Чтобы было, если бы немцы не пошли на перемирие в 1918 году? Был ли у Германии шанс успешнее окончить Первую Мировую
Когда нацисты в 1933 пришли власти, одним из краеугольных камней их пропаганды был миф о “ударе в спину”. Де немцы в 1918 году не были разбиты на поле боя, но поражены внутренними врагами в тылу, т.е. коммунистами, социал-демократами и евреями, куда же без них. И если посмотреть на положение линии фронта, то идея про “не потерпели поражения” кажется разумной. Французы занимали лишь крохотный клочок немецкой территории в Эльзасе и Лотарингии. Ну как немецкой? В 1914 это была территория Германии, французы же, ясен пень, считали её своей. Зато немецкие войска и в ноябре 1914 году продолжали оккупировать куда большую территорию Франции, значительную часть Бельгии и Люксембург в придачу.
Проблема была в том, что сил для ведения войны у немцев не оставалось. Людские резервы были изначально меньше, чем у союзников. К тому же напряжение мобилизации у Германии было в 1918 году сильно больше, а людские потери чудовищны. И если британцев и, особенно, французов, тоже удалось обескровить, то свеженькие американцы с лихвой искупали не всегда хорошую обученность отличным боевым духом и многочисленностью. Стоит также отметить, что косили солдат тогда не только осколки и пули противника, но и эпидемия гриппа “испанки”. Голодные из-за блокады немцы же были для неё более простой целью, чем откормленные американцы или просто прилично питающиеся французы.
Промышленность у союзников также была заведомо мощнее. В результате летне-осенняя кампания 1918 года была чередой поражений Германии на Западном фронте. Соотношение потерь тоже качнулось в негативную для немцев сторону. Не было катастрофического разгрома, это правда. Однако французы готовились к решающему наступлению в ноябре и его сделала ненужной только готовность немцев к перемирию.
Но всё же, если бы не революция, какие шансы были у немцев на продолжение борьбы и что мы могли увидеть из новинок в конце 1918 и 1919 годах?
На самом деле шансов на длительное сопротивление не было. Западный фронт ещё держался, однако главная беда для немцев была на юге. “Посыпались” союзники. Турция, Болгария и Австро-Венгрия вышли из войны, “обнажив” мягкое подбрюшье империи Гогенцоллернов. Теперь Антанта могла ударить по Германии ещё и с юга. Учитывая, что свободных сил у Германии не хватало и на Западный фронт, оборона юга и даже востока выглядит безнадёжной. Пусть там и рельеф горный, но даже горы надо оборонять.
На этой карте хорош видно, насколько протяжённой была граница Германии с Австро-Венгрией, которой внезапно не стало.
Тем не менее, французы готовили удар на Западе и для наступления 1919 года у союзников было несколько заготовок. Во-первых, наконец-то собирались совершить оперативный прорыв с помощью танков. Танковые войска вообще должны были вырасти и количественно и качественно. В дополнение к множеству французских Рено ФТ должны были прибавится не менее многочисленные танки Форда примерно того же класса. Британцы совместно с американцами готовили тяжёлый танк Mk.VIII. Он должен был стать более подвижным, чем ранние “ромбы”. Также готовились и новые танки, так сказать, развития успеха — Mk.B, Mk.C и Mk.D. Первые два даже уступали по скорости своему предшественнику — Mk.A, также известному, как “Whippet”, то есть “Борзая”. Легко догадаться, что прозвище было дано за умопомрачительную для тех лет скорость — 13 км/ч. Да я 50 км быстрее бегаю! Кстати, его запас хода был также велик, целых 64 км. Так вот Mk.D на испытаниях разогнали до 36,8 км/ч. Неизвестно, превозмогал ли его пилот, заворачивался ли в занавеску и жаловался ли на то, что гусеницы “уходят” на первом же километре, но, весьма вероятно. Правда, сей автострадный танк не был лишён проблем, например, беда была с обзором, особенно для мехвода, да и надёжность оставляла желать много лучшего. Ломалась хитрая планетарная коробка передач. Подвеска (да, на британском танке впервые появилась амортизация!) представляла из себя трос, протянутый вдоль(!) гусениц. Лопался трос — и нет подвески у всех катков одного борта. А он, зараза, лопался часто! И всё же этот танк куда больше подходил для развития успеха, чем всё, что было сделано в конце Первой Мировой.
Mk.D Странно, что не с номером 44
А что же немцы? Немцы готовились встретить толпы танков противотанковым оружием. Ружья они даже успели сделать. Да, это было именно очень, даже ОЧЕНЬ большое ружьё. Калибр 13,2 мм. Естественно, однозарядное. Тяжёлое и с сильной отдачей. Тем не менее, формально бронебойности хватало практически на любой танк. Практически заброневое действие такого патрона быть сильным не могло. Через 25 лет немецкие БТРы будут выдерживать множественные пробития советскими ПТР того же калибра (прекрасное описание можете почитать у Илинича). Также проблемой был и боевой дух личного состава. Для того, чтобы поражать танки почти в упор (а дальность стрельбы даже теоретически составляла 500 м максимум) нужна была отчаянность. У немцев же отчаянные в товарных количествах закончились ещё в “Битве за мир”. Итог — едва ли не большинство ружей побросали, даже не выстрелив из них. Тут нельзя не вспомнить с гордостью, что окружённые красноармейцы, бой которых против БТРов приводил Илинич, не просто стреляли из ПТР по БТРам и танкам противника, но и сумели отбить атаку.
Но мы отвлеклись. Помочь в борьбе с танками должен был пулемёт под тот же калибр. Однако производство его наладить не получилось. Сумели бы немцы развернуть массовое производство в 1919 году — вопрос. Да и масса этой вундервафли (хорошо за 100 кг) была очень велика, а следовательно, манёвренность оставляла желать много лучшего.
В воздухе также нас ждало много новинок. Малоизвестно, но в 1915 году французы совершили несколько довольно успешных бомбардировочных рейдов на восток Германии. Однако усиление (по правде говоря — появление) ПВО заставило увеличить высоту полётов, потом и перенести их на ночь, что начисто убило точность. Вскоре было решено отказаться от весьма сомнительных рейдов в тыл противнику. Лишь в 1918 году начали появляться самолёты для “можем повторить”. В первую очередь речь о Farman F.50, F.60 и Bregeut Br.16.
Farman F.60, уже на гражданской службе «автобусом» между Парижем и Лондоном
Первые два — двухмоторные бомбардировщики. 50-й Фарман даже успел повоевать в Первой Мировой. Его недостатком была невозможность стабильно лететь на одном двигателе. Особенно это было печально при малой надёжности его моторов. 16-й Бреге имел ту же нагрузку, 500 кг, однако всего один мотор и в итоге себя зарекомендовал неплохо…но уже после войны. 60-й же Фарман был машиной другого класса, куда более масштабной. Он мог тащить целую тонну бомб. Не зря его назвали “Голиафом”! Знаменит у нас этот самолёт тем, что именно с него прыгали первые советские парашютисты-десантники под Воронежем (к слову, ныне примерно там пролегает улица Лизюкова, оборудованная памятником коту). Но в 1920-х он отметился не только у нас, но и в Рифской войне. Напомню, там в Морокко восстали берберы, отвесили люлей испанцам и даже французам пришлось нелегко. Но потом французы собрались с мыслями и применили, в частности, авиацию. Да как применили! При чтении описаний складывается впечатление, что это не французская авиация действует, а Люфтваффе. Аэромобильность? А пожалуйста! Часть, оснащённая “Голиафами” (точнее, модификацией F.63) перебрасывается из Франции на передовой аэродром за 36 часов, сразу взяв с собой авиатехников, чтобы тут же приступить к ударам по врагу. На земле бомбардировщики дежурят в режиме максимальной готовности и вылетают, получив радио данные с разведывательных самолётов. В воздухе бомбардировщики же получают новые цели также по радио. В принципе, всё это французы могли применить и в 1919 году. Правда, имелись определённые концептуальные причины. В 1918 году сама армия требовала от авиации в первую очередь разведки, корректировки своей артиллерии и избавления от вражеской авиацией. В Марокко вражеской авиации не было, артиллерия, как правило, отставала или была крайне незначительной по составу и войскам требовалось именно ударная поддержка. Вот и приходилось изобретать. Да и ПВО у берберов почти не было (винтовка как основное средство ПВО), так что бомбить можно было с тех высот и направлений, с каких удобно, что резко увеличивало эффективность бомбёжек. В 1919 году стоило бы ожидать ударов тяжёлых французских самолётов по тыловым частям и городам, но не действия на передовой.
Ещё мощнее тяжёлые бомбардировщики были у британцев. Сразу два перспективных самолёта разрабатывались для удара по Берлину. Это Vickers “Vimy” и Handley Page V/1500. Оба на войну опоздали. Но отметились уже в 1919 году существенными достижениями. “Вими” махнул через Атлантический океан — первый среди самолётов. А Хендли Пейдж отметился бомбардировкой вражеского гарема в Кабуле во время очередной англо-афганской войны.
Handley Page V/1500
Тут надо отметить, что британцы ещё в конце Первой Мировой подозревали, что новые бомбардировщики помогут стать авиации самостоятельным родом войск и даже смогут решать стратегические задачи, разрушая вражеские города. Однако первые попытки ударов с французской территории по немецким городам привели лишь к ответным рейдам немцев на Париж. Всерьёз же взяться за Берлин, как уже говорилось, не успели, хотя для этого готовилась, например, система радионавигации. С ней бомберы могли бы летать даже в плохую погоду и в безлунные ночи. Немцы, к слову, на тот момент ночью летали, но только в хорошую погоду. Как раз потому, что системы радионавигации у них не было. Однако Хейндли Пейджам пришлось бросать бомбы (много, максимальная нагрузка до 3402 кг!) на головы разного рода непокорных (до бомбёжек) аборигенов. Можно сказать, что джентльмены совместили терроризм и авиацию задолго до Бен Ладена. И это работало. Совершенно крошечными силами удавалось подавить мятежи, которые раньше обильно заливали кровью Томми Аткинсов в красных мундирах.
Куда интереснее обстояло дело у немцев. У них активно развивались самолёты типа R — тяжёлые многомоторные бомбардировщики. При чём тут немцы пустились во все тяжкие сумрачного гения. Кто помнит Владимира Богдановича, пугающего толпой ТБ-7 с 5-м мотором-нагнетателем? А вот DWF R.II с дополнительным двигателем-нагнетателем! Но у него 4 двигателя, а у его потомка R.III предполагалось целых 8 двигателей, не считая 1-2, которые приводили нагнетатели. Обещали высотность до 5000 м.
Самым крупный из достроенных вскоре после войны был Siemens- Schuckert R.VIII. Он весил почти 16 т. Правда, при попытке взлететь уже в 1919 году потерпел аварию и более не восстанавливался.
Siemens- Schuckert R.VIII. Это уже полуночный гений какой-то!
А вот AEG R.I. Он был поменьше, зато зато имел всякие ништяки, например, смешанную конструкцию или электропривод триммеров. Ну и, конечно, двигатели в корпусе с передачей крутящего момента на винты трансмиссией.
AEG R.I Железный капут ещё и летает!
На счастье союзников большим количество самолётов типа R быть не могло, их буквально строили по нескольку экземпляров одного типа. Куда более массовыми были средние бомбардировщики, например, знаменитые Готы. Последние из них несли 500 кг, как и французские аналоги.
Gotha G.IX Готы были меньше размером самолётов типа R, зато куда более практичными
Ну а что истребители? Здесь тоже было много всякого интересного. Взять хотя бы тех же французов. Французское руководство авиацией всё время хотело странного. Им грезилось, что многоместные универсальные боевые самолёты будут и врага сбивать многочисленными пулемётами и сами бомбить и разведывать и немножко шить (зачёркнуто). Попыток создать такие в Первую мировую было несколько и все заканчивались неизменными провалами. Вы спрашиваете почему? Просто посмотрите на Caudron R.4 и всё станет понятно.
Caudron R.4 Типичное преступление перед аэродинамикой, совершённое в составе группы лиц по предварительному сговору в состоянии наркотического опьянения
В итоге “классические” истребители — лёгкие, манёвренные, оснащённые синхронизированными пулемётами одноместные самолёты получились благодаря инициативе снизу. Они были переделаны из двухместных самолётов. Всё очень логично. Второй член экипажа весит 70 кг, не меньше. А ещё пулемёт, которым он управляет. высаживаем второго человека, зашиваем бывшее место кабины и получаем резкую прибавку в манёвренности и скороподъёмности! И вроде бы к 1918 году получилась довольно стройная концепция. Есть у нас линейка средневысотных истребителей, ориентированных на достижение большой скорости. Например, SPAD.VII с великолепным двигателем жидкостного охлаждения. И есть высотные самолёты, которые должны бороться с немецкими разведчиками выше 5 км. Что ещё надо? “Дайте нам многоместный истребитель для прикрытия бомбардировщиков” — не унимались французы.
SPAD.VII одного из лучших истребителей Франции Гинемера. Настоящий!
Появился Caudron R.11 и на какое-то время даже казалось, что наконец-то получилось то, что нужно. По скорости он почти не уступал одноместным самолётам, зато обладал внушительным пулемётным вооружением — до 5 штук. Однако с поступлением новых немецких самолётов, таких как D.VII вновь потери резко пошли вверх. Тем не менее, если бы война продолжилась, на неё успела бы модификация R.XIV с 37 мм пушкой. Однако эта машины получилась уж слишком тяжёлой и вряд ли бы её дебют предвещал что-то хорошее для французов.
Caudron R.11 — вершина многоместных многоцелевых самолётов во Франции…какова концепция — такова и вершина.
Относительный успех многоместных истребителей привёл к идее, что и одноместные неплохо бы оснастить хвостовой огневой точкой. В качестве такового был выбран Hanriot HD.3 и заказан в большом количестве. Но на фронт он не успел, а вот в 1919 смог бы повоевать. Даже SPAD.XX, плод эволюции самолётов SPAD VII и SPAD.XIII было решено переделать в двухместный. Так что развитие сделало спираль и вернулось к старым граблям.
SPAD.XX, обратите внимание на кабину стрелка
Тем не менее, и двухместные истребители французов были довольно неплохи. Хуже было с манёвренными высотными самолётами. На бумаге с Morane-Saulnier MoS.27/29 всё отлично. Скорость хорошая, высотность — отличная, от недостатка манёвренности, даром что моноплан-парасоль, не страдает, даже превосходит биплан SPAD. Губит его ненадёжность двигателя и непрочность конструкции. И к сожалению для французов,заткнуть эту “дыру” чем-то и в 1919 вряд ли бы получилось.
MoS 29
У британцев из истребителей стоит отметить, пожалуй, весьма удачный Sopwith “Snipe”, который был сделан в самом конце войны и показал себя отлично.
Sopwith “Snipe”
Немцы в 1919 году могли похвастать первым цельнометаллическим истребителем. Юнкерс работу над такими самолётами начал уже давно, однако долгое время характеристики, в первую очередь, скороподъёмность, оставляли желать много лучшего. Лишь в 1918 году удалось привести их в норму, права, лётчики всё равно считали его для боя с истребителями негодным. Дело в плохом обзоре и недостаточной горизонтальной манёвренности. Однако для атак наземных целей и атак аэростатов наблюдателей скоростная и очень прочная машина могла оказаться очень полезной. Она даже успела пойти в серию и, похоже, даже была применена в боях на Западном фронте, но никаких сведений об этом не сохранилось. Было бы крайне интересно посмотреть на применение этих самолётов в 1919 году. Тем более, что его конкуренты среди истребителей были эволюционным развитием Альбатросов и Фоккера D.VII и, учитывая подавляющее превосходство союзников в численности, немцам пришлось бы изобретать что-то новое для противостояния Антанте.
Junkers D.I
В целом очень интересно посмотреть, как менялась бы стратегия по опыту 1919 года. Французская армия была чрезвычайно ориентирована на успех артиллерии. По сути, и танки и авиация и даже пехота были приложением к мощнейшей, отлично оснащённой и подготовленной богине войны. Проблема была в том, что на техническом уровне Первой Мировой эта самая артиллерия не могла успевать за движением даже пехоты, не говоря уж о танках. Более того, сама сверхцентрализованная система артиллерии у французов блестяще действовала в позиционных боях, но намного хуже — в манёвренных. Если бы французы и достигли “чистого прорыва”, то оказались бы перед проблемой, как его развивать? Чем поддержать конницу, если даже она сумела в этот прорыв войти? Наконец, сами солдаты и офицеры не были приучены действовать без мощного зонтика артиллерии, не говоря уж о действиях в глубине обороны противника. В 20-е и даже 30-е годы стодневное наступление летом-осенью 1918 рассматривалось как образец для подражания. Но в 1919, скорее всего, на все эти методы пришлось бы взглянуть куда более критически.
Другое дело — британцы. Их армия уже имела довольно двусмысленный опыт операции при Камбре, когда прорыва достичь удалось, а вот развить успех — нет. Идеи действия танками в глубине (и соответствующая матчасть) у них были в куда лучшем состоянии. Однако можно вспомнить Красную Армию 30-х годов, где с идеями глубокой операции всё было изумительно хорошо, а вот с реализацией их на практике — беспросветно плохо.
Другое дело, что даже провал отдельной наступательной операции уже ничего не решал. Немцев смели бы в небе количеством самолётов, невзирая на качество. Забросали бы тысячами танков, десятками миллионов снарядов и миллиардами пуль. Германия перед Первой Мировой не сумела подготовить своё выступление дипломатически и расплачивалась за это на поле сражений. Впрочем, Первую Мировую разожгли одни люди, а умирали в окопах и страдали от голода в тылу, как всегда, совсем другие.
Автор — Никита Баринов
