Надеждам Александры на императорские гонки не суждено было сбыться. С 1874 года они превратились в спонсорство русским императором заводов Торникрофта и Ярроу (про первые гонки в 1873 году они узнали из газет уже по их завершении). Причём первое место уже трижды взял катер Торникрофта, а за катером Ярроу закрепилось стабильное второе место. Морской министр Константин Николаевич даже заказал Торникрофту два катера, один из которых подарил цесаревичу Александру, а другой отправил на Черноморский флот и приписал к пароходу, носящему его имя. Естественно, катера – победители были досконально изучены нашими морскими инженерами, но англичане далеко не дураки чтобы открывать русским свои секреты и отдавать патенты, пока сами не выжмут их досуха. Так что вопреки ожиданиям Александры, никаких серьёзных технических прорывов так и не произошло, и никаких преференций наше морское ведомство до сих пор не получило.
Интрига гонок теперь состояла только в том, кто займёт третье место, но ни один русский участник так пока на пьедестал и не взошёл. Наши моряки кусали локти, выслушивали насмешки и упрёки, получали нагоняй от императора и его дяди и всё усерднее готовились к следующим гонкам, копируя и улучшая технические решения победителей, но каждый раз перед финишем видели лишь английскую корму или кильватерный след.
Нельзя сказать, что всё было зря. За четыре года скорости катеров на гонках выросли с 12,5 до 18 узлов, а в прошлом году катер Торникрофта вообще преодолел 20-ти узловой рубеж. К тому же, все призовые катера пополняли наш флот. Только когда Александра вспоминала, во что это обошлось казне, её сразу начинало мутить. Тем более, что как носители будущих торпед они никуда не годились. Слишком узкие, максимально облегчённые, с низкой мореходностью. Даже с одной торпедой весом под тонну на борту они становились чересчур валкими и зарывались носом в волну. А герметизация корпуса, усиление конструкции и нагрузка балластом сразу сокращала их скорость до тех же 13-14 узлов, с которой ходили уже и наши минные катера.
До следующих майских гонок оставалось полгода, и Александра решила выставить на них свой, ну или как она надеялась, будущий торпедный катер РИФ, который существовал пока только в её воображении. Всё приходилось делать самой. На мужа теперь надежды не было — он уже весь был на предстоящей войне с Турцией, объявления которой все ждали со дня на день. Все катера и команды с Балтики были отправлены на Чёрное море, так что от наших морячков в этом году команды не будет – ни один экипаж минного катера не согласился остаться в Кронштадте чтобы попасть на гонку вместо того чтобы ехать и топить турок.
Торпеду Александровского морское ведомство так и не приняло – слишком ненадёжной и дорогой оказалась конструкция, да и вес с размерами вдвое превосходил детище Уайтхеда. С ним уже шли переговоры о закупке для РИФ партии его самодвижущихся мин. С торпедой, как и с катерами, Александра вновь потерпела фиаско, и Россия снова вкладывает деньги в чужую промышленность.
Сам Александровский рук не опустил и ещё надеялся побороться за большой заказ от РИФ. Инженер предложил вернуться к старой отработанной схеме с поршнями и сжатым воздухом, но только пойти путём Уайтхеда и отказаться от баллона, используя под резервуар сам корпус торпеды. Претензии австрийца по патенту он берёт на себя, поскольку у инженера на руках имелось несколько заключений от комиссий морского ведомства по его торпеде, и прошли они гораздо раньше, чем Уайтхед подал заявку на свой привелей. Но Александре сразу вспомнились эти его восьмиметровые полуторатонных монстры, и она морщилась, ясно представив, как после сброса этого чудовища с борта, катер тут же переворачивается и идёт ко дну. Решили идти путём компромисса: возвращаемся к газовым поршням, а в качестве рабочего тела оставляем парогазовую смесь, поскольку для одинаковой дальности хода её по объёмам требуется гораздо меньше чем сжатого воздуха. Про дальность в три мили Александра уже и не мечтала, тут хотя бы на пятистах метрах получить стабильный результат, и то уже праздник.
Александровский вновь получил солидную сумму на очередной проект торпеды, уверив Жукову, что уже к весне представит флоту надёжный и недорогой образец, которым можно будет сначала якорную цепь заклепать, а потом выпустить и подорвать вражеский корабль. «Твои бы слова» — усмехнулась про себя Александра и подняла голову вверх. «Ты слышишь меня, шутник?» — мысленно вопросила она к небесам. Небеса промолчали, а усилившийся хохот чаек как бы намекнул, что кто-то её всё же слышит. «Самой смешно» — вздохнула Жукова и пошла рисовать эскизный проект своего катера.
На заводе Берда её эскиз посмотрели, хотелки выслушали и зависли, недоумённо почёсывая головы. Александра видела, как инженеры еле сдерживают улыбки, а начальник цеха уже десятый раз набирает воздух и не может произнести ни слова. Видимо, на языке одни маты, но при жене великого князя материться никак не можно,с. На лицах собравшихся так и читалось: «Богатая дамочка блажит – от скуки решила на катерах погоняться. Ну, так и заказывала бы как все – нормальный лёгкий гоночный катер, а тут двойное непотребство какое-то». Наконец, начальник цеха заговорил, растягивая название катера по слогам: «Значит, «Ци-клон, а чертежи и подготовку к работам начать уже завтра. Дорого же вам, ваше сиятельство, сия поспешность обойдётся» — вздохнул он и пригласил Александру в проектный отдел.
Александра чуть голову не сломала от поставленных самой же себе условий для будущего катера: выскочить за торникрофтовские 20 узлов, иметь высокую мореходность, нести на себе хотя бы одну самоходную мину без существенной потери в скорости и спускаться на воду и подниматься на борт при помощи корабельных шлюпбалок. Тут уже настоящей химерой попахивает. Но делать нужно. И начнём со скорости. Обжегшись на торпеде, турбины она пока в расчёт не брала. Не готова ещё местная промышленность к таким экспериментам. Придётся выжимать максимум из паровой машины. То есть увеличивать давление, сушить пар, уменьшать вес и габариты котла, увеличивая при этом площадь нагрева. Только вот на последних катерах Торникрофта и Ярроу ещё никаких, увековечивших эти фамилии водотрубных котлов нет и в помине, а стоят хоть и уменьшенные, но копии паровозных цистерн. Может, свои новые котлы они уже где-то и испытывают, но пока ткнуть носом наших инженеров в сие парообразовательное чудо у Александры возможности не было. А на предоставленные им рисунки и мастера, и инженеры дружно отвечали, что «сие никак не возможно,с – надёжно завальцевать трубку можно только если она расположена под прямым углом к плоской поверхности, а у вас тут цилиндры». По её настоянию даже провели опыты с шестигранным паровым коллектором, но тот разорвало даже раньше, чем стрелка манометра на донорском огнетрубном дошла до предельной отметки.
Ну, что же, как говорится: «за неимением гербовой, пишем на обычной», то есть, доводим огнетрубный до оптимальных величин в заданном объёме, и про перегрев пара не забываем. Кстати, про объёмы. А почему бы не воспользоваться гибкостью условий соревнований на полную катушку? Лёгкий катерный котёл, уже отработанный тем же заводом Берда, имеет длину 4 метра, а ограничения по длине катера у нас двадцать. И почему бы не сделать спарку? Тогда и два вала заодно. А если котлы вообще закольцевать? Не саму воду, конечно, а готовый пар. И прогнать его не через один пароперегреватель, а уже через два? Эх, жаль, я не гидродинамик. Но ведь чем суше и горячее пар, тем выше КПД, уж это мне известно. А если не только через пароперегреватели, а ещё и через всю систему нагрева прогнать, засунув паропровод в дымогарную трубку? «И всё закольцевать» – бубнила Александра, набрасывая схему. Чтобы пар из котла, прежде чем попасть в цилиндры, проходил две топки и два пароперегревателя. В принципе, схема несложная. Только паропроводы хорошо асбестом изолировать, и сами котлы заодно. Что там ещё КПД увеличивает? Водяной и воздушный экономайзеры. Тоже вполне решаемо. Всё, остановиться, лучшее враг хорошего. А то ещё один монстр получится.
Теперь корпус. Поначалу Александра хотела строить катамаран. Тут тебе и остойчивость, и мореходность, и два независимых корпуса для живучести, и широкая площадка под те же мины, торпеды или картечницы. В общем, одни преимущества. И она чуть не шагнула на проторенную почти всеми попаданцами дорожку, и даже эскиз набросала, но вовремя опомнилась. Ведь у катамарана был хоть и один, но перевешивающий все плюсы недостаток – ширина. И в стандартную шлюпочную ширину он никак не вписывался. А паровой катер – это вам не «Бора» и «Самум». Море не перелетит, лёгкий шторм не переживёт. Значит, для каждых четырёх катеров придётся строить отдельную матку. А это уже полноценный корабль получается, и морское ведомство на такую арифметику ни за что не согласится. Так что никакой экзотики, только классика.
Глиссирующие обводы и днище Александра тоже отбросила – у танкового паровика просто не хватит мощности чтобы преодолеть волновой кризис, а с ростом мощности будет расти и водоизмещение, в общем, замкнутый круг. Значит, классические обводы соотношением примерно 1к10. Два котла – 8, бак с водой – 2, машина – 2,5, рабочие места кочегаров – 4, рулевой и механик – 2, итого 18,5 метров. Ещё остаётся запас в полтора – должны уложиться, главное с развесовкой не перемудрить. Теперь ширина: котёл – метр двадцать без кепки, угольные кофердамы сантиметров по 40, и на термоизоляцию по сантиметров по десять. Итого – два двадцать. Маловат коэффициент. Добавляем полметра к длине, получаем 8,63, что уже приемлемо.
Машина. Наш дважды сухой и горячий пар должен отработать всё до последней килокалории. Пока загадывать рано, сначала давление замерить нужно. Но по прикидкам, тройное расширение вполне осилят. Если будет избыток, то можно и второй горшок на первый цикл воткнуть, длина позволяет.
Ну, вот и готов эскизик моего сиамского близнеца. Как же его назвать? Не «Сиамцем» же. «Близнец» тоже как-то не благозвучно. «Клон»? Да «Циклон» же! Я же как раз котлы зациклила. Ладно, не боись, «Цикло», прорвёмся, айда сдаваться к Берду.
С руганью, слезами и сверхурочными, но построить катер к сроку всё же успели. При оформлении договора Александра настояла на пункте о соблюдении секретности при работе над проектом «Циклона» и на большой неустойке за разглашение сведений технического характера. Жаль, что Алексис ещё в феврале отбыл на Дунай, сказав ей по большому секрету, что весной Россия начнёт войну с Турцией, и он должен быть там. А то бы он расставил своих морячков во всех цехах в караулы, так что и мышь бы не проскочила, не то что шпионы или репортёры. А так ей пришлось доплачивать охране от завода. Опасения были не напрасны, пару соглядатаев от команд участниц накануне гонок всё-таки удалось отловить.
Испытания катера проводил ночью, с минимумом освещения, что чуть не обернулось крушением, но вперёдсмотрящий вовремя заметил пену прибоя, и катер успел отвернуть от каменной косы. На лаге «Циклон» показал 22 узла, а на мерной миле 22,4. После испытаний весь присутствующий коллектив смотрел на Александру уже совсем другими глазами. Теперь она была не «богатой самодуркой», а «толковой бабой, кое-что понимающей в катерах». Она видела, как всех, работавших над проектом, включая самого Берда, распирает похвастаться достигнутым результатом: «Это же какая реклама для завода! Теперь за такими катерами все в очередь выстроятся, а то и военный заказ получим!» Но все помнили о коварном пунктике в договоре и со вздохами разошлись, лишь скромно поздравив друг дружку и пожав руки. Берд пригласил Александру выпить по бокалу шампанского за успех, и та не стала отказываться – дружить с такими людьми было нужно. Тем более, что их с Алексисом проект модульных речных буксиров, барж и пароходов был почти готов, и они решили, что воплощать их первые образцы в металле поручат именно заводу Берда.
Как же Александре хотелось самой встать у руля «Циклона» на императорских гонках! Она даже морской костюм себе для этого заказала. Вот только Питер был ещё не готов к таким потрясениям. И однажды заикнувшись портнихе о таком своём желании, и выслушав от модистки в ответ чуть ли не истерику про: «Даже не думать!», Жукова поняла, что если она не хочет снова собирать чемоданы в Австрию, то лучше и правда даже не думать. Пришлось брать в Зимнем пропуск в ложу для ВИПов. Меры безопасности на гонках были беспрецедентными. Кругом сновали жандармы, в оцеплении стояла гвардия, на каждом перекрёстке дежурил городовой. Все кабаки и лавки были закрыты «до прошествия часа после финиша последнего участника». Этот пункт в «Устав гонок» дописал сам император после того как пьяная толпа проигравшихся на ставках мелких лавочников закидала камнями празднующих победу англичан. И оказалось, что булыжник – оружие не только пролетариата, и что лавочники тоже управляются с ним очень даже недурственно. Двоих лаймов тогда увезли с тяжёлыми ЧМТ, а пятерых пришлось упаковывать в лубки до буратинного подобия. Вот Александр и постановил, во избежание международного скандала на почве азарта.
К стыду Александры, она после удачных испытаний «Циклона», тоже не смогла справиться со своим азартом, и решила заработать лёгкие деньги на ставках. Но будучи от природы и строгого воспитания слишком осторожной в незнакомых ей делах, она побоялась ставить всё на победу своего катера, и даже посулённый ей букмекером в случае победы двадцатикратный выигрыш не смог убедить её в обратном. Александра сняла со своего счёта сто тридцать тысяч – это были все её оставшиеся после постройки «Циклона» деньги, и она не могла так безрассудно ими рисковать. Мало ли с чем на этот раз пожалуют Торникрофт с Ярроу? Может, как раз со своими водотрубными котлами? И тогда, и первого места, и денежек ей не видать как собственных ушей. Но надежда на победу всё же была. Да что там надежда, она была почти в ней уверена! Но на своё первое место поставила всего тридцать тысяч, а остальные сто, но уже по ставке пять к одному, поставила на выход «Циклона» в призёры. Уж в этом она была уверена на всё то же сто, но уже не тысяч а процентов. И выигранные деньги она собиралась потратить не на наряды и украшения, а заказать на них у Берда новые «Циклоны» для воюющего с турками Алексиса. И пусть, нагруженные минами, они будут давать уже не 22, а двадцать узлов. Но это всё равно не прежние 10 или 12. На такой скорости уже можно и под огнём крутиться, и менее опасные буксируемые мины использовать. Она даже бортовые бугельные сбрасыватели под размер торпеды Уайтхеда заказала, чтобы установить их на свой катер сразу после соревнований, и уже в таком виде отправить его на Дунай лично Алексею. Тем более, что в морском ведомстве пообещали, что первая партия этих самодвижущихся мин должна поступить на Черноморский флот уже к лету.
Планы построены, ставки сделаны, и Александра пришла на гонки в приподнятом настроении. В 1877-м году Соревнования прогулочных катеров на приз русского императора ознаменовались тем, что в них впервые приняла участие команда с другого континента. «Ну, конечно же, американцы» — усмехнулась Александра, разглядев с высокой площадки знакомый звёздно-полосатый флаг, поднятый за пришвартованным к Троицкому мосту катером: «Эти всегда и везде первыми лезут, особенно если светит бабла по лёгкому срубить».
Прозвучала команда: «Участникам поднимать пары!», и вскоре по рядам зрителей пошёл недоумённый гул, а из толпы послышался звонкий смешливый возглас: «А у американца-то и взаправду и труба пониже, и дым пожиже!» Александра присмотрелась внимательнее. И на самом деле, из невысокой трубы американского катера, в отличие от окутавшихся чёрными клубами соседей, почти не шёл дым. Виднелся лишь прозрачный сизый дымок, но зато жаркое марево из короткой трубы над вертикальным котлом поднималось столбом метра в два высотой. «Неужели?» — Александру охватили нехорошие предчувствия. «Но как?» — всё ещё не могла она поверить в увиденное. Немного успокоившись, и убедив себя, что страшного пока ничего не случилось, она попыталась рассуждать логически. Интересно, что жгут: мазут, или керосин? Скорее всего, что нефть или мазут – от керосина бы дыма вообще не было. А если мазут, то значит у них уже и форсунка, и нефтеперегонка, и не дай бог, ещё и котёл водотрубный. Ну, не цистерну же они там на попа поставили. Это мы их по флоту и не только догонять и перегонять теперь вечно будем. Но расстраиваться пока рано, сперва дождёмся, что они покажут на трассе.
И пиндосы показали. Вырвавшись со старта вперёд, их катер, рисуясь, опасно заложил лево на борт и понёсся в сторону от общей группы участников прямо к возвышающейся над берегом ВИП ложе. «Филадельфия» — прочитала Александра название и попыталась вспомнить, что она могла слышать о катере с таким именем и необычным для этого времени котлом, ведь этот гад узлов двадцать пять идёт – не меньше. А это, как ни крути, рекорд, до которого в Европах ещё долго тянуться будут, пока их Парсонс и Ярроу не совокупятся в инженерном экстазе.
Обдав подскочивших к перилам хозяев и почётных гостей гонок непонятным смрадом, «Филадельфия» отвернула обратно к фарватеру, подрезав группу из спасательных и судейских катеров, и принялась быстро нагонять ушедший вперёд пелотон. Александра спохватилась и, щурясь от водных бликов, начала выглядывать «Циклон». С этим самовлюблённым американцем она совсем забыла про свой катер.
