Новый рассказ коллеги Чукчи посвящённый миру ниархов.

8 Марта 1380 года. Архиепископ Родриго де Моксоса, Сантьяго-де-Компостелла
Родриго вышел на крыльцо колоссального собора. Перед ним волновалось людское море. Страшные новости привели сюда всех, даже городских кабальерос, которые неоднократно оспаривали его власть. Теперь все ждали его слова, ждали что сказажет мать наша святая католическая церковь, что потребует или посоветует она своим детям.

"Дети мои! Дьявол решил испытать вашу веру! Армия сатаны высадилась на этом благославленном берегу. Они хотят захватить одну из величайших реликвий, что бог, в благоденственнии своем, даровал своим неразумным детям. Ведомо мне, что многие из вас пришли поклонится святым мощам. Поклонится — богоудное дело. Но дьявол, в бесконечной злобе своей, пытается отобрать мощи святого Иакова дабы осквернить их тлетворным дыханием своим! Знайте же, что армия дьявола бесчестит церкви божьи и приносит души христианские в жертву проклятому Ваалу. Тщетны и суетны его попытки. Но вы, кто пришел поклониться святому, пришли ли вы как фарисеи, дабы сделать то, что предписано законом, или вы пришли из истинной веры христианской и готовы защитить господа нашего от поругания? Если ваша вера слаба, если вы считаете свои мирские дела превыше вашего христианского долга то восточные ворота открыты. Если же ваше сердца полны истинной веры и вы хотите спасти ваши грешные души, то делайте то, что подскажет вам ваша честь! " Прелат говорил, разумеется, по латыни. Глашатаи ловко повторяли его слова на галисийском, кастильском, португальском, окситанском и английском наречиях. Толпа волновалась, но в целом выглядела увлеченной его словами. Паломников в городе было много и они горели желанием постоять за веру божью. В самом деле, для паломника было трудно не увидеть знак в том что дяьвол движется на святой город в тот момент, когда он решил его посетить. К вечеру выяснилось что он может распологать пятью десятками английских йоменов, сотней лучников и сотней арбалетчиков, как из местных так и из паломников, четырьмя сотнями пехоты из городского ополчения, семью сотнями разнообразно вооруженных паломников, двумя сотнями тяжелой кавлерии и пятью сотнями легкой, большей частью из благородных паломников и богатых городских кабальерос, лишь полсотни тяжелых всадников и две сотни легких было его людьми. Ратуша предсказуемо требовала, чтобы ее представители были допущенны к командованию. Это было разрешить легко: он напомнил им о своих обязанностях королевского губернатора и согласился передать командование в городе своему троюродному брату, Лопе де Москоса, бывшему в городе не последним человеком. Но сотня тяжелой и пять сотен легкой кавалерии ушли за ним к Памбре. Совет был вынужден, скрепя зубы, принять это предложение: кавалерия, особенно легкая, принесет гораздо больше пользы за пределами города чем за стенами. А главное, они удаляли за пределы города ненавистного архиепископа и слава за удержание города падет на них, а не на него.

28 Марта 1380 года. Архиепископ Родриго де Моксоса, Замок Памбре.
Три недели пролетели как мгновение. С другой стороны, сделано было столько, что теперь и припомнить трудно. Дьявольские орды бились о доблесть христиан как морские волны об утес. Их передовая армия отбитая градом стрел от многометровых стен Винсейро и Мезии была вынужденна прорубаться сквозь виноградники на холмах и переправляться через реки в неподходящих местах. В конце концов(через целых три дня) они достигли Сантьяго. Неделю они готовили его штурм и в дикой лихорадке рубили леса на осадные сооружения. Их фуражирские отряды часто возвращались с пустыми руками, а еще чаще не возвращались вовсе (спаси господь доблестных хинетов и их грешные души). Плохо подготовленный штурм захлебнулся кровью, разбился о рвы, волчьи ямы, десятиметровые стены, и ярость тысячного гарнизона (господь явил свою милость старому архиепископу и позволил наблюдать с вершины близлежайшего холма). Теперь они готовят второй штурм. Но его не будет. Ла Корунна пала, Килобре и Менс тоже, Винсейро и Мезия пока держаться, но когда падут и они, ничто не помешает армиям врагов соединиться. Сантьяго осаждают не полных шесть тысяч, а у него уже собралось три с лишним тысячи пехоты хермандады, семь сотен городских кабальерос, четыре сотни арбалетчиков и семь сотен лучников, почти тысяча хинетов окрестных лордов и почти сотня рыцарей, со своими слугами и щитоносцами это даст почти восемь сотен тяжелой кавлерии. Наконец, вчера пришли те, на кого он особенно надеялся — 26 братьев ордена Калатравы и 18 братьев ордена Святого Иакова — тоесть шесть сотен орденской конницы. Придут еше, король уже должен выступить из Толедо с десятью тысячью, Гранадский эмир, даром что нехристь, выполнил свои вассальные обязательства и послал две тысячи своей гвардии, войска собираются со всей Кастилии, даже беспокойный Фердинанд Португальский ведет сюда свои войска. Похоже, хочет напомнить, что графство(не королевтсво!) Португалии когда-то звалось графство Португалии и Галисии. Ну да бог ему судья а мы будем решать эту проблему позже, с божьей помощью. Ну а сейчас на равнине, от города, разворачивается железная стена дьявольской пехоты, ощерившись остриями длинных копий. Разноцветные плюмажи из перьев диковинных птиц вьются над воинством сатаны. Христолюбивое воинство, выступив из Памбре на рассвете, разворачивается в порядки перед лицом врага. Но, конечно ( и тут Родриго улубнулся про себя), не все. Пехота и легкая кавалерия готовятся к атаке, а вот закованные с головы до пят сотни на огромных декстерье стоят за холмами и враг их не видит. Конечно дворяне хотели бы блестнуть своей доблестью и растоптать жалкую пехоту, но и старый Родриго, и орденские командоры, и старые графы Андраде и Альтамира помнили, чем обертывались такие атаки двадцать лет назад, на йоменов и спешенных рыцарей Педро (вернее, конечно, Черного Принца). Чтож, они знают как с этим иметь дело, ведь в конце концов Педро мертв, Черный Принц убрался в Байонну а Трастамара правит Кастилией. "Терпение, сын мой, есть великая добродетель" — вспомнил Родриго свои слова на военном совете, обращенные к слишком уж горячему идальго. Протрубили рожки и хинеты понеслись на вражеский строй. Некоторые падали под стрелами, на большинство проносились вдоль ощетнившегося строя врагов и кидали короткие дротики, застревавшие в щитах, и, при удаче, пробивавшие незащищенную плоть. Под их прикрытием арбалетчики поднесли свои павезы. Рожок протрубил еще раз, и большинстов хинетов, исчерпавших запасы дротиков начали отступление. Засвистели смертоносные болты, лучники открыли огонь. Для вражеской фаланги это оказалось уже прербором и под резкие звуки флейт она двинулась вперед. Мастер Фернандо поджег запалы и три неуклюжих железных монстра плюнули огнем. Два ядра улетели куда-то далеко но одно попало и в строю врага закрутился водоворот из разлетающихся тел. Лучники и арбалетчики спешно бежали назад. Фаланга хермандады в последний момент плюнула во врага десятками аркебуз (пусть дьявол испробует собственное изобретение), но все это не могло остановить врага. Сшибка! На стороне дьявольских войск было число, лучшая выучка и мастерство боя на копьях, длиные копья, на стороне кастильцев из городских ополчений — ярость, стальные доспехи, и физическая сила откормленных солдат против голодающих врагов. И еще, конечно, разрывы, хотя и затягивающиеся, в строю врагов, разрывы от ядра, от пуль, от арбалетных болтов. Родриго, со своей позиции на холме видел, как какой-то идальго, вызвавшийся драться в первых рядах фаланги обрубил мечом два нацеленных в него копья, подскочил под щит, ткнул мечом в горло щитоносца, рубанул мечом цеп, сковывающую щиты и ворвался в ряды врага. Родриго видел, что короткие мечи сатанистов отлетали от брони храброго рыцаря а толедская сталь крушила шлемы с яркими плюмажами вместе с черепами их владельцев. Однако в целом дьявольская фаланга теснила кастильцев — сказывалась лучшая выучка. Легкая пехота врага перестреливалась с хинетами, держа фланги, враг медленно, но продвигался вперед. Момент настал! Родриго вскинул руку и затрубили рога, через мгновение им ответили рога на соседнем холме. Через мгновение через гребень начал переливаться, блестя отполированной сталью, клин орденской конницы. Земля гудела от грома тысяч копыт, клин промчался сквозь расступившихся хинетов, втоптал легкую пехоту врага в холодную мартовскую землю и врубился во фланг фаланги. Казалось, что опять, как двести лет назад, при Толоссе, сам святой Иаков ведет своих детей (В 1212 году объединенная армия христиан, собравшаяся с силами после многих поражений, безуспешно пыталась выбить мавров с горных перевалов. Но к королю пришел простой пастух, предложивший провести армию в тыл мусульман по тропке через горы о которой никто, кроме него, не знал. Он выполнил свое обещание, армия прошла в тыл мавров на равнину Лос Навас де Толоса, где и разгромил их. Затем, за несколько лет была отвоеванна вся Андалузия. Пастух исчез. По легенде, это был сакм святой Иаков) Несколько копий, что наиболее расторопные солдаты успели развернуть им навстречу, рыцари даже не заметили. А потом — фаланга начала схлопываться с обеих концов. Декстерье втаптывали пехоту в землю, крушили черепа шипованными подковами. Короткие мечи фалангистов отлетали от стали доспехов, лансы протыкали их насквозь. Над полем повис страшный, предсмертный крик тысяч людей. Наконец, Родриго видел это, как будто невидимая пружина отпустила вражескую фалангу и армия превратилась в беспорядочно разбегающуюся толпу. Хинеты пришпорили коней. Копья били в беззащитные спины, мечи покраснели от крови. От спасения беглецов отделяли как минимум тридцать километров незнакомых им, но знакомых их преследователям лесов, холмов и виноградников. Только что, на глазах Родриго, дьявол встретился с господом и был вынужден забрать шесть тысяч своих отродий обратно в ад!