Альтернативные Бронетанковые войска РККА. Часть 3. Танковые бригады

Тяжелые танковые бригады РГК

В РИ тяжелые танковые бригады Т-28 летом 1940 года были обращены на формирование танковых дивизий. Поскольку в предлагаемой АИ танковых дивизий не формируется, а моторизованные дивизии формировались исключительно на базе танковых бригад БТ, то тяжелые танковые бригады Т-28 были сохранены в составе АБТВ Красной Армии. Их развитие в 1940 году шло по двум основным направлениям: ремонт и модернизация танков Т-28 и насыщение новыми тяжелыми танками «КВ».

Танк «КВ» установочной серии

Танки Т-35 было решено вывести из состава 14-й ттбр КОВО и передать на завод №183 в Харьков на хранение. Предполагалось, что в дальнейшем на их шасси будут созданы тяжелые САУ, вооруженные 203-мм гаубицами Б-4 и 152-мм пушками Бр-2 или морскими 130-мм пушками Б-13. Однако до начала войны к реализации этих планов так и не приступили – харьковский завод был занят массовым выпуском танков Т-34 (В РИ Павлов предлагал весьма оригинальное применение для танков Т-35:

«из состава 14-й танковой бригады – изъять и передать в МВО для парадов, включив последние в состав мехполка Академии механизации и моторизации Красной Армии имени т. Сталина»).

Танки Т-35 на Красной площади

По новым штатам, введенным в июне 1940 года, тяжелая танковая бригада РГК состояла из трех батальонов средних танков Т-28 трехротного состава и одного самоходно-артиллерийского дивизиона тяжелых танков «КВ» трехбатарейного состава (из расчета по одной батарее «КВ» на каждый батальон Т-28). Несмотря на то, что танки «КВ» классифицировались в Красной армии именно как танки, а не самоходно-артиллерийские установки, организационно они были сведены именно в артиллерийский дивизион. Это подчеркивало характер их боевого применения – артил­лерийская поддержка огнем тяжелых 152-мм орудий менее мощных танков Т-28.

Всего по новым штатам в ттбр РГК должно было быть 111 «боевых» танков: 95 танков Т-28, 12 танков «КВ» со 152-мм гаубицей и 4 танка «КВ» с 76-мм пушкой. Распределялись они следующим образом. Взвод танков Т-28 состоял из 3 машин, рота – из 10, батальон – из 31 танка. Еще 2 танка Т-28 числились во взводе управления бригады. Два танка «КВ» со 152-мм гаубицей образовывали взвод, четыре танка – батарею. Три батареи объединялись в дивизион. Кроме того, каждой батарее придавалось по одному танку «КВ» с 76-мм пушкой. Формально он считался танком командира батареи. При этом фактически в бою на него возлагалось не только управление действиями батареи, но и борьба с танками противника и подавление тех огневых средств, трата 152-мм снарядов на которые является нецелесообразной. Еще один такой танк был у командира дивизиона.

В целях сбережения моторесурса «боевых» танков и подготовки механиков-водителей в составе тяжелых танковых бригад штатным расписанием предписывалось иметь учебную танковую роту в составе 10 «учебных» танков Т-28 и взвода из трех танков «КВ» (из расчета по одному на каждую батарею) специальной конструкции, о которых будет сказано ниже. Сама учебная танковая рота входила в состав учебного танкового батальона, где также велась подготовка рядового и младшего командного состава по другим специальностям (в частности, в составе батальона имелась учебные ремонтная, автотранспортная роты и рота связи). Кроме того, в дальнейшем еще один танк «КВ» с 76-мм пушкой был включен в состав взвода танков управления бригадой.

Из остальной бронетехники тяжелая танковая бригада штатно имела 23 средних бронеавтомобиля БА-10 (из них 14 с радиостанциями) и 12 легких бронеавтомобилей БА-20. Распределялись они следующим образом: 17 средних автомобилей БА-10 (из них 8 с радиостанциями) входили в состав отдельной разведывательной роты бригады (2 БА с радиостанциями в управлении роты, три взвода по 2 радийных и 3 линейных БА), 2 БА (оба с радиостанциями) придавались управлению бригады и еще 4 БА (все с радиостанциями) входили по одному в состав взводов управления танковых баталь­онов и самоходно-артиллерийского дивизиона. Легкие бронеавтомобили использовались для связи и придавались в количестве трех единиц управлению бригады, 4 БА были приданы танковым батальонам и самоходно-артиллерийскому дивизиону, еще 5 БА-20 входили в состав роты связи бригады.

Кроме перечисленных учебного батальона, разведывательной роты и роты связи, в состав тяжелой танковой бригады штатно входил автотранспортный батальон (состоял из роты подвоза ГСМ, четырех рот подвоза боеприпасов и роты подвоза продуктов и имущества) и ремонтно-восстано­ви­тельный батальон (состоял из роты ремонта танков «КВ», роты ремонта танков Т-28, роты ремонта автомобилей, технической и эвакуационной рот).

Пристальное внимание со стороны руководства к танкам Т-28 и «КВ» во многом объяснялось их весьма успешными действиями в войне с белофиннами. Как известно, трудности в прорыве укреплений «Линии Маннергейма» привели к переоценке роли и возможностей долговременной обороны в современной войне. После «зимней войны» в СССР стали форсированно развиваться как строительство собственных укрепрайонов, так и производство средств борьбы с долговременными укреплениями противника (в частности, существенно возрос план заказов на выпуск артиллерий­ских систем большой и особой мощности). Изменились планы советского командования и в отношении тяжелых танков. Желая поскорее увеличить численность этого «чудо-оружия», советское руководство развернуло работы на двух фронтах.

Во-первых, капитальному ремонту и модернизации имеющегося парка танков Т-28. До конца года Кировский завод должен был провести ремонт 380 танков этого типа – по 90 «линейных» и 5 «командирских» танков в каждую из четырех тяжелых танковых бригад. Капитальный ремонт касался ходовой, трансмиссии и двигателя. Параллельно с ремонтом проводилась модернизация, заключающаяся в установке дополнительных броневых экранов и замене короткоствольного орудия на новую 76-мм пушку Ф-32. «Командирские» Т-28К отличались от «линейных» Т-28М отсутствием бортовых пулеметных башен. За счет этого в танке высвобождался дополнительный объем для организации рабочих мест командного состава. Танки Т-28К оснащались дополнительными аккумуляторами, радиостанцией и приборами наблюдения.

Танк Т-28 с 76-мм пушкой Ф-32

Большой объем работ по ремонту и модернизации существующего парка «боевых» танков Т-28 и параллельное развертывание производства нового тяжелого танка «КВ» не позволили Кировскому заводу провести в 1940 году ремонт «учебных» танков Т-28. В связи с этим на 1941 год был получен заказ на изготовление 100 так называемых «ремкомплектов» (по 50 в первом и втором полугодиях), включавших двигатель, КПП и другие наиболее часто ломающиеся детали и агрегаты танка. С их помощью в войсках должны были обеспечить поддержание «на ходу» 50 «учебных» танков Т-28 – по 10 в каждой из четырех ттбр и еще 10 во 2-м Саратовском танковом училище, где шла подготовка на танки Т-28.

Во-вторых, в сторону увеличения был пересмотрен план выпуска новых тяжелых танков «КВ». Первоначально заказ на 1940 год составлял 50 машин. Однако в конце мая план был изменен в сторону увеличения. Теперь он выглядел следующим образом: после выпуска установочной серии из 20-ти машин (до конца мая принято только 11 «КВ», вся установочная серия была завершена в июле) ЛКЗ должен был выпустить 50 танков «КВ» со 152-мм гаубицей (напомню, что при принятии на вооружении танка «КВ» в декабре 1939 года речь шла о танке с 76-мм пушкой) – из расчета по 12 таких танков на каждую из четырех тяжелых бригад РГК, после этого завод должен был выпустить 20 танков «КВ» с 76-мм пушкой (для командиров батарей, дивизионов и бригад). Чуть позже, в июле (по мере прояснения ситуации с перегревом и поломками двигателей и трансмиссии во время испытаний машин установочной серии) к годовому плану добавились 20 танков «КВ» так называемой учебной серии. Таким образом, годовой план ЛКЗ по танкам «КВ» вырос более чем вдвое и достиг 110 единиц: 54 со 152-мм гаубицей и 56 с 76-мм пушкой.

Серийный танк «КВ» со 152-мм гаубицей

Танки «КВ» установочной серии в течение 1940 года были задействованы в различного рода испытаниях, а частично – сразу отправлены в учебные заведения (в частности, по 1 танку «КВ» со 152-мм гаубицей досталось Ленинградским бронетанковым КУКС и 2-му Саратовскому броне­танковому училищу, кроме того, по 1 танку «КВ» с 76-мм пушкой установочной серии получили Ленинградские БТ КУКС и ВАММ, а Саратовское танковое училище – 2 таких танка). В начале 1941 года танки, задействованные в испытаниях, были возвращены на завод, где прошли восстанови­тельный ремонт, после чего в мае 1941 года также были переданы в учебные заведения (основным потребителем по-прежнему оставалось 2-е Саратовское бронетанковое (тяжелотанковое) училище, где с 1940 года велась подготовка на танк «КВ», но часть танков досталась ВАММ, Ленинградским и Казанским КУКС, а также Киевскому танкотехническому училищу и заводу №92). Итоговое распре­деление танков «КВ» установочной серии приведено в таблице 1.

Таблица 1

Как было уже сказано, испытания танков «КВ» установочной серии показали, что двигатель и трансмиссия нового тяжелого танка перегружены и имеют недостаточное охлаждение; вследствие этого, а также ряда конструкторских недоработок элементы трансмиссии часто выходили из строя. Дело дошло до того, что в июле приемка танков была прекращена, а заводу была поставлена задача разработать новые бортовые фрикционы, воздушный фильтр и коробку передач, испытание которых провести на машине № У-7. С этим заданием ЛКЗ более-менее справился к концу осени 1940 года, о чем косвенно свидетельствуют результаты испытаний танков «КВ» в РИ (таблица 2).

Таблица 2

Однако в целом ситуация с надежностью танков «КВ» вызывала у командования РККА серьезные опасения. В связи с этим для укомплектования учебных подразделений было предложено выпустить ограниченную серию машин с ослабленной броневой защитой, за счет чего предпола­галось снизить общую массу танка и, как следствие, избавиться от перегрузки двигателя и транс­миссии. Решение это принималось еще в июле 1940 года, когда еще не было известно, справится или нет Кировский завод с задачей по изготовлению новых, более надежных элементов двигателя и трансмиссии; но осенью, когда стало ясно, что в решении проблем «КВ» наметился явный сдвиг, от выпуска танков учебной серии отказываться не стали, сочтя эту идею разумной.

На «учебных» «КВ» была снижена толщина лобовых, бортовых и кормовых листов корпуса и башни с 75 до 60 мм, а также уменьшена толщина днища в районе отделения управления и боевого отделе­ния с 40 до 30 мм. В результате масса танка снизилась с 45,7–48,0 тонн до 42,5–43,0, что в сово­купности с доработанными КПП и бортовыми фрикционами позволило получить действительно приемлемые показатели надежности танка.

Всего в 1940 году было выпущено 20 танков учебной серии, из которых 12 было отправлено в войска (по 3 в каждую из 4-х тяжелых танковых бригад РГК), а оставшиеся 8 – во 2-е Саратовское БТУ (туда же были отправлены и два «лишние» «КВ» со 152-мм гаубицей из основной серии).

Танки «КВ» выпуска 1941 года. Кировский завод

В 1940 году помимо мучительной доводки нового тяжелого танка, шедшей параллельно с ремонтом и модернизацией огромного числа ранее выпущенных танков Т-28, Кировский завод проводил грандиозную реконструкцию всего своего танкового производства: возводились новые цеха, рас­ширялись старые, закупалось новое оборудование. В итоге плановое задание на новый 1941 год составило невиданную ранее цифру в 800 тяжелых танков (ранее производственные мощности были рассчитаны максимум на 150 Т-28 в год), еще 100 танков должен был изготовить Челябинский тракторный завод. Тем не менее, как показали производственные показатели в РИ, завод к этому был готов (таблица 3).

Таблица 3 – Выпуск танков «КВ» на ЛКЗ в первом полугодии 1941 г. в РИ

В предлагаемой АИ выпуск танков «КВ» в 1941 году численно не отличается от РИ. Предполагается, что срыв плана в январе был связан с завершением работ по плану 1940 года, в частности модерни­зации большого количества танков Т-28. А вот качественно танки «КВ» в АИ будут отличаться от РИ. Во-первых, не будет заказа на КВ-2, а все танки «КВ» будут заказываться Кировскому заводу с 76-мм пушкой, о чем будет подробно описано ниже в разделе про ЧТЗ. Во-вторых, они будут несколько отличаться от выпускаемых в РИ КВ-1.

Получив в 1940 году положительный опыт при создании «учебных» «КВ», ГАБТУ принимает реше­ние продолжить подобную практику, в результате чего на свет появляется танк «КВ» образца 1941 года или КВ-1М. Он сохранил от «боевых» танков «КВ» 1940 года 75-мм бронирование башни и лба корпуса, а от «учебных» «КВ» – 60-мм бронирование бортов и кормы, а также 30-мм бронирование днища. В результате танки «КВ» выпуска 1941 года имели массу около 44 т. Попытки установить на танк 41-калиберную 76-мм пушку Ф-34 вместо 30-калиберной Ф-32 натолкнулись на жесткое нежелание ленинградцев снова ставить в производство «чужую» пушку. В результате ГАБТУ, памятуя о том, как в прошлом году ЛКЗ сорвал выпуск танков Т-34, настойчиво пытаясь производить «свою» Л-11 вместо заказанной «грабинской» Ф-32, решило закрыть на это глаза – в перспективе ожидался либо вообще новый танк, либо, как минимум, новая башня на «КВ» с 85-мм пушкой Ф-30. Сочтя ее освоение более важной задачей, военные решили лишний раз не злить производственников сменой типа выпускаемого орудия и согласились пока устанавливать на «КВ» пушки Ф-32.

Танк «КВ» с 76-мм пушкой Ф-32

Вместе со сменой модификации выпускаемого на ЛКЗ танка сменился и адресат отгрузки этих танков. Завершив в 1940 году оснащение тяжелых танковых бригад РГК танками с противо­снаряд­ным бронированием, ГАБТУ взялось за танковые бригады НПП. Связано это было с двумя причинами. Во-первых и в-главных, создание нового легкого танка с противоснарядным брониро­ванием, а вернее насыщение ими танковых частей, по-прежнему относилось к весьма отдаленной перспективе. Если тяжелые танковые бригады РГК удалось укомплектовать танками с противо­снарядным бронированием за счет модернизации ранее выпущенных Т-28 и ограниченного выпуска новых «КВ» еще во второй половине 1940 года, а в сформированные моторизованные дивизии заводы лихорадочно отгружали новенькие Т-34 с начала 1941 года, то с танковыми бригадами НПП дела обстояли весьма печально – новых танков для них не было. Во-вторых, создание нового тяжелого танка с усиленной броней и 85-мм пушкой, которыми планировалось заменить в тяжелых танковых бригадах танки Т-28 выпуска 1930-х годов, откладывалось, как минимум, на второе полугодие 1941 года, а то и вовсе на 1942 год. А Кировский завод уже сейчас был готов выпускать десятки и сотни новеньких «КВ». Именно поэтому, имея с одной стороны недостаток танков с противоснарядным бронированием в бригадах НПП, а с другой – свободные мощности по выпуску «КВ», ГАБТУ принимает решение сформировать в каждой танковой бригаде НПП по одному батальону тяжелых танков. Такие батальоны должны были иметь 25 танков «КВ» каждый: три роты по 7 танков, взвод управления и учебный танковый взвод. В связи со штатным включением в состав танковых бригад Т-26 тяжелых танков «КВ» в АИ данный вид бригад будет переименован из «легкотанковых бригад Т-26» в «танковые бригады НПП».

Таким образом, к началу Великой Отечественной войны за счет выпуска танков «КВ» в январе–мае 1941 года удалось полностью укомплектовать 10 танковых бригад НПП – 2 в ПрибОВО, 4 в ЗапОВО и 4 в КОВО, т.е. все танковые бригады НПП указанных приграничных округов. За счет июньского выпуска удалось также укомплектовать 47-ю танковую бригаду МВО и 52-ю танковую бригаду ХВО (в связи с резко возросшей угрозой войны в июне батальоны тяжелых танков в танковых бригадах НПП формировались уже без учебного взвода и насчитывали по 22 «КВ»). В части Ленинградского ВО танки «КВ» отгружали уже после начала войны: по 15 танков (две роты плюс танк командира баталь­она) было направлено в 40-ю танковую бригаду на Выборгское направление и в 35-ю танковую бригаду, срочно перебрасываемую под Псков. Оставшиеся 6 танков «КВ» июньского выпуска были адресованы 34-й танковой бригаде, переброшенной перед началом войны в Алакуртти.

В связи с тяжелым развитием обстановки в полосе Западного и Северо-Западного фронтов в июле все танки «КВ» были отгружены только их частям – 4 тяжелых батальона получили войска Западного фронта и 2 – 20-я и 35-я танковые бригады, действующие на Ленинградском направлении. Остаток июльского выпуска был обращен на формирование танковой бригады имени НКСМ, формируемой в Ленинграде за счет добровольцев с танковых заводов. В августе ситуация не изменилась и танко­вые части Юго-Западного фронта также не получили ни одного «КВ», что отчасти компенсировалось более активной подачей Т-34 с харьковского завода (в АИ в июле 1941 г. произошло «разделение по географическому принципу»: завод №183 направлял танки для восполнения потерь на Юго-Запад­ный фронт, а СТЗ – на Западный). Впрочем, события после начала войны будут описаны в 4-й части…

Танки «КВ» выпуска 1941 года. Челябинский тракторный завод

Как и в РИ, решение о привлечении ЧТЗ к выпуску танков «КВ» было принято еще в 1940 году. Так же, как и в РИ, до эвакуации оборудования и специалистов ЛКЗ в Челябинск, производство танков «КВ» шло ни шатко ни валко (таблица 4).

Таблица 4 – Выпуск танков «КВ» на ЧТЗ в РИ

Как видно, уже к июлю завод достиг уровня, который определялся ему к концу года планом мирного времени (25–30 машин в месяц), и, видимо, это и был его предел. При этом ошибкой будет считать, что во всем виновата лишь недостаточная мощность самого ЧТЗ. Проблема была вообще со всем комплексом танкостроения на Урале. Так, в отчете военной приемки за июль читаем:

«На август месяц имеется всего четыре корпуса. Получение корпусов с Ижоры мало вероятно. Уралмаш даст пять штук к 10-12 августа. Таким образом выпуск танков в августе определяется наличием корпусов».

Таким образом, собственные производственные мощности на Урале (без эвакуации ЛКЗ) я оцени­ваю в те самые 25-30 танков «КВ» в месяц. На фоне достигнутых в аналогичный период показателей ЛКЗ (153 танка «КВ» в июле и 180 в августе), в АИ мне захотелось «запилить» для выпуска на ЧТЗ какую-нибудь специфическую модификацию «КВ», не предполагающую особой массовости на фоне численности базовой модели танка.

Можно, конечно, было сделать БРЭМ (что на фоне проблем буксировки танков «КВ» даже тягачами типа «Ворошиловец» было бы полезно), но я посчитал, что на шасси «КВ» получится слишком тяжелая БРЭМ (даже с учетом ослабления брони до 40 мм, всё равно – ходовая слишком тяжелая) и львиная доля мощности двигателя будет использоваться не для буксировки подбитого/сломав­шегося танка, а для перемещения самой себя. И в АИ я остановился на тяжелой САУ.

К сожалению, в РИ к весне 1940 года начальник Автобронетанкового управления Красной Армии командарм 2-го ранга Д. Павлов, до этого предлагавший более-менее здравые вещи, окончательно заболел «гигантоманией». На заседании Главного военного совета РККА, посвященному обобще­нию боевого опыта войны с белофиннами и соответствующей реорганизации Красной Армии, проходившему в конце апреля 1940 г., Павлов упорно и неоднократно ставил вопрос о создании «супертяжа»:

«в целях дальнейшего и еще большего усиления бронирования и вооружения считать необходимым поставить задачу по изготовлению танка прорыва УРов, вооруженного не меньше как 6-дюймовой пушкой с броней 100–120 мм… Это сразу снимет с повестки дня постройку всех самоходных артиллерийских систем. По предварительным подсчетам танк с броней 120 мм даст до 70–72 тонны».

Видимо, болезнь прогрессировала не по дням, а по часам, ибо буквально за сутки до обсуждения и непосредственного голосования, подкомиссия по Автобронетанковым войскам под руководством того же Павлова подготовила проект решения ГВС, в котором речь шла о танке для прорыва УР «вес[ом] не свыше 55 – 60 т» (до знакомства с материалами этого заседания ГВС я грешным делом связывал сроки начала работ над КВ «повышенной массы» с приходом в ГАБТУ Федоренко).

Однако в АИ начальник АБТУ КА, прежде чем замахнуться на создание подобной «вундервафли», пролистал свои же предложения более раннего периода. В одном из них, написанном буквально за 3 недели до упомянутого заседания ГВС и адресованном Наркому обороны, помимо «закидывания удочки» на создание «супертяжа» («Для борьбы с ДОТ необходимо создать самоходные 152-мм пушки, которые сводить в полки особого назначения»), говорилось:

«Применение танков в современной войне не может быть успешным без поддержки артиллерии, и опыт прошедшей войны подтверждает это.

Но артиллерия даже на мехтяге имеет ограниченную скорость движения и сильно отстает от танковых войск. Это заставляет нас обратить пристальное внимание на самоходные пушки и гаубицы на танковом ходу. Прошли испытания и выпускаются тяжелые 152-мм артиллерийские танки, броня которых позволяет им подходить к цели и расстрелять ее в-упор. Но эти танки чрезмерно тяжелы и недостаточно проходимы… Считаю целесообразным уменьшить калибр танковой пушки до 122-мм, так как такое большое количество долговременных укреплений, как в Карелии, вряд ли еще встретится, а для борьбы с дерево-земляными укреплениями калибр 122-мм считаю достаточным. Уменьшение калибра пушки позволит снизить вес танка и увеличить возимый боекомплект, что очень важно».

В другом, датированном концом 1939 года, Павлов писал конструторам завода №174:

«Прошу вас предусмотреть также вооружение танка 126 мощной противо­танковой пушкой или легкой 122-мм гаубицей… Для установки такого вооружения разрешается отказаться от вращающейся башни».

Что получится, если на танке «КВ» установить 122-мм пушку не во вращающейся башне, а в неподвижной рубке, полагаю, коллеги, вы отлично себе представляете. САУ ИСУ-122 видели все. Полагаю, вы меня простите, если за неимением способностей, желания и времени пририсовывать ствол А-19 к САУ СУ-152, выпущенной на шасси КВ-1с, а не ИСа, я ограничусь лишь такими картинками СУ-152.

САУ СУ-152 – установка 152-мм пушки-гаубицы на шасси КВ-1с

Самое замечательное в таком подходе то, что как показала практика, в таких САУ 122-мм пушку А-19 можно безболезненно заменить на 152-мм пушку-гаубицу МЛ-20, т.е. получить тот самый «прорыватель УРов», о котором писал в РИ Павлов, и при этом не вылезти из пределов массы 50 тонн (хотя, конечно, и без 100–120 мм брони).

В общем, сопоставив их с тем, что с одной стороны, 152-мм гаубица появилась на танке «КВ» только ради борьбы с ДОТами «линии Маннергейма» и в моей АИ для подобных задач уже есть 4 дивизиона по 12 танков «КВ» со 152-мм гаубицами в составе каждой из 4-х тяжелых танковых бригад РГК. А с другой стороны с тем, что даже с 76-мм пушкой танки «КВ» выпуска 1940 г. были перетяжеленными, что уж говорить про «КВ с большой башней». В итоге и получилось предложение поставить в производство на ЧТЗ с самого начала эдакий аналог ИСУ-122 на шасси облегченного «КВ-1М выпуска 1941 года», т.е. установить 122-мм пушку А-19 в неподвижной рубке на шасси моего альтернативного «КВ».

Почему не грабинскую 107-мм «слонобойку»? Во-первых, такую САУ я хочу запустить в производство уже с самого начала 1941 года, когда грабинской пушки еще толком и не было. Во-вторых, есть некоторые основания считать, что грабинская «слонобойка» успешно прошла испытания только на страницах воспоминаний Грабина, а в жизни всё было не столь радужно. Но в-третьих и в-главных, такая САУ в АИ создается не для борьбы с мифическими тяжелыми танками противника, а именно как САУ для артиллерийской поддержки (хотя борьба с танками и не исключается). Поэтому при более-менее равной бронепробиваемости выбор между 17-кг и 25-кг снарядом сделан в пользу 122-мм ОФС. Как и в РИ, на базе танковой модификации А-19 возможно создание ее «скорострельной» версии за счет замены поршневого затвора на клиновый.

Судя по соотношению масс СУ-152 и КВ-1С, экономия по сравнению с КВ-2 должна составить порядка 4 тонн, т.е. получается выйти на массу КВ-1 выпуска 1940 г. Проблемы перегрузки трансмиссии это, конечно, радикально не решит, но это уже что-то.

Радикального увеличения выпуска таких САУ, разумеется, не будет. Что связано с теми же возможностями «Уралмаша» по изготовлению бронекорпусов. Но в целом за счет отказа от вращающейся башни ожидается незначительное снижение трудоемкости изготовления.

В АИ немногочисленные выпущенные до начала войны САУ поступают в 5-ю лтбр УрВО, которая переформировывается в учебную тяжелую самоходно-артиллерийскую бригаду, на базе которой планируется проводить освоение новой САУ в войсках и обучение личного состава. Выбор сделан, во-первых, из-за территориального расположения бригады, а во-вторых, из-за ее слабой укомплектованности матчастью (по состоянию на 20 октября 1940 г. бригада имела всего 41 Т-26, 13 БТ и 5 БА-20). После начала войны бригада преобразуется в Челябинское тяжелое танковое училище и в июле отправляет на Западный фронт первый самоходно-артиллерийский дивизион.

Дальнейшая судьба этих СУ-122 в АИ мне не совсем ясна. Дело в том, что эвакуации Кировского завода из Ленинграда избежать не удастся, а с его прибытием в Челябинск неизбежно встанет вопрос о целесообразности в реалиях осени 1941 года одновременного производства двух тяжелых машин на одном заводе. С учетом того, что завод №172 вряд ли сможет зимой 1941/42 года выдавать по 150–200 только танковых версий А-19, есть все основания полагать, что с осени 1941 года в производстве на ЧКЗ останется только КВ-1М (с другой стороны, отказ от вращающейся башни на САУ делает ее технологически более простой). Правда, никто не мешает возобновить выпуск этих САУ летом 1942 – на год раньше, чем в РИ пошли СУ-152. Более того, это позволит не отказываться от производства в Челябинске тяжелых машин и не разворачивать производство Т-34, с тем чтобы еще через год – полтора не свертывать производство Т-34 и снова не возвращаться к выпуску «тяжей». Просто, когда в условиях маневренной войны лета 1942 года станет ясно, что танки «КВ» себя окончательно исчерпали, то полностью перейти к выпуску САУ на его базе. Даже в условиях позиционной войны на центральном участке фронта толку от таких САУ будет больше, чем от танков «КВ» с их 76-мм пушками. Ибо штурмовать немецкие опорные пункты станет значительно проще. Ну и конечно, можно помечтать о том, что на заключительном этапе войны в советских тяжелых САУ будет, как это и предлагалось в РИ, установлена 203-мм гаубица. Чтобы фрицам, засевшим в фортах Кенигсберга и Познани, жизнь медом не казалась.

Легкие танковые бригады НПП

В РИ в предложениях подкомиссии ГВС по системе вооружения и организации бронетанковых войск от 25 апреля 1940 г. значилось:

«На опыте боев в Финляндии полноценной организацией танковых войск показала себя танковая бригада. Танковые роты и батальоны стрелковых дивизий, хим. батальоны и химические бригады, как организации использования танков в современном бою, себя не оправдали – подлежат расформированию.

…

5. Химические танки отдельных химбатальонов и химических бригад обратить на формирование отдельных подразделений или частей в составе танковых бригад Т-26.

…

10. Легкие танковые полки – расформировать, обратив личный состав и материальную часть на укомплектование танковых бригад.

Взамен и вместо легких танковых полков, для подготовки и переподготовки комсостава запаса и молодняка, сформировать в каждой танковой бригаде учебный батальон сверх 4-х линейных, обратив его в военное время в запасный.

…

13. В 1940 г. сформировать такое количество бригад, которое обеспечено наличной материальной частью. В округах танковые бригады подчинить начальнику АБТ войск округа (армии)».

В соответствии с этими предложениями и предлагается реорганизовать части НПП в АИ. К этому моменту в составе РККА имелись следующие части, оснащенные танками Т-26 (таблица 5).

Таблица 5 – Танковые части Т-26

Как и в РИ, 30-я, 31-я и 33-я химические танковые бригады расформировываются и обращаются на формирование химических танковых батальонов линейных танковых бригад Т-26.

Как и в РИ, 4-й лтп КалВО и 9-й лтб БОВО обращаются на формирование 44-й танковой бригады БОВО/ЗапОВО; 1-й лтп ЗабВО преобразуется в 50-ю танковую бригаду Т-26 ЗабВО; 8-й лтп 2-й ОКА – в 19-ю танковую бригаду Т-26 той же армии; 11-й лтп ЗакВО – в 41-ю танковую бригаду того же округа. Как и в РИ, 22-й сводный лтп, прибывший в Закавказье вместе с 24-й кавдивизией после советско-финской войны, преобразуется в 17-ю танковую бригаду, но в отличие от 7-й лтбр, 17-я лтбр в остается в ЗакВО.

Как и в РИ, 6-й лтп СКВО в мае 1940 г. преобразуется в 7-ю лтбр. Но в отличие от РИ, в связи с разгромом Франции и устранением угрозы англо-французского вторжения на Кавказ, он не переводится в ЗакВО, а остается в СКВО.

Как и в РИ, 49-я лтбр Т-26 весной 1940 г. передается из КОВО в ОдВО.

В отличие от РИ, 10-й лтп САВО летом 1940 г. не обращается на формирование 9-й танковой дивизии, а преобразуется в 31-ю танковую бригаду Т-26 САВО (бригаде присвоен номер расформированной хтбр ПриВО).

В АИ за счет высвобождения танков Т-26 из состава стрелковых дивизий ЛВО 34-я танковая бригада БТ, понесшая тяжелые потери во время советско-финляндской войны, переводится на штаты бригады Т-26 (в РИ танки Т-26 из стрелковых дивизий ЛВО были обращены на формирование 1-го МК, в частности, танкового полка 163-й мд).

Также в АИ за счет того, что танковые полки 65-й и 109-й моторизованных дивизий ЗабВО формируются на базе танковых бригад БТ, ранее выведенные из состава стрелковых дивизий батальоны танков Т-26 сводятся в новую танковую бригаду Т-26, которой присваивается номер расформированной в ЗабВО 33-й хтбр.

В КОВО танки Т-26, выводимые из состава стрелковых дивизий, сводятся в танковую бригаду, предназначенную для усиления 12-й Армии КОВО. Бригада получает номер танковой 4-й бригады БТ, обращенной на формирование моторизованной дивизии.

Танки Т-26, выводимые из состава стрелковых дивизий БОВО, обращаются на формирование танковой бригады, предназначенной для усиления 8-й Армии в Прибалтике. Бригада получает номер танковой 27-й бригады БТ, обращенной на формирование моторизованной дивизии.

В результате подобной реорганизации Бронетанковые войска Красной Армии к концу 1940 года обрели состав, указанный в таблице 6 (в таблице отсутствуют 5-я танковая бригада УрВО, обращенная в начале 1941 года на формирование тяжелого самоходно-артиллерийского дивизиона в Челябинске, а также 7-я, 8-я и 9-я мотоброневые бригады ЗабВО, размещенные на территории МНР и дополнительно усиленные в АИ одним мотострелковым батальоном каждая).

Таблица 6 – Итоговый состав Бронетанковых войск Красной Армии:

Танковые бригады Т-26 в 1940 году содержались по штатам, разработанным в соответствии с проектом постановления Главного военного совета Красной Армии по организационным вопросам от 26 апреля 1940 г.:

«Танковым бригадам придать следующую организацию:

а) танковых батальонов – 4;

б) разведывательных батальонов – 1;

в) саперных батальонов (без парка Н2П) – 1;

г) рота связи – 1;

д) рота огнеметных танков 20-25 шт. (для бригад Т-26) – 1;

е) автотранспортный батальон – 1;

ж) ремонтно-восстановительный батальон – 1.

Количество вспомогательных и транспортных машин в бригаде рассчитать исходя из необходимости:

а) в подвижных запасах иметь (в том числе и в боевых машинах) 2 боекомплекта, 2 заправки ГСМ, 5 суточных дач продовольствия и батальонные комплекты запчастей;

б) все ремонтные средства бригады объединить в ремонтно-восстановительном батальоне бригады, изъяв их из частей;

в) постепенного перевода части тыловых органов на гусеничный ход.

3. В мирное время в танковых бригадах иметь кадр запасных батальонов, для подготовки и переподготовки запаса, на базе которых в военное время, по месту дислоцирования бригады, развертываются запасные батальоны – полки, обеспечивающие подготовку кадра для этих же бригад».

Однако в начале 1941 года в связи с началом серийного выпуска танков КВ-1М в составе танковых бригад началось формирование батальонов тяжелых танков, описанных выше, в связи с чем бригады стали именоваться не «легкотанковые бригады Т-26», а просто «танковые бригады НПП». На формирование батальонов тяжелых танков обращался кадр одного из четырех батальонов Т-26, а высвобождающиеся при этом танки Т-26 было решено передать в запасные танковые бригады Т-26 окружного подчинения. Весной 1941 года были сформированы первые две такие бригады – по одной в Киевском и Западном Особых военных округах.

Как и в случае с запасными танковыми бригадами БТ, в запасные бригады Т-26 передавались в первую очередь неисправные машины и машины с наименьшим остатком моторесурса. В дальнейшем, за счет замены в танковых бригадах НПП легких танков Т-26 на танки Т-50, ожидалось поступление в запасные танковые бригады вполне боеспособных танков Т-26, в связи с чем не исключалась возможность преобразовать в будущем запасные бригады Т-26 в «боевые» бригады НПП. На первом же этапе от запасных бригад Т-26 в мирное время требовалась подготовка личного состава запаса танковых войск, а также постепенное приведение в боеспособное состояние неисправной техники, в военное время – восполнение потерь «боевых» бригад НПП в людях и технике.

ПРИМЕЧАНИЕ. В предложенной АИ автор не стал ничего мудрить с новым легким танком НПП, идущим на смену устаревшему Т-26. Связано это с двумя обстоятельствами. Во-первых, саму АИ автор рассматривает как «организационную», а не «железячную», и поэтому старается свести к минимуму отличия техники от РИ. Во-вторых, автор не видит физической возможности дать Красной Армии новый легкий танк в более-менее заметных количествах до начала войны.

Потенциальных кандидатов было три: танк Т-26-5, Т-126СП и Т-50. Танк Т-26-5 являлся дальнейшим развитием «двадцать шестого» и потому мог быть освоен в производстве заводом №174 в максимально короткий срок. Дополнительным преимуществом этой машины являлось то, что на ней должен был устанавливаться двигатель «744», предназначенный в том числе и для установки в танки Т-26 предшествующих серий. Формально это позволяло не только дать армии новый легкий танк, но и модернизировать (включая существенное усиление бронезащиты) массу ранее выпущенных танков. На деле же главное преимущество этого варианта выбора и стало главным его недостатком – двигатель «744» так и не смогли довести до серии.

Танк Т-126 представлял собой принципиально новую машину. Возможно, если бы ГАБТУ не настояло на еще одном переходе к новому легкому танку – Т-50 – а сосредоточило бы усилия на доводке к серии уже достигнутого результата в лице Т-126, то новые легкие танки покинули бы цеха завода №174 не в первые дни войны, а за пару-тройку месяцев до ее начала. Но, к сожалению, принципиально проблему бы это не решило. Для массового выпуска новых танков требовалось время (ибо танк Т-126 требовал бы не меньшей реконструкции танкового производства завода №174, чем Т-50) и дизели В-3, выпуск которых в больших объемах был невозможен из-за загрузки харьковского завода №75 выпуском дизелей В-2 для танков Т-34 и КВ.

В связи с невозможностью получить в больших количествах новый легкий танк, даже отказавшись от траты времени на создание Т-50, автор посчитал более правильным «не мудрить», а сохранить всё так, как и было в РИ. Единственное, что я предлагаю – это дать возможность заводу №174 весной 1941 г. зарабатывать деньги с тем, чтобы опытные кадры, оставшись без зарплаты, не ушли на другие заводы. О чем я? М. Коломиец в монографии «Т-50. Лучший легкий танк Великой Отечественной» об этой ситуации пишет так:

«В декабре 1940 года решением правительства выпуск Т-26 прекращался, и завод стал готовиться к освоению новой машины – Т-50. В начале 1941 года цеха покинули последние Т-26, принятые представителями военной приемки. После этого завод начал перестройку производства и модернизацию цехов для выпуска Т-50. Новая машина была значительно сложнее Т-26, для нее требовалось установить новые станки и организовать новые сборочные участки. Однако работа шла очень медленно, а никакого производства, кроме изготовления двигателей и запчастей для Т-26, на заводе №174 не было. Для того чтобы сохранить кадры, руководство предприятия в марте 1941 года вышло на руководство ГАБТУ КА с предложением начать сборку танков из имеющегося задела. Однако эта инициатива не нашла поддержки военных… На предприятии трудилось 9090 человек, из них 1415 инженерно-технических работников. Завод №174 был единственным в Советском Союзе предприятием, которое выпускало только танки и запчасти к ним – другой продукции здесь не производили».

Крупнейший завод, на котором несколько тысяч человек сидят полгода без зарплаты в ожидании установки нового конвейера и запуска в серию нового танка, – это как-то не по-советски, не по-Сталински. Тем более, что государство-то советское – и деньги рабочим всё равно платить будут, без премий и надбавок, но будут. Т.е. государственные денежки тратиться будут без толку. Можно сколь угодно долго говорить о том, что танк Т-26 безнадежно морально устарел к началу войны, но лучше такой танк, чем совсем никакого. Пройдет еще несколько месяцев и мы будем вынуждены запускать в серию танки Т-40С/Т-30/Т-60, которые по своим ТТХ будут даже хуже, чем Т-26.

Известно, что после начала Великой Отечественной войны завод №174 все-таки приступил к сборке танков Т-26. Так, в июле 1941 года было выпущено 49 Т-26, а в августе – 67. При этом прекращение их выпуска, очевидно, было связано не с исчерпанием технологического задела, а эвакуацией завода и ухудшением общего положения на фронте под Ленинградом. В связи с этим, полагаю возможным заказ, как минимум, 150 танков Т-26 на 1-й квартал 1941 года – по 50 в месяц. Использовать их можно будет для накопления в мобзапас (для восполнения потерь) или для доукомплектования уже существующих танковых бригад. Дело в том, что, несмотря на большое общее количество танков Т-26 в Красной Армии, по военным округам распределялись они достаточно неравномерно. Поэтому, например, 52-я танковая бригада ХВО по состоянию на 29 октября 1940 г. располагала всего 91 танком Т-26 (из них с 45-мм пушкой только 53), а 5-я танковая бригада УрВО на 20 октября 1940 г. – только 41 Т-26 и 13 БТ (из них 26 с 45-мм пушками и 14 с 37-мм пушками). Не случайно в январе 1941 г. одни из последних серийных Т-26 отгружались именно в ХВО.

Последнее, чтобы мне хотелось упомянуть в АИ в отношении легких танков – это следующие два пункта из проекта постановления Главного военного совета Красной Армии по организационным вопросам 26 апреля 1940 г.:

 «4. Имеющиеся в стрелковых дивизиях плавающие танки Т-37, [Т]-38 – изъять и обратить их на формирование танковых батальонов при стрелковых корпусах, придавая дивизиям по мере действительной надобности. В военное время подготовку экипажей Т-37, [Т]-38 производить на базе этих батальонов.

5. Танки Т-27 из стрелковых полков – изъять и передать их для службы охраны тыловых учреждений (аэродромы, склады, станции снабжения и др.), сформировав для этих целей отдельные подразделения из состава в счет караульных рот».

Предложения во всех отношениях здравые и достойные реализации.