«Нулевая Чеченская». Как на самом деле началась война на Кавказе
Для подавляющего большинства наших сограждан война в Чечне началась с декабря 1994 года. Колонны, втягивающиеся в республику, кровавый штурм Грозного… Кто-то вспомнит ноябрь 1994 года, когда русские танкисты совместно с дружественными бойцами пытались ворваться в Грозный. И совсем немногие вспомнят, что война в Чечне к тому моменту длилась уже много месяцев.
В 1991 году лидер чеченских националистов Джохар Дудаев пришел к власти в Чечне и объявил о независимости, которую Россия не признала. Формально он стал президентом, победив на выборах при единодушном волеизъявлении своего народа. В реальности выборы были фарсом, процесс полностью контролировался сторонниками Дудаева, а для других «кандидатов» выдвижение осталось крупнейшим фактом их биографии: до этого их никто не знал, а после — никто не вспомнил.
Джохар Дудаев. Фото: AlphaSpecnaz / Global Look Press
В ближайшие месяцы Дудаев разгромил практически все нелояльные органы власти. Верховный совет, избранный еще в советское время, утратил возможность управлять республикой и был распущен; конституционный суд Дудаев разогнал. Противостоять ему силой не получалось, поскольку Дудаев быстро вооружил своих боевиков с разоренных складов Советской армии, и для этого требовалась бы военная операция.
Однако Дудаев не был и настоящим диктатором. Во-первых, его подпирали собственные единомышленники. Если ближайший соратник Зелимхан Яндарбиев был более радикальным, фанатиком, то полевые командиры, такие как Шамиль Басаев и Руслан Гелаев, просто ценили собственную самостоятельность и не желали безоговорочно подчиняться кому бы то ни было. Эти люди (а также еще множество менее известных командиров) создали собственные небольшие частные армии, и с ними Дудаеву приходилось договариваться.
А с другой стороны, внутри Чечни многие выступили решительно против Дудаева. В республике имелось множество кланов с несовпадающими интересами, а кроме того, за время российского, а затем советского правления сформировался немалый слой людей, которые в принципе привыкли жить в нормальном государстве, и военная демократия, которая хорошо смотрелась бы этак в IX веке, их не устраивала. Многие русские (и многие чеченцы) бежали из Чечни, просто не желая жить в обществе удачливых уголовников. Другие решили драться.
15 апреля 1993 года в Грозном собрался митинг, сперва у Президентского дворца, затем на Театральной площади.
Ключевые требования этих людей были вполне разумными и умеренными: они хотели восстановления власти представительных органов, а также референдума по вопросу отношений с Россией. Митинг поддержал мэр Грозного Бислан Гантамиров. Одним из основных организаторов был Умар Автурханов, некогда работавший в МВД СССР и некоторое время возглавлявший один из северных (исторически лояльных России) районов республики.
Бислан Гантамиров. Фото: Эдуарда Корниенко / ИТАР-ТАСС
Однако в ночь на 5 июня дудаевцы разгромили митинг, а также взяли штурмом городское собрание и грозненское ГУВД. По людям стреляли, используя все, что можно, включая бронетехнику. После этого вопрос о цивилизованном решении проблемы с повестки дня был снят.
Можно довольно уверенно говорить, что именно 5 июня 1993 года может считаться датой начала войны в Чечне.
Это был первый раз, когда в республике массово использовалось огнестрельное оружие в столкновении между двумя противостоящими сторонами. Нам эта история не слишком хорошо известна — на улицах Грозного чеченцы стреляли в чеченцев. Но джинн вылетел из бутылки.
Разбитые оппозиционеры уехали на север республики, но от борьбы не отказались. Автурханов возглавил антидудаевскую оппозицию, к которой примкнули Гантамиров и другие лидеры, которые по тем или иным причинам не могли найти общего языка с Дудаевым. В декабре 1993 года эти группы оформились во Временный совет Чеченской Республики.
Война разгоралась медленно. Ни оппозиция, ни Дудаев не имели настоящей армии. Оппозиционеров негласно тренировали российские офицеры, дудаевцы располагали ветеранами войны в Абхазии из отрядов Басаева и Гелаева, а также личной гвардией Дудаева и множеством мелких отрядов. Однако все эти группы очень плохо управлялись и за редким исключением не особенно умели воевать. Пассионарии, которым хотелось быстрого успеха в жизни, денег и славы, в основном ушли к Дудаеву. В оппозиции остались либо те, кто с Дудаевым поссорился (как наиболее лихой командир оппозиции Руслан Лабазанов, ушедший на войну из тюрьмы), либо те, кто хотел бы заниматься обычными делами и делать карьеру в легальной экономике или легальной политике.
С лета 1994 года шли чем дальше, тем более жестокие бои между дудаевцами и оппозицией.
Именно они ознаменовались первыми картинами, которые позднее станут непременным атрибутом войны в Чечне. Так, после боя с отрядом Лабазанова три человека из его отряда, в том числе двоюродный брат, попали в плен. Дудаевцы перерезали им глотки и выставили головы на обозрение.
В целом в 1994 году сложился шаткий баланс. Дудаев удерживал Грозный и южные, горные районы. Север и значительная часть равнины вокруг Грозного остались за оппозицией. Бои становились все более интенсивными. В сентябре 1994 года дудаевцы попытались ворваться в село Знаменское, где находился штаб Автурханова. Бой на подходах закончился ничем, а в это время Гантамиров со своей базы в Урус-Мартане (в предгорьях к юго-западу от Грозного) устроил набег, перерезав блокпост боевиков и захватив в плен «генпрокурора» Дудаева. Боевики вернулись оборонять Грозный. Вскоре они попытались, столь же неудачно, штурмовать Гантамирова в Урус-Мартане. Зато выбили отряд Лабазанова из Аргуна, и тот прорвался только с большими потерями.
После боя в районе города Аргун. Фото: Фотохроника ТАСС
Однако стало ясно, что так войну не выиграть. Все эти бои производили впечатление схватки инвалидов: небольшие вооруженные группы, вокруг которых бегали невооруженные сторонники, палили в белый свет, и чья-то гибель чаще становилась результатом случайности или глупости.
15 октября 1994 года произошло событие, практически неизвестное российскому обществу, а между тем именно оно сдвинуло всю лавину. В этот день оппозиция попыталась взять Грозный дерзким рейдом.
Ударную группировку Умар Автурханов собрал в Знаменском. Она включала единственный танк, несколько грузовиков и бронетранспортеров, а также массу личных машин солдат.
Колонна углубилась в Грозный с северо-востока и внутри Грозного столкнулась с дудаевцами. Отряд Руслана Лабазанова занял здание школы милиции. В это время Гантамиров наступал с южной стороны, взял военный городок на юге города.
Беда в том, что с обеих сторон никто не очень понимал, а что конкретно делать. Отряды перемещались по Грозному, перестреливаясь с дудаевцами. Автурханову противостоял отряд Басаева, на юге боевики Руслана Гелаева перестреливались с группой Гантамирова. Эта война выглядела как неприцельная «сомалийская» стрельба и очень много беготни.
За день с обеих сторон суммарно погибло человек десять. В ночи, не понимая, что делать дальше и столкнувшись с организованным сопротивлением, сконфуженные командиры оппозиции вывели людей из Грозного.
Этот трагифарс не увенчался ничем значительным, но имел неожиданно серьезные последствия. С поля боя командиры оппозиции отправились на встречу с Евгением Савостьяновым, заместителем директора ФСК (нынешняя ФСБ). Именно по итогам этой встречи был сделан вывод, что чеченским товарищам надо помочь и что справиться с дудаевцами решительным ударом — это спокойно решаемая задача. В принципе, этот вывод не был каким-то совершенно нелогичным. Оппозиция ворвалась в Грозный, целый день вела там бои. Казалось, что еще чуть-чуть дожать — и успех будет достигнут.
Проблема в том, что присылка оппозиции танков и даже экипажей не сопровождалась более качественным планированием, разведкой, отладкой взаимодействия. Решили, что и так сойдет. Как показала практика — не сошло.
Дальше начались те события, которые, собственно, и известны как пролог войны в Чечне. ФСК завербовала в российских воинских частях около 80 контрактников, которые составили экипажи танков. Оппозиция, получив танки с экипажами, попыталась повторить набег 15 октября на бис. 26 ноября танки с русскими экипажами и пехота оппозиции вошли в Грозный. Там они были атакованы боевиками, в течение дня вели бой, и по его итогам из города вышли те, кто мог. 16 русских военных погибло, а 21 попал в плен.
Российские танки в Грозном. Фото: Анатолий Морковкин /Фотохроника ТАСС
Это была катастрофа. Пленные, захваченные в тайной операции на формально своей территории, демонстрировались Дудаевым по ТВ.
После этого в Москве решили, что нет смысла пытаться дальше действовать тонкими методами, и операция в Чечне официально началась.
Командиры антидудаевской оппозиции быстро оказались оттесненными на вторые роли. Руслан Лабазанов воевал против боевиков, посредничал на переговорах между федеральной властью и боевиками, занимался гуманитарной помощью, но в итоге был застрелен в 1996 году в собственном доме при туманных обстоятельствах. Умар Автурханов не занимал никаких сколько-то значимых должностей, потом несколько лет работал в налоговой полиции и преподавал. Он жив и теперь. Бислан Гантамиров некоторое время работал в пророссийском чеченском правительстве, сидел в тюрьме, во вторую чеченскую формировал пророссийское ополчение и несколько лет оставался в политике, но не сошелся с новыми властями Чечни и сейчас живет под Волгоградом как частное лицо, занимаясь фермерством.
Антидудаевской оппозиции досталась грустная роль в этой войне. Те, кто перешел на сторону России в 1999 году, получили деньги, должности в силовых структурах и местной администрации. Большинству из тех, кто сражался против Дудаева до начала «официальной» операции, в лучшем случае сказали «спасибо». Это не были псы войны, это не были какие-то лихие бандиты или секретные агенты.
Это было на ходу сколоченное ополчение, которое тем не менее противостояло Дудаеву долго и попило ему немало крови. Война официально началась в декабре 1994 года. К этому моменту она уже гремела год и унесла сотни жизней.
источник: https://www.mn.ru/long/nulevaya-chechenskaya-kak-na-samom-dele-nachalas-vojna-na-kavkaze
