История России. Часть XIII — Великие Реформы (Russia Pragmatica)

Доброго времени суток, уважаемые коллеги. Продолжаю публиковать свой цикл статей по Прагма­тической России, и сегодня речь пойдет о реформах царя Александра I, развитии империи после Наполеоновских войн и его личной жизни. По возможности будут рассмотрены также все второ­степенные события конечного периода его правления.

Содержание:

Великие Реформы

Возвратившись из Вены, Александр I был овеян славой победителя Наполеона, императора-полководца и всеобщего героя. По всеобщему решению Думы ему был дарован почетный титул Отца Отечества, причем его подтвердил и весь Совет Министров – в результате чего Александр был вынужден смириться, хоть этот громкий титул его и тяготил. Авторитет его в народе был абсолютным, популярность – всеобщая. А между тем, несмотря на тяжелые последствия Наполе­оновских войн, Россия находилась на подъеме: давали о себе знать и ее былые успехи, и резуль­таты реформ. Население постепенно увеличивалось, а экономика восстанавливалась. ВУЗы исправно поставляли подготовленные кадры для армии, флота и гражданской службы, и впервые за долгое время потребности в бюрократах и чиновниках для имперской машины были удовле­тво­рены если не полностью, то близко к тому. Это был идеальный момент, чтобы провести какие-то значи­тель­ные реформы, если они планировались – а император Александр хотел реформ еще с 1805 года, когда он был вынужден отвлечься от государственных дел в пользу войны. Позднее реформы, составленные в 1816–1818 годах и проведенные в 1818–1821 годах, будут прозваны Великими.

Первая реформа подготавливалась тайно, и встретила со стороны министров как сопротивление и непонимание, так и бурный восторг. Когда в 1818 году было объявлено о ее проведении, ахнула вся Европа, и неудивительно – император, победивший буржуазно-демократическую Францию Напо­ле­она и выступавший защитником феодально-абсолютистского порядка Европы, решил принять Конституцию! Консервативные слои населения испытывали шок, прогрессивные силы радовались и поздравляли друг друга. Даже Наполеон написал русскому царю письмо с Аландских островов с поздравлением и восхвалением за такой смелый поступок. Объявлялась всеобщая веро­терпи­мость при сохранении православия как государственной религии (и запрете только антисоциальных и человеконенавистнических религиозных течений, подразумевающих человеческие жертвы или вред ближнему), всеобщее равенство перед законом, утверждались гражданские права и обязанности, оговаривалось государственное устройство Российской империи. В последнем случае дух особо либеральных граждан был быстро остужен: Русская Конституция 1818 года была весьма консервативной. Император оставлял за собой достаточно большой политический вес и был вне судебной системы, хотя государственное устройство перетерпело изменения.

Создавалось Государственное Собрание, состоящее из двух палат: нижней – Государственной Думы, и верхней – Государственного Совета. Вместе они формировали законодательную власть. Исполни­тельная власть оставалась в руках Совета министров и премьер-министра. Состав Думы расши­рялся до 300 человек, которые продолжали избираться пожизненно, платили особый налог и в любой момент могли покинуть свой пост. Государственный Совет состоял из 30 членов, и все они назначались лично императором или премьер-министром при согласии императора – обычно это были представители различных групп населения, которые создавали в Совете великое множество мнений. Министров также назначал лично император, но теперь им разрешалось быть членами тех или иных партий. Менялись и партии – вместо купеческо-промышленной и земледельческой партий сформировывались Либеральная и Монархическая партии, Дворянская оставалась отголоском прошлого и на выборах получила всего 14 мест. При этом либералы и монархисты по сути не были жесткими конкурентами: будучи выходцами из одной системы, построенной при былых импера­торах, они лишь отстаивали в Думе свои интересы, но вместе были готовы действовать в интересах Российской империи. В обеих партиях высоким оставался авторитет царя, потому на протяжении правления Александра I, вне зависимости от того, кто представлял большинство в Думе, стоило ему сказать, что надо принять какой-то законопроект – как Дума голосовала в его поддержку [1].

В этом же году изменилась государственная символика. Былой черно-желто-белый флаг с черным орлом на алом фоне оказался не слишком популярным, да и в представлениях самого царя не отвечал русскому духу. Предложение со сменой символики выдвинул один из назначенных в Госсовет советников, Артемий Гончаров [2], крупный промышленник из Прибалтики, один из «новых дворян», реализовавший возможности, открывшиеся ему благодаря реформам предыдущих царей. Суть ее заключалась в объединении наработок по символике России времен Петра I, Петра II и допетровской Руси. Флаг становился бело-сине-красным, а вместо черного орла, сильно напоми­на­ющего австрийского, гербовым утверждался золотой орел времен старых царей. Идея Александру понравилась, и он провел эту реформу в полном размере. В 1819 году она была дополнена также составлением государственного гимна империи – «Молитвой русских», написанной поэтом Жуковским. Первоначально его планировалось исполнять под музыку британского гимна, однако эта идея царю не понравилась, и вместо нее была написана своя, уникальная музыка, под которую также был несколько переписан и сам гимн. Государственная символика, составленная при Александре I, стала официальной для Российской империи в течении всего последующего времени вплоть до современности. При этом старый герб сохранился в качестве фамильного герба Романовых, однако вместо герба Москвы в лапах орла был размещен гербовый гриф со щитом и мечом. Та же участь постигла и черно-желто-белый флаг, объявленный династическим флагом Романовых.

Также была окончательно отменена обязательная государственная служба дворян, хотя их коли­чество в государственной верхушке продолжало оставаться заметным: дела государственные были традициям, служба приносила неплохой доход, была престижной, а главное – служащим дворянам обеспечивались льготы, как, впрочем, и всем другим винтикам государственного аппарата. Дворяне, которые отказывались нести службу, фактически приравнивались к другим гражданам, и должны были платить налоги в зависимости от собственного благосостояния. Это вызвало определенную волну возмущения, однако никто не решался выступать против этой реформы в открытую – царя в народе продолжали любить, а вот на оппозицию ему смотрели с плохо скрываемой ненавистью. И хуже того – с народом приходилось считаться: теперь это были уже не необразованные холопы, а свободные крестьяне и горожане, уже по большей части получившие начальное образование и постепенно улучшающие свое благосостояние по мере своих сил и возможностей, и все это – благодаря царю-реформатору, царю-полководцу, Отцу Отечества и просто национальному герою Александру I.

Помимо выше указанных реформ, до 1821 года также были проведены и другие. Образовательная реформа окончательно отменила все сословные и религиозные ограничения для учебы в средних и высших учебных заведений – лишь бы были деньги или достаточные навыки, чтобы поступить на немногочисленные бюджетные места, оплачиваемые из казны. Сословная реформа охватила все слои общества и фактически открыла социальные лифты для бедноты, хотя фактически продол­жала существовать дискриминация со стороны богатых и знатных в адрес бедных при повыше­ниях на работе или в военной службе [3]. Значительную свободу получала печать – существо­вав­шая цензура отсеивала только конкретно антигосударственные издания, что вызвало печатный бум, хотя существовала оговорка, что в военное время государство получало право ужесточать цензуру по своему усмотрению и отсеивать любые вредные публикации. Реформировались вооруженные силы. Флот получил значительное развитие за счет создания новых корпусов, включая инженерный, и градацию этих самых корпусов по цвету нашивок. Морская пехота переводилась на флотскую систему званий. Армия начинала постепенный, рассчитанный на 10 лет полный переход с обычных пушек и гаубиц на единороги новых, исконно русских, пудовых калибров – основным становился четвертьпудовый единорог, первый образец которого изготовили в Шлиссельбурге еще в 1815 году. Несколько менялась система набора армии – увеличивался набор рекрутов в полки милиции, но взамен сокращался срок службы с 25 до 18 лет – это обеспечивало большую ротацию кадров и наличие обученного резерва. Часть этого резерва в военное время могла использоваться в качестве костяка полков ополчения, которыми решили заняться всерьез – в будущем эта реформа будет окончательно доведена до формата всеобщей воинской повинности. Проводилась судебная реформа, финансовая, уточнялись границы губерний, открывалась для освоения новая земля в глубине страны и начиналось планомерное, хотя пока еще и достаточно медленное наступление цивилизации в Сибирь….

Реакция на эти реформы была откровенно разная. Многие приняли их с радостью, многие сделали то же, но поворчав, а некоторых они откровенно разозлили. Тем не менее, в целом население России восприняло эти реформы скорее положительно – в конце концов, на словах они улучшали поло­же­ние всех слоев общества, кроме разве что дворян, да и их положение не особо-то и ухудшилось. Многие меньшинства государства, вроде евреев или старообрядцев, обрадовались веротерпи­мости, и стали выказывать высокую лояльность центральным властям, которые подарили им возмож­ность свободно, без притеснений исповедовать свои религии. Международная реакция на реформы русского царя была смешанной, причем основными чувствами были испуг и шок. Австрия и Пруссия, которые стремились сохранить феодальные отношения в своих государствах при помощи под­держки России, испытали глубокий испуг, так как теперь Россия фактически изменила государ­ственный строй, став конституционной монархией и демократией. Франция испытывала также достаточно неприятные ощущения – в реформах Александра I они видели копирование реформ Великой Французской революции и Наполеона, а все помнили, к какому могуществу они привели Францию – и какой сильной тогда могла стать в ближайшее время Россия? Аналогичные чувства испытывала и Великобритания, которая явно опасалась русского усиления и уже склонялась к тому, чтобы начать вставлять палки в колеса бывшему союзнику. Османская империя также весьма болезненно восприняла укрепление позиций России – ее султан-реформатор Махмуд II, проводив­ший реформы в том числе при помощи русских, планировал в скором времени предать Россию, но такую сильную Россию предавать было опасно, и ему предстояло сделать тяжелый выбор….

И лишь довольно немногие знающие и разбирающиеся люди по достоинству оценили то, что завершил Александр I: процесс, начатый бессистемно его прадедом, Петром Великим, был оконча­тельно подкорректирован и завершен им, Отцом Отечества, и государство практически полностью было переведено от самодержавно-феодальных отношений на буржуазно-капиталистические, за которыми было будущее, и сделано это было без революций и тотальных гражданских войн. Впрочем, процесс, растянутый почти на столетие, был гораздо меньшим шоком, и потому и не вызвал столь жесткой реакции, да и заплаченная цена все равно была высока: десятки тысяч погибших во время бессмысленных и беспощадных бунтов, восстаний, Крестьянской войны, дворянского террора. Потери понесли и сами Романовы, но теперь в руках у них была совершенно другая Россия – развивающаяся, сильная, стабильная и уверенная в себе. Впереди были великие достижения….

Развитие империи

Еще перед созданием Третьей коалиции в России началась промышленная революция. Она стала результатом развития класса русских капиталистов и русской промышленности, которые постоянно увеличивали объемы производства и искали новых путей для улучшения качества и количества продукции. Промышленники в России в основном были людьми богатыми, а политика покрови­тельства и стимуляции их деятельности со стороны государства позволили сформировать пред­при­нимательскую хватку. Именно по комплексу этих причин Россия начала постепенно перенимать новинки английской промышленности – новые паровые машины, станки, механизмы и многое другое. Увеличивалось количество предприятий и рабочих, начался рост темпов урбанизации. Вслед за частниками модернизацией предприятий занялось и государство, хотя в 1820 году в государ­ственной промышленности была проведена реформа – почти все предприятия были преобразо­ваны на частных принципах и переданы частным предпринимателям, важные заводы преобра­зо­вали в акционерные общества, при этом контрольный пакет акций – обычно 53 процента – принадлежал государству. Это позволяло одновременно и контролировать деятельность заводов, и запустить их в «свободное плавание», лишив ограничений громоздкой имперской бюрократической машины. Помимо этого, популярность стали приобретать и акционерные общества для предпринимателей среднего звена – состоятельные граждане империи объединяли свой капитал для развития своего дела. Создавался единый реестр стратегически важных предприятий, которые в случае угрозы закрытия могли получить государственные субсидии, и пользовались приоритетом при выдаче государственных заказов на продукцию – в основном это касалось ВПК. И хотя это был только первый этап масштабного процесса, Россия уже стала превращаться в индустриальную страну, что было для великой державы только плюсом. Международный престиж России постоянно рос, в том числе благодаря свершениям ее граждан – так, в 1819 году экспедицией Лазарева была открыта Антарктида, которую неоднократно пытались открыть до этого различные европейские море­плаватели.

Декларация веротерпимости и кое-какие другие реформы сказались на статусе евреев, которых в России после разделов Речи Посполитой оказалось достаточно много. В России они первое время притеснялись, хоть их положение и оставалось в целом неплохим, но после Великих реформ они фактически получили те же права и обязанности, что и другие граждане империи, что не могло их не обрадовать. А так как евреи были меньшинством весьма состоятельным, то уже в 1822 году начали устанавливаться контакты между ними и государством – государству требовались финансы для реформ, евреи были не прочь вложить их и получить прибыль. Так начался постепенный рост сотрудничества между русскими евреями и государством, что вылилось в серьезные внутренние займы и частные инвестиции. Это привело к созданию уже в 1827 году Всероссийского Союза Еврейских общин (ВСЕО), светским главой которого стал Марк Лазаревич, человек предприимчивый и умный. Аналогично государство стали поддерживать финансово и политически старообрядцы – если раньше их преследовали, то отныне они вернулись в лоно государства и народа, что сразу позволило выдвинуться ряду богатых предпринимательских династий [4]. В целом, Великие реформы поспособствовали созданию расширению системы внутренних займов и увеличению его возможного предела – таким образом, изыскивались дополнительные средства на реализацию крупных государственных программ без привлечения иностранных капиталов. На средства, в том числе полученные от меньшинств, стали выделять субсидии для постройки школ и развитие системы образования, создавались специальные педагогические ВУЗы. Кроме того, росли объемы добычи серебра и золота в стране – былой острый недостаток постепенно забывался, и уже появились первые намеки на будущее изобилие. Основная часть предприятий по добыче драго­ценных металлов была государственной, однако существовали и частные, которые занимались перепродажей добытого золотого и серебра в казну по рыночной цене с небольшой надбавкой.

Стремительно улучшались отношения с Швецией. После победы в последней русско-шведской войне и поддержки, оказанной во время Наполеоновских войн, в Швеции серьезно укрепили позицию русофильские течения. И хотя даже они настороженно относились к бывшему врагу, становилось ясно – соперничество уходит в прошлое. Уже в 1817 году был подписан Стокгольмский договор, в котором обе стороны признавали отсутствие взаимных претензий. Россия позволяла шведам беспошлинно закупать зерно, значительно увеличив былые лимиты. Началось взаимное проникновение в государства частного капитала. Положение улучшалось и благодаря династи­ческим связям – в 1820 году шведский кронпринц Оскар женился на Наталье Александровне, дочери русского царя, которая вскоре согласилась принять лютеранство и приняла имя Натали Александрины. Ей предстояло многое перетерпеть на своей новой родине – и измены мужа, и первоначальное ее неприятие со стороны католических священников и консервативных слоев шведского общества, однако уже к моменту коронации ее мужа в 1844 году Натали Александрина была всеми обожаемой и популярной королевой, о которой писали стихи и в честь которой назывались улицы, здания и корабли. Таким образом Швеция постепенно втягивалась в сферу влияния России, хоть и оставалась в достаточной степени свободной, декларируя нейтралитет в европейских войнах. Россию такое положение целиком и полностью устраивало, и после того как Романовы и Бернадоты породнились, отношения между государствами уже никогда не ухудшались до критического уровня, хоть периодически и переживали тяжелые времена.

Постепенно стабилизировались и улучшались отношения с Персией. Разгром в последней войне, молниеносное уничтожение турок в 1825 году и строительство Каспийской военной флотилии, которая могла за считанные дни высадить на персидский берег десант, который быстро дошел бы до шахской столицы, наталкивали персов на мысли о том, что русских им уже не победить, как бы они не старались – по крайней мере, пока что. Вместо этого персы стали поддерживать волнения на русской территории, пересылали в Чечню и Дагестан оружие, мешали русским купцам. Впрочем, последнее явление постепенно сходило на нет, и в 1828 году, незадолго до смерти императора Александра I, был подписан Тегеранский договор, который окончательно решал все конфликты между государствами. В дальнейшем персы продолжали интриговать против русских, но при этом и активно с ними сотрудничали, закупая оружие, обучая в русских ВУЗах царевичей и допуская русский капитал на свои северные территории. На этой почве в более поздние времена начал развиваться англо-русский конфликт, но это уже была совсем другая история.

Василион Греция [5]

Флаг Греческого королевства в альтернативе. Взято у камрада RedRich1917 с Deviantart.

В 1809 году Греция получила независимость, и как государство она уже в целом состоялась, беря начало от Пелопоннесской автономии 1774 года. Влияние России прослеживалось на каждом шагу – знать и бюрократия учились в России, знали русский язык и часто имели два подданства, армия вооружалась русскими ружьями и в целом имела русскую организацию, униформа также повторяла таковую у «старшего брата» по покрою, хоть и отличалась расцветкой. Греки были благодарны русским за освобождение от турецкого гнета, и полностью поддерживали их. Любые русофобские течения задавливались самими греками и русскими представителями в автономии. В Грецию постепенно прибывал русский капитал, вкладываясь в развитие государства. Однако независи­мость поставила перед греками новую задачу – каким образом строить свое государство? Какой государ­ственный строй выбрать? Что вообще дальше делать? И хотя греки сами еще не могли ответить на эти вопросы, сама актуальность их сводила с ума от счастья – впервые с времен падения Трапезундской империи они получили свою государственность. Правительство автономии не годи­лось для управления независимым государством, и потому было сформировано Временное прави­тель­ство во главе с Иоанном Каподистрией. Среди членов Временного правительства были и два русских представителя – адмирал Сенявин и присланный из России царевич Алексей Иванович. Было решено провести в Греции плебисцит по поводу государственного устройства. Он состоялся в 1810 году, и по его результатам 79% проголосовавших выбрали монархическую форму правления. Но так как своих кандидатов не было, а с приглашением кого-то со стороны пока что были проблемы, было решено назначить регента, которым стал царевич Алексей.

Правительство во главе с регентом начало активную деятельность по реорганизации устройства Греции в полноценное государство, при этом Алексей активно поощрял греческую преемственность и местные особенности. Среди его помощников числился 17-летний племянник, великий князь Константин Петрович, который знал греческий язык и с детства интересовался греческой культурой, участвовал в экспедиции адмирала Сенявина и в целом был весьма многообещающим деятелем. Образцом для подражания при реформах, конечно же, выступала Россия, хоть и делались неболь­шие поправки на местные особенности. Формировалась армия, состоявшая из 9 пехотных и 3 кавалерийских полков, создавалась организация флота, выбиралась новая символика. Попутно была реорганизована греческая церковь, которая до того играла в судьбе Греции весьма сомни­тель­ную роль [6]. Создавалась современная административная структура, создавался свод законов, по сути копировавший русский. Реформаторство занимало много времени и внимания, и новости из внешнего мира воспринимались отстраненно, хотя были причины и для радости, и для горя. В 1812 году, после гибели царевича Петра Ивановича в Грецию прибыла великая княгиня Ксения Петровна, старшая сестра Константина, которая включилась в бурную деятельность по государственному устройству, но уже в культурном плане.

А в 1813 году по совету русского царя в Греции был проведен плебисцит, который должен был наконец-то выбрать монарха на вакантный греческий трон. Список кандидатов прилагался – рассматривались представители всех знатных династий кроме французских революционных, хотя это не помешало Наполеону получить 2,18% голосов в свою пользу. Царевич Алексей Иванович свою кандидатуру не выдвигал, и специально довел до сведения всех, что не согласится стать греческим басилевсом, как и правителем любого другого государства, включая даже Россию. Собственно это, а также прочие факторы определили результат голосования – 51,25% голосов, абсолютное большинство, выбрали своим монархом юного Константина Петровича Романова, который уже успел себя отлично показать и как правитель, и как большой любитель всего греческого. Того уже успели «обработать» оба его дяди, да и сам он не был против стать прави­телем – в результате чего он был провозглашен басилевсом [7] Константином I. Его сестра Ксения была объявлена наследной принцессой (принкиписсой), и крепко обосновалась в стране. Династи­ческие законы, законы наследования целиком повторяли русские. Реформы в Греции продол­жились – раньше, чем в России, был создан выборный парламент, привлекался русский капитал для развития государства, стимулировалось развитие сельского хозяйства, греческие вина и фрукты пошли на экспорт в Россию… Окончательно статус Константина был признан в 1815 году, в результате Венского конгресса, где его интересы отстаивал дядя, русский царь. В дальнейшем Греция накрепко стала государством русской сферы влияния и фактически сателлитом, чему способствовали и греческие монархи из династии Греческих Романовых. Россия от этого сотруд­ничества получила в том числе прямую выгоду – на Корфу и Крите обустраивались временны базы русского флота, появлялась постоянная Средиземноморская эскадра Балтийского флота, на русских верфях для греков строились торговые и военные корабли. И на этом греко-русское сотруд­ничество только начиналось….

Враг мой, брат мой

Османская империя после разгрома в русско-турецкой войне 1806-1809 годов оказалась разгром­лена, унижена и сломлена. Выплата контрибуции истощила не только государственную казну, но и частные источники – так, для выплаты части контрибуции пришлось пожертвовать большей частью личных драгоценностей султана и его семьи. Ситуация была катастрофической, и среди мусуль­ман­ского населения стала подниматься волна возмущения – которая, впрочем, не могла вылиться ни во что, так как ситуацию контролировали оставшиеся в Османской империи русские войска. А между тем, у османского султана Махмуда II складывалось свое мнение по поводу происходящего – там, где все видели крах, он видел возможность. Уже давно он отличался либеральными взглядами, хотел преобразовать империю по европейскому образцу, но ему мешали консерваторы – много­численные и имеющие твердую опору в виде янычар. И личное знакомство с Александром I, также весьма либеральным и решительным монархом, случившееся в Ялте в 1811 году, убедила его в том, что нужно действовать. Там же было заключено тайное соглашение, которое в будущем стало оцениваться как крупнейшая политическая ошибка Александра I – в обмен на уступки и гарантии со стороны турецкого султана, Россия оказывала ему поддержку против внутренних турецких движений, направленных против султана.

Вернувшись в Стамбул, Махмуд первым делом стал собирать остатки верных войск, низама, близ столицы, при этом проинформировав русского комиссара Козловского, который контролировал выплату турками контрибуции. Вместе с этим султан, оперируя без денег, одной только силой, стал начинать проводить постепенные либеральные реформы в стране. Это привело к восстанию янычар в 1812 году и едва не стоило Махмуду жизни – но с помощью русской эскадры Сенявина, низама и полков Козловского янычары были перебиты, а заодно была репрессирована вся консервативная верхушка государства. Когда настало время Венского конгресса, султан выполнил все взятые на него обязательства, в том числе признал независимость Греции и права Константина на трон, начал проводить реформы в интересах турецких христиан, расширил автономию Дунай­ских княжеств, перестал поддерживать кавказских горцев, русские корабли свободно проходили черноморские проливы… В обмен Россия простила ему остатки контрибуции. Скинув ярмо, Махмуд II тут же развернул широкомасштабные реформы – финансовую, административную, военную, земельную. Формировалась новая армия, создавались зачатки промышленности, расширялось образование. Менялись законы династического наследования – отныне власть передавалась не к старшему мужскому представителю династии, а старшему сыну текущего султана. Так как всех его основных противников удалось перебить в результате бойни в Стамбуле 1812 года и дальнейших региональных расправ, сопротивление было минимальным. Все это позволяло быстрыми темпами менять государство, и уже к началу 1820-х годов Махмуд II, бывший русским другом только ради временной передышки и личной выгоды, начал понемногу восстанав­ливать былую русофобскую политику, надеясь на реванш. Потекло оружие к черкесам и в Чечню, русские купцы встречали все большее сопротивление со стороны местных властей в Мраморном море, случились несколько инцидентов на греко-турецкой границе…. А в 1825 году Османская империя заявила, что перекрывает проливы из-за того, что русские воюют с черкесами, дружественными туркам.

Махмуд II надеялся, что русский царь или не решится на войну, или новая османская регулярная армия покажет себя с самой лучшей стороны и одержит победу над русскими, но ни того, ни другого не случилось. Как только был снят запрет – Россия обрушила на Османскую империю свои полки, даже не проводя полное сосредоточение войск. Начала наступление греческая армия, возглав­ля­емая русскими полководцами. Черноморский флот и Средиземноморская эскадра быстро развили активную деятельность…. Война эта показала, что Махмуд II поторопился, и его реформы пока еще не дали большого результата. Османский флот был разбит точно так же, как и в предыдущих войнах, причем доходило до курьезов: в Черном море русский бриг «Меркурий» смог заманить в ловушку турецкие линкор и фрегат, посадив их на мель, а затем ночью, с помощью близлежащего русского гарнизона, турецкие корабли были взяты на абордаж. На суше дела обстояли немногим лучше – крепости на берегах Кавказа брались одна за другой, полевые армии бились, причем соотношение сил в битве при Рущуке было 1:5 в пользу турок, но при этом они умудрились понести в четыре раза большие потери. Вдобавок, восстание поднялось в Сербии, и начались волнения в Болгарии и частях низама, вызванные недостатками еще недавно сформированной армии…. Султан был вынужден пойти на попятную и заключить невыгодный для себя мир – Болгария получала автономию в ряде бывших турецких провинций, Сербия обретала независимость, Греция получала Северный Эпир и часть Македонии. России достались все турецкие крепости берега Кавказа, а также Карс, Ардахан, Баязет, Зачорохский край и близлежащие территории. Франция и Великобритания, спонсировавшие Османскую империю, были в шоке и даже не успели толком отреагировать, да и особо не могли – объявлять России войну после такой впечатляющей демонстрации русской армии против турецкой, обученной французскими и британскими инструкторами, как-то не хотелось. Тем не менее, именно с этого момента началось ярко выраженное противостояние этих двух государств с Россией, а Османская империя сбавила темп реформ и постепенно стала скатываться в радикальный наци­онализм, все еще лелея мысли о реванше – когда-то, в будущем, с помощью других государств.

Помимо этого, в 1826–1827 году России пришлось вновь столкнуться с персидской армией на поле боя – Персия, начав реформировать армию по европейскому образцу и на британские деньги, намеревалась вернуть все азербайджанские ханства под свой контроль, включая те, которые были завоеваны Россией. Однако исход этой войны вновь оказался не в пользу персов – русские полки Кавказской армии, не обладая численным превосходством, в короткие сроки смели персидские полки, что было удачно совмещено с подогреванием обстановки в самой Персии: начались волне­ния не только на западе страны, но и на востоке, а русские полки по дороге к Тебризу и Тегерану обрастали азербайджанским ополчением. Персидский шах был вынужден заключить мир с Россией, и на сей раз был твердо намерен его сохранять. Персия выплачивала контрибуцию, открывала свои северо-западные и северо-восточные территории для российских инвестиций и обеспечивала свободную торговлю через Каспийское море. В Тегеране появлялось постоянное русское предста­ви­тельство с достаточно многочисленной вооруженной охраной. После этого конфликта Персия более не пыталась воевать с русскими, проявив куда большую сообразительность, чем братья-мусульмане со Стамбула, а на север страны началось вторжение русского влияния, которое постепенно распро­странялось на юг. Великобритания с большой тревогой наблюдала за этим процессом и была вынуждена предпринять ответные меры, в результате чего на территории Ирана началось столк­но­вение сфер влияния двух империй, которое стало одной из главных причин Крымской войны.

Личная жизнь Императора Александра I

Две супруги императора Александра I – Наталья Суворова и Софья Урусова

В личном плане Александр I представлял собой набор противоречий и кипучей энергии, которая так или иначе захлестывала окружающий мир. Он имел либеральные взгляды, и активно реализовывал их в жизнь, чему примером служит Русская Конституция 1818 года. Фактически ему за годы своего правления удалось завершить более или менее мирным путем то, что другие государства делали через революции и гражданские войны – окончательно перестроить Россию из особой формы феодальных отношений в буржуазно-капиталистические, завершив тем самым процесс, начатый его дедом, Петром II. Активность Александра вообще была, по мнению современников, чрезмерной – он не мог долго сидеть на месте, постоянно нуждался в движении и какой-то активной деятель­ности, будь то чтение книг или ярость битвы. В боях Наполеоновских войн он проявил себя как хороший полководец, впитавший в себя опыт былых войн России через общение с Румянцевым, Потемкиным и Суворовым, своим тестем. В личной его храбрости сомнений ни у кого не было – много раз он лично водил войска в атаку, получал ранения в бою, что лишь повышало в войсках его популярность. Был он также популярен и среди гражданского населения, в том числе благодаря умению правильно показать себя. В обществе дворян он также не был чужим – не в последнюю очередь из-за своего острого языка и умения его применять: его шутки и саркастичные замечания на тему политики, светской жизни, религии и войны приводили собеседников в бурный восторг.

Одной из главных проблем всей жизни Александра стало здоровье. В молодые годы он был крепким и здоровым, но его гиперактивность часто приводила к тому, что он подвергал свой организм чрезвычайным стрессам. В результате этого организм постепенно истощался, его защита падала, и примерно с 1802 года император стал все чаще болеть, что в военные годы приводило к необходимости покидать войска и отправляться на лечение. После войны он много времени проводил на юге, в Крыму, где с его подачи начали развивать курортную инфраструктуру, хоть пока и достаточно скромную. Там он смог поправить свое здоровье, и после 1816 года болел все реже и реже, к 1819 году восстановив свои силы и окрепнув перед лицом различных болезней. Помогала этому и «программа Суворова» — методика закалки организма, которой пользовался еще его тесть, с определенными усовершенствованиями. Александр хотел прожить как можно дольше, чтобы успеть как можно больше сделать для России, однако долгожителем по меркам своего времени ему так и не удалось стать.

Первой женой Александра I была Наталья Суворова, любимая дочь великого русского полководца. Она была тихой, скромной и доброй женщиной, хорошей матерью и женой, но это плохо сочеталось с горячим и эмоциональным нравом Александра I. Несмотря на это, царь старался уделять много внимания своей жене, заботился о ней, и по возможности сократил свои походы к любовницам, хоть и не прекратил их совсем. Однако после войны 1805–1807 года из Европы вернулся совсем другой царь: более серьезный, сдержанный, хоть все еще и полный неудержимой энергией. Всех своих любовниц он бросил, к великой радости Натальи, которая мужа любила и терпела все его измены. В браке у них было пятеро детей, из них до взрослых лет дожили четверо:

Алексей Александрович (1795–1801) – цесаревич. Умер в юном возрасте из-за заболевания корью. По версиям некоторых конспирологов – отравлен дворянами-реакционерами.

Александр Александрович (1798–1836) – цесаревич, будущий император России. Женат на Фреде­рике Луизе Шарлотте Вильгельмине Прусской. С детства отличался достаточно авторитарным и жестоким нравом, часто конфликтовал с отцом из-за его либеральных взглядов.

Наталья Александровна (1800–1859) – царевна, с 1820 года – жена Оскара Бернадота, с 1844 года – королева Швеции. Была чрезвычайно популярна в народе благодаря своей культурной и благо­творительной деятельности, хоть и оставалась при этом мишенью для русофобской оппозиции королевской власти.

Петр Александрович (1802–1827) – цесаревич, морской офицер. С юных лет участвовал в загра­нич­ных плаваниях. Перед началом поисков невесты попросил отца отпустить его с визитом в Америку и, получив разрешение, отправился на Кубу. Там он заразился малярией и умер. По слухам, имел от своей любовницы, дочери мелкого торговца, сына Владимира. В дальнейшем Романовы будут оказывать покровительство при службе некоего Владимира Петровича Овчинникова, но членом династии так и не признают. Из-за повторения трагической судьбы предыдущих двух Петров Романовых, это имя в дальнейшем будет признано несчастливым, в результате чего в будущем будет использовано лишь единожды.

Анна Александровна (1810–1834) – царевна. Отличалась достаточно острым умом, но в то же время была деспотична и жестока, что сильно сблизило ее со своим братом Александром. Оказывала покровительство писателям и художникам. Умерла от чахотки. Замуж так и не вышла.

При родах пятого ребенка Наталья Суворова умерла. Император после этого не искал себе новую жену, ограничившись несколькими любовницами, однако в 1819 году, во время проезда через Москву и округу, когда он посещал местных дворян, он познакомился с 15-летней Софьей Урусовой. Она годилась в дочери 49-летнему императору, но это не помешало завязаться между ними сначала странной дружбе, а затем и более интимным отношениям. Выйдя в свет в 1820 году, Софья Урусова сразу же получила место при дворе императора в Петрограде, а в 1821 году и вовсе стала его женой, будучи младше на 6 лет старшего сына Александра. В этом браке родились две здоровые дочери, дожившие до преклонных лет:

Мария Александровна (1821–1894) – царевна. С детства была любимицей Александра I, с юных лет отличалась острым умом и наблюдательностью. Получила отличное образование, знала восемь языков, умела манипулировать настроением окружающих и склонять людей на свою сторону. Во взрослые годы проявляла высокую степень прагматизма, опускаясь до откровенного цинизма, однако при этом пользовалась большой популярностью как покровительница искусств. Считалась красивейшей женщиной Европы, «обогнав» в этом британскую королеву Викторию.

Софья Александровна (1822–1879) – царевна, с 1840 года замужем за Эммануилом Нарышкиным, знаменитым меценатом и благотворителем. Родила ему двух сыновей, младший из которых оказался гемофиликом и умер в юные годы, старший основал династию Нарышкиных-Романовых.

При жизни Александр I, конфликтуя со своим старшим сыном, попытался отстранить того от наследования и назначил наследником своего 3-го сына, Петра. Однако тот в 1827 году умер, а передавать власть в руки дочерям Александр не хотел, в результате чего пришлось сделать наследником своего единственного оставшегося сына, Александра Александровича. Эта вынуж­денная мера окажется в дальнейшем очень неудачным решением….

Примечания

1. Весьма полезная особенность, если Дума формируется путем целенаправленной политики, а не революции или государственного переворота.
2. Не, ну а почему нет? Коллега, если вы не против, я оставлю это в таком виде.
3. Это чтобы жизнь медом не казалась.
4. И в реальности из старообрядцев в начале XIX столетия начали выдвигаться вполне себе богатенькие купеческие и промышленные династии, во многом благодаря высокому уровню образованности среди них.
5. Василион – по-гречески значит «королевство», что вообще-то как-то странно, учитывая, что средневековый басилевс был аналогом императорского титула (хотя другие императоры, насколько мне известно, именовались «автократорами»).
6. Доводилось читать много чего нехорошего о греческой православной церкви, которая фактически выступала одним из турецких механизмов сдерживания греческого самосознания, а церковные иерархи также играли роль главных православных богачей. Впрочем, история это мутная, и в детали вдаваться я не хочу.
7. В дальнейшем будут использоваться термины «король», «королевство», «принц», «кронпринц» и т.д., так как греческие термины будут звучать для нас слишком непривычно, а русские представ­ляются мне по отношению к грекам несколько некорректными.