Пыль Халхин-Гола. Часть 10 Халхин-Гол. Горячий май. Часть 1
Содержание:
Первые бои на Халхин-Голе, в которых советские войска сошлись с японскими, произошли 28-29 мая 1939 года. До того обстановка на спорной территории к востоку от реки постепенно накалялась, но это ещё не была война. Ещё была возможность отыграть назад, вот только никто не собирался ей пользоваться — обе стороны были полны решимости сразиться.
Удар, нанесённый японцами 15 мая, пришёлся в пустоту, и отряд Азума был отозван в Хайлар. Уже 17 числа выяснилось, что с отходом немного поспешили — монголы вновь объявились на восточном берегу реки; веры же в способность маньчжур справиться своими силами у японцев не было. Пока обсуждали вопрос со штабом Квантунской армии, на Халхин-Гол прибыли советские и монгольские регулярные войска.
Штаб армии, обычно весьма воинственный, в этот раз проявил сдержанность. Командиру 23-й пехотной дивизии предложили выждать, собрать более развёрнутые данные, заманить противника глубже на свою территорию, и лишь потом наносить удар. Начштаба-23 Оути присоединился к этому мнению, но генерал Комацубара имел собственное: на восточном берегу накапливается противник, и чем дольше будем ждать, тем труднее будет его выбить. 21 мая генерал принял решение дать советско-монгольским войскам бой.
Отряд Ямагата
Со слов младшего командира РККА, захваченного маньчжурами 20 мая, японцы составили более или менее точное представление об отряде Быкова. Очевидно, не все советские люди умели хранить военную тайну. Любопытно, что сведения о противнике не завышали его численность, а занижали; достаточно часто японцы очень предвзято относились к данным.
И все же оперативная группа, призванная изгнать русских, была собрана довольно сильной. В неё вошли подразделения 64-го пехотного полка: пехотный батальон майора Фукумура, одна рота другого батальона и полковая артиллерия в полном составе; а кроме того, разведполк подполковника Азума и три автороты чтобы не ходить пешком. Всего набралось около 1600 человек. На месте к ним должны были присоединиться около 400 маньчжур. Возглавлял воинство командир 64-го полка полковник Ямагата Такемицу.
22 мая группа выдвинулась к Ганджур-Мяо, крупному по местным меркам посёлку в 80 км от спорной территории. Здесь она по приказу комдива стала лагерем и вела разведку, высылая на Халхин-Гол небольшие отряды.
К 26 числу стало понятно, что советские и монгольские войска перешли реку и оборудуют позиции. По большому счету, все желания штаба армии исполнились — противника заманили, разведданные собрали, и лично прибывший в Ганджур-Мяо генерал Комацубара набросал план атаки.
Тем временем противостояние разгоралось и в воздухе. Обе стороны прислали своим авиаторам подкрепление, обе вели разведку и патрулировали воздух над рекой, японцы бомбили наземные войска; неудивительно что единичные стычки переросли в настоящие сражения. Первый серьезный воздушный бой состоялся 27 мая, когда две тройки «ишаков» взлетели с передового аэродрома у горы Хамар-Даба (почти на берегу реки) на перехват десяти японских истребителей. Увы, дело кончилось со счётом 3:0 в пользу Японии.
Современная реплика И-16. По характеристикам этот самолёт не уступал японским истребителям. Причины поражений крылись не в машине, а в техническом состоянии, подготовке пилотов и тактике
План
Советские и монгольские войска занимали позиции в пятнадцати-двадцати километрах от реки на фронте длиной около 25 километров. При численности порядка 2500 человек это было весьма разреженное построение. По уставу такой фронт должен был обороняться стрелковым корпусом! На практике это означало большие разрывы между подразделениями. Кроме того, на флангах обороны зияли многокилометровые дыры.
Замысел генерала Комацубара был воплощением японского подхода к войне, решительного и амбициозного — он подразумевал окружение и полный разгром врага. Основные силы должны были атаковать и обратить противника в бегство, а разведполку Азума поручалось отрезать ему пути отхода. Для этого нужно было проскочить в разрывы обороны и захватить мост через реку. Две пехотные роты должны были, действуя отдельно, захватить другие мосты и переправы. После разгрома противника на восточном берегу планировалось стремительным броском зачистить всё, что останется на западном, а затем вернуться и занять оборону.
Примерно таким был японский план действий 28 мая 1939. Маньчжурской кавалерии тоже были поставлены наступательные задачи, но на их успех особенно не уповали
При определённых условиях этот план вполне мог сработать, но когда группа Ямагата попыталась претворить его в жизнь, выяснилось много неприятного.
В 9.00 27 мая приказ по группе был готов; вечером японские войска начали выдвигаться на исходные. Начало атаки было назначено на 5.00 28 мая.
28 мая. Очень длинный день
Для отряда Ямагата этот день начался в полночь. Подразделения тряслись в грузовиках, направляясь на исходные позиции. Настроение, как минимум у офицеров, было бодрое — предстояла победа над русскими, а, возможно, и награды.
Сначала дело шло более или менее гладко. Разведполк начал раньше всех, в 2.30; он беспрепятственно прошёл в брешь между советско-монгольскими позициями и устремился к мосту. К 5.00 пехотные роты вышли на рубежи атаки и начали продвигаться вперёд, встречая лишь слабое сопротивление. На этом этапе самым опасным препятствием была местность.
Двигаясь без дороги, не зная местности, а поначалу ещё и впотьмах, колонны сбивались с пути, то и дело влетали в участки песчаного грунта, на котором вязли грузовики. Японцы в своих отчётах неоднократно на это жалуются. Впрочем, остановить наступление силами бездорожья не удалось; максимум, чего оно добилось — рассогласовало время атак. Но вскоре начались и другие неприятности.
Во-первых, колонну Азума заметили ещё на подходах к фронту, и потому возле моста успели организовать новую оборону за счёт резерва. В 5.40 разведполк был вынужден занять позиции вокруг впадины в паре километров восточнее; отсюда он не мог полностью перекрыть движение через реку, хотя доставлял неудобство и привлекал всеобщее внимание. Весь день полк отбивал советские атаки.
Во-вторых, противник оказал более серьёзное сопротивление чем то ожидалось — в японских источниках упоминаются артобстрелы, контратаки пехоты и бронемашин. Есть даже случай разгрома одного беспечного взвода монгольской конницей.
И, наконец, была потеряна связь. В ротах даже были радиостанции, но по устойчивости связь напоминала рулетку. Командиры не знали где находятся старшие начальники; приходилось слать конных и даже пеших посыльных — и бедняги блуждали по степи в поисках КП. Действия на широком фронте быстро превратились в разрозненные стычки, никак между собой не связанные.
К 17.30 Ямагата был вынужден признать неудачу плана. Вместо того чтобы разбежаться, противник отступил и закрепился у высоты 733 (около 3 км восточнее моста) и у мостов. Между этими двумя пунктами засел полк Азума, но тут было неясно кто кого поймал. Полковник Ямагата принял решение временно закрепиться на достигнутых рубежах с тем чтобы попытать счастья ночью. Ночные атаки были визитной карточкой японской армии.
Примерное положение сторон к вечеру 28 мая. Около 19.00 подойдёт советское подкрепление, потом, уже ночью, японцы перебросят на север 11 роту
Справедливости ради надо сказать, что связь была потеряна и на советско-монгольской стороне. Были случаи бегства с позиций, дружественный огонь и другие некрасивые явления; но в целом удержаться удалось. К вечеру на подмогу прибыл из Тамцак-Булака 149-й стрелковый полк (без одного батальона); с этого момента японское наступление было обречено. Свежие силы прямо с марша вступили в бой, и, хотя не добились особых успехов, всё же сорвали планы Ямагата — ночная атака не состоялась.
До утра следующего дня тут и там вспыхивали перестрелки. Японцы дважды пытались доставить боеприпасы полку Азума и протянуть телефонный провод, искали пропавших в дневном бою. Часть советско-монгольских войск была отведена на западный берег, их сменил 149 полк. Назавтра он должен был наступать.
Если на земле в этот день удалось удержаться, то в воздухе ситуация сложилась не в нашу пользу. Утром советские авиаторы потеряли три И-15бис из трёх вылетевших. Ближе к полудню из ещё десяти вылетевших потеряли семь — бипланы откровенно не тянули против Ki-27. Любопытно, что единственная потеря японских истребителей произошла от дружественного огня. Общий счёт оказался 10:1 в пользу Японии.
И-15бис. При отличной маневренности этому биплану не хватало скорости. С учётом других проблем советской авиации, в небе Халхин-Гола у них было мало шансов
Выводы
Японцы могли бы добиться успеха 28 мая, но этому помешал ряд факторов.
Во-первых, силы противника были недооценены, а собственные переоценены. Численный перевес оказался незначительным. Недостаточно обученные японские роты потеряли много времени, укрываясь от артогня, отбиваясь от контратак, и дотянули до подхода подкрепления к противнику.
Во-вторых, был утрачен момент внезапности. Раннее выдвижение полка Азума дало возможность противнику подготовиться к бою. Едва ли можно было ожидать что колонна грузовиков прошмыгнëт по ночной степи незаметно.
В-третьих, тактические ошибки не удалось исправить из-за ненадёжной связи. Делая ставку на слабость обороны из-за чрезмерной длины фронта, японцы не учли в должной мере трудностей наступления на фронте той же длины.
Наконец, был упущен момент вовремя отойти и перегруппироваться. Ямагата признал неудачу плана, но понадеялся «дожать» врага. Видимо, подход советских подкреплений японские лётчики не обнаружили или не сумели вовремя передать информацию.
Чем закончилось дело, будет рассказано во второй части.
