Проклятие проливов
оригинал взят отсюда http://george-rooke.livejournal.com/417286.html
Поскольку это оказалось никому не интересно, решил я замутить темку, которая меня давно интересовала и волновала. Благо, чувствую, что время пришло, и она каким-то образом дополняет "Балтийскую лужу". Специально для этой серии ввожу тэг "игры разума".
У разных стран в разные времена существуют свои проклятия. Было «проклятие Ангевинов». Было «проклятие тамплиеров», выкрикнутое корчащимся в огне Жаком де Моле. Было «проклятие Валуа» до тринадцатого колена. Были «проклятие Виттельсбахов» и «проклятие воронов Габсбургов».
В России все всегда было гораздо шире и масштабнее. Со времен Петра I над Россией висело проклятие проливов. Как говорил и учил нас великий вождь товарищ Сталин: «Что такое Черное море? Лоханка. Что такое Балтийское море? Бутылка, а пробка не у нас.»
Оба моря, на которые мы вышли твердой ногой при Петре и Екатерине – оба они заканчивались узкими горлышками проливов, принадлежащих другим странам. Мы поведем речь о самом ужасном для нас по последствиям проклятии – «проклятии Черноморских Проливов».
Надо сказать, что Екатерина сама после захвата Крыма и успешной русско-турецкой войны1768-1774 годов планировала решить эту проблему. В 1782-м , сразу же после заключения союза с Австрией, был разработан так называемый «Греческий проект» — завоевание европейской части Османской империи, воссоздание на отвоеванных территориях «Дакии» и марионеточной прорусской «Византии» (над которой должен был царствовать ее внук Константин), а остальные территории«взять и поделить» между Россией, Австрией и Венецией. Императрица достаточно откровенно писала Иосифу II: «в. и. в. не откажется помочь мне в восстановлении древней Греческой монархии на развалинах павшего варварского правления, ныне здесь господствующего, при взятии мною на себя обязательства поддерживать независимость этой восстанавливаемой монархии от моей».
Турция, которая была достаточно подробно извещена об этих планах, решила, что ее загнали в угол. И в 1787 году решила напасть сама, чтобы в самоубийственной атаке сорвать планы своего северного противника. До известной степени это удавалось, но в 1790 году сначала Ушаков у Керчи и Тендровской косы, а позже Суворов, взяв Измаил, просто обрушили западный фронт, который посыпался, как карточный домик. Между Измаилом и Стамбулом турецких армий больше не было.
Селим III рвал и метал, он уже видел, что империя летит в тартарары, был объявлен прямой набор всего населения Молдавии, Валахии, Болгарии, Албании, и даже столицы – Стамбула – в ополчение. Надежда была только на то, что ополченцы если не победят, так хоть задержат русское победное шествие. Однако после взятия Измаила наступления не последовало. Почему? В советской историографии сосредотачиваются на возникшей неприязни между Суворовым (не получившим генерал-фельдмаршала) и Потемкиным (якобы усмотревшем после Измаила в Суворове прямого соперника). Я же как человек приземленный, обращу внимание вот на что. Суворов во время штурма Измаила имел под рукой 31 тысячу человек. Потери при штурме у него составили до 6000 раненными и убитыми. Соответственно сразу после Измаила он располагал 25 тысячами и не более. К февралю 1791 года с помощью маршевых пополнений удалось довести численность армии до 30 тысяч, собственно при Мачине у Репнина была именно такая численность. И взять лишних войск было неоткуда. Расстояние Измаил-Стамбул по суше составляет 840 км.
Чтобы понять, что же нас ждало, давайте сравним приведенные выше данные с Египетским походом Наполеона. 1 июля 1798 года в заливе Марабу сошла на берег французская армия под командованием генерала Бонапарта. 28400 человек (23400 пехотинцев, 4000 кавалеристов с лошадьми, 3000 артиллеристов с пушками и 1000 человек нестроевого состава за минусом 3000 человек, оставленных на Мальте). С боями Бонапарт захватил Египет, оставил там 10 тысяч человек в качестве гарнизонных войск, и с оставшимися 15000 пошел в Сирию. Смог дойти до Акры, где основательно застрял, остановленный Сиднеем Смитом и Джаззар-пашой, и в результате вернулся обратно в Египет, потеряв до 6 тысяч человек. Таким образом, планы Бонапарта остались только планами, и пройдя с боями 1050 км от Александрии Египетской до Акры, он потерял треть состава и был вынужден ограничиться местным завоеванием Египта.
Проецируя эту же ситуацию на марш Суворова к Стамбулу, скорее всего мы смогли бы завоевать Молдавию и Валахию при полном истощении своих сил, и не достигнув главной цели – взятия турецкой столицы и проливов. Для того, чтобы кампания 1791 года имела хоть какие-то значительные шансы на успех, нужно было иметь не 30, а хотя бы 90 тысяч солдат на этом направлении. Но проблема в том, что к 1791 году русский паровой каток основательно сточился, и с других направлений мы взять войска не могли.
В результате проблему Черноморских Проливов при Екатерине мы не смогли решить. А реально все обдумав и взвесив – не имели шансов. Завоевание последовательно территорий нынешних Молдавии, Румынии, Болгарии, Македонии, Греции и Малой Азии мало того, что требовало огромной армии – оно сталкивало нас сразу с несколькими крупными государствами и провоцировало широчайшую военную коалицию против нас.
В 1854 году не взятые Проливы стоили нам проигрыша в Крымской войне.
В 1914-1917 годах не будет большим преувеличением сказать, что именно из-за Черноморских Проливов и «Гебена» с Сушоном рухнула вся Российская Империя. «Россия, которую мы потеряли» не смогла решить важнейшую задачу для улучшения своего геополитического положения. Сама себя военным имуществом она обеспечить не могла, а поставки из Англии и Франции оказались заблокированы Турцией в этом самом узком месте. Пришлось поставлять через север, через Мурманск и Архангельск, строить в вечной мерзлоте железную дорогу, но эта мера оказалась из разряда «слишком поздно и слишком мало».
В 1946 году, сразу после выигрыша в Великой Отечественной войне, за Проливы попытался взяться Иосиф Виссарионович Сталин. Страх перед русским вторжением в Турцию был столь велик, что 6 апреля 1946 года американцы пригнали в Босфор USS Missouri, а это, на минуточку, девять 16-дюймовок. Всем понятно, что добро с кулаками гораздо быстрее побеждает чем просто добро, поэтому товарищ Сталин уступил, была созвана международная конференция, и все потонуло в юридических спорах, ибо о планах поиметь проливы СССР предпочел забыть.
Ну и что, спросит читатель. Ну не имеем проливов и не имеем. Не все в этой жизни получается. И это будет правдой. Но проблема только в одном – мы без проливов – это то, что мы есть сейчас. Давайте на минутку представим, что Екатерине удалось. Что мы получаем?
Ну во-первых, мы напрямую выходим на наших покупателей в Средиземноморье. Как известно (я уже писал об этом), до конца XVIII века нашим основным покупателем и торговым партнером была Англия. Однако к началу XIX века эта ресурсная зависимость от нас начала ослабевать. Сначала, научившись методу коксования, англичане перестали закупать у нас железо. После Континентальной блокады переориентировали закупки пеньки и леса. И т.д.
С другой стороны, к началу XIX века в России очень большой процент экспорта составляла торговля хлебом, которая все расширялась. Львиная доля хлеба вывозилась через Черноморские порты. И могло бы вывозиться еще больше. Но все упиралось в бутылочное горлышко проливов. Самым ярким опять-таки является пример Первой Мировой. 10% крупных хлебных производителей производили 80-90% хлеба, который большей частью шел на экспорт. С началом войны на Балтике торговля остановилась (понятно почему, там Германия рулит), оставалось Черное море. Но в Стамбуле появился «Гебен», Турция присоединилась к Германии и Австро-Венгрии, и наш хлебный экспорт приказал долго жить, ибо вывозить стало некуда – пути перекрыли. В результате крупные производители хлеба на посевную забили до лучших времен, мелкие производители производили в основном только на себя, не рассчитывая «на того парня» — результат немного предсказуем – инфляция, царская продразверстка, «военный коммунизм», «революционная продразверстка», голод 1921-1922 годов. Имей мы Черноморские Проливы в собственности – мы бы просто переориентировали поставки хлеба из Германии во Францию, Италию и Британию, и не было бы дикой инфляции, голода, и возможно – революции. Более того, если бы Британия закупала хлеб не в США, а у нас (что логично), мы тем самым не получили бы того гегемона, которым стало США после Первой Мировой.
Но все это лирика. Самое смешное в том, что мы имели прекрасную возможность захватить Проливы. Целых два раза. Но оба раза мы сглупили по-черному, по страшному. И последствия этого мы расхлебываем по сей день. Ибо стоит даже сегодня, в 2015-м году, сказать Турции «стоп» — вся наша великолепная операция в Сирии резко накрывается медным тазом. Ибо основную часть ГСМ, боеприпасов, провианта мы таскаем туда морем. Более того, корабельная группировка, стоящая у тамошних берегов, тоже пришла морем. И было бы очень интересно посмотреть, что осталось бы на Черном море, скажи Турция «стоп» проходу через Проливы. Куда бы мы вели тот же крейсер «Москва», и по каким рекам обратно сплавляли бы на Черное море.
Так вот мне бы хотелось рассказать про эти два раза. Про два упущенных шанса. Да, рассказ этот будет густо сдобрен мыслями и альтернативой, но базироваться будет на двух вполне себе существующих исторических документах – план адмирала Павла Чичагова по десанту на Босфоре, и план Корнилова и Паскевича по захвату Черноморских проливов.
