Дамы и господа! Приветствуем вас на борту нашего воздушного лайнера! Высота полета десять тысяч метров. Скорость – восемьсот километров в час. Температура за бортом – минус тридцать девять градусов! Командир корабля и экипаж прощаются с вами!
Редиска ты командир. На общем фоне ИК-излучения наш «кондер» заметят, только когда в люк заглянут. Не машина, а филиал мартеновского цеха, а у меня нежная душевная организация. Да-да, именно она и заставляет слегка приукрашивать. А так бы вспомнил чертей, серу и сковородки. Полцарства за глоток свежего воздуха! В курсе я, в курсе, что снаружи не лучше, но там хоть открытое пространство иллюзию движения воздушных масс создаёт. Вот-вот, лучше пусть иллюзия и остаётся – ежели дунет по-настоящему, нам всем будет обеспечен вечерний стул с высоким содержанием кремния. И не надо смотреть на меня такими удивленными глазами. Мало ли, что у меня образование три коридора и задний двор совхозной школы, зато у тебя почти законченное высшее гуманитарное не до конца искалеченное ускоренными курсами комсостава. С тобой в тесной башне посидишь – и культура из всех щелей начинает на свободу проситься. Вот я и посмотрю, как она там, несчастная, за бортом, вдруг потеряется в незнакомом месте? В общем, не скучайте товарищ командир, а я чуток на январском солнышке погреюсь. И вы от меня отдохнёте, и, главное, я от вас. А в случае чего – я рядом, стоит только руку потянуть.
И это называется зима? Январь месяц. Плюс двадцать три в тени. От сеточки, под которой мы тут мило отдыхаем. Ни елки, ни снега. В наличие аккуратно прибитый к зениту огромный белый диск солнца и песок, такой же белый-белый, а в полутора километрах – серая ниточка шоссе, с заметно дрожащим над ней воздухом. Миражи будут? Пустыня всё-таки.
Да. В таких декорациях мы впервые. Правда за речкой уже были, но в том, богом забытом, месте все больше горы и плоскогорья. И недолго мы там гостили – толку в тех камнях от нас было, что от козла кумыса. Так что после шести месяцев занятий экстремальным танковым альпинизмом, покатили мы обратно в наш ЗабВО. В солнечный Чойбалсан, четвертый крупный город глубоко законспирированной шестнадцатой союзной республики. ППД нашего 4-го танкового полка, в который я попал три года назад по доброте душевной своего командира, тогда ещё младшего лейтенанта. А ведь мог, мог попасть и на флот, и в авиацию. В десант, в конце концов. А загремел в БТВ. Теперь от меня за версту пахнет соляром, и любая мелочь пузатая безошибочно определяет – идет танкист. Хотя чего не отнять – на параде мы смотримся красиво и внушительно.
Нет, в Москве по Красной площади прокатиться чести не имел. А вот в Чите или том же Улан-Баторе – отметился. Прошлой же весной на 9 мая в качестве поощрения от командования продефилировал парадным маршем по площади Гедемина белорусского города Вильно. Какой литовский Вильнюс? Это он до весны 1990 был литовским. А в марте Верховный Совет Литовской ССР во главе с Витаутасом Ландсбергисом провозгласил независимость Литвы и заявил, что не желает иметь ничего общего с кровавым сталинским режимом и не признает изданные им законы и заключенные договоры. А особенно, заключенный в 1939 году под силовым давлением СССР советско-литовский договор о взаимной помощи, в результате подписания которого они и получили Вильно и часть Виленского края. Мы как раз после парада и обеспечивали передислокацию «Верховного Совета Литовской ССР во главе с Витаутасом Ландсбергисом» и других столь же радикально настроенных настоящих демократов на исторические земли Жемайтии и Аукштайтии. Чужие убеждения мы искренне уважаем и всячески содействуем сбыче таких славных мечт. Люди имеют на это право.
Как, например, в Украине. Захотели и сделали УССР федераций, не хуже чем у нас, клятых москалей (ага, где я со своим Чойбалсаном и где Москва). Путем всенародного референдума. Весь процесс прямо у меня на глазах происходил. Пока мы в мае в Харькове наших старичков в капитальный ремонт сдавали (их по ходу дела собирались слегка подкрасить и за небольшие деньги пристроить куда-нибудь, отстаивать идеалы светлого будущего в перманентной борьбе), пока новые Т-82 получали. Пока их обкатывали на полигонах Краснознаменного Киевского военного округа. Как-то незаметно и август настал. Кувейт неожиданно потерял свою независимость, а Украина возжелала такую получить. Всё в рамках действующей Конституции СССР, статья, если память не изменяет, семьдесят вторая. Поэтому Верховный Совет СССР никак не мог отказать, безусловно, учетом волеизъявления новообразованных автономных республик УССР и пункта второго статьи 73 Конституции СССР. Соответственно, нахождение вооруженных сил иностранного государства на незалежной и самостийной территории было совсем не комильфо и мы, взяв по козырек отбыли. Эшелон как раз через Киев проходил, когда вовсю шла демаркация границы РСФСР и Украины по линии 1919 года.
А так как по договору с Китаем, который крайне своевременно вспомнил, что «русский с китайцем братья навек», группу советский войск в Монголии слегка урезали, и новым пунктом постоянной дислокации нам определили Луганск. Тут-то нас в декабре и догнал циркуляр главкома, обещавший «дальнюю дорогу и казённый интерес». Исключительно для «добровольцев из числа младшего и среднего комсостава». Неделя подготовки, «командир корабля и экипаж приветствует вас на борту нашего комфортабельного трансконтинентального лайнера» Ил-76, и через несколько часов полета – здравствуй Тикрит, авиабаза и учебный центр при иракской бронетанковой дивизии. А в качестве бонуса, новогодний подарок в виде нашего старенького танка. Нет, не такого же, а именно НАШЕГО. Что я свой собственный ИТ-1Б, который более чем за два года вдоль и поперек излазил, не узнаю. Да я на нем каждую вмятину, каждую царапину с закрытыми лазами найду. Вон на четвертом правом катке под слоем свежей каски выступает аккуратно процарапанная надпись «Панджшер-88». И сам каток слегка иной. Махнули не глядя на родной. Вернее на то, что от того осталось. А кондиционер уже на капиталке прикрутили, и КУВ заменили. Так что к индексу можно смело прибавить буковку «М». Красота. Вот опознавательные знаки нанесли уже здесь – гвардейская механизированная дивизия «Tawakalna ala Allah» (توكلنا على الله). «Tawakalna», «Таувахальна».
Теперь же второй час пошел, как наша головная походная застава прекратила движение и сидит, ждет. Хотя уже нет, дождалась – вот и он, долгожданный мираж. Командир к нам гости.
Из раскрытого командирского люка ИТ-1БМ с белым тактическим номером «ب34» в красном треугольнике высунулась рука, пошарив по броне, сграбастала за шкирку трехцветного кота и скрылась в боевом отделении. Люк закрылся. Отчетливо клацнул стопор. Над шоссе, словив две «иглы» в двигатель, вспух огненным клубком «апач». Время «Ч». 07 января 1991 года. 12 часов 23 минуты.
Интерлюдия
— Полковник, вы понимаете, что такое предложение категорически неприемлемо? Более того – оскорбительно.
— Это не предложение, ваше превосходительство. Мое руководство ставит вас в известность, как о сложившейся ситуации, так и о возможных путях минимизации потерь.
— Вы собираетесь превратить мою страну в полигон?
— А почему бы и нет. Или вас утешает мысль, что за предоставление такого исключительного права Альянсу вас не сразу повесят, а дадут ещё немного посидеть в президентском кресле?
«Безоговорочно осудив иракскую агрессию против Кувейта, СССР вместе с тем с самого начала с определенной долей подозрительности относился к наращиванию военной мощи США в регионе. По мнению Москвы, конфликт между двумя арабскими государствами мог быть и должен был быть решен мирными средствами ими самими, без вмешательства третьих стран. В такой позиции Вашингтон не без основания усматривал слабость Советского Союза, становившуюся все более зримой к началу 90-х годов». (Лавренов С. Я, Попов И. М. «Советский Союз в локальных войнах и конфликтах». — М.: ACT; Астрель, 2003.)
Лучшие же представители мирового сообщества со своей стороны сделали всё от себя зависящее, чтобы избежать такого развития событий. К декабрю 1990 года Белый Дом выступал исключительно с позиции силы и изъяснялся «на языке, который неприемлем в общении между главами государств». Обозреватель газеты «Вашингтон пост» Ричард Коэн писал: «Мы ищем не его смерти, но полного политического уничтожения Саддама. Для этого его нужно лишить власти и престижа, превратив его в ходячее фиаско, в изгоя, а в конечном итоге – в дурное воспоминание». Шансов на мирное урегулирование практически не осталось.
Тем большее удивление вызвало официальное заявление президента Ирака от четвертого января о готовности начать переговоры с правительством Кувейта при посредничестве Советского Союза. Этим же вечером иракская группировка в Кувейте начала постепенный отвод своих подразделений за линию госграницы. Египет и Сирия незамедлительно приостановили свое участие в МНС. Правительство Франции выразило робкую надежду на благополучное разрешение кризиса. Вашингтон …
Для Вашингтона это была откровенная пощечина. Соединенные Штаты и Великобритания заявили, что санкция утвержденная резолюцией № 678 не прекращается в связи с освобождением Кувейта от иракских войск, а наоборот, продолжает свое действие для обеспечения «международного мира и безопасности в этом регионе». Результатом стало незамедлительное начало операции «Буря в пустыне».
В период с 5 по 7 января 1991 года авиацией многонациональных сил был нанесён ряд массированных авиационных ударов (преимущественно в тёмное время суток) по всей территории Ирака. В ходе операции было выполнено около 4700 боевых вылетов (свыше 80 — стратегической авиацией, более 4000 — тактической авиацией и около 600 — палубной авиацией). По итогам было заявлено о завоевании и уверенном удерживании господства в воздухе, уничтожении предполагаемых объектов производства и хранения оружия массового поражения.
В то же время система управления вооружёнными силами Ирака продолжала функционировать, иракская авиация понесла лишь незначительные потери, действовало большое количество мобильных пусковых установок зенитных и оперативно-тактических ракет. Таким образом, практически не было создано условий для успешного проведения воздушно-наземной операции, которая, тем не менее, началась.
Механизированная дивизия «Таувахальна» Республиканской Гвардии, прикрывавшая отвод кувейтской группировки на Басру и Эль-Насирию, располагалась примерно в 40-50 километрах северо-западнее ирако-кувейтской границы, находясь точно на острие удара VII американского корпуса. «Таувахальна», вероятно, была лучшей дивизией иракской армии. Она блестяще сражалась во время войны против Ирана и была одной из головных дивизий, входивших в Кувейт в августе 1990 года. Её две механизированные и одна бронетанковая бригады были оснащены лучшим из имеющегося у Ирака оружием и насчитывали в своём составе 220 танков Т-64, 43 истребителя танков ИТ-1БМ и 278 боевых машин пехоты (БМП-1 и БМП-2). Кроме того в качестве средств усиления ей были приданы 40 9П148 ПТРК «Конкурс» и 80 пусковых установок «TOW». 7 января дивизия успешно завершила развертывание. Несмотря на воздушную кампанию МНС, её главные силы заняли намеченные рубежи и были готовы к бою, когда VII корпус армии США вошёл в соприкосновение с ними.
Расчет американского командования на оборонительный характер действий иракских подразделений оказался излишне оптимистичным. Неожиданно высокая активность республиканской истребительной авиации, четкость и согласованность действий отдельных авиагрупп за счет нахождения в районе операции обоих самолетов ДРЛО «Baghdad-1 и 2» (Абадон-1 и 2), не позволили авиации Альянса не только своевременно оказать содействие своим наземным силам, но вскрыть перегруппировку механизированных соединений противника. Около 8 часов утра 7 января три группы иракских МиГ-25 атаковали самолеты ДРЛО и управления Е-3 АВАКС МНС. Из трех АВАКСов подвергшихся атаке, повредить удалось лишь один, и то незначительно. Ценой стали два потерянных иракцами Foxbatа. Но свою задачу они выполнили – заставили командование силами вторжения изменить маршруты полетов воздушных командных пунктов, оттянув их от места предполагаемого боестолкновения и, в первую очередь, озаботится их усиленной защитой.
Хорошо скоординированные действия наземных систем ПВО (43 ЗРК С-125 и 62 мобильные установки комплекса 2К12М3 «Квадрат») и десяти истребительных эскадрилий (115 машин и которых 34 МиГ-29) сумели обеспечить поддержание противовоздушного «зонтика» над разворачивающимися в боевые порядки четырьмя танковыми и механизированными бригадами республиканской гвардии только до 15 часов. А потом …
Потом, нарастив качественное и количественное превосходство, ВВС Альянса буквально вымели противника из района. Но, не смотря на чистое небо, применять ударные самолеты было уже поздно – внизу, скрытая облаками пыли и черными дымами горящей техники, шла свалка. По «заранее утвержденному плану».
Мы психи, безумцы! Да кто б сомневался.
Мы все помешались на этой войне.
Осталось всего пять минут продержатся
И слезы бегут по небритой щеке.
На фланге далеком, сметая заслоны,
Покатит стальною лавиной вперед
Те самые свежие три батальона.
Мы им обеспечим маневр и обход!
Правда фланг был не шибко-то и далеким, да и было их два. И батальонов было больше. «Таувахальна» по максимуму использовала свой шанс. Дивизия за несколько отведенных ей часов выдвинулась на 40-60 километров к западу. Головная походная застава её восемнадцатой бригады в составе танковой роты, батальона мотопехоты и средств усиления связала боем передовые части 2-го бронекавалерийского полка. Заставила его втянуться в маневренный встречный бой, и обеспечила развертывание на обоих флангах 3-ей танковой дивизии седьмого армейского корпуса США двух ударных механизированных групп.
На шесть бронетанковых и четыре мотопехотных батальона двигавшихся в сильно растянутых по фронту боевых порядках (фронт танковой роты порядка 1500-2000 метров) обрушились двенадцать танковых и мотострелковых батальона четырёх иракских бригад – двух механизированных и одной танковой бригады «Таувахальны» и одной танковой бригады из состава 12 танковой дивизии. Скорость и маневр против технического превосходства. В далеких песках пустыни Эн-Наджаф раскручивалась карусель второй Прохоровки.
Вот только техническое превосходство не было столь глобальным как тогда. И одно дело рассчитывать на поражение неподвижных танков Т-64 иракской гвардии с наиболее выгодных ракурсов. И совсем другое – пытаться с двух-трех километров проковырять их лобовую броню, не имея в силу неудачного для отражения фланговой атаки построения возможности обеспечить на опасном направлении всю огневую мощь. Даже ракеты «TOW» показали низкую эффективность против лобовой брони иракских танков. В ответ из-за атакующих порядков по БМП и БР «Брэдли» отработали «драконы». А потом гвардейцы, не смотря на потери, сократили дистанцию до полутора километров и советские 140-мм гладкоствольные танковые пушки стали пробовать на зуб заокеанскую броню. Удержать даже старые, 70-х годов БОПС бортовая броня «Абрамсов» не смогла.
Применение ударных «апачей» армейской авиации оказалось сильно затруднено из-за высокой насыщенности наступающих иракских частей мобильными средствами ПВО (Стрела-2М и Игла-1) и ЗСУ «Шилка». Кроме того ухудшившаяся в процессе же боестолкновения из-за пыли и дыма видимость привела к неоправданным потерям от «дружественного» огня. После того как два звена ударных вертолетов АН-64 смешали с песком маневренную группу из состава 36-го бронепехотного полка, применение армейской авиации над полем боя было приостановлено.
Оказать содействие попавшей в тяжелое положение 3-й танковой дивизии наземными силами командование 7-го корпуса оказалось неспособно.
Части 1-й танковой дивизии попали под удар оперативно-тактических ракет мобильных комплексов «Аль-Самад II» (иракский вариант «Луна-М», индекс ГРАУ — 9К52). Подрыв над разворачивающимися на юг танками и БМП сорока тяжелых (420 кг) осколочно-фугасных, кассетных и объемно-детонирующих боевых частей не нанес существенного материального ущерба. Но психологическое воздействие оказалось серьезным. Локальный и строго индивидуальный Армагеддон для ограниченной группы американских граждан, подозревающих наличие у противника химического, а то и ядерного, оружия. При запоре действует лучше патентованного пургена. Два часа потерянного времени.
1-й пехотной дивизии корпуса преградили дорогу выставленные 12 танковой дивизией Ирака заслоны, неожиданно щедро применившие ПТРК «TOW», захваченные в Кувейте, и поддержанные тяжелой артиллерией, имевшей на удивление грамотных передовых артиллерийских наводчиков. Серьёзных материальных потерь опять же вроде не получилось. Но почти три часа кружения межу трех барханов ….
К исходу 7 января 1991 года механизированная дивизия «Tawakalna ala Allah» Республиканской Гвардии Ирака прекратила свое существование как боевая единица. Ни иракское, ни американское правительство не огласило публично имя человека командовавшего дивизией «Таувахальна» в её последние часы. Вполне возможно он погиб во главе своих войск, в белых как солнце песках преградив путь, казалось бы, неотразимому союзническому наступлению. Сложившаяся обстановка и воля высшего руководства поставившие дивизию под остриё мощнейшей атаки с разных направлений не оставили ей, другого выхода, кроме как отступить, или же сражаться и погибнуть. И дивизия выбрала последнее.
3-я бронетанковая дивизия седьмого армейского корпуса США 8 января 1991 года была выведена в резерв. Расформирована – 17 октября 1991 года.
Упершись мощным бронированным лбом в опрокинутое и искореженное таранным ударом тело врага (БРМ «Брэдли» не успел убраться с дороги), на оплавленном песке далекой и чужой страны замер старый «дракон». Бортовые экраны смяты и взломаны. Башня развернута на правый борт. На погнутом пилоне пробитый в нескольких местах пусковой контейнер. Пустой. ПКТ разбит. Относительно целый 57-мм автомат слепо уставился в горизонт. Не успел. Смерть пришла с другой стороны. Левая звездочка разбита прямым попаданием, в задней части башни правее сорванного с креплений ящика ЗИП чернеет аккуратное отверстие. Как раз напротив места оператора КУВ. Его люк закрыт. Как и люк мехвода. А вот командирский распахнут. Правая рука мертвой хваткой вцепившаяся в основание прицела не дает сползти в сумрак боевого отделения затянутому в тёмно-серую ткань танкового костюма телу. Голова в сбитом на правый бок шлемофоне свесилась на грудь. Лицо в запекшейся крови из страшного, от бравой брови до левой щеки, шрама. И тишина. Изредка нарушаемая глухими звуками боя, откатывающегося на восток. Да еле слышимый скрежет когтей по иссечённой осколками броне – вцепившись зубами в ворот комбеза и упираясь всеми четырьмя лапами, крупный трехцветный кот ведет безнадежный бой с законами Ньютона. Он не знает, что не с его девятью килограммами рассчитывать на победу. Не знает. И не желает знать.
Танк ИТ-1.
Ракетный танк ИТ-1 был создан на базе шасси танка Т-64 коллективом КБ Уралвагон завода под руководством главного конструктора Л. Н. Карцева . После продолжительных испытаний в 1968 году танк был принят на вооружение. Серийное производство новой машины продолжалось с 1968 по 1970 год.
Боевая масса машины 39,5 тонн. Кроме меньшей массы, более высокая по сравнению с Т-64 подвижность машины обеспечивалась однопоточной гидромеханической трансмиссией ГМТ-167м. Разработчики – П.С. Сологуб и B.C. Иванкин. Для изменения скорости движения танка использовались три передачи переднего хода и одна заднего хода, при этом переключение двух высших передач было автоматизировано.
Башня литая, с вварной крышей. В ней размещается выдвижная пусковая установка ПТУР с автоматом заряжания и вспомогательное вооружение. Машина оснащена дневным и ночным прицелами, стабилизатором станции наведения ракет. Башня имеет электрический и ручной механизмы поворота.
Основное вооружение танка состояло из управляемого ракетного комплекса 2К4 «Дракон». Стрельба ракетами с радиокомандной системой наведения велась только днем с места и движения на дистанцию 300-3300 м, ночью — от 400 до 600 м. Бронепробиваемость под углом 60° составляла 250 мм.
Вспомогательное вооружение состояло из 7,62-мм пулемета ПКТ и 57-мм автоматической пушки В-09113. Последняя создана на базе узлов и агрегатов зенитного автомата С-60 и авиационной пушки С-10. Питание пушки ленточное с рассыпными звеньями. Перезарядка пушки пневматическая.
Машина дважды модернизировалась. Последний раз в период с 1986 по 1990 годы. Танк ИТ-1БМ получил новый комплекс управляемого противотанкового вооружения 7К140-2 «Росомаха».
Дальность стрельбы комплекса:
— минимальная – 150 м.
— максимальная – 5000 м.
Средняя скорость полета ПТУР – 400 м/с.
Калибр ПТУР – 140 мм.
Вес ракеты – 24,6 кг.
Габариты двухзарядного транспортно-пускового контейнера – 1000х300х180 мм.
Бронепробиваемость (кумулятивная БЧ 5,5 кг) – 700 — 750 мм.
Вероятность попадания в цель типа танк – 0.8
Способ стрельбы – с места и с хода.
Система управления – полуавтоматическая командная по радиолинии с оптической обратной связью.
Максимальная скорость поражаемых целей:
— фронтальная – 80 км/ч.
— фланговая – 60 км/ч.
Скорострельность – 4 выстр/мин.
Боекомплект – 22 ракеты (1 тпк на пусковой установке, 10 – в автомате заряжания).
