Альтернативная История - варианты развилок Альтернативное кораблестроение - Флоты которых не было

Дредноуты в Русско-Японскую войну

boroda 28.04.2012 3

В избранноеВ избранномRemoved 1

Пред тем как представить вашему вниманию эту работу, выложенную на Самиздате (http://samlib.ru/a/afanasxew_a_w/battleship.shtml), считаю необходимым сделать некое предисловие.

Эту работу нельзя считать написанной в жанре "альтернативная история". Она написана в новом на сегодня жанре – конспирологический стёб. В таком же жанре написаны рассказы – Последняя тайна линкора "Бисмарк" и Куда пропали башни линкора "Бисмарк", выложенные у нас на сайте. Но базой для АИ она вполне может послужить.

Например, для такой:

У нас на сайте выложено много альтернатив, касающихся Русско-Японской войны, в которых благодаря неким факторам (например, попаданцам) изменяется состав Русского флота, что даёт России преимущество во время морских сражений с японцами. А что будет, если всё произойдёт наоборот, и не Россия, а Япония испробует в ходе РЯВ первый в мире дредноут? Жду вашего мнения. И приятного чтения.

* * *

Тем, кто изучал историю военного кораблестроения на рубеже 19 и 20 веков, хорошо известны следующие факты:

1. Некоторые фотографии кораблей японского флота, участвовавших в русско-японской войне, сделаны только после 1906 года. В частности, фотографий японского броненосца "Сикисима" – тех, где броненосец сфотографирован с правого или левого борта, до 1905 года в военно-морских изданиях не было. Первая фотография появилась в справочнике "Джейн" только в 1907 году.

2. Эскадренных броненосцев типа "Кинг Эдуард VII" изначально планировалось построить 9 единиц, но было построено всего восемь. Первый корабль этой серии был признан неудачным еще при строительстве, начавшемся 23.03.1897 г., поэтому корабль "Антейкебл" поначалу достраивался как учебный, но ввиду неприоритетности такого заказа, в итоге был разобран на стапеле в 1905 г., а материалы были использованы для строительства других кораблей серии, получившей название по второму кораблю типа – "Кинг Эдуард VII".

3. Техпроект одного из прообразов линейного корабля "Дредноут" имел название "Антейкебл".

4. Линейный корабль "Дредноут", имя которого стало нарицательным для кораблей аналогичной конструкции, был построен в рекордные сроки – один год и один день: никогда далее корабли такого класса не строились так быстро. Англичане задолго до появления Стаханова применили "стахановские" методы в кораблестроении, и это также был единственный случай применения таких методов в кораблестроении.

5. В справочнике 'Джейн' за 1904 год есть нижеследующая фотография за подписью "броненосец "Микаса":

Попробуем разобраться во всех этих хитросплетениях.

В начале 1896 года, в те самые дни, когда военно-морские теоретики всех стран ломали копья по поводу морских сражений отгремевшей японо-китайской войны, Комитет, созданный Первым Морским Лордом Джоном Арбутнотом Фишером, уже разработал план переустройства британского флота "от киля до клотика". Сам адмирал заявлял: "Я изменю все! И не советую мешать мне – я уничтожу любого, кто станет у меня на пути". В меморандуме, разосланном членам Адмиралтейства, Фишер писал: "Новый флот будет состоять из кораблей четырех классов и будет отвечать всем требованиям современной войны". Он перечислял эти классы: линкоры водоизмещением 15 900 тонн, способные развивать скорость до 21 узла; броненосные крейсера (15 900 тонн, 25,5 узла), эсминцы (900 тонн, 36 узлов) и подводные лодки (350 тонн, 13 узлов).

Комитет, которому предстояло возродить в новом качестве британский флот, включал опытных морских офицеров, виднейших судостроителей и крупных промышленников. Все вместе они знали об артиллерии, броне и ходовых качествах кораблей, управлении огнем и торпедах, средствах связи и топливе почти все. Среди штатских в нем состояли такие звезды британской науки, как сэр Филипп Уотс, судостроитель, оставивший свою частную компанию, чтобы занять пост директора Королевских верфей в Портсмуте, и лорд Келвин, прославленный ирландский физик и математик из университета Глазго, изобретший температурную шкалу и подводный кабель, сделавший международный телеграф реальностью. Членами Комитета состояли также принц Луи Баттенбергский, контр-адмирал, начальник морской разведки и племянник (по жене) короля Эдуарда VII, 37-летний кэптен Джон Р. Джеллико, обладавший, как и сам Фишер, большим опытом и разносторонними познаниями в морском деле и до тонкостей знавший артиллерию. Его известность не выходила за пределы узкого круга морских офицеров, но именно ему в час суровых испытаний суждено было взять командование над новорожденным флотом.

В первую очередь Комитет приступил к осуществлению давней и трепетной мечты Фишера – созданию линкора. Проводя артиллерийские учения корабля, эскадры, флота, он часто использовал излюбленную формулу Наполеона "Frappez vite et frappez fort" ("Бить часто и сильно") и давно вынашивал образ такого корабля, который бы плавал быстрей и наносил удары сокрушительней, чем прежние. За пять лет до своего "воцарения" он уговорил своего друга В.X. Гарда, занимавшего тогда должность главного строителя на Королевских верфях на Мальте, сделать наброски чертежей подобного идеального корабля. Фишер дал воображаемому линкору имя "Антейкэбл", и проект, над которым начал работать Комитет в 1896 году, получил то же название.

Но как бы ни назывался создаваемый корабль, он знаменовал собой настоящий прорыв в мореплавании и – при всей своей новизне – был детищем своего времени. Хотя позднее Фишера стали считать творцом "Дредноута", построенного в 1906 году, вовсе не "Дредноуту" принадлежали определяющие и принципиально новые черты линкора – высокие скоростные качества в сочетании с тем, что на его вооружении стояла исключительно дальнобойная крупнокалиберная артиллерия. Достижения науки в этой области позволяли все больше и больше увеличивать дистанцию залпа, и военно-морская мысль во всем мире постепенно приходила к выводу о необходимости заменить "разношерстную" корабельную артиллерию тяжелыми и однородными орудиями главного калибра.

Помимо того, что это позволяло вести интенсивный огонь на максимальной дистанции, унификация корабельной артиллерии сильно облегчала поиск цели и определение расстояния до нее. В недалеком прошлом то и другое предоставлялось в значительной степени на волю случая, пока в 1912 году адмирал сэр Перси Скотт не изобрел электрический ПУАО (прибор управления артиллерийским огнем). До тех пор системы наведения и поиска цели оставались на том же уровне, что и в нельсоновские времена. Официально это называлось "брать в вилку", но уместней было бы сказать "палить как Бог на душу положит".

Артиллерийский офицер-корректировщик, находясь в боевой рубке, приказывал во время боя дать серию залпов и по всплескам "засекал" места падения снарядов. Затем он вносил поправки, используя для связи с наводчиками переговорную трубу, соединенную с орудийными башнями, и уповал на лучшее. Лишь после того, как цель брали в "вилку", то есть половина снарядов уходила в недолет, а половина – в перелет, определялась истинная дальность цели, и то весьма произвольно и приблизительно, поскольку площадь "вилки" могла быть не меньше акра. Даже вышколенные японские комендоры в бою на реке Ялу в половине случаев "мазали": из каждых 100 снарядов, выпущенных с дистанции 4000 ярдов, лишь 42 поражали китайские корабли, а 58 бесполезно взрывались в море.

Разумеется, пока "разговаривала" дальнобойная артиллерия, орудия малого калибра превращались в балласт. Но когда корабли сближались настолько, чтобы можно было ввести в действие все калибры, грубая приблизительность корректировки огня проявлялась особенно ярко. Офицеру зачастую было нелегко заметить разрывы малых и средних снарядов среди высоких столбов воды, взметенных снарядами главного калибра. Когда же это удавалось, работа для него только начиналась: у 6-, 9- и 12-дюймовых снарядов, идущих к одной и той же цели, – разные траектории и, следовательно, требуются разные углы возвышения. Таким образом, корректировщику огня в кромешном аду сражения приходилось выкрикивать в переговорную трубу поправки для орудий не одного, а для всех имеющихся на борту калибров.

Первый проект корабля, способного нести на борту большое количество дальнобойных орудий, разработал человек, наделенный выдающимися дарованиями, но живший в стране, флот которой был слаб и невелик. Итальянский судостроитель Витторио Куниберти уже подарил ему первую орудийную платформу и снарядные подъемники, приводимые в движение электричеством. В 1895 году он представил правительству проект линкора водоизмещением в 17 000 тонн, вооруженного дюжиной 12-дюймовых орудий, 12-дюймовая броня защищала жизненно важные центры корабля. Однако для постройки его у Италии не нашлось ни денег, ни "производственных мощностей". Броненосец остался в "синьке". Куниберти поделился своей идеей с англичанином Фредом Т. Джейном, издателем ежегодника "Боевые корабли", помещавшим в нем и списки кораблей, вошедших в состав флотов всего мира, и мнения ведущих ученых, зачастую полярно противоположные. В 1896 году Джейн опубликовал проект Куниберти и его же статью под названием "Идеальный линкор для британского флота".

"Идеальный линкор", помимо крупнокалиберной артиллерии, должен был иметь неслыханную скорость в 24 узла, что на шесть узлов превышало средние показатели того времени. "Бык в пустом пространстве цирковой арены тешит себя мыслью, что раз он превосходит подвижного и проворного тореадора силой, то поле боя непременно останется за ним, – с образностью, достойной наследника римлян, декларировал Куниберти, – но он слишком медлителен, чтобы настичь соперника, и тому почти всегда удается избежать ужасающего удара рогов".

Появление статьи в ежегоднике вызвало самые противоречивые отклики, отлично характеризующие разброд в умах, царивший в то время. Консервативно настроенные британские специалисты реагировали на нее широким спектром чувств – от негодования до вежливого недоумения. Сэр Уильям Уайт, возглавлявший раньше управление судостроения, счел предложение снять с кораблей вспомогательную артиллерию возмутительным. Журнал "Инджинир" был менее категоричен и выразился уклончиво:

"Наступит день, когда подобный корабль появится на нашем флоте, но, по нашему мнению, – еще не скоро".

Для членов созданного Фишером Комитета вопрос о тяжелом и однородном вооружении был очевиден, но, не вызывая споров, находился для них в иной плоскости: сколько крупнокалиберных орудий должно стоять на корабле и где их размещать. Остановились наконец на двенадцати, поскольку, по единодушному мнению членов Комитета, водоизмещение будущего линкора не должно было превышать 18 000 тонн.

Разместить их решили следующим образом: одну пару – на носу; еще две пары – в средней части корабля (миделе) на левом и правом бортах; еще две – ближе к корме, то же на правом и левом бортах, и еще одну пару на корме. Эта синхронность имела особое значение: шесть орудий били с носа или с кормы и восемь – с борта, тогда как самые лучшие линкоры предшествующей поры, вооруженные четырьмя 12-дюймовками, вели огонь с носа (или кормы) двумя орудиями и с борта – четырьмя. Таким образом, "Антейкебл" по своей огневой мощи в два раза превосходил любой линкор, дающий бортовой залп, и в три – стреляющий из носовых орудий. Последнее обстоятельство особенно обрадовало напористого и агрессивного Фишера, твердо убежденного, что противник всегда будет удирать от преследующего его "Антейкебла" и тут-то попадет под смертоносный огонь носовых орудий, более мощный, чем огонь бортом.

Проектную документацию подготовили к марту 1897 года и "синьки" отправили на Королевские верфи в Портсмут, где 23 марта заложили корпус. Массивный корпус "Антейкебла" сваривался из нескольких тысяч стальных пластин разнообразнейшей конфигурации – их нарезали из листов, привозимых с заводов, а потом в течение нескольких месяцев собирали вместе и подгоняли воедино – работа эта напоминала составление "картинки-головоломки'.

Мощности литейных заводов в 1898 году были таковы, что на изготовление двенадцати 12-дюймовых орудий ушло бы несколько лет. Однако Фишер, который никогда не считался с общепринятыми нормами и правилами, добился немедленной установки восьми орудий, предназначенных для строящихся линкоров типа "Кинг Эдуард VII". Благодаря этому "перехвату" работы велись с большим опережением графика. Однако конференция по разоружению в Гааге в 1899 году чуть было не поставила крест на данном проекте. Было решено объявить данный корабль учебным и занизить его показатели – размерения корабля указали не в футах и не в метрах, а в ярдах, заменив единицы измерения за значениями в метровом диапазоне. В итоге получилось – длина вместо 160 метров – 160 ярдов (146 метров), соответственно водоизмещение указали равным 11 980 тонн (вместо 18 100 т), а вооружение – 12×154-мм орудий вместо 12×305-мм орудий. Впоследствии такой же трюк был проделан при строительстве линейных крейсеров "Инвинсибл", что привело к появлении у Германии крейсера "Блюхер", вооруженного 210-мм орудиями против 305-мм у англичан. После первой мировой войны практика занижения параметров строящихся кораблей стала повсеместной.

3 октября 1899 года "Антейкебл" уже вышел на ходовые испытания. Ходовые испытания "Антейкебла" выявили определенные проблемы и недостатки конструкции. Это, а также изъятие орудий для других кораблей этой серии послужило причиной приостановки строительства кораблей этой же серии. Фишер хотел быть уверен, что корабль нового проекта сможет проявить себя в реальном бою, оправдав заложенные в него характеристики. Поэтому было принято решение оставшиеся корабли типа "Кинг Эдуард VII" достраивать как обычные броненосцы, сам же "Антейкебл" было решено опробовать в каком-нибудь военном конфликте. В справочнике "Джейн" за 1899 год есть фотография учебного корабля "Антейкебл":

Как видно из этой фотографии, все башни "Антейкебла" равной величины, и все орудия главного калибра, если судить по масштабу изображенного экипажа на фотографии, имеют калибр в двенадцать дюймов, а не в десять.

В справочнике "Джейн" за 1900 год "Антейкебл" числится уже как находящийся на переоборудовании, и согласно данным этого же справочника он находился там вплоть до разборки на металл в 1905 году. Причем местом, где "Антейкебл" находится на переоборудовании, является судостроительная верфь "Теймз А. Уоркс" в Блекуолл. То есть находится на той же верфи, где построен броненосец "Сикисима" для японского флота. Запомним этот факт. Теперь о броненосце "Сикисима": все корабельные справочники указывают, что он проходил испытания с 5.10.1899 года. Т.е. одновременно с 'Антейкеблом'.

Испытания "Антейкебла" – из Портсмута он ушел к югу, в Средиземное море, а оттуда, через Атлантику – к Тринидаду, после чего вернулся к родным берегам.. Еще более впечатляющим было то, что путь до Вест-Индии и обратно (около 7000 миль) линкор прошел со средней скоростью 17,5 узла и без единой поломки – результат, небывалый для судов, оснащенных поршневыми машинами. Самым ответственным моментом испытаний являлась стрельба. "Антейкеблу" предстояло дать залп всем бортом – из восьми 12-дюймовок. Сэр Филип Уоттс, директор Портсмутских верфей, где родился новый корабль, ждал этого момента с трепетом. "Он был очень сумрачен и серьезен, – вспоминает один из присутствовавших на стрельбах офицеров, – словно опасался, что при первом же залпе корабль развалится на части. Однако раздался приглушенный расстоянием грохот, "Антейкебл" слегка вздрогнул. Десятки толпившихся на берегу людей даже и не узнали, что разом выстрелили восемь 12-дюймовок. А "слегка вздрогнул" корабль оттого, что послал на 8000 ярдов снаряды общим весом 21 250 фунтов.

Испытания "Антейкебла" выявили только один конструктивный недостаток: при повороте корабля снижалась его остойчивость. Его первый командир, сэр Реджинальд Бэкон, вспоминал, что "на скорости выше 15 узлов при перекладке рулей больше, чем на 10 градусов, мощности машины не хватало, чтобы выровнять корабль, и он продолжал кружиться на месте, покуда скорость не падала до 15 узлов". Была и еще одна неприятность – на обратном пути из Атлантики скорость непонятно почему упала на один узел, а через два дня так же без видимых причин вернулась к прежнему уровню. Выяснилось, что отставший лист обшивки выполнял роль тормоза. Оснащение одного корабля двенадцатью тяжелыми 12-дюймовыми орудиями, безусловно, стало крупным достижением. Но вооружение – еще не все. В корабле нашли свое воплощение и другие головокружительные инженерные мысли.

На корабле имелась противоторпедная защита – боновые заграждения, устанавливаемые с корпуса, и стальные сети для перехвата торпед. Другим средством защиты от торпедных атак являлась противоминная артиллерия – двадцать семь 12-фунтовых пушек, наводящихся вручную. Они были рассредоточены по всему кораблю и устанавливались на надстройках. Каждая башня "Антейкебла" весила 400 тонн, а вес одного орудия главного калибра превышал вес всех пушек "Виктори", флагмана Горацио Нельсона, вместе взятых. Башни стояли на неподвижных барбетах, усиленных вертикальными стальными балками и закрытых барабанами, сваренными из 11-дюймовых броневых плит. Для защиты погребов с боезапасом и других отделений средняя часть корабля по ватерлинии была прикрыта 11-дюймовым броневым поясом. За броней находились бункера, имевшие в сечении форму срезанного клина, в которых находилась большая часть 2900-тонного запаса угля. Бункера являлись вторым защитным поясом.

Кроме того, от киля до уровня 9 футов выше ватерлинии шли водонепроницаемые переборки, которые делили трюм на 18 герметических отсеков. Это обеспечивало высокую живучесть корабля — инженеры полагали, что "Антейкебл" мог выдержать два прямых попадания торпед, оставаясь при этом в строю. Пар вырабатывали восемнадцать котлов системы Бабкока и Уильямса. Развивая мощность 23 000 л.с., машина вращала четыре гребных винта. Машины позволяли развивать крейсерскую скорость 17,5 узла. Предельная скорость "Дредноут" доходила до 18,5 узла. Дальность плавания составляла 6620 миль.

Управление спаренными уравновешивающими рулями осуществлялось посредством штурвала с мостика или с любого из четырех запасных рулевых постов, рассредоточенных по всему кораблю. Два из них находились на командных постах, расположенных на топах обеих мачт, попасть туда можно было лишь по трапам, идущим внутри трубчатой конструкции, закрытой броней (эти полости использовались также в качестве голосовой трубы).

Для управления плавающей крепостью требовалась команда из 773 человек. Размещение ее по жилым отсекам было еще одним прорывом в будущее. По традиции матросы ютились в тесных кубриках носовой части, а офицеры располагались в относительно просторных каютах в корме. На "Антейкебле" же все поставили с головы на ноги: команду поселили на корме – поближе к машине, а офицерам предоставили среднюю часть – рядом с мостиком. Каждую из шести башен "Антейкебла" обслуживал расчет из 35 человек. Действия команды были доведены до автоматизма: за какие-то 10 минут сдвоенная 12-дюймовая артиллерийская установка могла произвести 12 выстрелов по цели, находящейся за 20 миль. 850-фунтовые снаряды хранились в снарядном погребе, расположенном в трюме. По подвесному монорельсу снаряд подавался на карман заборника – первого звена в системе подъема боеприпасов. Затем, двигаясь вверх, снаряд поступал на палубу порохового погреба, где в заборник догружались четыре пороховых заряда. Еще выше, непосредственно под башней, находилось рабочее отделение, где комплектовался выстрел. Здесь снаряд и пороховой заряд укладывались в подаватель, который, двигаясь по рельсам, изогнутым в виде дуги, подавал выстрел на затвор. Механизм подачи работал гидравлически. Выстрел досылался в камору ствола гидравлическим досылателем – сначала снаряд, а потом пороховые заряды.

Затвор запирался, и стволы орудий поднимались на нужный угол возвышения, поворачиваясь на цапфах – массивных втулках с каждой стороны ствола. Они покоились на опорных подшипниках, вмонтированных в стенки башни. Так осуществлялось наведение по вертикали. В то же время вся башня вращалась по оси посредством механизма зубчатой передачи – зубчатого обода и шестерни. Таким образом устанавливался угол отклонения ствола, т.е. осуществлялось наведение по горизонтали. Углы наводки задавались с центрального поста офицером, управлявшим огнем.

Силой отдачи орудия откатывались приблизительно на 18 дюймов, и гидравлический накатник приводил их в исходное положение, после чего орудия перезаряжались. Но прежде выполнялось небольшое, но крайне важное действие. Чтобы исключить возможность того, что горячие газы, оставшиеся в стволе от предыдущего залпа, выбросят новый заряд прямо на комендоров, после каждого выстрела камора ствола охлаждалась струёй воды и сжатого воздуха.

"Антейкебл", как и всякое абсолютно новое явление, не все встретили доброжелательно. Сэр Джордж Кларк, секретарь Комитета имперской обороны, утверждал, что было полнейшим безрассудством отважиться на такой технологический риск, и уверял, что "наша политика в области судостроения – не забегать вперед, а улучшать уже опробованное другими". Сэр Уильям Уайт, который до пришествия Фишера и Филипа Уоттса занимал пост директора Портсмутских верфей, а потому имел основания заявлять, что "зелен виноград", считал недопустимым "складывать все яйца в одну или две огромные, дорогие, величественные, но весьма уязвимые корзины". А язвительный адмирал Чарлз Бересфорд, коллега и соперник Фишера, говорил: "Этот класс кораблей не даст нам никаких преимуществ".

Бересфорд, командовавший флотом, терпеть не мог Первого Морского Лорда, являвшегося его непосредственным начальником, и, очевидно, перенес свою неприязнь и на любимое детище Фишера. Однако в замечании Бересфорда есть доля истины. Такой качественный скачок в вооружении "Антейкебла" породил известные проблемы, неожиданные для его создателей: рядом с ним все существующие линкоры казались безнадежно устаревшими, и это делало бессмысленным столь ревностно оберегаемое численное превосходство британского флота. Целая армада тихоходных, слабовооруженных линкоров, защищенных тонкой броней, не в силах была бы справиться с эскадрой новых дредноутов. Британии, если она желала сохранить свой приоритет и титул "владычицы морей", предстояло начать изнурительную гонку морских вооружений.

Но прежде чем начать гонку вооружений, необходимо было доказать жизнеспособность новой концепции корабля. А сделать это можно было, только проверив его в бою. И ближайший конфликт, который назревал, и к ускорению которого Англия успела приложить руку, был конфликт между Россией и Японией. Большинство кораблей Японского флота были построены в Англии. И на особом заседании комитета в ноябре 1899 года было принято более чем странное решение – поставить "Антейкебл" после возвращения с испытаний на переоборудование на верфь "Теймз А.Уоркс" в Блекуолл. Именно на эту верфь возвратилась и "Сикисима" после завершения испытаний, причем с разницей в три дня – "Антейкебл" возвратился 30 ноября, а "Сикисима" – 3 декабря 1899 года.

Дальше начинаются странности, к которым прежде всего следует отнести отсутствие качественно сделанных фотографий кораблей японского флота. Имеются фотографии кораблей ранней постройки времен японо-китайской войны в очень большом количестве. Фотографии же новых кораблей имеют фрагментарный характер – либо фотографии башен главного калибра броненосцев, либо фотографии казематов орудий среднего калибра. Например, в отношении броненосца "Сикисима" в справочнике "Джейн" за 1903 год имеется такая фотография:

Теперь о странной фотографии броненосца "Микаса" из справочника "Джейн" за 1904 год. Чертежи "Микаса" давно известны всем:

Более похожим являются броненосцы типа "Сикисима":

Однако ни у "Микаса", ни у "Сикисима" нет шести башен – только две, а все остальное оружие расположено в казематах.

Вместе с тем по данной фотографии "броненосца "Микаса" можно произвести реконструкцию:

Получается довольно странный корабль с шестью башнями главного калибра.

Странным до тех пор, пока мы не сравним его с известной фотографией "Антейкебла" – при реконструкции его получается такая же проекция. Т.е. можно сделать вывод, что речь идет об одном и том же корабле.

Само собой напрашивается вывод, что Фишеру удалось испытать свое детище в бою: очевидно, что "Антейкебл" был сдан Японии в аренду, подобно тому, как был сдан гораздно позднее линейный корабль "Ройял Соверин" Советскому Союзу в счет раздела кораблей итальянского флота, а на верфи на "переоборудовании" осталась построенная "Сикисима". Где и простояла до 1905 года, после чего произошел обратный обмен.

Под именем "Сикисимы" "Антейкебл" прошел всю русско-японскую войну. Именно его залп стал решающим во время боя в Желтом море с Первой эскадрой. Благодаря этому залпу командующий русской эскадры был убит, а флагманский броненосец "Цесаревич" вышел из строя. В Цусимском сражении "Сикисима"–"Антейкебл" получил следующие попадания: 1 – 305-мм, 1 – 254-мм, 3 – 152-мм, 4 – 75-мм, но боеспособности не утратил. Более того, именно его "лишние" орудия послужили "тринадцатым" броненосным кораблем, обеспечившим Того решающее преимущество. Восьмиорудийные залпы японских "чемоданов" отправили на дно "Ослябю", уничтожили "Бородино" и "Александр III" и превратили в пылающую развалину "Князь Суворов".

По итогам русско-японской войны Фишером были сделаны выводы о необходимости установки более дальнобойных орудий с увеличенной длиной ствола и увеличенным углом возвышения, и большим боезапасом внутри башни.. Для этого были разработаны новые орудийные башни. Старые башни в короткие сроки были демонтированы, но с разработкой орудий возникли проблемы, поэтому, чтобы не затягивать ввод в строй корабля с новыми орудиями, его оснастили новыми башнями и старыми орудиями. Однако здесь пришлось пойти на уменьшение вооружения, так как новая башня весила 500 тонн, т.е новые башни давали перегрузку в 600 т, что могло отрицательно сказаться на остойчивости. Фишер скрепя сердцем уменьшил число башен до пяти, но сумел настоять на замене паровых машин тройного расширения паровыми турбинами, а также оснастил корабль высоким фальшбортом в районе полубака, что значительно улучшило мореходность. Поскольку Россия теперь должна была стать союзником Британии в предстоящей войне против Германии, было принято эпохальное решение "разобрать" "Антейкебл" и "построить" за год новый корабль нового класса. Имя этому кораблю дали "Дредноут", впоследствии оно стало нарицательным для кораблей этого класса.

Ниже приведена сравнительная реконструкция переделки "Антейкебла" в "Дредноут":

Не за свои великие свершения попал в анналы истории корабль Его Величества "Дредноут". Громких подвигов за ним не числилось, всю войну промолчали его гигантские орудия, и лишь однажды довелось кораблю участвовать в сражении. Случилось это в марте 1915 года на Северном море: он встретил подводную лодку U-29, протаранил ее и потопил. Славен "Дредноут" не тем, что сделал, а тем, чем был. В 1906 году, когда корабль вступил в строй, он настолько опережал эпоху, что во всех линейных кораблях, спущенных на воду после него, не имелось ничего принципиально нового – они всего лишь навсего явились воплощением идей, заложенных в его концепцию. Эмблемой "Дредноута" был золотой ключ, сжимаемый рукой в рыцарской рукавице, что, безусловно, должно было символизировать честолюбивые устремления Адмиралтейства, видевшего в новом корабле ключ от двери, ведущей к безраздельному господству на море.

Длина: 160 м
Ширина: 25 м
Водоизмещение: 21 845 тонн
Запас хода: 6620 миль
Осадка: 8 м
Экипаж: 773
Скорость: 21 узел
Вооружение:
– орудия: 10×305 мм в 5-ти двухорудийных башнях; 27×76 мм;
– торпедные аппараты: 5×457 мм.

Но, говоря о "Дредноуте", нельзя забывать, что он сам подготовил свой приход в этот мир под именем "Антейкебл", но имя это, как это часто бывает в щекотливых ситуациях оказалось забыто во имя политики.

Что касается броненосца "Сикисима", то он вошел в строй японского флота в 1906 году, и в справочнике "Джейн" за 1907 год впервые появилась его настоящая фотография: