Как это было на самом деле. Заклятие
Хмурый Добрыня сверлил взглядом пенёк и громко сопел.
— Никогда больше не буду связываться с нечистью, — наконец заявил он. — То ли дело — с татарвой или половцами… Там всё по-честному, один на один: выйдешь вперёд строя супротивника кликать, а на тебя уже табун татар скачет. А здесь… Тьфу.
— Надо было волхва с собой брать, — проворчал Илья в бороду, разглядывая глубокую дыру в пеньке. — Знали, на кого шли. Это я недодумал, моя промашка.
— Да ну, Илья Иваныч, кто ж такое мог предположить, — скривился Алёша и сплюнул. Плевок на лету превратился в зубастую бабочку, которая описала над его головой круг и упорхнула в сторону болота, гнусно хихикая. — Чтоб на эдакое сильное заклятие нарваться — оно, может, раз в тыщу лет случается.
Богатырь попытался встать, но его тут же повело в сторону, и он тяжело бухнулся обратно на камень. Скрипнув зубами, он поднял за хвосты трёх дохлых ящерок и начал их внимательно разглядывать.
— Это ж надо — с такой мелочью полдня сражаться, — сказал Добрыня. — О трёх головах. В поднебесье летает. Жаром пышет. Срамота. На заставе узнают — вовек позору не оберёмся.
— До заставы ещё добраться надо, — заметил Алёша. — А в нашем нынешнем положении это не так-то легко будет. Вы против переходных заклятий средство знаете?
Добрыня хмыкнул.
— Разве что против икоты. Икота-икота, перейди на Федота, с Федота на Якова, с Якова на всякого.
— Не годится, — сказал Алёша. — Чтобы наше заклятие на Федота перешло, нас Федот с Яковом порешить должны будут. Разумеется, взяв в подмогу всякого.
Добрыня вздохнул и уставился на злосчастный пенёк. Тот начал понемногу чернеть и дымиться.
— Может, попробуем до Киева по воздуху добраться? — продолжал размышлять Алёша. — Мы сейчас под заклятьем, сами в поднебесье взлететь можем.
— Если из поднебесья сверзишься, никакое заклятье не поможет, — мрачно пробурчал Добрыня. — Не дам рисковать. Хоть жаром пыхай.
— Значит, так, — внезапно сказал Илья, чуть откинув голову назад. — Сейчас закрываете глаза и не рыпаетесь, пока я не прикажу.
Головы Алёши и Добрыни переглянулись с недоумением и послушно зажмурились. Трёхголовый богатырь медленно поднялся на ноги и неуверенными шагами направился к самому могучему из коней. Тот поднял голову, всхрапнул и боязливо попятился.
— Ну-ну, не бойся, дурашка, это же я, — нежным голосом проворковал Илья, протягивая руку.
Конь чуть наклонил голову, разглядывая преобразившегося хозяина, затем обнюхал все головы по очереди, шумно выдохнул и с неохотой повернулся, подставляя бок.
— Дядя Илья, — не раскрывая глаз, проговорил Алёша, — а я знаю, что делать. Надо, чтобы нас единовременно три какие-нибудь тварюшки укусили. Мелкие, чтоб опять страшилище какое не выросло. Вроде мышей. У нас в Ростове знахарь живёт через три двора, он завсегда на мышах свои снадобья проверяет.
— Дельная мысль, — одобрил Илья. — Обязательно нашему волхву скажу. Не справится с заклятьем — так и поступим.
— Дельная-то дельная, — засомневался Добрыня, — а мышу трёхглавую куда потом девать? Это ж её от кажной кошки беречь надо будет. А если порчу на домашних наводить станет?
Илья небрежно махнул рукой.
— Немцу заезжему в суму подкину, пущай себе в Неметчину везёт. Они до иноземного чародейства страсть как охочи. Ещё благодарны будут.
