Альтернативная артиллерия для РККА

На совещании разработчиков артсистем, присутствовало всё артиллерийское начальство РККА, во главе с комкором Вороновым, сменившем по настоянию полковника на посту начальника артуправления сталинского выдвиженца Кулика.

Заслушав пожелавших высказаться, из числа собравшихся, полковник сделал для себя приятный вывод – русская артиллерия, никогда не сдавала своих позиций, и сейчас она лучшая в мире. Лучшая, прежде всего потому, что за период с середины 20-х, по начало 30-х годов, нашими артиллерийскими инженерами были модернизированы все необходимые артсистемы, доставшие РККА в наследство от царской армии. Успокоившиеся на лаврах победителей союзники, за модернизацию всерьёз пока не брались, а вот немцы, хоть и разработали в обход версальских ограничений в теже 20-е – начале 30-х практически всю гамму новейших орудий для своей армии, к их массовому производству пока не приступали. Но это именно пока. Когда же Гитлер займется полномасштабным вооружением, он проведет его столь стремительно, что ни во Франции, ни тем более в Польше у немецких пушек достойного соперника не будет.

В СССР же, программа переоснащения артиллерии, как и всеми прочими современными вооружениями, запоздала буквально на пару лет – не больше, но результат едва не стал фатальным. Великолепные орудия новейшей разработки массово пошли в войска, но вот времени на то, чтоб освоить новую технику, у нашей армии не хватило. Причём не хватило вовсе не по вине артиллерийских конструкторов и не по вине производственников. В собственно артиллерийском ведомстве, в принципе, всё могло обойтись вообще без вмешательства. Беда заключалась в абсолютном дилетантизме военного руководства РККА, шарахавшемся между доктрин и концепций развития отечественной артиллерии. Чтоб избежать этого, требовалось «всего лишь» отстранить от определения политики развития артиллерии Тухачевского, Кулика и некоторых других товарищей, а также, задать верное направление, чуть ускорив естественный процесс.

Примерно представляя себе как этого добиться, Сергей Владимирович решил заострить внимание конструкторов и командиров на следующих направлениях:

– Один из наиглавнейших аспектов грядущих войн, – начал полковник, – надёжная противотанковая оборона. Первые же бои заставят все стороны конфликтов резко усилить бронирование танков, и принятые на вооружение в феврале сего года 37 мм противотанковые орудия окажутся неэффективными. Не так давно, мы санкционировали разработку на основе 37 мм, новой 45 мм пушки, для танков и противотанковой артиллерии. Это было преждевременное решение. Необходимо не столь узко специализированное на бронецелях, более перспективное орудие.

Предлагаю калибр 52 мм. – Полковник прекрасно помнил, что немцы, столкнувшись с очевидной слабостью 37 миллиметровок, спешно перевооружили противотанковые подразделения и свой основной танк Pz-III, 50 мм орудиями. И если мы разработаем противотанковую и, естественно, танковую пушку калибра 52 мм, мы даже после немецкого перевооружения будем иметь небольшую фору по калибру, а значит по массе снаряда и бронепробиваемости. Конечно, при условии, что наш снаряд, не будет уступать немецкому в качестве и начальной скорости.

– Общие требования к противотанковой артиллерии просты: скорострельность, высокая начальная скорость снаряда, компактность, при этом, обязательно, рессорный лафет и автомобильные колеса – для скоростной транспортировки; значительный угол обстрела с высокоскоростными приводами наведения; минимальный вес артсистемы – она должна в считанные секунды переводиться из транспортно-походного в боевое положение и легко перемещаться по полю боя силами расчета.

Теперь, о калибрах и системах вооружения.

Стрелковым батальонам необходимы 52 мм противотанковые пушки и 82 мм миномёты. Эти артсистемы достаточно легки и эффективны. Нынешние 37 мм противотанковые пушки и 45 мм батальонные гаубицы списываем.

Для вооружения стрелковых рот, во многих станах мира приняты малокалиберные минометы. Нам такой вариант не подходит, поскольку малокалиберная мина по поражающему действию не превосходит ручную гранату. Мы поступим проще. Разработка 82 мм миномёта у нас как раз сейчас завершена. И на его базе, специально для стрелковых рот, я предлагаю сделать облегченный вариант. Что может быть проще? Укоротить вдвое ствол. Опорную плиту облегчить опять же. Вот вам прекрасный ротный миномет. Не нуждающийся в специальных боеприпасах, лёгкий и мощный. (Этот способ «уполовинивания» придумали немцы и с успехом реализовали в 1943 году).

Вот с полковой и дивизионной артиллерией сложнее. Трёхдюймовки, как полковая так и дивизионная, безусловно устарели. Более того. Вы наверняка помните, что все трёхдюймовые пушки изначально проектировались под единственный вид боеприпаса – шрапнель, пригодную лишь для поражения живой силы противника в открытом поле. Но, позиционный характер Империалистической потребовал создания снарядов с фугасным действием, способных разрушать лёгкие полевые укрепления. И все вы прекрасно понимаете, что трёхдюймовая фугасная граната оказалась малопригодной для решения этих задач. Поэтому, считаю необходимым перевооружить полковую артиллерию более мощными 90 мм пушками и 120 мм миномётами. Причём короткостволую полковую пушку предлагаю разрабатывать на лафете противотанкового орудия (увеличив диаметр колёс). Так будет проще и дешевле.

Касательно дивизионной артиллерии. Вы знаете, что немцы решительно исключили трехдюймовки из дивизионной артиллерии полностью заменив их гаубицами…

– Мы рассматривали такой вариант. Он проигрывает в подвижности. Немцам проще. У них много транспорта, развитая сеть хороших дорог и их 105 мм гаубицы легче наших 122 мм. При отказе от дивизионных пушек, мы потеряем в манёвре огнём, – заметил комкор Воронов.

– Согласен. Полное их исключение из дивизионного звена далеко не лучший вариант, поскольку дивизии будут нуждаться в пушках, манёвренных и более пригодных для противотанковой борьбы, чем гаубицы. Предлагаю создать новую, близкую по баллистике к противотанковым (хотя и сохраняющую возможность стрельбы на больших углах возвышения), пушку калибра 90 мм.

Теперь о гаубицах. Модернизировать далее старые 122 мм дивизионные гаубицы считаю бессмысленным. До уровня современных орудий их всё равно не поднять. А немцы, в прошлом году, закончили разработку принципиально новой 105 мм гаубицы. Предлагаю закупить образец этого орудия и на его базе, в самые сжатые сроки (вплоть до банального копирования) разработать собственную лёгкую гаубицу нового поколения.

– Но, Империалистическая доказала, что немецкие 105 мм гаубицы не в состоянии разрушать блиндажи и прочие мощные полевые укрепления. В тоже время, наши 122 мм гаубицы с этой задачей справлялись.

– Да, я помню. – Кивнул Ворошилов. – И вовсе не предлагаю переходить на их калибр. Но, поскольку 122 мм гаубица нового поколения, в качестве лёгкой, нас по весу тоже наверняка уже не устроит, предлагаю следующее: во-первых, принять новый основной калибр для лёгких гаубиц – 115 мм. Тем более, что калибр этот для нашей армии вполне привычен. За годы Империалистической из Англии было импортировано несколько сот гаубиц примерно такого же калибра. Хотя, разумеется, ориентироваться на слабые боеприпасы для этих устаревших орудий нельзя. И, во-вторых, предлагаю разработать единый лафет, для 115 мм лёгких гаубиц и 90 мм дивизионных пушек. Так получится и дешевле, и технологичнее.

Далее, уровень корпуса: тяжёлое полевое орудие, калибра 107 мм, обр. 1910 года, никуда не годится. Оно устарело. Новая 122 мм пушка, заказ на разработку которой был выдан ещё в 27 году, идёт у конструкторов с трудом. (Хотя формально, пушка будет готова в 31 году, на устранение недостатков уйдёт ещё 5 лет. В 36 году пушку примут на вооружение повторно, и после этого, ещё раз «модернизировав», т.е. наложив её ствол на более удачный лафет 152 мм гаубицы, под индексом 122 мм пушка обр. 1931/1937г. А-19 примут на вооружение в третий раз).

Перспектива подобной, растянутой на 10 лет эпопеи полковника не воодушевляла. Поэтому, он предложил следующее:

– По имеющимся данным, в этом году, немцы закончат разработку новой тяжёлой полевой 105 мм пушки. Мы закупим её образец (в 1931 году у немцев от СССР военно-технических секретов не было) и предложим тщательно изучить товарищам из Орудийно-арсенального треста, где разрабатывают нашу 122 мм пушку. И на основе обеих систем, взяв лучшее и от той и от другой, потребуем оперативно разработать новое орудие калибра опять-таки 115 мм.

Новая пушка должна быть избавлена от всех недостатков поколения предшественниц: малой скорострельности (в её боекомплект должны быть включены и унитарные боеприпасы с бронебойным снарядом), низкой скорости возки и ограниченных углов наведения по горизонтали. Кроме того, потребую существенного прироста начальной скорости снаряда. То есть и это орудие, в кризисной ситуации, должно эффективно бороться с танками. Тем более что это, не противоречит её главной задаче – разрушать полевые укрепления и вести контрбатарейную борьбу.

Все корпусные 152 мм гаубицы, списываем, по тем же причинам что и лёгкие. Они безнадёжно устарели. Вместо них, предлагаю купить у Германии лицензию на производство тяжелой гаубицы 15 см sFH 18 усилив её увеличением калибра до наших стандартных 152 миллиметров. Эта гаубица была разработана и принята на вооружение рейхсвера в 1930 году и на сегодняшний день, безусловно, является лучшей в мире (хотя версальские ограничения запрещали Германии разрабатывать и иметь на вооружении своей армии тяжёлые гаубицы, а у власти были вовсе не фашисты, а добряки социал-демократы). Разумеется, её усиление, доводка и адаптация к нашим условиям эксплуатации потребуют напряжённой работы, но в целом, время мы сэкономим немало. Кроме того, я предлагаю эту гаубицу и дальнобойную 115 мм пушку проектировать сразу под общий лафет.

Армейский уровень: 203 мм гаубица, разработку которой закончили в Арткоме, товарищи Лендер и Гаврилов, нужная и очень мощная. Вот только гусеничное шасси надо доработать. Идея здравая, но вот какой смысл тратиться на гусеничный ход, если для перевозки гаубицу всё равно надо разбирать, но и при этом скорость транспортировки по шоссе(!) не превышает 15 км/ч? Гусеничное шасси оправдано только если оно обеспечивает высокую мобильность, постоянную боеготовность и круговой обстрел. Иначе – на хрена вообще столь мудрёный и недешёвый огород городить? Короче, шасси-лафет доработать. На нём же, в дополнение к гаубице, разработать дальнобойную 152 мм пушку для уничтожения целей в глубине вражеской обороны и 280 мм мортиру, для разрушения особо мощных ДОТов противника. (Похожий триплекс был реально создан в СССР и очень неплохо показал себя).

Не забыл полковник и о пушках «супертяжеловесах», сообщив, что РККА, по-прежнему нуждается в артсистемах особой мощности. Для этой цели, лучше всего подходили модернизированные 305 мм гаубицы образца 1915 года, поскольку их можно было транспортировать в разобранном виде тяжёлыми артиллерийскими тягачами или устанавливать на железнодорожных транспортерах. Кроме того, он подтвердил целесообразность создания тяжёлых железнодорожных установок с 305 и 356 мм пушками главного калибра от старых дредноутов и башенных установок с этими же орудиями для береговой обороны главных баз ВМФ.

Разумеется, таких «монстров» армии нужно немного, но иметь их «под рукой» принципиально важно. Например, Линия Маннергейма была бы превращена подобной артиллерией в руины вообще без потерь с нашей стороны, озаботься командование РККА своевременно воспользоваться ею. К сожалению, понадеялись на всё теже лендеровские 203 мм гаубицы, но практика показала, что они способны разрушать доты лишь с метровой толщиной железобетона, да и то при прямом попадании, что довольно сложно, а финны, располагали дотами и с трехметровой защитой! Позже, пренебрежение артиллерией особой мощности красноречиво выразилось огромными разрушениями Севастополя и Ленинграда первую скрипку в которых сыграли германские тяжёлые орудия.

Говоря об интересах других родов войск, Сергей Владимирович, упомянул орудия необходимые флоту. Причем этот заказ ограничился лишь тремя специальными артсистемами: 152 мм пушками, 115 и 90 мм универсальными орудиями.

Для штурмовой авиации, полковник предложил разработать автоматическую 30 мм авиапушку.

Особо, он остановился на необходимости резкого усиления войск ПВО, показавших себя в 41-ом совершенно неудовлетворительно. Эти войска следовало сделать не просто мощными, а сверх мощными, даже ценой некоторого ослабления всех прочих родов войск, по одной простой причине – потери всех родов войск, при слабой системе ПВО намного превзойдут всё, чем они пожертвуют для усиления защиты от ударов с воздуха.

Войсковые части ПВО, следовало оснастить 30 и 52 мм автоматическими установками. Причём первые сразу же проектировать в мобильном исполнении.

Вообще, пренебрежение противовоздушной обороной в реальности, в предвоенном СССР, просто поражает. Счетверённый «Максим» на платформе полуторки – вот единственная, мобильная защита от ударов с воздуха в моторизованных соединениях. Других почти не было. Разрабатывавшиеся перед войной 25 мм автоматические пушки-зенитки до ума толком не довели и, запустив в 41 году в производство малой серией ни насытить ими войска, ни обучить, как следует расчёты, конечно не успели. Чуть лучше обстояли дела с 37 мм автоматами, выпуск которых развернули с 39 года, но и их к началу войны было совершенно недостаточно, а мобильных зенитных установок не было вообще. В результате, в дивизиях сухопутных войск, положение с противовоздушной обороной было просто катастрофическим.

Всю войну Сталину приходилось закупать зенитки у союзников, покрывая их поставками свою и Жуковскую опрометчивость. Впрочем, оба военных лидера Советского Союза, едва ли посыпали головы пеплом и рвали на себе волосы, наблюдая, как фашистские «Юнкерсы» терроризируют наши войска. Не те люди (да они этого вживую-то и не видели). А ведь пресловутые «лапотники», не имея мощного бронирования, были совершенно беззащитны перед автоматической малокалиберной артиллерией. Но, несмотря на непрерывный, вплоть до 45 года рост производства, этих зениток всегда было недостаточно.

Конечно, войскам доставалось не только от пикирующих бомбардировщиков. Поэтому, для борьбы с классическими бомбовозами, зенитчикам требовались и зенитки более крупного калибра. Именно такая, калибра 76.2 мм, буквально только что доработана в СССР, на базе немецкой, фирмы «Рейнметалл».

Вообще, заместив сознание Ворошилова, Сергей Владимирович с немалым удивлением узнал о секретном соглашении, подписанном в 1930 году советским Орудийно-Пулеметным объединением с этой фирмой (разумеется через подставную контору), по которому инженеры «Рейнметалла» разработали для РККА шесть артсистем: 7.62см зенитную пушку, 15.2см мортиру, 3.7см противотанковую пушку, 2см и 3.7см зенитные автоматы и 15.2см гаубицу. По сути – полная гамма артиллерии необходимой для вооружения современной армии того времени! Более того, помимо разработки, немцы поставили готовые образцы и всю необходимую документацию для развёртывания в СССР серийного производства. Всё удовольствие обошлось казне советского государства в 1 125 000 долларов США. При этом, обе стороны договорились держать факт сделки в секрете.

Но, наши инженеры вовсе не удовольствовались полученным из Германии. Например, знаменитейшая противотанковая сорокапятка – это все таже 37 мм «немка» но с 45 мм стволом, что повысило её мощность. Наша 76.2 мм зенитка – тоже на самом деле чистокровная «немка», хоть и усовершенствованная, а принятая на вооружение перед самой войной 85 мм зенитная пушка, считавшаяся лучшим советским орудием этого класса – та же трёхдюймовка, но с модернизированным лафетом и стволом большего калибра! Благо запас прочности «Рейнметаллом» был заложен очень большой.

Сейчас же, полковник предлагал помимо текущих работ по 76 мм зенитной пушке, без лишнего шума, очень тщательно присмотреться к немецкому 88 мм оригиналу обр. 28 года и сделать ещё более мощную пушку, остановившись на новом едином стандарте 90 мм.

Для танковых войск, полковник определил следующие калибры: 52 мм для лёгких танков (если вообще будет смысл их производить); для средних, пока 76 мм пушки, созданные на базе довольно удачных зенитных орудий образца 1915 года. Тяжёлые, он решил оснащать 90 мм модифицированными под танк дивизионками, исправив ошибку конструкторов, оснащавших довоенные советские тяжёлые и средние танки специальными версиями крайне слабых полковых пушек.

– Теперь, о том, чего нашей армии не нужно. – Решительно заговорил полковник. – Я закрываю все работы по универсальным орудиям для сухопутных войск. – Сергей Владимирович, в своё время, читал о лихорадке «универсализма», поразившей все развитые в военном отношении страны в 30-е годы. С подачи Тухачевского, отдал дань этой дурной болезни и СССР, вложив бешеные деньги в мертворождённые прожекты по скрещиванию зенитного и противотанкового орудия. Пушки с огромными трудом и расходами спроектировали, но получались они неприемлемо громоздкими, к тому же со скверными боевыми характеристиками. Гораздо проще, если прижмёт, использовать в этой ипостаси нормальные зенитки.

Вторым тупиковым направлением, полковник с полным основанием объявил рьяно поддержанную Тухачевским программу создания в ущерб классической артиллерии, обширнейшего семейства динамо-реактивных, или как сейчас говорят безоткатных пушек. Было время, когда Тухачевский, во всю используя свою немалую власть, пытался убедить всех, что безоткатная артиллерия полностью вытеснит классическую, которая якобы себя изжила. И он многого добился на этом поприще, принуждая заниматься безоткатками все артиллерийские КБ. Моделей было разработано великое множество от автоматических малокалиберок, до чудовищ линкоровского калибра. Но при этом, даже сам Курчевский (тип, который с балагановской нахальностью приписывал себе изобретение этих орудий и без конца хватался то за одну, то за другую модификацию), ни одну пушку до эксплуатационной пригодности довести не смог. Зато он сумел заразить «динамо-реактивщиной» Тухачевского и «динамил» напару с ним несколько лет, парализуя нормальную работу наших артиллерийских КБ.

Такие орудия, с низкой начальной скоростью снаряда, малой дальностью прямого выстрела, низкой бронепробиваемостью и демаскирующим выхлопом, сухопутчикам небыли нужны вовсе. Неоспоримые же их преимущества – малый вес, и полное отсутствие отдачи при практически любом калибре, могли быть востребованы только в тех мобильных подразделениях, в которых вес артсистемы имеет превалирующее значение над всеми остальными характеристиками. Например, в ВДВ, горных и егерских частях. Таким образом, страна нуждалась не в широкой гамме орудий с большими затратами на создание каждого образца, причем в ущерб работам над классической артиллерией, а всего в паре моделей для спецназовцев.

Поэтому, по недвусмысленному приказу полковника, все убежденные энтузиасты динамо-реактивного направления сводились в одно-единственное, небольшое КБ (как это и было до того как к нему проявил интерес Тухачевский), которому предписывалось создать и довести до приемлемой для армии формы, единственное 90 мм орудие. Позже, к безоткатным пушкам можно будет вернуться, но лишь после того, как войска отработают тактику их применения и будут разработаны кумулятивные снаряды для борьбы с танками.

Так же, волевым решением полковник закрыл все работы по третьему тупиковому направлению – полигональным орудиям и снарядам, с которыми безуспешно возились, тратя большие средства целое десятилетие – с 28 по 38 год. А ведь любому артиллерийскому специалисту того времени было известно, что от идеи полигональных орудий, отказались как от бесперспективной еще в XIX веке, проведя полную программу исследований в этой области. Но, Тухачевский, будучи столь же честолюбивым карьеристом как Бонапарт, в отличие от последнего, теорией артиллерии не занимался и поэтому, исполняя его дурацкие указания, советские инженеры продолжали заниматься всякой хернёй, повторяя уже пройденное, напрасно тратя бюджетные деньги, а главное время.

В принципе, как успел убедиться полковник, чтоб поставить Тухачевского к стенке как самого настоящего вредителя, вполне хватило бы его бурной деятельности в области артиллерии. И для этого не нужно ни политических мотивов, ни шпионских страстей.

Распрощавшись с конструкторами, инженерами и директорами артиллерийских заводов, полковник обратился к руководству Главного Артиллерийского Управления РККА:

– Товарищ Воронов, прошу вас, лично курировать все работы по реактивной артиллерии. Это весьма перспективное оружие нуждается в максимальном внимании и всемерной поддержке. Позаботьтесь, чтоб у конструкторов не возникало организационных и производственных проблем. Вы поняли?

Теперь, решим вопросы о структуре артиллерийских частей Красной Армии. Надеюсь, в результате модернизации, мы сделаем нашу артиллерию лучшей в мире. Наиболее же эффективно использовать её, можно лишь грамотно составив штатную структуру артиллерийских частей подразделений всех уровней.

Структура предлагается следующая:

Каждой стрелковой роте придадим полубатарею (взвод) ротных миномётов калибра 82 мм. Две штуки на роту.

Батальон получит полную батарею миномётов того же калибра в количестве четырёх стволов, взвод из двух крупнокалиберных зенитных пулемётов и батарею 52 мм противотанковых пушек.

Идем дальше. Полк усилим смешанным дивизионом, состоящим из точно такой же противотанковой батареи, батареи полковых 90 мм пушек, батареи 52 мм зенитных автоматов и миномётной роты в 9 мощных 120 мм минометов.

Стрелковую дивизию предлагаю комплектовать артиллерийской бригадой в составе гаубичного полка, батальона тяжёлых миномётов, «истребительного» дивизиона 90 мм пушек и зенитного дивизиона.

И ещё одна новинка в штатной структуре кадровой дивизии – лёгкая противотанковая бригада, в которую помимо полка противотанковой артиллерии, войдут по батальону минеров и бронебойщиков с ПТР, плюс собственный дивизион ПВО так же обученный борьбе с танками.

Только таким образом, мы сможем противостоять массированным танковым атакам. Согласитесь, если у комдива под рукой не будет собственной противотанковой бригады, запросить и получить поддержку на корпусном или тем паче армейском уровне, он просто не успеет. И, соответственно, прорыв танкового клина на участке дивизии, с последующим проникновением на максимальную глубину, однозначно приведёт к разгрому и дивизии, и корпуса.

Корпусная артиллерия будет представлена типовым тяжёлым артиллерийским полком. Состав полка: 3 дивизиона тяжёлых 152 мм гаубиц, дивизион дальнобойных 115 мм пушек и зенитный дивизион. Кроме того, было бы не плохо дополнить структуру корпуса противотанковой бригадой в моторизованном исполнении.

Армейской артиллерии, как таковой не будет вовсе, но в зависимости от состава армии и возлагаемых на неё задач, под рукой у командарма будут находиться специально выделяемые артиллерийские полки и бригады Резерва Главного Командования.

Полки РГК будем формировать трёх видов: тяжёлый артиллерийский – аналогичный корпусному; полк артиллерии особой мощности, в составе дивизиона 152 мм дальнобойных пушек, двух дивизионов 203 мм гаубиц и дивизиона 280 мм мортир. Все на едином гусеничном шасси. Плюс дивизион (или батарея) ПВО.

Третий вид – полк реактивной артиллерии (когда она появится).

Наконец, ещё один вид артиллерии РГК – опять-таки отдельная, моторизованная противотанковая бригада, в состав которой, помимо вооружения обычной ПТ бригады, мы введем как минимум дивизион самоходных противотанковых орудий. Такая бригада сможет не только существенно увеличить противотанковую стойкость пехоты, но и вести самостоятельные боевые действия на танкоопасных направлениях – на участках прорывов особенно.

Механизированные части, мы усилим моторизованными артполками, все артсистемы в которых, со временем, сделаем самоходными. А батарею мобильных 30 мм зенитных автоматов пренепременно включим в состав каждого танкового батальона.

Возражений эти предложения полковника практически не встретили, если не считать сомнений по поводу «излишне огромного» количества противотанковых пушек, зениток и миномётов, которое придется произвести промышленности, да действительно весьма значительного парка тягачей для транспортировки артиллерии, если конечно мы и вправду хотим сделать свою армию высокомобильной.

После разговора с артиллеристами, Сергей Владимирович с удовлетворением констатировал факт что, не смотря на длинную речь, по сути, его вмешательство сводилось лишь к отказу от разорительных для страны авантюр да упорядочению и ускорению естественно текущего процесса перевооружения армии.

Но могли ли конструктора успеть, после сегодняшнего разговора, создать «заказанные» пушки, довести до совершенства, запустить в производство и обеспечить ими войска, хотя бы до 1938 года? Могли. Объективно, были обязаны.

Во-первых, нынешний СССР понёс минимальные кадровые потери, среди конструкторов. Во-вторых, именно на эти самые годы, приходится пик активности в сотрудничестве советских и немецких конструкторов, широкий обмен опытом, идеями, технологиями. И, наконец, в третьих, в годы войны, когда того требовал фронт, новые артсистемы создавались в фантастически короткие сроки, исчисляемые буквально месяцами. Благо опыт позволял.

Тоже самое с количественными показателями. Когда это было действительно необходимо, наша промышленность, выпускала орудия в просто фантастических количествах. (Самый яркий пример – 1942 год – самый тяжёлый во всех отношениях. Тогда, потеряв огромные территории, трудовые ресурсы, производственные мощности и сырьевые базы, наш военпром дал армии: 22000 трёхдюймовых орудий, 4000 лёгких и 1800 тяжёлых гаубиц, 20000 противотанковых пушек, почти 7000 зениток всех типов и более 208000 миномётов. Почти по всем статьям, эти показатели превосходили всё то, что по расчетам полковника, должна была поставить армии промышленность за все предвоенные годы!)

Что же касается структуры артиллерийских частей, то, что предложил полковник как раз и являлось результатом его личного анализа опыта Второй мировой. Ни больше, ни меньше.