Дети Смауга
Данный текст является чем-то вроде вбоквела к Миру Имперской Мерсии и Межрасового Иудейства (МИМиМИ). Волюнтаризм, зоологический детерминизм, политические, эстетические и религиозные пристрастия автора отражены здесь в полной мере 🙂
История народа коссаксов началась в те стародавние времена, когда Хазарский каганат господствовал в Восточной Европе и Pax Chazarica простирался от Арала до Днестра и от Среднего Поволжья до Закавказья.
В связи с недостаточной изученностью того периода мы не можем точно сказать где и как произошла развилка – просто где-то на рубеже 8-9-го веков один из каганов вел чуть более успешную политику по включению в орбиту хазарского влияния восточных славян. Данное включение принимало самые разные формы – от относительно мирного принятия подданства до масштабных и кровопролитных сражений. Наиболее длительным конфликтом стала попытка подчинения хазарами племени дреговичей выступивших в союзе с частью древлян и кривичей. По неясной пока причине конфликт принял крайне ожесточенные формы, поэтому, когда хазары все же разбили основные силы племенных князей, большая часть дреговичей были насильно переселены из привычных им мест в далекие земли, давно и прочно подконтрольные хазарам.
В степное Предкавказье. Проще говоря – на Кубань.
Произошло это где-то нулевых годах девятого века, плюс минус лет пятнадцать. Славяне выселялись не в чисто поле – их соседями стали давно покоренные хазарами племена касогов и зихов. После ряда стычек, со временем славяне смешались с касогами, от которых и переняли именование, постепенно трансформировавшееся в «касаков» или «косаков». Тогда же они расселились не только в степь, но и в горы, а, после поглощения зихов – еще и по побережью Черного моря, от Тамани и чуть ли не до Абхазии.
Этот, достаточно незначительный эпизод в истории каганата пока никак не влиял на общий ход исторических событий. Ввиду внутренних неурядиц, Хазарский каганат вскоре утратил контроль над восточными славянами, а оставшиеся на родине дреговичи относительно быстро восстановили прежнюю численность. Точно также образовалось Древнерусское государство, были русско-хазарские войны, закончившиеся разгромом каганата и переходом низовьев Кубани под контроль Тмутараканского княжества. Основное население этого княжества как раз и составили касаки. Отношения собственно с Русью у данного народа были противоречивые, менявшиеся в зависимости от личности каждого отдельного князя. Касаки принимали участие в отдельных походах князей типа Мстислава Храброго или Олега Святославича, периодически они же восставали против русичей, ну и вообще всячески лавировали между Русью, Византией, Грузией и кочевниками. Впоследствии вввиду ослабления, аморфности или удаленности всех основных игроков, касаки получили независимость, варясь в собственном соку. Сложилась своеобразная «Касачья Конфедерация», управляемая союзом князей – формально выборных, но исключительно из известных наперечет родов – потомков династических браков между славянскими и касожскими князьями.
Важную роль в жизни «Конфедерации» играли «колдуны» — наследственная «каста» потомков славянских волхвов, переселенных хазарами совместно с родичами. С самого начала среди них доминировали служители Велеса, отождествленного со змеем Цмоком/Смоком – повелителем земных, небесных и подземных вод. Со временем он впитал отдельные черты иных славянских богов – в том числе Перуна и Ярилы, а также божеств касогов, в первую очередь бога моря Кодеша/Кодеса представлявшегося в образе большой рыбы, удерживающего море в своих берегах и к которому обращались рыбаки с мольбой об улове. Все эти божества объединились в образе Цмога – синкретического божества, ставшего во главе касакского пантеона.
Византийцы же презрительно именовали бога касаков «рыбоящерицей» или по гречески – «Ихтиозавром», под каким именованием он и вошел в европейскую историографию.
Культ данного бога стал важной, даже, пожалуй, определяющей чертой самой идентичности нового народа, позволяющей ему сохранять память о свомх корнях. Несколько раз касаки принимали крещение – от Руси, Византии и даже Грузии, но, при первом удобном случае возвращались к вере предков, принося в жертву навязанных им священников путем утопления.
Меж тем, в Западной Европе произошел один из тех детерминизмов, на который не смогла повлиять столь местечковая развилка – нормандское завоевание Англии. Как в РИ, из англо-нормандской Британии вскоре побежали представители англосаксонской знати. И, как и в РИ, согласно некоторым криптоисторическим версиям, эти самые англосаксы, с подачи Византии начали расселяться в Северном Причерноморье, создав первую в истории «Новую Англию». Лидером переселенцев стал эрл Нортумбрии Моркар, в этой АИ сумевший ускользнуть от Бастарда, в то время, как его союзник Херевард, в отличие опять таки от реала, был взят в плен.
Моркар прибыл в регион в крайне напряженный момент: как раз незадолго до этого византийские отряды потерпели поражение от касаков, при попытке вернуть Таматарху. Тогда византийский басилевс отдал территорию «Касакии» во владение Моркару и всем англосаксам – при условии, что они смогут ее завоевать. Другими условиями стало признание верховной власти Византии и крещение всей Касакии. Константинополь, в свою очередь, взялся финансировать это мероприятие.
Моркар подошел к вопросу со всей ответственностью: собрал в единый кулак остатки англосаксонской знати, рассеявшейся от Ирландии до Византии; принял, сколько мог, простых англосаксов из самой Англии, кто сумел бежать с острова; добавил к этому воинству скандинавов и отправился в свой «крестовый поход». Завоевание облегчалось тем, что вскоре после поражения византийцев у касаков начались внутренние распри. После первых побед Моркар объявил себя «Королем Касакии», несмотря на то, что его успехи в завоевании были довольно скромны. Завоевание началось в конце 11 века и растянулось чуть ли не на весь 12-ый, однако полностью покорить касаков англосаксам так и не удалось. Более-менее плотно удалось заселить только непосредственно Таманский полуостров, отдельные места на черноморском побережье, а также оба берега Кубани, до устья Лабы. Собственно именно эти переселенческие колонии и получили именование «Новой Англии». Подобные успехи стали возможным, в том числе и благодаря неоднократному пополнению воинства Моркара и его приемников новыми волнами беженцев из Британии. Однако со временем англичане и нормандцы притерлись друг к другу и пополнение прекратилось. Византийская помощь также прекратилась – после детерменистичного завоевания Константинополя крестоносцами — хоть и в иной год и с иными персоналиями, но примерно с таким же результатом. Среди крестоносцев были обильно представлены и нормандцы, так что отношения «Новой Англии» и «Латинской Империи» не задались.
Возникла патовая ситуация: англосаксы не могли завоевать касаков, но и те не могли сбросить их в море. Идея с крещением также не задалась: касаки в основной своей массе оставались верны Цмогу, тогда как англичане, ввиду осознания непрактичности религиозного фанатизма в означенных условиях. со временем выработали в себе определенный пофигизм к этим вопросам. Религиозная составляющая завоевания постепенно выхолостилась, на смену ей пришли чисто прагматические соображения – и они же диктовали англосаксам необходимость поиска путей для мирного сосуществования. Началось постепенное сближение двух народов: расширение взаимной торговли, большая терпимость к обычаям друг друга, браки верхушки.
Итогом всего этого стал указ короля Сигварда о полной веротерпимости и уравнивании обеих вер. После этого процесс сближения пошел куда быстрее – и очень вовремя, поскольку в скором времени свершилось монгольское нашествие. Загнав оба народа в горы и плавни, монголы невольно способствовали ускорению слияния касаков и саксов в единый народ, получивший впоследствии именование коссаксов. Отрезанные от основных центров христианства, все больше перенимая нравы и обычаи более многочисленных касаков, англосаксы и сами стали обращаться к язычеству. Этот процесс облегчался и тем, что среди завоевателей хватало вчерашних язычников-скандинавов, чисто формально принявших крещение. Сейчас же последствия этого стали вылезать наружу, затрагивая и англосаксов. Цмог ( все чаще именуемый на англосаксонский манер Смаугом) стал отождествляться с белым драконом саксов, а также с змеевидными персонажами английского и скандинавского фольклора – Кнакером, Линдвормом, Лэбмтонским Червем и аналогичными персонажами, постепенно лишившихся того негативного ореола, что имелся на исторической родине. Аналогичное сближение произошло и между водяными женскими духами, считавшимися дочерьми Цмога – русалками, берегинями, лихоманками с одной стороны и персонажами типа Черной Аннис или Дженни Зеленые Зубы – с другой.
Где-то к середине 14-го века процесс оформления единого народа, с единой языческой религией был окончательно завершен.
Как и говорилось выше, развилка была слишком локальной, чтобы глобально изменить ход человеческой истории. Но совсем уж без изменений обойтись, разумеется, не могло. Латинская Империя не уступила так и не возродившейся Византийской империи, просуществовав до середины 14-го века, но пала под натиском турок. Правда, не османских, а караманских. Впрочем, созданное Караманидами государство в общих чертах повторяло исторический путь Османской империи, разнясь лишь в датах и второстепенных деталях.
Монгольская империя, как и в РИ, развалилась на улусы, самый западный из которых также включал и русские земли. Позже и это государство, которое мы для простоты будем именовать Золотой Ордой, также развалилось на отдельные владения. Центром одного из них детерменистично стал Крым, столь же детерменистично ставший вассалом Караманской Империи. И тогда же начались войны с коссаксами, столь же яро сопротивлявшихся исламизации, как ранее христианизации. Противостояние поклонников Аллаха и поклонников Смауга затянулось не на одно столетие: хотя силы и были неравны, но коссаков спасали горы, относительная удаленность и постоянное отвлечение главных сил турок на других фронтах. Периодические караманам удавалось подчинить коссаксов и навязать им мусульманство, но при первом же ослаблении султанской власти все начиналось по-новой.
Меж тем на севере русские княжества таки освободились от татарского ига и объединились в единое государство – правда лидером объединения стала не Москва, а Тверь. Как и в РИ с черкесами, отношения Русского государства и коссаксов были крайне спорадическими и неоднозначными: коссаксы нередко принимали участие в набегах турок и татар.
С другой стороны в середине 16-го века одна из коссакских Леди ( таков был официальный титул принцесс правящего дома) стала супругой великого князя Тверского Симеона Ярого. Его наследник Великий князь Игорь объявил себя русским царем, выиграл Эстляндскую войну и установил торговый и политический союз с Англией. Тогда же в Британии с интересом и удивлением узнали о потомках англосаксов на Кубани. Одна из внучек царя Игоря Второго вышла замуж за представителя боковой ветви правящей английской династии. Впоследствии, после небольшой английской Смуты, на рубеже 17-18 веков именно представитель этой династии взошел на английский трон, реформировав и укрепив королевство. Один из его потомков предотвратил отпадение английских владений в Новом Свете, найдя компромисс между метрополией и ее американскими колониями.
К сожалению, после интересы России и Британии, как и в РИ разошлись по множеству направлений, одним из которых стала поддержка англичанами Турецкой (Караманской) империи и попытки воспрепятствовать движению России на Крым и Кавказ. Одним из методов Британии стала поддержка коссаксов, долгое время лавировавших между Турцией и Россией, но по мере ослабления первой и усиления второй, выбравших сторону «меньшего зла». Британская пропаганда активно использовала мотив «помощи братьям по расе», поддерживая коссаксов оружием, советниками и отрядами «добровольцев». К середине 19-го века означенные противоречия (не только и не сколько из-за коссаксов, разумеется) вылились в так называемую Таманскую войну, где против России и союзного ей Грузинского царства, воевала коалиция в составе Англии, Турции, Венгрии, Швеции и Сицилии. И хотя после этой войны Коссаксония все же перешла России, тем не менее, было выбито важное условие – страна разделялась по течению Кубани. Правобережье переходило России с ограниченной автономией, Закубанье же составляло независимое «королевство» с чисто формальным признанием себя вассалом русского царя. В Прикубанье началось активное заселение колонистами из Киевского, Полтавского, Черниговского и Брестского воеводств России, не без конфликтов, но все же смешивавшихся с местными. В «Закубанской Касакии», где со временем сосредоточилось около 80 процентов всех коссаксов сохранялись старые порядки, при сильном влиянии Британии и активным проникновением английского бизнеса. Его позиции сохранились и после того, как, после очередного сближения Британии и России перед лицом общих угроз, обе части Косаксонии объединились в единую территориально-административную единицу «Царство Кубанское». Царем был признан российский император, тогда как местный монарх отрекся от престола, но сохранил высший дворянский титул и все свои земельные владения. Тогда же России, наконец-таки удалось, хоть и весьма формально, но все же окрестить большинство коссаксов. Однако в сельской местности все еще сохранялись служители Смауга, хранители заповедных рек и заводей, пользующиеся большим авторитетом в народе –в том числе и среди крещенных, по обе стороны Кубани.
В начале 20-го века Россия втянулась в очередную заварушку в Китае, где появился местный аналог тайпинов — синкретической христианско-даосской секты, выступающей против маньчжурских завоевателей, их китайских приспешников и «бледнолицых варваров». Впрочем, к иным «бледнолицым» китайцы относились вполне комплементарно – к тем, кто их снабжал оружием и деньгами. На стороне маньчжурской династии выступили Англия, Россия и Швеция, на стороне «тайпинов» — Франция, Германия, Япония, Польша и примкнувшая к ним Турция, поддерживавшая уйгурских сепаратистов. Война расширялась – от простой помощи великие державы перешли к прямой интервенции, в заварушку втягивались все новые участники, начались столкновения и в Европе, также переросшие в полноценную войну.
На фоне усталости от войны и неудач русского командования, в 1910 году в стране произошел переворот. Инициатором стала Партия революционных христиан-социалистов (ПРХС): причудливое сочетание уже распространявшихся по Европе идей радикального социализма и проповедей эгалитаристской секты, отпавшей от официальной церкви. Идеология революционеров в целом может быть охарактеризована этой картинкой:
По сути, религиозный флер служил прикрытием для идеи бесклассовой утопии, с уничтожением частной собственности, экспроприацией экспроприаторов и далее, в хорошо знакомом нам духе.
После переворота, «освобожденная Россия» немедленно вышла из войны и сосредоточилась на борьбе с внутренними врагами. Благо таких хватало – в стране обнаружилось великое множество противников новой власти, готовых выступать против нее с оружием в руках. Все это легло на вскрывшиеся национальные, социальные и религиозные противоречия, а также на вмешательство иностранных держав, как и в РИ не преминувших половить рыбку в мутной воде.
Многие национальные окраины, воспользовавшись случаем, провозгласили независимость, ряд регионов, формально оставаясь на позиции «единонеделимства» тем не менее, оказались под контролем политических или военных лидеров, не признавших переворот ПРХС. В Касакии оказались совмещены обе тенденции – во главе местного сопротивления встал потомок королей Касакии, граф Сивар, генерал императорской армии. Именно он организовал стихийно возникающие отряды местного сопротивления в регулярную армию. Он охотно принимал к себе спасавшихся от «красного террора» офицеров и чиновников времен империи, но он же дал им понять, что они находятся на территории независимого государства и что вхождение в состав России может обсуждаться только на условиях коссаксов. Нравилось это не всем, но ситуация складывалась так, что многие были готовы хоть с чертом, но против «пирхесов».
Во внешней политике Сивар опирался прежде всего на помощь Британии, вскоре введшей на территорию Касакии ограниченный контингент.
Гражданская война шла пять лет и закончилась установлением Священной Социалистической Республики на большей части бывшей Российской Империи, за вычетом отдельных, чудом отмахавшихся, нацокраин. Одной из таких окраин и стала Касакия, ставшая одним из центров притяжения контрреволюционных элементов из страны победившего «христианского социализма». Параллельно шло нацстроительство: второе рождение переживал культ Цмога-Смауга, на волне национального подъема коссаксы массово отрекались от крещения, возвращаясь к вере предков. В государственной символике, названии воинских частей и прочей атрибутике государства всячески подчеркивалось преемственность со всей славной историей коссаксов. Особенно в армии – тем более, что страна спешно вооружалась, заключая союзы со всеми заинтересованными странами, дабы противостоять «красной угрозе».
В России тем временем продолжалось «социал-христианское» строительство принимавшее все более жестокие формы. «Коллективизация», «раскулачивание», «красный террор» — эти и многие другие прелести «социалистического строительства» вполне присутствовали, пусть и назывались по-другому. Приток беженцев усилился, однако Касакия все реже давала им приют, опасаясь шпионов. Да и из тех, кто все же прошел фильтрацию, далеко не все остаться в Касакии, где уже сложился достаточно авторитарный режим с креном в этнократию. Проводилась и политика ассимиляции потомков колонистов заселявших Прикубанье, в связи с чем вспыхнуло несколько восстаний, поддержанных ССР, но подавленных с помощью британской авиации и флота.
Меж тем по Европе, уставшей от войны, бродил «призрак коммунизма» — да и это именование в появилось в этом мире. Огромное влияние на формирование коммунистической идеологии оказала победа ПХРС в России, правда ее христианская составляющая пришлась по вкусу не всем европейским социалистам. Многие увлеклись более привычной нам вариацией революционного социализма, с креном в атеизм. Идеологические брожения в Европе в конце концов, разродились революцией во Франции, установившей Французскую Коммунистическую Республику. Несмотря на идеологические разногласия, французы некоторое время поддерживали дружественные отношения с ССР, на пару развязав мировую войну, в ходе которой они поделили Европу примерно по Одеру. Однако вскоре и у них начались разногласия, на тему чей социализм самый правильный и более достоин быть распространен на весь континент. Разногласия переросли в ожесточенную войну. Британия и ряд ее союзников, с самого начала противостоявшие французской экспансии. сочли нужным поддержать ССР, как «меньшее зло». Касакия в этой войне держала нейтралитет, но относительно дружественный ССР.
Война, окончившаяся разгромом французского коммунизма, разделила мир на два блока: социалистического, во главе с ССР и авторитарно-капиталистического, во главе с Британской Империей. Последняя, к тому времени, представляло собой не сколько единое государство, сколько сильно децентрализованное Содружество доминионов, со своими протекторатами и колониями. Однако воедино этот зыбкий конгломерат скрепляла британская Корона.
Кроме Британии в «капиталистический» лагерь входили и многие иные страны, включая и Касакию, позволившую разместить на своей территории военные базы. Касакия, как находящаяся на «передовой» противостояния блоков, всегда была для ССР как бельмо на глазу – в том числе и потому, что несмотря на все жесткости тамошнего режима, на Кубань не ослабевал поток беглецов из «социалистического рая». Там еще жили потомки «белоэмигрантов», наладивших совместно с властями Касакии достаточно эффективный пропагандистский механизм, работавший на разложение «социал-христианского» строя. Но гораздо лучше пропаганды работал сам пример Касакии – благодаря британским вложениям, умелой экономической политики и авторитарным методам управления, страна стала настоящей витриной капиталистического мира на границах ССР. Из Касакии тек поток контрабанды: фарцовщики и спекулянты в ССР, даже под страхом смертной казни, продолжали иметь дело с касакийскими бизнесменами и фермерами.
По всему миру шла «Холодная война» — с другими персоналиями и локациями, но все же очень схожая с нашей. К концу 70-х неэффективная экономическая политика, вкупе с возросшими расходами на вооружение таки угробили ССР: в нем возникло достаточно мощное народное движение, свой «Народный фронт», который, вступив с союз с наиболее дальновидной частью номенклатуры и армейских кругов, сверг социалистический режим.
Вскоре после этого начались переговоры о вхождении Касакии в состав Новой России на правах широчайшей автономии. В 1991 году это счастливое событие произошло и касакийские бизнесмены, к тому времени уже создавшие, совместно с британцами, мощные корпорации, быстро заняли лидирующие позиции в российской экономике. Внутренние же порядки в самой Касакии не изменились ни на йоту – по сути ее вхождение в состав России проводилось на условии «одна страна, две системы».
В 2000 году, из-за мирового экономического кризиса, внутреннее положение страны ухудшилось и, на волне всеобщего недовольства, к власти в России пришел генерал Роман Беглов, провозгласивший возрождение Российской Империи, с урезанием всех региональных автономий. Он же попытался возродить антизападную риторику ССР-овской пропаганды. В ответ касакийские бизнесмены и банкиры организовали масштабнейшую фронду со стороны ряда регионов, кончившуюся свержением хунты и расстрелом Беглова. На место «Российской Империи» было учреждено так называемое «Федеративное Российское Государство» (ФРГ). Президентом этого гособразования в 2005 году был выбран касакийский миллиардер Эльфгар Славутич, ставший первым не-христианином во главе России.
