История Карфагена. Часть VII — Баркидская Испания
Доброго времени суток, коллеги. Продолжаю публиковать статьи на тему истории Карфагена, и сегодня речь пойдет о покорении Испании Гамилькаром Баркой и его наследниками. Также в статье будет рассмотрен вопрос римско-пунических отношений в это время, положение Баркидов по отношению к столице и взятие Сагунта Ганнибалом.
Вступление
Чем дальше в лес, тем ядренее грибы. В смысле – чем дальше идет история Карфагена, тем больше деталей встречается у меня на пути, и тем больше различных версий, сомнительных вариантов и "мутных историй" я встречаю. Причем не всегда получается даже определить самый вероятный вариант – ибо косвенные доказательства есть для нескольких из них. В результате, если отбросить догматизм, то изучение истории Карфагена начинает больше походить на блуждание во мраке. Таковой является ситуация с Сагунтом – ранее, в учебниках истории и старых книжках советских времен я встречал лишь одну версию того, как там оказался Ганнибал и с чего все начиналось. А оказалось, что есть и весьма вероятная другая предыстория начала Второй Пунической войны. Кроме того, проблем доставляют слухи – вот был слух, что Гамилькар Барка и Гасдрубал Красивый были более чем родственниками, и что с ним делать? Правда, или выдумка? Прямо игру напоминает….
В этой статье, как и во всех прочих, я постарался составить усредненную картину происходящего. Приведены по несколько трактовок тех или иных событий там, где имелась возможность и где я о них вспомнил и решил, что это будет уместно – к примеру, в тексте я "опустил" свои сомнения касательно официальной версии гибели Гасдрубала Красивого, оставив ее нетронутой. Как и всегда, я не претендую на истинность в последней инстанции, и потому в тексте могут присутствовать исторические ошибки и неточности.
Гамилькар Барка и Испания
Гамилькар Барка собственной персоной
Богатства Испании были известны финикийцам еще со времен катастрофы бронзового века – собственно, ничем иным основание Гадира и прочих колоний (Малака, Секси) обосновать нельзя. Причем «эксплуатация» региона носила по сути добровольный характер – поселения финикийцев были лишь центрами торговли с местными племенами тартессийцев. При этом принуждение как таковое почти отсутствовало – тартессийцы добровольно увеличивали объемы добычи драгоценных металлов [1]. Однако затем случилось падение Тира, его колониальная империя рухнула – а значит, спрос на металлы упал, и местные экономические связи разрушились. Краткое военное присутствие Карфагена в регионе после этого свелось лишь к усмирению особо буйных племен, дабы те не угрожали существованию местных поселений финикийцев. После этого, судя по всему, началось постепенное восстановление старых связей – вместо Тира потребителем серебра стал Карфаген, а Гадир [2] выступал естественным связующим звеном при торговле этим металлом в Испании. Однако и теперь никакого прямого подчинения местных племен не велось – по крайней мере, мы не можем говорить об этом с уверенностью из-за отсутствия надежных доказательств тому.
Положение изменилось с окончанием Первой Пунической войны и восстания наемников. Карфаген должен был отстроить остатки своего государства и выплатить огромную контрибуцию Риму. Кроме того, весьма вероятно, что с этого момента карфагенское общество наконец осознало [3], что без крепкой армии, значительного запаса людских ресурсов и материальной базы для поддержания вооруженных сил победить серьезных врагов в полномасштабных войнах никоим образом не получится. Все это могла дать Испания – но не в формате обмена с местными племенами, а лишь при полном контроле местных ресурсов. Таким образом, торгово-экономическая экспансия Карфагена отводилась на второй план, а во главу угла ставилась экспансия территориальная, подразумевающая прямой контроль над ресурсами.
Армию завоевания Испании возглавил Гамилькар Барка. Весьма вероятно, что он руководствовался многими причинами – среди которых было элементарное желание сбежать подальше от Совета старейшин и земледельческой партии Ганнона Великого, всех политических склок и заняться более знакомым и понятным ему делом, чем политика. Определенно не против были и карфагенские олигархи – беспокойный Гамилькар удалялся подальше от столицы вместе со своей армией. При этом полководец повел себя крайне независимо – набирались и снабжались войска исключительно из собственного кармана, что освобождало его от надзора со стороны старейшин. Оставив сторонников своей партии защищать его интересы в Карфагене, Гамилькар навсегда покинул город и в 237 году до н.э. прибыл в Испанию. Путь при этом пролегал по суше – из-за утраты морского могущества вследствие проигранной войны перевезти морем войска было банально не на чем, потому пришлось идти до Гибралтарского пролива по берегу Северной Африки, а там переправляться по кратчайшему пути на наскоро построенных лодках.
Завоевание Испании Гамилькаром велось не только силой оружия – хотя военный фактор при этом, конечно же, преобладал. В случаях, когда союза с местными племенами можно было добиться дипломатией, пунический полководец проявлял себя не только как воин, но и как умелый переговорщик, действуя гибко, в зависимости от ситуации. Так, воюя с племенами кельтиберов, он часто отпускал пленных воинов, при этом распиная на крестах их вождей – с одной стороны, подобное могло ожесточить выживших, однако на практике чаще всего племена таких «отпущенцев» переходили на сторону Карфагена. В конце концов, у местных жителей сложилось четкое понимание, что сотрудничество с Гамилькаром щедро вознаграждается, а сопротивление – нещадно карается. В конце концов, ему удалось относительно безболезненно покорить главные рудоносные регионы юга Испании, где он сразу же приступил к модернизации копей, которые раньше целиком и полностью контролировались местными племенами, а сейчас перешли в его личную собственность.
Примерно к 230 году до н.э. Гамилькар дошел до мест, где ныне находится город Аликанте, основав поселение Акра-Левка [4]. Примерно в это же время объем добычи металлов вырастает настолько, что армия Гамилькара переходит полностью на местное обеспечение – а к тому моменту она насчитывала около 50 тысяч пеших, 6 тысяч конных воинов и 200 слонов. Начинается чеканка местных монет наивысшего качества из чистого золота или электрума, в то время как Карфаген продолжал чеканить монеты низкого качества. Вообще, судя по всему, Баркидская Испания с самого начала создавалась и позиционировалась как «государство в государстве», и мало зависела от своего юридического города-хозяина. Причем в некоторых случаях Гамилькар вел себя довольно независимо – так, к примеру, когда вспыхнуло восстание в Африке, представителям Совета старейшин пришлось лишь вежливо просить главу клана Баркидов о военном вмешательстве, и тогда на помощь Карфагену был отправлен зять Гамилькара, Гасдрубал [5]. Последний вскоре стал и правителем Баркидской Испании – Гамилькар погиб в бою при невыясненных обстоятельствах, а прямой его наследник, Ганнибал, был еще слишком молод.
Личные владения клана Баркидов
Гасдрубал Красивый в Картахене
По законам Карфагена преемника Гамилькара должен был избрать Совет старейшин, однако со времен восстания наемников этим законом пренебрегали. После смерти Гамилькара своим вождем армия избрала Гасдрубала, и Карфагену оставалось лишь подтвердить это (Народное собрание, впрочем, и так проголосовало за него). Однако сразу же после этого, если верить римским историкам, произошел интересный конфликт – Гасдрубал прибыл в Карфаген и попытался захватить единоличную власть во всем государстве, однако его попытка провалилась. Причем никаких репрессий не последовало – Гасдрубал тут же покинул город и вернулся в Испанию. С одной стороны, подобный ход событий выглядит абсолютно нелогичным, однако есть определенные причины считать, что нечто подобное все же имело место быть. Прежде всего, Гасдрубал всегда отличался особыми политическими амбициями, еще до замужества за дочерью Гамилькара будучи популярным оратором и демагогом. Он всегда пользовался поддержкой Народного собрания и «низов» карфагенского общества – что и могло помешать Совету старейшин применить репрессии против него. Как бы то ни было, в Испании Гасдрубал в дальнейшем вел себя абсолютно независимо, без оглядки на указы, которые приходили ему из Карфагена.
При Гасдрубале Баркидская Испания действительно стала «государством в государстве» – за счет местных ресурсов основывались новые поселения, строились дороги, прокладывались торговые пути (в том числе и в зарубежные города). Основой власти Гасдрубала была армия, которая пользовалась его безграничным доверием и отвечала ему тем же. Весьма показателен тот факт, что при расчетах использовались два вида монет – бронзовые для внутренних расчетов, а золотые и серебряные – для внешних [6]. При этом всячески налаживались контакты с местной знатью, в том числе и родственные – что в перспективе могло сформировать единую региональную аристократию и объединить финикийцев-завоевателей с иберийцами, кельтиберами и галисиями. Столицей Испании Гасдрубала стал город, названный Карфагеном [7]. Еще большего расцвета Баркидская Испания достигла после того, как была выплачена контрибуция Риму, и драгоценные металлы начали целиком использоваться в собственных интересах.
Пуническая кавалерия. Судя по всему, именно во время завоевания Испании карфагеняне обрели собственную сильную кавалерию – до того основную массу их конницы составляли нумидийцы.
К слову, римляне не на шутку встревожились подобным поворотом событий и стали активно интересоваться делами Карфагена в Испании [8]. В конце концов, дважды им пришлось отсылать посланников в Испанию с целью договориться. Гамилькар лишь отмахнулся от них – мол, мы лишь обеспечиваем возможность выплаты вам контрибуции, что римляне сочли достаточным доводом. Однако Гасдрубал все же пошел на диалог, в результате чего был подписан договор с Римом, по которому он брал на себя обязательство не переходить границы реки Ибер (река Эбро, хотя имеется альтернативная версия, что речь идет о реке Хукар). Этот договор частично остался загадкой для нас. Позднее римляне утверждали, что в договоре существовал пункт о гарантиях независимости греческому городу Сагунт – карфагеняне, само собой, утверждали, что этот пункт в договоре отсутствовал. Кроме того, не совсем понятна суть этого договора, и был ли это полноценный межгосударственный акт, или лишь личное обещание Гасдрубала. Как бы то ни было, косвенно этот договор послужил причиной начала Второй Пунической войны.
А в 221 году до н.э. Гасдрубал погиб от руки собственного раба, чьего предыдущего хозяина убили по приказу главы Баркидов. Нового главу Испании также избрала армия – им стал 26-летний Ганнибал, сын Гамилькара. Карфаген лишь подтвердил это назначение, тешась иллюзиями, что он в этом случае что-то решает.
Ганнибал и Сагунт
Иберийские наемники и рекруты, которых получил в свое распоряжение Карфаген благодаря деятельности Баркидов. Картинка взята из журнала "Новый солдат" №178, а тот в свою очередь является переведенным журналом Osprey Man-at-Arms бородатого 1982 года.
Ганнибала часто называют сыном своей эпохи. Сын выдающегося полководца, он с детства рос при армии. Унаследовав от дяди Испанию (что, кстати, вызывало определенную волну возмущения в Карфагене, однако эти люди уже ничего не решали), он оказался, вероятно, одним из самых богатых людей в Западном Средиземноморье, однако не изнежился и не стал типичным тираном греческого образца, оставаясь весьма близким к народу. С этого момента он начинает постепенно сравнивать себя с Гераклом-Мелькартом, готовя почву к своим будущим войнам – для того времени это была распространенная практика в эллинистических государствах, когда полководцы сравнивали себя с героями древности (Александр Македонский, Пирр – это все как раз такой случай). Также в это время утверждается неофициальный символ Баркидской Испании – боевой слон.
Конечно же, Ганнибалу с самого начала своего правления пришлось воевать. Молодого владыку не приняли некоторые местные вожди, которых пришлось усмирять, после чего армия двинулась на северо-запад, покоряя новые земли. Там он впервые проявил свой полководческий талант, устроив несколько удачных штурмов укрепленных городов и разбив крупную армию местных племен в большом сражении благодаря ложному отступлению и грамотному использованию слонов и конницы.
К тому времени события начали развиваться вокруг города Сагунт. Описания их служат ярким примером того, что я называю «мутные истории». Город до определенного момента был полностью независим, однако с расширением Баркидской Испании в нем появились нехорошие подозрения касательно своего будущего. Одна часть населения предложила не тянуть время и самим отправиться к Ганнибалу с заверениями верности и предложением союза, а другая решила, что Рим будет служить гарантией независимости города, и потому союз следует заключать с ним [9]. История больно напоминала Мессану полувеком ранее, однако проримски настроенные граждане города оказались быстрее – и при прямом вмешательстве римских легионеров другая фракция была разгромлена, ее вожди казнены, а прочие участники изгнаны из города. Сагунт стал союзником Рима [10]. Однако весть о вмешательстве и чистках среди сторонников Карфагена достигла и Ганнибала, который начал сосредотачивать свою армию близ города. Сагунт забил тревогу и отправил гонцов в Рим, а оттуда отправились посланники уже в Карфаген, который, в свою очередь, отправил сдерживающие приказы Ганнибалу – однако тот их попросту проигнорировал. Тогда римские посланники прибыли к самому Барке, и красочно расписали последствия нападения на римского союзника, намекнув, что будут делать это исключительно из понятий римских добродетелей fides [11]. Вот тут, вероятно, Ганнибал и не сдержался, в грубой форме указав римлянам на то, как они добропорядочно вторглись в независимый город и участвовали в убийствах и изгнаниях людей, настроенных не проримски. При этом он мог напоминать им, что точно так же полстолетия назад в Мессане римляне развязали долгую и кровопролитную войну, и как подло, ударом в спину Рим аннексировал мятежную Сардинию, де-юре принадлежавшую Карфагену. В конце концов, римских посланников отправили обратно в Рим, сказав им, что пунийцы никогда не бросают в беде жертв несправедливости. Подготовка осады Сагунта продолжилась. Наконец, когда все было готово, Ганнибал начал осаду. Во время одного из осмотров крепостных стен Ганнибал был ранен фаларикой [12], но не отказался от своих планов. В своих силах он был полностью уверен – серебряные рудники Испании давали ежедневно 135 килограмм серебра в пересчете на готовый металл. Римских посланников, которые вновь попытались отговорить Ганнибала от осады, даже не пустили в лагерь, сказав, что им там будет небезопасно.
Кельтиберская пехота
Посланники, однако, вернулись не в Рим, а в Карфаген, где попытались жалобами и претензиями вызвать хотя бы какую-то реакцию старейшин. Их главным сторонником стал Ганнон Великий [13], который принялся критиковать Ганнибала за неуемные амбиции, призывая снять осаду Сагунта, а Ганнибала передать римлянам. Что показательно – предложение не получило поддержку даже его собственных сторонников. Впрочем те, вероятно, не питали никакой любви к Ганнибалу, а скорее понимали, что это предложение нужно было одобрить голосованием в Народном собрании, а оно целиком и полностью поддерживало все начинания Баркидов. Да и практическая возможность взятия под арест человека, за которого была готова насмерть встать целая армия [14], была сомнительной. Неопределенность царила и в римском Сенате, который не решался отправлять на помощь Сагунту армию. В результате после восьми месяцев осады жители подожгли город и устроили массовое самоубийство [15]. Оставшихся в живых Ганнибал передал своим воинам, деньги от продажи имущества направил в Карфаген, а золото и серебро добавил в общую казну Баркидской Испании.
И вновь из Рима отправились посланники в Карфаген с требованием выдачи Ганнибала, однако переговоры с ним повел самый талантливый оратор города (имя неизвестно). Позднее римляне назвали его также и самым лукавым политиком в городе – мол, уж больно ловко он искажал истину. Римляне заявили, что Ганнибал нарушил договор Карфагена с Римом и перешел через Ибер с армией – однако им ответили, что договор этот не ратифицировался Советом старейшин, а значит, был договором одного лишь Гасдрубала, а не всего Карфагена или его племянника. Были отброшены обвинения в вероломстве – мол, не римлянам, нарушившим аннексией Сардинии мирный договор с Карфагеном, говорить о вероломстве. Не нарушал Ганнибал и ратифицированных Советом договоров с Римом – так как на момент заключения тех Сагунт еще не был союзником римлян. В конце концов римляне, не желая вступать в полемику, прямо спросили, что выбирает Карфаген – мир или войну, на что старейшины ответили, что выбор должны сделать римляне. Само собой, римляне выбрали войну. Так из-за очередных территориальных споров за второстепенный город началась Вторая Пуническая война.
Примечания
1) Хотя не исключено, что с «намеком» со стороны финикийцев – мол, больше серебра нам – больше пользы вам. Ничего особо сложного – простейший бизнес, джентльмены.
2) Непонятно, когда именно Гадир был включен в состав Карфагенского государства. Однако можно предположить, что это случилось задолго до Первой Пунической войны – очень может быть, что вместе с началом Сицилийских войн, когда резко возросла потребность в деньгах для наемников.
3) Судя по всему, с запозданием. Располагай Карфаген всеми ресурсами Испании в Первой Пунической войне – результат ее мог бы быть абсолютно другим. Или Испанию слили бы с треском, как и все остальное.
4) Название греческое. Непонятно, настоящее ли это название, или данное позднее.
5) Утверждается также, что Гасдрубал был любовником Гамилькара Барки, однако эта теория бездоказательна, как и многое другое касательно истории Карфагена.
6) Как по мне – довольно интересная система для полностью самодостаточных государственных формирований.
7) Мало проблем с однообразными именами карфагенян, так теперь еще и Карфагена два! В дальнейшем, для упрощения понимания, город будет называться римским названием – Новым Карфагеном.
8) Что можно понять, если вспомнить, что столь активных завоеваний ранее Карфаген не вел.
9) Весьма распространенная ошибка на тот момент.
10) Здесь имеют место быть непонятки. Часть источников говорят о том, что сначала была интервенция, а затем союз, а часть – что сначала был союз, а затем интервенция. Кроме того, есть третья версия вообще без интервенции – Сагунт давно был союзником Рима, а напасть на него Ганнибал решил из-за конфликта города с местными племенами кельтиберов, которых он якобы поддержал. Я рассматриваю в статье первый вариант, однако не берусь утверждать, что именно он имел место быть – имеются косвенные доказательства для всех трех вариантов.
11) Многозначный термин, включающий в себя честность, верность и добропорядочность.
12) Фаларика – метательное копье, наконечник которого перед броском поджигался, нанося дополнительный урон за счет огня.
13) Тот самый, который слил в Первую Пуническую войну несколько сражений, был главным политическим врагом Гамилькара Барки и отстаивал африканские интересы Карфагена.
14) Судя по всему, популярность Ганнибала в войсках еще до похода в Италию была почти абсолютной.
15) По крайней мере, так указывается в некоторых источниках.
