Россия без большевиков. Танки русской армии первой половины 30-х. Часть 2. Средний танк

Часть 2. Средний танк.

Вторым танком, принятым на вооружение российской армии, на рубеже 20-30-х г.г. я с приличной долей вероятности считаю танк «Рено» D-1. Точнее не сам этот танк, а машину, разработанную специально для России на хорошо отработанной к 1930-му году, базе этого танка. Ничего странного. D-1 – по сути, глубокая модификация танка NC-27, являвшегося в свою очередь, вершиной развития старикана FT-17.

(Средний танк Char D-1 обр. 1929 г.)

Ну а поскольку основой танкового парка не только французской, но и русской армии минимум до середины 20-х будут именно FT-17 (в русской армии, его отечественная версия), то вполне логично предположить, что и NC-27 и, в конце концов D-1, наших специалистов заинтересуют в первую очередь.

Это тем более вероятно, что фирма «Рено» тогда (точнее ещё со времён ПМВ), очень тесно сотрудничала в области танкостроения с очень влиятельной в России компанией «Шнейдер» и именно «Шнейдер» разрабатывал и изготавливал башни и многие комплектующие для танков «Рено». Т. е. «Рено» и «Шнейдер» — будучи «привилегированными» поставщиками русской армии, без сомнения  не откажут себе в удовольствии всучить российским бронетенковым войскам свои разработки. Тем более  учитывая, что один из крупнейших военных заводов России – знаменитый Путиловский имел среди своих главных акционеров именно «Шнейдера», а «Рено» к тому времени должен был располагать дислоцированным в Рыбинске, крупнейшим в России предприятием, выпускавшем автомобили, двигатели и… танки!

Поэтому, я лично, ничуть бы не удивился, если бы D-1 без проблем выиграл конкурс на лучший средний танк для русской армии. Именно средний, поскольку в ходе эволюции от FT-17 к D-1, «собачка» очень здорово подросла, перейдя в класс постарше – что нам как раз и требуется для замены всяких суррогатов на тракторых шасси, которыми русская армия, наверное, обзавелась бы к концу ПМВ.

И хотя большую их часть, наверняка списали в промежутке между окончанием ПМВ и серединой 20-х – особенно после принятия на вооружение последней модификации отечественной версии FT-17 – танка наверняка очень близкого французскому NC-27, тем не менее, часть тех «громыхал» могла сохраниться в специальных штурмовых танковых дивизионах, поскольку других танков, вооружённых трёхдюймовкой у русской армии просто не было.

Армия нуждалась в более мощном, чем всякая легкота танке, годном для штурмовых операций, годном для качественного усиления легких машин, годном для формирования мощных ударных механизированных частей и соединений с проходимостью и радиусом действия недоступном лёгким пехотным танкам.

Кандидатов на эту должность в конце 20-х на самом деле не так уж и много. Про «Виккерс-12 т.» я в первой части уже говорил. Пока этот танк состоял на вооружении армии Британской Империи, русской армии его не видать как своих ушей. А когда танк устарел и англичане активно продвигали вместо него новую трёхбашенную цацу «Виккерс-16 т.» – соответственно пропали любые ограничения на поставки устаревшего «B-12», приобретать этот «старый комод» уже было бессмысленно. Тем более что французы, в отличие от зловредных англичан, имели очень существенные преференции в России.

D-1 же, крайне удачно подходил и хронологически (завершение разработки в 1929-ом году) и технологически (как уже говорилось, это прямой наследник FT-17 и NC-27, к которым в России просто обязаны были дышать не ровно).

(Лёгкий танк NC-27)

(Колонна танков D-1)

Теперь, что касается переделки D-1 специально для русской армии.

Начнём с того, что в D-1 есть хорошего. Во-первых, это броня. Лобовое вертикальное бронирование 30 мм. Верхняя часть бортов – тоже 30 мм. Нижняя часть бортов 25 мм плюс 10 мм экраны.

Для своего времени (годы разработки 26-29) это отличная бронезащита, обеспечивающая на больших и даже средних дистанциях непробиваемость из короткостволых малокалиберных пушчёнок. И, кстати, получше чем у РИ Т-12, Т-24 и даже Т-28 (у последнего 30 мм бронёй защищалась лишь лобовая часть корпуса).

Простецкая подвеска и трансмиссия были рассчитаны на весьма жёсткие режимы работы. Однако, на испытаниях, опытный  танк развил всего 18,5 км/ч. (Кто ещё считает Т-12 с 26 км/ч  или «Виккерс-12 тонн» с 28 км/ч тихоходами?). Но, учитывая, крайне малую мощность двигателя для танка такой массы (74 л.с. против 90 л.с. у «Виккерса-12 тонн» и 180 л.с. у Т-12) удивляться этому не приходится. Кстати, на момент своего появления, D-1 был во Франции едва не самым быстроходным танком поддержки пехоты!

Вооружён D-1 был хорошо – два пулемёта и 47 мм пушка с приличной бронепробиваемостью.

Огромные плюсы D-1 – наличие наблюдательной командирской башенки и радиостанция с радистом, освобождённым от других функций.

Теперь, к минусам, которые необходимо устранить.

Слабый, всего 74-100-сильный (в зависимости от модификации) двигатель. Для машины массой до 12,8 тонн этого категорически недостаточно. Соответственно недостаточны скорость в 18 км/ч и дальность – всего 90 км. В качестве силовой установки, нам гораздо лучше подойдёт 150-сильный двигатель «Рено» новой модификации танка D-1, известной как D-2, которая выйдет на испытания уже в 1932 году.

С этим двигателем, наш Т-3 будет разгоняться минимум до 30 км/ч. На сам D-2 замахиваться не будем – новейшую разработку, принятую на вооружение французской          армии, нам, скорее всего не продадут.

(Ещё один «лёгкий средний» танк D-2 обр. 1932 г.)

Зато, освоив в серии 100 (для Т-2) и 150-сильные (для Т-3) двигатели «Рено», мы получим хорошие силовые установки не только для танков, но и для бронемашин, и для тяжёлых грузовиков.

Исправим и неудачное размещение экипажа с вооружением. Дело в том, что в отделении управления D-1 размещались два танкиста – мехвод и радист. Но установленный тут же пулемёт, был жёстко закреплён в корпусе и стрелять из него, мог только водитель, наводя на цель поворотом всего танка, что, согласитесь, совсем не есть гут.

В тоже время, по дурной французской традиции, башня одноместная и командиру приходилось и командовать, и в одиночку управляться с пушкой и пулемётом. Плюс неудачное размещение антенны радиостанции, торчащей сзади, будто толи кран, толи «лапа» погрузчика-манипулятора и из-за которой башня не имела кругового вращения!

(Обратите внимание на антенну и старомодный «хвост» D-1)

В нашей версии D-1 (Т-3), курсовым пулемётом («Мадсен» в танковой версии) будет орудовать радист. Башню спроектируем либо сами, либо отдельно закажем всё тому же «Шнейдеру» – двухместную, на расширенном погоне. Вооружение башни спаренное. Точно такой же танковый «Мадсен» спаренный с пушкой.

Какой пушкой? Вот это мы сейчас обсудим.

Как известно, в мире многие танки вооружались крайне слабенькими 37 мм короткостволыми пушечками, годными разве что дырявить жестяную противопульную броню танков «первого поколения» и их прямых «тонкокожих» наследников. Даже у специально перезаточенных под установку в танках 37 мм противотанковых пушек, осколочное действие снарядов практически отсутствовало.

Чтоб хоть как-то исправить положение, в Англии и Франции на средние и тяжёлые танки устанавливались более мощные 47 мм орудия. Но, сильно исправить положение такое увеличение калибра, конечно не могло, поэтому, англичане решили вообще отказаться от осколочных снарядов в своих танках того времени, уповая исключительно на пулемёты.

В России, попытка использовать 47 мм морские пушки «Гочкис» в полевой и зенитной артиллерии полностью провалилась – осколочное действие 47 мм снарядов на практике не превосходило 37 мм. Т. е. было околонулевым.

(«Траншейная» артиллерия русской армии: 47 мм морская пушка «Гочкис» и 37 мм пушка Розенберга)

Именно поэтому на русских пушечных БА всё время пытались установить либо малокалиберные автоматические пушки, либо «трёхдюймовки».

В СССР, на калибр 45 мм повелись исключительно по «нищебродственному» положению, в котором оказалась страна после ПМВ и ГВ. На складах без дела лежало много уже никому не нужных флотских бронебойных 47 мм снарядов от старых пушек «Гочкис», когда-то снятых с кораблей императорского флота и благополучно изношенных сухопутной армией в ПМВ. Избавившись от ведущего пояска на тех снарядах, получили тот самый 45 мм калибр, под который начали придумывать батальонные пушки, главным назначением которых была борьба с бронецелями. Для борьбы же против пехоты и орудийно-пулемётной прислуги, вслед за 45 мм пушками, планировали разработать и принять на вооружение 60 или даже 65 мм батальонные гаубицы. Позже, пошли ещё дальше, придумав усилить батальонную артиллерию ещё и 76,2 мм мортирами!

Но, «экономия» и тут победила здравый смысл. Изначально сугубо бронебойный 45 мм калибр волевым решением назначили универсальным калибром батальонной артиллерии, полностью отказавшись и от 60-65 мм батальонных гаубиц и от 76,2 мм мортир. Сэкономили, в общем… Слава Богу хоть уже во второй половине 30-х в батальоны начали помаленьку поступать 82 мм миномёты… Но, слишком мало и благодаря нашим «великим стратегам» слишком поздно.

Но, это уже времена СССР и не нам его за ту экономию судить.

В Российской Империи, выдюжившей ПМВ, ситуация могла сложиться совсем иная.

Окопная война самым наглядным образом показала, что однозарядные малокалиберные пушки крайне малоэффективны. Поэтому вместо всяких уродин навроде 37 мм пушки Розенберга или крайне неудобных в окопной войне 47 мм корабельных орудий, армия начала получать 37 мм автоматические пушки Маклена и т.н. «короткие» 76,2 мм пушки, ставшие прообразом полковых орудий.

Обобщив этот опыт после войны, и не имея сверхжёстких ограничений по времени и финансированию (для армии мирного времени, конечно!), вполне могла нарисоваться такая система:

Уровень батальона: 20 мм автоматические пушки «Мадсен» (на колёсном лафете используются как противотанковые, на лафете-треноге как зенитные), плюс 57 мм батальонные гаубицы (фактически короткая пушка), если получится, на том же колёсном лафете, что и 20 мм АП «Мадсен». Чуть позже, добавятся батальонные миномёты.

(20 мм АП «Мадсен» на специальной тележке в Датской армии. Так почему бы нам не сварганить столь же лёгкий лафет, и для 20 мм АП, и для 57 мм «траншейной» гаубицы?)

Понятно, что учитывая стоимость АП, вооружаться ею будут сугубо батальоны кадровой армии мирного времени. В случае же мобилизации и полномасштабного развёртывания армии, батальоны получат более дешёвые лёгкие противотанковые пушки, о которых чуть ниже.

Уровень полка: 20 мм автоматическая пушка «Мадсен» изначально в виде зенитки, 76,2 мм «короткая» пушка, желательно на новом лафете с раздвижными станинами. Вопрос по полковой ПТП открыт. Поскольку зенитные 37 мм АП никто не отменял, вполне уместна 37 мм ПТП. В качестве ещё одного, альтернативного варианта, под французским влиянием, в России могли принять на вооружение и достаточно мощные для борьбы с танками того времени, лёгкие 25 мм противотанковые пушки. Плюс, опять-таки со временем, миномёты.

(Французская лёгкая 25 мм противотанковая пушка обр. 34/37 г.)

Если кто забыл, напомню – во французской армии, каждый пехотный или разведывательный батальон имел 2 25 мм противотанковые пушки, каждый пехотный полк 6 таких пушек и только противотанковый дивизион дивизии имел смешанный состав – 12 (2 батареи) 25 мм ПТП и одну батарею (6 орудий) мощных 47 мм противотанковых орудий.

В первой части я упоминал, что на базе 20 мм АП Мадсена, начнётся разработка более мощной АП калибра 1 дюйм (25,4 мм). Вот и получается, что под влиянием «авторитета» французской армии, Россия вполне могла в конце концов заполучить  на вооружение 25,4 мм лёгкую противотанковую пушку (в паре с 57 мм батальонной гаубицей на едином лафете) и универсальную (и противотанковую и зенитную в одном флаконе, в зависимости от лафетной установки) 25,4 мм автоматическую пушку созданную на базе 20 мм АП Мадсена. Согласитесь – французский лафет на фото вполне может «принять» и 25,4 мм ПТП и 57 мм батальонное орудие. Называть его гаубицей как-то язык не поворачивается, поскольку гаубичные свойства практически отсутствуют. Да они, в смысле гаубичные свойства, при наличии миномётов, в принципе и не нужны. А вот предельно лёгкая и притом достаточно эффективная «траншейная» пушечка батальону точно не помешает. Кстати, эту самую 57 мм батальонную пушчёнку вполне реально засунуть в башню нашего «шеститонника». Лёгкий танк огневой поддержки обр. самого начала 30-х заказывали?

Уровень дивизии, помимо пушек и гаубиц, может включать усиленный зенитный дивизион: две батареи (8 штук) 20 или 25,4 мм зенитных АП о которых говорилось выше, либо 37 мм АП Маклена или перекалиброванного с 40 на 37 мм Виккерса (тут всё зависит о шасси – лёгкие АП можно устанавливать на колёсной, желательно полноприводной технике, а 37 мм лучше всё-таки делать либо в буксируемом виде, либо на гусеничных шасси) и две батареи (8 штук) 76,2 мм пушек Лендера-Тарнавского новой модификации.

Противотанковый же дивизион дивизии хорошо бы вооружить только тяжёлыми противотанковыми пушками калибра 57 мм. Этот калибр удобен не только тем, что может легко ломать достаточно тонкую броню тогдашних танков, даже не имея рекордных начальных скоростей снарядов, но ещё и тем, что в этом калибре уже можно создать более-менее эффективный осколочный снаряд, что очень и очень полезно, поскольку встреча с танками – штука не такая уж частая, а иметь целый дивизион узкоспециализированного балласта в каждой дивизии, при одновременной нехватке огневой мощи (а когда её хватало?!), крайне расточительно.

Такую пушку можно слепить, скрестив новый лафет с раздвижными станинами от полковой трёхдюймовой пушки, с 57 мм стволом и казённой частью по типу той же трёхдюймовой зенитки Лендера-Тарнавского – т. е. затвор клиновый полуавтоматический.

12 таких достаточно мощных и достаточно универсальных (в хорошем смысле слова) орудий на пехотную дивизию – ИМХО, для того времени – самое – то.

Качалку именно этого 57 мм орудия используем для вооружения среднего танка. Согласитесь, для танка, едва-едва переползшего из категории лёгких в категорию средних (у французского прототипа всего 12 тонн весу), ставить в башню трёхдюймовку – ИМХО – перебор. И отдача велика, и откат большой, и возимый БК мал. Лучше ограничиться 57 мм, но улучшить беговые качества и бронезащиту. Для 1930-32 г.г. (годы разработки нашего среднего танка) и 57 мм достаточно круто и достаточно универсально.

Больше – для нашего среднего танка массой не более 14 т. крутовато, а меньше – против пехоты и полевых укреплений просто бессмысленно – опять потребуется либо автомат, либо, явно чрезмерный для едва-едва среднего танка, окурок-трёхдюймовка.

С пушкой спарен ещё один танковый пулемёт «Мадсен».

Вот такая машинка получается.

(Средний танк Т-3 обр. 1932 г. Фактически — русская модификация танка Char D-1)

Форма корпуса, подвеска и трансмиссия подобны французскому танку D-1. Вместо штатного 76 или 100-сильного мотора, на танке установлен 150-сильный двигатель «Рено».

Вместо дурацкого трёхстворчатого люка в лобовой части корпуса, для водителя и стрелка-радиста предусмотрены посадочные люки в бортах (только не надо кричать о вредительстве – на мой взгляд, лучше иметь посадочный люк в борту, чем в лобовом листе корпуса). Люки эти расположены так, что пользоваться ими могут не только танкисты из отделения управления, но и башнёры, что очень удобно, если танк заглох посреди поля боя – весь экипаж может покинуть подбитую машину через наименее обстреливаемый бортовой люк.

Курсовой пулемёт монтируется перед радистом в шаровой установке.

Башня двухместная, с командирской башенкой и (у командирских танков) со второй радиостанцией в нише башни.

Вооружение (57 мм пушка с пулемётом) спаренное.

Бронезащита: лоб корпуса и башни – 1,5 дюйма (38,1 мм), борт-корма корпуса и башни – 1 дюйм (25,3 мм) плюс экраны толщиной 1/3 дюйма (ок. 8,5 мм).

Скорость танка с двигателем мощностью 150 л.с. не менее 25 км/ч.

При модернизации, танк получит более динамичную и простую подвеску, усиленную трансмиссию и двигатель  мощностью 250 л.с. (ради чего корпус в районе МТО несколько удлинится), что позволит танку весом до 19 т. разгоняться до 35-40 км/ч. Запас хода увеличится за счёт введения дополнительного наружного топливного бака. Бронезащиту доведут до 2 дюймов лоб (50,8 мм) и 1,5 дюйма борт-корма (38,1 мм). Толщина бортовых экранов та же. Форма корпуса в передней части упрощена исключением выступающей вперёд будки мехвода. При сборке танка уже будет в основном использоваться сварка.

Вооружение усилится за счёт более длинностволой 57 мм пушки и третьего пулемёта, «мигрирующего» из кормовой ниши на зенитную турель.

(Российский средний танк Т-3М обр. 1935 г.)

Скорость, даже в 40 км/ч, для танка второй половины 30-х, конечно, маловата, но тут всё упирается в качество трансмиссии и мощность двигла, что развивается в соответствии с оперативно-тактическими запросами, доктринами и техническими возможностями.

А технические возможности у нас, в данной АИ, как раз есть. Это англичане могут нам гадить и выделываться. Для французов же, Россия (в любом виде) это партнёр с большой буквы, поскольку только стабильные союзнические отношения между нами, обеспечивают те самые тиски из двух потенциальных фронтов, зажатая между которыми Германия, будет сидеть тихо как мышка и прилежно соблюдать все статейки Версальского мира.

О теснейших промышленных и финансовых связях России и Франции, наверное, даже упоминать нет смысла. Исходя из этого, наверное, можно не сомневаться, что наши заводы (особенно те, что имеют среди своих учредителей французские фирмы и акционеров), получат любую техническую помощь. А туда, где имеют прибыль французы, пренепременно постараются влезть и прохиндеи англичане. Если уж СССР получал от запада практически всё, что только продавалось, то Россия без большевиков вообще не будет иметь каких-либо проблем (исключая разве что какиенить самые передовые, а потому секретные, оборонные «ноу-хау»).