– Но я ж совсем не такого хотел, когда кидал в него топор! – горестно восклицал один из мужиков, сидящих на завалинке. Судя по вороту рубахи, порванному чуть ли не до пупа, каялся он уже давно. – Я ж наоборот, чтоб как лучше…
– Да брось, кум, оно и вправду редко бывает, чтоб совпало то, как хотел, и то, как вышло, – успокаивал его другой. – Вот, к примеру, плюнул ты на муравья, и он утоп. Утоп и не заполз в варенье к барину, и лакея Прошку за козявку в варенье не выпороли. Но ты ж, когда плевал, явно не думал избавить этого мерзавца Прошку от розог, правда же?
– Ну, это само собой, – понемногу остывая, буркнул первый. – Я б и год не плевал, лишь бы Прошку кажный день пороли.
– Вот, и так всегда получается, – махнул рукой второй. – Какое деяние ни сверши, а у него всё одно такой исход, что наперёд не скажешь. А потом тебя судят по тому, что сотворил, а не по тому, что задумывал. Несправедливо получается.
Первый уныло кивнул, затем наклонил голову, пошарил глазами в траве, снял со стебелька какую-то букашку, осторожно плюнул и посадил её обратно.
– Разве что такие лежни не в счёт, – кивнул второй на Емелю, который как раз показался на соседнем крыльце. – Проснётся, в одно мгновение выжрет миску каши – и на боковую. Он ничего не делает такого, что могло бы позднее аукнуться.
– Удивительно, как он вообще из дому вышел, – пробормотал первый. – Мухи закусали, что ли?
– Не, похоже, замёрз, – хмыкнул второй. – Сейчас подкинет дровец и опять на печь полезет.
– А нечего ему подкидывать, – осклабился второй, глядя на недовольного Емелю. – Закончились дрова. Иди в лес, паря. А то можешь ставни снять, они всё равно перекошенные, зато гореть будут жарко – хочь баню налаживай. Да и в хате светлее будет.
Мужики дружно заржали. Емеля неодобрительно на них покосился и направился в сарай. Соседи переглянулись с лёгким недоумением.
Через некоторое время юноша вышел из сарая, держа перед собой плетёный короб для угля. Судя по тому, как легко он нёс плетёнку, угля там почти не было.
– Никак короб на дрова пустить собираешься, сосед? – весело крикнул ему первый мужик. – Так ведь мать тебе пообрывает все ухи. А то и ещё что лишнее.
Парень хмуро отвернулся и скрылся в избе.
– Ты смотри, как оно несправедливо всё устроено: эти неотёсанные дрова никак не хотят из лесу сами притаскиваться, правда, Емелюшко? – добавил второй, и оба зубоскала опять захохотали.
* * *
Войдя в избу, Емеля поставил короб перед печкой, взял совок и начал выгребать остатки угля. Отсыревшая чёрная пыль и мелкие кусочки на дне плетёнки слежались в тонкий, но твёрдый пласт, и юноше лишь с большим трудом удавалось его расковыривать.
Отправив в печку очередной отколупнутый комок, Емеля размахнулся и с размаху вонзил совок в угольный слой в углу короба. Раздался тихий, но отчётливый скрежет. Парень с силой надавил на рукоять и выковырнул что-то бесформенное размером с кулак.
Находка оказалась неожиданно тяжёлой. Емеля вначале подумал, что это кусок руды, но когда он поковырял комок щепочкой, сквозь угольную корку проглянули какие-то узоры на гладкой чёрной поверхности. Чтобы разглядеть их получше, юноша поднёс руку к огню – и обнаружил, что линии начали слабо светиться. Емеля в испуге разжал пальцы, и находка быстро покатилась по полу.
Угольная корка отлетала с громким треском, в воздухе заплясали искристые порошинки. Сделав несколько кругов, чёрный комок врезался в печь и остановился. Перед печной заслонкой лежало крупное, пышущее жаром яйцо, испещрённое раскалёнными линиями и знаками. Отчётливо потянуло дымом. Перепуганный Емеля испустил отчаянный вопль, схватил совок, подцепил им яйцо и швырнул его в печь, прямо в разгоревшееся пламя.
* * *
Наблюдая изнутри за Емелей, новорожденная саламандра ласково жмурилась. Её сородичи считали людей безнадёжными: эти странные существа обычно пытались расколоть найденные яйца или продать их на ярмарке как неведомую диковинку, а то и выбрасывали их в воду, отчего яйца мгновенно каменели. Лишь этот молодой самец догадался, как следует с ними обращаться.
Испачканная рука подняла заслонку и закрыла нею зев печи. Саламандра крутнулась и блаженно свернулась клубочком на пылающих углях. Она уже знала, как отблагодарит своего спасителя. Когда она передаст ему часть своей магической силы, его желания будут исполняться месяцы напролёт – до марта так точно. Его мечты о сказочных возможностях, о волшебных приключениях, об удачной женитьбе станут явью. Ему стоит только пожелать…
* * *
Емеля закинул на печь вторую ногу, с радостным вздохом растянулся на ветхой дерюге и закрыл глаза. Изнутри его грела проглоченная каша, снизу обволакивало приятное тепло, наполнявшее его тело просто-таки чудодейственной лёгкостью. Он был полностью доволен жизнью.
Ему больше ничего не хотелось.
По крайней мере – сейчас.
