Развилка 1848 года — ранний развал Австро-Венгрии.

  Мир после четвертого раздела Польши. В России дела идут не шатко не валко. Но как бы, то, ни было крепостное право отменено. Железные дороги строятся. Новые предприятия открываются. Нет только реформ в армии, поскольку император Николай полагает излишним, что-то менять в армии разгромившей самого Наполеона. Впрочем, и тут все не так плохо. Брат Царя Михаил Павлович держит руку на пульсе энергично отслеживая артиллерийские новинки и внедряя их в вверенной ему артиллерии по мере сил.

И тут настает приснопамятный 1848 год. Почему приснопамятный? Ох! Урожайный был год на революции. Ну ладно в Париже, там люди, судя по всему и в бога то, не очень веруют! Но еще, же в Голландии, а там извольте видеть сестренка-с! А в Пруссии? Нет, ну совсем на святое замахнулись. Да еще этот с позволения сказать король… идет на поводу, у всякой конституционной сволочи! Ну и для полного счастья Венгрия! Оно бы конечно и хрен бы с ней с Австрией то, но не порядок. Тем паче, что юный Франц-Иосиф, не долго думая приперся в Петербург, валялся в ногах у Николая Павловича (чего императорам вообще-то невместно!)

И жалуясь на горькую свою судьбинушку постоянно намекает, что в первых рядах бунтовщиков любезно подаренные ему (ну вообще-то обменянные) Николаем поляки. А те и вовсе молодцы, с лозунгом за нашу и вашу свободу, лупят австрияков в хвост и в гриву и требуют восстановления Речи Посполитой от моря до моря! О как! 

Карьера капитана (фамилия?) складывалась рывками. Блестящее окончание академии с похвалой самого Жомини и распределение на Кавказ. Три ранения, два креста и лечение на водах (тех самых кавказских минеральных) потом скоропостижная женитьба на дочери барона (какого?) бывшего посланником при саксонском (?) дворе. Тесть, правда, сделал протекцию и пристроил по своему ведомству, но.… Будучи в Англии русский офицер проявил чудовищную рассеянность. Это же надо было в арсенале по ошибке замок от новейшего капсульного ружья в карман положить. Но во первых, нечего замки разбрасывать. Во вторых замок дрянь оказался, и на вооружение его не приняли. В третьих… ну мало ли, с кем не бывает. Но из Британии его натурально попросили. Слава богу, война началась, так и попал он, ясный молодец, в штаб Паскевича. Откуда и командирован для связи с прусским командованием. Пруссакам русский офицер понравился храбрый исполнительный и нелюбопытный. Увидел, раз как кавалерийскую атаку из новейшей и секретнейшей легкой пехотной винтовки отражают, так ни одного вопроса не задал, даже смотрел в другую сторону. Если чем и интересовался то только садоводством. Где, какие черенки купить можно, сад значит, что бы развести. Но так, правда, не всегда случалось, как-то поляки из засады напали. Так он в первых рядах саблей отбивался со своим ординарцем казаком. Дело жаркое было, многих потеряли, казак тоже пропал вместе с черенками, навьюченными на запасную лошадь. Варвары все-таки эти русские, ну понятно же что засохнут черенки, чего их с собой таскать. Наградили его потом орденом красного орла, так сказать за проявленную храбрость и в ознаменование содружества. Служил он потом в офицерской стрелковой школе и до самой Крымской кампании ничем особенным себя не проявил, хотя флигель-адъютантом стал не понятно за что. Пообтерся, наверное, на дипломатической службе. Научился полезные знакомства заводить.