Уважаемые коллеги, вчера была представлена публикация о судьбе эсминцев проекта 56, в котором была дана обобщенная оценка этому кораблю и проекту в целом с точки зрения людей, которые проектировали корабли советского флота. Причем дана сравнительная оценка по одному из параметров с американским «одноклассником». Эта публикация вызвала большой отклик, комментарии были разные, как вы понимаете, но это не главное. Главное, с моей точки зрения, нашлось очень много читателей, которые были знакомы с кораблями этого проекта: служили на них, ходили на боевую службу, видели их по соседству, или слышали о них рассказы своих родственников. Это ведь замечательно, когда есть о чем поделиться, высказать свое мнение (цивилизованно), согласиться или не согласиться с рассказчиком. Предлагаю продолжить это обсуждение и еще раз взглянуть на корабли этого проекта, рассмотреть какими они были в свое время, и насколько отвечали тем требованиям, которые предъявлялись к кораблям этого класса в послевоенные годы.
В одном из источников нашел отклик моего знакомого, Павлова Александра Сергеевича, который в свое время много сделал для популяризации отечественного флота. В своей книге «Эскадренные миноносцы проекта 56″ он так высказывает своё мнение.
«…В общем и целом это был прекрасный корабль, настоящий шедевр, даже для послевоенного периода. Конечно, кто спорит, появись такие корабли перед войной, они щелкали бы самолеты противника десятками. В «перестроечной» литературе усердные авторы критиковали эти корабли, особо подчеркивая, что пр. 56 опоздал со своим появлением на 10 лет (может, тогда уж на 20?). Но такого не бывает: можно согласиться, что на нём стояла слабоватая радиолокация, гидроакустика … , но утверждать, что наш 56 хуже «Форреста Шермана» никак нельзя, хотя бы потому, что задачи у этих кораблей разные (американский проектировался как ЭМ ПВО) и сами американцы считали свой ЭМ неудавшимся. Как можно утверждать (без уточнения задачи), что по боевому могуществу «Шерман» превосходит нашего в 3 раза, если на 56 проекте главный калибр мощнее, дальность стрельбы на 4 км дальше, при полном превосходстве в скорости и мореходности. А уж об архитектуре и говорить не надо — с появлением проекта 56 класс эсминцев, наконец, приобрел законченный классический силуэт.
И если отбросить эмоции, но наверное автор во многом прав. С другом стороны, называть «шедевром» корабль со слабоватой акустикой, радиолокацией и т.д.? Ведь если разобраться в оценке, которую получил «Ф.Шерман», учитывается не только дульная энергия артустановок и вес снаряда, но и комплекс СУО-АУ в целом. Сразу хочу отметить, что мы еще представим вам небольшой обзор иностранных «одноклассников» ЭМ пр.56, да и проекта 41 тоже. Вы сами и сравните, если будет желание, ну и конечно, поругаете нас.
Знак эсминца «Бравый» (проект 56)
В тоже время Павлов А.С. чуть позже сам признает, что тактика боя к времени, рассматриваемому в приведенной ранее статье (60-70-е годы), уже изменилась, поэтому и задачи которые должен был решать эсминец пр.56 несколько отличались от тех, под которые он создавался. Но как говорит Павлов: «… когда началась боевая служба нашего флота по слежению за корабельными соединениями НАТО, то именно от эсминцев 56 проекта никак не могли оторваться американские корабли — для этого им не хватало скорости». И ведь это так!
А вот насчет следующего заявления Александра Сергеевича уже есть мнение одного из наших читателей, который достаточно красочно охарактеризовал открытый мостик «56-х» (прочитайте в комментариях). Павлов отметил: «…Критикуется открытый мостик — но как только мостики закрыли, начались мелкие, но достаточно частые аварийные происшествия, связанные с невнимательностью вахты. Да, на открытом свежему воздуху мостике вахта чувствует себя значительно бодрее…». Рекомендую посмотреть комментарии уважаемые друзья!
Давайте еще раз отметим то что было, и признаем отдельные факты, которые помогут немного прояснить хотя бы мое отношение к кораблям этого проекта. Безусловно, эсминцы пр. 56 довольно интенсивно эксплуатировались на всех четырех флотах Советского Союза около 30 лет. Это и удивляет, и радует, если вспомнить, для чего они собственно создавались. Удивляет то, что по мере изменения задач, стоящих перед советским флотов, для этих эсминцев нашлась «боевая работа», и радует — что второпях не списали, посчитав устаревшими в тот период, когда на флот пришли ракеты и ЯЭУ.
Эскадренный миноносец «Вызывающий»
В соответствии с тех.заданием эти эсминцы, в первую очередь все же, как и их предшественники, предназначались для нанесения торпедных и артиллерийских ударов по тяжелым кораблям противника. И действовать они должны были в составе соединений, то есть по сути, речь шла о классическом эскадренном бое линейных сил (так примерно представляли бой, наверное, еще японские адмиралы, накануне ВМВ). Вторым предназначением ЭМ пр. 56 было обеспечение охранения своих соединений от атак авиации, подводных лодок и минных сил (эсминцев и торпедных катеров). Затем, в порядке важности задач следовали: несение дозорной и разведывательной службы в океанской зоне; охрана конвоев и десантных соединений; постановка активных минных заграждений; огневая поддержка десантных операций на флангах приморских армий (опыт Великой Отечественной был не забыт), обстрел береговых объектов противника.
Поэтому, оценивать корабль как простой расчет боевых возможностей его артиллерии, систем управления, брони, ходовых качеств и др. для «интегральной, комплексной оценки» (которая сейчас так популярна) не совсем корректно. Хотя это сравнительно «просто» и наглядно, ))). Уверен, что наши читатели понимают, что любой боевой корабль создается не по наитию конструктора или просто как «носитель вооружения». Корабль создается на основе тактико-технического задания (ТТЗ), которое разрабатывается заказчиком (флотом) в соответствии с существующей в стране военно-морской доктриной и взглядами на ведение морского боя. В нашей стране этим занимается 1-й ЦНИИ МО (бывший ЦНИИВК), который отвечает за создание новых кораблей и формально подчинен Главному управлению кораблестроения (ГУК) (по крайней мере так было в период создания ЭМ пр.56). По сути эта государственная организация несет ответственность за разработку ТТЗ, осуществляет научно-техническое сопровождение проектов кораблей в промышленности, и таким образом, несет ответственность перед ВМФ за их качество. В свете этого, например, Апальков Ю.В. в своей книге предлагал, оценивать боевой корабль с двух позиций: «… насколько полно разработанное на него ТТЗ отвечает интересам существующей в стране Военно-морской доктрины, и, ….. точно ли он соответствует требованиям ТТЗ» ( то есть, насколько хорошо промышленность справилась с поставленной перед ней задачей). Обратим внимание на то в каких условиях создавались эсминцы проекта 56, а также его менее удачный предшественник — ЭМ пр.41.
Кто то может поправить меня, указав, что по сути пр.41 не являлся «чистым предшественником» эсминцев пр.56, и будет прав, но вспомним, что в постановлении Правительства эсминцы пр.56 относили к типу «усовершенствованный пр.41), хотя этого и не было.
Итак, эти эсминцы создавались после завершения Второй мировой войны, когда тяжелые артиллерийские корабли практически полностью утратили свое боевое значение. Их функции свелись лишь к обстрелу береговых объектов противника и поддержке десантных операций, а господство на море захватили авианосцы (по крайней мере во флотах где они были). Апальков Ю.В. отмечал, что если проанализировать деятельность эсминцев в годы Второй мировой войны, то можно заметить, что их развитие шло по трем направлениям: германскому, американскому и британскому. Первые создавались для морского боя с надводным противником, а вторые, прежде всего, являлись эскортными кораблями. Причем американские эсминцы были ориентированы в основном на охранение авианосцев и тяжелых артиллерийских кораблей на Тихом океане, а британские — транспортов в Атлантике, то есть главным предназначением иностранных эсминцев стало ПВО и ПЛО тяжелых кораблей и десантных отрядов, а также конвоев. Хоть торпедное оружие и применялось при каждом удобном случае, его значение к концу войны уменьшилось. Теперь для эсминца требовались мощное зенитное и усиленное противолодочное вооружение, в том числе за счет новых образцов, например многоствольных и реактивных бомбометов. Все виды вооружения должны были обеспечиваться радиоэлектронными средствами обнаружения и управления огнем. Противокорабельные торпеды оставались для случайной встречи с противником. Наиболее приемлемой для ЭМ оставалась котлотурбинная установка, а реальным путем повышения ее качества являлось внедрение пара повышенных параметров. При этом, из существующих типов паровых котлов более перспективными признавались высоконапорные. И конечно эсминец должен был быть кораблем с хорошими мореходными качествами, с этим связывали переход на башенное исполнение орудий главного калибра.
Трудно предположить, что в послевоенные годы сотрудники ЦНИИВК были плохо осведомлены о тенденциях развития эсминцев за рубежом, или не могли определить очевидные тенденции. Хотя можно заметить, что информации по опыту боевого применения кораблей в годы Второй мировой войны на море у них было не много. Выскажу личное мнение, что сейчас отечественный любитель военно-морской истории обладает большей информацией и большим количеством мелких деталей и подробностей того или иного боя, чем в первые послевоенные годы.
130-мм установка СМ-2-1 в изометрии (вместе с подпалубным механизмом стабилизации)
Но несмотря на очевидное (с наших позиций, разумеется), существовавшая в 50-е годы ХХ века в СССР концепция развития флота делала упор на возможность нанесения торпедного удара по кораблям противника в эскадренном бою, следовательно, противокорабельные торпеды должны были остаться основой вооружения послевоенных эсминцев. В принципе, это было не помехой, но ради них пришлось пожертвовать противолодочным оружием. А вот во всем остальном, эсминец пр. 41, о котором мы рассказывали ранее на канале, соответствовал своим зарубежным аналогам того периода. Он нес довольно совершенное для своего времени зенитное вооружение, которое обеспечивалось радиоэлектронными средствами обнаружения и управления огнем. Обладал, как тогда казалось, неплохими мореходными качествами и значительной автономностью. Таким образом можно сказать, что ТТЗ было сформулировано, в принципе, правильно, и что промышленность со своей задачей справилась. Другое дело, смог бы этот эсминец, когда-либо эффективно использовать свое мощное торпедное вооружение или вести борьбу с подводными лодками, имея на борту лишь шесть шточных бомбометов и два кормовых бомбосбрасывателя. Но к сожалению, отказаться от первого (ТА) в пользу второго (ПЛО) было нельзя — приходилось следовать требованиям субъективной точки зрения на вопросы развития флота И.В. Сталина, а он пристально следил за тем какие корабли планировались к постройке. И если кто-то думает, что Сталин проявлял интерес только к линкорам и тяжелым крейсерам, то он ошибается.
Бесштоковые бомбометы БМБ-2 на эсминце пр.56
Создание эсминцев пр.56 также, по-прежнему, было обусловлено стремлением получить идеальный для эскадренного боя эсминец, и снова главной считалась задача нанесения торпедно-артиллерийских ударов по тяжелым кораблям противника. Сейчас нам четко понятно, что в начале 50-х годов эта задача была очевидным анахронизмом, однако она опять же, отражала субъективную точку зрения И.В. Сталина.
Конечно, глупо валить все проблемы отечественного флота на вождя, но непосредственно в судьбе эсминцев пр. 41 и пр.56 он сыграл не последнюю роль (об этом в предыдущих публикациях). Ради достижения высокой скорости хода (39 уз), которая была необходима для сопровождения «сталинских линкоров» и «крейсеров-бандитов», на пр.56 пожертвовали автономностью, условиями обитаемости, живучестью и запасами на модернизацию. И возможно, тогда, в начале 50-х годов, это имело смысл, но в данном конкретном случае, о четком ТТЗ наверное говорить нельзя — имелись требования руководства страны к эсминцу нового поколения. И промышленность отлично справилась с поставленной задачей, а в дополнение еще удалось усилить зенитное вооружение, заменив спаренные 45-мм автоматы СМ-16 на счетверенные 45-мм автоматы СМ-20-ЗИФ.
Со смертью И.В. Сталина отпала потребность в постройке тяжелых крейсеров пр. 82 и как следствие — высокоскоростных эсминцев с мощным торпедным вооружением. Дальше — хуже. К концу 50-х годов, с появлением принципиально новых систем вооружения (ударные ракетные комплексы, атомные подводные лодки), эсминец пр.56 начал утрачивать свое боевое значение несмотря на великолепные вооружение, мореходные и скоростные качества. Наши читатели с восторгом отмечали в комментариях какую скорость мог развивать эсминец пр.56, это все было, но в годы «холодной войны» высокая скорость уже не являлась высшим достоинством корабля. В начале 60-х годов перед нашим флотом были поставлены иные задачи, нежели участие в классическом бою линейных сил, что, естественно, потребовало постройки принципиально новых кораблей, с мощным противолодочным и зенитным вооружением, способных длительное время оперировать в океане. Для них высокая скорость хода уже не являлась первостепенным фактором.
Эскадренный миноносец пр.56 на ходу
Появились претензии и к замечательным «стотридцаткам». Несмотря на универсальность орудий ГК к середине 60-х годов для стрельбы по воздушным целям эсминцы пр.41 и пр.56 уже мало годились. Хотя ЦАС-УМ и мог теоретически вырабатывать данные для стрельбы по целям, летящим со скоростью 600 м/с, но ни его работное время, ни скорость наведения 130-мм АУ СМ-2-1, ни их скорострельность (12 выстрелов в минуту на ствол) уже не обеспечивали эффективное поражение высокоскоростных маневрирующих воздушных целей. Некоторые надежды появились в связи с принятием на вооружение нашими потенциальными противниками дозвуковых ПКР, идущих прямо на корабль, но они не оправдались.
Апальков отмечает: «…Во-первых, позднее обнаружение этих ракет не позволяло ЦАС-УМ своевременно выработать данные для стрельбы, а во-вторых, на наиболее эффективной дальности стрельбы ракета могла начать противозенитный маневр в вертикальной плоскости, и тут 130-мм АУ СМ-2-1 «подводили» привода. Все усугублялось отсутствием какой-либо помехозащищенности РЛС «Якорь-М2».» … Если у кого то из читателей есть иное мнение по этому поводу – высказывайте. С удовольствием вас выслушаем.
Единственным достоинством эсминцев пр. 56 в 60-70-х годах ХХ века оставалась эффективность орудий ГК при стрельбе по береговой цели. Есть мнения, что эта эффективность была самой высокой в мире среди кораблей данного класса того периода. Данное обстоятельство являлось тем более важным, что отечественный флот обладал сравнительно небольшим количеством артиллерийских кораблей, и недостаточно развитой штурмовой авиацией, которая, к тому же, вся (или в подавляющем большинстве) базировалась на береговых аэродромах.
Поэтому не надо удивляться, что эсминцы пр. 56 оставались в составе флота вплоть до конца 80-х годов и стали выводиться из него по мере вступления в строй эсминцев пр. 956 (иногда отмечается, что изначально эти ЭМ задумывались как корабли огневой поддержки). Эсминцы нечем было заменить, что и является одной из причин их долголетия, а не тем, что они были «шедеврами», как не грустно это осознавать.
И действительно, эсминцы пр. 56 постоянно отрабатывали приемы оказания огневой поддержки десантам, в том числе и совместно с легкими крейсерами. Например, входе учений на Черном море, проводившиеся в июле 1965 года, для этого привлекался легкий крейсер «Михаил Кутузов» (пр.68бис) и «Пламенный».
Другим важным достоинством артиллерии эсминцев пр. 56, как уже отмечалось, являлась ее способность вести эффективный огонь по морской цели. Чисто теоретически, благодаря этому корабль мог в сжатые сроки вывести из строя палубу отслеживаемого авианосца.
Диаграмма углов обзора и обстрела ЭМ пр.56 (кормовой сектор)
Апальков Ю.В. обращает внимание: «…Хотя подобные приемы использования эсминцев постоянно отрабатывались, надо признать, что в угрожаемый период такой авианосец, как например «Форрестол», с его способностью длительное время поддерживать ход порядка 35 уз, мог сравнительно легко «оторваться» от нашего корабля, даже при полном бездействии его эскорта или авиагруппы, а последнее, по вполне понятным причинам, представлялось маловероятным». Сложно с этим не согласиться.
Исходя из всего сказанного, понятно, что эсминцы пр. 56 (и скорее всего пр.41 тоже, если бы они были построены) уже через несколько лет нахождения в строю, в 60-е годы, потребовали коренной модернизации или переоборудовании. В комментариях высказывалось мнение, что достоинство ЭМ пр.56 в запасе на модернизацию, но это не совсем так. Как раз «Неустрашимый» (эсминец пр.41), с его размерами и водоизмещением (почти на 500 т больше), выглядел предпочтительнее, и благодаря его модернизации, можно было бы получить более эффективный корабль ПЛО, чем при модернизации пр.56 (чо и было сделано в итоге). Аналогичным образом обстояло дело и с вооружением этих кораблей зенитными ракетными комплексами. Для коренной модернизации эсминца пр. 56 или его переоборудования оставалось слишком мало запасов водоизмещения, что заставило демонтировать все устаревшее вооружение и значительным образом перестроить корабль, а как известно, подобные работы требуют больших материальных затрат и времени. Возможно такие работы можно было бы сократить, если бы кораблестроители имели дело с корпусом пр. 41. Но все это только предположения.
В итоге можно отметить, что при всех своих достоинствах и недостатках, эсминцы проекта 56 ознаменовали собой успех конструкторов и кораблестроителей, которые доказали. что они могу проектировать и строить, несмотря на послевоенное состояние страны, современные корабли.
И думаю, согласимся с мнением Павлова А.С.: «… После освоения этого корабля будущие проекты так или иначе делались с оглядкой на «пятьдесят шестые». Есть даже мнение (несомненно, субъективное), что более удачного корабля, чем 56, мы не построили до сих пор»…
Источник — https://zen.yandex.ru/media/navygaming/davaite-spokoino-o-spokoinom-i-dr-5fbd231dd81aaf181b33d6a4
