что еще важнее, успеет ли юркий эсминец избежать предательского залпа – а там торпедный залп или артиллерия с «Хиппера».
С «Адмирала Хиппера» было видно, как эсминец подходил все ближе к британцу, который все еще не проявлял никакой активности. Вот только на эсминце почему-то занервничали – они сообщали «Это не «Каледон!», «Это что-то не обычное».
Уже можно было разглядеть очертания британца — приподнятая вверх носовая часть с косо срезанным «клиперским» форштевнем, полусферическая орудийная башня, сдвинутая назад широкая труба и две невысокие мачты, усеянные антеннами и решетками… локаторов? На носу хорошо был виден нанесенный черной краской бортовой номер F97.
Немецкие матросы с удивлением поднялись на британский корабль. Это был действительно не «Каледон», хотя и британец – о чем свидетельствовал характерный флаг. Некий «Карнарвон» но что это был за корабль – с удивительными очертаниями, с непонятными системами вооружения. На борту корабля находился только один живой человек. Этот человек, норвежец, (знал английский), похоже, сошел с ума. Он говорил что-то странное: про двух американцев, что война давно закончена, что сейчас 199_ год, про Вальхаллу, про то что его бросили. Что-то про старость и проклятых…. (следовал длинный список кого он посылал).
Корабль производил странное впечатление, словно его оставили несколько лет назад. Все железные и стальные предметы были покрыты тонким слоем ржавчины, на дереве и странном материале (пластике) кое-где лежал белесоватый налет. И нигде не было видно ни души — ни живой, ни мертвой. Следов торопливого бегства тоже не наблюдалось. Создавалось впечатление, что команда корабля просто внезапно исчезла…
В рубке эсминца тоже было пусто — царил почти полный порядок. Судовой журнал оказался на месте, навигационные карты тоже лежали там, где и должны были лежать, — на штурманском столике. Курс был отмечен карандашом, красная линия тянулась от Ньюфаундленда и обрывалась южнее Лофотенских островов, к северо-западу от Тронхейма. Судя по прокладке, корабль должен был зайти в Тронхейм…
Судовой журнал тоже содержал мало интересной информации. Согласно последним записям, в 05.15 по Гринвичу эсминец повстречался с немецким рудовозом «Бруммер» (?), а в 06.00 на вахту заступил лейтенант Ричард Харпер. В 06.08 вышел из строя поисковый радиолокатор, минутой позже отказали навигационный локатор и эхолот. Запись, отмеченная шестью часами двенадцатью минутами, гласила, что в машинном отделении начались непонятные перебои в работе турбин и на мостик был вызван капитан корабля. Далее говорилось что-то непонятное о светящемся тумане, а затем текст обрывался, причем буквально на полуслове.
— Спуститься в кубрики и осмотреться – одна из коротких команд «абордажной партии».
— На всем корабле творится что-то неладное с органикой. Если металл покрылся ржавчиной так, как будто провел здесь не менее десяти лет, то все вещества органического происхождения — дерево, пластмасса, бумага — выглядят постаревшими сразу на несколько десятков лет. Кроме того, я не могу пока выяснить природу этого белесого налета…
— Что значит «постаревшими»? — удивленно переспросил Капитан.
— Я не знаю, как выразиться более точно…. В общем, будто они не были защищены от внешних воздействий в течение очень долгого времени…. Не менее нескольких лет
Жилая палуба оказалась узким тесным коридором, по обе стороны тянулись одинаковые двери, ведущие в каюты и кубрики. Здесь было темно, холодно и сыро. Лучи фонарей вырывали из темноты ржавые потеки на железных стенах, облупившиеся номера кают и затянутые белой матовой пленкой осветительные плафоны. Открыть первую дверь удалось (позднее) только с помощью определенного воздействия. Однако вторая дверь распахнулась от легкого прикосновения. Первый протиснувшийся в узкий проем матрос, посветил фонариком — и чуть не вскрикнул от неожиданности.
Двухъярусные койки были заполнены мертвецами. Тела лежали ровно и аккуратно, будто моряки даже не успели проснуться по сигналу тревоги — да и был ли он, этот сигнал? Одинаковые армейские одеяла, как изморозью, были покрыты странным ворсистым налетом, более всего похожим на белую плесень. Такой же налет покрывал и глядящие вверх лица моряков, а также кисти рук и другие открытые участки кожи.
Спешно вызванный врач попыталась взять пробу этого налета. Однако едва он коснулся шпателем запястья одного из мертвецов, как кисть руки отвалилась и, упав на пол, рассыпалась на несколько частей.— Странно, — наконец произнес врач, они хрупкие, как будто замороженные. Однако температура в помещении немного выше нуля — по крайней мере, на стенах видны потеки воды, и совсем нет изморози. Что бы это такое могло быть?
Последний вопрос являлся риторическим — матросы не разбирались в биохимии.
— Очень странно, — задумчиво произнес врач — Создается впечатление, что тело просто подверглось глубокой заморозке…
Камбуз английского корабля тоже был достаточно обширен. Кроме того, он был едва ли не единственным помещением на корабле, где были видны следы паники — распахнутые дверцы шкафов, вывороченные из столов ящики и в беспорядке валяющиеся на полу кастрюли и тарелки.
Из недр отсека с радиооборудованием виднелись только ноги матроса. Он лежал на спине и ковырялся отвертками в порядком проржавевшей электронике, пытаясь превратить сложнейшую радиолокационную аппаратуру хотя бы в некое подобие простейшего искрового передатчика. Пока это у него получалось не слишком успешно.
— Так, кажется, вот этот контакт… Ганс, дай мне, тот разъем, который на желтом и белом проводе.
Из отсека показалась раскрытая ладонь, и Ганс вложил в нее нужный разъем. Рука вновь исчезла, вслед за этим раздалось позвякивание и сопение.
— Ну хоть теперь есть какие-то изменения?
— Нет, никаких… Ой, действительно загорелась одна лампочка!
— Где и которая?
— Желтая, в нижней части пульта, справа. И обе правых шкалы тоже осветились. Кажется, стрелки на них шевелятся…
— А больше ничего не горит?
— Кажется, нет… Нет, больше ничего. Пауль снова засопел, а потом начал вылезать из отсека. Даже в свете аварийного фонаря по его физиономии можно было понять, что к большому успеху его ковыряние в аппаратуре не привело.
— Видите вот эту желтую трубу? — спросил он. — Обратите внимание, в отличие от всех остальных она практически не проржавела!
Выкрашенная в желтый цвет труба действительно выделялась своим видом на общем фоне ржавых стен, облупленных трубопроводов и обвисших кабелей с полуистлевшей изоляцией. Она тянулась вдоль стены на уровне человеческого роста и уходила куда-то в темноту коридора.
Труба оказалась весьма длинной. Она тянулась вдоль всего коридора по направлению к корме корабля, затем спускалась палубой ниже и вместе с другими трубами разного диаметра уходила в колодец, ведущий к машинным отсекам. Рядом в наклонной переборке имелся небольшой люк. На крышке люка обнаружилась заросшую патиной бронзовую табличку с плохо различимой надписью: «Коллектор замкнутого цикла».
Крейсер «Адмирал Хиппер».
— Самый полный вперед! — отдал Вахтенный офицер команду в машинное отделение.
Шум турбин изменил тональность и стал более басовитым. Длинное стальное тело крейсера вздрогнуло, будто пришпоренный конь, и прибавило скорость. Егеря-десантники, скрючившееся в неудобных позах по кубрикам и коридорам, пошевелились, но не проснулись — лишь крепче сжали в руках автоматы и винтовки. Им оставалось еще несколько часов покоя. Взрезая волны и время от времени вздымая форштевнем огромные фонтаны брызг, «Адмирал Хиппер» мчался дальше — к мирно спящему в блаженном неведении Тронхейму.
Пусть два эсминца отконвоируют этот британский корабль в Германию, а его задача – быть в Норвегии.
В Германии, приведенный на буксире английский крейсер не вызвал никакой официальной реакции. Военные быстро поняли, что объявлять о захвате ТАКОГО английского корабля не следует. Но что это был за корабль?
Разведка клялась всем чем угодно, что ничего подобного во флоте Великобритании, а так же США, СССР (СССР с 30-х годов внезапно стал строить на севере новые корабли, причем в условиях строжайшей секретности), Японии и Франции нет. Поневоле, ученые приходили к версии, что версия «Времени» о которой говорил пленный, единственно верная.
А если версия времени единственная, то Германия получает возможность знать, каким направлением будет развиваться кораблестроение в ближайшие 50 лет.
Такой подарок великому фюреру – сверхновый проржавевший корабль…..
Эсминец типа «Карнарвон». Принадлежит к типу «Броадсворд», третья серия. Заложен на верфи «Ярроу» в Глазго в 1985 году, спущен на воду в 1987 году, вступил в строй в 1989 году, бортовой номер F97. Стандартное водоизмещение 4200 тонн, полное 4900 тонн, длина 146 метров. Силовая установка — газотурбинная, две маршевые и две форсажные турбины, скорость полного хода 32 узла, дальность плавания 4500 миль на 18 узлах. Вооружение — две счетверенных пусковых установки противокорабельных ракет «Гарпун», две установки зенитных ракет «Си Вульф», одна 4,5-дюймовая универсальная автоматическая пушка фирмы «Виккерс», одна шестиствольная 30-мм установка «Голкипер», два спаренных 30-мм автомата «Эрликон», два трехтрубных торпедных аппарата для противолодочных торпед «Стингрей». Экипаж 250 человек. Корабль может нести два вертолета «Линке» или один вертолет «Си Кинг» в ангаре на корме.
