В 1928-м году, в СССР была создана первая машинно-тракторная станция (МТС), предоставлявшая колхозам технику. С точки зрения партийного руководства страны, МТС должны были стать одной из главных форм приобщения крестьянства к техническому прогрессу. Поэтому, 5 июня 1929 года Совет труда и обороны (СТО) принял постановление «Об организации МТС», и в рамках этого постановления, был создан Всесоюзный центр МТС – «Трактороцентр», а после постановления ЦК ВКП(б) от 5 января 1930 года «О темпах коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству», началось повсеместное строительство МТС.
Эффект от деятельности МТС невозможно переоценить – они дали колхозам все преимущества механизации без непосильных капитальных вложений со стороны крестьянства. К тому же, они сыграли важнейшую роль в ускорении коллективизации – крестьяне убеждались в преимуществах крупного машинного сельского хозяйства, и если в 1930 году в колхозы входило 23% крестьянских дворов, то к 1937-му – уже 93%! (Про перегибы коллективизации на местах – не сюда!)
Кадровую проблему тоже решали по-революционному. Для работы в МТС на село направлялись лучшие рабочие – члены партии и комсомольцы. Наиболее ярким примером стало движение «двадцатипятитысячников», когда по решению ЦК ВКП(б) в начале 1930 года в деревню «мобилизовали» более 27 000 человек! И не абы каких, а в большинстве своём, хорошо знакомых с техникой – переизбытка которых в промышленности отнюдь не наблюдалось! Но, в стране только официально числилось ок. 2 млн. безработных (самой различной квалификации) и ЦК ВКП(б) решило, что народное хозяйство может позволить себе такую роскошь.
Взаимодействие колхозов (по своей сути кооперативных предприятий) и государственных МТС, являло пример межхозяйственного производственного сотрудничества, и было особой формой соединения города с деревней. В ходе коллективизации страна покрылась сетью тех самых МТС, которые стали кузницей кадров – благодаря им, ежегодно, тысячи человек становились квалифицированными механизаторами.
Основным производственным звеном в МТС была постоянная тракторная бригада, за которой закреплялись тракторы, комбайны и другие сельхозмашины. Обычно МТС имели от 10 до 20 таких бригад, до 100 тракторов (прошу учесть — не в прямом смысле, а как тогда говорили: «в пересчёте на 15-сильные машины»), более 30 зерноуборочных комбайнов и много другой сельхозтехники, номенклатура которой постоянно расширялась. Также МТС располагала ремонтной механической мастерской, нефтебазой, складскими помещениями, грузовым автотранспортом и общежитиями для персонала.
Создание МТС шло по всей стране ударными темпами: в 1929–1930 годах было создано всего 260 МТС, в 1932-м – уже 2446, 1937-м – 5818, 1938-м – 6350, а в 1940 году – 7069!
Нельзя сказать, что явная зависимость колхозов от «услуг» МТС всем нравилась и всех устраивала. Правления колхозов ею всегда подспудно тяготились – чай не барские времена, чтоб к кому-то ходить на поклон за вспомоществованием и «шапку ломать»! Еще в конце 1929 года, на волне массового колхозного движения и первых успехов МТС, ЦК ВКП(б) принял решение передать часть МТС в собственность колхозов, но при этом, колхозам в течение трех лет предстояло выплатить государству полную стоимость переданной им техники. Решение это было принято под давлением группы колхозников супер оптимистов, причем только в виде опыта, для пробы. Но, этот опыт оказался столь неудачным, что высшая партийная инстанция уже в конце 1930-го была вынуждена отменить свое решение как преждевременное, а потому нецелесообразное и вредное. Причина тогда оказалась в бедности колхозов, которые просто не в силах были вынести финансовое бремя приобретения и содержания техники.
Ничего не напоминает? Никаких параллелей с РККА? Там тоже, на волне успехов в формировании специализированных на технике механизированных бригад автобронетанковых войск, возникла прогрессивная идея резко увеличить возможности стрелковых войск за счёт включения в структуру СД собственных танковых батальонов. Но и тут тема оказалась «фальстартом» — никаких условий ни для ТО, ни для полезной эксплуатации танков в СД создать так и не удалось и после Зимней войны, танкобаты СД пришлось расформировывать как не оправдавшие себя, лишние «обременения».
Параллель прямая – и в случае МТС колхозы, и в случае танкобатов СД, оказались просто не в состоянии содержать технику даже при формально обязанной это обеспечить, структуре.
Причём назвать эту немощь временным явлением, которое, если поднапрячься, можно при желании исправить, нельзя. Опять-таки возвращаясь к МТС, можно вспомнить интересные слова И.В. Сталина, в сентябре 1952 года (т. е. война давно позади!) прямо высказавшегося против передачи техники МТС колхозам:
«Мы все радуемся колоссальному росту сельскохозяйственного производства нашей страны, росту зернового производства, производства хлопка, льна, свеклы и т.д. Где источник этого роста? Источник этого роста в современной технике, в многочисленных современных машинах, обслуживающих все эти отрасли производства. Дело тут не только в технике вообще, а в том, что техника не может стоять на одном месте, она должна все время совершенствоваться, что старая техника должна выводиться из строя и заменяться новой, а новая – новейшей. Без этого немыслим поступательный ход нашего социалистического земледелия, немыслимы ни большие урожаи, ни изобилие сельскохозяйственных продуктов.
Но что значит вывести из строя сотни тысяч колесных тракторов и заменить их гусеничными, заменить десятки тысяч устаревших комбайнов новыми, создать новые машины, скажем, для технических культур? Это значит нести миллиардные расходы, которые могут окупиться лишь через 6–8 лет. Могут ли поднять эти расходы наши колхозы, если даже они являются миллионерами? Нет, не могут, так как они не в состоянии принять на себя миллиардные расходы, которые могут окупиться лишь через 6–8 лет. Эти расходы может взять на себя только государство, ибо оно и только оно в состоянии принять на себя убытки от вывода из строя старых машин и замены их новыми, ибо оно и только оно в состояния терпеть эти убытки в течение 6–8 лет с тем, чтобы по истечении этого срока возместить произведенные расходы.
Что значит после всего этого требовать продажи МТС в собственность колхозам? Это значит вогнать в большие убытки и разорить колхозы, подорвать механизацию сельского хозяйства, снизить темпы колхозного производства».
Вроде, всё ясно. Но, уже через шесть месяцев после его смерти, в сентябре 1953-го состоялся пленум ЦК КПСС, буквально перевернувший всё наше сельское хозяйство – было принято решение о полной национализации самих колхозов! Т. е. из кооперативов, колхозы превращались в госучерждения, а колхозники из пайщиков-собственников, в отчуждённых от бывшего кооперативного имущества, наёмных госслужащих! А в конце марта 1958 года Верховный Совет СССР принял закон «О дальнейшем укреплении колхозного строя и реорганизации МТС». В соответствии с ним МТС реорганизовывались в ремонтно-технические станции (РТС), при этом вся их сельскохозяйственная техника, безвозмездно передавалась в те колхозы, на которые она работала (во делёжь-то поди был!), а механизаторы становились колхозниками. Государство, предоставляя колхозам право самостоятельно покупать комбайны, тракторы и другую технику, предусматривало льготы для экономически слабых колхозов – в виде рассрочки платежей на срок до 5 лет.
Эта, уже малоизвестная кому сейчас реорганизация, стала самым важным шагом после коллективизации сельского хозяйства и оказала огромное влияние на развитие всей экономики СССР.
Я не экономист, в то время не жил и однозначно сказать, хорошо это было или плохо, не могу. Но, на мой, совершенно неискушённый взгляд – любая национализация там, где она совершенно не обязательна в принципе – с точки зрения повышения эффективности и конкурентоспособности – зло.
В армии, тоже, проблему решили кардинально – если уж в обычных стрелковых дивизиях, просто экономически было глупо создавать совершенно необходимую систему эксплуатации для жалкого танкобата, то после войны и последовавшего сокращения армии, многие СД преобразовали в механизированные — где имелся целый танковый полк и полк САУ, а в структуре механизированных полков (так теперь назывались мотострелковые), собственные танкобаты – вот в таких, чрезвычайно насыщенных техникой дивизиях, создавать эффективные структуры для эксплуатации танков и других тяжёлых военных машин, было уже абсолютно оправданно.
Но, не смотря на столь длинное вступление, статья на самом деле не об этом. Она о гораздо более «приземлённых» вещах.
Вернёмся в начало 30-х и подумаем вот о чём – почему, собственно, РККА так долго оставалась без мехтяги, и почему её так катастрофически не хватало во время ВОВ, притом, что объёмы производства тракторов в предвоенные годы в СССР были чрезвычайно велики.
То, что сама артиллерия, очень долго «юзалась» старая, в мехтяге в принципе не нуждавшаяся – это только одна сторона проблемы – ведь это паскудство вовсе не было задумано изначально, а явилось лишь печальным результатом неграмотного руководства артиллерией и не менее безмозглого курирования заказов новых вооружение, когда начальник вооружений РККА и начальник ГАУ напропалую занимались авантюрами и бездарно просрали целую пятилетку, в течение которой артиллерия РККА могла быть полностью модернизирована и перейти на принципиально новые артсистемы. Которым, несомненно, в идеале, требовалась бы мехтяга.
(Старые добрые 152 мм гаубицы, выпускавшиеся до начала ВМВ, для которых механическая тяга хоть и была желательна – но совершенно не обязательна – не говоря уже про более лёгкие артсистемы РККА)
А её, в смысле мехтяги, и не было. С чего бы? Да всё с того же! И остро нуждающегося потребителя нет, и проблему артягача, руководство РККА пыталось решить при помощи полугусеничных автомобилей — суррогатов, в выпуске которых, народное хозяйство было заинтересованно исключительно как в транспорте для особо экстремальных условий – т. е. отнюдь не настолько массовом, как того желала армия.
(Разработав целое семейство полугусеничных машин и мудохаясь с этой темой более десятилетия, РККА получила в итоге, полный облом)
Первым по настоящему массовым и потому главным арттягачём РККА, только в 1937 году стал СТЗ-5 – по сути, быстроходная транспортная версия гражданского СТЗ-3. В серию их запустили практически одновременно – в том же 37-ом. Причём СТЗ-3, сменил в серии, на Сталинградском тракторном, маленькие и слабенькие, колёсные трактора.
(СТЗ-3 (вверху) и СТЗ-5 (внизу))
Логичный вопрос – а что же раньше-то, нельзя было это сделать?
А нельзя! Дело в том, что ещё в 20-е, когда колхозов ещё почти не было, а у армии уже давно были (хоть и в ограниченном количестве) тяжёлые артсистемы, такать которые лошадками было крайне неудобно, некие глубокомысленные структуры в верхах, пришли к выводу, что трактора нужны двух типов – крайне дешёвые – колёсные, для крестьян (кстати, выигравшие конкурс у лёгких гусеничных), и тяжёлые гусеничные – для… прежде всего буксировки тяжёлых орудий. Посмотрите тяговое усилие «Коммунаров» («в девичестве «Ганномагов») – оно просто идеально соответствует весу тяжёлых полевых орудий корпусной артиллерии! А для буксировки (пусть и в дикий перегруз) тяжёлой артиллерии и артиллерии особого назначения, они и вовсе незаменимы за полной безальтернативностью.
Сказано – сделано. Но! И вот тут начинается косяк – крестьяне, даже т. н. «кулаки», не могли покупать трактора. И колхозы не могли – в них ведь объединялась, прежде всего, беднота. Даже с госпомощью, много тракторов им не купить. А мало – при огромном фронте работ, хлипкие трактора просто не выдюжат – тем более нет ни кадров, ни системы ТО.
Вот и пришлось, параллельно с созданием колхозов, создавать и МТС с централизованным ТО и мощной концентрацией автотракторной техники. И вроде всё логично. Но, опять-таки, колёсные тракторочки, «Фордзоны» и «Универсалы», которые освоила наша промышленность, были для объёмов работы в коллективных хозяйствах слишком слабыми – это-ж техника, с двиглом в 15 л. с. по сути – фермерская, с очень маленьким «сезонным» ресурсом. А огромных, весом в 8 с лишним тонн «Коммунаров» и выпускалось недостаточно и для сельхозработ, они были слишком тяжёлыми – не зря ведь, чтоб повысить их эффективность, в стране то и дело устанавливались показательные рекорды по количеству плугов, которые они таскали.
(Основа тракторного парка СССР с середины 20-х по конец 30-х)
И артиллерия! Её основу, всегда составляют дивизионные орудия – пушки и лёгкие гаубицы. Вот тока подходящих тракторов для их буксировки нет вообще! Малохольные колёсники – слишком слабы, а имеющиеся гусеничные – явно избыточны. А ведь трактор, идеально подходящий для буксировки дивизионных орудий, был бы идеален и для наших МТС! Умеренный по мощности и способный при этом выполнять весь фронт работ с максимальной эффективностью. Именно таковым, но только в 1937 году, стал СТЗ-3, быстро вытесняя с основных позиций в МТС колёсные "Универсалы" и тяжёлые "Коминтерны" (с пришедшими ему на смену ещё более тяжёлыми С-60/65).
И для механизированных частей, его быстроходная транспортная версия СТЗ-5 вполне подходила… бы, кабы сами новые артсистемы, не получились избыточно тяжёлыми. Но разве кто-то их параметры согласовывал? СТЗ-5 уже запускали в серию, когда новые пушки, ещё только были заказаны в разработку и, как положено – совершенно без учёта мощности перспективных тягачей! Орудия были разработаны в 38-ом, в серию их начали запускать в 39-ом и в армию они массово пошли лишь в 40-ом, когда и оказалось вдруг, что новые быстроходные арттягачи, с новыми, согласно классификации «лёгкими» гаубицами на крюке, быстроходными быть сразу же перестают. А тяжёлые дивизионные гаубицы, вообще таскать могут только вперегруз и со скоростью пешехода.
Да и наштамповать их к началу ВОВ успели крайне недостаточно, даже притом, что ради максимальных объёмов, была приостановлена тема освоения на СТЗ выпуска танков! Слишком большой объём машин требовался армии и слишком поздно тот «заказ» начали аврально выполнять.
Теперь, совсем небольшая АИ. Или скорее даже идея для АИ, которая заключается в том, что помимо малого колёсного трактора и тяжёлого гусеничного, уже в конце 20-х, разрабатывается (или покупается по лицензии) «средний» гусеничный трактор – аналогичный по ТТХ СТЗ-3 и в самом начале 30-х (или даже на рубеже 20-30-х) запускается в серию. Причём разработать такой не сложно и на имеющихся агрегатах – гусеничный ход (и подвеска и гусля) по типу британского трактора Карден-Ллойд – в СССР его движитель скопировали для первого плавающего танка Т-33, 35-сильный (для начала!) двигатель и КПП упрощённые, от грузовичка АМО-ф-15. Это действительно будет очень простая и недорогая машина, однако с тягой, как раз подходящей именно для дивизионной артиллерии.
(Из «среднего» трактора для МТС, не составит большого труда вымутить и такой же, как на фото, лёгкий и относительно дешёвый, гусеничный арттягач для двизионной артиллерии)
Конечно, по себестоимости такой гусеничный трактор будет почти вдвое дороже колёсного «Универсала». Но, он и работать сможет за три «универсала», при существенно большей прочности, долговечности и высвобождении массы механизаторов. В конце концов (как и в РИ), в крупных коллективных хозяйствах, такой трактор экономически окажется выгоднее (если конечно промышленность не освоит более мощные и надёжные колёсные трактора – что вряд ли, поскольку колёсники в СССР для того и создавались, чтоб быстро и задёшево насытить техникой «первичного уровня» сельское хозяйство, а более тяжёлые колёсные машины неизбежно потребуют для эффективного распределения повышенной мощности полного привода – что проблематично. А учитывая интересы армии – гусеничная машина в любом случае, более предпочтительна).
Вот на базе этой машины, и будет создан основной арттягач СД. Относительно дешёвый, полностью подходящий по мощности и проходимости, и к тому же массовый и знакомый каждому трактористу МТС. Т. е. то, что в РИ народное хозяйство СССР и РККА получили только после 37-го, в данной АИ будет реализовано уже в начале 30-х!
И если это будет сделано, то при разработке дивизионной артиллерии нового поколения, уже нельзя будет смотреть сквозь пальцы на большой наличный парк арттягачей! С ним придётся считаться и его мощности учитывать! И наша новая лёгкая гаубица уже не будет весить как старая тяжёлая!
Понятно, что для быстроходной возки в механизированных частях как старой, так и тем более новой артиллерии, этот тягач уже не подойдёт. Но ведь и очевидно слабоватый для этой же цели СТЗ-5 нам разрабатывать уже нужды не будет! Вместо него будет разработан более мощный арттягач – полностью и по всем параметрам соответствующий запросам именно механизированных частей. В идеале, возможно даже на танковом шасси.
Вот и получается, что озаботившись своевременно «третьей» (промежуточной) моделью тракторов на рубеже 20-30-х, можно решить сразу несколько важнейших задач! И СД обеспечить мехтягой, и механизированным частям дать вместо СТЗ-5 то, что им реально хорошо подходит, и (это не менее важно!) МТС получат наиболее оптимальную массовую технику в качестве основы. (А «крайности», в виде малохольных колёсников и громоздких тяжёлых гусеничников, тоже ни в коем случае не отменяем, но ограничиваем их эксплуатацию сугубо реальной потребностью – только там, где это экономически оправданно).
р.с. Материал по МТС практически скопирован (с незначительной корректурой) с ресурса http://www.great-country.ru/
