Перевод АИ. О сатрапах и царях. Часть 12. Визит Пердикки в Македонию. Его планы и реакция Певкеста
Приветствую всех, я продолжаю переводить (вернее редактировать браузерный перевод) альтернативу от нашего западного коллеги SlyDessertFox под названием «О сатрапах и царях» где Александр Македонский прожил на несколько лет дольше и войны диадохов пошли немного по другому сценарию.
Глава XVI: Женитьба в Пелле (310-308)
Прибытие Пердикки в Македонию в конце 310 года до н.э. ознаменовало его величайшее достижение и посеяло семена его падения. После наблюдения за сложной церемонией погребения в Эгах (на самом деле погребение Александра было лишь временным, пока не будет завершено строительство более сложного мавзолея в городе), он сделал важное заявление. В январе он должен был жениться на Клеопатре, дочери Олимпиады и сестре Александра Македонского. Этот брак, связывающий его с семьёй Аргеадов, сделал бы Пердикку тестем царей, Александра IV и Аминты V. Более важным для его современников и учёных-историков на протяжении веков был тот факт, что теперь он сам имел законные права на трон. Больше не удовлетворённый регентством, Пердикка, похоже, собирался сам захватить корону.
С тех пор историческая наука всегда враждебно относилась к мотивам Пердикки, обычно принимая за чистую монету утверждение о том, что он сам претендовал на царствование, и отвергая утверждения Эвмена как изначально предвзятые. Однако в последние десятилетия произошла переоценка, и то, что было общепринятым консенсусом, стало считаться спорным.
Несколько историков, в частности Александр Дука, поставили под сомнение это утверждение, настаивая на том, что Пердикка, скорее всего, хотел просто сохранить контроль над регентством, и брак с Клеопатрой был лучшим способом для этого. Он отмечает, что Олимпиада вряд ли согласилась бы на этот политический союз, если бы подозревала намерения Пердикки. На тот момент он обладал всеми полномочиями царя, а дополнительная пропагандистская ценность заключалась в том, что он мог утверждать, что его действия являются волей законных царей. Проблемы могли возникнуть, когда Александр и Аминта станут взрослыми, но на тот момент должность регента давала максимум преимуществ при минимуме недостатков.
Однако, независимо от намерений Пердикки, это событие вызвало тревогу у других амбициозных сатрапов. Наиболее заметным был Певкест, рассматривавший это в лучшем случае как попытку укрепить власть, прежде чем попытаться свергнуть его, а в худшем — как захват власти. Когда эта новость дошла до него, он немедленно наладил отношения с Пифоном и вступил в сговор с Селевком и Эвмедоном, чтобы спланировать ответ.
Было несколько препятствий, затруднявших любой ранний успех. Первым и главным был тот факт, что казна в Сузах находилось под контролем Аристона, самого стойкого сторонника Пердикки. Хотя победить его войско на поле боя было не так и трудно, вероятность того, что он сможет сбежать вместе с казной до того, как город будет захвачен, вызывало определённые трудности.
В военном отношении несмотря на то, что Пердикка находился на европейской стороне Пропонтиды, он оставил большую часть своего войска на востоке. Там были войска с Эвменом и Леоннатом в Анатолии и ещё одно с братом Пердикки, Алкетом, стратегически расположенное в Леванте, чтобы иметь возможность защищаться от вторжения и быстро отправиться на север. Успех потребовал бы быстрой победы над одним из войск, а ни Левант (а впоследствии Египет), ни Анатолия не были удобны для захватчиков. Более того, как только Пердикка узнал о назревающем конфликте, он собрал войска в Греции и быстро двинулся на запад со свежими силами.
Помня об этом, заговорщики начали тайно собирать войска в течение лета и зимы, готовясь к следующему сезону кампании. В то время как Пердикка занимался дипломатическими делами в Греции, и с недавним прибытием кельтов на север коалиция начала готовить греческих колонистов и коренных азиатов для усиления основных фалангитов.
Слухи о действиях сатрапов распространились на запад, и Аристон вскоре пронюхал, что что-то затевается (если не точно, что это было) и послушно передал эту информацию. Не зная о мирном договоре с Пифоном, Алкет предположил, что новые войска должны были сражаться с Сатрапом Бактрии, и отказался предпринимать какие-либо упреждающие действия.
Даже если они готовили войну, время было на стороне пердикканцев. Войска Пердикки удерживали сокровищницы в Сидоне и Мемфисе (в которые Пердикка, будучи регентом, поместил большой запас золота), а также имели сильные оборонительные и стратегические позиции. Сделав первый шаг, он отказался бы от своего военного преимущества и уступил бы пропагандистскую победу своим врагам, которым было бы легче изобразить себя как партию, защищающуюся от жаждущих власти агентов Пердикки. Несмотря на это, он всё же послал сообщение в Грецию, чтобы держать Пердикку в курсе событий, но, что характерно, отказался оказать такую любезность Эвмену. Его давнее соперничество с ним, по-видимому, превзошло здравый смысл.
Когда начался сезон кампании 308 года, Селевк и Певкест встретились в Сузиане, в то время как Эвмедон получил проход через Армению и спустился на Нолу, надеясь спасти осаждённого Неоптолема. Не подозревая о том, с чем он столкнулся, Эвмен оставил символические силы с Препелаем для охраны Киликии, а сам вывел остальную часть войска с зимних квартир, чтобы противостоять новой угрозе.
Тем временем Певкест и Селевк не смогли захватить Аристона, но скорость их продвижения вынудила его оставить городскую казну и бежать. С его прибытием в лагерь Алкета, пришли новости о полном масштабе произошедшего. Вопреки советам Докима и Симмия Алкет решил перейти в наступление. Вместо того, чтобы отправиться на север и соединиться с Эвменом или ждать в легко защищаемых левантийских горах, он двинулся вперёд, не подозревая о численности противостоящих ему сил и не желая, чтобы Эвмен приписал себе какую-либо заслугу в победе.
Как это обычно бывает в таких случаях, сражение закончилось катастрофой. Алкет пал в начале битвы (скорее всего, обычное явление в любой битве, связанной с Селевком, что приводит к выводу, что обезглавливание вражеского руководства было фундаментальной частью его боевого плана), и моральный дух его войска пошатнулся. Доким и Симмий смогли спасти остатки войска и организовать отступление обратно в Левант, но с их немногочисленными оставшимися силами, разбросанными по местным крепостям, чтобы обеспечить адекватную защиту от вторжения, их наступательные возможности были невероятно ограничены.
Выбив одно войско из борьбы, Селевк и Певкест ненадолго подумали о том, чтобы двинуться на юг, к Египту, прежде чем отказаться от этого плана и решили сначала разобраться с Эвменом. Эвмен только что осознал всю степень кризиса и узнал, что Алкет пал в бою, а его войско – тень себя прежнего. Это также означало, что коалиционное войско значительно выросло, поглотив перебежчиков. Неожиданно оказавшись в меньшинстве, Эвмен отступил из Каппадокии, оставив небольшие гарнизоны на горных перевалах, чтобы замедлить продвижение врага, пока он ждал подкрепления от Пердикки.
Учитывая задержку с получением новостей, Пердикка работал так поспешно, как только мог, чтобы собрать достаточно большое войско и встретиться с Эвменом и Леоннатом. Остаток года был потрачен на осторожную борьбу за позиции, а Пердикка стремился защитить линии снабжения и связи с Сардами и Келенами. В конце концов Пердикке удалось перехитрить противников, угрожая их собственным линиям снабжения, в то же время используя флот для поддержания контроля над жизненно важными городами вдоль побережья. С Эвмедоном, занятым борьбой с Ариаратом в Каппадокии, Селевк и Певкест были вынуждены разбить лагерь в неблагоприятном месте и всю зиму терпели дезертирство.
Моральный дух немного поднялся, когда Эвмедон предпринял смелое наступление мимо Ариарата и Пердикки и прибыл с крайне необходимым подкреплением весной. Тем не менее, поскольку их позиция была слабой, а Пердикка был уверен в победе, они были вынуждены дать сражение после недолгой попытки угрожать Келенам. Исход битвы при Келенах был тем более удивительным, что Эвмен и Пердикка потерпели сокрушительное поражение.
Извлекая уроки из прошлых ошибок, Певкест и Селевк пожертвовали более длинной линией в пользу линии резервов, чтобы защититься от неизбежного прорыва в центре фаланги. В отличие от последнего сражения, когда их превосходящая конница слишком поздно переломила ход сражения, резервы смогли сдержать развал центра достаточно долго, чтобы мидийцы Эвдама добились успеха на правом фланге. Проскользнув в тыл, он сумел захватить лагерь пердикканцев и сопровождавший его обоз, в то время как более крупный контингент атаковал фланг пердикканцев. Когда распространились слухи, якобы сам Пердикка был убит, войско окончательно сломалось, и Педикке с Эвменом пришлось отступать.
Теперь, когда их положение стало невыносимым, Пердикка и Эвмен разделились. В то время как флот сохранял контроль над побережьем Анатолии, Пердикка отправился собирать войска в Греции, в то время как Эвмен отправился сделать то же самое в Египте.
Таким образом, они надеялись отвлечь внимание врагов и помешать им полностью воспользоваться победой. Как бы то ни было, Эвдаму всё равно пришлось вернуться на восток, чтобы защитить свою сатрапию от очередного вторжения из Пифона. Тем временем Селевку было поручено подчинить Анатолийское побережье, в то время как Певкест стремился захватить Левант и угрожать Египту, надеясь, по крайней мере, получить древесину и мастеров для строительства
Источник
https://www.alternatehistory.com/forum/threads/of-satraps-and-kings.375683/page-11
