Это не холмы
Легенда о Великом Медведе
Когда-то давным-давно Южный берег Крыма был покрыт дремучими лесами. Тяжело было людям жить среди суровой, дикой природы. На каждом шагу их подстерегала опасность. И они в страхе обращались к богу моля о защите и помощи.
Шли годы. Люди расчищали дремучий лес, освобождали от камней склоны гор, возделывали землю, сажали деревья и виноградники. Отступили перед человеком лесные дебри, покорились горы, стало ласковей море. И почувствовали тогда люди свою силу, и поняли, что не от бога зависит их судьба. И перестали поклоняться своему богу.
Узнал об этом бог и страшно разгневался. Полетел он немедля на север, где лежал Великий медведь, огромными льдами и крепкими цепями скованный. Раздвинул бог огромные льды, снял с медведя крепкие цепи и велел плыть в южную страну, чтобы наказать непокорных.
Обрадовался медведь свободе и поплыл по морям и океанам. В том месте, где лежала деревня Форос, приблизился он к крымскому берегу, вышел из глубоких вод и поднялся на сушу. И был он так громаден, тяжел и страшен, будто необъятная грозная гора, а густая шерсть на нем была, как дремучий лес, ребра вздымались, как утесы, морская вода сбегала по телу, как горные ручьи и водопады в лесу.
Могучие тяжелые лапы медведя ступили грозно на крымскую землю, и мощная спина его достигла облаков. И поднялись от выхода медведя из воды такие волны, что несколько деревень были начисто смыты.
Вышел из воды Великий медведь и двинулся вдоль берега. Своей грузной тяжестью он всё разрушал на своем пути. Страшные лапы его раздавливали все, что под них попадало. Острые могучие когти взрывали землю огромными бороздами, оставляя после себя глубокие овраги и ущелья. Под тяжестью медвежьего тела поползла земля со склонов Крымских гор. Обнажились твердые каменные недра. Но и камень не устоял перед небывалым грузом, и рушились с грохотом скалы и целые горы, рассыпая далеко вокруг себя груды осколков.
На том месте, где ныне простирается город Ялта, Великий медведь пустил в ход всю свою силу. Он нажимал могучими боками, ударял и напирал тяжелыми лапами, разъяренно рыл и ломал неумолимыми когтями. И отодвинулись высокие горы дальше от берега, образовались глубокие долины и широкие котловины там, где прежде были высокие холмы и пологие скаты.
Так добрался Великий медведь до того места, где глазам его открылась цветущая и приветливая Партенитская долина, ласкающая взор роскошными садами и виноградниками, сочной зеленью лугов, сверкающими на солнце водопадами.
Поглядел медведь на красивую долину и увидел, что нет лучшего места в Крыму, а может быть, и на всей земле.
И дрогнуло свирепое сердце медведя. Нет, не станет он больше разрушать этот чудесный край. Он сам останется здесь жить, чтобы вечно любоваться прекрасной природой, дышать горным воздухом, купаться в теплых водах Черного моря. Он не желает больше возвращаться на север, где его ждет неволя в ледовом логове.
Зевнул медведь пересохшей пастью так, что горы задрожали, и сполз к морю воды напиться. Опустился он на колени, погрузил в голубую влагу свою страшную пасть и стал долго и жадно пить. Грозно бурлило море у жаждущей пасти, высокие волны ходили по всему побережью от тяжкого дыхания зверя.
Увидел бог, что медведь перестал слушаться его, и произнес слова заклинания:
— Оставайся же навеки на этом месте.
И стало каменеть огромное тело медведя. Могучие бока превратились в страшные отвесные пропасти, высокая спина стала округлой вершиной горы, голова сделалась острой скалой над морской пучиной, густая шерсть обратилась в непроходимую дубовую чащу.
Великий медведь стал Медведь-горой. Лишь Черное море продолжало бурлить около пасти медведя, как будто он все еще пил воду.
Прошло много веков. Вблизи новой горы появились деревни. Только все они держались поодаль, словно боялись окаменевшего медведя: а вдруг тот проснется и снова поползет по берегу, сокрушая все на своем пути?
***
Крейсер «Красный Крым»
В середине сентября 1941 года командованием Одесского оборонительного района при участии старших офицеров Черноморского флота был разработан план нанесения контрудара в районе Одессы. В качестве одной из составляющих операции предполагалась высадка тактического десанта силами до одного полка в районе села Григорьевка, расположенного в 16-ти километрах от линии фронта. Перевозку и огневую поддержку десанта, должен был осуществить отряд кораблей, состоящий из крейсеров «Красный Крым», «Красный Кавказ», и трех эсминцев.
То, что советский легкий крейсер «Красный Крым» готовится к боевому походу было ясно по множеству признаков. Одним из таких признаков стала установка десятков (!) пулеметов – как легких, так и тяжелых. Причем, большинство пулеметов было снято с других кораблей – как эсминцев, так и крейсеров. Затем на крейсер пригнали еще и десант – пару рот красноармейцев, практически все с автоматами, но и пулеметчики со снайперами встречались.
Если готовится десант, то почему только на одном крейсере? Почему сняли пулеметы с других кораблей? – что они не пойдут, даже прикрывать не будут? Однако все разговоры о таких странностях задавались украдкой, ибо секретность. Да и сами десантники, не простые красноармейцы, а явно из самого НКВД. Слухов хватало «золото в Турцию повезем», «Золото в Болгарию повезем».
***
Огромный Корабль.
….Официально, т.е. во всех документах, данный корабль именовался крейсером. Легким крейсером. Однако, учитывая его нынешние размеры и огневую мощь, то даже почетное «суперлинкор»- будь оно отражено официально — не отражало бы его мощь. Точнее МОЩЬ! Любой суперлинкор, стоящий около достроечной стенки (японский «Ямато») или существующий в виде эскизов в Германии, США, Великобритании, да даже американские проекты суперлинкоров сенатора Тиллмана (разработка времен Первой Мировой войны), по сравнению с идущим полным ходом исполином мигом утрачивали приставку «супер». Да что там линкоры Тилмана с их 457-мм орудиями! Пожалуй, только самые фантастические проекты (и то в литературе!), отражали мощь плывущего (да моряки использовали бы другое слово) исполинского корабля – как по размерам, так и по вооружению.
Такому гиганту было самое место в другом времени и на другой планете, он прекрасно бы смотрелся в конфликте между Империей Эйрарбаков и Республикой Брашей. Пусть и не по умной начинке, но по
— размерам: не многим меньше мили (правда не морской, а сухопутной), или чуть больше полутора километров в длину;
— и огневой мощи – орудия более чем метрового калибра в количестве пятнадцати штук.
Да, немецкое сверхорудие «Дора», калибром в 80-см на данном Исполине, сгодилось бы в качестве вспомогательного калибра.
Писатель Жюль Верн, восхищенный пароходом «Грейт Истерн» писал о нем как о плавучем городе. Исполинский корабль, появись бы он во времена французского писателя, подтолкнул бы его написать что-то вроде «плавучего острова». Да и другие произведения (как Жюль Верна, так и Герберта Уэлса) имели бы под собой иную основу. А может, это создатели Огромного Корабля вдохновлялись этими литературными произведениями.
С каждым оборотом своих огромных винтов, корабль приближался к своей цели – стране, которая с легкой руки писателей в начале века стала ассоциироваться с ужасами. И вот теперь, Огромный Корабль полным ходом шел к данной стране, чтобы обрушить не нее всю свою МОЩЬ – до тех пор, пока не будет исчерпан боезапас чудовищных орудий.
***
Крейсер «Красный Крым».
Крым остался далеко позади. Полный ход и только вперед – но не к Одессе, а к Румынии. В то время как крейсера «Красный Кавказ» и «Красный Крым» должны высадить десант в Одессе, «Красный Крым» нанесет удар по Румынии. Ибо на румынской нефти ездят немецкие танки, летают немецкие самолеты. Не будет нефти, и активность немецкой техники, а значит и армии сильно сократится.
Хорошо было бы привлечь другие корабли, от систершипа «Червона Украина», до крейсера «Ворошилов»; а еще лучше линкор «Парижская коммуна»! Но, хорошего понемножку, и так можно сказать чудом, что сам крейсер «Красный Крым» отправился в боевой путь.
А хорошее заканчивалось. Над советским крейсером пролетел самолет с крестами – без сомнения немецкий. Теперь оставалось ждать налета фашистской авиации….
***
Огромный Корабль
Враг не дремал. Неизвестно, доложили ли вражеские агенты о выходе в море ТАКОГО корабля (или их сообщению не поверили), Воздушная разведка быстро обнаружила, но не сразу сообщила о идущем корабле противника. Может сами пилоты не могли поверить в то, что они видят, может на аэродромах возмущались тем, что летчики вылетели не трезвыми. Наконец, на аэродромах все же решили исходить из того, что воздушные разведчики нашли цель, и эту цель надо потопить. Всякие эпитеты (огромный, невероятный, это плавучий остров, настоящий левиафан), касающееся вражеской цели оставить на потом. В конце концов пилотов меньше слушать надо – по их словам так линкоры каждый день топят, а потом выясняется, что потопленный линкор и в болоте бы утонул.
К удивлению, как летящих на перехват пилотов, так и на аэродромах, выяснилось, что пилоты самолетов-разведчиков не ошиблись. Вражеский корабль был ОГРОМНЫМ.
Огромный корабль (настоящий плавучий остров), даже идущий с огромной скоростью – куда быстрее торпедного катера, был все же целью. И чем больше корабль, точнее, чем больше цель, тем проще в нее попасть. Это была теория.
Однако успехи пилотов оказались минимальны.
И дело было не только в системе ПВО. В моменты проектирования и постройки «легкого крейсера», угроза авиации была в области теории – да с воздуха кидать бомбы можно, но и только. Теперь, воздушная угроза стала основной, однако зенитных средств на «крейсере» было мало. Да перед походом, Огромный Корабль получил многочисленные зенитные эрзацы (76,2-мм, скорострельность 600 выстрелов минуту) но это были именно эрзацы. Тем не менее ПВО было – пусть и не многочисленное, но скорострельное и крупнокалиберное.
Главная проблема пилотов заключалась в размерах Огромного Корабля. Там, где пикирующие бомбардировщики и добивались успеха – их бомбы четко попадали в цель – успех был минимален. Не помогали ни сброшенные бомбы с пикирования, ни бомбы с приданным ускорением (один самолет вынужденно спикировал прямо на корму) – они не могли пробить 200-мм палубу. Не удача постигла и немногочисленные торпедоносцы. Как и бомбы, торпеды попадали в цель, но корабль достойный Гуливера атакующего флотилию лилипутов, не обращал внимания на различные попадания.
Вражеский Огромный Корабль, неизвестно как появившийся в море, приближался, и вычислить что являлось его целью не составляло труда – все что попадет в пределы дальности стрельбы его орудий. Офицеры не поддались панике, а действовали с четкой железной логикой – и логика неумолимо подсказывала, что надо объявлять тревогу тыловых объектов. Даже находящихся очень далеко от моря – море шло к ним.
При проектировании данного «крейсера», конструктора исходили из того, что все потенциальные цели будут меньше и многочисленнее (да, бой с аналогичным противником то же не исключался). Следовательно, ситуация, когда вражеские корабли окажутся не только с двух, а со всех сторон была буквально прогнозируемой. А значит, Огромный Корабль должен иметь возможность вести огонь как на один борт, на два, а то и во все стороны разом. Проверить теорию на практике не удалось – морских боев, металлический гигант не вел. Теперь же, приближаясь к берегу, стальной гигант готовился стрелять на оба борта — вражеским городам хватит и половины мощи его сокрушающих снарядов.
***
Кадры хроники.
Подобно матрешкам – от большего к меньшему (или от меньшего к большему если смотреть с другой стороны?), на полигоне стоят башни (имеющими одну конструкцию – 4 ствола расположенных квадратом), предназначенные для кораблей. Первая башня (краской выведена цифра 14), с орудиями калибра 530-мм – самая громадная, годилась бы или для береговой обороны (против вражеских линкоров), или бы для какого-нибудь суперлинкора. Вторая башня (на которой краской выведено 10), подошло бы «вашингтонскому линкору», орудия имели калибр всего в 370-мм. Третья башня (нарисована цифра 7), подошла бы тяжелому крейсеру, имеет калибр 259-мм. Наконец 4-я башня (цифра 3) подошла бы эсминцу в качестве главного калибра или как зенитка для других кораблей, имеет 110-мм стволы. Пятая башенка (цифра 0) имеет всего 37-мм стволы и представляет собой зенитную установку 46-К.
Смена кадров.
На бетонном полу лежать автоматы конструкции Дягтерева (ППД): от обычного калибров в 7,62-мм до гигантского, калибром в 762-мм.
Следующий кадр танки – и такая же картина, от легкого Т-38, до гигантов в сотни и тысячи тонн весом.
***
Крейсер «Красный Крым».
Матросы и пехотинцы на крейсере «Красный Крым» злорадно ухмылялись и перебрасывались шуточками. Еще бы – немецкая авиация, которая уцелела, позорно сбежала от их корабля. Других немецко-фашистских самолетов не было – скорее всего одни закончились, а новые самолеты, экстренно перебрасываемые с других фронтов, просто не успевали долететь за такое короткое время. Да и был ли смысл атаки? А между тем, Румыния была близко. Уже в пределах досягаемости орудий советского крейсера. Гидросамолетов для корректировки стрельбы нет, поэтому авиаразведку осуществляет специально прилетевший разведчик из Крыма.
***
Аэродром – это ровное место. Это поле. Это степь.
Но не в этот раз. Рядом с аэродромом есть высокий холм. Точнее аэродром сделан рядом с холмом. Да, несмотря на ряд мест, аэродром специально сделан рядом с холмом. В данном случае, можно сказать, что аэродром и производственный завод находятся рядом, что очень удобно – только создал самолет, и сразу же его можно запускать в полет.
На кадрах хроники видно, как бомбардировщик Пе-8, (уже с полным боезапасом) медленно ездит на фоне холма. Вперед. Затем движение назад. Снова вперед, и снова назад. Громадный самолет не предназначен для таких маневров, а бомбы и во все делают затею очень опасной. И тем не менее, Пе-8 двигается.
Громадный бомбардировщик Пе-8 (бортовой номер 18, капитан Иванов) летит над Кавказскими горами. Передают сообщение «вскрыть пакет номер 1». Пакет вскрыт, и Пе-8 берет курс на Берлин.
Громадный бомбардировщик Пе-8 (бортовой номер 18, капитан Иванов) летит над Кавказскими горами. Передают сообщение «вскрыть пакет номер 2». Пакет вскрыт, и Пе-8 берет курс на Кёнигсберг.
Громадный бомбардировщик Пе-8 (бортовой номер 18, капитан Иванов) летит над Кавказскими горами. Передают сообщение «вскрыть пакет номер 3». Пакет вскрыт, и Пе-8 берет курс на Варшаву.
Сам же бомбардировщик Пе-8 (бортовой номер 18, капитан Иванов) летит в другом направлении, в отличие от трех его братьев.
***
Огромный Корабль
Замедляет ход, и начинает вести огонь из 14 (во время налета было повреждено 2 орудия, но одно удалось подчинить; к несчастью для его целей, огневая мощь практически не уменьшилась) 1,3-метровых орудий. Столь мощный калибр орудий имел один неприятный момент – суперснаряды, весом с танк, могли элементарно не взорваться, уйдя глубоко в землю. Будь больше времени, решение было бы найдено – сделать снаряды как зенитные, что бы они взрывались через некоторое время. Как показала практика – в том, числе и отражение недавних налетов вражеской авиации, решение было верным. Однако, против авиации использовались именно зенитные снаряды из зенитных пушек. Главный калибр по-прежнему имел фугасные боеприпасы, и весь расчет был на то, что, падая из стратосферы 1,3-метровые снаряды они должны были причинить большой вред даже не взорвавшись, а взорвавшись уже под землей – устроить землетрясение.
Береговая полоса Румынии быстро становится зоной разрушения, напоминающей лунный ландашфт. Говорить о каких-то отдельных целях, в виде порта (Констанцы, Нэводари) было не серьезно. Разрушены (хотя и не сильно) города Мангалия и Тулча
Крейсер «Красный Крым» поворачивается бортом, и на пределе дальности своих сверхорудий начинает вести огонь по Плоешти, следом наступит очередь Бухареста (Слабозия и Фетешти страдают от некоторых недолетов).
К чести служб, воздушная тревога в румынских городах была объявлена вовремя, и большинство жителей поспешило в бомбоубежища.
Однако, до бомбоубежищ успели добежать не все. И учитывая мощь падающих советских снарядов, не такие это и были убежища….
***
С развитием авиации, стала популярна идея войска перебрасывать не по земле, а по воздуху. Ведь какая не была бы мощная оборона (высокие стены), но их всегда можно перелететь. Да десант слабо вооружён, но ведь самолет может нести не только людей – можно и пушку, можно и танк. Противник построил оборону, а мы раз – и уже в тылу с бронетехникой и артиллерией.
К сожалению, то, что хорошо в теории, зачастую плохо на практике. Не хватало транспортных самолетов что бы десант был массированным, не хватало и истребителей, которые могли прикрыть транспортники; выбрасываемый десант оказывался рассредоточен на большой площади.
Однако, советский десант состоялся. Причем было решено, не десантировать бойцов с парашютами, а использовать их по пехотному – самолет просто должен был приземлиться во вражеском тылу. А дальше, советские бойцы должны были действовать сами. Автоматы, минометы, огнеметы – все для того, чтобы устроить немцам теплую встречу.
Впрочем без поддержки техники дело не обходится, следом за десантным ТБ-3 (бортовой номер 67), взлетает ТБ-3, (бортовой номер 29) с подвешенным танком Т-38. Оба самолета взлетают с Кавказского аэродрома – курс на Крым.
***
Ночь 23 сентября, крейсера «Красный Кавказ» и «Красный Крым» ведя огонь, одновременно высаживают десантников в Одессе. Десантники с кораблей, настоящие богатыри, гиганты, и им легко (используя тяжелое вооружение) удается оттеснить немцев. Может кто-то и сожалеет что нет возможности использовать Огромный «Красный Крым», однако использовать сверхоружие на своей территории….
На самом же «крейсере» «Красный Крым» обдумывают еще один вариант разрушений – прекрасно годящийся для Констанцы. Окончательно стереть румынский порт с земли может искусственное цунами – выпусти по порту 6 пятиметровых торпед (где 5 метров это не длина, это диаметр). Суммарный взрыв сделает огромную воронку куда устремится вода, и мощная прилив затопит окончательно разрушенный город.
Кто знает, может через месяц-два, норвежские фиорды будут разрушаться таким способом. Ведь, простой советский катер, бывший тип Г-5, а в новых условиях Г-500 вполне может выпустить по фиорду, пару торпед в 10-30 метров диаметром.
***
Где-то на Восточном фронте.
Вокруг позиций расстилалось море осеннего леса. Солнце, едва начало вставать, освещая русские земли. На, душе у немецкого офицера было не спокойно. Советско-германский фронт начал трещать по всем швам. Безостановочное наступление славных немецких частей летом, было остановлено осенью – русские оказывали фанатичное сопротивление и не думали сдаваться. Но, что русские могли противопоставить доблестному Вермахту – кроме своего упорства? Однако противостояли. Конечно, всей картины ему было не известно, но ведь война должна была закончиться еще к сентябрю. А тут октябрь, и еще Москвы не видно.
Затем события стали нести очень тревожный оборот.
В штабах заговорили о том, что русские использовали в Крыму какое-то новое чудооружие или чудосолдат, что позволило русским фактически вернуть контроль над Крымом. Затем, сообщений о русских великанах стало больше. Это все были слухи, они не подтверждались, но их с каждым днем становилось все больше и больше.
Утром, привычным делом, осматривая позицию, офицера не интересовало ничто, кроме рельефа отдаленных холмов.
Какие-то странные, непонятные холмы…
Офицер Эзар тоже разглядывал их со все возрастающей тревогой.
Ведь вчера этих холмов не было….
А теперь около десятка холмов, как справа, так и слева от позиций его части….
Пройдет меньше недели, и подобные «холмы» станут страшным кошмаром не только для солдат Вермахта, но и всего населения Третьего Рейха. Однако, несмотря на всю мощь пропаганды, противостоять «холмам» будет нечем….
****
А между тем.
— Теперь вот что: садись-ка, боец Максим, в свой автомобиль и въедь во-он туда, где я черту сделал… Стань в нем между зеркалом и линзой, параллельно им. От линзы автомобиль должен находиться на расстоянии примерно десяти метров. Гляди все время в мою сторону. Когда я подниму руку, заведешь мотор. И только тогда в пределах одного метра начнешь ездить вперед и назад. Беспрерывно. Метр назад, метр вперед. Понял? Он тут же открыл правую дверцу автомашины и каким-то цепким клеем изнутри приклеил к ветровому стеклу небольшую, вдвое больше спичечной, открытую коробочку из плотного белого картона.
— Станислав Юлианович, а вы не повредите мне здоровье?
— Ну что ты! — коротко, снисходительно возмутился Кобальский. — Опасно находиться лишь по ту сторону нейтрино-вакуумной линзы. А от зеркала этой масс-голографической установки при этой простой процедуре вреда ты получишь не больше, как если б с полчаса позагорал на берегу моря. Да и ультразвук, который в ту сторону, к холму источает линза, совершенно безвреден.
Я пошел к машине, сел в кабину, завел мотор и въехал на указанное место. Заглушил мотор и стал ждать.
Кобальский включил оба преобразователя и побежал к зеркалу. Я внимательно следил за ним. Не знаю, что он там сделал, но только зеркало по всей своей плоскости переменило синий цвет на темно-красный. Было такое впечатление, что теперь оно сплошь залито тяжелым расплавленным металлом. Кобальский, поглядывая на солнце, слегка поворачивал зеркало то в одну, то в другую сторону. Прошло минут пять. Мне стало не по себе. Несмотря на утро, воздух уже сильно раскалился, и вокруг с каждой минутой становилось все жарче и жарче. В наглухо закрытой машине еще и от разогретого мотора веяло духотой. Эксперимент мне определенно не нравился. Меня сильно беспокоило раскаленное, с пурпурными бликами зеркало, но больше того — черно, угольно потемневший за ним Кобальский. Зеркало по краям, по обручу, слегка дымило. Когда я уже собирался было открыть дверцу и выйти из машины, он махнул мне рукой. Я нажал педаль стартера. Мотор с трудом, с какой-то необычной, странной неохотой завелся и, несмотря на приличный газ, едва-едва набирал обороты. Переключая передачи, я в пределах одного метра стал ездить то вперед, то назад.
Через некоторое время я глянул направо и сквозь прозрачную теперь линзу увидел, как из-под одной стороны холма вырывается сизоватый дым. Холм, вздрагивая, как бы осыпаясь, двигался назад. Посмотрев сквозь линзу минут через пять, я очень ясно увидел, что на месте холма — или вместо холма! — появился и, как бы передразнивая меня, каждый раз в противоположную сторону, назад и вперед двигался мой автомобиль. Мне же неотвязно казалось, что это неяркое отражение автомобиля в полированной поверхности линзы, пока я не смекнул: ведь зеркальное отражение должно двигаться параллельно, в ту же сторону, что и отражаемый предмет.
Я продолжал ездить туда-сюда в пределах того же метра, пока ко мне, выключив преобразователи, не подбежал Кобальский.
— Все, довольно! — удовлетворенно крикнул он. — Все нормально. Спасибо, Максим!
По его требованию я отъехал в сторону. Заглушил мотор и вышел из машины. И тут я обратил внимание на то, что вижу как бы двумя зрениями: ясно вижу окружающее обычным образом и откуда-то издали и свысока — тоже отчетливо, но бледным, неярким наслоением — вижу обширное пространство, среди которого мы находились… Вторым зрением, не различая деталей, видел внизу и довольно далеко маленького Кобальского, себя, свой автомобиль — все это за линией электропередачи. Видел все это «неплотным» зрением из кабины БМ-13.
— Товарищ Кобальский, у меня что-то со зрением случилось! — растерянно крикнул я. — Галлюцинации какие-то, миражи… Что вы со мной сделали?
— Ерунда! Это не мираж. Второе зрение даже удобно, ты быстро к нему привыкнешь. Вот увидишь. И перестанешь его замечать.
На том месте, где был глиняный холм, стоял другой, такой же, как мой, автомобиль. Я думал, что это еще какое-нибудь отражение. Ничего не мог понять, пока, отвлекшись от другого, совершенно самостоятельного, неплотного зрения, мне не удалось соотнести, соразмерить с чем-либо величину стоявшего вдали автомобиля. Саксауловые деревца, ютившиеся с северной стороны холма, которого теперь и в помине не было, по сравнению с автомобилем были настоящими былинками. Тот, другой автомобиль (БМ-13), до неправдоподобности увеличенная копия моего настоящего, был не меньше восьмиэтажного дома. Какой-то частью, долей целого, я ощущал себя там, за рулем, с мыслями и намерениями, соответствовавшими тамошней ситуации, слушал, как работает мотор, видел перед собой приборный щиток…
Там, в полукилометре от нас, дверца гигантской БМ-13 отворилась. Наружу показалась одна нога, потом другая (мне не верилось, что я все это вижу). Слегка согнувшись, человек-исполин выбрался из автомобиля, встал во весь свой потрясающий рост. Он был точь-в-точь в моей одежде, во всем так похож на меня, что я не мог отделаться от ощущения, будто вижу себя в каком-то циклопическом зеркале или на удивительном объемном экране.
Появление колосса, который был почти таким же, как и гигантский автомобиль, не то что удивило меня, а буквально потрясло. Автомобиль — это еще так себе: небывало большая машина, и только. Но огромный человек… Не статуя, не каменное изваяние, а живой человек со всеми тонкостями движений. Скорее я сам был похож на одеревеневшего истукана. Мои чувства, способность понимать в тот момент находились в каком-то неопределенном, пограничном состоянии: мой обычный жизненный опыт упорно противился признать физическую, телесную реальность гиганта. Я цеплялся за стихийное, слабым ключом бившее из подсознания сомнение — что все это не так, что не следует верить глазам своим. Сомнение в истинности своих ощущений было одновременно и зыбкой надеждой рассудка, что вот-вот, еще несколько мгновений, и суть оптического эффекта, и уловка Кобальского — все станет ясным.
Я был ошеломлен.
Кто это был там? Я?..
Да, это был я. Другой, огромный я, и никто иной.
Мой близнец-исполин с такой силой захлопнул дверцу своей громадной автомашины, что от взрывоподобного удара мы с Кобальским на миг замерли.
— Поосторожней нужно, — раздраженно, негромко заметил Кобальский. — Старайся предвидеть результаты действий.
Я не совсем понял его: почему он обратился ко мне?
Великан глядел в нашу сторону. Другим, неярким, но отчетливым зрением я видел, как он видит нас. Теперь мне это неплотное второе зрение не очень мешало: я знал, что это такое, а раз знал, то и быстро стал привыкать к нему.
Содрогая землю и оставляя в ней глубокие ямы-следы, исполин подошел к нам. Он остановился по ту сторону высоковольтных проводов, присел перед нами. Его лицо, руки имели естественный, приятный цвет — все полнейшая моя копия, включая одежду, обувь, только копия устрашающе увеличенная…
Может быть, оттого, что я не ждал его слов, я испуганно отшатнулся, когда, как сдержанный, близкий гром, раздался его рокочущий бас:
— Забавно как…
Я повернулся и увидел его лицо в устрашающей близости.
Он с улыбкой, с искренним любопытством разглядывал нас.
— Какой я маленький… да удаленький… — тихо, рокотно засмеялся он. Речь его раскатывалась так медленно, что его слова поначалу было трудно понять…..
….Озадачивал он меня и своими физическими качествами. Я не хуже многих других, знающих физику и биологию, понимал, что при таком увеличении объема и массы моя копия должна просто-напросто раздавить себя — или рассыпаться, или расползтись. Его ноги, казалось, не должны были выдержать вес всего его тела… Но этого не происходило. Очевидно, физико-биологически его тело обладало особыми свойствами. И невиданную упругость, прочность его тела изначально обеспечивал сам способ создания — именно при помощи масс-голографической установки. Исполин был легок на ходу, хотя, когда шел, оставлял заметно вдавленные в землю, все о нем, казалось, говорившие следы. Речь его была медленной, рокочущей, голос самого низкого регистра — понятно, органы его речи не могли издавать колебания с такой же частотой, как и обыкновенный человек. Наши слова он воспринимал почти как писк. Да и сила звука нашего голоса была для него почти на пороге слышимости.
***
Москва.
— И как все это можно объяснить?
— С точки зрения сегодняшней науки – никак. Мы не имеем ни знаний, ни технологий для создания подобного. Да, мы научились использовать линзу – но мы не можем понять принцип ее работы. Но факт остается фактом: линза работает, и получаются объекты для копирования.
Второе. Объект – продублированный, скопированный, сохраняет свойства оригинала. Эксперименты проводились на технике, людях, животных, рептилиях и насекомых. Все сохраняют свои свойства. Кроты роют землю, пчелы летают, собаки узнают своих хозяев. На увеличенные объекты не распространяется закон квадрата-куба, иначе все увеличенные копии не могли бы сдвинуться с места.
Остается только гадать о пришельцах из космоса. Кем они были, с какой целью прибыли, почему покинули Землю.
Наиболее вероятный вариант – исследовательская миссия. Во время одной из экспедиций, обнаружила далекую планету, провела необходимые замеры и исследования, и отбыла восвояси. То, что они забыли телескоп и линзы, ни о чем не говорит. Да, это может быть, как и послание нам – использовать такие подарки можно только достигнув определённого научно-технического уровня. А может и просто забыли, как забывают в тайге инструменты в виде вилок и лопат. Это для нас линза технически невозможно и величайшая ценность, а для них расходный материал, коих десяток штук на экспедицию.
Значит все легенды об окаменевших людях, животных, троллях, великанах, имела реальную основу. Сегодня великан, через пару дней – камень.
Вот тебе и раскопки южнее Хорезмского оазиса, древнего укрепленного замка Шемаха-Гелин….
***
Предложений как использовать увеличивающею линзу было множество. Многие вспомнили произведение Булгакова «Роковые яйца» и собирались использовать против немцев армию гигантских крыс и муравьев. Однако, после экспериментов, как с авиацией, так и с техникой, было решено остановиться на простом варианте – увеличивать ракетные установки БМ-13 и грузовики с пехотой. Несколько часов, и из двух машин – одну с ракетами, другую с пехотинцами имеем две тысячи автомобилей – ракетных и/или с пехотинцами, способных прорвать любой участок фронта. Главное, что бы был подходящий материал – холмы, горы.
***
- В качестве исторической альтернативы использовалось произведение «Ледяной телескоп» Клименко М.С.
- Как удалось спустить на воду Огромный «Красный Крым» — неизвестно. Но раз коллеги хотели суперпушки на корабле, то будет и суперкорабль.
- Альтернативный линкор «Николай Первый» не имеет никакого отношения к альтернативе, кроме как запутать коллег.
- «Стоногий» Иштван Немере
