Дополнение к части V: Гидроавиатранспорт для эскадры «Двина».

У меня тут мысль давно бродит, как переиграть Моонзундскую операцию, нанеся максимально возможный урон немцам, хоть немного их попридержать. При этом задействовать дредноуты, но главное, чтобы 10 германских линкоров и линейный крейсер не перетопили их как котят. И во придумал. Да еще и «Памяти Азова» новую жизнь дал. Само сражение распишу подробней позднее, а пока про сам эскадренный авиатранспорт.

События августа 1915 года показали, что, несмотря на все ухищрения командования БФ, немецкий флот не оставит попыток прорваться в Финский и Рижские заливы. И бои 8-19 августа по сути были только репетицией полномасштабного вторжения.

Также было ясно, что линейный флот не может бороться с новыми линкорами кайзеровского флота в открытом бою по нескольким причинам:

•  Балтийский флот имел всего 4 дредноута и 4 устаревших эскадренных броненосца, что было явно недостаточно, а сильные линейные крейсера, которые вполне соответствовали лучшим линейным кораблям Германии, задерживались с постройкой на неопределённое время;
• Испытания 1911 года показали на недостаточную броневую защиту линкоров типа «Севастополь», что не могло не вызывать опасений.

Но у наших линкоров были и достоинства: в частности, 12-орудийный залп каждого корабля из 12-дюймовых орудий на дальность до 23 км, в то время как большинство германских орудий имели меньшую дальность и массу снаряда при похожей скорострельности. Именно на этом решили сыграть в МГШ. А для того чтобы поражать противника на больших дистанциях и с большей точностью, его надо лучше видеть и знать результаты своей стрельбы. Для этого решили использовать уже отработанную систему корректировки стрельбы с воздуха.

Но все прекрасно понимали, что ТТХ самолетов не позволят находиться постоянно над эскадрой, а дирижабли и аэростаты слишком подвержены влиянию погодных условий, да и являются прекрасной мишенью для авиации противника и средств ПВО.

В итоге остановились на первом варианте, но для его осуществления требовался гидроавиатранспорт, притом более совершенный и быстроходный, чем входящая в состав флота «Орлица».

На заседании МГШ от 12 декабря 1915 года были сформулированы следующие требования к новой авиаматке:

•  Скорость хода не менее 16 узлов, чтобы действовать в составе линейной эскадры;
•  Высокая боевая устойчивость, достаточная для выдерживания близкого падения крупнокалиберного снаряда, поскольку корабль мог оказаться в зоне действия ответного огня;
•  Численность авиагруппы не менее 7 машин разных типов. При этом особо указы­валось на скорость подготовки самолетов к взлету;
•  Вооружение ограничить ПМК.

Найти судно, подходящее для переоборудования, оказалось достаточно сложно. Многие мобилизованные пароходы не подходили по скоростным качествам, а вот выдержать близкий разрыв 305-мм снаряда из гражданских судов не мог никто. Тогда вполне резонно вспомнили про устаревшие боевые корабли. Но по сути всем требованиям соответствовали только учебное судно «Двина» (бывший броненосный крейсер «Память Азова») и старый учебно-артиллерийский корабль «Император Александр II»; правда, последний пришлось бы разоружать, да и скорость в 13,5 узлов была явно недостаточной. Тогда остановились на «Двине», при том что она исполняла роль плавбазы английских подводников и, по сути, не несла никакой боевой ценности.

Учебное судно «Двина»

Англичан и русский технический персонал выселили на старый крейсер «Рында» (джентльмены были не в восторге), а «Двину» в марте 1916 года поставили в ремонт на Новом Адмиралтействе.

Машины оказались в достаточно хорошем состоянии, корпус также не вызывал серьезных нареканий. Но все же все механизмы были перебраны, первую трубу объединили со средней, чтобы разместить более вместительный носовой ангар, также сформировали новый ходовой мостик.

Устройство помещений для гидросамолетов оказалось тоже не самой простой задачей из-за особенностей корпуса. В носовой части установили специальные подпорки, чтобы сохранить ширину ангара в 11 метров при длине в 24 метра (в этом ангаре планировали разместить новые на тот момент истребители-гидросамолеты М-12 в количестве 3 штук). А позади ангара установили кран для спуска и подъема самолетов.

Кормовой ангар размером 37 на 14 метров был способен вместить до 4 новых гидросамолетов-разведчиков М-15, еще один мог располагаться на подготовительной площадке позади ангара. Этот большой ангар был оборудован уже двумя кранами, позади кормовой трубы и за подготовительной площадкой.

Кстати, сами ангары были практически однотипные с переоборудованным в тоже время гидрокрейсером «Ангара»: стальные с люком в передней или задней части крыши ангара. Передвижение по ангару обеспечивалось на вагонетках.

Но и это было не все: новый гидроавиатранспорт выделялся еще одной особенностью – гидравлическим самолетоподъемником, который нужен был для подачи самолетов (до 3 штук) из нижнего ангара (трюмного, как значился он в документах той поры), там же располагались авиамастерские.

Схема эскадренного авиатранспорта «Двина» и гидравлического самолетоподъемника

Правда, обустройство такого ангара серьезно ухудшило бытовые условия экипажа, поскольку он занимал часть кубриков и офицерских кают на протяжении двух твиндеков; но длительных переходов на этом корабле не планировалось (угольные ямы, как и на учебном судне, вмещали всего 650 т угля), поэтому это посчитали приемлемым (максимальная авиагруппа составляла 11 самолетов), тем более дополнительные кубрики оборудовали на бывшей батарейной палубе.

Не все просто было и с вооружением: часть членов МГШ требовала ни много ни мало – установить 6 х 152-мм орудий за счет еще большего стеснения экипажа, но здравый смысл восторжествовал и в итоге корабль получил по одному 102-мм орудию в носовой и кормовой части и по две бортовые 75-мм пушки, поскольку никто его не планировал использовать отдельно от кораблей охранения.

Ремонт и переоборудование затянулось до декабря 1916 года, и в апреле 1917 года на мерной миле старый крейсер выдал 16,8 уз (сказалось уменьшение водоизмещения за счет снятого еще в 1911 году вооружения). Полгода, несмотря на сотрясающие страну потрясения, корабль вместе с обеими бригадами линкоров и 1 бригадой крейсеров отрабатывал вопросы взаимодействия; для этого корабли перевели в Ревель, где было меньше влияние различных политических группировок.

Эскадренный гидроавиатранспорт «Двина» на испытаниях, апрель 1917 г.

Тогда же появилась мысль установить в носовой части наклонную летную палубу, что сократило бы время взлета истребителей (гидросамолеты должны были стартовать с тележки и садиться на воду, а вот сухопутным истребителям приходилось искать аэродром или также пытаться сесть в море, что практически неизбежно приводило к потере самолета), но грянул Моонзунд.

Действия русского флота в операции требуют отдельного рассказа, но достаточно сказать, что благодаря именно самолетам с «Двины» удалось силами первой линейной бригады нанести урон линкорам «Маркграф», «Кронпринц» и «Кениг» (только последний в итоге смог выйти из ремонта до завершения войны), при этом серьёзно пострадал только линкор «Полтава» (в ремонте до 1922 года).

Эскадренный гидроавиатранспорт «Двина» на октябрь 1917 года.

Хотя немцам удалось проникнуть в Рижский залив, а сухопутным войскам занять Моонзундскую позицию, дальнейшее продвижение германских войск было остановлено и большая часть акватории Финского залива остались под контролем русского флота.

После 1918 года «Двина», которой по требованию революционных матросов вернули название «Память Азова», находилась в вялотекущем переоборудовании в авианесущий корабль с носовой взлетной палубой, которое закончилось только в ноябре. Во флоте, несмотря на все попытки нового правительства, был разброд и шатания, с большим трудом удалось остановить убийства офицеров и восстановить хоть какое-то подобие дисциплины.

Но все же в декабре был произведен первый взлет с палубы движущегося корабля на истребителе «Ньюпорт 17». В течении двух месяцев этот эксперимент повторили еще 4 раза.

Гидроавиатранспорт «Память Азова» после переоборудования

Но вскоре дезертирство на флоте дошло до такого предела, что корабль пришлось снова передать подводным силам в качестве плавбазы. На корабле просто не осталось личного состава даже для несения вахты, все лояльные нижние чины и офицеры были переведены на действующую дивизию Балтийского моря.

Но старому крейсеру снова «повезло» – он стал единственным кораблем, который серьезно пострадал после того, как британцы решили громко хлопнуть дверью, нанеся удар по кораблям Балтийского флота под видом немецких моряков, не смирившихся с поражением в войне (правда, сделали они это неумело). 19 августа 1919 года при атаке английских торпедных катеров плавбаза получила торпедное попадание и затонула в гавани Кронштадта. В декабре 1923 года корабль был поднят и разобран на металл.

Плавбаза «Память Азова» после торпедирования в Кронштадте.

Так закончилась карьера корабля, который поучаствовал в боях уже на излёте своей жизни, но опыт взаимодействия с авиации с флотом, как и взлет с палубы, был в дальнейшем востребован.