Статья Андрея Уланова с сайта WARSPOT от 14 марта 2019 года.
Содержание:
В ходе мартовского немецкого контрнаступления у озера Балатон действия командующего 3-м Украинским фронтом генерала армии Ф.И. Толбухина усложнялись запретом Ставки на использование резервов. Так, 6-я гвардейская танковая армия, ещё в конце января выведенная после боёв за Будапешт на доукомплектование, оставалась неприкосновенным резервом в распоряжении командования соседнего 2-го Украинского фронта. Лишь к 16 марта, когда судьба немецкого «Весеннего пробуждения» была уже решена, 6-ю гвардейскую передали Толбухину — но совсем не для обороны. Армия генерал-полковника А.Г. Кравченко должна была стать главной ударной силой фронта в будущем наступлении на столицу Австрии Вену.
«Тридцатьчетвёрки» налево, «Шерманы» направо
Задача эта была не самой простой. Сформированная в январе 1944 года, 6-я гвардейская армия в двух своих корпусах (танковом и механизированном) имела 285 танков и 119 самоходок, по большей части легких СУ-76. Советских «тридцатьчетвёрок» в бригадах 5-го гвардейского танкового (гв.тк) корпуса имелось 116, более грозной силой выглядел 9-й гвардейский механизированный корпус (гв.мк), имевший не только 153 боеготовых ленд-лизовских «Шермана» М4А2, но и большую численность личного состава и вспомогательного вооружения.
Командующий 6-й гвардейской танковой армией генерал-полковник А.Г. Кравченко (в центре) с офицерами штаба
По данным разведки, на фронте перед армией противник располагал примерно 100 танками и САУ, по личному составу соотношение сил было 1 к 1. Отдельную проблему представлял собой горный массив северо-восточнее городка Веспрем, покрытый лесом. Ранее со схожей проблемой столкнулись немцы, планируя своё наступление: мест, удобных для действий крупных танковых частей, в этом районе не так много. Генерал-полковник Кравченко принял решение разделить свои силы. Согласно плану, 5-й гв.тк генерал-майора М.И. Савельева с частями усиления должен был обходить горы с юго-запада, а 9-й гв.мк генерал-майора М.Л. Ермачека — с северо-запада. Решение было достаточно рискованным: фактически это означало, что корпуса будут действовать отдельно друг от друга, имея разрыв в несколько десятков километров малопроходимой для танков местности.
К вечеру 17 марта бригады 9-го гв.мк сосредоточились в исходных районах наступления. Несмотря на приказ командования армии о полном радиомолчании, выдвижение частей не осталось незамеченным немцами:
«Авиация противника пыталась воздействовать на колонны наших частей, но под ударами наших истребителей быстро уходила. К вечеру всё же одной группе авиации противника удалось прорваться и подвергнуть бомбёжке Чаквар. Однако наши потери были незначительны».
Хотя самые «танконедоступные» районы располагались в стороне от намеченного маршрута наступления 9-го гв.мк, назвать его удобным для танков было сложно:
«Корпус мог наступать только по одной, единственно возможной дороге, проложенной в межгорье вдоль русла реки. Исключалась всякая возможность манёвра, обхода, развёртывания вправо или влево. Боевой порядок танков в этих условиях сводился только к кильватерной колонне».
Хотя традиционно планировалось, что корпус должен будет войти в «чистый прорыв», к вечеру 17 марта стало ясно, что пехота 114-й стрелковой дивизии (сд) своими силами обеспечить его не сможет. Поэтому так же традиционно танкисты были вынуждены вступить в бой раньше намеченного срока. 30-я гвардейская механизированная бригада (гв.мбр) сначала выбила немцев из деревни Шёред, а затем, форсировав реку Шавриз, на плечах противника ворвалась в соседний городок Бодайк. По данным корпуса, одних только стоявших без топлива танков в Шёреде немцы бросили 21 штуку.
Танки M4 «Шерман» 9-го гвардейского мехкорпуса 6-й гвардейской танковой армии на марше, весна 1945 года
Скорее всего, упорство противника было вызвано желанием попытаться спасти хотя бы часть этой техники, но горючее к ним приехало только в баках «Шерманов». Бегство немцев очень живо описано в одном из корпусных отчётов:
«Их бегство было хорошо видно с высоты 231: они поднимались в гору беспорядочно, скучивались бесформенными группами и, стремясь поскорее преодолеть открытое поле и укрыться за гребнем высот, перегоняли друг друга как на кроссе. Этого момента, кажется, только и ждали наши артиллеристы, которые расположились на высоте 231 на прямой наводке. Они открыли беглый огонь по немецкой пехоте и радовались как дети, когда снаряд разрывался в гуще гитлеровцев, и их клочья летели в стороны».
Впрочем, со следующим в списке целей населённым пунктом — Балинка — так просто разобраться не получилось. Выдвинувшая в авангард корпуса 46-я гвардейская танковая бригада (гв.тбр) была встречена плотным огнём. Две атаки, утром и вечером, успеха не имели. Только после наступления темноты 30-я гв.мбр вместе с одним батальоном 46-й гв.тбр выбили немцев из Балинки. Преследовать их не получилось — хотя до соседнего села Мечертелеп (Мечер) было всего четыре километра по прямой,
«дорога была во многих местах взорвана, завалена, заминирована».
Пока «Шерманы» 46-й гв.тбр вели огонь с места, пехота 30-й гв.мбр по склонам гор и лесным тропам скрытно подошла к деревне и внезапно атаковала. Атаки без танков немцы не ожидали и бросились бежать, оставив на позициях четыре самоходки, шесть орудий и восемь станковых пулемётов.
Однако в планах немцев Мечер значил слишком много, поэтому почти сразу из соседней Баконьчернье последовало несколько контратак с танками «при сильном воздействии артиллерии и авиации». Первые две атаки были отбиты, но после третьей, проведённой, по данным корпуса, силами 35 танков и 10 самоходок, немцы снова заняли Мечер. Именно в этот момент в корпусе установили, что против них действует 12-я танковая дивизия СС «Гитлерюгенд». Новость несколько запоздала: по немецким данным, с частями «Гитлерюгенда» и «Мёртвой головы» части 9-го гв.мк вели бой уже в Балинке.
Схема боевых действий соединений 9-го гв.мк с 18 по 23 марта 1945 года
Также, по немецким данным, контратака танкового полка дивизии в направлении Балинки была не связана с занятием Мечера, а проводилась с целью обеспечить фланг 26-го панцергренадёрского полка (пгп) СС. На 15 марта дивизия СС «Гитлерюгенд» имела 16 боеготовых танков, 25 танков в краткосрочном и 13 танков в долгосрочном ремонте. Противотанковых самоходок JagdPz IV в боеспособном состоянии было 28 штук, ещё 21 машина находилась в краткосрочном ремонте, а 20 — в долгосрочном. Также в дивизии было 96 боеготовых бронетранспортёров и бронемашин, ещё 54 находились в краткосрочном ремонте, а 44 — в долгосрочном. Возможно, танки дивизии поддерживали «Ягдпантеры» 560-го тяжёлого противотанкового батальона.
Поворот на юг
Оценив силы противника, командир 9-го гв.мк решил изменить направление ударов: из Балинки дорога шла не только на запад, но и на юг. На это направление в ночь на 21 марта была развёрнута сначала 18-я гв.мбр, овладевшая деревней Истимер и начавшая наступление на господский двор Чес и населенный пункт Теш. Следом на Теш ушла 46-я гв.тбр. На замену им для усиления 30-й гв.мбр из резерва была выдвинута 31-я гв.мбр. Фактически генерал-майор Ермачек вынужденно повторил решение командарма Кравченко — теперь уже отдельные бригады действовали без «локтевой связи», разделённые километрами гор и лесов.
В Теше находился штаб I танкового корпуса СС и, как не сложно догадаться, на появление поблизости русских танков штабные отреагировали достаточно болезненно. Кроме того, дальше к западу находился дорожный узел, откуда советские войска уже могли угрожать путям отхода всей 6-й танковой армии СС. Собранная для контратаки боевая группа из дивизии «Гитлерюгенд» не выглядела очень грозной: в неё вошли четыре «Ягдпантеры», 10 бронетранспортёров из 26-го пгп СС и пехота из вспомогательных частей. Немцы сообщают о трёх безуспешных атаках, при этом в последней из них три «Ягдпантеры» были потеряны
«от огня ручных противотанковых средств советских солдат».
Немецкое командование во время учений панцергренадёров 12-й танковой дивизии СС «Гитлерюгенд»
Примечательно, что в документах 9-го гв.мк эти атаки вообще никак не фигурируют, зато указано, что в господском дворе Чес была обнаружена танкоремонтная база, где немцы
«не ожидая нападения, спокойно спали»,
благодаря чему 18-я гв.мбр захватила шесть исправных самоходок, четыре танка и два тяжёлых орудия. Вообще, в тот день советских танкистов больше занимала местность, поскольку двигаться пришлось
«по лесной дороге, еле вытаскивая артиллерию и танки из грязи».
На следующий день авиаразведка обнаружила в лесу севернее Теша
«до 30 танков противника»,
однако в бой они не вступили, уйдя в западном направлении и, как отмечено в докладе,
«их потом находили брошенными на лесных дорогах».
На южном фланге 18-я гв.мбр и 46-я гв.тбр в ночь на 22 марта фактически ушли в рейд по немецкому тылу, и их успех сказался и на боях вдоль русла реки Гайи. Если из Мечера противника пришлось в очередной раз выбивать, то дальше в донесениях уже упоминается паника у противника. В Баконьчернье в плен попал Ельмуд Шмидт (так в документе), командир одного из пехотных батальонов «Гитлерюгенда».
Осторожные танки
Сухие строчки оперативных документов военного времени порой неожиданно перемежаются поэтическими описаниями — есть такие и в документах 9-го гв.мк:
«Над горами плыли густые тучи… в лесу была сплошная темнота… откуда-то с юга доносились раскаты артиллерийской стрельбы. Танки осторожно пробирались по лесным чащам всё дальше и дальше на юг».
Описание начала рейда у кого-то из штабистов корпуса получилось лирическим, но дальше речь пошла о самых серьёзных вещах. Первым на пути танкистов на рассвете оказался городок Хаймашкер. 18-я гв.мбр к этому моменту была отведена во второй эшелон, и город брали «Шерманы» 46-й гв.тбр: 1-й и 2-й батальоны шли вдоль основной дороги, а 3-й батальон командир бригады подполковник Н.М. Михно отправил в обход городка справа. Описания боя в разных документах разнятся, но все они сходятся в том, что на станции был захвачен эшелон с большим количеством (до 70 штук) неисправных танков — правда, впоследствии «усохших» до четырёх «Пантер».
Схема действий 46-й гв.тбр при взятии города Хаймашкер
Следующим должен был стать находящийся юго-западнее Веспрем. По дороге к нему на перекрёстке дорог шедший головным 1-й танковый батальон гвардии старшего лейтенанта Д.Ф. Лозы столкнулся с немецкой колонной танков и автомашин — в документе присутствует рукописная вставка «…подгоняемых частями генерала Руссиянова». Немцы пытались отступить в Веспрем со стороны озера Балатон.
Оценив обстановку, Лоза развернул батальон и вступил в бой, по итогам которого 46-я гв.тбр списала пять «Шерманов», насчитав 29 подбитых и сожжённых немецких танков. Пройти в сам город уже не удалось, и бригады 9-го гв.мк получили указание занять круговую оборону на перекрестке. Учитывая, что дорога с юго-востока подходила как раз к Веспрему, это решение оказалось очень болезненным для противника. В документах 46-й гв.тбр отмечалось:
«В течение ночи с 22 на 23 марта 46-я гв.тбр отразила шесть яростных контратак противника с направления Веспрем и с востока. Противник стремился вывести остатки своих разгромленных дивизий из «мешка». Все атаки противника были отражены, но и бригада понесла значительные потери».
В другом документе уточняется, что противник использовал
«в основном тяжёлые САУ».
Танки М4А2 «Шерман» 1-го батальона 46-й гвардейской танковой бригады 9-го гвардейского мехкорпуса на улицах Вены
Веспрем был взят 23 марта совместными действиями 5-го гв.тк и 9-го гв.мк. Первый этап наступательной операции для 6-й гвардейской танковой армии завершился, но идти до Вены предстояло ещё немало.
источник: https://warspot.ru/14246-shermany-natselennye-na-venu
