Глава 3 забытого романа. Кадры решают всё
Глава 3
(Кабинет Сталина в Кремле. Весна 1931 г.)
Первая встреча со Сталиным состоялась уже на следующий день.
Выглядел вождь трудящихся как и предполагал Сергей Владимирович – слишком уж известной была персона великого диктатора. Совершенно плакатные усы, рябое лицо, тигриные глаза. По разумению полковника, компьютер вряд ли мог создать образ Иосифа Виссарионыча, отличающимся от шаблонного стереотипа.
Посасывая не раскуренную трубку, Сталин жестом указал на ближайший стул. Кроме вождя, в кабинете находился и его личный секретарь (по совместительству, уже известный нам координатор миссии), товарищ Бажанов. Он деловито раскладывал какие-то документы на рабочем столе Сталина.
Вождь долго молчал, изредка, вприщур посматривая в сторону наркома по военным и морским делам. Полковник, уже начав было беспокоиться, решил уйти в тень, предоставив роль первой скрипки Ворошилову. Впрочем, от этого ничего не изменилось – Ворошилов, просто сидел и ждал, когда первым заговорит Хозяин.
– Как ваше мнение, товарищ Ворошилов, следует ли нам сейчас усиливать армию, либо с этим можно подождать?
– Усиливать армию надо всегда. Это должен быть постоянный и необратимый процесс. Другое дело, что под этим понимать? – ответил полковник, не дожидаясь, когда заговорит Ворошилов.
– А сами вы, что, считаете, нужно делать сейчас?
– Прежде всего, заняться кадрами товарищ Сталин.
– Правильно. Но легко ли это сделать? Наши полководцы, как командиры легионов древнего Рима – овеянные славой былых походов, любимые в народе (не говоря уже о личном составе), едва не хозяева своих войск. Что ни округ – вотчина очередного легендарного героя ГВ. Попробуй тронь того же Будённого – весь Московский военный округ встанет за него горой и если потребуется – костьми ляжет. Отстранить от должности любого из них задача сложная. Мы предполагали очистить ряды РККА, но несколько позже, когда старые заслуги отойдут на второй план, а в армию пойдет техника, и выявятся те, кто недопонимает ее значение.
(Насчет сложности задачи, Сталин говорил совершенно искренне. Даже в приснопамятном 37-ом, планируя расправу с очередным комкором или командармом, Сталину приходилось сперва, переводить его с одного места службы на другое, мотая по всей стране, чтоб оторвать от преданных своему командиру войск, и даже, повышать, без пяти минут покойников, в должностях и званиях, дабы усыпить их бдительность.)
– В рейхсвере, товарищ Сталин, немцы резко сократили офицерский корпус, избавившись в первую очередь от балласта. Наиболее же ценные кадры сохранили, в том числе тех, для кого в ужатой до предела армии просто не нашлось места, временно пристроив на полицейские должности и организовав «Черный рейхсвер» – нелегальное, но финансируемое из казны, военизированное формирование, состоящие из наиболее опытных добровольцев-ветеранов – экстренный резерв «на всякий случай», ведь в стране запрещена всеобщая воинская обязанность. Зато оплата военнослужащих регулярной армии высока настолько, что конкурс – семь человек на место, позволяет комплектовать ее лучшим человеческим материалом. Подготовку же интенсифицировали до такой степени, что каждый рядовой нынешней германской армии, это отлично вышколенный унтер-офицер. Прекрасный задел для будущего массового развертывания войск, плюс громадная экономия средств. Нам так же, необходимо в самое ближайшее время восстановить в полном объёме профессиональную унтерофицерскую прослойку – это основа любой армии. Далее.
Версальский договор запрещает немцам иметь танки. Но офицерский корпус инициативен. Он не дожидается, когда в войска пойдут танки, а уже теперь проводит учения с муляжами бронетехники.
– Значит, немцы и средств на содержание танков не расходуют. А когда техника пойдет в войска, будут готовы к ее применению, – сходу уловил суть сказанного Сталин.
– Тактическая подготовка – главное для офицеров танкистов. Натренировать экипажи – дело нескольких месяцев.
– Каким вы видите путь очищения командирского корпуса Красной Армии?
– Есть одна идея, товарищ Сталин. – Ворошилов уловил на себе быстрый взгляд Бажанова. – Сейчас, у нас совершенно нетерпимая ситуация со званиями. Звание означает должность, но далеко не всегда соответствует ей. Предлагаю ввести персональные воинские звания. И перед присвоением, обязательно провести строжайшую переаттестацию всех командиров. Тогда мы, на самом законном основании, опустим тупиц и бездарей вниз по служебной лестнице, а талантливых, поднимем. Тех же, кто решит устраивать эксцессы, я предлагаю, просто увольнять из рядов РККА.
Сталин долго молчал. Думал. Затем, также молча, не спеша, раскурил трубку. Сергей Владимирович, так и представил напряженную работу сверхмощного компьютера, формирующего точку зрения без сомнения самого сложного персонажа игры.
Наконец, он справился.
Выпустив густое облако дыма, Сталин кивнул:
– Идея хорошая. Но вот беда – кто будет проверять тех, кому предстоит экзаменовать наших командиров?
– Я думал над этим, товарищ Сталин. И уже дал указание собрать для собеседования лично со мной, всех преподавателей высших военных учебных заведений (их не так много), а также старших командиров военных округов. Под видом «собеседований», по нескольким известным мне методикам, можно определить и общий уровень интеллекта, и объём конкретных знаний в военной области. Плюс, в моём распоряжении подробнейшие досье – кто, где и как служил на самом деле. Халява, как у бывшего подпоручика Уборевича, командовавшего армией сугубо директивно, свалив всю реальную штабную работу на генерала Буймистрова (репрессированного в ходе «Весны») и полковника генерального штаба Душкевича, больше не прокатит. Так же, директивно, лозунгами и громкими приказами командовал и бывший подпоручик Тухачевский, подыскав себе для реальной работы, полковника царской армии Вацетиса (который, кстати, сейчас преподаёт в Академии, как и адмирал Нёмитц – штабной «негр» великого красного полководца вообще без какого-либо военного образования, Якира). Если нет ни своих мозгов, ни соответствующего образования, ни умения. Кто вообще догадался, доверить Тухачевскому, Уборевичу и Якиру, ни разу не командовавшим лично даже ротой, армии и группы войск в Гражданской, и Академию с целым военным округом после неё? Приставили бы их просто комиссарами к тем, бывшим царским «военспецам» — глядишь и Гражданская закончилась бы пораньше и крови пролилось бы поменьше. А потом — тех из них, кто учиться не желает — уволили. Так всё сделали наоборот! Многих реальных генералов и полковников, выигравших для красных Гражданскую войну, уволили или от командования войсками отстранили (а то и вовсе уничтожили в ходе «Весны»), а бездарных «парадных генералов» без высшего (а то и вообще без всякого) военного образования, поставили на округа!
– Ну! У Тухачевского за плечами хотя бы пехотное училище. – Улыбнулся вдруг Сталин, – А Клим Ворошилов вообще военного образования не имеет…
– Вот и слава Богу, что сейчас он не управляет непосредственно никакими войсками. – Ответил полковник, а про себя подумал: «знали бы Сталин и прочие, что в моё время, с должностью «эффективного менеджера» в лице министра обороны (а Ворошилов был на своём месте именно весьма эффективным менеджером), в некоторых очень продвинутых странах, будут без проблем справляться даже беременные дамы, до того видевшие армию лишь по телевизору, они бы поняли, почему у меня нет никаких претензий к военному образованию Ворошилова при его нынешней должности, и куча таковых к его заму по вооружениям Тухачевскому с его пехотным училищем, и нынешнему начальнику Генштаба Егорову, с его и вовсе юнкерским… Что им мешало сразу после ГВ получить настоящее высшее академическое военное образование – пока в Академии преподавали Свечин и прочие столпы мысли русской военной школы? Вместо этого, тот же Тухачевский (на пару с Якиром), эту самую школу (не просто школу, а создававшуюся веками русскую национальную школу военного искусства!) просто уничтожал, так навсегда и оставшись при своём образовании пехотного подпоручика, – образовании, устаревшем, кстати, сразу после начала Империалистической».
– Те, кто с успехом пройдут «собеседования» со мной и будут кандидатами в экзаменационные комиссии.
– Кандидатами. – Утвердительно качнул в воздухе трубкой Сталин, – Правильно товарищ Ворошилов! Мы еще рассмотрим каждую кандидатуру. Ошибиться, в этом вопросе нельзя. Кстати, что скажет народ, общественность – персональные звания, это, по сути, восстановление офицерского корпуса? А после того, как закончилась война со всяким офицерьем, прошел всего десяток лет.
– Можно сделать это в обтекаемой форме. Разбить реформу на два этапа. Первый начать немедленно. И звания ввести обтекаемые. Рядовой. Рядовой третьего класса, второго, первого. С соответствующими льготами. (Это только в советской армии, ефрейторская «сопля» ничего кроме презрения не вызывала – в нормальных армиях, это звание означало военного специалиста высокой квалификации, ОСВОБОЖДЁННОГО от общих физических работ!). Это будет стимулом к росту боевой подготовки солдат. Старшины – третьего класса, второго, первого – тоже самое. Причём второй и первый старшинские классы – удел сугубо кадровых военнослужащих. Далее, младшие командиры, от третьего, до первого рангов. Средние и старшие командиры – аналогично. Лишь на вершине, предлагаю ввести маршальские звания. Маршалы были в революционной Франции. Нас поймут.
– Замечательно товарищ Ворошилов. А когда в армию массово пойдет техника, и мы сможем реально разобраться, кто чего стоит, не только в теории, мы проведем еще одну переаттестацию и введем уже общепринятые в Европе воинские звания.
– Прекрасная мысль, товарищ Сталин.
– Хорошо. С кадрами мы, в перспективе разобрались. Теперь поговорим о технике. Совсем недавно, вы мне докладывали, что танк Гротте, почти готов. ЦК партии постановил, и Совнарком дал указание готовить мощности на ХПЗ к массовому производству танков Кристи, а ленинградский «Большевик» уже осваивает выпуск «Виккерсов». Вы, с Халепским, нахваливали эти танки, а теперь, вдруг, всё изменилось? Мне нужно знать точно, – производить их или нет.
– Хотя и тот и другой – объективно лучшее, что мы можем освоить на сегодня, из наиболее перспективных образцов мирового танкостроения, торопиться с началом их серийного выпуска, я не рекомендую. Мне необходимо время чтоб «пощупать» эту технику и продумать.
– Хорошо. Думайте. Но я хочу задать вам, товарищ… Ворошилов, такой вопрос. Вы знаете, сколько стоит перевести гражданский завод с выпуска мирной продукции, на производство военной техники? А обратно?
– Представляю, что это чертовски недешево. Но, армия сейчас больше нуждается в мощных автомобилях, нежели в малопригодных для эксплуатации в нашем климате американских и английских танках. И еще. Я могу предложить при строительстве каждого автомобильного, либо тракторного завода, изначально, уже в проекте предусматривать две конвейерные линии. Одна для сугубо мирной продукции, а другая – двойного назначения. Тогда и завод не будет лихорадить в моменты перехода с одного вида продукции на другой. Ведь в мирное время, после того, как мы полностью покроем потребности войск, нам не понадобится много военной техники.
– Нет, товарищ Ворошилов. Нам нужно много техники. Очень много. И идею о двух линиях мы будем решать так – одна линия смешанного назначения, а другая – чисто военного, и при том выделенная в особый завод, со своим КБ, первоочередным снабжением и строжайшим режимом секретности. Другой вопрос, что линия смешанного назначения может быть вдвое больше и работать пока только на народное хозяйство… ведь, насколько я понял, Вы против идеи товарища Тухачевского, построить за ближайшие три года 10 тыс. танков и танкеток? Ничего не скажешь, Вы хорошо «начали». Меня попросили создать вам условия для работы. Прежде всего, ликвидировать бюрократические препоны, чтоб вы могли полностью использовать свои знания, опыт и влияние. Что для этого нужно? Может быть, разделить наркомат по военным и морским делам на два – чисто оборонное и военно-морское ведомства? (Что в реальности было сделано в 1934 году.)
– Нет, товарищ Сталин. Я обязан полностью контролировать военно-морскую составляющую наших вооруженных сил. Пусть лучше оборонное ведомство так и называется – Наркомат Обороны (в РИ станет таковым в 1934 году). Только и всего. А вот различные надстройки, всякие ВСНХ, РВС и СТО необходимо настроить на более эффективную межведомственную координацию, обеспечивающую выполнение поставленных мной задач без их «корректуры», хоть иногда и вынужденной, но зачастую просто вредной. Не можете что-то сделать – так и скажите – будем вместе искать другие пути решения проблемы, но навязывать армии то, что удобно сугубо для промышленности, более недопустимо. Вся тормозящая дело и вредящая бюрократия на всех уровнях, должна быть полностью упразднена.
– Хорошо. Думаю, мы сможем создать такой межведомственный «комитет по режиму наибольшего благоприятствования» для Ваших идей. Однако, мы ведь должны хоть как-то контролировать ход реформы армии. Создадим новый, совсем небольшой над правительственный, чисто контрольный орган – Совет Обороны. Туда войдут: вы – ответственный за армию и ее реформирование, товарищ Рыков – это промышленность, товарищ Молотов, ему мы поручим все внешнеполитические и контрольные вопросы, я, как ответственный за все, что происходит внутри страны, и мой секретарь, товарищ Бажанов, в качестве оперативного координатора.
Совет Обороны будет облечён всей полнотой власти. Лично вам, это позволит без всяких промежуточных инстанций, решать на любом уровне, любые вопросы, имеющие отношение к обороне. А если кто-то станет мешать персонально – мы разберёмся почему и если что – примем меры…
– Пока не мешали.
– Ошибаетесь. Вот товарищ Тухачевский уже целое письмо в ЦК написал. Его подписали друзья Тухачевского: Якир, Уборевич, Гамарник, Примаков, Путна. Новые выдвиженцы Тухачевского в руководстве ГАУ и УММ РККА Ефимов и Халепский тоже подписались. Письмо очень уж нехорошее. Вы резко меняете курс строительства Красной Армии. Тормозите её техническое переоснащение. Разбазариваете средства, подрываете пролетарские устои армии, насаждая в ней новую классовость и мещанские замашки, чем оскверняете ее политически кристальную чистоту. Вы контрреволюционер, вредитель и агент империализма.
Сталин усмехнулся:
– Писать и говорить Тухачевский умеет… Но назвать самого Ворошилова контрреволюционером… это-ж надо кем быть? Пока, я посоветовал ему перечитать на досуге Вашу биографию… контрреволюционера он нашёл… И что с ним теперь делать? Снять с поста первого заместителя и отослать обратно в Ленинградский округ? Или просто расстрелять? Но, что тогда делать с его, подписавшими это письмо, друзьями? Это-ж не малограмотные рядовые красноармейцы, а прославленные полководцы гражданской, командующие округами и управлениями родов войск!
– Уволю подлеца. И другим будет наглядный пример. Я-то думал, он просто недопонимает, что не нужно нам сейчас много плохой техники. Политическая обстановка в мире позволяет избавить от лишнего бремени бюджет, который, кстати не может позволить себе как раз его авантюризм. Нам понадобится много хорошей техники, но чуть позже. Когда экономика будет готова производить ее – хорошую технику, а армия поднимет свой общеобразовательный уровень до той степени, что позволит эту технику грамотно эксплуатировать. А этот гаденыш, со своей кодлой, просто воспользовался моментом, чтоб меня подсидеть. Уволить. Только и всего.
– Уволить – мало. Ты (когда это мы успели перейти на «ты»? Ах да – в общении Сталина и Ворошилова – это вообще-то норма» и то, что Сталин опять вернулся к этой форме, означает, что уровень его доверия по итогам беседы существенно подрос), сам говорил, надо очищать армию от всякой примазавшейся сволочи.
– Как, мало?
– Мы тут с товарищами посоветовались (и когда успели?!) – предлагают дополнить вашу программу переаттестации показательными судами над наиболее одиозными персоналиями. Знаете о ком я говорю? Я имею в виду тех подлецов, что в военном деле ни черта не смыслят и учиться ничему не хотят, зажравшись на высоких должностях. Это будет хорошим уроком и предостережением всем остальным.
– О каких судах собственно речь? – насторожился полковник, вспоминая хронику судилища над «бандой Тухачевского».
– Настоящих судах. Самых что ни есть, настоящих. – Мрачно пыхнул трубкой задумчивый Сталин. Казалось, в его голове уже с грохотом жерновов судьбы начали перемалываться жизни большого списка высокопоставленных военачальников. И судя по тому, что Сталин какое-то время молчал глядя куда-то совершенно отрешённо, список непрерывно удлинялся…
Наконец, он снова вспомнил и о Ворошилове и о своей трубке, удосужившись снизойти до разъяснений:
– Среди наших старших командиров очень многие малограмотны в военном отношении. А свои высокие чины и должности получили либо имея под рукой военспецов из «бывших», либо комиссаря, либо занимаясь карательными операциями против своих же мужиков. Враги народа – понимаешь! И народ им этого не простит.
В ведомстве товарища Ягоды собран богатейший материал на каждого командира Красной Армии. Разный материал. И по результатам переаттестации мы будем делать выводы о человеке. Если он хам, пьяница, аморальный тип, в военном отношении ноль, возомнивший о себе не весть что – в общем, совершенно не нужный армии человек и к тому же бывший палач, мы его будем судить. Устроим открытый, показательный процесс. Прямо на месте его преступлений. Перед народом, который он истреблял. Тухачевский — человек для армии, однозначно вредный. К тому же, именно он отдавал приказы убивать ни в чём не повинных людей. Зачем нам такой? Или Уборевич – именно тот палач, что выполнял живодёрские приказы Тухачевского.
— И округ свой он доведёт до полной небоеспособности… — Вспомнил результаты «Больших манёвров середины 30-х, полковник, тихо фигея от такой обыденности карательных планов Сталина.
— Вот видите, он армии тоже не нужен. Если человек не запятнал себя кровью народа, но тоже порядком разложился – как, скажем, Блюхер, – просто уволим за аморальное поведение и дискредитацию Красной Армии. Если ни то, ни другое и человек чист – присвоим звание, соответствующее результатам тестирования. Пусть бывший командующий округом командует дивизией, или полком, если это реальный уровень его знаний и практического опыта. А старые заслуги… Мы, на наглядных примерах покажем, что это палка о двух концах. И мы не тронем самого кровавого карателя, если он талантливый полководец и хороший, перспективный командир, настроенный на учёбу и умеющий добиваться результата. Мы забудем о некоторых моментах прошлого такого человека – ведь он, сражался за нашу власть. Лишь бы он сам никогда не забывал об этом…
– То есть дадим понять, что у нас все на крючке? — Ошарашенно оглянулся на делающего страшные глаза Бажанова.
– Вы правильно поняли товарищ Ворошилов.
