Пролог или предистория черноморской баталии 1940-го.
16
Статья написана ещё в 2012 году, когда казалось русские украинцы всё ещё братья и подобные работы воспринимались без политической подоплёки. Статья посвящена исключительно альтернативному кораблестроению. То есть тут описана более-менее правдоподобный вариант при котором УССР не вошла в состав СССР, но при этом обе социалистические страны являются ближайшими союзницами.
Содержание:
Совершенно необходимое предисловие.
Необходимое, поскольку сейчас полно «общечеловеков», зомбированных настолько, что вина за развязывание 2 МВ делится ими сугубо между Сталиным и Гитлером – причём поровну, а все прочие – такие белые и пушистые.
Так вот. Я приведу небольшой отрывочек из книги «Документы и материалы кануна 2 МВ», достойный отдельного поста. Но, мне-то он, к сожалению, нужен именно здесь. Иначе, кое кто не сможет понять логики в дальнейшем.
Всё произошло после того, как Чемберлен не ответил на предложение СССР от 17 апреля 1939 года о заключении взаимообязывающего договора о коллективной безопасности.
Итак. Сперва – цитата беседы американского посла Джозефа Кеннеди с британским премьером Чемберленом от 19 мая 1939 года:
– Вы можете и должны вновь спасти мир, – сказал Кеннеди. – Я гарантирую вам поддержку Америки. Нужен новый Мюнхен. У английского бизнеса серьёзные интересы в Германии. Немцы со своей стороны заинтересованы в английском капитале. На днях здесь, в Лондоне, я встречался с человеком Геринга. Его имя Гельмут Вольтат. Он подтвердил заинтересованность Берлина в соглашении с Англией. Кому-то из ваших людей, надо с ним встретиться.
– Вы думаете, соглашение возможно?
– Уверен, – сказал Кеннеди и откланялся.
Чемберлен обратился к Хорасу Вильсону:
– Хорас, вы помните Гельмута Вольтата?
– Да, сэр.
– Хорас, когда мюнхенское соглашение было под угрозой, его спасли вы – я этого никогда не забуду. Сейчас вам надлежит заняться ещё более тонким делом. Вы должны с ним встретиться и нащупать почву для соглашения.
Вильсон кивнул. В кабинет вошёл Галифакс.
– Господа, Москва ждёт нашего ответа. Кажется мы подходим к моменту, когда надо сделать выбор – или пакт с большевиками, или провал наших переговоров со всеми вытекающими отсюда последствиями.
– Я скорее подам в отставку, – бросил Чемберлен, – чем подпишу пакт с Москвой.
– Мне неприятно даже думать об объединении с большевиками, – сказал Галифакс, – К тому же, если будет заключён договор с Москвой, может сложиться впечатление, что мы окончательно отказались от всякой надежды договориться с Германией.
– У пакта с Москвой, – добавил Вильсон, – есть кроме прочих, ещё один крупный минус. Если Польша или Румыния не смогут дать отпор Гитлеру, может сложиться парадоксальная ситуация: мы будем втянуты в войну в конечном счёте для защиты Советской России!
– Нам нужно такое соглашение, чтоб в случае нападения на Англию, Россия вступила бы в войну и вынудила Германию драться на два фронта. По иному, конечно, поведём себя мы, если Гитлер устремится на восток. Так или иначе, соглашение должно сразу же при возникновении войны втянуть в неё Россию.
– Но Кремль нельзя оттолкнуть, – заметил Галифакс. – Москву надо держать на привязи.
– Значит, мы должны продолжать переговоры с Москвой столько, сколько это возможно, – сказал Вильсон. – Повод для затяжек отыскать не трудно. Особенно если переговоры поручить такому опытному дипломату, как Уильям Стрэнг.
– Хорошая идея, – сказал Чемберлен. – Но всё-таки мы должны на крайний случай иметь такой вариант соглашения, который сохранял бы за нами свободу действий.
– А может быть, – предложил Галифакс, – подчинить соглашение процедуре Лиги Наций?
– Подработайте эту идею, Эдвард, – сказал Чемберлен. – Кажется она подходит. Мы успокоим общественность, припугнём Гитлера, а цена-то соглашения – пустяк.
После этого все трое отправились в Вестминстер.
А теперь, стенограммы текстов выступлений Чемберлена и Черчилля в парламенте на слушаниях:
Чемберлен:
– Если нам удастся разработать метод, с помощью которого мы сможем заручиться помощью СССР в деле создания фронта мира, мы будем это приветствовать, мы хотим этого и считаем ценным. Утверждение, будто мы презираем помощь Советского Союза, ни на чём не основано. Независимо от достоинств русских вооружённых сил, нет таких глупцов, которые считали бы, что эта огромная страна с её колоссальным ресурсами была бы незначительным фактором в такой ситуации, с которой нам сейчас приходится иметь дело.
Черчилль:
– Я никак не могу понять, каковы возражения против заключения соглашения с Россией, которого сам премьер-министр как будто желает, против его заключения в широкой и простой форме, предложенной русским советским правительством?
Предложения, выдвинутые русскими, несомненно, имеют ввиду тройственный союз между Англией, Францией и Россией. Такой союз мог бы распространить свои преимущества на другие страны, если они их пожелают. Единственная цель союза – оказать сопротивление дальнейшим актам агрессии. Я не вижу, что в этом предосудительного? Говорят: «Можно ли доверять русскому правительству?» Думаю, в Москве говорят: «Можем ли мы доверять Чемберлену?» Я надеюсь, что на оба эти вопроса следует ответить утвердительно.
Существует значительное тождество интересов Великобритании и держав на юге (Балканах). Нет ли такого же тождества интересов на севере? Литва, Латвия, Эстония. Россия в высшей степени заинтересована в том, чтоб эти страны не попали в руки Германии. Это ЖИЗНЕННО важно на севере. МНЕ НЕТ НУЖДЫ ПОДРОБНО ОСТАНАВЛИВАТЬСЯ НА УКРАИНЕ, НА ВОЗМОЖНОСТИ НАПАДЕНИЯ НА НЕЁ ГЕРМАНИИ, что означало бы вторжение на РУССКУЮ территорию. Вы видите, на всём протяжении Восточного фронта затронуты важнейшие интересы России. Поэтому, как мне кажется, вы могли бы с достаточным основанием предположить, что русские объединятся со странами, интересы которых точно так же затронуты.
Если вы готовы стать союзниками России во время войны, во время величайшего испытания, великого случая проявить себя, если вы готовы объединиться с Россией в защите Румынии, то почему вы не хотите стать союзниками России сейчас, когда этим самым вы, может быть, предотвратите войну?
Мне непонятны все эти тонкости дипломатии и проволочки. Если случится самое худшее, вы всё равно окажетесь вместе с ними, в самом горниле событий, и вам придётся выпутываться вместе с ними по мере возможности. Если же трудности не возникнут, вам будет обеспечена безопасность на предварительном этапе.
Ясно, что Россия не пойдёт на заключение соглашений, если к ней не будут относиться как к равной и, кроме того, если она не будет уверена, что методы, используемые союзниками – «фронт мира» – могут привести к успеху. Никто не хочет связываться с нерешительным руководством и неуверенной политикой. Наше правительство должно понять, что ни одно государство Восточной Европы не сможет продержаться, скажем, год войны, если за ними не будет стоять прочная поддержка дружественной России в сочетании с союзом западных держав. По существу, я согласен с Ллойд Джорджем, что если будет нужен надёжный восточный фронт, будь он фронт мира или фронт войны – такой фронт может быть создан только при поддержке дружественной России.
Если не будет создан Восточный фронт, что случиться с западом?
Обратимся к опыту 1917 года. В 17-ом, русский фронт был деморализован. Революция и мятеж подорвали мужество этой великой дисциплинированной армии и положение на фронте стало неописуемым. И всё же, пока не был заключён договор о ликвидации этого фронта (Брестский мир), свыше 1.5 млн. немцев были скованы на этом фронте, даже при его плачевном и небоеспособном состоянии. Как только этот фронт был ликвидирован, миллион немцев и 5 тыс. орудий были переброшены на запад и в последнюю минуту чуть не изменили ход войны и едва не навязали нам гибельный мир.
Этот вопрос о восточном фронте имеет гигантское значение. Я удивлён тем, что он не вызывает большого беспокойства. Я, конечно, не прошу милостей у Советской России. Однако, перед нами предложение – справедливое и, по-моему, более выгодное, чем те условия, которых хочет добиться наше правительство. Это предложение проще, прямее и более действенно. Нельзя допустить, чтоб его отложили в сторону.
Я прошу правительство его величества усвоить некоторые из неприятных истин. Без действенного Восточного фронта, невозможно защитить наши интересы на Западе, а без России невозможен действенный Восточный фронт.
Если правительство, так долго пренебрегавшее нашей обороной, отрёкшееся от Чехословакии с её военной мощью, обязавшее нас, не ознакомившись с технической стороной вопроса, защищать Польшу и Румынию, отклонит и отбросит необходимую помощь России и таким образом вовлечёт нас наихудшим путём в наихудшую из всех войн, оно плохо оправдывает доверие и великодушие, с которым относились и относятся к нему соотечественники.
Вечером того же дня, Галифакс встретился с германским послом Дирксеном, а через три дня с советским послом Майским, который после этой встречи передал в Москву:
«Совершенно очевидно, английское правительство избегает тройственного пакта, не желая сжигать мостов к Гитлеру и Муссолини».
В тот же день(!) Германия и Италия подписали «Стальной пакт», обязавшись «выступить объединёнными силами за обеспечение их жизненного пространства», а на следующий день, Гитлер объявил своим генералам о намерении напасть на Польшу.
В августе, так и не добившись соглашения с англичанами, СССР заключает с Германией Пакт о ненападении. В сентябре, Германия атакует Польшу. Франция и Англия объявляют Германии войну. Это РИ. Это железобетонно.
Вот такая, РЕАЛЬНАЯ предыстория.
А теперь, очень кратенько, в виде таймлайна, альтернативный расклад:
После бегства польского правительства и развала вооружённых сил РП, на территорию зап. Белоруссии вводится контингент советских войск. На территорию зап. Украины входят части армии УССР. В районе Львова, происходит столкновение украинских и немецких войск, стремившихся захватить город. При участии СССР, конфликт удаётся разрядить – Львов остаётся за Украиной. Поскольку территории, обретённые СССР и УССР, в основном, не простирались на запад далее установленной когда-то советом Антанты «Линии Керзона» отношений с западными странами это мероприятие не испортило. Или почти не испортило. Тем паче, в гарантиях, выданных союзниками, говорилось исключительно о государстве Польша, а отнюдь не о его границах (это не моё заявление, а самих англичан!).
Конец 1939-го – начало 1940 г.г. Спор между СССР и Германией за влияние на Балканах. С другой стороны, свою дипломатическую деятельность на Балканах активизируют Англия, Франция и даже САСШ. В результате, Болгария и Венгрия ориентируются на Германию. Югославия, на Англию с Францией. Греция и Румыния уже англо-французские союзники, которым ещё после аннексии в апреле 39-го Албании Италией, были предоставлены гарантии безопасности – аналогичные польским. При этом, Италию ни в коем случае нельзя сбрасывать со счетов. Хотя до сих пор она захватила и превратила в свой протекторат только Албанию, Италия, безусловно, мечтала о большем. Гораздо большем… В полном соответствии с грёзами дуче сделать Средиземное море – внутренним морем новой Римской Империи итальянских фашистов.
СССР в силу недостаточного политического веса, оказался в этом раскладе не у дел.
Март 1940-го. Не найдя взаимопонимания с Германией по балканскому и финскому вопросам (немцы, формально признавая обговоренную в пакте «сферу влияния» СССР, не только не оказывали дипломатической поддержки, а напротив, создавали проблемы, рассчитывая спровоцировать СССР на силовые действия и заполучить «обиженных» им, в ряды своих союзников. Тем не менее, территориальный спор с Финляндией, СССР продолжал пытаться урегулировать дипломатическими методами не доводя дело до вторжения, но и здесь наблюдал если не прямое противодействие немцев, то уж никак не помощь с их стороны), СССР снова зондирует почву на предмет союзнического соглашения с Англией и Францией. После скоропостижной кончины Чемберлена, не сумевшего перенести немецкого вторжения в Польшу (что суть – фиаско всей его политики), дело это довольно быстро стронулось с мёртвой точки. (В РИ, Чемберлен тоже не пережил своего позора, вкусив его полную чашу – вторжение немцев в Польшу резко усугубило его болезнь, а разгром Франции окончательно доконал Чемберлена, скончавшегося в ноябре 1940 года).
Перед лицом уже абсолютно реальной германской угрозы (идёт «странная война», которая в любой момент может перерасти в самую НЕ странную), Франция хватается за этот союз как утопающий за соломинку. С одной стороны – это странно – армия Франции всё ещё как бы считалась сильнейшей на континенте, а с другой, форсированная мобилизация и милитаризация Германии и отсутствие серьёзного (то бишь сравнимого с 1 МВ) мобилизационного форсажа в Англии, заставляли Францию очень нервничать и опасаться за своё будущее. В Англии, новый премьер Черчилль был так же «всеми руками за» новый союз, причём в самом всеобъёмлющем виде – что, в свою очередь, уже не очень вдохновляло советское руководство – да, теперь пришёл наш черёд диктовать условия.
В результате, в конце марта, между СССР, УССР, Францией и Англией подписано-таки союзническое соглашение. Дабы чуть снизить уровень ярости Германии и не столь явно попадать в милость от политики англо-французов, по требованию СССР в договор включили формулировку, согласно которой он, предусматривает оказание прямой военной помощи друг другу только в случае непосредственного нападения германских сухопутных сил на территорию любой из договаривающихся сторон (но без учёта колоний и сателлитов не присоединившихся официально к новому тройственному союзу, что позволяло рассматривать их «предметом торга», не стоящего инициации новой мировой войны).
Вполне логичен вопрос – а на хрена это союзникам, ожидавшим, что Гитлер, выйдя на границу СССР, тут же кинется завоёвывать «жизненное пространство на востоке»? Вопрос, прямо скажу – дурацкий. Этот договор уже абсолютно ни к чему не обязывал ни Францию, ни Англию – которые уже находились с Германией в состоянии войны. Более того! В условиях «странной войны», это служило офигенным раздражителем для Гитлера, которому теперь приходилось разворачивать часть своих сил на востоке. То есть, союзники рассчитывали, что уж теперь-то, вермахт точно сперва попрёт на восток. Как в самой РИ сказал Черчилль после того, как Вермахт и РККА провели совместный парад в Бресте: «Что-же господа, восточный фронт создан! По уверениям генерала Гамелена, немцам теперь придётся постоянно держать на русской границе минимум 20 дивизий, а возможно и больше». Теперь же, они на пару со стариком Гамеленом, наверное, прыгали от счастья…
Отсюда не менее логичный вопрос – а на ху… хрена тогда этот договор России и Украине? Ведь Гитлер и впрямь может оставить на границе с Францией те же смешные силы, что и во время польской кампании и всеми силами обрушиться на восток?
Правильно. Теоретически может. Но, зная, как складывались события в РИ, давайте в данной АИ, просто рассмотрим и такой, чисто гипотетический вариант в духе «ва-банк».
Мотивация: да, Гитлер может… но! Ещё совсем недавно, союзники не очень-то вообще верили, что Гитлер ломанётся в Польшу и дело дойдёт до войны – то есть, несмотря на практически голую границу, они не были готовы воевать всерьёз. Сейчас же, Франция заканчивает мобилизацию. В метрополию стянуто уже огромное количество войск из колоний. В Англии тоже мобилизуют какие-никакие силы. При этом, СССР так и не удосужился показать себя в финских болотах «безголовым колоссом на глиняных ногах» и про чистки ещё легенд никто не складывал за отсутствием таковых (шло нормальное самоочищение армии по профессиональному признаку). В активе по сию пору исключительно две победы над японцами. Может в таких условиях Гитлер бросить все свои силы на восток в надежде разгромить СССР за 4-6 недель и в ещё большей надежде, что в эти полтора месяца не получит удар с запада? Можете мне возражать, но, едва ли. Риск слишком велик, хотя бы потому, что Франция (при её формально всё ещё самой сильной армии в Европе), не может позволить себе такую роскошь как быстрый разгром восточного фронта. Повторение польского облома в столь грандиозном масштабе – это не просто вторичный удар граблями по лбу, это (учитывая немецкие трофеи в виде ресурсов СССР) гарантия последующего нокаута ломом против которого…. Да ведь и премьер теперь не пацифист Деладье, а «господин война» Рейно! Позиция Черчилля ещё более решительная. «Англия – не то государство, о которое можно бесконечно вытирать ноги» – новый девиз английской верхушки.
И ещё. Хотя с самого разгрома Польши, Гитлер добивался мира с Англией, узнав о планах союзников в самое ближайшее время высадиться в Норвегии с целью захвата либо уничтожения шведских, стратегически важных для германской промышленности рудников, он начал энергично готовиться к упреждающей операции, ни отложить, ни отменить которую, ради столь масштабного, внеочередного похода на восток, было совершенно невозможно.
Сталин же, заключая этот договор, надеялся либо избежать войны вовсе (даже сам Гитлер не раз говорил, что война на два фронта для Германии – смерть), либо, в худшем случае, вести войну против Гитлера именно одновременно двумя фронтами. Пусть и не очень-то готовой для этого армией. Но, других шансов на победу в 40-ом, у СССР, скорее всего, просто не было.
В общем, хотя союзный договор был заключён, Гитлер, зная, что пока сапог дойче зольдат не начал попирать французскую землю, хитрец Сталин, так и не денонсировавший договор о ненападении, атаковать, скорее всего, не решится (вся его прежняя политика в отношении Германии прямо говорит о том, что рисковать он не хочет и на тройственный союз пошёл исключительно ради либо дипломатического умиротворения Германии либо, чтоб хотя бы вступить в войну в наиболее комфортных условиях, начал форсированную подготовку к «защите» Норвегии и заодно Швеции. Он всерьёз полагал свои руки полностью развязанными для боевых действиях на периферийных фронтах, с одной стороны не затрагивающих территории ни Англии, ни Франции, а с другой стороны, пробивающих большие бреши в блокаде Третьего Рейха.
В середине марта, как прямое следствие нового стратегического союза, вновь зажимающего Германию между двумя потенциальными фронтами (то есть с самыми кислыми для неё перспективами), произошло событие, которого союзники очень добивались, но которому из-за противодействия Гитлера и Сталина так и не суждено было сбыться в РИ: на Балканах, общими усилиями Англии, Франции, САСШ, СССР и УССР была создана «Малая Балканская Антанта». Был официально оформлен оборонительный союз между Югославией, Грецией, Румынией и… Украиной, представлявшей интересы оборонительного союза УССР и СССР. Естественно верховными кураторами данного союза были не Москва и Киев, не Бухарест или Белград, и даже не Париж, а Лондон, стоящий за спиной греков и румын точно так же, как СССР за спиной украинцев.
Ну, ладно СССР, а зачем сие требовалось Украине? Дык СССР-то с Румынией не граничил! Падение Румынии (как и просто переход её в лагерь Гитлера), ставил УССР в очень трудное положение – напомню слова Черчилля, специально выделенные мной в предисловии, для которого, как и для всего британского истеблишмента, нападение Германии (ну и Румынии, ставшей её сателлитом) на Украину (в РИ даже входящую в мощный СССР!) – угроза абсолютно очевидная (оспорить которую могут разве что некоторые укронацистские идиоты, охочие до баварского пива больше, чем немчура до украинского продовольствия и её же земель. В конце-концов, под «жизненным пространством» на востоке, если верить плану «Ост», немцы понимали вовсе не Великороссию, а как раз таки именно Украину, о землях которой мечтали со времён Бисмарка).
Резонно так же заметить, что если в РИ, после фиаско политики Чемберлена, балканские страны оказались перед трудным выбором – на чью сторону встать, то после заключения вышеупомянутого союзного пакта (и уж тем паче после скоропостижной кончины Чехословакии с Польшей), они чётко представляли себе расклад – очень похожий на 1 МВ и… со всем шансами на повторение её итогов. А уж встать своевременно на сторону наиболее вероятного победителя – дело вполне естественное, – едва ли кто в Европе (не исключая и самих немцев), мог усомниться в неспособности Германии выиграть затяжную войну едва не против всего мира, как в 1 МВ.
Таким образом, в Грецию намечалась отправка невеликих пока контингентов английских войск (тоже сказывались и подготовка к собственной норвежской кампании и помощь Франции), а на границе Румынии начали концентрироваться украинские и российские корпуса, дабы поддержать её короля Кароля Первого, устроившего «ночь длинных ножей» для железногвардейцев – гитлеровских лизоблюдов.
Естественно, всё это потребовало самой решительной реакции со стороны Германии и Италии. И Гитлеру пришлось, параллельно с Норвежской, оперативно планировать Балканскую кампанию, чтоб надёжно уцепиться за почти единственный стабильный и достаточно большой источник нефти помимо СССР – Румынию, которая вслед за СССР, по настоятельной просьбе союзников, сократила поставки «до уровня, обеспечивающего нормальное функционирование Германского государства, но отнюдь не его военной машины»! Ибо воевать без нефти было невозможно, даже несмотря на наличие производства синтетического бензина. Методом челночной дипломатии, немцы быстро добились разрешения венгерского правительства на немедленный ввод немецких войск в Венгрию.
В начале апреля, совсем чуть-чуть упреждая союзников, Гитлер начал высадку в Норвегии. И там всё складывалось для немцев далеко не так блестяще, как об этом обычно пишут. Тем паче, новый британский премьер Черчилль постоянно требовал от своих генералов и адмиралов активности и решительности. Только прямая атака на Францию позволила гарантировать немцам победу.
Но, мы забегаем несколько вперёд. Сразу, как только началась высадка немцев в Норвегии, СССР обратился к Финляндии с «последним китайским» предложением, от которого той не следовало отказываться. Поскольку союз между СССР и союзниками имел место быть, именно союзники, с которыми у финнов отношения (без советского вторжения) были вполне такие же ровные, как и с Германией (если не сказать большего), настоятельно посоветовали финнам не кочевряжиться – наглядный пример Норвегии перед глазами. Добавим, что союзники же выступали гарантом невмешательства СССР во внутренние дела Финляндии и её безусловной независимости, в обмен на требуемые СССР уступки (КОМПЕНСИРУЕМЫЕ!) и военные гарантии его же, перед лицом германской агрессии в Скандинавии. В общем, и тут всё срослось – хотя, могло и не срастись – но, в данном случае – это не принципиально.
Итак, параллельно с Норвежской кампанией, немцы начали готовиться к Балканской (а куда деваться?). Предполагалось, совместными ударами немецко-венгерских войск из Венгрии и итальянских из Албании разгромить Югославию, что должно связать параллельно греческие и английские войска, одновременно осуществляя мощное и решительное наступление на Румынию, в котором, по задумке германского командования обязаны были принять участие и болгарские войска. Так же не исключалась возможность присоединения к числу германских сателлитов и Турции.
Втягивание в балканскую кампанию английских сил только приветствовалось – чем больше их окажется в Греции – тем, соответственно, меньше их будет в Норвегии и Франции. Возможное столкновение с русскими и украинцами по мнению ОКВ следовало свести к локальным операциям в собственно Румынии и пассивной обороне на линии раздела в бывшей Польше – опять-таки только до разгрома Франции.
И вот тут мы подходим к главному – точнее, исходя из флотского аспекта данной альтернативы – к самому вкусному.
Гитлер не мог не понимать, что удар по Румынии необходимо нанести стремительный, дабы уберечь её нефтяную промышленность от разрушения. А поскольку кратчайший путь к нефтяным полям Плоешти (как и к румынской столице – Бухаресту) лежит из Болгарии, ей в разрабатываемом плане отводилась чрезвычайно важная роль. Не очень-то полагаясь на собственно болгарскую армию, немцы планировали накануне вторжения перебросить в Болгарию мощный экспедиционный корпус. А поскольку путь был один – морем, а транспорт мог использоваться исключительно итальянский, к разработке плана немедленно подключили Муссолини.
Идея была сравнительно проста: итальянский флот, совсем ненадолго оставив в средиземноморье минимально необходимые для противодействия англичанам силы (напомню – состояния войны между Италией и англо-французами пока нет), входит в Чёрное море и высаживает в Болгарии мощный германский экспедиционный корпус. Одновременно с началом немецко-венгерского-итальянско-болгарского наступления, тот же итальянский флот атакует Констанцу, с задачей высадки десанта и захвата в целости города, порта, нефтяной портовой инфраструктуры и удержания всего этого, до соединение с частями, наступающими на Румынию с других направлений. В дальнейшем – недопущение попыток флотов Украины и России прорваться к Констанце с целью уничтожения этой инфраструктуры, поскольку именно на Констанцу будет базироваться будущий черноморский итало-германский флот.
Естественно, при благоприятном развитии событий, по мнению немецкого ОКВ, дополнительной задачей итальянского флота станет, опираясь на Констанцу как базу, нейтрализовать флот УССР и Черноморский флот России, обеспечивая всемерную поддержку приморского фланга коалиции в дальнейшей борьбе за Румынию и наступлении на Украину и Россию.
Но, всё было гладко исключительно в мечтах. На самом же деле, генералы и адмиралы Муссолини, поначалу, от такого грандиозного немецкого плана только за головы схватились. Во-первых, это отодвигало по времени собственные планы итальянского командования в Северной Африке, поскольку транспорт не сможет их обеспечивать в должной мере, вплоть до завершения «черноморской авантюры». А это время, которое играло на руку англичанам (пока их силы не были сконцентрированы).
Учитывая силы англичан и французов на средиземноморском ТВД, даже те самые «минимально необходимые силы» которые следовало оставить «на всякий случай» (ведь атака на Румынию и Югославию, вполне способна спровоцировать объявление Англией войны Италии и, соответственно, нападение английского флота), включали едва не весь итальянский флот! А ведь помимо той авантюры, Гитлер столь же настойчиво желал поддержки итальянским флотом наступления коалиционных войск на Грецию с её полуостровами и островами. Но, Муссолини рассчитывал не только на фавор у Гитлера и учёт всех интересов Италии при дележе трофеев (начиная с балканских), ещё больше он рассчитывал на румынскую нефть и, (не дай Бог потребуется!) помощь немцев в Северной Африке. Это стоило одной «крупной услуги» фюреру… Тем более, сразу после её успешного завершения, дуче итальянские корабли в Чёрном море удерживать ни в коем случае не собирался.
В результате долгих и склочных штабных дебатов, Супермарина смогла выделить для проведения операций в Чёрном море лишь 2-ю эскадру под командованием вице-адмирала Рикардо Паладини.
В её составе на тот момент числились: флагман – ТКР «Пола» и 3 ЭМ.
3-я дивизия под командованием контр-адмирала Карло Каттанео: 3 ТКР и 4 ЭМ;
7-я дивизия под командованием контр-адмирала Луиджи Сансонетти: 4 КРЛ и 4 ЭМ;
2-я дивизия под командованием контр-адмирала Фердинандо Касарди: 2 КРЛ и 4 ЭМ.
Всего: 4 ТКР, 6 КРЛ, 15 ЭМ. К ним, добавлялись несколько торпедных катеров (будут переправлены в Констанцу сразу после её захвата), две субмарины (прочие в большинстве своём использовались в качестве разведчиков, постоянно отслеживающих перемещения английского флота), большое количество транспортных судов и весь болгарский флот!
Поддержку немецко-итальянских войск при наступлении на Грецию, а так же «охрану проливов» возложили на 1-ю эскадру, которая при этом была обязана «разрываться» курсируя и в Эгейском, и в Ионическом морях, сдерживая средиземноморскую эскадру англичан, базировавшуюся на Александрию и имевшую в своём составе, помимо всякой мелюзги и субмарин, 3 линкора и авианосец. Первой эскадре предписывалось недопущение вступления этих сил в игру, а уж если дело дойдёт до войны, препятствование подвозу английских подкреплений в Грецию и на Крит – уже тогда костью торчавший в глотке итальянцев и немцев. Как представлялось, четырёх ЛК и трёх ТКР 1-й эскадры для этого достаточно. Кроме того, проблему проливов, методами дипломатии, удалось взвалить на Турцию, обещавшую в тайных переговорах «благожелательный нейтралитет», что заключалось в беспрепятственном проходе для любых итальянских и германских боевых кораблей и транспортных судов и пунктуальнейшее соблюдение всех международных договоров в отношении всех прочих стран.
Вчерне, план выглядел следующим образом:
Первыми, в Чёрное море входили итальянские транспортные суда под болгарским флагом, с германским экспедиционным корпусом на борту, с чисто символическим болгарским конвоем и под их прикрытием, две итальянские субмарины-разведчики. Одна оценивала обстановку у входа в Босфор со стороны Чёрного моря, а другая, опять-таки с разведывательными целями, шла прямым курсом на Констанцу. Параллельно велась масштабная воздушная разведка с территории Болгарии. Поскольку состояния войны ни с Украиной, ни с Россией, ни с Турцией, ни у Германии, ни у Италии пока нет, (как и англо-французских военных кораблей в Чёрном море), экспедиционный корпус спокойно доставляется и разгружается в портах Болгарии.
Далее. При наличии русско-украинских ВМС прикрытия входа в Чёрное море, их в назначенный час предполагалось атаковать всё той же субмариной и торпедными катерами, а затем, выведя из строя флагмана, уничтожить либо оттеснить силами 7-ой дивизии Сансонетти (4 КРЛ, 4 ЭМ). В дальнейшем, эта дивизия должна была контролировать пути между Констанцей и российским Крымом, своевременно информируя главные силы о перемещениях основных сил флотов Украины и России (и те и другие базировались на Севастополь).
Основные силы 2-й эскадры, тем временем, с ходу атаковали Констанцу, обеспечивали выгрузку десанта в порту и в дальнейшем, охраняли порт и его нефтехранилища вплоть до завершения боевых действий в Румынии.
Задача не представлялась сложной, поскольку потенциал украинского и российского черноморского флотов, оценивался штабом Супермарины следующим образом:
Флот Украины:
Флагманская бригада: 1 ТКР и 3 ЭМ;
ТТХ тяжёлого крейсера «Фёдор Сергеев» к 1940 г:
Водоизмещение стандартное – 12500 Т.; Дл/Шр/Угл (м) – 205/20/5.6; Мощность СУ – 150 000 л.с. ; Скорость макс.– 34 узла; Запас хода – 3000 миль на скорости 16 уз.
Бронирование (макс. толщина в мм): пояс – 150, траверзы – 100, палуба – 75, башни – 200, барбет – 200, рубка – 220.
Вооружение: ГК – 4х2 – 203 мм пушки; УК – 9х1– 120 мм пушек; ЗК – 8х2 – 40 мм АП; 5х1 – 20 мм МАП; ТА – 4х1/533мм носовых подводного расположения; Авиагруппа: 4 гидросамолёта, 2 катапульты.
Бригада тяжёлых крейсеров: 2 ТКР и 4 ЭМ (ТКР типа «Щорс» с вооружением ГК в виде двух, двухорудийных башен с 203 мм пушками и тонкой бронёй слишком опасными противниками не считались).
ТТХ тяжёлых крейсеров типа «Щорс» к 1940 г:
Водоизмещение стандартное (т) – 8500; Дл/Шр/Угл (м) – 158/18/5.5; Мощность СУ (л.с.) – 100 000; Скорость макс. (уз.) – 36; Запас хода – 3000 миль на скорости 17 уз.
Бронирование (макс. толщина в мм): пояс – 70, траверзы – 50, палуба – 50, башни – 70, барбет – 70, рубка – 100.
Вооружение: ГК – 2х2 – 203 мм пушки; УК – 9х1– 120 мм пушек; ЗК – 8х1 – 47 мм АП; 5х1 – 20 мм МАП; ТА – 2х1/533мм, носовых, подводного расположения; Авиагруппа: 2 гидросамолёта, 1 катапульта.
Бригада минных крейсеров: 3 МКР типа «Богатырь» и 3 ЭМ типа «Новик» считалась старым хламом и вообще в расчёт не принималась.
ТТХ минного крейсера типа «Богатырь» к 1940 г. Водоизмещение стандартное – 6700 Т; Дл/Шр/Угл (м) – 134/16.5/6.2; Мощность СУ – 36 000 л.с.; Скорость макс.– 25 уз; Запас хода – 3200 миль на скорости 13 уз.
Бронирование (макс. толщина в мм): пояс – 85, траверзы – 50, палуба – 35, башни – 25, барбет – 25, рубка – 100.
Вооружение: ГК – 2х2 – 152 мм пушки; УК – 2х2 – 100 мм пушек; ЗК – 4х1 – 47 мм АП; 4х1 – 20 мм МАП; ТА – 2х1/450 мм, носовых, подводного расположения.
Бригада береговой обороны: 1 тихоходный ББО и 4 СКР-а, помешать никак не могли даже теоретически.
ТТХ броненосца береговой обороны «Клим Ворошилов» к 1940 г. Водоизмещение стандартное – 9000 т.; Дл/Шр/Угл (м) – 151/22/5.5; Мощность СУ – 75 000 л.с.; Скорость макс. – 26 уз.; Запас хода – 2500 миль на скорости 14 уз.
Бронирование (макс. толщина в мм): пояс – 210, траверзы – 150, палуба – 100, башни – 220, барбет – 220, рубка – 220.
Вооружение: ГК – 2х3 – 220 мм пушки; УК – 10х1– 120 мм пушек; ЗК – 8х1 – 47 мм АП; 3х1 – 20 мм МАП.
Ещё 4 ЭМ были сведены в отдельный лёгкий дивизион, о боеспособности которого информации не было, и один эсминец, точно проходил капремонт. Кроме того, Украина располагала бригадой ТК (12 единиц), минно-тральной бригадой (4 тральщика и 6 катеров-тральщиков) и бригадой подводных лодок (4 современных средних субмарины и 2 старые учебные АГ). Однако при планировании нападения на Констанцу эти силы не учитывались.
Черноморский флот России:
Бригада линейных крейсеров: 2 ЛКР (на самом деле два допотопных линкора с черепашьей скорость, годящиеся исключительно на роль плавбатарей обороны Севастополя) при 4 ЭМ типа «Новик» (такое ж старьё).
ТТХ линейных крейсеров типа «Октябрьская революция» к 1940 г:
Водоизмещение стандартное (т) – 25000; Дл/Шр/Угл (м) – 184.5/31/9.1; Мощность СУ (л.с.) – 100 000; Скорость макс. (уз.) – 26; Запас хода – 2500 миль на скорости 14 уз.
Бронирование (макс. толщина в мм): пояс – 225, траверзы – 125, палуба – 125, башни – 305, барбет – 203, рубка – 250.
Вооружение: ГК – 3х3 – 305 мм пушки; УК – 8х2– 100 мм пушек; ЗК – 4х2 – 47 мм АП; 10х1 – 25 мм МАП; Авиагруппа: 1 гидросамолёт.
Бригада тяжёлых крейсеров: 2ТКР и 3 скаута. Это уже серьёзно. Крейсера практически равноценны ТКР типа «Тренто» Каттанео и украинскому флагману. Скауты тоже современные, хотя, если верить разведке, уступают итальянским «эксплораторе».
ТТХ ТКР типа «Степан Разин» к 1940 г. Водоизмещение стандартное – 12000 т.; Дл/Шр/Угл (м) – 198/19/6.4; Мощность СУ – 150 000 л.с.; Скорость макс. – 35 уз.; Запас хода – 3500 миль на скорости 16 уз.
Бронирование (макс. толщина в мм): пояс – 150, траверзы – 100, палуба – 75, башни – 150, барбет – 150, рубка – 150.
Вооружение: ГК – 4х2 – 203 мм пушки; УК – 9х2 – 102 мм пушек; ЗК – 14х1 – 25 мм АП; Авиагруппа: 2 гидросамолёта, 1 катапульта.
Бригада лёгких крейсеров: 2 КРЛ (старые тихоходные «Светланы», модернизированные, но вооружённые всего четырьмя, хоть и 203 мм пушками в одноорудийных башнях – в общем – старьё) при двух ЭМ типа «Новик». В случае войны, эти устаревшие крейсера предполагалось использовать в качестве больших минных заградителей.
ТТХ лёгких крейсеров типа «Коммунист» к 1940 г:
Водоизмещение стандартное – 7600 т.; Дл/Шр/Угл (м) – 169/15.7/6.5; Мощность СУ – 75 000 л.с.; Скорость макс. – 29 уз.; Запас хода – 1500 миль на скорости 14 уз.
Бронирование (макс. толщина в мм): пояс – 75, траверзы – 50, палуба – 25, башни – 25, барбет – 25, рубка – 75.
Вооружение: ГК – 4х1 – 203 мм пушки; УК – 4х2– 100 мм пушек; ЗК – 3х2 – 47 мм АП; 7х1 – 25 мм МАП; ТА – 2х3/450 мм; Авиагруппа: 1 гидросамолёт, 1 катапульта.
Кроме того, Россия располагала на Чёрном море отдельным дивизионом скаутов (3 ед.). Сильными минным и минно-тральными бригадами, сведёнными в минную дивизию. Тремя отдельными бригадами ТК и двумя бригадами подводных лодок. Так же Черноморский флот располагал большим количеством сторожевиков. Но, сколько из тех же скаутов боеспособны – было загадкой. Неясной оставалась и боеспособность двух довольно новых русских лёгких крейсеров (итальянской постройки типа «Джузеппе Гарибальди – но удлинённых – пятибашенных), пришедших на украинские заводы для перевооружения (предполагалась изначально предусмотренная на случай войны, замена трёхорудийных башен с шестидюймовками на двухорудийные с пушками калибра 220 мм.)
Таким образом, формально, соотношение: 10 итальянских крейсеров (из них 4 тяжёлых) против трёх аналогичных тяжёлых и двух «недоТКР» у русских и украинцев.
Союзнические «линейные крейсера», минные и лёгкие (кроме упомянутых двух с ТОФа), можно было не рассматривать ввиду их тихоходности либо слабости вооружения – в любом случае крайней устарелости, делающей их пригодными исключительно для охраны главной базы.
Соотношение по эсминцам тоже довольно ровное: 15 итальянских отличных «Солдати» и «Маестрале» против шести русских скаутов, как считалось, негодных для эскадренного боя, десяти украинских эсминцев (якобы заведомо хуже итальянских) и девяти вообще никуда не годных допотопных «новиков» которые, скорее всего, останутся при своих столь же тихоходных и устаревших подопечных.
Кроме того, рассматривалась возможная поддержка эскадры авиацией с болгарских аэродромов, которой предписывалось прикрывать корабли Супермарины от возможных налётов русско-украинской авиации и собственные удары по их кораблям. Фюрер на сей счёт давал свои личные гарантии (к вящему неудовольствию рейхсмаршала авиации Геринга, клявшегося всеми силами люфтваффе обеспечивать норвежскую группировку). Но, участие в данной операции собственно итальянских ВВС тоже не исключалось. Хотя, это было делом довольно хлопотным – на ВВС Италии и так возлагалось воздушное обеспечение балканской кампании при минимальном участии люфтваффе.
В целом, по здравому размышлению, расклад представлялся итальянским адмиралам вполне оптимистичным, особенно учитывая, что весь флот в бой противники не пошлют, опасаясь сокрушительной атаки на свою главную базу со стороны 1-й эскадры Супермарины (дезинформацию путём радиообмена о том, что она тоже движется в Чёрное море, предполагалось в случае необходимости, подкинуть русским своевременно). Безусловно, подставлять свои крейсера под огонь русских береговых батарей и пушек старых линкоров, дабы угодить немцам, Паладини не собирался и набег на Севастополь исключал, даже в случае полного успеха всех ранее озвученных планов. Никто, естественно, такую задачу не ставил и перед 1-й эскадрой. Более того. В приватной беседе, дуче лично посоветовал Паладини вообще постараться избежать боевых контактов в Чёрном море (кроме непосредственной задачи по захвату Констанцы). Это следовало рассматривать, как нежелание Италии ввязываться в боевые действия на море против русских, что чревато потерями, крайне не желательными ввиду превосходства западных союзников в средиземноморье (по крайней мере, до разгрома Франции).
Паладини принял это к сведению и внёс в план корректировку – силы русско-украинского флота, прикрывающие вход в ЧМ, следовало по возможности обойти или оттеснить без огневого контакта. А уж если топить – то так, чтоб они ничего не успели передать «наверх». Как это сделать – толи без предупреждения расстрелять их в упор как немецкие эсминцы расстреляли норвежские ББО, либо торпедировать субмаринами до обнаружения противником главных сил – задача сугубо тактическая и вполне решаемая. И в идеале, этот поход представлялся теперь Паладини как десантная операция при мощной артподдержке флота против сугубо румын в Констанце. И если всё будет сделано быстро и правильно, русским останется лишь выразить своё возмущение нотой протеста, на чём и успокоиться. Благо флота, способного нанести поражение 2-й эскадре на Чёрном море не существует.
Но, как говорится «хорошо всё на бумаге…» и у союзного, русско-украинского командования объединённым (после начала войны) ВМФ, так же имелись свои планы на «всякие такие случаи»… Да и численный состав и качество объединённого флота союзников на Чёрном море, итальянские адмиралы оценили не так чтоб объективно…
В общем, надеюсь, это будет интересная партия.
