Глава III — Real Ejercito y Armada (Gran España V)

Доброго времени суток, уважаемые коллеги. Продолжаю публиковать свой цикл про Великую Испанию, и сегодня речь пойдет о военных реформах габриэлиносов. Рассказано будет о преобразовании армии, расширении штата гвардии, реформировании регулярных пехотных полков, создании инженерного корпуса, модернизации испанской кавалерии и, конечно же, преобразовании Армады, что окончательно сделает ее достойным оппонентом ВМС Франции и Великобритании.

Содержание:

Real Ejercito

Алехандро О’Рейли — человек, и в реальности обладавший значительными организаторскими и управленческими способностями в области военного дела, а в АИ — военный министр Испании периода реформ

В 1787 году в Испании было официально создано Военное министерство современного типа. Его главой был назначен Алехандро О’Рейли, опытный полководец и умелый организатор, который, впрочем, также отметился в жестоком подавлении антииспанских выступлений в Луизиане и командовал испанскими войсками во время провальной экспедиции в Алжир в 1775 году. Однако он был немолод, в 1794 году умер, и на его место пришел Грегорио Гарсия де ла Куэста – еще один опытный полководец. Он был достаточно жестким и грубым, но решительным, умелым и храбрым. Из-за низкого происхождения и отвратного характера карьера Куэсты не складывалась, но после того, как он стал габриэлиносом, его дела стремительно пошли вверх, и он стал военным министром по настоянию самого герцога Мадридского, пробыв на своем посту вплоть до смерти в 1811 году. Двум этим людям принадлежит право считаться создателями новой Королевской Армии Испании, которой суждено будет вернуть себе славу времен герцога Альбы и «Гран Капитана» Гонсало де Кордобы. Впрочем, они выступали скорее организаторами самих реформ, чем их идейными вдохновителями, за исключением разве что О’Рейли, который также составил первый единый Устав Испанской армии. Сами же реформы основывались на наработках десятков офицеров Королевской Армии и сторонних лиц, собственно испанском и иностранном опыте, являясь плодом коллективного труда. В качестве экспертов были приглашены прусские, австрий­ские, французские и даже российские офицеры. Все масштабные реформы были обеспечены в первую очередь благодаря реформам экономики, которые значительно увеличили доходы государства и позволили тратить больше средств на содержание войск.

Одна из важнейших реформ коснулась увеличения численности армии и разработки планов по ее мобилизации в случае большой войны. Первоначально речь шла лишь о некотором расширении штата рядовых и гвардейских полков, но с началом революционных войн стало ясно, что, во-первых, Испания отныне лишилась главного союзника на суше и на море, а во-вторых – ее армия по качеству хоть и вполне себе ничего, но численно уступает большинству вероятных противников, включая саму Францию. Учитывая относительно небольшое население метрополии, приходилось придумывать новые способы комплектования полков и расширять старые. Так, было решено разделить все полки армии на три очереди. Полки 1-й очереди (гвардия, иностранная и морская пехота, касадорские полки, кавалерия, инженеры и артиллерия) комплектовались в мирное время на 95-100%, благодаря чему могли мгновенно прийти в боевую готовность и начать активные боевые действия с первых дней войны. Полки 2-й очереди в мирное время комплектовались примерно наполовину, а в военное время пополнялись до полного состава за счет набора рекрутов. Для этого им требовалось время на сбор и подготовку людей, что позволяло им участвовать в активных военных действиях лишь спустя недели, а то и месяцы после начала войны. Собственно, такое положение сохранялось и раньше, но зачастую в бой отправляли неотмобилизованные полки неполной численности, из-за чего их боевые возможности на деле оказывались гораздо меньше, чем были на бумаге. Теперь же делать так хоть напрямую и не запрещалось, но без острой на то необходимости неполные полки к военным действиям не привлекались. Наконец, полками 3-й очереди были стандартные батальоны провинциальной милиции, которые были кардинально реорганизованы. Это были территориальные войска, солдаты которых проходили службу в мирное время лишь на учениях, а в военное время или пополняли полки 2-й очереди, или служили в тылу, на вспомогательных ролях.

Так как количество полков 1-й очереди было намечено чрезвычайно большим, а из экономики государства извлекать население лишний раз не хотели, то пришлось искать пополнения за счет иных источников. Главным таким источником стали колонии, где проводились вербовки выборных солдат из местных войск. Так как при этом солдаты попадали в гвардейские полки, пользующиеся особым престижем, отбоя в желающих не было. Кроме того, много рекрутов традиционно давали вербовочные центры в Ирландии, Фландрии, Италии и Швейцарии, что позволяло комплектовать достаточно много полков из числа иностранцев. Это снижало рекрутскую нагрузку на население собственно Испании и в военное, и в мирное время. Всего после завершения военных реформ Королевская армия Испании насчитывала около 250 тысяч солдат и офицеров в военное время, и около 200 тысяч в мирное – при этом от 30 до 50 тысяч человек были иностранцами или выходцами из колоний. При всем этом была проведена массовая работа по унификации организационно-штатной структуры полков – все пехотные и кавалерийские полки получили единую организацию (3 батальона по 6 рот, всего 2356 человек для пехоты, и 5 эскадронов по 2 роты для кавалерии, всего по 1224 человека), единое оружие, близкую по расцветке и фасону униформу, и т.д. Все это делалось для упрощения логистики, которой стали уделять особое внимание – вопросы обеспечения солдат всем необходимым были сочтены одними из важнейших, и, пожалуй, впервые в XVIII веке уровень снабжения армии был повышен до столь значительного уровня. В крупных городах вроде Мадрида, Сарагосы или Бильбао создавались военные склады с обмундированием, оружием, боеприпасами и продовольствием, которые в случае войны должны были обеспечить действующую армию всем необходимым. В армии упразднялись телесные наказания, за исключением особо тяжелых проступков – вместо этого вводилась гибкая система поощрений и наказаний, что благотворно сказалось на дисциплине. Вдобавок к этому значительно расширялся штат инженерных войск, модернизировалась артиллерия, расширялось использование нарезных штуцеров, и т.д. – армия Испании выходила на качественно иной уровень, который позволит ей с честью выдержать все те испытания, которыми будет богато начало XIX века. Наконец, в целях унификации званий были введены новые линейки званий в Армаде и армии, которые по порядковым номерам примерно соответствовали друг другу. В рамках этой унификации было решено отказаться от территориальной привязки должности капитан-генерала, и сделать из нее очередное воинское звание для высшего командования. Эта «табель о рангах», принятая в 1792 году, без значительных изменений продолжит существовать в течении двух столетий и сохранится вплоть до нашего времени.

Guardia Real

Гвардейские гусары и гвардейская пехота

Состав Королевской гвардии еще в 1787 году был кардинально пересмотрен. Сохранилось разделение на две части – Внутреннюю (Interior) и Внешнюю (Exterior), но раскладка самих подразделений была пересмотрена. Внутренняя гвардия отныне состояла из трех больших рот по 200–250 человек – конного Guardia de Corps, и пеших Alabarderos и Monteros de Espinosa. Задачи каждого были особо расписаны – Гвардия де Корпс представляла собой конный эскорт, а Алабардерос – дворцовую церемониальную стражу. Эти подразделения существовали уже долгое время, но батальон Монтерос де Эспиноса был одновременно и новым, и старым формированием. Сами по себе Монтерос являлись старейшей гвардией Европы, созданной еще в 1006 году, но еще при Католических королях подразделение слилось с алабардерос, и фактически прекратило свое существование. Теперь же оно возрождалось вновь в виде специального подразделения, назначение которого на бумаге сводилось к «охране королевского шатра на выезде». Фактически это была рота особо верной и подготовленной легкой пехоты, вооруженной штуцерами, пистолетами и шпагами. Передвигаться Монтерос могли как в конном, так и пешем строю, но, в отличие от Гвардии де Корпс, обучались также и действиям на поле боя. Использовались Монтерос и для выполнения особых задач – охраны особо ценных гостей и заложников, в качестве гонцов для важных писем, и т.д. Еще одной особенностью этого подразделения стала его высочайшая лояльность Короне – правда, первое время это была скорее лояльность герцогу Мадридскому. Первое время своего существования Монтерос как раз и занимались его охраной и выполнением особо важных заданий от его имени, но в будущем им будет найдено и другое применение.

Внешняя гвардия состояла из пехотных и кавалерийских полков 1-й очереди, которые в мирное время укомплектовывались личным составом на 95-100%, а в военное время объединялись в две дивизии. Обязательным требованием к рядовому составу было рождение в пределах Испании или ее колоний, исключения делались лишь в особых случаях, по личному разрешению короля. Гвардейская кавалерия была представлена теми ее разновидностями, которые не встречались в регулярной армии – двумя гусарскими полками («Maria Luisa» и «Españoles») [1] и двумя кирасир­скими («Duque de Alba» и «Gran Capitan»). Таким образом, гвардейская кавалерия имела и легкую, и тяжелую кавалерию в своем составе, и могла самостоятельно выполнять все необходимые функции на поле боя. Пехота имела стандартную организацию полков линейной пехоты (3 батальона по 6 рот, из них 1 гренадерская, 1 касадорская, и 4 фузилерских), и в мирное время имела штаты, укомплек­тованные на 95-100%, как и кавалерия. Всего имелись четыре гвардейских полка, названных в честь исторических регионов и средневековых королевств Испании («Castilla», «Aragon», «Cataluña» и «Euskadi»).

Каждый из полков Guardia Real Exterior проходил такую же военную подготовку, что и полки регулярной армии, но не эпизодически, а постоянно, весь личный состав имел богатый военный опыт и хорошо закрепленные боевые навыки. Служба в гвардии поощрялась рядом льгот и повышенным жалованием, служить в ней было чрезвычайно престижно и почетно, а изгнание из гвардии считалось унизительным, тем более что изгоняли обычно за серьезные провинности, с понижением в звании и занесением в личное дело. Благодаря всему этому в подразделениях поддерживалась высокая боеспособность, железная дисциплина и абсолютная лояльность Короне. Кроме того, в Guardia Real также фактически входили Морская гвардия, гвардейские артиллерий­ский и инженерный полки. Де-юре они принадлежали к иным группам войск, но получали гвардей­ские оклады и льготы, и имели столь же высокие боевые качества и дисциплину, демонстрируя ее не раз за время последующих войн.

Real Cuerpo de Infanteria Extranjera

Иностранная пехота существовала в Испании и раньше – Валлонская гвардия и полки швейцарцев с ирландцами неплохо зарекомендовали себя во время прошлых войн. Но именно во время реформ габриэлиносов все это получило новый формат. Был официально создан Королевский корпус Иностранной пехоты, или, говоря простым языком – Иностранный корпус. Создавался он на основе той самой Валлонской гвардии и уже имевшихся ранее иностранных полков, которые были переформированы по образцу обычных линейных пехотных полков. По статусу корпус приравнивался к гвардии, со всеми ее окладами и льготами, что делало службу в нем весьма престижной и привлекательной для не-испаноязычных иностранцев. Всего после переформи­ро­вания он насчитывал 8 полков – итальянский, валлонский, 2 ирландских, 3 швейцарских и 1 французский (эмигрантский). Каждый полк имел свой флаг, обычно представлявший собой национальный символ, и своих младших офицеров – испанцы обычно встречались в них редко, даже полковники были иностранцами. При этом рекруты набирались не только по национальному, но и по языковому принципу – так, французы первоначально служили вместе с франкоязычными швейцарцами, а в батальонах германоязычных швейцарцев имелось немало немцев. Эти полки наравне с гвардией проходили усиленную военную подготовку и отличались высокой боеспособностью, однако имели одно слабое место – из-за удаленности основных территорий набора личного состава полки были сильно чувствительны к потерям, которые с трудом удавалось восполнять. Вместе с Внешней гвардией иностранные полки обычно формировали один армейский корпус, который первым выдвигался на фронт и первым сталкивался с противником, ведя бои до подхода полностью отмобилизованных полков линейной пехоты.

Infanteria de Linea

Линейная пехота в бою

Линейная пехота в Испании после реформы оказалась представлена 36 полками стандартной организации (3 батальона по 6 рот, из них 1 гренадерская, 1 касадорская и 4 фузилерских). В мирное время штат полка сокращался наполовину, в основном за счет рядового состава фузилерских и касадорских рот, в то время как вспомогательный персонал, гренадеры и офицеры оставались служить в полку практически в полном составе. Такое положение складывалось в армии еще с начала столетия, и было во время реформ 1790-х годов сохранено, пускай и с некоторыми коррективами. С началом войны объявлялись дополнительные наборы в рекруты, а также переводился личный состав из батальонов милиции, из-за чего приведение в боевую готовность основной массы испанской пехоты требовало времени. Боевая подготовка должна была вырабатывать в частях беспрекословную дисциплину, высокие умения владения штыком, а также навыки быстрой стрельбы из ружей. С первым, как это водится в Испании, возникли проблемы – вне боя дисциплина по европейским меркам в полках продолжала хромать, но в военное время, особенно в сражениях, солдаты выполняли все то, что от них требовалось. Штыковому бою испанская пехота обучилась хорошо, но не так чтобы отлично, все же уступая пруссакам и русским. Зато огневому бою стали уделять много времени. По методикам, выработанным практическим путем, испанская пехота давала от двух до шести быстрых организованных залпов по противнику, а затем или переходила в штыки, пользуясь дезорганизацией рядов противника, или же развивала быстрый беглый огонь, так как давать четкие залпы под огнем противника длительное время было попросту невозможно. Баланс между ближним и огневым боем выбирался полководцами непо­сред­ственно на поле боя, хотя еще с 1790-х годов был очевиден сдвиг в пользу стрельбы.

Помимо фузилеров, в составе полков линейной пехоты имелись также три вспомогательных типа пехотинцев – гренадеры, касадоры и тирадоры. Гренадеры традиционно являлись отборными высокорослыми солдатами с характерными головными уборами, но к концу XVIII столетия они уже не носили на постоянной основе гранат, хоть и обучались их использованию. Боевые функции у них мало отличались от фузилеров, хотя штыковой удар гренадеров считался более сильным, и их также привлекали для поддержки военных инженеров в случае необходимости. Другим видом вспомогательной пехоты были касадоры, т.е. легкие пехотинцы. В каждом батальоне с 1789 года была одна рота касадоров, которая выступала в качестве передовых дозоров, пеших разведчиков и застрельщиков в бою. Если в гренадеры набирали самых рослых, то касадорами обычно становились самые низкие из рекрутов. Однако из их назначения не следует, что они умели действовать лишь стрельбой из рассыпного строя – их подготовка была сложнее обычной пехотной, так как они при необходимости должны были выступать в качестве резерва фузилеров, и уметь также ходить в плотном строю в штыковые атаки, хотя это настоятельно не рекомендовалось. И гренадеры, и касадоры из состава полков линейной пехоты могли собираться в отдельные сводные батальоны и использоваться отдельно от фузилеров. Отдельно числились тирадоры – легкие пехотинцы, имевшие униформу линейных, вооруженные штуцерами, и действовавшие прямиком из строя фузилерных рот. По штату их должно было быть по 5-6 человек на роту, но фактически их число было в два-три раза ниже. Основной задачей тирадоров был отстрел вражеских офицеров, барабанщиков и знаменосцев в то время, пока фузилеры перестреливались с вражеской пехотой. Это был «нечестный» прием, но весьма эффективный – с кем бы ни сражалась испанская армия в следующие десятилетия, противник всегда будет жаловаться на серьезную убыль в офицерах.

Infanteria Ligera

Испанский касадор. В реальности — фузилер волонтерского полка «La Muerte» (Полк Смерти).

История легкой пехоты Испании начинается в 1762 году, когда на основе волонтерского набора были сформированы первые три батальона касадоров (охотников). Тогда еще теория использо­вания легкой пехоты находилась на начальном этапе своего становления, и потому они не нашли широкого употребления, хоть и были сохранены. Однако в 1776 году за вопрос взялись герцог Мадридский, он же инфант Габриэль, вместе со своим приближенным, Артуро Фернандесом Урданета и Трухильо. Габриэлю требовалось как-то решить сложную задачу по взятию Гибралтара в ближайшие несколько лет, а Урданета уже давно «заболел» идеей организовать специали­зи­ро­ванную пехоту с высокой выносливостью, ориентированную на стрельбу в рассыпном строю, устроение засад и вообще малую войну в том или ином виде. В результате Габриэль добился повышения его до звания бригадного генерала, и назначил сформировать дополнительные три батальона по программе, разработанной его фаворитом. Во время осады и штурма Гибралтара эта пехота зарекомендовала себя настолько хорошо, что батальоны тут же были развернуты в полнокровные полки, к которым в 1788 году добавились еще два, а в 1792 – сразу четыре. Таким образом, в Испании к началу периода долгих войн существовали целых 12 полков легкой пехоты 1-й очереди, которые в военное время формировали отдельный, так называемый Легкий корпус. Касадоры этих полков получали повышенное жалование и пользовались рядом привилегий гвардии, хотя формально и не входили в нее. Этим отдельные полки касадоров отличались от касадорских рот в составе полков линейной пехоты – там легкие пехотинцы получали обычное жалование фузилеров и не имели никаких особых льгот. Так как в полки набирали людей любого происхождения, служба касадоров стала весьма популярной среди простонародья, в особенности выходцев из горных районов Испании – Басконии, Наварры, предгорий Пиренеев, Астурии, Галисии. В каком-то смысле испанские полки легкой пехоты можно назвать прообразом первых горных стрелков из-за особенностей их подготовки, хотя до полного соответствия этому названию им было очень далеко.

Обучение касадоров по программе Урданеты начиналось с усиленной физической подготовки – солдат учили быть сильными и выносливыми, способными совершать быстрые марши на большие дистанции, выдерживать значительные физические нагрузки, работать в условиях горной и холмистой местности, на которую была богата Испания. Далее шла огневая подготовка и обучение действовать в рассыпном строю, причем большое внимание уделялось точной стрельбе, устроению засад и скрытности в пределах того, что считалось необходимым в конце XVIII столетия. На этом этапе особо меткие касадоры получали нарезные штуцеры. Лишь после завершения физической и огневой подготовки наступало время обучения ближнему бою и строевой подготовки. В последнюю очередь касадоров обучали действиям в плотном строю, как и фузилеров, но без особого упора – от легкого пехотинца требовалось прежде всего уметь стрелять и не теряться в рассыпном строю. Все это превышало стандартную подготовку фузилера или гренадера, что и обусловило более высокую плату и расходы на содержание полков, но результат того стоил. Касадорам суждено будет стать гордостью Испании, одной из самых боеспособных и сильных частей ее армии, «элитой для бедных» и грозой врагов в будущих сражениях. А быстрая скорость реакции, мобильность и выносливость личного состава позволяли быстро перебрасывать их с места на место, реагируя на действие противника, что сделало Легкий корпус своеобразной «пожарной командой» в войне с Францией. Полуэлитный статус полков легкой пехоты Королевской армии Испании сохраняется до сих пор.

Caballeria

Линейная кавалерия в атаке

Кавалерия Испании в последний раз отлично себя зарекомендовала во времена Реконкисты и открытия Америки, после чего стала постепенно отходить на второй план. Не то чтобы она была плохой – но и отличными ее характеристики назвать было нельзя, да и в количественном плане она катастрофически уступала своим основным противникам [2]. Эта проблема не была очевидной, пока Испания не занялась военными реформами габриэлиносов, и пока за дело не взялась комиссия из испанских и иностранных офицеров, которую возглавил команданте (майор) Валериано Сампер де Бьель – мелкий дворянин, который выбился в люди благодаря протекции со стороны герцога Мадридского. Прусские офицеры весьма невысоко оценили потенциал испанской линейной конницы, а австрийские – легкой, что показалось оскорбительным для Сампера. Однако если в обычных условиях последовало бы просто оскорбление иностранцев и их увольнение из состава комиссии, то здесь начался обратный процесс, и начала готовиться масштабная реформа, которая включала в себя значительное расширение сети конезаводов в Андалусии на нужды будущей конницы. А когда пришлось воевать с Францией, нужда в новой многочисленной кавалерии и вовсе стала столь острой, что план реформ Сампера оказался принят по всем пунктам, несмотря на его дороговизну.

Прежде всего, в два раза расширялся штат кавалерийских полков, за счет увеличения численности эскадронов и деления их на две роты. Рота состояла примерно из 108 человек, эскадрон – из 216; пять эскадронов формировали полк вместе с нестроевыми. Все кавалерийские полки числились как формирования 1-й очереди, и потому имели постоянный состав, который постоянно занимался подготовкой личного и конского состава. Практиковались как индивидуальные занятия, так и масштабные коллективные учения с участием одного или даже нескольких полков. Помимо увеличения штатной численности полка, увеличилось число и самих полков – с 22 до 36, практически в полтора раза. От обычной европейской пестроты различных типов всадников в Испании было решено отказаться – осталась лишь одна линейная (24 полка, аналог тяжелых драгун) и легкая кавалерия (12 полков, именовались конными касадорами, хотя в разное время имели также признаки гусар и улан), которые отличались по конскому составу и функциям. Линейная кавалерия использовала более тяжелых лошадей и считалась универсальной, хотя прежде всего на поле боя должна была использовать ударные функции и как минимум не давать свободно действовать вражеской коннице. При необходимости линейная кавалерия могла спешиваться и вести бой как легкая пехота, но в Испании подобный прием не приобрел популярности. Совершенно иные функции имели конные касадоры. Более дешевые за счет легких коней и снаряжения, касадоры одновременно с этим были и более универсальными, выступая в качестве конных застрельщиков, разведчиков и диверсантов. При этом касадоров с 1796 года вооружили пиками после того, как появились отзывы о высокой эффективности подобного оружия у колониальной кавалерии, что придало им достаточно серьезные ударные функции и возможности борьбы с вражеской конницей в ближнем бою, а еще до начала войн с Францией конные касадоры обучались ведению боя в спешенном виде, что применялось уже чаще, чем в случае с линейной кавалерией. Это делало из конных касадоров достаточно универсальную, дешевую и эффективную кавалерию, которая достаточно хорошо показала себя во время военных действий.

В ходе двух десятилетий практически непрерывных конфликтов испанская кавалерия, пройдя все реформы по плану Сампера де Бьеля, зарекомендовала себя серьезной силой. Около 50 тысяч конников Испанских Бурбонов численно уступали французской кавалерии, но подкрепленные народным ополчением, действуя во главе умелых генералов вроде Хуана Мартина Диеса и Августо Редондо, они оказали достойное сопротивление, и в ряде сражений сыграли важную роль, сделав очень многое для изгнания французов с Пиренейского полуотсрова. В ходе войны практически все кавалерийские полки Испании превратились в конных касадоров – по мере потери лошадей линейной кавалерии приходилось заменять их на более доступных и дешевых, а легкая кавалерия раз за разом показывала себя универсальнее, да и, чего таить – эффективнее. Однако полного исчезновения Caballeria de Linea не произошло – после войны она была восстановлена в былом виде, хоть и получила на свое вооружение пики вслед за конными касадорами. Нельзя сказать, что испанская кавалерия стала лучшей в мире – ей было далеко до этого почетного титула, но реформы начала 1790-х годов определенно позволили ей сделать свой большой вклад в победу. Ее создатель, Валериано Сампер де Бьель, с 1808 года сражался во главе единственного испанского кавалерийского корпуса и погиб в одном из сражений. Однако дело было сделано – вплоть до своего полного исчезновения с полей сражений Caballeria de Linea и Caballeria Ligera продолжали считаться серьезными противниками в любом конфликте, на любом материке и против любого врага.

Milicia

Милиция в Испании после реформы сохранит традиционную белую униформу.

Провинциальная и городская милиция были обычным явлением для государств Бурбонов, и представляла собой территориальные полурегулярные войска 3-й очереди. Числившиеся в ее составе солдаты не несли регулярную службу, получали уменьшенное жалование – зато участвовали в экономической жизни государства, отвлекаясь лишь на время войн и военных сборов (которые обычно проходили дважды в год). Большой ценности полки из себя не представляли, но и лишними определенно не были, так как обходились достаточно дешево и в короткое время обеспечивали достаточно большой резерв для регулярной армии. Однако в 1789–1793 годах милиция также была подвергнута реформированию. Из ее состава исчезли специальные подразделения вроде гренадеров или саперов, отныне все роты комплектовались лишь милиционерами-фузилерами. Максимальной постоянной тактической единицей становились батальоны, которые приобретали постоянный штат – 6 рот стандартного армейского состава. Всего таких батальонов сформировали 40, доведя таким образом численность милиции до 26 тысяч. Серьезной военной силы милиция все равно не представляла, но ее главной функцией оказалось не ведение боевых действий, а сохранение значительного резерва для ускорения мобилизации полков линейной пехоты. В начале войны почти 90% рядового состава милиции отправлялись в регулярные пехотные полки 2-й очереди, а батальоны с «освободившимися» местами для личного состава начинали пополняться за счет волонтерских и рекрутских наборов и осуществлять первичную боевую подготовку пополнений для линейной пехоты. Это, с одной стороны, значительно укрепляло тыл регулярных полков благодаря созданию постоянного резерва, но с другой – снижало реальную боеспособность милиции практически до нуля. Впрочем, для генеральных сражений ее почти не привлекали, а в качестве основы партизанского движения батальоны милиции показали себя весьма неплохо. Кроме того, во время войны ограничения по штатной численности батальонов фактически снимались, в результате чего некоторые роты к концу войны раздулись до 500–600 человек личного состава, из которых, правда, далеко не все имели на руках положенное оружие и обмундирование.

Real Cuerpo de Artilleria

Организация артиллерии перетерпела в 1790-е годы некоторые изменения. В Испании продолжали развивать утвержденную ранее систему Грибоваля, сохранив основные принципы и калибры (4-, 8-, 12-фунтовые пушки и 6-дюймовые гаубицы для полковой и полевой артиллерии, «длинные» 4- и 8-фунтовые пушки, а также 16- и 24-фунтовые орудия, мортиры калибром 8, 10 и 12 дюймов), но организация перетерпела значительные перемены. Прежде всего был увеличен штат полковой артиллерии из расчета по 2 4-фунтовые пушки на батальон, т.е. 6 орудий на полк. Полевая артиллерия была переведена на новый штат – артиллерийский полк отныне состоял из 2 батальонов, а батальон – из 5 рот по 8 орудий, при этом в одной роте пушки были 12-фунтовыми, в одной числились 6-дюймовые гаубицы, а остальные три комплектовались 8-фунтовыми орудиями. Таким образом, в артиллерийском полку насчитывались 80 орудий. При этом в эти полки не включалась конная артиллерия, которая получила серьезное развитие и была выделена в отдельные конно-артиллерийские полки, имевшие тот же штат, что и линейные, но благодаря увеличенному практически вдвое штату лошадей отличавшиеся повышенной мобильностью. Всего было сформировано 8 линейных и 3 конных артиллерийских полка, отдельно числился полк осадной артиллерии, который имел увеличенный штат и отвечал за обслуживание всего осадного парка Испании. Вместе с полковой артиллерией на вооружении Королевского Артиллерийского корпуса находились почти полторы тысячи пушек (из них 880 полевых и 408 полковых орудий). Это делало испанскую армию одной из самых насыщенных артиллерией, и экономика позволяла сделать это, в особенности после перевода Ла-Кавады на уголь. Впрочем, полное довооружение армии артиллерией завершилось лишь в 1806 году, и потому в войне против Великобритании и Революционной Франции артиллерийское превосходство испанцев так и не было реализовано, и раскрылось лишь во время войны 1808–1815 годов.

Real Cuerpo de Ingenierios Militares

Гвардейские инженеры на марше

Королевский корпус военных инженеров был основан в 1795 году при активном участии генерала Хосе де Уррутия и де лас Касас. Это был достаточно яркий персонаж, успевший повоевать с турками на стороне Российской империи [3], опытный военный инженер, который искренне радел за свое дело. Вернувшись в Испанию, он быстро попал в число габриэлиносов, был включен в Государственный совет, и принялся реорганизовывать инженерное дело в Испании. До того в стране существовали лишь отдельные специальные подразделения, саперы, минеры и прочие действовали раздельно. Уррутия реорганизовал все это хозяйство, создав единый Королевский корпус, состоявший из 12 инженерных полков (11 линейных и 1 особый, осадный). Каждый полк включал специалистов всех профилей, которые только существовали в Испании, включая понтонеров, что позволяло инженерному полку оказывать поддержку широкого профиля любому подразделению. Численность личного состава в полках доходила до тысячи человек, но основную массу из них представляли обозные и вспомогательный персонал для выполнения инженерных работ, профильных инженеров в полку по штату предполагалось иметь меньше сотни. Помимо этих полков, в корпусе также числились отдельные специалисты, включая преподавателей в профильных ВУЗах. Наличие столь развитого и хорошо подготовленного инженерного корпуса позволило Испании в грядущих войнах без особых затруднений, когда того требовала ситуация, возводить масштабные полевые укрепления, включая артиллерийские редуты и окопы.

Real Ejercito Colonial

Вместе со всем прочим были преобразованы также и колониальные войска. Ранее они представляли собой пестрый набор различной милиции, ополчения, местных племенных формирований и многого прочего, что в совокупности могло именоваться войсками лишь с большим допущением. Численность действительно боеспособных полурегулярных и регулярных полков была ничтожна. Самыми боеспособными частями была немногочисленная милиция с Пуэрто-Рико, организованная некогда Алехандро О’Рейли, нынешним военным министром Испании. Но так как реформы габриэлиносов коснулись и колоний, то местные войска были преобразованы, и в каждом вице-королевстве и генерал-капитанстве создавались свои армии, формально подчинен­ные королю, но фактически – вице-королю или генерал-капитану, как наместникам Его Величества в колониях. В отличие от армии метрополии, они состояли из трех типов полков – колониальной гвардии (до 3 батальонов), регулярных полков (несколько полков кавалерии и до 10 полков пехоты) и батальонов милиции. Недавно созданные генерал-капитанства вроде Техаса или Калифорнии вовсе обходились одной лишь милицией вкупе с небольшими наемными отрядами, которые отвечали за оборону важнейших крепостей. При этом существовал заметный сдвиг – в Калифорнии практически отсутствовала кавалерия, а пехота сражалась в основном как легкая, делая ставку исключительно на ближний бой. В Техасе же стремительно развивалась конная милиция, благодаря умениям местных поселенцев и постоянной угрозе индейцев отличавшаяся высокой бое­способ­ностью, умением совершать форсированные марши, проводить неожиданные сабельные атаки и вести меткий огонь с коня прямо на скаку. Лояльность милиции обычно ставилась вице-королями под сомнение (за исключением Техаса и Калифорнии), потому много батальонов ее никто не создавал. В результате этого колонии имели достаточно маленькие армии, но все же реформы помогли поднять их боеспособность, а с учетом развитой фортификации и большого количества артиллерии это позволяло надеяться на то, что в случае атаки на колонии они смогут отбиться сами, без привлечения сил из метрополии.

Real Armada Española

Антонио Вальдес и Фернандес Базан

На пост морского министерства, созданного в 1787 году, пророчили дона Франсиско Хавьера, но он неожиданно отказался от этого поста, согласившись лишь на получение звания гран-адмирала и неофициальные роли при министерстве. В результате этого министром, ответственным за развитие Армады, стал Антонио Вальдес и Фернандес Базан – человек умный и решительный. В его поддержку высказывались и Франсиско Хавьер, и сам дон Габриэль, так как Базан был широко известен за свою преданность вопросам Армады, за ее интересы готов был идти на конфронтацию хоть с самим королем, а за своих офицеров и матросов всегда готов был отдать собственную жизнь. Получив поддержку сразу двух влиятельных людей королевских кровей, заочное одобрение Карлоса III, да еще и значительно увеличение финансирования, Базан «расправил крылья» и принялся менять Армаду так, чтобы превратить ее не просто в сильный флот, а достойного конкурента Роял Нэви. В отличие от реформ армии, для преобразования флота использовались в основном испанский опыт и специалисты, хотя финальные реформы точно так же оказались плодом коллективного труда. Помимо новой линейки званий, были выработаны и утверждены на официальном уровне многие наставления, включая Морской Устав 1795 года, тактические рекомендации Хосе де Масарреды, инструкции по боевой подготовке, включая четкие планы по проведению артиллерийских стрельб, и т.д. И это были далеко не единственные изменения.

Real Cuerpo de Guardia Marina

Морская гвардия в Кадисе была расширена, и отныне представляла собой не просто элитное учебное подразделение, а полноценный Корпус морской гвардии. Он включал в себя сеть офицерских школ и большое матросское училище в Сан-Фернандо, сформированное в 1791 году. Гвардейские офицеры имели гораздо более глубокую и масштабную подготовку, чем обычные, и получали повышенный оклад. Обычно на военном корабле от V ранга и выше присутствовал как минимум один такой гвардеец. Гвардейские матросы формировали отдельные гвардейские экипажи кораблей, в которых их удельный вес доходил до 4/5 от общей численности. Обычно такие экипажи формировались для флагманских кораблей, или для кораблей, которые отправлялись в особо важные миссии. Первоначально численность корпуса была небольшой, но уже к 1800 она достигла 5 тысяч, а к 1805 году – 8 тысяч офицеров и матросов. Гвардейцы носили на своей форме особые отличительные знаки в цвет флага Армады. Как офицеры, так и матросы получали особые привилегии и льготы, а к выплатам их жалования морское министерство всегда относилось с особой тщательностью. Гвардейские экипажи управляли многими испанскими кораблями во время сражения у Трафальгара, где покрыли себя неувядающей славой. В дальнейшем Real Cuerpo de Guardia Marina сохранит свой высокий статус, традиции, и продолжит выпускать образцовых матросов и офицеров не только на нужды ВМС Испании, но и союзных государств, где будут созданы «дочерние» корпуса, так или иначе связанные с испанским.

Barcos y tripulaciones

Испанская Армада всегда славилась своей стандартизацией и унификацией множества элементов, что значительно упрощало и удешевляло как постройку кораблей, так и их содержание. Развитие этой стандартизации проходило с начала XVIII столетия, и к его концу достигло своего логического завершения – вместо отдельных типов кораблей, строившихся мелкими сериями, было решено строить унифицированные типы кораблей, комплектующие к которым можно было легко и дешево производить при их едином происхождении. Впервые на кораблях стали массово появляться 36-фунтовые пушки, которые наконец-то уравняли в вооружении испанцев с англичанами, которые давным-давно использовали столь крупные орудия для войны на море. На Ла-Каваде в 1793 году началось собственное производство карронад, а пушки калибра 12, 18 и 24 фунта стали выпускаться двух моделей – Corto (короткие) и Longo (длинные). Два испанских морских инженера – Хосе Хоакин Ромеро и Фернандес де Ланда, и Хулиан Мартин де Ретамоса, объединив свои усилия, создали лучшие образцы кораблей испанской школы судостроения. В 1784 году в серию пошли великолепные 120-пушечные линейные корабли типа «Санта-Ана», в 1785 – 74-пушечные «Сан-Ильдефонсо», а в 1792 году вместо последних стали строить 84-пушечные «Монтаньесы», считав­шиеся лучшими в мире в плане сбалансированности характеристик. Не отставали и фрегаты – с 1784 года в серию пошли 36-пушечные «Санта-Касильды», а с 1792 – великолепные 40-пушечные «Флоры». Эти пять типов кораблей оказались единственными, которые строились на протяжении трех десятилетий в Испании начиная с 1784 года, если не считать, конечно, различные бриги, корветы и парусно-гребные суда для Средиземноморского флота. Впрочем, гребные и легкие суда также активно строились различными второстепенными верфями, в особенности в колониях. К концу 1790-х годов испанский флот на какое-то время численно превзошел французский, и начал увеличивать отрыв [4]. Наследие Фернандо VI и Карлоса III, которые постоянно уделяли флотским делам большое внимание, не было утрачено.

Старой проблемой, которая постоянно мешала испанцам реализовать великолепные характе­ристики их кораблей и раз за разом приводила к поражениям в сражениях с англичанами, был уровень подготовки экипажей, недобор личного состава, низкая квалификация, вызванные недостатком средств и низкой репутацией морской службы в Армаде. Не было и больших резервов гражданского торгового флота, за счет которых можно было пополнять команды. Все это приводило к тому, что в военное время по мобилизации корабли пополнялись неопытными, кое-как набранными матросами, в которых специалисты и ветераны попросту «терялись», да еще и процветало дезертирство из-за нерегулярных выплат жалования и невысоких размерах оного для рядового состава. Реформы габриэлиносов, проводимые на флоте с 1787 по 1798 год, были призваны исправить это положение, и справились с задачей если не полностью, то в большинстве случаев. Финансирование флота по части выплаты жалований было значительно повышено за счет поступлений из колоний, были увеличены штаты мирного времени и разработаны четкие мобили­за­ционные планы на военное время. В качестве одного из источников пополнений стали использовать торговый флот, который постоянно рос после снятия ограничений с торговли между метрополией и колониями, также личный состав стали набирать в Америках. На кораблях вводилась жесткая дисциплина, но при этом, по настоянию таких видных моряков, как Масарредо, Чуррука и Эсканьо, в командах испытывался прежде всего коллективный дух ответственности, и основные нарушения разбирались и наказывались без привлечения кого-либо извне. Некоторые приемы целиком заимствовались из английской практики, что посчитали совершенно не зазорным. Со скрипом, постепенно, но личный состав флота превращался из хаотичной массы в более или менее организованную, дисциплинированную и подготовленную, а благодаря повышению матросского жалования, его регулярных выплат и установлению некоторых льгот для отслуживших определенный срок в Армаде, престиж ее стал стремительно расти. Как и в случае с торговым флотом, деньги решали все – и на военные корабли Испании потянулись не только выходцы из приморских окраин, но и многие из центральных регионов Испании. Ситуация с количеством личного состава хоть и оставалась тяжелой (редко когда удавалось укомплектовать экипажи более чем на 90%), но уже не была столь бедственной, как десятилетиями ранее, и Армада наконец-то обрела достаточную силу для борьбы с любым противником, включая даже самих англичан [5].

Real Cuerpo de Infanteria de Marina

С самого своего момента создания морская пехота Испании была элитным подразделением, подчиненным Армаде, не дотягивавшим до статуса гвардии буквально чуть-чуть. Однако уже в начале XVIII века в составе Королевского корпуса морской пехоты были созданы гвардейские роты, а в 1788 году последовал отдельный указ, подписанный Карлосом III, в котором корпус окончательно приравнивался по статусу к гвардии в полном составе, а не только несколькими ротами. Была введена новая униформа, несколько отличавшаяся от обычной армейской, а также отдельный устав и тактические наставления. Фактически морская пехота стала чем-то промежуточным между легкой пехотой и линейной – обученные действовать и в сомкнутом строю, морпехи в первую очередь делали ставку на огневое воздействие, и учились действовать в различных формациях, включая рассыпной строй. Вместо старых 12 батальонов создавались 8 полнокровных полков 1-й очереди, к которым в 1802 году добавились дополнительные 4 полка, что позволило довести численность морпехов до полного армейского корпуса. В мирное время комплект полков старались держать в районе 100%, чтобы в случае возникновения необходимости использовать их сразу же, без всякой задержки, в частности – за морями, куда их должны были перебрасывать корабли Армады. Во время войны они выступали в качестве резерва и сил быстрого реагирования, но, с учетом многочисленности основных врагов на суше, корпус не единожды использовался как обычный пехотный во время полевых сражений, в которых он показал себя ничуть не хуже прочей гвардии.

Примечания

1. Согласно испанским военным традициям, полки имеют личные названия, а не приписные городские.
2. Особенно большим оказался провал во время войны с Францией – видел приведенную стати­стику численности конницы испанцев и французов в основных сражениях: всегда у французов было численное превосходство, иногда – чуть ли не в десять раз. А все потому, что в Испании традиционно уделяли мало внимания развитию кавалерии.
3. У нас он более известен как генерал Урути, участник осад Очакова, Бендер и Аккермана. Вместе с ним, кстати, на русской службе во время войны находился еще ряд испанских военных инже­неров.
4. Учитывая, что Испания к концу правления Карлоса III и в реале почти догнала французский флот по численности кораблей, в этом нет ничего невозможного.
5. Как бы это не казалось непривычным для нас, но при решении проблем с личным составом флота Армада реально могла стать проблемой для британского флота, причем даже большей, чем французы.