Перевод АИ. О сатрапах и царях. Часть 1. Предыстория и развилка

Приветствую всех. Недавно решил перевести одну интересную альтернативу по античности от нашего западного коллеги SlyDessertFox под названием «О сатрапах и царях» где Александр Македонский прожил на несколько лет дольше и войны диадохов пошли немного по другому сценарию. Как всегда, я редактирую браузерный перевод.

Содержание:

Вступление

Александр III Великий

Восшествие Филиппа II на македонский престол в 359 году до нашей эры ознаменовало решающий момент в македонской, греческой и даже мировой истории. Македония, в значительной степени не имеющая отношения к греческому миру, на протяжении нескольких поколений находилась на грани краха. Угрозы, как внешние, так и внутренние, охватили царство со всех сторон. Всем казалось, что Филипп, как четверо его предшественников, в конечном итоге погибнет либо от придворных интриг и гражданской войны, либо от внешнего вторжения.

И всё же, несмотря ни на что, Филипп не только выжил, но и преуспел сверх всех ожиданий. Идя по стопам таких великих людей, как афинянин Ификрат (чьи стремительные пельтасты произвели революцию в греческой войне) и фиванец Эпаминонд (чей эшелонный строй, использованный при Левктре, принёс ему вечную славу за победу над спартанцами), он реформировал войско, превратив македонских горцев в самую эффективную боевую силу. Македонская фаланга, наряду с первоклассной македонской кавалерией, стала непобедимой на протяжении нескольких поколений, только до тех пор, пока ещё более инновационная боевая сила, римский легион, не разгромила её при Киноскефелах более 250 чем лет спустя.

Тем не менее, накануне того, что должно было стать его величайшим событием в истории, вторжением в Персию, Филипп был убит. Многие предполагают, что это его отвергнутая эпиротская жена Олимпиада и их сын и наследник Александр организовали убийство. Хотя доказательства этого заговора до сих пор ускользают от его сторонников, тот факт, что Александр и Олимпиада больше всего потеряли от свадьбы и больше всего выиграли от внезапной смерти Филиппа, позволяет теории сохраняться.

Смерть Филиппа проложила путь его ещё более знаменитому сыну, который оставил неизгладимый след в мировой истории и закрепил за собой звание одного из величайших военных умов не только своего поколения, но и всей мировой истории. Ганнибал восхищался им как самым опытным тактиком и стратегом, Наполеон восхвалял его как «великого воина, великого государственного деятеля, великого законодателя», и мало кто ещё заслужил титул «Великого».

Походы Александра хорошо задокументированы как древними, так и современными источниками. Завоевав три пятых известного тогда мира, он ловко разрубил Гордиев узел, был провозглашен сыном Амона в Египте, а затем был унижен в горах Бактрии и муссонах Индии. Именно там, в Индии, после изнурительной и почти разорительной битвы с индийским принцем Пором, войска Александра, стоявшие лагерем вдоль реки Беас и столкнувшиеся с ещё более изнурительной кампанией, наконец, устали и потребовали возвращения домой. К большому своему гневу и разочарованию, он не смог убедить их в обратном, как раньше делал это неоднократно.

На обратном пути, во время безоблачной в остальном кампании против маллов вдоль слияния рек Гидраотис и Гидаспес, расстроенный Александр провёл осаду мултанской столицы. Именно здесь начинается наша история.

Глава I: Осада Мултана

После бунта в войске Александру пришлось согласиться на их требования о возвращении домой. С тех пор он чувствовал себя несчастным человеком. Озлобленный, разочарованный и очень взбешенный пренебрежением воинов к его власти, он намеревался выместить весь свой гнев на несчастных маллах, единственной виной которых было то, что они оказались у него на пути. Подчинение маллов было необходимо для обеспечения безопасности линий снабжения и связи.

Готовясь к надвигающимся проблемам, маллийцы начали запасаться продовольствием и припасами, рассчитывая, что кампания начнётся только в конце сезона дождей. К сожалению, Александр проводил кампанию в любое время года, независимо от обстоятельств. В итоге первое восстание было  жестоко подавлено. Затем Александр разделил свои силы на три части.

• Гефестион и Кратер должны были идти на пять дней впереди него вдоль восточного и западного берегов Асесинеи и перехватить любое отступающее войско.

• Между ними плыл Неарх с флотом, с приказом плыть вниз по реке и не допустить прибытия каких-либо подкреплений.

• Птолемей отправился через пустыню на три дня позже Александра, расправившись со всеми силами, которые ускользнули от него.

Таким образом, все пути отступления были закрыты для маллов до того, как все три войска встретились бы у слияния рек Асесинея и Гидраотис, где находилась маллийская крепость Мултан.

Идя через пустыню, македонское войско вновь ошеломило неподготовленных маллийцев в Кот-Камалии, едва успевших закрыть ворота, прежде чем товарищи Александра ворвались внутрь. Последовала короткая осада, прежде чем город пал под ударами мощных торсионных катапульт Александра. Там он ещё раз разделил свои силы. Пердикка немедленно пересёк Гидраотиду, захватив ныне опустевший город Харапу, в то время как Александр двинулся вниз по реке, прежде чем послать Пифона вперёд и захватить Туламбо, Атари и Суку, по мере того как он шел от победы к победе. Когда он направился к последнему маллийскому бастиону Мултана, перепуганные маллийцы начали битву за Гидрайотис, но в итоге стали свидетелями нападения Александра.

Опыт маллийцев в борьбе с македонцами научил их, что защищать внешние стены своей столицы было чистой глупостью. Инженеры Александра могли как перехитрить, так и одолеть защитников. Вместо этого они предпочли защищать ещё более сильно укрепленную цитадель, возвышающуюся над городом, — стратегия, с лишь немного большим шансом на успех, но лучшая из того, что они могли сделать.

Тем не менее, первоклассные инженеры Александра смогли быстро проломить главные ворота, позволив его воинам ворваться внутрь и занять внешнюю стену. Осада продолжалась несколько дней, пока инженеры продолжали свою работу, тщательно работая над подрывом внутреннего слоя стен. Александр, однако, был нетерпелив. Считая своих людей трусами, он схватил осадную лестницу и начал взбираться по ней сам, сопровождаемый только двумя храбрыми фалангитами. Наконец осознав, в какое уязвимое положение ставит себя их царь, его люди со стыдом столпились на лестнице. Их общий вес привел к обрушению лестницы, когда Александр, никогда не отступавший от боя, спустился со стен в крепость маллийцев.

Отчаявшись защитить царя, македонцы предприняли попытку прорваться через ворота. Благодаря чистой решимости ворота были взяты. Они лихорадочно искали Александра, который тем временем лично убил маллийского командира. Жители цитадели храбро сражались, подожгли многие из своих зданий в тщетной попытке сдержать натиск македонцев. Другие бросали камни и кирпичи с крыш. Именно в этот момент индийский лучник выхватил стрелу и направил её на македонского царя. Он был уверен, что она попадет в цель. Александр споткнулся о камень и ненадолго упал на землю, и стрела благополучно пролетела мимо.[1]

[1] — Это наша первая развилка. Я придерживаюсь мнения, что стрела, пробившая лёгкое Александра, надолго ослабила его, сделав неспособным быть таким же активным, как обычно, в походе, и более восприимчивым к болезням.

Глава II: Гедросия

Александр окончательно покорил маллов, но вскоре последовали нападения ещё непокоренных оксидракийцев, а затем оссаданцев. Покорив регион, Александр назначил Филиппа сатрапом, продолжив движение вниз по течению вдоль южной дельты Инда. В стране содрийцев он основал ещё одну Александрию. Заселённая фракийскими воинами и обладающая верфью, Александрия должна была служить как экономическим, так и культурным центром для недавно завоёванных индийских земель, призванных распространить эллинизм на самые отдалённые уголки его державы. Вместе с тем, Оксиарт стал почти что царём всей Индии вместе со своим македонским коллегой Пифоном и 10 000 греческих солдат.

Тем временем Александр назначил Кратера и Полиперхонта возглавить отправку отряда из более чем 11 000 ветеранов обратно в Македонию, якобы для замены нынешнего регента Антипатра (который по возвращении Александра в Вавилон должен был быть отозван обратно в Вавилон для подготовки к арабской кампании). Однако многие высказывали предположения об истинных мотивах Александра. Многие ветераны, в том числе знаменитые гипасписты «серебряного щита», были одними из самых ярых противников похода Александра вглубь Индии. В то время как Александр скрывал этот шаг под маской почётного увольнения для мужчин, которые отслужили свой срок и теперь были слишком стары, чтобы сражаться, их впечатляющие боевые действия спустя годы сделали это оправдание чистой выдумкой. Если также принять во внимание, что Кратер и Полиперхон (наряду с пехотными командирами Антигеном, Мелеагром и Атталом, который также был отправлен в эту поездку), помимо того, что они были одними из последних выживших членов старой гвардии Филиппа, они также были убеждёнными противниками ориентализации царского двора Александром. Становилось ясно, что это был так-же шаг, чтобы избавиться от политических противников, как и для отправления на пенсию старых и больных ветеранов. Однако следует отметить, что маршрут Кратера, который шел на север через Арахосию и Дрангиану, позволил ему восстановить порядок в регионах, начавших выходить из род македонского влияния во время длительного отсутствия Александра. Таким образом, Александр убивал двух зайцев одним выстрелом, избавляясь от политических противников и одновременно усмиряя мятежные части своего царства.

После изнурительной кампании Индия до устья Инда была в значительной степени покорена Александром. Теперь его внимание переключилось на обратный путь. Как говорится, путешествие превосходит пункт назначения, и путь Александра домой стал нескончаемым источником споров. Он решил провести своё войско через пустыню Гедрозии — подвиг, который, согласно легенде, Семирамида предприняла лишь однажды до этого. Результат вышеупомянутой экспедиции послужил предостережением для тех, кто был достаточно безрассуден, чтобы прочесть его следы заново; вся экспедиция исчезла в пустыне[1].

Александр провёл большую часть года, исследуя дельту Инда и готовя припасы для предстоящего похода. Он надеялся доказать, что корабль может плыть от устья Инда к Персидскому заливу, и для выполнения такой задачи послал Неарха во главе флота плыть в неизвестные воды вдоль бесплодного побережья. Неарх должен был отправиться в плавание следом за Александром, который поставил перед собой задачу вместе с Птолемеем и Леоннатом идти впереди и рыть колодцы, чтобы обеспечить флот достаточным количеством воды. Дальше вглубь страны вместе с остальной армией двинулся Гефестион. Когда войско шло четырьмя отдельными колоннами, Александр позаботился о том, чтобы его войско было рассосредоточенно как можно шире, чтобы наилучшим образом использовать скудные ресурсы пустыни.

Несмотря на подготовку, недопонимание с сатрапами Гедросии и Кармании, которые, как ожидалось, должны были разместить достаточное количество провизии вдоль пути, по которому должна была пройти македонская армия, привело к тому, что экспедиция едва не обернулась катастрофой. Страдания были неописуемыми, поскольку следующий источник воды находился в 60 милях отсюда, или почти в 5 днях пути. Раненых просто оставляли на обочине дороги, когда забивали волов и мулов, тянувших повозки; когда добирались до воды, люди умирали от того, что слишком много пили. Как известно, Александр отказался от подношения воды, принесённой его людьми в шлеме, вылив её на песок и заявив, что он скорее умрет от жажды, чем будет пить, в то время как его люди страдают от жажды.

К тому времени, когда он покинул пустыню и воссоединился с флотом Неарха, его войско сильно поредело. Вместо того чтобы быть встреченным радостным облегчением по возвращении, Александр застал, что его царство изобилует злоупотреблениями и коррупцией, поскольку многие сатрапы предполагали, что он умер в Индии и начал вести себя скорее как цари, а не как представители царя. Теперь требовалась большая перестановка. В Персисе Орксинес, добровольно взял на себя управление сатрапией в отсутствие Александра, был приговорен к смерти за коррупцию и жестокость. На его место был назначен Певкест.

Аналогичные злоупотребления, за которыми последовало такое же наказание, были обнаружены в других местах. Бариаксес был казнён за попытку провозгласить себя царём. Карманийский сатрап Аспастес был казнён и заменен Тлеполемом. Аполлофан был отстранён от сатрапии Гедросии в пользу Сибиртия за то, что не смог должным образом обеспечить войска Александра. Орданес, решивший поднять восстание в своей сатрапии Арахосии, был быстро казнён, а его сатрапия была присоединена к сатрапии Сибиртия. Пехотные командиры Леандрос, Ситалсес и Иракон были казнены за предполагаемую жестокость по отношению к жителям Мидии. Гарпалос был обвинён в краже из казны, но, опасаясь неминуемого сурового наказания, бежал со своим золотом на запад, в Грецию.

[1] — Это не первый случай, когда троп об исчезновении армии в пустыне всплывает в древних преданиях. Самым известным, пожалуй, является потерянная армия Камбиза II, который якобы послал армию в 50 000 человек к Оракулу Амона в Сиве, но только для того, чтобы мощная песчаная буря похоронила всех солдат заживо. Однако, что интересно, в этом рассказе может быть доля прады.

* Примечание: Помимо модуля в части I, вся эта статья до этого момента взята из реальной истории.

Глава III: Административные вопросы

С самого начала своего великого восточного приключения Александр стремился примирить восточные культуры с эллинской. Во время кампаний он соблюдал местные обычаи. В Египте он провозгласил себя сыном Аммона в Сиве, тем самым узаконив свои притязания как фараона. Его попытки захватить, а не убить персидского шаха Дария III были частью продуманного плана узаконить завоевание в качестве законного наследника Кира Великого. На протяжении всего пребывания на востоке он перенял обычаи персидского двора, к большому презрению своих македонских братьев. Игнорируя их опасения, он женился на дочери бактрийского дворянина, Роксане, как необходимый шаг к умиротворению горной провинции. Он даже зашел так далеко, что начал обучать отборный отряд из 30 000 персидских и арамейских юношей традиционному македонскому фаланговому стилю ведения боя. Его цель была ясна: создать единую империю с единым дворянским и солдатским классом, сплавом восточной и эллинской культур.

Тем не менее, в какой-то момент Александру пришлось столкнуться с противодействием. Наиболее заметно это проявилось гораздо раньше, когда Клит Чёрный был пронзен копьём самим Александром. Тем не менее, это не проявлялось в полной мере в рядах, пока Александр не достиг Описа, где они впервые столкнулись с персидскими фалангитами, которые, как они подозревали, не без оснований, готовились заменить их. В последующие годы кавалерия-компаньоны и многие фалангиты постоянно пополнялись азиатскими солдатами (такими разными, как персы, бактрийцы, согдийцы, арахосийцы, заранги, арийцы и парфяне), чтобы компенсировать потери. Македонцам казалось, что Александр забыл, откуда он родом, и отвернулся от тех, кто помог ему завоевать мир, в пользу тех, кого он завоевал.

Эти недовольства переросли в открытый мятеж, когда Александр достиг Описа в июле 324 года до нашей эры. Александр, полагая, что проявил великодушие, ещё раз объявил (поскольку к этому времени он уже встретился с Кратером), что наиболее достойным ветеранам будет с честью разрешено вернуться домой и уйти в отставку в роскоши на своей родине. Такое решение было встречено взрывом гнева и разочарования, поскольку солдаты поверили, что наконец-то пришло время заменить их теми, кого они победили. Александру едва позволили начать своё выступление, как его заглушили жалобы и крики о предательстве, на которые он ответил яростным осуждением, в какой-то момент осмелившись на то, чтобы любой солдат выступил вперед и показал шрамы от большего количества боевых ран, чем он, и объявил об увольнении всех македонских солдат и ушел в свою палатку.

Прошло совсем немного времени, прежде чем солдаты сдались. Александр сделал необходимые приготовления на случай, если его люди будут упорствовать в своём сопротивлении, предоставив азиаткским командирам планам конфликта, если таковой возникнет, но после нескольких дней напряженности его люди попросили прощения. Удовлетворив их просьбу, Александр провозгласил всех, как македонян, персов, так и представителей всех других культур в своей огромной империи, своими родственниками. Те ветераны, которых сочли достойными этой чести, всего 10 000 человек, были уволены вместе с Кратером и Полиперхоном, чтобы вернуться в Македонию. Антипатру, в настоящее время проживающему в качестве регента в Македонии, было приказано вернуться в Вавилон с равным количеством солдат, чтобы заменить уволенных ветеранов. На следующую ночь македонцы и персы, арахосийцы и согдийцы, бактрийцы и мидийцы отпраздновали это грандиозным пиршеством. По крайней мере, до конца жизни Александр преодолевал пропасть между эллинской и азиатской культурами

Продолжая своё путешествие по царству, Александр затем посетил Экбатану, куда бежал Гарпал, прихватив с собой царскую казну. Именно здесь смертельно заболел лучший друг Александра, Гефестион. Александр отчаялся, провёл много тревожных ночей у его постели, готовясь примириться с вполне реальной возможностью безвременной кончины первого. Он вызвал лучших врачей в Экбатане и её окрестностях, надеясь спасти Гефестиона. Возможно, их совместного опыта было достаточно, потому что прошло совсем немного времени, прежде чем Гефестион полностью выздоровел, к большому радостному облегчению Александра. [1]

После краткого перерыва, когда Александр послал Птолемея усмирить коессийцев, создающих проблемы на дороге между Экбатаной и Сузами, он, наконец, прибыл в Вавилон к концу года (324 г. до н.э.). У него было много архитектурных проектов для новой столицы, в том числе строительство огромной верфи и восстановление храма Бела. Последнее не очень понравилось халдейским священникам, которые полагались на старый храм для получения дохода (некоторые даже пытались угрожать ему знамением, обещающим смерть должен ли он войти в Вавилон, который он распустил с ходу).[2]

Кроме того, Александр начал готовиться к своему следующему военному походу — завоеванию Аравии. Он хотел напрямую контролировать прибыльные торговые пути ладана и мирры, которые шли оттуда, устранив арабских посредников. Флот Неарха, который к этому моменту поднялся вверх по Евфрату и вошел в Вавилон, должен был быть дополнен финикийским флотом, отбуксированным в Вавилон из Средиземного моря и значительно увеличённым, который должен был обогнуть Аравийский полуостров, прокладывая морской путь для будущей торговли. Это было, во многих отношениях, продолжением предыдущего исследования Александром Инда и его причин для отправки Неарха вдоль побережья от его устья до Персидского залива, который также должен был использоваться для дальнейшего расширения морских торговых путей между Индией и остальной частью его царства.

Для этой цели он собрал в Вавилоне различные контингенты со всего царства. Певкест прибыл с 20 000 персами, коессийцами и тапурийцами, а вскоре за ним последовали Филоксен из Карии, и Менандр с Менидасом из Лидии. Арабская кампания была первой кампанией, которая должна была проводиться с участием как полных азиатских, так и македонских подразделений, работающих в тандеме. Каждым азиатским подразделением командовал македонец, у которого также было несколько подчинённых азиатов, говорящих по-гречески, чтобы приказы не терялись при переводе.

Остаток 323 года и большая часть 322 года до н. э. были потрачены на обучение новобранцев и подготовку материально-технического обеспечения вторжения. Это была непростая задача, поскольку, извлекший уроки из своего плохо подготовленного вторжения в Индию и последствий похода через пустыню Гедросии, Александр старался не поступать так впредь. Он провёл большую часть времени, путешествуя между Вавилоном и Египтом, тщательно организуя логистику операции.Он лишь дважды ненадолго останавливался, чтобы отпраздновать рождение своего сына, Александра IV, у своей бактрийской жены, Роксаны, в августе, а затем в следующем месяце дочь Олимпиада у его персидской жены Статиры[3]. Будущее его царства, при условии, что он проживет достаточно долго, чтобы увидеть, как его сын повзрослеет, наконец, показалось Александру многообещающим.

[1] — Это будет наша вторая развилка. В реальной истории Гефестион внезапно и неожиданно умер, добравшись до Экбатаны. Это должно было причинить Александру много горя, и он поклялся соорудить огромный погребальный костер в Вавилоне своему другу. Здесь он держится и в конце концов переживает свою болезнь.

[2] — Это предзнаменование является относительно незначительным примечанием в этой хронологии, где Александр не умирает через несколько месяцев после возвращения в город, как это сделал в РИ.

[3] — Статира также была беременна на момент смерти Александра.Пердикка, который, конечно же, стал исполняющим обязанности регента при скоро родившемся Александре IV, и Роксана оба пытались быстро убить её, прежде чем она успела родить, чтобы это не был ещё один сын и не подорвал их позиции.

Глава IV: Александр Аравийский

К лету 322 года до нашей эры Антипатр прибыл в Вавилон из Македонии, приведя с собой запрошенные 10 000 солдат. С прибытием Антипатра и завершением последних приготовлений к вторжению Александр, наконец, смог безопасно покинуть Вавилон и отправиться в кампанию. Важность присутствия Антипатра в Вавилоне нельзя было недооценивать, поскольку Александр извлёк уроки из анархической ситуации, которую его длительное отсутствие в Индии вызвало в его азиатских владениях. Таким образом, он привлёк Антипатра, проверенного генерала, государственных деятелей и, самое главное, лояльного члена старой гвардии, для поддержания статус-кво дел во время его отсутствия и предотвращения любых вопиющих злоупотреблений. Кратер, обладавший гораздо меньшим опытом управления государством, был отправлен на более послушную родину в Македонию, чтобы выполнить там ту же миссию.

Стратегия, разработанная Александром для вторжения в Аравию, предполагала двустороннее нападение с обоих концов Аравийского полуострова. Выгоды от такой стратегии были очевидны, поскольку захват в клещи позволил бы осуществить более быстрое и более лёгкое вторжение, когда две армии в конечном итоге встретятся. Недостатком, конечно, было то, что связь между ними отсутствовала, так что, если одна из двух экспедиций заканчивалась катастрофой, у другой не было возможности вовремя узнать об этом и что-либо предпринять.

Александр должен был сам использовать увеличенный флот Эритрейского моря, чтобы переправить войска через Эритрейское море в оазис Латриппа [1]. Оттуда он надеялся использовать Латриппу в качестве склада для зерна и других припасов, которые регулярно поставлялись из Египта во время его кампании вдоль побережья. С другой стороны, Гефестион покинул Вавилон и направился в Александрию-Харакену в устье Евфрата, откуда флот Неарха должен был доставить его в город Млейха, в бывшей персидской сатрапии Мака[2] на Аравийском роге и на краю гор Асабон. Оттуда Неарх должен был начать свое кругосветное плавание по Аравийскому полуострову, а Гефестион шел впереди, чтобы выкопать колодцы и заготовить провизию для флота, как это сделал Александр в Гедросии.

После отправки передовых сил во главе с Птолемеем для обеспечения безопасности вокруг Латриппы, сам Александр прибыл с основной частью войска в начале сентября. Говорят, что это войско и, предположительно, войско Гефестиона, численность которого не упоминается, насчитывало всего 25-30 000 человек по собственному сообщению Птолемея. Из Латриппы он снова сел на свои корабли, переправив войско дальше на юг, прежде чем напасть на королевство Маин. Его намерение состояло в том, чтобы победить их в молниеносной кампании.

Минеи, наряду со своими южными соседями сабейцами, хадрамитами и катабанийцами, были основными бенефициарами невероятно прибыльной торговли специями, особенно ладаном и миррой, которую Александр хотел контролировать напрямую. В результате того, что они были самым северным королевством в поле зрения Александра, они, к сожалению, стали первой из его жертв. Со своей фирменной скоростью, которая отличала его походы с момента разграбления Фив, Александр разделил свое войско на три части и обрушился на столицу Минеев. Птолемей отправился на два дня позже Александра на запад, в то время как Пифон и Пердикка отправились на два дня вперёд, держась побережья к востоку от Александра. Как и в его маллийской кампании, идея состояла в том, чтобы рассредоточить свои силы, чтобы максимально эффективно использовать землю и заманить в ловушку любые минейские силы, которые в противном случае могли бы ускользнуть от него.

Он опустошил их земли и удивил их своим быстрым продвижением, достигнув ворот их столицы Наджрана. После недолгой осады, длившейся всего неделю, македонским сапёрам удалось подорвать стены и обрушить часть из них. Это позволило им взять штурмом стены и предать мечу большую часть города. За этим последовала безжалостная кампания во внутренних районах, где Александр преследовал тех, кто бежал в горы в поисках защиты. Это оказалось довольно дорогостоящим мероприятием, поскольку климат внутренних районов Минеи был не очень приятным, и местные жители беспокоили македонские арьергарды везде, где это было возможно, вызывая разочарование Александра и его людей. Александр, в свою очередь, был безжалостен к тем, кого он захватил в плен, и в конце концов его кампания террора победила, когда к нему привели минейского царя в цепях. Александр простил его, позволив де-юре сохранить контроль над своим царством, но назначил Менелая, брата Птолемея, исполняющим обязанности сатрапа и фактическим правителем региона.

Прежде чем он смог продолжить поход на сабеев, Александра приветствовали послы от сабейского царя, смиренно подчинившиеся его сюзеренитету. Сабейский царь вёл хорошую политику. Будучи врагом как минеев, так и хадрамитов на юго-востоке, он был вполне заинтересован в том, чтобы снискать расположение нового иностранного правителя, который, как он подозревал, в любом случае не будет долго действовать в регионе. Александр с готовностью принял этот дипломатический поворот. Союз с сабейцами позволил ему безопасно покинуть землю Минеев, а также предоставил ему гораздо более легкий доступ к необходимым припасам для продолжения кампании, большим преимуществом союза было обещание сабейского царя накормить и снабдить всю его армию. Это было сделано, без сомнения, с большими материально-техническими и денежными затратами для маленького царства, но сабейский царь признал, что уничтожения двух его главных соперников было достаточно, чтобы оправдать затраты.

Александр ненадолго задержался в Сабее, чтобы отдохнуть и пополнить запасы, прежде чем отправиться в зимнюю кампанию в земли Хадрамитов. Хадрамиты, ожидая, что Александр подождёт окончания зимы, прежде чем возобновить кампанию, рассчитывали, что у них будет весь сезон, чтобы подготовить города к предстоящему вторжению. Воспользовавшись этим, Александр поступил с точностью до наоборот, как это было ему свойственно. Сначала послав грека Эвмена вперёд с кавалерией (включая значительное количество сабейских всадников) в качестве передовой силы, чтобы застать хадрамитов врасплох до того, как весть о его вторжении достигнет их городов, затем он снова разделил свои основные силы на три части, каждым из которых командовали Птолемей, он сам и Пердикка.

Как и в случае с Индией, Эвмен прибыл ещё до того, как хадрамиты успели закрыть ворота Шабвы, и многие из них были пойманы за городскими стенами и убиты. Вскоре после этого прибыл Александр, проведя быструю осаду города, его торсионные катапульты безжалостно обстреливали стены, прежде чем открылась брешь, через которую его солдаты могли ворваться и захватить город. Тем временем Птолемей захватил Кану вдоль побережья, в то время как Пердикка и Пифон, которым было поручено вторгнуться в Катабан, вскоре захватили их столицу Тимму. Александр снова послал Эвмена вперёд с конницей, чтобы захватить Самарм, но греки обнаружили, что город опустел. Преследуя их, Эвмен, по настоянию Александра, убедил их, что им не будет причинено никакого вреда, если они вернутся в город, и таким образом выполнил свое обещание.

Теперь Александр получил подчинение химьяритов в юго-восточной части полуострова, которые были свидетелями опустошения, нанесённого тем, кто противостоял Александру, и награды, принесенной его союзникам. Сюзеренитет над ними наряду с недавно завоёванными катабанами и хадрамитами был передан Сабейскому царству, которое, в свою очередь, подчинялось сатрапу Александра в регионе — Менелаю. Также в Самхарме Александр, наконец, воссоединился с теперь уже значительно уменьшившимися силами Гефестиона, его поход через Южную Аравию сказался на его людях. Неарх не воссоединился с Александром, пока не добрался до химьяритского портового города Аден, вскоре вновь основанного как Александрия в Аравии.

Его амбиции по контролю над торговлей пряностями были удовлетворены, и затем Александр перешел к усилению своего контроля, основав два новых города: Александрию в Аравии на юго-восточной оконечности и Александрию в Латриппе, оба были заселены фракийскими и греческими солдатами соответственно. Оба должны были стать великими культурными и торговыми центрами и способствовать постепенной эллинизации региона. Менелаю было предоставлено 10 000 солдат, состоявших из македонян, коессийцев и ассирийцев, для охраны его обширной сатрапии и поддержания мира.

[1] — Красное море. Латриппа более известна первоначально как Ятриб на родном языке.

[2] — Современный Оман

Источник

https://www.alternatehistory.com/forum/threads/of-satraps-and-kings.375683/