Миротворец, сапер, шпион, филантроп
Как британская военно-благотворительная служба снимает мины и добывает информацию
Содержание:
В 2021 году официальные лица непризнанной Нагорно-Карабахской Республики заявили, что во время недавней войны за Карабах азербайджанская сторона имела подробные карты армянских минных полей. По мнению армян, Баку эти сведения предоставила британская благотворительная служба HALO Trust. Проверить эти данные сложно, однако HALO — действительно один из интереснейших феноменов современного военного дела. HALO представляет собой удивительный гибрид частной военной компании, международной гуманитарной организации и государственной разведывательной службы.
Солдат Королевы
Один из основателей HALO Trust Колин Митчелл. Фото: AP / TASS
К 1988 году отставной британский подполковник Колин Митчелл пребывал в обычном для ветерана состоянии: ни денег, ни внятной работы, ни будущего.
Прошлое у него было бурным настолько, что на его биографии мог бы полжизни ехать средней руки беллетрист.
Митчелл воевал во Вторую мировую в Италии, ловил еврейских партизан в британской Палестине — как-то раз он даже взял в плен будущего премьер-министра Израиля. Затем были война в Корее на стороне южан, бои против греческих партизан на Кипре, стычки с индонезийцами на Борнео, бои против сомалийских партизан в Африке, восстание в Адене… Все это принесло Митчеллу прозвище «Безумный Митч», потрясающий набор воспоминаний, широкую известность в узких кругах британских военных — но ни денег, ни перспектив. Из армии Митчелл ушел в политику, некоторое время был депутатом Палаты общин, причем как в армии он считался склонным к махновщине типом, так и в политике был ершистым и способным наплевать на общую линию партии. В итоге ни в армии, ни в политике он карьеры толком не сделал. Попытки заниматься бизнесом тоже провалились.
Вот тут-то его и нашел Гай Уиллоуби. Он служил офицером в старом и очень престижном полку Колдстримской гвардии, но, в отличие от Митчелла, был не слишком-то публичной фигурой. Любопытно, что когда сам Уиллоуби стал широко известен, его деятельность до конца 1980-х оставалась в тени. Сведения о его прошлом в публичном поле остаются весьма скудными и фрагментарными. В 1988 году Уиллоуби и Митчелл встретились — и тут произошло самое интересное. В апологетических историях создания главной организации их жизни всегда много эмоций, но не очень много конкретики. Согласно официальной версии, все просто. Оба были поражены ужасами войны в Афганистане, и вот тут-то им и пришла в голову идея создания гуманитарной организации, которая занималась бы обезвреживанием мин в горячих точках.
Фото: The HALO Trust / Facebook
Сказано — сделано. Новая организация получила название HALO Trust, аббревиатура расшифровывается как «Организация по жизнеобеспечению в опасных зонах». Работу она начала с Афганистана, причем еще до того, как страну покинули советские войска. Вообще, этакая лихость и скорость, с которой HALO ввинтилась в горячую точку, навевает мысли о том, что гуманитарные саперы одной рукой занимались обезвреживанием мин, а другой — собирали разведывательную информацию для Соединенного Королевства. В конце концов, шпионаж — ремесло старое и почтенное.
Скажем прямо: когда в одном месте для работы в горячей точке собираются два кадровых офицера третьей страны, из которых об одном известно, что это ветеран спецопераций, а другой как раз почти нарочито человек-загадка с туманной биографией, то слово «разведка» у этой организации написано огромными буквами во весь лоб.
Между тем свою декларируемую функцию — разминирование — HALO выполняла на совесть. Список функций там был обширный — от стандартных саперных процедур до подготовки местных кадров. Тогда же выработался стиль работы организации. Основное занятие, собственно, британцев — это подготовка саперов из числа местного населения, общее руководство процессом и организация работ. Собственно в поле должны работать местные жители, гражданские. Позднее HALO начала брать на себя все больше обязанностей в горячих точках, где она работала, — от регистрации обычного стрелкового оружия до транспортировки медикаментов.
Программа HALO в Афганистане, в которой работает более 3700 сотрудников. Фото: The HALO Trust / Facebook
Гуманитарное разминирование оказалось очень востребованной услугой в мире. Мина — штука специфическая, лежать в земле она может десятилетиями и сработает в самый неподходящий момент. То же касается обычных невзорвавшихся боеприпасов. Вдобавок наиболее загажены минами чаще всего горячие точки в третьем мире. А там с культурой минирования дела обстоят очень скверно.
Здесь надо сделать некоторое отступление. По идее, минные поля должны регистрироваться, на них должна составляться подробная документация с указанием места размещения, количества, типа мин. Однако в реальности такими вопросами зачастую никто просто не заморачивался. Мины ставились как попало, документы оказывались утрачены или вообще не составлялись. Тем более это касается несработавших обычных боеприпасов. Подобного добра в мире накопилось множество, начиная от маленьких гранат к подствольникам и заканчивая потерянными одноразовыми гранатометами и снарядами тяжелых гаубиц. Особенно много таких «подарков» в Афганистане, зонах боевых действий в Африке, до недавних пор — в бывшей Югославии.
Фото: The HALO Trust / Facebook
Борьбу с этим злом HALO вела действительно хорошо. Работа велась и ведется в основном по одной и той же системе. На территории работы разворачивается лагерь, где действуют британские специалисты. Саперная техника обеспечивается за счет организации — это и обычные миноискатели, и более продвинутая аппаратура вроде роботов. Кроме того, организация обеспечивает экипировку — бронежилеты и прочие средства защиты, а также транспорт и прочее оборудование.
Финансирование поступает от правительства Британии, а также от иных источников под конкретные задачи.
Из местных жителей готовятся не только саперы, но и инструкторы, которые смогут готовить новых специалистов. Кроме того, что местные жители хорошо знакомы с конкретной спецификой региона и позволяют не рисковать англичанами, они позволяют несколько сэкономить на жаловании — типичная зарплата местного сапера составляет несколько сот долларов, в то время как британец запросил бы как минимум несколько тысяч. Схема несложная, но весьма эффективная — в Абхазии, к примеру, за время работы миссии HALO было обезврежено около 60 тыс. взрывоопасных предметов, при этом погиб только один сапер.
Фото: The HALO Trust / Facebook
По-настоящему прославилась HALO Trust в 1997 году. Тогда на благотворительных саперов обратила внимание принцесса Диана. Леди Ди посетила Анголу, где работали специалисты HALO. Принцесса побывала на обезвреженном минном поле, сфотографировалась в саперном снаряжении и выделила саперам неплохой бюджет. Позднее таким же образом HALO отдавали дань уважения принц Гарри и актриса Анджелина Джоли. Вообще, расходы HALO составляют до нескольких десятков миллионов долларов в год, полученных от правительств, частных лиц и благотворительных фондов. Так что команда ни в чем себе не отказывает. Общая численность работников HALO Trust, включая работников на местах, движется к 10 тыс.
Принцесса Диана и принц Гарри во время визита в Анголу в 2019 и 1997 годах. Фото: Dominic Lipinski / Antonio Cotrim / EPA / TASS
Обычно эта деятельность вызывает только одобрение. Но не всегда.
Быть может, за хребтом Кавказа…
На постсоветском пространстве HALO работала или работает в четырех зонах. С 1997 года саперы действовали в Абхазии. Кроме того, в наши дни они действуют на подконтрольной официальному Киеву территории Донбасса. Отдельная миссия HALO работает в Карабахе. Но больше всего вопросов вызывала деятельность HALO Trust в Чечне.
В 1997 году в Чечню приехали три человека — двое подданных Британии, Чарли Эммс и Николас Ноббс, а также белый гражданин Зимбабве Том Дибб.
Фото: ИТАР-ТАСС
На территорию РФ они въехали якобы с деловыми целями. Так, Дибб значился представителем торгового дома «Агросбыт», и на его визе была указана цель визита — «коммерческая».
В реальности трое джентльменов представляли абхазский филиал HALO. Коммерсанты прибыли в Чечню и обосновались в Старом Ачхое, небольшом селе на юго-восток от Бамута, укромном уголке на стыке равнинной и горной Чечни. Там бизнесмены открыли саперную школу. Здесь достойно внимания вот какое обстоятельство. В 1997 году Чечню контролировали крупные и мелкие полевые командиры. С их точки зрения иностранец выглядел как бешеные миллионы, пришедшие своими ногами. С теми из них, кто не имел хорошего прикрытия, происходил широкий спектр вещей, начиная от похищения ради выкупа до отрезания головы из соображений борьбы за мировой джихад. Ну а Старый Ачхой находится, мягко говоря, не на виду у всех — это поселочек в довольно глухом районе, и с точки зрения любых людокрадов саперы Королевы вели себя невероятно виктимно. Однако эти трое не были ни похищены, ни убиты и проработали в Чечне более 2 лет.
Глубокая благодарность за гуманитарные усилия вряд ли может объяснять такую нежность местных бандитов — в Грозном, например, за это время успели украсть двоих техников из лаборатории, занимавшейся идентификацией неопознанных трупов, а в Старых Атагах — вырезать миссию Красного Креста. Причина, очевидно, состояла как раз в наличии саперной школы.
Официально все было прилично — британцы и зимбабвиец готовили кадры для обезвреживания мин и невзорвавшихся боеприпасов в Чечне. Всего они успели обучить более 150 курсантов. Однако в 1999 году началась вторая кампания в Чечне. И здесь начали открываться удивительные детали.
За осень 1999 года в боях с российскими военными успели погибнуть не менее семи выпускников ачхойской школы, и по мере приближения российских солдат британцы свернули деятельность в Чечне. А летом 2000 года солдаты захватили человека по имени Руслан Джабраилов. Этот деятель оказался не просто выпускником курсов HALO — в саперной школе он служил инструктором, а в руки военных попал в качестве боевика.
Разразился немалый скандал. ФСБ обвинила англичан в подготовке саперов для боевиков. Тем более что к контрразведчикам попала еще и видеозапись, сделанная, видимо, в учебных целях, и речь шла о минировании, а не об обезвреживании зарядов.
Подготовленный сотрудниками международной организации в качестве инструктора-подрывника Руслан Джабраилов демонстрирует взрывные устройства. Фото: ИТАР-ТАСС
Судя по всему, саперная подготовка была только прикрытием для основной работы. Таковая заключалась в старом добром шпионаже. Британцы занимались сбором разведданных по военно-политической линии, а саперная школа была тем ресурсом, который они могли предложить боевикам в обмен на безопасность и сотрудничество, а также способом установить контакты с нужными полевыми командирами — хорошие саперы нужны были многим. Но «клиентам», разумеется, требовались данные не столько о том, как обезвреживать мины и фугасы, сколько о том, как их устанавливать.
Скандал набирал обороты. Уиллоуби заявил, что никаких подрывников они не готовили, но, наверное, кто-то из его выпускников мог присоединиться к «повстанцам» частным порядком и «передать свои навыки» боевикам. Объяснение, конечно, звучало не слишком убедительно в свете всех прочих обстоятельств чеченского вояжа HALO. Однако российская операция в Чечне вызывала на Западе бурю негодования, а гуманитарные саперы принцессы Дианы, наоборот, превозносились, поэтому ответ на вопрос, кому же поверит общественность и пресса, был очевиден. К тому же контекстом как тогда, так и сейчас владели немногие, и неудобных вопросов гуманитарным саперам больше не задавали.
Джентльмены по всему миру
Чечня, конечно, была не только не единственной, но даже и не главной точкой приложения сил HALO Trust.
В последние годы организация трудилась в Грузии, Абхазии, Афганистане, Ливии, Сомали, Йемене, Шри-Ланке, Камбодже, Лаосе, Анголе, Сальвадоре, Сирии, Гватемале и т.д. и т.п. В некоторых случаях — как, например, в Сирии — без согласия центрального правительства.
В Сирии представители HALO действуют на северо-западе страны, в районах, которые контролируются протурецкими вооруженными группировками. Любопытно, кстати, что там среди операций саперов значатся сеансы психотерапии.
Миссия HALO Trust в Сирии. The HALO Trust / Facebook
За время, прошедшее со времен чеченского вояжа HALO, у организации успело смениться руководство. Колин Митчелл умер еще в 1996 году, а Гай Уиллоуби влип в скверную историю в 2014-м. Как выяснилось, он систематически путал карман организации с собственным, поэтому потерял пост исполнительного директора. Его сменил Джеймс Коуэн. Новый директор уже был высокопоставленным военным без всяких приставок «бывший» — собственно, ради HALO он уволился из британских вооруженных сил. В прошлом он командовал 3-й механизированной дивизией, служил командующим оперативной группой в Афганистане, а также воевал в Ираке и в итоге ушел в HALO на пике карьеры, в звании генерал-майора.
Генеральный директор HALO Trust Джеймс Коуэн. Фото: Jane Barlow / FA Bobo / PIXSELL / PA Images / TASS
Можно без всяких натяжек утверждать, что гуманитарное разминирование и связанные политические и разведывательные возможности — это область, интересная британскому правительству в достаточной степени, чтобы бросать на нее настолько ценные кадры.
Размах деятельности HALO постоянно растет. Представители этой структуры в Сальвадоре, Гватемале и Боснии заняты, кроме противоминной деятельности, учетом и контролем над обычным огнестрельным оружием, а также ведают вопросами его утилизации. HALO Trust — удивительная структура, порождение нашей эпохи гибридных войн и холодного мира, а гуманитарные саперы — безусловно, одни из самых ярких актеров современных театров боевых действий.
источник: https://www.mn.ru/long/mirotvorecz-saper-shpion-filantrop
