Выражаю особую благодарность коллегам с сайта wwiiafterwwii, предоставившим основную информацию.
Содержание:
Капитальные модернизации военных кораблей являются довольно сложной темой для обсуждения. Никогда нельзя дать однозначного ответа на вопрос: до какого момента модернизация все еще эффективна, а с какого проще уже построить новый корабль?
Да, это один и тот же корабль
Исключая естественное желание извлечь максимум пользы из уже вложенных в устаревающий корабль ресурсов, капитальные модернизации, как правило, являются следствием тех или иных ограничений. Ограничения могут быть, например, внешнеполитическими; например, Вашингтонское (1922) и Лондонское (1930) соглашения об ограничении морских вооружений вводили искусственную паузу на строительство новых линейных кораблей, вынуждая модернизировать имеющиеся далеко за гранью экономической эффективности. Ограничения могут быть внутриполитическими; военным часто проще обосновать бюджет на «модернизацию» (даже если в результате от старого корабля остается одно название), чем на постройку новых единиц. Наконец, ограничения могут быть индустриальными; нехватка свободных стапелей, производства стали, машин или отсутствие необходимых технологий могут вынудить флот уделять особое внимание имеющимся корпусам.
И поэтому изучать такие модернизации особенно интересно.
ИСТОРИЯ
С того момента, как остатки разгромленных армий китайских националистов бежали на Тайвань, оставив материк коммунистам-победителям, флот был залогом выживания островной Китайской (не-Народной) Республики. Надо сказать, похвастаться им на тот момент было нечем. Единственными крупными боевыми единицами флота Тайваня были несколько трофейных японских эсминцев, причем переданных разоруженными, и кое-как приведенных в боеспособное состояние. Впрочем, в условиях практически полного отсутствия каких-либо морских сил у китайских коммунистов, хватало и этого — но тайваньцы прекрасно понимали, что так будет не всегда.
Уже в середине 50-ых, после Корейской Войны и первого Кризиса Тайваньского Пролива, тайваньцы занялись модернизацией флота. Американцы передали Тайваню четыре эсминца типов «Бенсон» и «Гливс»; корабли устаревшие, довоенных проектов, но с учетом современных радаров и систем управления огнем, вполне боеспособные. Учитывая что самыми крупными кораблями флота Китайской Народной Республики на тот момент были переданные СССР четыре эсминца типа «Гневный» (проект 7), американских ветеранов вполне хватало. И все же это было только начало.
«Культурная революция», поразившая коммунистический Китай в середине 1960-ых, дала Тайваню очень выгодную фору. Пока оппонент практически застыл в развитии, тайваньский флот воспользовался моментом, чтобы в очередной раз перевооружиться. От американцев были получены эсминцы типа «Флетчер», «Аллен М. Самнер» и «Гиринг» — корабли военных проектов, тоже уже не молодые, но вполне боеспособные. В общем и целом, новые корабли обеспечили Тайваню вполне уверенный перевес на море над коммунистами с материка.
Эсминец DD-1 «Шань Янь» (бывший DD-745 USS «Браш»). Один из немногих эсминцев типа «Аллен М. Самнер», прослуживший всю карьеру без капитальных модернизаций
Ситуация изменилась в 1970-ых — и не в лучшую для Тайваня сторону. «Культурная революция» в Китае закончилась, спровоцированный ей хаос в промышленности и экономике Китая прекратился, и его военно-морские силы получили новый импульс к развитию. В середине 1970-ых ВМФ НОАК начал быстро пополняться новыми эсминцами и фрегатами, вооруженными управляемыми противокорабельными ракетами.
В то же время, флот Тайваня начал испытывать все большие сложности с обновлением своего корабельного состава. Америка, взявшая курс на нормализацию отношений с коммунистическим Китаем, уже не столь охотно снабжала Тайвань новым снаряжением. Собственных же технологических и индустриальных ресурсов Тайваня все еще не хватало.
Не смотря ни на что, Тайваню все же удалось договориться о поставках новых кораблей… но далеко не настолько новых, как рассчитывали адмиралы. Все, что согласились предоставить американцы, были все те же эсминцы военных проектов — правда, модернизированные в 1960-ых по программе FRAM (англ. Fleet Rehabilitation And Modernization — Восстановление И Модернизация Флота). По сути дела, это были все те же «Самнеры» и «Гиринги», только с приведенным к стандартам 60-ых противолодочным вооружением и сенсорным оснащением.
Эсминец типа «Гиринг», модернизированный по программе FRAM
Для противолодочных операций в океане, FRAM’ы вполне подходили. Для обороны Тайваня от (потенциального) вторжения коммунистов — не очень. За вычетом противолодочного, все их вооружение состояло из «винтажных» 127-мм/38-калиберных орудий Второй Мировой, имевших уже лишь очень ограниченную боевую ценность. Значительная часть установленного в ходе FRAM радиоэлектронного оснащения тоже успела уже устареть, и не соответствовала современным требованиям.
Альтернативы, впрочем, не было, и тайваньский флот начал думать, как извлечь максимальную пользу из имеющегося.
ПЕРВЫЕ МОДЕРНИЗАЦИИ
Первую попытку модернизировать свой стареющий флот тайваньцы предприняли в начале 1980-ых. Основная ее идея заключалась в том, чтобы «обновить» все имеющиеся эсминцы, более-менее приведя их к современным стандартам.
* На эсминцах типа «Флетчер» («Ань Ян» в тайваньской классификации) демонтировали три из пяти 127-мм установок главного калибра, оставив только одну носовую (позиция A) и одну кормовую (позиция X). На место носовой возвышенной установки (позиция B) ставилась современная 76-мм автоматическая пушка OTO «Melara», итальянского производства.
На месте кормовых возвышенных установок главного калибра монтировалось ракетное вооружение; пусковая ЗУР малой дальности «Sea Chaparral» и три контейнерные пусковые ПКР «Hsiung Feng» (или израильских «Gabriel» Mk-2). Также корабли оснащались парой строенных 324-мм противолодочных торпедных аппаратов.
* На эсминцах типа «Аллен М. Самнер» («Шань Ян») и «Гиринг» («Фу Ян»), модернизация зависела от исходной конфигурации. Поскольку эти корабли имелись в различных версиях, какого-то единого стандарта было установить невозможно. На некоторых оставляли две 127-мм установки; на некоторых только одну (причем носовую или кормовую — тоже могло варьировать)
В общем и целом направление модернизации было аналогично «Флетчерам», но с меньшей степенью унификации. Корабли получали по три ПКР «Hsiung Feng» и пусковую установку ЗУР малой дальности «Sea Chaparral». На части кораблей также устанавливалась 76-мм АУ ОТО «Melara». Обновлялось радарное и радиоэлектронное оснащение, но не систематично, а в контексте «что больше всего надо обновить на данном конкретном корабле».
Ключевыми компонентами модернизации были две довольно-таки невзрачные ракетные системы: зенитно-ракетный комплекс «Sea Chaparral» и противокорабельная ракета «Hsiung Feng».
ЗРК «Sea Chaparral» (слева) и ПКР «Hsiung Feng» (справа)
* ЗРК «Sea Chaparral» был не более чем смонтированной на корабле версией американского армейского MIM-72 «Chaparral» — то есть управляемой вручную турелью с четырьмя подвесками под УРВВ малой дальности AIM-9 «Sidewinder». Дальность стрельбы не превышала 3-4 километров, поиск и сопровождение цели выполнялось оператором визуально с помощью оптического прицела, перезаряжалась установка вручную — в общем и целом, была лучше исключительно чем ничего.
* ПКР «Hsiung Feng» представлял собой (полу)лицензионную версию израильской ПКР «Gabriel» Mk-2. Официально, Тайвань разработал ее на основе реверс-инжиниринга закупленных ранее израильских ракет, неофициально — израильские инженеры помогли наладить производство. Это была компактная ПКР средней дальности (около 40-45 км), с полуактивным наведением (т.е. требовала «подсветки» цели лучом радара корабля-носителя) и довольно небольшой головкой самонаведения.
Главной проблемой программы «Wu Chin I» было отсутствие какой-либо стандартизации. Мало того, что в ней участвовали корабли трех разных типов («Флетчер», «Аллен М. Самнер» и «Гиринг»); но эти корабли еще и были в различных модификациях в пределах каждого типа. Хуже того, сами модернизации также различались по оборудованию, использованному на каждом конкретном корабле. По мнению самих тайваньских инженеров, ни один эсминец программы «Wu Chin» нельзя было назвать в полной мере идентичным какому-либо другому.
В 1983-1986 году, тайваньцы предприняли вторую стадию программы («Wu Chin II»). На этот раз она охватывала только четыре ранее не модернизировавшихся эсминца типа «Гиринг».
В ходе модернизации, корабли получили более-менее унифицированное радиоэлектронное оборудование — в основном РЛС израильского производства — и некоторое дополнительное вооружение, вроде 40-мм автопушек «Бофорс». Такая модернизация рассматривалась как более эффективная, чем предшествующая, но все же весьма далекая от идеала.
В общем и целом, программы «Wu Chin I/II» несколько исправили положение дел, но не изменили его кардинально. Тайваньские эсминцы перестали быть совсем уж беспомощными, но по-прежнему слабо соответствовали требованиям современных (на 80-ые) боевых действий. Фундаментальной проблемой была крайне слабая противовоздушная оборона, делавшая эсминцы чрезвычайно уязвимыми для китайской авиации.
КАПИТАЛЬНАЯ МОДЕРНИЗАЦИЯ
Относительно дальнейшей модернизации стареющего парка эсминцев единства у тайваньцев не было. Многие адмиралы считали более разумным сделать ставку на новые единицы — фрегаты типа «Cheng Kung» (лицензионная копия американских «Оливер Х. Перри») и эсминцы типа «Tien Tang» (увеличенный в размерах «Оливер Х. Перри» с упрощенной экспортной версией американской БИУС «Aegis»). Однако первые ожидались не раньше 1990-ых, а вторые — вообще в 2000-ых. Флоту же требовались новые корабли немедленно. И в итоге проекту новой капитальной модернизации был дан ход.
Aegis эсминец/фрегат «Tien Tan». Не реализован в виду отказа США поставлять систему Aegis на экспорт
В ходе разработки программы модернизации «Wu Chin III» были приняты три основополагающих решения:
* Модернизация должна быть полной и всеобъемлющей. За вычетом корпуса и силовой установки, абсолютно все системы Второй Мировой (а также устаревшие системы 60-ых) должны быть демонтированы и заменены современными.
* Модернизация должна быть полностью стандартизированной. Для нее будут выбраны корабли одного типа и конфигурации (семь «Гирингов» в варианте FRAM I) и они получат абсолютно идентичные наборы вооружения и оборудования.
* Модернизация должна быть функциональной. Недостаточно просто обеспечить корабли минимально приемлемой боевой эффективностью в конкретных нишах — необходимо превратить их в современные многофункциональные единицы. Особое внимание уделялось зональной ПВО, т.е. способности прикрывать от воздушных атак не только себя, но и другие единицы.
Что же получилось в итоге?
1) — 76-мм АУ OTO «Melara»; 2) — 324-мм торпедные аппараты; 3) — контейнерные пусковые ЗУР «Стандарт» на носу и корме; 4) — пусковая противолодочных ракет RUR-5 ASROC; 5) — четырехконтейнерная пусковая ПКР «Hsiung Feng II»; 6) — 40-мм автопушка «Бофорс» L70; 7) — 20-мм автопушка «Вулкан-Фаланкс»; 8) — вертолетная площадка
Все корабли получили системы зональной противовоздушной обороны в виде зенитных ракет средней дальности RIM-66 от комплекса SM-1MR. Поскольку массогабаритные ограничения старых эсминцев не позволяли установить полноценный зенитный ракетный комплекс с поворотной пусковой установкой и подпалубным хранением ракет (например, Mk-13), то было принято нестандартное решение; запускать зенитные ракеты из неподвижных наклонных контейнеров.
Пуск зенитной ракеты «Стандарт» SM-1MR с кормовой контейнерной пусковой тайваньского эсминца
На модернизированных эсминцах пусковые контейнеры «Стандартов» размещались двумя группами, на носу и на корме. Передняя группа состояла из двух двухконтейнерных пусковых установок, размещенных на крыше надстройки перед мостиком. Кормовая группа состояла из двух трехконтейнерных пусковых установок позади вертолетной площадки. Таким образом, общий боезапас составлял 10 ракет — но в каждом конкретном направлении могло быть запущено не более 2-3.
Носовые (слева) и кормовые (справа) пусковые установки ЗУР
Пусковые установки размещались «крест накрест», то есть стреляли через палубу на противоположный борт. Это было связано с необходимостью отвода выхлопа за борт. Дальность действия ракет позволяла поражать воздушные цели на удалении до 40+ километров.
ПРИМЕЧАНИЕ АВТОРА
Я не особо понимаю, почему тайваньцам не пришла в голову идея использовать для запуска зенитных «Стандартов» контейнерную пусковую установку Mk-16 от противолодочного комплекса ACROC? Эта установка вполне успешно использовалась американцами для запуска противокорабельных ракет RGM-66 — вариации того же «Стандарта» .
Для наведения ракет использовалась французская РЛС STIR (англ. Separate Target Illumination Radar — Отдельный Радар Подсветки Цели). Так как размеры кораблей не позволяли установить более одной STIR, то одновременно могла обстреливаться только одна воздушная цель (хотя и несколькими ракетами). На случай сильных радиопомех, имелся оптико-электронный прицел, позволявший удерживать луч радара на цели вручную.
Противокорабельное ракетное вооружение состояло из четырех дальнобойных ПКР «Hsiung Feng II». В отличие от предшественницы, это была значительно более дальнобойная (150+ км) и эффективная ракета с турбореактивным двигателем, близкая по концепции к американскому «Гарпуну». Отличительной чертой «Hsiung Feng II» было использование комбинированного наведения — с радарной головкой самонаведения была спарена инфракрасная камера, что позволяло ракете эффективно преодолевать помехи.
Четырехконтейнерная пусковая установка противокорабельных ракет размещалась в центре корпуса корабля — между установкой ПЛУР RUR-5 ASROC и кормовой трубой — и смотрела на правый борт. Для пуска ракет в противоположном направлении корабль пришлось бы разворачивать. Также пусковая блокировала доступ к погребам боезапаса ASROC, не позволяя перезаряжать ракето-торпеды в море, так что решение было… не оптимальным.
Противолодочное вооружение эсминцев осталось прежним — главным образом потому, что ничего лучшего в наличии не было. Его основу составляла расположенная в центре корпуса вращающаяся пусковая установка противолодочных ракето-торпед RUR-5 ASROC. При помощи ракетного ускорителя, она запускала легкую самонаводящуюся торпеду на дистанцию до 10 км.
При чем тут медведи — похоже, никто не знает
Как уже упоминалось выше, штатная возможность перезарядки ASROC была блокирована пусковыми противокорабельных ракет, так что оставалось полагаться только на восемь ракето-торпед, заранее заряженных в ячейки. Это вооружение дополнялось двумя трехтрубными 324-мм торпедными аппаратами (размещенными на платформе впереди мостика) и кормовой вертолетной площадкой для легкого вертолета-амфибии MB500. Вертолет этот не считался особенно эффективным в противолодочной роли, но выбора не было; авиационные возможности эсминцев изначально проектировались для беспилотных вертолетов DASH, давно снятых с вооружения, и более крупный вертолет просто не поместился бы.
Артиллерийское вооружение было представлено носовой 76-мм автоматической пушкой OTO «Melara» в установке «Compact». Одно из наиболее удачных орудий в своем калибре, эта установка имела скорострельность в 85 выстрелов в минуту и могла поражать воздушные цели на дальности до 8 км. По надводным целям, установка могла работать на дальности до 16-20 км, в зависимости от используемых боеприпасов. Управление огнем осуществлялось с помощью того же радара STIR, что и для наведения зенитных ракет.
Это вооружение дополнялось двумя размещенными побортно 40-мм орудиями «Bofors» L70, производившимися на Тайване лицензионно. Установки располагались ассиметрично; правобортная установка располагалась в центре корпуса, а левобортная — на корме. Их наведение выполнялось с помощью радара W-160 на кормовой мачте (представлявшего собой де-факто адаптацию авиационного AN/APG-66).
Наконец, в кормовой части (позади вертолетной площадки, между контейнерами зенитных ракет) была установлена 20-мм автопушка «Вулкан-Фаланкс», предназначенная для ближней самообороны от самолетов и противокорабельных ракет. Она перекрывала кормовой сектор, считавшийся наиболее уязвимым — так как расположенный в передней части радар STIR не мог его «просвечивать».
Радиоэлектронной борьбе на модернизированных эсминцах уделили особое внимание. Уже в 1980-ых Тайвань занимал одно из лидирующих мест в области электроники, и его системы электронного противодействия ничуть не уступали лучшим американским и советским образцам.
Система РЭР/РЭБ «Chang Feng III» представляла собой интегрированный комплекс систем анализа сигналов и постановки помех. Размещенная на верхушке кормовой мачты 360-градусная пассивная антенна (1) принимала внешние сигналы, вычленяла нацеленные на корабль лучи неприятельских радаров, и осуществляла как выявление вектора угрозы, так и детальный анализ сигнала.
Установленные по бокам кормовой надстройки «глушилки» могли осуществлять как простое подавление неприятельских РЛС шумовыми помехами, так и создание имитационных целей — подавляя отраженный от корабля сигнал неприятельского радара передачей в противофазе (так что сигналы гасили друг друга) и воспроизводя «эхо» с некоторой паузой. Таким образом реальная сигнатура корабля на радаре становилась почти незаметной, а вместо нее появлялась ложная, смещенная на несколько сотен метров относительно настоящей. С учетом низкой чувствительности ГСН китайских противокорабельных ракет, тайваньцы считали свои системы РЭБ более чем убедительным аргументом.
Наконец, имелись четыре 16-зарядные установки CR-201 для постановки дипольных помех, размещенные по углам носовой и кормовой надстройки. Эти установки стреляли ракетами, заряженными дипольными отражателями различной длины, создававшими плотные непрозрачные облака на экране неприятельских радаров.
Для защиты от самонаводящихся торпед, на корме имелась буксируемая ловушка T-Mk.6 «Fanfare», способная имитировать шумы винтов корабля, и тем самым вынуждать торпеды отвлечься на ловушку.
Сенсорное оснащение эсминцев было также приведено к стандартам времени. Для поиска воздушных целей использовался двухкоординатный импульсный радар DA-08, голландского производства, способный засекать воздушные цели на дистанции более 150 км с точностью по дальности в пределах 100 метров. Он размещался на передней мачте корабля, сразу под антенной радиомаяка AN/SRN-15 TACAN (служившего для наведения самолетов и корабельных вертолетов)
Обнаружение надводных целей осуществлялось с помощью классического радара AN/SPS-10. К 1980-ым эта РЛС успела уже устареть, но тайваньский флот считал ее очень надежной и эффективной. Параллельно с ней имелся небольшой навигационный радар тайваньского производства.
Дополнялось радарное оснащение уже упомянутым выше трехкоординатным радаром W-160, расположенным на кормовой мачте. Эта РЛС представляла собой адаптацию авиационной РЛС AN/APG-66 (ставившейся на истребители F-16), и в целом не считалась особенно удачной — но могла успешно выполнять целый ряд функций, от поиска и сопровождения воздушных целей и до наведения орудий при зенитной стрельбе.
Акустическое оснащение кораблей оставалось прежним. Установленный в ходе FRAM сонар AN/SQS-23 был не самым современным, но лучшим из того, что можно было впихнуть без кардинальной переделки корпуса. При помощи американских специалистов, сонар модифицировали до версии AN/SQS-23H, более-менее приведя к требованиям времени. Хотя такое оснащение нельзя было счесть в полной мере достаточным — оно обеспечивало достаточную эффективность против китайских субмарин, на тот момент относившихся в основном к устаревшим типам. Массогабаритные ограничения не позволяли установить современный буксируемый сонар.
Интересно и важно отметить, что практически все сенсорное оснащение и управление огнем эсминцев было полностью цифровым, работающими через единый боевой информационный центр. Единственным исключением был аналоговый RUR-5 ASROC, для взаимодействия с которым были установлены специальные цифровые декодеры.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Тайваньская модернизация устаревших эсминцев Второй Мировой является весьма редким в послевоенный период примером радикальной модернизации с полной сменой функций. По сути дела артиллерийские эсминцы, минимально оптимизированные в 60-ых под задачи противолодочной обороны (программа FRAM), стали многофункциональными единицами, способными решать задачи ПВО, ПЛО и борьбы с надводными кораблями.
Безусловно, что подобного рода переделка стала чрезвычайно дорогим мероприятием — и также безусловно, что полученный результат был весьма ограничен в плане долгосрочной эффективности. Но с другой стороны… основным противником для Тайваня был (и остается) коммунистический Китай, технология которого на тот момент тоже не блистала совершенством. Если сравнивать модифицированные тайваньские «Гиринги» с лучшими на тот момент китайскими эсминцами Тип 051 «Luda» — то сравнение окажется явно в пользу тайваньца:
Потенциальные оппоненты из двух Китаев
В итоге, самым главным что можно сказать о тайваньской программе модернизации — свою задачу она решила. Модернизированные эсминцы, вступившие в строй в конце 1980-ых, составляли основу противовоздушной обороны тайваньского флота вплоть до вступления в строй в середине 1990-ых новых фрегатов. Окончательно же выведены они из состава флота были лишь с появлением у Тайваня новых ракетоносных эсминцев типа «Kee Lung» (бывшие американские типа «Kidd», строившиеся в 1970-ых по иранскому заказу).
При этом, я лично не могу не отметить некоторые… сомнительные решения тайваньских инженеров. Мне кажется серьезной ошибкой было использование для запуска зенитных ракет неподвижных пусковых контейнеров — вместо уже имеющейся поворотной пусковой установки ПЛУР ASROC. Ракеты RIM-66 могли запускаться из ее ячеек; это было неоднократно проверено на практике американским флотом, использовавшим минимально модифицированные «Стандарты» в качестве противокорабельных ракет RGM-66.
Размещение ЗУР в пусковой ASROC — параллельно с ракето-торпедами, разумеется — позволило бы во-первых увеличить носимый боекомплект (за счет погреба боезапаса), а во-вторых, высвободить пространство в корме для размещения противокорабельных ракет в более рациональной комбинации (по 2 на каждый борт). Разумеется, это исключительно ИМХО, основанное на послезнании… И все же… тут есть о чем подумать)
