Стереотипы восприятия или … заблуждения?

Стереотип это устоявшийся шаблон мышления, часто имеющий мало общего с реальностью. Следование стереотипам вводит нас в заблуждение в отношении тех событий, явлений или фактов, которые мы рассматриваем и тем самым не дает возможности сделать правильные выводы.

Скажем, кто из нас не знал, что Т-34 досталась ходовая и трансмиссия от опытного А-32, имевшего боевую массу 19 тонн, а КПП — от А-20, вообще создававшегося по техническому заданию на расчетную массу в 14 тонн?
Кто не знал, что башня Т-34 досталась от А-20 и изначально создавалась под 45-мм орудие?
Кто не знал, что в мае 1941 года Харьковский завод стал осваивать в производстве совершенно иной танк Т-34М и должен был к сентябрю полностью перейти на его производство, прекратив соответственно выпуск Т-34.
Кто не знал, что механизированные корпуса должны были вводиться в прорыв только после того, как пехота, при поддержке артиллерии, авиации и танков прорыва обеспечивала им проход через захваченные ею оборонительные позиции противника?
Кто не знал, что в 1941 году Кировский в Ленинграде должен был запустить в производство новый танк прорыва КВ-3 с 107-мм орудием?

Перечень вопросов может быть продолжен, но несмотря на его внушительность, мало кто задается вопросами, а почему при таком большом количестве замечаний к конструкциии Т-34, он не только был запущен в производство, но практически при этом не претерпел серьезных изменений? Не была изготовлена новая башня, не были доработаны трансмиссия и ходовая.
Практически никто не задается вопросом, а что делал танк прорыва КВ- 1(2) в танковых дивизиях механизированных корпусов и откуда вновь появилась устаревшая и неинформативная классификация танков по весу?

Танки Т-34 с новыми башнями с диаметром погона 1600 мм

Между тем подспудно вопросы существовали и я неоднократно пытался порознь в них разобраться, ибо не видел ничего, что могло бы связывать их воедино. И только увидев вот это фото, я начал понимать, что они все имеют нечто общее. Ведь и до этого фото я, как и все остальные, знал, что танк Т-34-85 был создан с использованием бронекорпуса, трансмиссии и ходовой от Т-34, путем установки новой башни и нового орудия. Для этого потребовалось фактически только увеличить диаметр подбашенного погона с 1420 мм до 1600 мм. Но даже зная это, я как то не задавался вопросом, а что помешало сделать трехместную башню перед войной? Ведь все для этого было, достаточно посмотреть на Т-34М и вспомнить начавшийся перед войной переход завода на его производство.
И вот теперь я хочу предложить свою версию того, что и как происходило перед войной. Ибо начало войны не только разрушило все планы по танкостроению, но и явилось причиной стереотипа восприятия, не дающего нам осознать реальный ход событий. Ведь на тот, плановый ход наложились изменения, которые нам известны как реальность, но мы ее и воспринимаем как плановую.  Вот в этом и кроется основная ошибка. Это потом Т-34 стал по факту основным танком наших бронетанковых частей, а вот по плану ему отводилась намного более скромная роль. Он, как и КВ-1(2), должен был стать переходной моделью, также как перед этим БТ-7А, временно принятой на вооружение по самому факту наличия. Ведь новые боевые машины еще надо было создать и довести до производства, а Т-34 и КВ-1(2), при всех своих проблемах и недостатках уже были.

Т-34 с новой башней, имеющей погон диаметром 1600 мм и с 76-мм орудием Ф-34

Мою версию подтверждает и другая информация, найденная в книге Дмитрия Верхотурова "Фиаско 1941: трусость или измена?" Она делает логичным все вышеизложенное и при этом отвечает еще на ряд вопросов, в том числе и по устаревшей примитивной классификации, так широко применяемой нами и кажущейся вполне нормальной и естественнной.
Дело в том, что в 1940 году, взгляд военных на применение танков серьезно изменился, и было решено отказаться от тактики дальнего действия и дальней поддержки и создавать единую группу для поддержки пехоты, выстроенную в три эшелона: танки тяжелого бронирования (подавление ПТО и артиллерии), танки среднего бронирования (подавление ПТО, минометов и пулеметов) и танки легкого бронирования (сопровождение пехоты, уничтожение живой силы и огневых средств противника). На совещании 23–31 декабря 1940 года командующий ЗапОВО генерал-полковник Павлов указывал, что при наступлении на подготовленную долговременную оборону, на местности с естественными препятствиями и инженерными заграждениями, проход танкам сначала пробивают ударные стрелковые корпуса на фронте в 20–30 км и в глубину на 6–8 км. Если же противник не укрепился и на местности нет препятствий, то танки участвуют в прорыве фронта. То есть в 1940 году, буквально накануне войны, произошло серьезное изменение танковой тактики, которое требовало переподготовки как командиров танковых частей и соединений, так и штабов армий, в состав которых были включены механизированные корпуса. Теперь нужно было больше внимания уделять взаимодействию с пехотой, а не прорывам и рейдам в глубине обороны противника.
На первый взгляд казалось бы, что такого? Но разница была существенной. В предыдущем подходе основную работу по подавлению артиллерии противника, прорыву обороны выполняла артиллерия и пехота. Танки должны были или выбрать слабое место и рвануть по тылам противника, или же поддерживать пехоту в атаке, подавляя оставшиеся после артподготовки огневые точки пушечно-пулеметным огнем или огнеметами, что возлагалось на ХТ-26.
Новый подход, принятый в конце 1940 года, предполагал, что танки будут участвовать в проламывании обороны и подавлении артиллерии противника, вплоть до обстрела дотов. После пролома линии обороны мехкорпус должен был проломить вторую полосу обороны противника, а после этого разгромить подходящие подкрепления и воспрепятствовать отходу противника, который попадет в мешок. Танки в рамках этого подхода воспринимались как подвижная артиллерия. Отсюда собственно и родился Т-34 — как та самая башенная САУ. Эта идея была сформулирована Павловым на совещании в декабре 1940 года так: «Танк – та же артиллерия, только более меткая, защищённая от огня и стреляющая прямой наводкой». Для этой работы танки прежних образцов не годились, а требовался бронированный монстр КВ. Это решение в определенной степени перечеркнуло результаты всей оборонной работы, которая была сделана в 1930-х годах и внесла хаос, который во многом и предопределил тот результат, который получился летом 1941 года. Собственно об этом и речь и источник появления новых терминов, которые оказались не столь уж и безобидны. И вот вам ответ на вопрос, откуда и зачем Т-34 и КВ. Это для всех они танки, а Павлов рассматривал их как самоходные артилерийские установки или артиллерийские танки.
Такая реорганизация танковых войск и создание мехкорпусов разрушили взаимодействие танков и пехоты на поле боя. До всех реорганизаций, в 1939 году, в Красной Армии, помимо 39 танковых бригад и 4 моторизованных дивизий, имелись также 20 танковых полков, входивших в состав кавалерийских дивизий, и 98 танковых батальонов, входивших в состав стрелковых дивизий (60 танков на дивизию). Такая организация была более сбалансированной и обеспечивала как формирование механизированных ударных групп, так и поддержку пехоты в бою. Переход на новую структуру, а главное новую тактику, внес полный хаос в управление войсками.
Сами решения практически нигде в широкоизвестной литературе не отражены, но они имеются в книге Радзиевского "Танковый удар" и это уже достаточное основание для их серьезного восприятия.

Новая тактика делает понятной логику создания Т-34 и КВ, а также отвечает на вопрос, почему они не соответствовали применяемой в начале войны тактике РККА и несли большие потери:

    В 30‑х годах считалось, что основой боевого порядка при прорыве тактической обороны является пехота. В тесном взаимодействии с ней наступают танки непосредственной поддержки пехоты (НПП). Впереди них действуют танки дальней поддержки пехоты (ДПП) с задачей подавления пулеметного и минометного огня противника на глубину до 1–2 км впереди наступающей пехоты. И, наконец, в глубине оборонительного расположения противника действует группа танков дальнего действия (ДД) с задачей подавления артиллерии противника и уничтожения его тактических резервов. После прорыва обороны противника предусматривалось развитие прорыва в оперативную глубину танковыми и механизированными соединениями при поддержке авиации. По мере роста мощи противотанковой обороны (опыт боев в Испании, на Карельском перешейке и на Дальнем Востоке) указанные способы использования и действий танков потребовали уточнения и в дальнейшем подверглись изменениям: были, в частности, отменены танковые группы ДПП и ДД.
    По проекту Полевого устава 1941 г. предусматривалось создавать единую группу танков поддержки пехоты. Танки во время артиллерийской подготовки выдвигались на исходные позиции. После переноса огня артиллерии с переднего края в глубину обороны они должны были стремительно атаковать противника. Пехота могла переходить в атаку в тот момент, когда первый эшелон (тяжелые танки), предназначенный для подавления противотанковой обороны и уничтожения артиллерии противника, выйдет на передний край обороны. Второй эшелон составляли средние танки. Его задача заключалась в том, чтобы, двигаясь за первым эшелоном, подавлять и уничтожать станковые пулеметы и противотанковые орудия противника в глубине. Третий эшелон, включая легкие танки, должен был вести за собой пехоту и подавлять живую силу и огневые средства пехоты противника. Оперативные расчеты боевого и численного состава фронта и армии основывались на требованиях обеспечить на направлении главного удара 50–100 танков на 1 км фронта.
    После успешного завершения прорыва важнейшей задачей войск фронта (армии) являлось стремительное развитие успеха. Для этой цели во фронте предполагалось иметь эшелон развития прорыва, включавший танковые, механизированные и кавалерийские соединения. Организационно они объединялись в конно‑механизированные группы (КМГ) в составе кавалерийского и механизированного корпусов или подвижные группы (ПГ) в составе одного‑двух механизированных корпусов. Армии, наступавшие на главном направлении (ударные), имели эшелон развития прорыва в составе механизированного корпуса.

Но все это было красиво на бумаге, а в жизни оказалось не так хорошо, как ожидалось, и результатом нововведений стала потеря управления войсками в условиях начавшейся войны.
Так что возвращение к бригадам вместо механизированных корпусов в первую очередь было вызвано тем, что войска и все методики имевшиеся, были ориентированы на старую, допавловскую тактику. Вот зная все это и становится понятным, почему Т-34 был без командира, САУ вполне допускает такой вариант применения, ибо она не рассчитана на маневренный бой. Т-34 должны были идти во втором эшелоне и по указаниям пехоты уничтожать оставшиеся пулеметные гнезда и немногочисленные орудия ПТО.
Свою роль вероятно сыграло и то, что сама тактика была "зашита" в проект Полевого устава 1941 г., который так и не был введен в действие, а вот структура механизированных корпусов и ее наполнение материальным содержанием, в том числе танками КВ проводилось уже в полном соответствии с вновь разработанным уставом. Все это привело к тому, что стрелковые дивизии, авиация и тяжелая артиллерия практически не взаимодействовали с мехкорпусами и практикой лета 1941 года стали танковые атаки "в лоб" без пехотного и артиллерийского прикрытия. Что и привело к известным нам всем результатам.
Кстати, мое понимание того, как создавались танк КВ и Т-34 и их предназначение в качестве артиллерийских танков тоже находят полное подтверждение в рамках павловской тактики:

    " … 9 декабря 1939 г., последовало постановление Комитета Оброны СССР №443сс, согласно которому танк КВ принимался на вооружение. Однако в ходе боёв выяснилось, что 76,2-мм пушка не имеет достаточной мощности для борьбы с долговременными укреплениями противника. Так возникла идея установить на КВ крупнокалибрное орудие, способное разрушать ДОТы и гранитно-бетонные надолбы.
    Соответствующее распоряжение отдал в начале 1940 г. начальник АБТУ Д.Г.Павлов. По определению, новый танк предназначался для "качественного ариллерийского усиления танковых частей, действующих на направлении главного удара". Другими словами, конструкторской бригаде Духова предстояло создать САУ поддержки с противоснарядным бронированием." http://www.aviarmor.net/tww2/tanks/ussr/kv2.htm

Что же касается "весовой классификации", то напомню о внедренной Павловым тактике, когда танковый корпус имеет три эшелона. Только вот тут время внесло свои коррективы, произошло упрощение и подмена понятий, которые сегодня затрудняют нам понимание происходившего. Жуков формировал корпуса, но использование в них тактики Павлова уже было реальностью и вместе с ней там прописались "тяжелые" КВ. Точнее танки первого эшелона или танки тяжелого бронирования. Или по другому — танки прорыва, которым предстояло взять на себя удары самой мощной ПТО противника. Произносить или писать "танк тяжелого бронирования" напрягает, поэтому со временем стали пользоваться словом тяжелый танк и оно прижилось, а то, что при этом произошла подмена понятий, как то упустили. И самое главное, в павловской концепции классическими танками остались только легкие танки (танки легкого бронирования), а средние и тяжелые стали артиллерийскими танками или башенными САУ, не рассчитанными на маневренный бой, ибо после прорыва фронта они оставались бы во втором эшелоне, а легкие танки третьего эшелона устремлялись бы в прорыв на разгром коммуникаций противника. … точнее так все виделось на бумаге, а в жизни пришлось САУ Т-34 и КВ использовать как линейные танки, хотя они для этого не были проспособлены.  
Можно предположить, что большинство недостатков новой тактики осознали еще перед войной и тогда становится понятным ускоренная разработка новой техники КВ-3, Т-34М и Т-50, хотя как бы КВ-1 и Т-34 никак еще не успели устареть и даже обеспечить перевооружение, заменив действительно устаревшие БТ и Т-26. Если это действительно так, а для такого вывода вполне хватает различных доводов, то можно предположить, что КВ-3 должны были использоваться для прорыва укрепрайонов в качестве танков прорыва, а в механизированных корпусах Т-34М должны были заменить КВ-1, а танки Т-50 сменить вначале устаревшие БТ и Т-26, а потом и Т-34.

Что касается новой тактики, то с началом войны по факту от нее отказались, хотя отдельные ее элементы встречались и приводили к большим потерям:

    Первоначально задача танковой армии состояла в том, чтобы войти в сражение 18 июля после прорыва общевойсковыми армиями обороны противника по западному берегу Олешни и развить наступление в обход Орла с севера и запада. …
    Утром 19 июля после 10-минутной артиллерийской и авиационной подготовки войска 3-й и 63-й армий перешли в наступление. Но вследствие слабой артиллерийской подготовки и недостаточного количества танков непосредственной поддержки пехоты они за 2 ч боя смогли продвинуться лишь на глубину 1,5–2 км. Для наращивания силы удара и ускорения прорыва вражеской обороны была введена 3-я гвардейская танковая армия. Во взаимодействии со стрелковыми соединениями она прорвала оборону противника на реке Олешня и к исходу дня продвинулась на 8–10 км{108}. В тяжелых боях армия понесла большие потери.

http://coollib.com/b/199004/read

Литература
    Радзиевский, Алексей Иванович
Танковый удар: танковая армия в наступательной операции фронта по опыту Великой Отечественной войны

 Верхотуров Дмитрий
Фиаско 1941: трусость или измена?