Японо-корейская армия была уничтожена, полководцы погибли; Пхеньян взят штурмом и разрушен до основания, жители частично перебиты, частично угнаны в рабство. Через две недели пал Сеул, обороной которого неумело руководил король Пэкунсон, тяжело переживавший гибель сына и наследника. Король, впрочем, живым не сдался. Корея превратилась в новую провинцию Уйгурской Империи.
В южнокорейских портах побежденные корейцы под руководством уйгурских надсмотрщиков принялись строить невиданную армаду, предназначенную для вторжения в Японию и достойного наказания тамошних огнепоклонников.
К огнепоклонникам это особенно относилось. По обе стороны пролива вспыхнула очередная древняя ненависть. Уйгуры были манихеями, и они очень вовремя вспомнили, кто распял казнил их пророка за семь с половиной веков до описываемых событий.
Император Кирохито не собирался сдаваться без боя. В стране была объявлена всеобщая мобилизация. На берегу спешно возводились новые крепости и другие укрепления. Как вдруг…
То утро было очень хмурым,
И лишь плохое предвещало;
Толпились мрачные уйгуры
У деревянного причала.
Скрипел настил из плашек тонких,
Терпя шаги солдат угрюмых,
Их орды — транспортные джонки
В свои заглатывали трюмы.
На джонках тех — штандарт кагана,
Отброшен флаг корейский славный,
Шипели граждане Пусана,
С плевком захлопывая ставни.
Их в путь отправил Бич Господний,
Покорны воле Курабира,
Бойцы коней вели по сходням,
И колесницы командиров.
Подобно древним аргонавтам
Вдызая пар воды соленой,
Грузили бочки с черной нафтой
Для огнеметного сифона.
Уже ревущего свирепо,
По деревянному причалу
Вели слона — живую крепость,
На нем сражаться генералу.
Сам генерал — непобежденный
Номад, готовый стать пиратом,
Наследный принц доминионов
И падишах протекторатов —
Следил печально за погрузкой
С высокой башни возле доков,
Он был задумчивый и грустный,
Властитель Дальнего Востока.
Он от войны не ждал сюрпризов —
Погибнет, поздно или рано,
Король, посмевший бросить вызов
Непобедимому кагану!
Но глаз его дрожал лучистый —
Принц ожидал в грядущем жутком
Морской болезни острый приступ,
И потрясения желудка.
Но вдруг… Волнение внезапно,
Как волны моря пробежало,
По кораблям, скрипевшим трапам
И деревянному причалу.
И вот кричит глашатай грустный,
Ему с трудом солдаты верят:
— Отбой! Закончена погрузка —
Все возвращаются на берег!
…Не может быть! Поганой шавки
Был сын — японский новый тэнно,
Пришел пакет из ханской ставки,
Все отменяется мгновенно.
К войне готовились на годы,
Но не с такой трусливой крысой!
Не быть великому походу —
Был мир с японцами подписан.
Как жаль!… Кому висеть на рее?
Кому чего не оторвали?
И не поделены трофеи,
И не получены медали.
Где стрелы с ядовитым жалом,
И кровь рекой, и трупов груды?!
Быть славной битва обещала!…
Ну что ж, другие битвы будут.
