Сигнал флагмана, сделанный в 09.00: «Флот извещается, что государь император приказал идти во Владивосток» вызвал нескрываемое облегчение на эскадре. Теперь экипажи обрели уверенность, что В.К. Витгефт не отвернет в Порт-Артур ввиду главных сил неприятеля, как это произошло при выходе 10 июня. Вл. Семенов, старший офицер бронепалубного крейсера «Диана», писал впоследствии:
«Этот сигнал был встречен у нас с нескрываемым одобрением.
— Давно бы так! — Молодчина Витгефт! — Нет отступления!..»
Но флоту требовался еще час для того, чтобы преодолеть собственные минные заграждения и выйти на чистую воду, и все это происходило ввиду неприятеля. Видны были старые бронепалубные «Мацусимы», «Ниссин» и «Касуга», а миноносцы даже попытались атаковать (или имитировать атаку) на тральный караван. Но «Новик» без приказа адмирала оставил строй, прикрыв караван со стороны моря, на чем японская атака и закончилась. Броненосные крейсера японцев отдалились, и в 09.35 «Цесаревич», все еще находясь на минном поле, поднял сигнал: «Не мешать японскому флоту телеграфировать».
Что послужило тому причиной? Вероятно, В.К. Витгефт полагал, что при таком количестве наблюдателей у радистов эскадры просто не получится подавить японские переговоры. А даже если бы и получилось, так все равно главные силы Х. Того где-то рядом и будут скоро извещены о его выходе, хотя бы и флажными сигналами с быстроходных миноносцев. В то же время радиостанции тех времен были весьма ненадежны, а польза от них – несомненна, и потому перегружать их работой больше необходимого не имело смысла.
Примерно в 10.00 эскадра вышла на чистую воду, в 10.15 В.К. Витгефт отпустил тралящий караван, который под прикрытием канонерских лодок и миноносцев из состава 2-го отряда (не идущего на прорыв) вернулся в Порт-Артур. Эскадра построилась в походный порядок – первым шел крейсер 2-го ранга «Новик», за ним, в пяти кабельтовых – кильватерная колонна броненосцев эскадры: «Цесаревич» головным, за ним – «Ретвизан», «Победа», «Пересвет», «Севастополь» и «Полтава». На правом траверзе «Цесаревича» находилось 1-е отделение 1-го отряда миноносцев, на левом – 2-ой отделение. Следом за броненосцами такой же кильватерной колонной шли крейсера: головной «Аскольд», «Паллада» и «Диана».
В таком строю эскадра и двинулась на прорыв – взяв курс на мыс Шантунг, корабли сперва шли восьмиузловым ходом, увеличив его сперва до 10, а затем и до 13 узлов. Столь постепенный набор скорости объяснялся беспокойством о состоянии подбитого накануне броненосца «Ретвизан» – ему подкрепили переборки, но, конечно же, заделать саму пробоину не смогли. В результате броненосец шел на прорыв, имея дыру в 2,1 м2 в подводной части, 250 т воды в носовой оконечности и опасность дополнительных затоплений, если подкрепления, удерживающие воду в подтопленных отсеках, не выдержат. Поэтому скорость эскадры повышали медленно, а с «Цесаревича» несколько раз запрашивали «Ретвизан» о состоянии переборок.
Однако же сюрприз преподнес не «Ретвизан», а «Цесаревич»: минут через 5, после того как эскадра набрала 13 узлов, в 10.35 флагманский броненосец поднял сигнал «Не могу управляться» и скорость пришлось сбрасывать. «Цесаревич» шел рывками, то замедляя, то ускоряя ход, отчего колонна броненосцев растянулась, а интервалы между ними нарушились. К 11.00 ситуация на флагмане как будто была взята под контроль, он дал сигнал «Соблюдать расстояния» (а также – «Свистать к вину и на обед», что, вероятно, было совсем не лишним ввиду близящегося сражения) и эскадра стала набирать 10, затем – 12 узлов. А через полчаса со всех сторон появились японские отряды.
Впереди и левее курса русской эскадры, примерно в 20 милях от нее, виднелся 1-ый боевой отряд, главные силы Х. Того. К этому времени «Ниссин» и «Касуга» уже присоединились к броненосцам, так что на пересечение курса русской эскадры шло 6 броненосных кораблей. Сзади-справа появился 3-й отряд, «собачки» с «Якумо», но дистанцию до них с русских кораблей не разобрали – японские крейсера были плохо видны. Слева в 100 кбт шел 6-ой отряд, 3 бронепалубных крейсера, а слева-сзади в каких-то 80-85 кбт – «Мацусима», «Хасидате» и присоединившийся к ним «Чин-Иен»… В промежутках между отрядами виднелись многочисленные миноносцы.
"Чин-Иен" в 1889 г.
Для броненосных флотов той эпохи чрезвычайно важно было не просто обнаружить противника, но вступить с ним в бой в максимально выгодной для себя позиции, каковая могла быть достигнута маневрированием ввиду неприятеля. Обычно время сражения определяют с момента первого выстрела и до момента прекращения огня, но это не совсем верно. Бой начинается, когда адмиралы противоборствующих флотов, завидя друг друга, начинают менять курсы и скорости своих эскадр с тем, чтобы добиться позиционного преимущества для своих кораблей. Поэтому здесь мы рассмотрим маневрирование русской и японской эскадр с того момента, как они обнаружили друг друга и до первого выстрела.
С точки зрения морской тактики тех лет, положение русской эскадры было заведомо проигрышным – отягощенная тихоходными броненосцами «Полтава» и «Севастополь», а теперь еще и «Ретвизаном», чьи переборки могли сдать в любой момент, она проигрывала в скорости главным силам японцев. В теории, конечно, можно было выделить «быстроходное крыло» в составе эскадренных броненосцев «Цесаревич», «Победа» и «Пересвет», которые, быть может, могли бы двигаться даже чуть быстрее японской линии (ее скорость была ограничена достаточно тихоходным «Фудзи»). Но перечисленные корабли были слабейшими броненосцами русской эскадры и потому не имели шансов разбить 1-ый боевой отряд Х. Того. «Броненосцы-крейсеры» «Пересвет» и «Победа» по своим техническим характеристикам занимали промежуточное положение между броненосцами и броненосными крейсерами, а кроме того, плохо стреляли: на маневрах в июле 1903 года хуже этих броненосцев-крейсеров отстрелялся только «Петропавловск». Что касается «Цесаревича»… Безусловно, по своим паспортным данным это был мощный корабль, способный драться один на один с любым японским броненосцем. Однако же, как писал старший офицер «Полтавы» С.И. Лутонин:
«признаться, на "Цесаревича" мы мало рассчитывали. Броненосец этот, сильнейший в нашей эскадре по вооружению, ходу и броне, был слабей всех по личному составу. Он сделал переход из Тулона в Артур, ни разу не стрелял, в бою 27 января не был, в море выходил второй раз, а какова его команда – я мог убедиться, присматриваясь к переведенным семи человекам на "Полтаву"»
Строго говоря, С.И. Лутонин не совсем прав. Эскадренный броненосец «Цесаревич» ушел на Дальний Восток прямо с французской верфи, и прибыл в Порт-Артур 19 ноября 1903 г., когда прочие корабли эскадры уже встали в вооруженный резерв: тем не менее, еще по дороге броненосец успел немного пострелять. Интересна была организация этих стрельб – идя в паре с броненосным крейсером «Баян», корабли попеременно буксировали щит, в то время как «попутчик» обстреливал его малокалиберными снарядами либо патронами. Однако это были только стволиковые, а не калиберные стрельбы, польза от них была несомненна, но для подготовки артиллеристов этого было совсем недостаточно. После прибытия «Цесаревич» в резерв не вводили, но и особой тренировки корабль не получил – в ноябре-декабре он стоял на внутреннем рейде, проводя лишь те учения, которые можно было вести стоя на якоре. Лишь 29 декабря корабль единственный раз вышел на стрельбы. По данным Р.М. Мельникова:
«Практическими и боевыми зарядами и патронами было сделано выстрелов из 305-мм орудий 4 и 4, 152-мм 7 и 10, 75-мм 13 и 46, 47-мм 19 и 30. Как видно, не всем орудиям досталось сделать даже по одному выстрелу».
А затем, со 2-го января корабль встал на ремонт, потому что из Франции наконец-то была доставлена новая подача 305-мм снарядов, которую не успели поставить до ухода корабля в Артур. В строй «Цесаревич» вернулся только 20 января, сделал один-единственный выход в составе эскадры, а потом… началась война, в первую же ночь которой броненосец получил торпеду и снова встал на длительный ремонт.
Таким образом, от тройки «Пересвет», «Победа» и «Цесаревич» не следовало ждать многого.
Эскадренные броненосцы "Пересвет" и "Победа"
Да и прочие корабли эскадры, увы, не могли похвастаться высокой боеготовностью: как уже было рассказано в предыдущих статьях, русские броненосцы потеряли значительное число старослужащих, демобилизованных перед войной, и почти не имели практики с 1 ноября 1903 г., когда они встали в резерв. После этого корабли выходили в море только в течение несколько дней перед войной, да еще в период командования С.О. Макарова, а «Цесаревич» и «Ретвизан» не имели даже и этого, т.к. находились в ремонте. Остальное время броненосцы отстаивались на внутреннем рейде Порт-Артура. В итоге этого стояния даже выполнение обычных маневров давалось им с трудом (вспомним случай тарана «Севастополя»!), а уж о сложном и (тем более!) раздельном маневрировании в бою двумя отрядами и речи идти не могло.
В одной линии порт-артурская эскадра сражаться была способна, но при этом ее эскадренная скорость на 1,5-2 узла уступала японскому флоту, и это заключало в себе большую опасность для русских. Ранее, в одной из статей, посвященных Цусимскому сражению, мы подробно рассматривали британские маневры 1901-1903 гг., теперь же вспомним, что на учениях 1903 г. «быстроходное крыло» вице-адмирала Домвилла, имея 2 узла преимущества в скорости, поставило «палочку над Т» на дистанции 19 кбт двум опытнейшим британским адмиралам, один из которых (Вильсон) в течение двух предыдущих лет сам побеждал таким образом своего оппонента (Ноэля). Также мы уже говорили о том, что Х. Того долгое время учился в Англии, а его боевой и жизненный опыт куда как превосходил таковой у В.К. Витгефта. Казалось бы, ничто не мешало Хэйхатиро Того повторить рецепты британских командующих и в присущей им агрессивной манере попытаться выставить русским «палочку над Т» на относительно короткой дистанции – это стало бы лучшим способом нанести сокрушительный удар по русской эскадре, раз уж она вышла в море.
Так что же произошло 28 июля 1904 г. с момента обнаружения главными силам друг друга (11.30) и до открытия огня (ориентировочно 12.22)?
Флагман Объединенного флота "Микаса". Тот самый июль 1904 г.
Период 11.30-11.50
Контр-адмирал В.К. Витгефт действовал разумно и просто, но это тот случай, когда простота отнюдь не равняется на примитивность. Вильгельм Карлович видел неприятеля слева-впереди от своего курса, на большом отдалении от своих кораблей и тот быстро, со скоростью никак не менее 15-16 узлов шел наперерез, а солнце в это время находилось справа-впереди от «Цесаревича». В таких условиях даже и мечтать не стоило занять выгодную позицию между японским флотом и солнцем, с тем чтобы его лучи слепили наводчиков Х. Того. Все, что сделал Вильгельм Карлович – сохраняя прежний курс и скорость, поднял сигнал «Перестроиться в боевой порядок» и распорядился приготовиться к бою левым бортом. Можно, конечно, говорить о том, что следовало готовиться к бою не левым бортом, а правым, потому что движение японцев явно выдавало желание, перерезав курс русской эскадры, встать под солнцем и атаковать из этой вполне выгодной позиции. Но дело в том, что в бою ничего нельзя знать наверняка: неприятель был слева и В.К. Витгефт приказал готовиться с ним к бою, а если японцы перейдут под солнце и будут справа – что ж, времени для перестроения больше чем достаточно, поскольку расстояние между отрядами пока еще велико. Но тянуть с перестроением в боевой порядок не следовало: несплаванность эскадры не располагала к перестроениям в последний момент. Увеличивать скорость до тех пор, пока не завершится перестроение, не нужно было по тем же соображениям – В.К. Витгефт этого и не сделал.
В соответствии с распоряжением командующего, «Новик», идущий форзейлем (термин, который многократно употребляется во множестве источников и обозначает головной корабль эскадры), занял свое место в строю крейсеров между «Аскольдом» и «Палладой», а миноносцы перешли на правый борт. И вот тут-то «неизбежные на море случайности» дали о себе знать: в 11.50 «Цесаревич» снова поднял «К» («Не могу управляться») и выкатился из строя, а остальные корабли эскадры вынуждены были застопорить ход.
Перейдем теперь к действиям японцев. Командующий Объединенным флотом видел русскую эскадру, видел и то, что она не стала затевать каких-то сложных маневров ввиду неприятеля. Наиболее простым решением для японцев стало бы сближение с русской эскадрой таким курсом, чтобы оставаться слева от нее, а затем выставить «палочку над Т». При этом корабли Х. Того, выполнив маневр «палочки», выходили бы под солнце, которое слепило бы русских комендоров, затрудняя им ведение огня.
Вместо этого, в 1-ой фазе сражения Хэйхатиро Того предпринял ряд странных и непонятных маневров. Увидев русскую эскадру, Х. Того какое-то время вел свои корабли тем же курсом, но где-то в районе 11.40 отвернул влево, т.е. в сторону, противоположную той, где находились русские корабли.
Он все еще двигался наперерез курсу порт-артурской эскадры, но теперь он должен был пересечь его позднее, чем мог бы. Зачем он это сделал?
Основной задачей японского флота являлась защита морских коммуникаций между Японией, Кореей и Манчжурией, и для этого необходимо было нейтрализовать русскую эскадру. Хэйхатиро Того наверняка знал, что японская осадная артиллерия ведет огонь по акватории Порт-Артура, соответственно выход русских кораблей на прорыв во Владивосток или же «в последний и решительный» обязательно должен был состояться в самое ближайшее время. И вот русская эскадра перед ним. Для того чтобы решить свою стратегическую задачу, у японского командующего было два варианта – либо загнать русских обратно в Порт-Артур, где их перетопит осадная артиллерия, либо разгромить и уничтожить их в морском бою. И если В.К. Витгефт не пожелал вернуться, едва завидев японский флот, то очевидно следовало навязать русским морской бой как можно раньше, с тем чтобы нанести максимум повреждений до наступления сумерек, в которых хотя бы у части русских кораблей появлялся шанс проскочить мимо японцев.
Японские источники утверждают, что Х. Того стремился «завлечь» В.К. Витгефта подальше в море – но какой в этом мог быть смысл для японского командующего? Наоборот, если бы В.К. Витгефт, увидев японский флот, вновь повернул в Порт-Артур, под дула осадной артиллерии, Х. Того должен был приветствовать это.
Каковы бы ни были истинные мотивы японского командующего, его броненосцы, отклонившись влево, все же пересекли курс русской эскадры в 11.50 – как раз тогда, когда «Цесаревич» вывалился из строя.
Период 11.50-12.15
Русскую эскадру лихорадило. Флагманский броненосец, выйдя из строя, вынудил остальные корабли эскадры резко сбросить скорость, впрочем, спустя несколько минут «Цесаревич» смог занять положенное ему место. В 12.00 В.К. Вигефт увеличил скорость и поднял сигнал «Иметь 13 узлов», но всего через 5 минут, подняв все тот же флаг «К» и застопорив ход, покатился в сторону броненосец «Победа». Строй нарушился, и эскадра вновь уменьшила ход до самого малого. «Победа» занял свое место в 12.10 (в некоторых источниках указывается, что «Победа» вышел из строя в 12.20) Вл. Семенов так писал об этом эпизоде:
«Боевая эскадра! Цвет русского флота!.. — сжимая кулаки, задыхаясь от бешенства, не говорил, а рычал мой сосед на мостике «Дианы»…
И смел ли я остановить его? Сказать ему: «Молчите! Ваше дело — исполнить свой долг!..» А если бы он ответил мне: «Те, кто создали эту эскадру, исполнили свой долг?..»
Да нет!.. Что говорить!.. — У меня и в мыслях не было его останавливать… У меня у самого к горлу подступали слезы бессильной ярости…»
Итак, как минимум 10 минут, с 11.50 до 12.00, когда «Цесаревич» вновь возглавил эскадру, либо же целых 20 минут с 11.50 до 12.10 (если верно, что «Победа» вернулся в строй в 12.10) русская эскадра была фактически неуправляемой и неспособной к быстрому маневру. Непосредственной вины В.К. Витгефта в этом нет – если, конечно, не принимать в расчет его отказ от активной подготовки экипажей. Однако эти 10-20 минут могли решить судьбу русского флота: ведь если бы вместо того, чтобы совершать непонятный отворот от русской эскадры, о котором мы писали выше, Х. Того повернул бы в сторону кораблей В.К. Витгефта (как это показано на схеме №1), или даже просто держался первоначального курса, он выставил бы «палочку над Т» русским именно в тот момент, когда порт-артурская эскадра утратила управление!
Можно констатировать, что в завязке сражения Хэйхатиро Того упустил блестящую возможность молниеносно завершить бой убедительной победой Объединенного флота.
Впрочем, на этом странные маневры Х. Того только начинались. После того, как в 11.50 «Микаса» пересек курс русской эскадры, 1-ый боевой отряд некоторое время следовал прежним курсом, а затем неожиданно отвернул «все вдруг» от русской эскадры и начал уходить от нее. При этом скорость японской эскадры составляла порядка 15-16 узлов, а русские никак не могли набрать даже 13 узлов, отчего дистанция между кораблями увеличивалась.
Но вернемся к действиям В.К. Витгефта. После 12.15 «Цесаревич» начал постепенно поворачивать влево, и делал это до самого открытия огня и даже позднее. Зачем? Посмотрим схему:
Мы не можем знать, чем руководствовался В.К. Витгефт, уклоняясь влево, но не потому, что данный маневр алогичен, а потому что для такого поступка у него было множество оснований. Попробуем поставить себя на место русского адмирала. Вот появились главные силы врага, они явно опережают русских в скорости, а их позиция достаточно выгодна и имеет преимущества перед той, что занимают корабли В.К. Вигефта. Самое время японцам вступить в бой, но вместо этого Х. Того начинает какой-то непонятный «танец с бубном», предпринимая ряд маневров неясного назначения. Он как будто бы заманивает русских, призывая их идти прежним курсом, но в бою совсем нежелательно делать то, что ожидает от тебя противник! К 12.15 благодаря маневрированию Х. Того курсы русской и японской эскадры расходятся, так почему бы не «помочь» ему, отвернув еще немного влево? Ведь 1-ый боевой отряд все еще обладает определенным преимуществом, он все еще может, резко бросившись влево, выставить русским «палочку над Т». Вот только если русские возьмут левее, то скорость расхождения эскадр увеличится еще сильнее и чем дальше, тем сложнее будет Х. Того ставить свою «палку». Более того – если ему и удастся этот маневр, солнце, хотя и будет слепить русских артиллеристов, но не так сильно, потому что японские корабли окажутся не на фоне солнечного диска, а левее. Для японцев вступать в бой в такой позиции – значит отказываться от ряда преимуществ, и можно было надеяться, что Х. Того этого делать не станет. Никто не мог помешать японскому командующему еще сильнее удалиться от русской эскадры, занять более выгодное положение и попытать счастья вновь, но такие игры полностью устраивали В.К. Витгефта. Чем больше Хэйхатиро Того будет «гарцевать» вокруг медленно идущей на прорыв русской эскадры, не ввязываясь в решительный бой, тем больше шансов у русского адмирала дотянуть до темноты. А ведь это и было его целью – какие-то шансы на прорыв во Владивосток (хотя бы частью эскадры) у Вильгельма Карловича появлялись только в том случае, если в дневном бою 28 июля ведомые им корабли не получат тяжелых повреждений.
Поворот влево для русского флота был вполне логичен, но почему В.К. Витгефт выполнял его так медленно, постепенно склоняясь на новый курс? Мы не можем знать, чем руководствовался контр-адмирал, но вне зависимости от причин его решения оно было абсолютно правильным. Дело в том, что такое изменение курса, в силу его плавности, японский командующий мог и не заметить, или, точнее, заметить, но не сразу, и чем позднее Х. Того поймет, что русские меняют курс, тем сложнее будет командующему Объединенным флотом выставить «палочку над Т».
Но кроме вышесказанного, у В.К. Витгефта была и еще одна причина ворочать влево…
Период 12.15-12.22
Точное время, когда японский командующий предпринял свой следующий маневр, неизвестно, но можно предположить, что японцы приступили к его выполнению в 12.15, возможно – несколькими минутами позже. Х. Того вновь приказывает «поворот все вдруг», и его эскадра вновь идет наперерез русскому флоту. «Палочка над Т» как будто бы поставлена, и в 12.20-12.22 начинается бой.
Чей выстрел был первым, до сих пор неясно, одни источники говорят, что огонь открыл «Ниссин», другие – что «Цесаревич», третьи – что это стрелял «Пересвет», но это, по большому счету, неважно. Куда важнее то, что Хэйхатиро Того, обладая всеми позиционными преимуществами, умудрился ввести свой отряд в бой едва ли не в самой худшей конфигурации. Ведь что, фактически, произошло? Сперва, в 11.50 японцы пересекли курс русской эскадры, и флагман Х. Того «Микаса» шел головным. Затем – необъяснимый поворот «все вдруг», и японский отряд строем фронта начинает уходить от русских. И вдруг – снова разворот «все вдруг», теперь головным идет не «Микаса», а концевой японской колонны – броненосный крейсер «Ниссин»…
И к чему все это привело? Вместо того, чтобы получасом раньше выставить русским «кроссинг Т», пересекая курс русской эскадры так, чтобы выйти под солнце, и тем самым максимально затруднить огонь комендорам В.К. Витгефта, 1-ый боевой отряд ставит «полочку над Т», двигаясь в противоположном направлении. Вместо того чтобы самому вести главные силы на исполнение столь важного маневра, Х. Того передает командование младшему флагману вице-адмиралу С. Катаока, поскольку именно «Ниссин» теперь возглавляет колонну! Что такого могло случиться, отчего Х. Того сперва игнорировал превосходную возможность поставить русским «палочку над Т», а потом, растратив преимущества позиции, вдруг ринулся ставить ее едва ли не из наихудшего положения? Что такого случилось около 12.15, чего не было раньше?
Только одно. Уклонение В.К. Витгефта влево. Но что такого опасного мог усмотреть для себя Х. Того в этом повороте?
Разумеется, по прошествии стольких лет ничего невозможно утверждать наверняка, но рискнем все же выдвинуть версию, объясняющую все вышеперечисленные несообразности в действиях Х. Того. Забежим немного вперед: некоторые (но не все) источники отмечают, что в 12.30 «Цесаревич» сделал еще один, уже не плавный, а резкий поворот влево. С одной стороны, поворот этот легко обосновать хотя бы желанием выйти из-под «палочки над Т», но некоторые источники утверждают, что таким маневром флагман В.К. Витгефта обошел минную банку японцев. Так, Вл. Семенов пишет:
«В 12 ч. 30 мин. «Цесаревич», последнее время все более и более склонявшийся к востоку, вдруг круто, на 4° R, повернул вправо. Оказывается, неприятельские миноносцы, сновавшие туда и сюда далеко впереди, на курсе эскадры, возбудили его подозрение, и, как выяснилось, не напрасно. Не брезгая никаким, хотя бы самым малым, шансом, они набрасывали нам по дороге плавающие мины заграждения (без якорей).
Поворот «Цесаревича» избавил эскадру от опасности непосредственного прохождения через эту плавучую минную банку, но мы все же прошли от нее довольно близко, почти вплотную. С «Новика» (очевидно, по приказанию адмирала), державшегося на месте и пропускавшего мимо себя всю колонну, беспрерывно семафорили: «Остерегайтесь плавающих мин!» — Две такие прошли у нас по левому борту невдалеке. (Вернее — мы прошли мимо них.)»
Итак, что мы видим? С самого начала маневрирования Х. Того складывается впечатление, что он куда-то заманивает русскую эскадру. В официальной японской историографии указывается, что он хотел увлечь В.К. Витгефта подальше от Порт-Артура, но, по мнению автора, такая версия совершенно не выдерживает критики:
Во-первых, у командующего Объединенным флотом не было ни малейшего основания заманивать В.К. Витгефта в море – наоборот, поворот русских обратно в Артур, под стволы осадной артиллерии, был вполне выгоден японцам.
Во-вторых, все последующие действия Х. Того в этом сражении вовсе не свидетельствуют о его желании всенепременно уничтожить русских в морском бою – скорее уж наоборот.
И, наконец, в-третьих. Если Х. Того действительно желал заманить русских подальше в море, он легко мог изначально взять такой курс, чтобы показаться кораблям В.К. Витгефта не в 11.30, а позднее, причем – сколько угодно позднее. Русская эскадра находилась под пристальным наблюдением, окруженная многочисленными японскими отрядами миноносцев и крейсеров. Соответственно, командующий Объединенным флотом отлично знал все ее перемещения и имел превосходство в скорости, так что мог объявиться на горизонте в любой момент, когда считал нужным. Х. Того отнюдь не страдал склерозом и отлично помнил, что 10 июня В.К. Витгефт вел свои корабли вперед лишь до тех пор, пока не увидел главные силы Объединенного флота, но после этого почти сразу повернул назад. И если уж японский командующий решил увлечь артурскую эскадру в море, зачем же было показывать В.К. Витгефту свои броненосцы раньше времени?
Но если Хэйхатиро Того не заманивал русские корабли в море, то… куда же он их заманивал? И вот версия автора: видя, что русские идут, не меняя курса, японские миноносцы набросали мин по курсу русской эскадры. А дальше Х. Того попросту выжидал в надежде на то, что броненосцы В.К. Витгефта подорвутся на них! В пользу этой гипотезы говорит то, что пока порт-артурская эскадра следовала одним и тем же курсом, японский командующий не делал абсолютно ничего, выписывая причудливые зигзаги вдалеке от русских кораблей. Но когда те стали поворачивать влево, тем самым уходя от предназначенного им минного поля — ринулся в бой.
Иными словами, у Х. Того были преимущества позиции, а эскадренная скорость его отряда превосходила таковую у русских. Воспользовавшись всем этим, командующий Объединенным флотом мог попытаться сходу нанести поражение В.К. Витгефту, выставив тому «палочку над Т» в максимально удобной для себя позиции, причем шансы на успех у японского командующего были весьма велики. С учетом того, что, как мы теперь знаем, в период 11.50 – 12.20 у русской эскадры теряли управление два броненосца, включая флагманский, эти шансы были не просто велики, а огромны. Но Хэйхатиро Того отказался от всего этого ради призрачного шанса успешной диверсии, шанса ослабить русскую эскадру еще до начала сражения.
Разумеется, автор настоящей статьи вовсе не претендует на истину в последней инстанции. Возможно, его гипотеза неверна, а на самом деле Х. Того, в полном соответствии с официальной историографией, действительно старался увести В.К. Витгефта подальше от Порт-Артура. Но тогда следует признать, что Х. Того отказался от блестящего шанса разбить русских для того, чтобы… В.К. Витгефт увел свои корабли дальше в море на десяток миль!
Невозможно даже сказать, какой из этих вариантов характеризует Хэйхатиро Того с худшей стороны.
Нет, формально, в результате своих маневров японский командующий все же поставил русским «палочку над Т». Да только какой был в этом смысл, если на момент начала сражения головной «Цесаревич» и японскую линию разделяли (по различным данным) от 70-75 до 90 кбт? «Палочка над Т» обладает убийственной эффективностью, когда ее «ставят» на дистанции эффективного огня, когда сосредоточенный огонь сделавшей «кроссинг» эскадры дает достаточное количество попаданий, чтобы быстро крушить головные корабли неприятеля один за другим. Не зря же британский адмирал Домвилл на маневрах 1903 года выставил свою «палочку» на дистанции всего 19 кбт! Но японские комендоры, как бы ни были они хороши, не могли обеспечить достаточного количества попаданий ни с 90, ни с 75 кбт.
В 12.22 Хэйхатиро Того выставил «кроссинг Т» В.К. Витгефту… Примерно с тем же успехом Х. Того мог «пересечь курс русской эскадры», находясь где-нибудь у островов Эллиот, когда В.К. Витгефт еще не вывел свои корабли из Порт-Артура.
Итак, проанализировав действия сторон в завязке боя, мы можем констатировать, что маневрирование, затеянное командующим Объединенным флотом, вне зависимости от причин его вызвавших, было совершенно ошибочным. В то же время действия русской эскадры следует признать почти безупречными – как это ни удивительно, но В.К. Витгефт делал именно то и тогда, что и когда было необходимо. С одной стороны, можно даже сказать, что он ничего не делал и вовсе (кроме перестроения и постепенного поворота влево). Но дело в том, что военачальник должен не только уметь действовать, когда это необходимо, но бездействовать, когда никаких действий выполнять не нужно (разумеется, еще он должен уметь отличить первый случай от второго). В.К. Витгефт внимательно наблюдал за своим противником и не мешал японцам допускать ошибки, а единственный его поворот имел следствием то, что Хэйхатиро Того, имея множество преимуществ в момент встречи эскадр, вынужден был ринуться в бой, не воспользовавшись ни одним из них.
Продолжение следует…
P.S. Дабы ни у кого из уважаемых читателей не создалось впечатления, что автор "мухлюет" со схемами маневрирования, представляю японскую карту сражения, руководствуясь которой, каждый желающий может сам составить мнение о маневрировании эскадр.
