Содержание
Внешнеполитическая канва
Итак, в рамках предлагаемой альтернативы доклад советского военного атташе в Германии генерал-майора В.И. Тупикова, в котором утверждалось, что «1. В германских планах сейчас ведущейся войны СССР фигурирует как очередной противник. 2. Сроки начала столкновения — возможно, более короткие и, безусловно, в пределах текущего года», в отличие от реальности, попал в руки И.В. Сталину вечером 30 апреля 1941 года. Соответственно, уже с первых дней мая советское военно-политическое руководство начинает перестройку проводимых в стране и армии мероприятий с учетом того, что война может начаться уже в ближайшие недели.
Поскольку мотивы Германии напасть на СССР до завершения войны с Великобританией остаются непонятными для советского руководства, то высказывается опасение о том, что Берлин и Лондон стоят на пороге заключения мира. И вот 12 мая 1941 года в Москву поступает информация о том, что «заместитель Гитлера по руководству партией Гесс, несмотря на наличие запрета в связи с болезнью пилотировать самолеты, 10 мая в 18 часов стартовал на самолете из Аугсбурга в полет, из которого он не вернулся до сего времени». А еще через два дня, 14 мая из Берлина приходит сообщение о том, что Гесс обнаружился не где-нибудь, а в Англии, причем с весьма специфической миссией:
Тут же Москва запрашивает своего Чрезвычайного и Полномочного Посла в Великобритании И.М. Майского о Гессе. 16 мая приходит первое сообщение от Майского (отправлено 15 мая), не несущее ничего радостного. Выясняется, что Гесс еще 3 месяца назад через Лиссабон посылал герцогу Гамильтону письмо с призывом «в интересах «цивилизации» прекратить братоубийственную войну между двумя «великими северными расами»». Перелетев же в Англию в мае, Гесс уже встретился с герцогом Гамильтоном, бывшим советником британского посольства в Берлине Киркпатриком и министром иностранных дел Энтони Иденом. «Всем своим посетителям Гесс заявляет, что он прилетел «спасти цивилизацию», …, предлагает взаимно прекратить ночные налеты и настойчиво твердит о необходимости возможно скорее заключить мир, дабы предупредить торжество большевизма». Из таких деталей пазл для Москвы складывался весьма однозначный. При том, что, по словам Майского, не было видно, что Гесс является «представителем какой либо влиятельной группировки внутри германский национал-социалистов», настораживало поведение официального Лондона: «Британское правительство вчера вечером обсуждало вопрос и решило, что Черчиллю лучше отложить свое заявление в парламенте по данному вопросу». Тут же давалась справка и о том, что герцог Гамильтон – «большой поклонник фашистской идеологии».
«Специфическая» позиция официального Лондона относительно целей прибытия Гесса подтверждалась и другими источниками.
Дальнейшие уточнения информации не придавали поводов для оптимизма. Так, 17 мая из Берлина сообщили следующее: « «СТАРШИНА» сообщил: личным другом Гесса был Альбрехт Гаусгофер … Гаусгофер имеет широкие связи в МИДе, военных кругах и «КЛУБЕ ГОСПОД» и ведет активную политическую деятельность за мир с Англией, против СССР».
18 мая из Лондона сообщили следующее. Во-первых, Гесс не дал англичанам какой-либо ценной информации. Во-вторых, он неоднократно подчеркивал, что прибыл с целью заключения компромиссного мира. В-третьих, он заявляет, что продолжает оставаться лояльным Гитлеру. В-четвертых, Гесса посетили Бивербрук и Иден, но официально это опровергается. Но главное то, что на вопрос о том, был бы англо-германский союз против СССР приемлемым для Гесса, был получен ответ: «Это как раз то, что Гесс хотел бы добиться».
В эти же дни «информация к размышлению» поступала и с другого направления. 14 мая Нарком Государственной безопасности СССР Меркулов на имя Сталина, Молотова и Берии направил доклад о том, что «начиная со второй половины апреля с.г. ряд сотрудников германского посольства отправляет из СССР в Германию членов своих семей и особо ценные вещи». Среди прочих уехавших отмечались: жена авиационного атташе, жена военно-морского атташе, жена помощника авиационного атташе, жена лесного атташе, а также личный секретарь германского посла Шуленбурга и другие. Также сообщалось о запросе визы на выезд сотрудников германского консульства в Ленинграде и членов их семей.
В общем, для обитателей Кремля к двадцатым числам мая перспектива войны «безусловно, в пределах текущего года» стала совершенно очевидной. Однако, точных сроков назвать никто не брался. Процесс сосредоточения немецких войск, по данным советской разведки, был уверенным, но неспешным.
Всего же, по советским оценкам, Германия располагала 230 пехотными, 22 танковыми, 20 моторизованными, 8 воздушно-десантными и 4 кавалерийскими дивизиями. Ожидалось, что из этого числа для войны против СССР Германия сможет выставить около 180 дивизий, включая 19 – 20 танковых и 15 – 18 моторизированных. Таким образом, по данным советской разведки, Германия к середине мая направила на Восток 2/3 из требуемого для войны с СССР числа дивизий. Текущие темпы сосредоточения германских войск не свидетельствовали о скором начале войны, однако в СССР понимали, что при введении ускоренного режима железнодорожных перевозок, Германия сможет сосредоточить оставшиеся дивизии всего за несколько суток.
Ухудшающаяся на Европейском ТВД ситуация требовала от Советского Союза ответных мер.
Учебные сборы в АИ, первая очередь
Ещё по итогам получения доклада В.И. Тупикова из Берлина в АИ было решено изменить сроки проведения сборов приписного состава стрелковых дивизий, а также увеличить общее число дивизий, привлекаемых к учебным сборам. Если ранее по мартовским планам собирались на учебные сборы призвать только 265 тысяч человек в 59 стрелковых дивизий, формирование которых началось весной 1941 года или летом 1940 года, то даже в реальности к середине мая планы существенно скорректировали – количество дивизий увеличили до 92, а количество призываемого в них приписного состава – до 423 350 человек (без учета вызова л/с запаса на проведение опытных учений). Правда, в мае из этого числа сборы должны были коснуться всего 26 800 человек в 16 дивизиях Киевского Особого военного округа. Но уже в первой половине июня сборы должны были начаться еще в 62 дивизиях, куда в общей сложности следовало призвать 327 350 человек. Несколько позже, во второй половине мая (кто сказал: «Гесс»?) планы еще раз скорректировали в сторону увеличения их масштабов: к концу июня они должны были проходить в общей сложности в 97 стрелковых дивизиях и охватить 490 350 человек.
Количество личного состава запаса, призванного в РИ для прохождения учебных сборов в мае-июне 1941 года, представлено в таблицах 2 и 3.
В предлагаемой АИ учебные сборы по подготовке начальствующего состава, младшего нач.состава и рядового состава по дефицитным ВУС (таблица 3) сохранятся подобно РИ, но порядок учебных сборов приписного состава предлагается изменить.
Предполагается, что еще по итогам «совещания» на даче у Сталина 1 мая в АИ было решено с 15 мая призвать приписной состав во все, предназначенные для Западного ТВД, «6-тысячные» стрелковые дивизии, а также в те «12-тысячные» стрелковые дивизии, которые дислоцировалась в глубине приграничных округов. Всего, с учетом двух дивизий 32-го стрелкового корпуса Забайкальского военного округа, которые имелось в виду задействовать в развертывании войск на Западе, сборы приписного состава должны были затронуть 122 стрелковые дивизии, из них 89 «6-тысячных» и 33 «12-тысячных».
В число 89-ти «6-тысячных» дивизий, по сути, вошли все «6-тысячные» стрелковые дивизии, дислоцированные к западу от острова Байкал. Исключение составила лишь 238-я стрелковая дивизия Средне-Азиатского военного округа, которую не планировалось задействовать на Западном ТВД, и учебные сборы в которой планировалось провести после «западных» дивизий – с 1 июля. Основную массу «12-тысячных» стрелковых дивизий, привлеченных к программе учебных сборов приписного состава, составили «12-тысячные» дивизии, дислоцированные в глубине приграничных округов – советское руководство не хотело «играть с огнем» и поднимать приписной состав дивизий, дислоцированных непосредственно у границы. К числу этих дивизий относилась пять дивизий ПрибОВО, десять дивизий ЗапОВО, десять дивизий КОВО и одна дивизия ОдВО. Кроме того, из мартовского плана проведения учебных сборов «перекочевали» еще одиннадцать «12-тысячных» дивизий той или иной степени проблемности: шесть только начали формироваться в марте 1941 года (в мартовском плане фигурировали пять из них, так как 188-я сд дислоцировалась в Прибалтике, где по мартовским планам учебные сборы не проводились), три были реорганизованы весной 1941 года из числа «3-тысячных» дивизий формирования июля 1940 года и еще две – были реорганизованы весной 1941 года из числа «6-тысячных» дивизий, как минимум, одна из которых понесла тяжелые потери во время войны с Финляндией. Часть из этих дивизий дислоцировалась в глубине приграничных округов, но некоторые находились у границы.
Первоначально, подобно мартовским планам, планировалось призвать по 5000 человек в каждую «6-тысячную» стрелковую дивизию и по 2000 человек – в каждую «12-тысячную» стрелковую дивизию. Что соответствовало общему количеству приписного состава в размере 511 000 человек. Однако, в Генштабе пересмотрели планы усиления «6-тысячных» стрелковых дивизий, добавив в них еще по 1000 человек. Теперь суммарное количество призываемого в стрелковые дивизии приписного состава увеличилось до 600 000 человек (таблица 4). Нарком обороны и Начальник Генштаба в понедельник 5 мая получили разрешение ЦК ВКП(б) и СНК СССР призвать указанное количество приписного состава на период с 15 мая по 30 июня.
Сборы приписного состава в дивизиях, дислоцированных непосредственно у границы, пока решили не проводить, дабы избежать возможной огласки и провоцирования германской стороны на ускорение процесса сосредоточения войск. В стрелковые дивизии, дислоцированные на территории бывших прибалтийских государств, было решено направить приписной состав из внутренних военных округов.
Кроме того, после окончания сборов в «западных» дивизиях было решено провести учебные сборы присного состава в «восточных» дивизиях. В частности, с 1 июля 1941 г. должны были начаться учебные сборы приписного состава 238-й стрелковой дивизии Средне-Азиатского военного округа, 93-й, 94-й и 114-й стрелковых дивизиях Забайкальского военного округа и 78-й стрелковой дивизии Дальневосточного фронта, которые содержались по «6-тысячному» штату.
Однако, в предлагаемой АИ в начале мая 1941 года принимается решение не только о проведении сборов приписного состава во всех «6-тысячных» и «глубинных» «12-тысячных» стрелковых дивизиях, но и по оптимизации штатов стрелковых соединений, начатых формированием только в 1941 году. В связи с этим, как указывалось в предыдущих частях АИ, в 33 стрелковых дивизиях формирования марта 1941 г. из-за нехватки материальной части и командного состава сокращался один артиллерийский полк (реорганизация дивизий в ЗакВО и САВО рамках данной статьи нас не интересует, т.к. в них на май не планировалось проведение учебных сборов). Параллельно в приграничных округах формировалось 11 новых противотанковых артиллерийских полков.
Перевод 33 дивизий на организацию с одним артполком позволил руководству НКО высвободить по 100 человек приписного состава на каждой «12-тысячной» стрелковой дивизии формирования весны 1941 года (всего таковых в программе сборов приписного состава было шесть) и по 500 человек на каждой «6-тысячной» стрелковой дивизии формирования весны 1941 года (таковых было 27). Итого в программе сборов приписного состава экономилось 14,1 тыс. «сверхштатных» человек приписного состава (за счет этого, в частности, в план проведения сборов приписного состава добавились ещё две относительно «глубинные» стрелковые дивизии 12-тысячного состава – 135-я Киевского Особого военного округа и 150-я Одесского военного округа, в которые также решили призвать по 2000 человек приписного состава).
В этих условиях Нарком обороны обратил внимание руководства страны на тот факт, что хотя в результате планируемых учебных сборов «6-тысячные» стрелковые дивизии по численности личного состава и будут доведены до уровня «12-тысячного» штата, но по количеству транспорта они всё равно до проведения мобилизации не смогут решать каких-либо серьезных задач. Разница между штатами «12-тысячной» и «6-тысячной» стрелковых дивизий весной 1941 г. составляла 1050 лошадей и 259 автомобилей. Таким образом, для 89-ти «6-тысячных» дивизий, в которых с 15 мая в АИ были запланированы учебные сборы приписного состава, требовалось привлечь из народного хозяйства 93 450 лошадей и 23051 автомобиль.
Нарком обороны напомнил, что по мартовскому постановлению на период проведения учебных сборов в стрелковых дивизиях разрешалось изъять из народного хозяйства на 45 суток 57 500 лошадей и 1680 грузовых автомобилей. Соответственно, он запросил увеличить число привлекаемых из народного хозяйства лошадей до 100 тысяч, а грузовых автомобилей – до 25,4 тысяч. Собственно, «сэкономленные» 12 000 человек приписного состава планировалось использовать для того, чтобы усилить автобаты «6-тысячных» стрелковых дивизий.
Предлагалось в «6-тысячные» стрелковые дивизии дополнительно направлялось еще по 100 человек водительского состава и 200 грузовиков (ожидалось, что соотношение числа машин в народном хозяйстве позволит получить по 150 1,5-тонных грузовиков ГАЗ и по 50 3-тонных грузовиков ЗИС). Причем 11 стрелковых дивизий, передаваемых из внутренних округов в приграничные должны были получить «двойную порцию» – по 200 водителей и 400 грузовиков. Правда, при этом указанные 11 дивизий должны были «поделиться» с 11-ю вновь формируемыми противотанковыми артполками (в дивизии передавалось по 300 грузовиков и 150 водителей, а в артполк – 100 грузовиков и 50 водителей).
Из числа оставшихся 3,2 тыс. грузовиков было решено направить в бывшие моторизованные дивизии (из расчета по 200 на дивизию), которые переводились на штат стрелковых в связи с реорганизацией Бронетанковых войск. Дело в том, что лошадей в них изначально не было, а имеющееся количество автотранспорта было недостаточным даже для «просто» стрелковой дивизии.
Также было предложено в рамках проводимого изъятия грузовиков временно восполнить некомплект автотранспорта в тех «12-тысячных» стрелковых дивизиях, которые были впервые начаты формированием в начале 1941 года, а также в тех, которые были реорганизованы в «12-тысячные» из «3-тысячных» формирования июля 1940 года (всего речь шла о девяти стрелковых дивизиях). Ожидалось, что за время учебных сборов от промышленности удастся получить в эти дивизии «постоянные» грузовики, а водителей для них подготовят из числа солдат-срочников, что позволит к окончанию сборов вернуть временно изъятые из народного хозяйства автомобили и шоферам обратно в народное хозяйство. По этой причине длительность нахождения автомобилей и шоферов в армии было предложено увеличить до 60 суток в сравнении с 45-дневными сборами у остальной части приписного состава.
Правда, в бывшие моторизованные и вновь сформированные «12-тысячные» дивизии автомобили планировалось изымать из народного хозяйства уже без шоферов – необходимых людей НКО должен был изыскать в рамках имеющегося в дивизиях личного состава. С учетом 16 бывших моторизованных и 11 вновь сформированных «12-тысяч» стрелковых дивизий, куда также планировалось подать по 50 ЗИС-5 и 150 ГАЗ-АА, общее число грузовиков, которые военные хотели получить на время учебных сборов, достигло 25,4 тыс. машин.
Однако, при обращении с просьбой призвать относительно небольшое количество конского состава и автомобилей маршал С.К. Тимошенко встретил частичный отказ Правительства. В силу того, что события происходили в первых числах мая, правительство не разрешило изымать лошадей до окончания посевных работ. Вопрос с призывом конского состава был отложен на потом. Согласие же на изъятие автомобилей было получено, но со строгим ограничением привлекать на сборы исключительно автотранспорт городских организаций. Единственное, на чем настояли военные – это увеличить общее число вызываемых на сборные пункты автомобили до 33 тысяч с тем, чтобы иметь возможность гарантированно получить 25,4 тысячи требуемых им машин в исправном виде, так как по опыту войны с Финляндией справедливо опасались получения на сборных пунктах негодного транспорта. Сталин счел доводы Тимошенко разумными и разрешил увеличить количество выписываемых организациям нарядов с условием, что армия из прибывшего на сборные пункты числа машин заберет только требуемые ей 25,4 тысячи. Одновременно было разрешено призвать в армию шоферов на все изымаемые автомобили, что увеличило общее количество призываемого на сборы приписного состава до 615,3 тыс. человек.
Чтобы «простимулировать» организации-поставщики автотранспорта «в нужном направлении», они были извещены официальными письмами о том, что при большом проценте поставки военкоматам неисправных или некомплектных (без ЗИПа, со стертыми шинами и т.д.) машин организация должна будет в месячный срок исправить выявленные недостатки за свой счет и повторно предоставить военкомату увеличенное в 1,5 – 2 раза (в зависимости от объема первоначального наряда и степени неисправности предоставленных машин) количество транспорта. В то же время при поставке военкомату машин надлежащего качества часть представленной военным техники должна была быть возвращена организации прямо на пункте сбора.
Изъятие автотранспорта было решено начать со вторника 20 мая. Распределение изымаемого автотранспорта и водительского состава представлено в таблице 6.
Кроме «глубинных» стрелковых дивизий в первую «волну» учебных сборов в АИ в первых числах мая было решено также поднять и приписной состав укрепленных районов на новой границе пропорционально числу построенных долговременных оборонительных сооружений. Всего в АИ с 15 мая на учебные сборы в укрепленные районы на западной границе было призвано 20 тысяч человек (таблица 7).
Учебные сборы в АИ, вторая очередь
В четверг 15 мая в АИ в СССР начались учебные сборы в стрелковых дивизиях внутренних военных округов, а также в «глубинных» дивизиях приграничных округов. Однако, уже на следующий день советское правительство получило первую информацию о том, что ранее «пропавший» Гесс обнаружился в Англии, где активно выступал за заключение мира между Германией и Великобританией, а также за объединение их усилий против большевизма. Получение уточняющей информации в последующие дни привело к тому, что во вторник 20 мая в АИ советское руководство приняло более кардинальные решения, которые должны были начать воплощаться в жизнь с 1 июня 1941 года (чуть позже срок перенесли с воскресенья на понедельник 2 июня).
Во-первых, теперь должны были дополнительно начаться учебные сборы приписного состава в приграничных дивизиях западных военных округов. Также сборы приписного состава надлежало начать и в укрепленных районах этих военных округов.
Во-вторых, «глубинные» дивизии приграничных округов должны были начать выдвижение в районы, удаленные от границы на расстояние 100 – 150 км.
В-третьих, войска внутренних военных округов должны были начать выдвижение в восточные районы западных приграничных округов, расположенных вдоль рубежа рек Западная Двина и Днепр.
В-четвертых, чтобы обеспечить возможность выдвижения войск из пунктов постоянной дислокации в районы сосредоточения, а также с целью повышения их боеспособности с понедельника 2 июня было решено осуществить частичную мобилизацию автотракторной техники и конского состава.
Итак, со 2 июня начались дополнительные сборы приписного состава в дивизиях западных приграничных округов. Подъем приписного состава осуществлялся из расчета:
по 3000 человек на стрелковую и горно-стрелковую дивизию, дислоцированные непосредственно у границы, куда в мае не призывался приписной состав;
по 1000 человек на стрелковую дивизию 12-тысячного состава, куда в мае уже было призвано 2000 человек приписного состава (кроме ПрибОВО и АрхВО);
по 1500 человек на отдельную стрелковую бригаду;
по 1000 человек на кавалерийскую дивизию.
Итого во вторую «волну» сборов приписного состава было дополнительно поднято еще 180 тысяч человек (таблица 8). При этом приписной состав для дивизий Прибалтийского Особого военного округа в АИ призывался из Харьковского военного округа со сроком прибытия не позже 10 – 12 июня. Отдельные стрелковые бригады на полуострове Ханко и островах Моонзундского архипелага усиливались приписным составом Ленинградского военного округа.
Включение 88-й стрелковой дивизии в список соединений, где проводятся учебные сборы, в АИ вызван иным отношением советского руководства к перспективам англо-германского замирения на антисоветской почве и, соответственно, к возможности высадки противником десанта в районе Архангельска.
Увеличение численности приписного состава, призываемого в «12-тысячные» стрелковые дивизии, с 2000 до 3000 человек (кроме АрхВО и ПрибОВО) относительно РИ-показателей (в дивизии штата № 4/100 призывалось по 1900 – 2000 человек) вызвано недостаточным, по мнению автора, усилением собственно стрелковых полков. Так, по штату № 4/101 в стрелковом полку в мирное время было 2308 человек, а по штату № 04/101 в военное время – 3182 человека. В РИ при подъеме 2000 человек приписного состава стрелковый полк мирного времени усиливался примерно на 400 человек и доводился до численности примерно в 2700 человек. В АИ с «добавкой» еще 1000 человек относительно РИ получится довести численность стрелкового полка примерно до 3000 человек.
Таким образом, в результате подъема приписного состава на учебные сборы в мае и июне 1941 г. в АИ к началу войны удалось увеличить численность личного состава в 178-ми дивизиях:
— в 74-х «12-тысячных» стрелковых дивизиях (12 в ЛВО, 8 в ПрибОВО, 20 в ЗапОВО, 26 в КОВО, 8 в ОдВО) – с 10 до 13 тыс. человек;
— в 6-ти «12-тысячных» стрелковых дивизиях (1 в АрхВО и 5 в ПрибОВО) – с 10 до 12 тыс. человек;
— в 62-х стрелковых дивизиях штата № 4/120 (1 в АрхВО, 1 в ЛВО, 6 в ПрибОВО, 4 в ЗапОВО, 2 в ОдВО, 7 в МВО, 5 в ОрВО, 7 в ХВО, 8 в СКВО, 7 в ПриВО, 6 в УрВО, 6 в СибВО, 2 в ЗабВО) – с 5,8 до 12 тыс. человек;
— в 27-ти «шеститысячных» дивизиях с одним артполком (2 в ЛВО, 4 в КОВО, 2 в ОдВО, 5 в МВО, 4 в ОрВО, 4 в ХВО, 1 в СКВО, 1 в ПриВО, 2 в СибВО, 2 в УрВО) – с 5,5 тыс. до 11 тыс. человек;
— в двух горно-стрелковых дивизиях (обе в КОВО) – с 9 тыс. до 12 тыс. человек;
— в семи кавалерийских дивизиях (две в ЗапОВО, три в КОВО и две в ОдВО) – с 6,5 до 7,5 тыс. человек.
Не охваченными учебными сборами в АИ останутся 28-я горно-стрелковая дивизия СКВО, оставляемая в АИ на противодесантной обороне черноморского побережья Северного Кавказа, дивизии Закавказского и Средне-Азиатского военных округов, а также войска, дислоцированные к востоку от озера Байкал. Учебные сборы в этих дивизиях в АИ отнесены на вторую половину лета.
Кроме стрелковых и кавалерийских дивизий, во вторую «волну» сборов приписного состава было решено усилить и гарнизоны укрепленных районов. Со 2 июня на 45 суток дополнительно призывался приписной состав в ранее построенные укрепрайоны на линии старой границе, а также в четыре строящихся укрепрайона на новой границе в Прибалтике (таблица 9). Подъем приписного состава в находящиеся в глубине Мозырский (155 построенных ДОС), Коростеньский (455 построенных ДОС) и Киевский (217 построенных ДОС), а также находящиеся в стадии строительства Себежский, Слуцкий, Шепетовский, Остропольский, Изяславский и Староконстантиновский УРы планировалось осуществить уже после объявления общей мобилизации.
Однако, подъем части приписного состава стал не единственным подготовительным мероприятием учебных сборов в АИ. В преддверии планируемого выдвижения войск внутренних военных округов в западные районы СССР в АИ правительство, дождавшись окончания посевных работ, пошло на частичную мобилизацию транспорта. Подобно майской мобилизации 25,4 тыс. грузовых автомобилей, число призываемого на сборные пункты в июне было специально увеличено в расчете на неизбежную отбраковку (в планы по призыву на сборные пункты и фактически подлежащее поставке в армии транспорта была заложена отбраковка по лошадям – 20%, по автомобилям – 25-30%, по тракторам – 40%).
Всего планировалось поставить в армию 124,3 тыс. лошадей (преимущественно обозных), для чего были выписаны наряды на 156,5 тыс. лошадей.
«6-тысячные» стрелковые дивизии, дислоцированные во внутренних военных округах и восточных районах западных приграничных военных округов, должны были получить по 1200 лошадей каждая, для чего на их сборные пункты вызывалось соответственно по полторы тысячи лошадей. Из общего числа 89-ти стрелковых дивизий 6-тысячного состава, запланированных для участия в боевых действиях на Западном ТВД, эти мероприятия коснулись 85 дивизий. Исключение составили лишь 4 дивизии, дислоцированные на территории Литовской и Латвийской ССР, где проводить мобилизацию не решились из-за близости к границе и, соответственно, высокой вероятности утечки информации (перевозку значительных объемов конского состава из внутренних военных округов в приграничные по железной дороге также сочли весьма опасным, с точки зрения раскрытия иностранной агентурой, мероприятием).
По аналогичным причинам поступление отказались от поставок дополнительных лошадей в «12-тысячные» стрелковые дивизии Ленинградского, Прибалтийского Особого, Западного Особого, Киевского Особого и Одесского военных округов, которые дислоцировались в приграничных районах. По состоянию на середину мая 1941 г. в АИ предполагалось, что в случае ухудшения внешнеполитической обстановки, как минимум, часть недостающих лошадей можно будет выкупить у местного населения под видом нужд строительства оборонительных сооружений. Либо же с началом боевых действий – изъять из близ лежащих хозяйств по мобилизации.
Но в «12-тысячные» дивизии, дислоцированные на удалении от государственной границы, поставка лошадей осуществлялась наравне с «6-тысячными» дивизиями. Количество конского состава, поставляемого в «12-тысячные» стрелковые дивизии зависело от состояния дивизии. Так, в развернутые по «12-тысячному» штату еще в 1940 году дивизии призывалось по 400 лошадей (соответственно, на сборные пункты с запасом на отбраковку вызывалось 500 лошадей). Таких дивизий было 23: 11-я, 23-я, 48-я и 90-я в ПрибОВО, 17-я, 24-я, 37-я, 50-я, 55-я, 75-я, 100-я, 121-я и 155-я в ЗапОВО, 80-я, 130-я, 135-я, 139-я, 140-я, 141-я и 169-я в КОВО, 74-я, 150-я и 156-я в ОдВО.
«12-тысячные» стрелковые дивизии, начатые формированием весной 1941 года или реорганизованные весной 1941 года из «3-тысячных» или «6-тысячных» дивизий, получали по 750 лошадей каждая (для чего на сборные пункты вызывалось по 1000 лошадей на дивизию). Таких дивизий было 10: 191-я в ЛВО, 44-я, 124-я, 146-я, 159-я, 173-я, 189-я, 193-я, 197-я и 228-я в КОВО.
Также конским составом были усилены семь кавалерийских дивизий (6-я и 36-я в ЗапОВО, 3-я, 14-я и 32-я в КОВО, 5-я и 9-я в ОдВО). Каждая из них также получила по 750 лошадей (на сборные пункты вызывалось по 1000 лошадей на дивизию). Для управлений кавалерийских корпусов (6-го в ЗапОВО, 5-го в КОВО и 2-го в ОдВО) выделялось по 120 лошадей (призывалось по 150).
Оценка мобилизационной нагрузки призыва такого количества лошадей в мирное время приведена в таблице 10. Можно предположить, что призыв чуть менее 1% (следует заметить, что, во-первых, оценка произведена относительно показателей 1938 года, тогда как к 1941 году поголовье лошадей в СССР выросло, а, во-вторых, в таблице не учтены лошади в других отраслях народного хозяйства) является допустимым решением для ситуации начала июня 1941 года.
Однако, для придания должной подвижности стрелковым дивизиям, содержавшимся в мирное время по штату № 4/120, этого было недостаточно (особенно с учетом того, что многие дивизии из числа «6-тысячных» только начали формироваться весной 1941 года и еще не успели получить положенное по штату количество транспорта). Подобно тому, как в мае под видом учебных сборов в эти дивизии временно призывалось по 200 грузовых автомобилей (50 ЗИС-5 и 150 ГАЗ-АА) с водителями, в июне в АИ на 45-дневные сборы во все 89 «6-тысячных» дивизий призывалось по 30 тракторов СХТЗ-НАТИ с трактористами и по 15 3-тонных прицепов на дивизию (с учетом предполагаемой отбраковки на сборные пункты вызывалось по 50 тракторов и 20 прицепов на дивизию). Аналогично по 30 тракторов СХТЗ-НАТИ, 30 трактористов и 20 3-тонных прицепов должны были получить 16 стрелковых дивизий, переформированных в АИ в мае 1941 года из моторизованных, так как большинство из этих соединений также только начало формироваться в начале 1941 года и еще не успело получить положенное по штату количество техники.
В «6-тысячных» стрелковых дивизиях, формирующихся с весны 1941 года с одним артполком, предполагалось следующее распределение получаемого транспорта: 25 тракторов и 14 прицепов направлялось в гаубичный дивизион артиллерийского полка (12 тракторов для буксировки гаубиц, 12 тракторов и 12 прицепов для перевозки боеприпасов, 1 трактор и 2 прицепа для перевозки ГСМ в бочках и другого имущества дивизиона), а еще 5 тракторов и 1 прицеп – в батарею 76-мм зенитных пушек отдельного зенитного дивизиона (4 трактора для буксировки зенитных орудий, 1 трактор и 1 прицеп для перевозки боеприпасов или другого имущества батареи). Распределение тракторов и прицепов в остальной части «6-тысячных» дивизий, а также в бывших моторизованных дивизиях не регламентировалось.
Особенностью мобилизации тракторов для стрелковых дивизий являлось то, что трактора СХТЗ-НАТИ, прицепы и трактористы для дивизий Прибалтийского Особого военного округа (для 6-ти «6-тысячных» бывших «национальных», сформированных в августе 1940 года, и для одной «12-тысячной» – 188-й, сформированной весной 1941 года) призывались из Северо-Кавказского военного округа.
Кроме стрелковых дивизий, трактора СХТЗ-НАТИ (равно как трактористы и прицепы к ним) в АИ поступали еще и в зенитные дивизионы «глубинных» стрелковых корпусов. К числу таковых отнесены:
— управления 21-го, 44-го, 47-го, 113-го и 117-го СК в ЗапОВО;
— управления 36-го, 37-го, 49-го, 55-го, 109-го и 116-го СК в КОВО;
— управления 7-го и 48-го СК в ОдВО;
— управления 20-го, 41-го, 61-го и 69-го СК в МВО;
— управления 30-го и 33-го СК в ОрВО;
— управления 25-го, 45-го и 47-го СК в ХВО;
— управления 9-го, 34-го и 64-го СК в СКВО;
— управления 63-го и 66-го СК в ПриВО;
— управления 51-го и 62-го СК в УрВО;
— управления 52-го и 53-го СК в СибВО;
— управление 32-го СК в ЗабВО.
Для каждого из них планируется призвать на учебные сборы по 15 тракторов СХТЗ-НАТИ с трактористами в корпусной зенитный артиллерийский дивизион (12 тракторов для буксировки орудий и 3 трактора для перевозки боеприпасов).
Всего, таким образом, в АИ планируется со 2 июня призвать на сборные пункты 6600 тракторов СХТЗ-НАТИ, 3950 из которых передать в армию на 45-дневные учебные сборы. По окончанию указанного срока, если не будет войны, трактора и трактористы должны быть возвращены в народное хозяйство, а в армии их заменят поступившие за это время от промышленности новые машины и подготовленные за это время красноармейцы срочной службы. В случае начала войны, прикомандированные на учебные сборы «автоматически» зачисляются в постоянный состав воинских частей, за которыми они были закреплены для прохождения сборов.
Следует отметить, что по состоянию на 1 января 1941 года всего в народном хозяйстве СССР было 32 тысячи тракторов СХТЗ-НАТИ (без учета газогенераторных, которых было еще 11,4 тыс. шт.). Соответственно изъятие 4 тысяч из них или 12,5% от общего числа тракторов данного типа можно признать вполне допустимым для проводимой в АИ ограниченной мобилизации в мирное время. Особенно с учетом того, что в целях завершения посевной кампании призыв в АИ отложен на 2 июня 1941 года.
Кроме того, в АИ предлагается несколько изменить схему проведения учебных сборов в саперных батальонах стрелковых корпусов. Для перечисленных 32-х «глубинных» стрелковых корпусов предлагается призвать по 450 человек (из расчета по 100 человек в каждую из трех саперных рот, еще 120 человек – в техническую роту и переправочный парк, 30 человек – в батальонный тыл). В саперные батальоны приграничных стрелковых батальонов предлагается призвать по 250 человек (из расчета по 60 человек в каждую из трех саперных рот, еще 50 человек – в техническую роту и переправочный парк, 20 человек – в батальонный тыл).
Одновременно в «глубинных» стрелковых корпусах усиливались батальоны связи. Учебные сборы приписного состава в батальонах связи приграничных стрелковых корпусов в АИ не производились (необходимость призыва приписного состава в корпусные саперные батальоны в большей степени определялась их привлечением к строительству оборонительных сооружений).
Примечание: формально 113-й и 116-й стрелковые корпуса относились к приграничным, однако, в связи с тем, что они были начаты формированием только весной 1941 года и, соответственно, имели низкую укомплектованность и обученность личного состава, оба эти корпуса были включены в программу учебных сборов наравне с «глубинными» корпусами.
Таким образом, всего в АИ к началу войны было призвано 20 150 человек приписного состава в саперные батальоны стрелковых корпусов и 3200 человек приписного состава в батальоны связи стрелковых корпусов.
Учебные сборы в артиллерийских частях
По данным книги М.В. Захарова «Генеральный штаб в предвоенные годы» известно, что в мае 1941 года одновременно с уточнением и увеличением сборов по стрелковым дивизиям было решено призвать на сборы и приписной состав 47 артиллерийских полков артиллерии РГК из числа 55 существующих (т.е. в 85% от числа существующих артполков или 63,5% от числа полков, подлежащих развертыванию при мобилизации). Сборы должны были проходить в течение 45 суток – с 10 июня по 15 июля 1941 года. Всего на сборы привлекалось 8100 человек, как правило, по 150 человек на полк (из них: 10 человек начальствующего состава, 25 человек младшего начальствующего состава и 115 человек рядового состава). Распределение артполков по военным округам было следующее:
— Ленинградский ВО – 5 артполков,
— Прибалтийский Особый ВО – 2 артполка,
— Западный Особый ВО – 8 артполков,
— Киевский Особый ВО – 15 артполков,
— Одесский ВО – 4 артполка,
— Московский ВО – 4 артполка,
— Орловский ВО – 2 артполка,
— Харьковский ВО – 1 артполк,
— Северо-Кавказский ВО – 3 артполка,
— Приволжский ВО – 2 артполка.
В предлагаемой АИ планируется иной ход учебных сборов в артиллерийских полках. Предполагается, что с учетом иной оценки внешнеполитической обстановки, в мае 1941 года будет принято решение перенести учебные сборы приписного состава в артиллерийских полках РГК на вторую очередь – с 16 июля по 31 августа 1941 года. А в первую очередь (с 1 или 2 июня по 15 июля) провести учебные сборы приписного состава в корпусных артиллерийских полках III типа, имевших в мирное время наименьшую укомплектованность относительно штатов военного времени, а также в тех артиллерийских полках, формирование которых началось только в конце 1940 года и которые, соответственно, имели наименее обученный личный состав.
Кроме того, дополнительными распоряжениями в программу учебных сборов были включены некоторые артполки РГК приграничных военных округов, а также все неохваченные программой учебных сборов артполки внутренних военных округов.
На вторую очередь переносились гаубичные артиллерийские полки РГК, вооруженные 152-мм гаубицами, и гаубичные артиллерийские полки РГК большой мощности, вооруженные 203-мм гаубицами, а также корпусные артиллерийские полки Дальневосточного фронта (в АИ начало все учебных сборов в частях и соединениях ДВФ переносится на 15 июля в связи с большим количеством личного состава запаса частей и соединений Западного ТВД, призываемого на сборы в мае-июне). К третьей очереди (с 1 сентября по 15 октября) в АИ отнесены артиллерийские части РГК особой мощности, формирование которых началось в конце 1940 года, материальная часть которых получалась за счет выполнения плана заказов на 1941 год.
Таким образом, в АИ к началу Великой Отечественной войны учебные сборы приписного состава проходили в 48 артиллерийских полках, из них:
— 6 гаубичных артполков большой мощности РГК, вооруженных 203-мм гаубицами и дислоцированных в приграничных районах;
— 8 пушечных артполков РГК, вооруженных 122-мм пушками А-19 и 152-мм гаубицами-пушками МЛ-20;
— 6 гаубичных артполка РГК, вооруженных 152-мм гаубицами;
— 24 корпусных артполка III типа;
— 4 корпусных артполка I и II типа, дислоцированных в Северо-Кавказском военном округе.
Количество привлекаемого на учебные сборы приписного состава и автотракторной техники представлено в таблице 12.
Таким образом, в АИ общее количество артполков, в которых в июне будут проводиться сборы приписного состава, останется практически неизменным в сравнении с РИ. Однако, численность личного состава запаса, привлекаемого на сборы, возрастет более чем в 4 раза – до 33,4 тыс. человек против 8,1 тыс. в РИ.
Общий замысел по призыву приписного состава в указанные артполки был следующим.
Гаубичные артполки большой мощности, дислоцированные в приграничных районах, получали по 1000 человек артиллерийских специальностей (номера орудийных расчетов, связисты, разведчики) и 250 человек водителей и трактористов с соответствующим количеством техники в связи с тем, что, во-первых, требовалось развернуть 4-й дивизион, содержащийся в мирное время в кадрированном виде, а, во-вторых, для того, чтобы ускорить с началом общей мобилизации формирование артполков второй очереди, создаваемых на базе существующих в мирное время. Именно необходимость проведения данных мероприятий по развертыванию новых подразделений и привела к выбору полков большой мощности, усиливаемых в первую очередь (учебные сборы в большинстве полков данного типа в АИ планировалось начать с середины июля): 108-й дислоцировался в Токсово к северу от Ленинграда, 402-й – в Риге, 110-й – в Вильнюсе, 120-й – в Косово Брестской области, 330-й – в Дубно, 324-й – в Мостиска к юго-западу от Львова.
Вторую большую группу артполков, составляли корпусные артполки III типа «глубинных» стрелковых корпусов и гаубичные артполки РГК, вооруженные 152-мм гаубицами. И те, и другие в мирное время содержались в достаточно сокращенном (относительно артполков приграничных стрелковых корпусов) штате, да и к тому же многие из них только начали формироваться в конце 1940 года, что не лучшим образом сказывалось как на укомплектованности полков транспортом, так и на наличии обученного личного состава. В такие артполки призывалось по 700 человек приписного состава, 250 из которых составляли водители и трактористы мобилизуемых транспортных средств.
Наконец, третью группу составляли пушечные артполки РГК приграничных округов. Сборы приписного состава в них проводились как непосредственно с целью обучения личного состава запаса, так и с целью дополнительного усиления артиллерии РГК приграничных округов в период сложной внешнеполитической обстановки.
Дополнительная мобилизация автотранспорта
Учитывая необходимость придания подвижности «глубинным» соединениям для обеспечения их выдвижения из пунктов постоянной дислокации в районы сосредоточения, руководство РККА подняло вопрос о поставке дополнительного транспорта не только в «глубинные» стрелковые дивизии и корпусные артполки, но и в управления «глубинных» стрелковых корпусов.
Всего с учетом запаса на отбраковку было решено привлечь на сборные пункты по 100 грузовых автомобилей ГАЗ и по 50 грузовых автомобилей ЗИС для каждого из перечисленных выше 32-х управлений стрелковых корпусов. Полагая, что по техническим причинам будет отобрано примерно 70 % прибывшего на сборные пункты автотранспорта, каждому стрелковому корпусу должно было достаться примерно по 70 грузовиков ГАЗ и около 35 грузовиков ЗИС. Распределяться они должны были следующим образом: 10 грузовиков ГАЗ передавалось непосредственно в управление стрелкового корпуса, 30 грузовиков ГАЗ передавалось корпусному батальону связи, еще 10 ГАЗ и 5 ЗИС – в отдельный зенитный дивизион, а остальная техника должна была передаваться корпусному саперному батальону.
Всего для 32-х «глубинных» стрелковых корпусов в АИ привлекалось, соответственно, 3360 грузовых автомобилей (2240 ГАЗ и 1120 ЗИС) вместе с шоферами.
Решение о привлечении подобным образом автотранспорта в 23 приграничных стрелковых корпуса (суммарно требовалось 805 грузовиков ГАЗ и 805 грузовиков ЗИС и 1610 шоферов к ним, из расчета по 35 грузовиков ГАЗ и 35 грузовиков ЗИС на стрелковый корпус) было отклонено правительством. Логика «гражданского» руководства страны была следующая. Во-первых, военные и так играют с огнем, производя довольно массовые мобилизационные мероприятия в мирное время. Сам по себе масштаб подобных мероприятий желательно ограничить, дабы в случае раскрытия они не привели к необратимым последствиям. Во-вторых, мобилизация автотранспорта в районах дислокации приграничных соединений весьма ограничена по своим ресурсам и, опять же, может быть легко выявлена агентурой противника. Переброска автотранспорта из глубины страны вызывает проблемы как с перегрузкой железнодорожных перевозок, так и опять же с возможным обнаружением разведкой противника. Более того, внутренние округа и так несут большую для мирного времени мобилизационную нагрузку, из-за невозможности в полной мере использовать мобилизационные ресурсы прибалтийских республик и западных областей БССР и УССР. И, в-третьих, приграничным корпусам, в отличие от «глубинных», нет необходимости совершать длительные марши в районы сосредоточения. Требуемые запасы материальных средств они могут перевезти в районы предназначения имеющимся транспортом, совершив несколько рейсов.
Однако Тимошенко и Жукову удалось отстоять у Сталина усиление автотранспортом механизированных корпусов. Сделав акцент на том, что многие соединения только начали формироваться весной 1941 года, военное руководство смогло получить разрешение в осложнившейся обстановке призвать на 45-дневный срок автотранспорт с водительским составом в мехкорпуса Западного ТВД по следующим нормам: на корпусное управление и части корпусного подчинения – 70 грузовиков ГАЗ с водителями (на сборный пункт вызвать 100 машин), на каждую танковую и моторизованную или мотострелковую дивизию – по 150 грузовиков ГАЗ с водителями (на сборный пункт вызвать 200) и 75 грузовиков ЗИС с водителями (на сборный пункт вызвать 100). Итого мехкорпус трехдивизионного состава должен был получить дополнительно 745 грузовиков с водителями. Подобно стрелковым дивизиям, призванный автотранспорт с водительским составом должны были временно заменить недостающий и планируемый к получению от промышленности в ближайшие месяцы автотранспорт, а также еще не успевших пройти обучение шоферский состав, призванный в Красную Армию весной 1941 года.
Всего в АИ подлежали усилению следующие подвижные соединения:
в Ленинградском ВО – управление 1-го мехкорпуса, 1-я, 3-я и 21-я танковые дивизии, 168-я мотодивизия;
в Прибалтийском ВО – управления 3-го и 12-го мехкорпусов, 2-я, 5-я, 23-я и 28-я танковые дивизии, 84-я и 202-я мотодивизии;
в Западном ВО – управления 6-го, 11-го и 14-го мехкорпусов, 4-я, 7-я, 22-я, 25-я, 29-я и 30-я танковые дивизии, 29-я мотодивизия;
в Киевском ВО – управления 4-го, 8-го, 15-го и 22-го мехкорпусов, 8-я, 10-я, 12-я, 15-я, 32-я, 34-я, 37-я, 39-я, 41-я и 43-я танковые дивизии, 7-я, 81-я и 212-я мотодивизии;
в Одесском ВО – управление 2-го мехкорпуса, 11-я и 16-я танковые дивизии, 15-я мотодивизия;
в Московском ВО – управление 7-го мехкорпуса, 14-я и 18-я танковые дивизии, 1-я мотодивизия;
в Забайкальском ВО – отправляемые на Запад управление 5-го мехкорпуса, 13-я, 17-я и 57-я танковые дивизии, 109-я мотодивизия.
В Забайкалье подвижные соединения усиливались по сокращенной норме (35 грузовиков ГАЗ на корпусное управление, по 70 грузовиков ГАЗ и 35 грузовиков ЗИС на каждую дивизию) из-за слабости местных мобилизационных ресурсов.
Кроме того, по 35 грузовиков ГАЗ вместе с водителями направлялось в управления 2-го, 5-го и 6-го кавалерийских корпусов. Также по 35 грузовиков ГАЗ с водителями получил 1-й воздушно-десантный корпус КОВО и 3-я и 8-я отдельные стрелковые бригады.
Всего в АИ со 2 июня 1941 года дополнительно изымается из народного хозяйства 19 705 грузовых автомобилей. Их распределение по округам представлено в таблице 13.
Итоговое сравнение учебных сборов в АИ и РИ
В предлагаемой АИ в связи с иной оценкой военно-политического руководства СССР угрозы, исходящей от Германии, проводимые в мае и июне 1941 года учебные сборы несут более широкий размах в сравнении с реальностью.
Собственно, учебные сборы, направленные на подготовку кадров запаса (по дефицитным ВУС, по подготовке младшего нач.состава из рядового состава и т.д.), остаются без изменений. Основная разница заключается в объемах и сроках проведения учебных сборов приписного состава стрелковых дивизий, артиллерийских полков корпусных и РГК, а также корпусных частей «глубинных» стрелковых корпусов.
При условии, что в укрепрайонах Забайкалья и Дальнего Востока учебные сборы будут проводиться аналогично РИ, общее превышение численности личного состава запаса, привлекаемого на сборы в АИ, превысит РИ-показатели на 444 368 человек (если учебные сборы в этих УРах перенести на вторую половину лета, то превышение составит 438 013 человек).
Основная часть разницы – 274,5 тыс. человек приписного состава в АИ приходится на «накачку» стрелковых дивизий и укрепленных районов западных приграничных военных округов. Так, по округам отличия получаются следующие:
в Ленинградском ВО в АИ привлекается на указанные цели 61 400 человек против 22 347 в РИ;
в Прибалтийском ВО – 75 500 человек в АИ против нуля в РИ (в РИ сборы в стрелковых дивизиях ПрибОВО должны были начаться только 24 июня, количество призванных – 36 тыс. чел.);
в Западном ВО – 98 500 человек в АИ против 24 000 в РИ;
в Киевском ВО – 124 100 человек в АИ против 68 250 в РИ;
в Одесском ВО – 53 000 человек в АИ против 25 710 в РИ.
Вторым немаловажным фактором в АИ является то, что учебные сборы приписного состава в «глубинных» дивизиях организованы так, чтобы обеспечить скорейшую переброску дивизий на Запад. Начало учебных сборов в дивизиях, дислоцированных не у границы, начинаются в АИ 15 мая, а выдвижение дивизий на Запад – с 3 июня. При этом программа сборов с 15 мая охватывает в АИ 124 стрелковые дивизии, куда призывается 590 тысяч человек приписного состава. Для сравнения в РИ в мае 1941 года учебные сборы приписного состава проводились всего в 16 стрелковых дивизиях, куда было поднято 26,8 тыс. человек; с 1 июня было поднято еще 303,35 тыс. человек в 54 дивизии; с 10 июня – 92,4 тыс. человек в 16 дивизий и с 15 июня – еще 30 тыс. человек в 5 дивизий. В АИ «июньская» волна сборов стартует 2 июня и насчитывает 180 тыс. человек для 85 приграничных стрелковых и кавалерийских соединений.
Третьей отличительной особенностью предлагаемых в АИ сборов является, по сути, частичная мобилизация транспорта, проводимая в АИ и не имеющая аналогов в РИ. Всего в АИ на время учебных сборов изымается из народного хозяйства 124 310 лошадей, 45 105 грузовых автомобилей и 7350 тракторов. Основная часть конского состава и автотракторной техники изымается из н/х в АИ со 2 июня 1941 года, однако часть грузовиков (25 400 машин) изымается несколько раньше – с 20 мая. Причем, все трактора и грузовики призываются на учебные сборы вместе с водительским составом.
Для сравнения: по мобплану февраля 1941 года в РИ планировалось по мобилизации изъять из народного хозяйства 671 770 лошадей, 303 470 автомобилей (27 713 легковых, 231 838 грузовых и 43 919 специальных) и 45 492 трактора. Как видно, в АИ предлагается до начала открытой мобилизации призвать в Красную Армию 18,5% конского состава, 14,6% автомобилей (или 19,5%, если считать только по количеству грузовых автомобилей) и 16,7% тракторов относительно того, что требовалось бы при полноценной мобилизации в РИ.
С учетом того, что, с одной стороны, изъятие конского состава и автотракторной техники в АИ производится только в удаленных от границы районах, а, с другой стороны, количество мобилизуемого транспорта относительно невелико, предполагается, что в АИ удастся провести более или менее незаметно для разведки противника. Как было показано выше, количество мобилизуемых лошадей составляет всего около 1% от наличия в сельском хозяйстве соответствующих областей и без учета лошадей в других отраслях народного хозяйства. Количество изымаемых в АИ тракторов составляет около 1,3% от их общего наличия в народном хозяйстве (таблица 15), хотя по ряду областей этот показатель может достигать более высокого значения (таблица 160). Последнее обстоятельство делает необходимым осуществить в АИ межокружные переброски, используя более богатый тракторный фонд территорий, расположенных в пределах Орловского, Харьковского, Северо-Кавказского, Приволжского, Уральского и Сибирского военных округов.
В то же время, не смотря на относительно небольшое количество мобилизуемого в АИ транспорта, предполагается, что за счет адресных его поставок в критически важные воинские части и соединения, удастся существенно улучшить положение дел на фронте в первые дни войны.
Так, во-первых, пятая часть мобилизуемого автотранспорта (9,4 тыс. автомобилей из 45,1 тыс.) передается на усиление сохраняемых в АИ подвижных соединений. При том, что получаемые в АИ 150 ГАЗ-АА и 75 ЗИС-5 на одну танковую дивизию – это, вроде бы и не так много, но в сравнении с РИ такая добавка позволит полностью решить проблемы с перевозкой на автомобилях мотострелкового полка и нормализовать подвоз боеприпасов танковым и артиллерийскому полками дивизии.
Во-вторых, примерно половина мобилизуемого автотранспорта (22,1 тыс. автомобилей из 45,1 тыс.) и более 40% мобилизуемых тракторов (3150 из 7350) передаются на усиление 89-ти «глубинных» стрелковых дивизий и 16-ти дивизий, реорганизуемых в АИ из моторизованных в стрелковые, что позволяет в АИ существенно нарастить группировку войск в приграничных округах за счет выдвижения «глубинных» соединений.
В-третьих, в АИ предпринимаются меры по повышению подвижности вновь сформированных приграничных стрелковых дивизий (в 11 дивизий передается по 200 грузовиков и 30 тракторов), а также корпусных артполков и артполков РГК приграничных округов (только в ПрибОВО, ЗапОВО и КОВО усиливаются 19 артполков, в которые направляется 1430 тракторов и 2700 грузовых автомобилей). Это позволит как повысить боеспособность указанных частей в первые дни войны, так и избежать лишних потерь тяжелого вооружения в последующий период.
Увеличение выпуска танков в АИ
Строго говоря, определенное увеличение планов по выпуску танков Т-34 и без того имело место в реальном мае 1941 года. Так, постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) № 1216-502сс от 5 мая 1941 года предусматривало годовую программу по выпуску танков Т-34 на заводах в Харькове и Сталинграде общим объемом в 2800 машин, хотя первоначальный план на 1941 год (которым руководствовался тот же Генштаб при составлении нового варианта мобплана в феврале 1941 года) составлял 2500 машин. Однако, в АИ можно предусмотреть и кое-что ещё.
Известно, что решение об организации выпуска танков Т-34 (правда, с бензомотором М-17) на судостроительном заводе «Красное Сормово» в Горьком было принято Государственным комитетом обороны 1 июля 1941 года, т.е. уже ПОСЛЕ начала войны. В то же время в докладе Начальника Главного Автобронетанкового управления Красной Армии, написанном ещё ДО войны (но не ранее 15 июня 1941 г.), фигурирует фраза о том, что в районе г. Горький необходимо построить новый завод по выпуску танков КВ. Соответственно, в рамках АИ имеются предпосылки для того, чтобы в ходе развернувшейся в АИ дискуссии о форсировании мер по подготовке к войне решение об организации выпуска танков Т-34 на заводе № 112 Наркомсудпрома будет принято СНК ещё в середине мая 1941 года.
В связи с тем, что в мирное время «авральные» работы носят, безусловно, более медленный характер, чем во время войны (грубо говоря, в мирное время никто не позволит директивными указаниями «сверху» в пределах даже отдельно взятого города Горький «тасовать» между предприятиями различных наркоматов станки и, тем более, принудительно переводить рабочих с одного завода на другой), то и сроки выпуска первых танков на «Красном Соромове», будут несколько отличаться от таковых в известной нам реальности. Если в РИ первые 5 «тридцатьчетверок» в Горьком изготовили лишь к концу сентября 1941 года, т.е. спустя почти 3 месяца после выхода постановления ГКО, то предлагаемая в АИ полуторамесячная фора на подготовку и организацию производства, вероятно, ускорит выпуск продукции лишь на месяц. Соответственно, в АИ первые пять «сормовских уродца» увидят свет в августе 1941-го, а в сентябре к ним добавятся ещё 20. Это, конечно, немного. Особенно с учётом того, что первая пятёрка окажется весьма посредственного качества и её предпочтительно будет оставить в учебном танковом батальоне при заводе (чтобы оперативно исправлять поломки). Но лишних танков на войне не бывает.
Другим направлением работ по увеличению выпуска танков является «расшивка узких мест» на головном заводе по выпуску Т-34 – харьковском заводе № 183. Вот что, например, пишут А. Солянкин, М. Павлов, И. Павлов, И. Желтов в своей энциклопедии «Отечественные бронированные машины. 1941 – 1945»: «До войны производственные мощности завода №183 в Харькове позволяли обеспечить выпуск 250 – 300 танков Т-34 в месяц. Производительность же конвейера была выше и позволяла производить сборку до 500 танков ежемесячно. Однако мощности механической, кузнечной и литейной базы завода №183 не могли обеспечить сборочный цех требуемым количеством деталей и узлов. В целях максимальной загрузки сборочного конвейера и, тем самым, увеличения выпуска необходимых фронту танков Т-34, в первой декаде июля 1941 г. ГКО своим решением разрешил НКСМ организовать на Харьковском тракторном заводе (ХТЗ) производство для танка Т-34 коробок передач, бортовых редукторов, главных фрикционов, бортовых фрикционов, ведущих колес и опорных катков.
Своевременное подключение коллектива ХТЗ к производству комплектующих узлов и агрегатов, позволило заводу №183 постепенно увеличить выпуск танков Т-34. Так, если в июне 1941 г. заводом было сдано 170 танков, то уже в июле – 209, а в августе 1941 г. – 266 боевых машин».
Понятно, что, скорее всего, где-то до конца мая будут решаться организационные вопросы (от выяснения того, насколько можно урезать план ХТЗ по его основному профилю, до физического копирования и передачи чертежей требуемых деталей с ХПЗ на ХТЗ). Прибавка в фактическом выпуске и, тем более, отгрузке принятых военпредами «добавочных» машин будет иметь место уже в июне. В связи с этим особых планов на «добавочные» Т-34 к началу войны автор АИ стоить не будет. Также понятно, что сама по себе «расшивка узких мест» в Харькове не способна существенно увеличить выпуск танков: для этого потребуется значительно наращивать поставки от субподрядчиков – в первую очередь брони и дизелей. При благоприятном развитии событий можно предположить дополнительную дюжину танков для второстепенного ТВД – 16-й танковой дивизии Одесского военного округа, где её получение позволит перейти от одного батальона старой организации (полсотни машин) к двум батальонам новой организации (три роты по 10 танков и ещё один танк у командира батальона).
Таким образом, ожидается, что в АИ в первой декаде мая 1941 года НКСМ сможет определиться с мерами по увеличению выпуска танков Т-34 и где-то в середине мая СНК СССР утвердит постановление об организации выпуска танков Т-34 на заводе № 112 НКСП и о включении в кооперацию по выпуску танков Т-34 Харьковского тракторного завода НКСМ. Но до начала войны эти мероприятия, увы, существенных результатов не принесут.
Обеспечение боеприпасами
Началось всё с того, что в АИ при обсуждении реорганизации Автобронетанковых войск Начальник ГАБТУ КА Федоренко обратил внимание Г.К. Жукова на то, что механизированные корпуса даже для уже полученных танков КВ и Т-34 совершенно не имеют 76-мм выстрелов. Когда же начальник Генштаба обратился в ГАУ к Кулику с просьбой об ускоренной отгрузке в адрес танковых соединений западных приграничных округов 76-мм дивизионных выстрелов, в том числе бронебойных, то вскрылась очередная проблема Красной Армии, копившаяся много лет. Оказалось, что если в целом запасы 76-мм дивизионных выстрелов были более или менее достаточны, то 76-мм бронебойных выстрелов было катастрофически мало, и план по их выпуску из года в год срывался промышленностью.
Не желая тратить время на выяснение судьбы 76-мм бронебойных выстрелов, выпущенных в предыдущие годы, Жуков потребовал от ГАУ в ближайший месяц чуть ли не по-штучно распределить 135 тысяч 76-мм бронебойных выстрелов, выпущенных с января по апрель 1941 года.
План распределения, составленный в первых числах мая, выглядел следующим образом. На каждый танк Т-34 надлежало выделить 40 76-мм бронебойных снарядов, из которых 20 иметь непосредственно в укладке танка, а вторые 20 – погруженными на автотранспорт. Всего в плане с учётом перспектив отгрузки в ближайшее время фигурировало 1000 танков Т-34 (По данным «Статистического сборника № 1» на 1 июня 1941 г. всего в войсках и танковых училищах Красной Армии имелось 892 танка Т-34, плюс 138 танков было отгружено в войска с 1 по 20 июня 1941 г. Даже с учётом принятых в АИ дополнительных 12-ти танков, отгруженных в ОдВО сверх РИ-поставок, то получим 1042 танка к началу войны. Однако за вычетом танков в учебных заведениях Ленинградского, Московского, Орловского, Харьковского и Приволжского военных округов, которые по понятным причинам могут обойтись без бронебойных снарядов, получим к началу войны в АИ 974 танка Т-34 в Прибалтийском, Западном, Киевском и Одесском военных округах). Таким образом, на танки Т-34 в АИ выделялось 40 тысяч 76-мм бронебойных снарядов.
На каждый танк КВ-1, как имеющий более мощное бронирование и потому предполагающий более длительное участие в бою, планом предусматривалось выделение 50 76-мм бронебойных снарядов, которые аналогично делились на 50%, погруженных непосредственно в танк, и 50%, перевозимых автотранспортом полка или дивизии. В плановых расчётах число танков КВ-1 было определено в 350 машин (По данным «Статистического сборника № 1» всего в Красной Армии на 1 июня 1941 г. имелось 370 танков КВ-1, но непосредственно в войсках Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского военных округов, т.е. без учёта танков КВ в учебных заведениях внутренних округов, было только 333 машины), на которые в плане выделялось 17,5 тысяч 76-мм бронебойных снарядов.
Ещё 3000 снарядов было выделено для танков Т-28, число боеспособных единиц которых было оценено в 250 – 300 экземпляров, что давало примерно от 10 до 12 76-мм бронебойных снарядов на машину. Такая диспропорция в распределении дефицитных «бронебоев» во взглядах планировщиков объяснялась как тем фактом, что танки Т-28 имели преимущественно короткоствольные 76-мм пушки, которые не могли обеспечить достаточной бронепробиваемости, так и тем фактом, что указанные танки имели относительно слабое бронирование и потому не могли долго продержаться на поле боя.
Далее на каждую 76-мм дивизионную пушку в соединениях Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского военных округов было запланировано выдать по 15 76-мм бронебойных снарядов, причём 76-мм пушки моторизированных и мотострелковых дивизий (как потенциально способных оказаться быстрее на направлении удара мотомеханизированных частей противника) получали удвоенное количество в сравнении аналогичными орудиями стрелковых дивизий. 76-мм дивизионные пушки кавалерийских дивизий получали по 10 бронебойных снарядов на ствол. Стрелковые бригады на полуострове Ханко и островах Моонзундского архипелага в расчет не брались. В Ленинградском военном округе 76-мм бронебойные снаряды были занаряжены для 168-й моторизованной дивизии 1-го мехкорпуса, а также для 177-й, 191-й и 198-й стрелковых дивизий, находящихся во фронтовом резерве. Также 76-мм бронебойные снаряды выделялись для моторизованных дивизий 1-го мехкорпуса МВО и 5-го мехкорпуса ЗабВО, которые планировалось использовать для развертывания на Западе.
Кроме различного рода дивизий в плане фигурировали и 11 вновь сформированных противотанковых артиллерийских полков. Для их 76-мм пушек Ф-22 выделялось по 40 снарядов на орудие, из них: 20 непосредственно при орудии, еще 20 на транспорте дивизиона или полка.
7500 бронебойных выстрелов резервировалось для 300 вновь выпущенных танков (план на июнь составлял 230 Т-34 и 40 КВ-1) из расчета по 25 выстрелов на танк.
15 240 бронебойных выстрелов предназначалось для дивизий внутренних округов, перебрасываемых на Запад (таблица 18). Снаряды для этих дивизий во внутренние округа не передавались, а сразу завозились на склады, находящиеся в районах Торопец, Ржев, Карачев, Ичня. Еще 8000 76-мм бронебойных снарядов выделялось для войск Дальнего Востока (таблица 19).
Оставшиеся 7,2 тыс. 76-мм бронебойных выстрелов сосредотачивалось в оперативном резерве ГАУ. Еще 360 выстрелов выпуска 1941 года либо «не нашлись», либо уже были истрачены.
Впрочем, Жуков от ГАУ требовал не только бронебойных снарядов – требовались и обычные 76-мм осколочно-фугасные дивизионные выстрелы. Всего планировалось выделить около полумиллиона таких снарядов. Соображения были следующие. Штатный боекомплект танка КВ-1 составлял 111 выстрелов, Т-34 – 77 выстрелов, Т-28 – 70 выстрелов. С учётом того, что часть боекомплекта занималась бронебойными выстрелами, на каждый танк КВ-1 в плане предусматривалось выделение 200 осколочно-фугасных выстрелов, а на каждый танк Т-34 и Т-28 – по 150 осколочно-фугасных выстрелов, 50% из которых надлежало иметь загруженными в танк, а 50% погруженными на автотранспорт полка или дивизии. Непомещающиеся в танк с учётом наличия «бронебоев» осколочно-фугасные гранаты разрешалось использовать для проведения учебных стрельб в ближайшие дни и недели.
Всего Генштаб требовал от ГАУ срочно отгрузить с учётом дислокации частей 80 тысяч 76-мм осколочно-фугасных снарядов для 400 танков КВ-1 (в расчёт шли также машины военных училищ внутренних округов и запас для июньского выпуска Кировского и Челябинского заводов), 150 тысяч ОФС для 1000 танков Т-34 и 52,5 тысячи ОФС для 350 танков Т-28. Кроме того, 52,8 тыс. 76-мм осколочно-фугасных снарядов выделялось для 11-ти вновь сформированных противотанковых артиллерийских полков (из расчета по 200 снарядов на каждую пушку Ф-22). Ещё 120 тысяч 76-мм осколочно-фугасных выстрелов ГАУ должно было выделить для 76-мм полевых орудий сохранившихся 9-ти моторизованных и мотострелковых дивизий Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского, Одесского и Московского военных округов, а также переброшенных в мае в приграничные округа 11-ти стрелковых дивизий из внутренних военных округов и 17-ти стрелковых дивизий ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО, МВО, ОрВО, ХВО, СКВО, ЗакВО и САВО, преобразованных в мае из моторизированных дивизий. Оставшиеся около 48 тысяч из выделенного полумиллиона 76-мм осколочно-фугасных выстрелов предписывалось использовать в ходе учебных стрельб перечисленных стрелковых, мотострелковых и моторизированных дивизий в ближайшее время.
Кроме того, в приказном порядке в танковые, моторизованные и мотострелковые дивизии западных приграничных округов, а также в стрелковые дивизии, которые в этих округах формировались из моторизованных, срочно направлялись боеприпасы для 152-мм гаубиц обр. 1938 г. и 122-мм гаубиц обр. 1938 г., преимущественно которыми были укомплектованы артполки указанных соединений. Всего в них по штату имелось около 650 152-мм гаубиц, что в пересчете на 2 боекомплекта составляло 78 тысяч 152-мм гаубичных выстрелов обр. 1938 г., т.е. 96% выпуска этих боеприпасов за 1-й квартал 1941 года. Желание ГАБТУ выделить ещё 20 тысяч 152-мм гаубичных выстрелов для 130-ти имеющихся и 100 планируемых к выпуску в мае-июне танкам КВ-2 «съедало» ещё 50% апрельского выпуска 152-мм гаубичных выстрелов обр. 1938 г. Впрочем, с учетом того, что 152-мм гаубицы обр. 1938 г. и так были преимущественно сосредоточены в артиллерийских частях механизированных корпусов, ГАУ согласилось пойти на такие меры.
Для почти 850 122-мм гаубиц обр. 1938 г., которые штатно находились в перечисленных Генштабом дивизиях, двойной боекомплект составлял 136 тысяч выстрелов или 43,5% от выпуска 1-го квартала 1941 года. Даже с учётом того, что план выпуска 122-мм гаубичных выстрелов обр. 1938 г. в апреле был полностью сорван (было выпущено всего 5 тысяч выстрелов из планируемых 200 тысяч), ГАУ и здесь не стало противиться по той же причине – начиная с 1940 года 122-мм гаубицы обр. 1938 г. шли преимущественно в артполки танковых и моторизированных дивизий.
Кроме того, проявив инициативу и осознав «куда ветер дует», ГАУ сверх отпущенного ему из Генштаба плана озаботилось и поставками зенитных боеприпасов в подвижные соединения: было выделено 130 тысяч 37-мм осколочно-трассирующих выстрелов для 27-ми танковых и 9-ти моторизованных и мотострелковых дивизий Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского, Одесского и Московского военных округов (из расчета по 300 снарядов на орудие и 12 орудий на дивизию).
В конечном итоге, проведя большой аврал по складам и немалую ругань с НКПС, поставленную Генштабом задачу ГАУ, хоть и с опозданием, но выполнило – 16 июня (вместо 5-го) последний эшелон был отправлен запланированному в мае адресату. Одновременно, ГАУ «обрадовало» Генштаб о том, что за май месяц промышленность вообще не сдала ни одного 76-мм бронебойного снаряда, что послужило причиной ещё одного весьма резкого обращения военного руководства к Сталину. Впрочем, до начала войны за оставшиеся дни ничего уже изменить не смогли. В июне заводы сделали ещё 12 тысяч 76-мм бронебойных выстрелов, которые ГАУ тут же забрало в оперативный резерв, а также первые 2,2 тысячи 85-мм бронебойных выстрелов, которые немедленно были отправлены в противотанковые артполки.
Таким образом, за полтора предвоенных месяца удалось обеспечить двумя боекомплектами артиллерию и танки подвижных соединений западных приграничных военных округов. Причем особую роль в грядущем Приграничном сражении сыграл тот факт, что танки и 76-мм дивизионные пушки удалось, в отличие от РИ, худо-бедно обеспечить бронебойными снарядами, что соответствующим образом сказалось на потерях Панцерваффе (особенно с учетом того, что для многих танков Вермахта лета 1941 года попадание советского 76-мм бронебойного снаряда означало переход в категорию безвозвратных потерь).
Приложение 1 – Учебные сборы в «6-тысячных» стрелковых дивизиях в АИ
15 мая, четверг и 16 мая, пятница – прибытие приписного состава в части, прохождение мед.осмотра, получение обмундирования и снаряжение, его подгонка. Виды занятий: строевая подготовка, уставы, политическая подготовка.
17 мая, суббота – распределение по подразделениям, баня. Виды занятий: физическая подготовка, строевая подготовка, химическая защита, уставы, политическая подготовка.
18 мая, воскресенье – спортивно-массовые мероприятия, просмотр кино. Виды занятий: политическая подготовка.
19 мая, понедельник – получение личного оружия, изучение материальной части оружия. Виды занятий: огневая подготовка (изучение материальной части), медицинская подготовка (оказание само- и взаимопомощи).
С 20 мая, вторник по 22 мая, четверг – подготовка одиночного бойца, отделения, расчета, экипажа. Виды занятий: до обеда – тактическая подготовка, после обеда – инженерная подготовка, химическая защита, огневая подготовка (изучение материальной части).
23 мая, пятница – боевые стрельбы. Виды занятий: огневая подготовка (до обеда – стрельбы, после обеда – чистка оружия), медицинская подготовка (после чистки оружия).
24 мая, суббота – инженерная подготовка (до обеда), техническое обслуживание техники, баня.
25 мая, воскресенье – спортивно-массовые мероприятия, политическая подготовка, просмотр кино.
С 26 мая, понедельник по 29 мая, четверг – подготовка совместных действий в составе взвода, роты (батареи). Виды занятий: до обеда – тактическая подготовка, после обеда – огневая подготовка (изучение материальной части), инженерная подготовка, хим.защита, медицинская подготовка.
30 мая, пятница – боевые стрельбы, чистка оружия, техническое обслуживание техники.
31 мая, суббота – подготовка вооружения, техники и материальных средств к погрузке на транспорт, баня.
1 июня, воскресенье – спортивно-массовые мероприятия, политическая подготовка, просмотр кино.
2 июня, понедельник – погрузка вооружения, техники и материальных средств к погрузке на транспорт.
3 июня, вторник – продолжение погрузки, начало выдвижения первых эшелонов.
С 4 июня по 6 – 7 июня – продолжение погрузки, начало выдвижения последующих эшелонов.
15 – 16 июня – начало прибытия в пункты назначения первых эшелонов. Для войск внутренних округов – начало обустройства полевых лагерей в выжидательных районах, для «глубинных» соединений приграничных округов – начало строительства укреплений на втором оборонительном рубеже.
Приложение 2 – Учебные сборы в приграничных «12-тысячных» дивизиях и пульбатах укрепрайонов в АИ
2 июня, понедельник и 3 июня, вторник – прибытие приписного состава в части, прохождение мед.осмотра, получение обмундирования и снаряжение, его подгонка. Виды занятий: строевая подготовка, уставы, политическая подготовка, медицинская подготовка (оказание само- и взаимопомощи), химическая подготовка (отравляющие вещества и средства индивидуальной защиты). Получение личного оружия и распределение по подразделениям (среда).
4 июня, среда и 5 июня, четверг – подготовка одиночного бойца. Виды занятий: до обеда – тактическая подготовка, после обеда – инженерная подготовка, огневая подготовка (изучение матчасти оружия), химическая защита, медицинская подготовка.
6 июня, пятница – боевые стрельбы, чистка оружия, техническое обслуживание техники.
7 июня, суббота – техническое обслуживание техники или инженерная подготовка (в зависимости от рода войск), химическая защита, медицинская подготовка, ПХД, баня.
8 июня, воскресенье – спортивно-массовые мероприятия, политическая подготовка, просмотр кино.
С 9 июня, понедельник по 12 июня, четверг – подготовка отделения, расчета, экипажа. Виды занятий: до обеда – тактическая подготовка, после обеда – инженерная подготовка, огневая подготовка (изучение матчасти оружия), химическая защита, медицинская подготовка.
13 июня, пятница – взводные учения (до обеда) и боевые стрельбы (после обеда), чистка оружия.
14 июня, суббота – техническое обслуживание техники или инженерная подготовка (в зависимости от рода войск), химическая защита, медицинская подготовка, ПХД, баня.
15 июня, воскресенье – спортивно-массовые мероприятия, политическая подготовка, просмотр кино.
С 16 июня, понедельник по 18 июня, среда – подготовка взвода, роты (батареи). Виды занятий: до обеда – тактическая подготовка, после обеда – инженерная подготовка, огневая подготовка (изучение матчасти оружия), химическая защита, медицинская подготовка.
Ночь с 18 на 19 июня – получение «Директивы № 1».
19 июня, утро – подъем по тревоге, марш и занятие оборонительных рубежей.
Приложение 3 – Учебные сборы в «глубинных» 12-тысячных стрелковых дивизиях в АИ
2 июня, вторник и 3 июня, среда – прибытие приписного состава в части, прохождение мед.осмотра, получение обмундирования и снаряжение, его подгонка, получение личного оружия и распределение по подразделениям.
4 июня, среда и 5 июня, четверг – подготовка частей к маршу.
4 июня, среда, до обеда – изучение материальной части оружия, после обеда – подготовка к маршу.
5 июня, четверг, до обеда – боевые стрельбы, чистка оружия, после обеда – подготовка к маршу.
6 июня, пятница – начало выдвижения.
13 июня, пятница – 15 июня, воскресенье – прибытие в районы предназначения (марш из Житомира в Дубно – 8 суточных переходов, марш из Бобруйска в Березу – 10 суточных маршей).
14 июня, суббота – 16 июня, понедельник – начало обустройства второго оборонительного рубежа.
17 июня, вторник – 21 июня, суббота – продолжение обустройства оборонительных позиций, одновременно (посменно) проведение занятий по тактической подготовке
Приложение 4 – Общий таймлайн АИ
30 апреля, среда – получение сообщения генерала Тупикова в Москве, доклад Голикова Жукову, Тимошенко и Жукова – Сталину
1 мая, утро – Первомайский парад
1 мая, вечер – расширенное заседание на Ближней даче Сталина, речь Сталина о необходимости пересмотра возможных сроков начала войны
2 – 7 мая – пересмотр планов и мероприятий руководством Генерального штаба и Наркомата обороны
5 мая – постановление СНК СССР об организации выпуска танков Т-34
9 мая – беседа заместителя наркома иностранных дел СССР, посла СССР в Германии В.Г. Деканозова с послом Германии в СССР Ф.Шуленбургом в Москве, уклонение Шуленбурга от организации совместного советско-германского коммюнике о беспочвенности распространяющихся слухов о напряженности советско-германских отношений и возможности конфликта между СССР и Германией
14 мая – первая справка Внешней разведки НКГБ СССР о перелете Гесса в Англию и привезенных им мирных предложений, одновременно получение сведений об отъезде из Москвы в Германию значительного числа членов семей сотрудников германского посольства, включая жен военно-морского и военно-воздушного атташе
15 мая, четверг – начало учебных сборов во всех «6-тысячных» стрелковых дивизиях внутренних и приграничных военных округов;
20 мая – на основе информации, полученной в предшествующие дни, принятие решения о проведении с первых чисел июня «второй волны» учебных сборов – на этот раз в приграничных дивизиях, а также усилении «глубинных» дивизий транспортом и выдвижении их на рубеж Западная Двина – Днепр;
Директивы Начальника Генштаба КА и Начальника ГАБТУ КА с разрешением использовать бронетанковую технику, автомобили и трактора 3-й и 4-й категорий технического состояния для ремонта машин 2-й и 3-й категорий, а также о передаче танков 5-й категории и части танков 4-й категории для использования в укрепрайонах в качестве неподвижных огневых точек
21 мая – заседание ГВС о новых формированиях и увеличении численности по мирному и военному времени частей укрепленных районов
22 мая – уточняющая справка Внешней разведки НКГБ СССР о прибытии Гесса в Англию «для заключения компромиссного мира»
2 июня, понедельник – начало учебных сборов в приграничных дивизиях, пулеметных батальонах укреплений «линии Сталина»
3 июня, вторник – начало выдвижения дивизий внутренних военных округов в восточные и центральные районы приграничных военных округов, а «глубинных» дивизий приграничных военных округов – в приграничные районы
15 июня, воскресенье – начало прибытия первых эшелонов «глубинных» дивизий в районы, предусмотренные планами прикрытия госграницы
18 июня, день – доклад НКГБ Сталину, Молотову и Берия о массовом отъезде сотрудников германского посольства и членов их семей и об уничтожении архивов посольства
18 июня, вечер – составление Тимошенко и Жуковым директивы командующим приграничных военных округов о возможном начале войны с Германией в ближайшие дни и о скрытом занятии приграничных укреплении войсками, рассредоточении авиации на запасные аэродромы, эвакуации членов семей командного состава, отвода строительных частей с приграничных объектов на тыловую полосу и возврате саперных частей в свои соединения
19 июня, четверг – начало занятия приграничных укреплений советскими войсками, рассредоточения и авиации на запасные аэродромы и эвакуации семей командного состава
21 июня, день – прибытие из Берлина в Москву военно-морского атташе со сведениями о начале боевых действий на Балтийском море 22 – 24 июня
21 июня, вечер – оповещение НКО и НГШ по телефону ВЧ командующих приграничными военными округами о возможном начале боевых действий в ночь на 22 июня
22 июня, утро – начало войны
