Статья Александра Полищука и Андрея Уланова с сайта WARSPOT от 29 октября 2019 года.
Содержание:
В конце июля 1944 года советские войска 1-го Прибалтийского фронта вышли к берегу Рижского залива, и группа армий «Север» оказалась отрезана от остальных сил вермахта. В условиях фактического разгрома группы армий «Центр» и необходимости хоть как-то закрывать огромные бреши на её участке фронта, потеря ещё одной крупной группировки могла означать для Германии крушение всего Восточного фронта. Допустить этого немцы не могли.
Ранее мы уже писали об одном из эпизодов операции «Двуглавая» — прорыве группы генерал-майора Гиацинта фон Штрахвица (Hyazinth Strachwitz von Groß-Zauche und Camminetz) вдоль побережья, что привело к деблокаде группы армий «Север». Но удалось это именно по той причине, что внимание и резервы советского командования оказались прикованы к другому участку фронта, прорыв которого угрожал немцам куда более неприятными последствиями.
Командир танково-гренадёрской дивизии «Великая Германия» генерал-лейтенант Хассо фон Мантойфель (Hasso-Eccard von Manteuffel) в башне бронетранспортёра. Прибалтика, лето 1944 года
Во второй половине дня 5 августа 1944 года командующий войсками группы армий «Центр» фельдмаршал Вальтер Модель (Walter Model) посетил командующего 3-й танковой армией генерал-полковника Георга-Ганса Райнхардта (Georg-Hans Reinhardt) на его командном пункте в Шлосберге. Он сообщил о том, что в обозримом будущем на левом фланге произойдёт крупное мероприятие с участием нескольких дивизий. Если фельдмаршал Модель и не сказал ничего более существенного, то было ясно, что в скором времени состоится долгожданное наступление в направлении группы армий «Север». Однако замысел немцев был куда более амбициозен, чем простая деблокада.
Планы и мечты
В ночь на 9 августа 1944 года в группу армий «Центр» поступил приказ Верховного командования сухопутных сил вермахта на проведение наступательной операции, названной из соображений безопасности «Двуглавая» (Doppelkopf). Требовалось, используя курляндский плацдарм западнее дороги Тауроген (Таураге) — Митава (Елгава), нанести короткий удар на Митаву. После установления связи с группой армий «Север» задачей 3-й танковой армии являлся удар на юг, с последующим наступлением с линии Поневиш (Паневежис) — Шеддау (Шедува) в направлении на Ковно (Каунас) в тыл советским войскам, стоящим перед восточным фронтом 3-й танковой армии.
Примечательно, что последняя задача в последующих приказах корпусам не упоминалась ни единым словом. До неё было ещё далеко, да и в войсках после летнего отступления, повлёкшего большие жертвы, относились к такому плану с большим скепсисом. Кто, кроме Гитлера, мог поверить в утопию ещё раз нанести удар на юг на Ковно?
Стоит отметить, что в 1944 году советская военная разведка работала значительно лучше первой половины войны, доставляя командованию оперативную и достаточно верную информацию. После того, как 1-й Прибалтийский фронт в первые августовские недели установил, что противник перебрасывает из Восточной Пруссии на север усиленные танковые и пехотные силы и, предположительно, собирает на фронте южнее Риги за Мемелем примерно семь пехотных дивизий, 13 августа 1944 года начальник Генштаба маршал А.М. Василевский доложил Сталину:
«Предположительно, противник намеревается срезать наш клин, вбитый в направлении Рижского залива, с двух сторон».
Василевский предложил продолжить наступление на Ригу по обоим берегам реки Мемеле силами восточного крыла 1-го Прибалтийского фронта, усиленного 4-й ударной армией и 6-й гвардейской армией, а основными силами фронта перейти к обороне, а именно: 43-я армия получила задание закрепиться на южном берегу Мемеле и быть готовой к наступлению на Ригу, 51-я армия должна была обороняться в полукруге от Митавы до Круопиая, 2-я гвардейская армия — севернее и южнее от Шауляя до Расейняя. Одновременно предлагалось образовать узлы сопротивления 51-й армии под Митавой и севернее, а 2-й гвардейской армии — в районе Шауляя. В качестве резерва, чтобы прикрыть Шауляй, приводились в готовность 1-й танковый корпус при 2-й гвардейской армии, 3-й гвардейский механизированный корпус и один стрелковый корпус юго-западнее и южнее Митавы.
Советские артиллеристы меняют огневые позиции своих 45-мм противотанковых орудий. На переднем плане пушка 53-К образца 1937 года
Этот план был одобрен Ставкой ВГК. Командующий 1-м Прибалтийским фронтом генерал армии И.Х. Баграмян впоследствии писал:
«Наибольшее опасение вызывало у нас острие клина, который мы вбили западнее Риги… Ширина его была от 40 до 60 километров. Острие клина составляли четыре стрелковые дивизии 1-го гвардейского и 63-го стрелковых корпусов. Мы понимали, что для прочного удержания участка фронта четырёх ослабленных в боях дивизий недостаточно, но больше ничего выделить не могли. Не было сомнений, что противник будет стремиться срезать вбитый клин под основание, а поэтому, чем больше сил мы оттянем к Рижскому заливу, тем легче будет ему осуществить свой замысел. Словом, сомнений не было, что удары гитлеровцев последуют неизбежно. Но откуда и какой силы? Это главное, чего мы, к сожалению, не знали точно до самого начала наступления».
Поскольку мы, в отличие от Баграмяна, имеем возможность заглянуть в карты немецкой стороны, можно сказать, что планы и выделенные силы противника к моменту начала наступления выглядели следующим образом.
XXXIX танковый корпус после почти 75-километрового ночного марша должен был атаковать около 08:00 4-й танковой дивизией (тд) по линии Виексняй — Лаизува, 5-й тд — по линии Трыскяй — Виексняй. В то время, как боевые части 4-й и 5-й тд по большей части уже прибыли, боевые части 12-й тд ещё продолжали выгрузку. В распоряжении корпуса состояли следующие танки (здесь и ниже в числителе показаны исправные танки, в знаменателе — находящиеся в краткосрочном ремонте):
- 4-я тд: Pz.Kpfw.IV (32/31), Pz.Kpfw.V (15/23);
- 5-я тд: Pz.Kpfw.IV (24/10), Pz.Kpfw.V (14/14);
- 12-я тд: Pz.Kpfw.IV (28/?), StuG (20/2), JagdPz IV (16/?).
Немецкие танки Pz.Kpfw.V «Пантера» в Прибалтике, 1944 год
В XL танковом корпусе, который должен был наступать в районе Шауляя, количество боеспособных танков составляло:
- Панцергренадёрская дивизия (пгд) «Великая Германия»: Pz.Kpfw.IV (7/1), Pz.Kpfw.V (41/13), Pz.Kpfw.VI (29/8), StuG (20/4);
- 14-я тд: Pz.Kpfw.IV (11/?), StuG (11/?);
- 7-я тд: Pz.Kpfw.V (24/20), StuG (5/?), 19 JagdPz (19/?).
Для штаба 1-го Прибалтийского фронта «момент истины» настал перед началом немецкого наступления:
«Крупные силы танков сосредотачиваются в районе Кельмы… следует ожидать наступления этих сил противника в общем направлении на Шауляй. Приказываю: 3-му мк немедленно выступить из занимаемого района и сосредоточиться районе Шлапакяй, Варюнай, Мадвайняй… в готовности к отражению наступления противника из направления Шауляй, Кельмы».
Однако для находившихся на передовой стрелковых дивизий эта директива уже запоздала.
Под ударом
11-й гвардейский стрелковый корпус (гв.ск) генерал-майора Б.А. Рождественского во второй половине дня 15 августа получил сообщение, что по дороге в Кельмы началось интенсивное движение танков, автомашин с пехотой и артиллерии на механизированной тяге.
Солдаты 1-го Прибалтийского фронта в бою на улице Елгавы
Противотанковая оборона корпуса на этом участке строилась по системе противотанковых опорных пунктов (ПТОП). Кроме того, на угрожаемый участок был переброшен 534-й истребительно-противотанковый артиллерийский полк (иптап) из 14-й истребительно-противотанковой артиллерийской бригады (иптабр), которой командовал подполковник П.П. Головко. Полк имел 17 76-мм пушек ЗиС-3.
Всего в полосе обороны 33-й гвардейской стрелковой дивизии (гв.сд) генерал-майора П.М. Волосатых создали три ПТОПа. Для примера, образованный на участке 2-го батальона 91-го гвардейского стрелкового полка (гв.сп) ПТОП №1 состоял из восьми 45-мм пушек, девяти 76-мм пушек и трёх 122-мм орудий. Комендантом опорного пункта стал командир 2-й батареи 59-го гвардейского артиллерийского полка майор Т.М. Деденков.
Дополнительно, кроме 534-го иптап, в полосе дивизии была развёрнута батарея 1005-го пушечного артиллерийского полка из шести 152-мм орудий, поставленных на прямую наводку. Всего 11-й гв.ск развернул в своей полосе 14 ПТОПов.
Артиллеристы СС выкатывают на позицию противотанковую пушку 7,5 cm PaK 97/38
Как показал уже первый день боёв, дополнительное противотанковое усиление оказалось очень кстати:
«Противник обходным манёвром вклинился в стык между 1-м и 3-м батальонами 88-го гв.сп, прошёл боевые порядки 9-й стрелковой роты 88-го гв.сп, овладел Релишки и с тыла вошёл в боевые порядки ПТОПа №3, уничтожив на своём пути 9-ю гаубичную батарею 59-го гв.ап, которая стояла на закрытых позициях. В образовавшийся прорыв противник ввёл 30 танков и до двух батальонов мотопехоты, которые с хода пытались прорваться по шоссе на Морды. 534-й иптап, который занимал боевой порядок в 2 км южнее Гримзели, встретил [противника] шквальным огнём орудий прямой наводкой, подпустив танки на 300–400 метров, в результате 4-часового боя 534-й иптап своим огнём сжёг и подбил 15 танков противника».
Встретив сопротивление, немецкие танки начали обходить рубеж обороны противотанкистов с флангов. Когда немцы обходом с северо-запада заняли Гримзели, 534-й иптап был вынужден сняться с позиций и отойти восточнее. Как было отмечено в донесении,
«личный состав полка показал исключительную стойкость, отражая атаки танков и одновременно защищая огнём личного оружия свои орудия от пехоты противника».
Положение могло быть ещё хуже, не начни командование 2-й гвардейской армии оперативную переброску противотанковых резервов на угрожаемый участок. В 15:00 16 августа в полосу обороны 33-й гв.сд были переброшены два других полка 14-й иптабр — 536-й и 747-й иптап. Первому из них, едва развернувшись в боевые порядки, пришлось сразу вступить в бой с двумя десятками немецких танков.
Сержант-артиллерист отдыхает у 122-мм гаубицы М-30 после боя с немецкими танками, август 1944 года
Согласно донесению штаба 14-й иптабр, за день боев силами двух полков был подбит и уничтожен 41 немецкий танк. Но и противотанкистам первый день немецкого наступления дался очень дорого — только потери матчасти составили 13 76-мм пушек ЗиС-3, ещё три 57-мм ЗиС-2 требовали ремонта. Большая часть потерь пришлась на 534-й иптап, где осталось пять исправных орудий и одна ЗиС-3, нуждающаяся в ремонте. Об ожесточённости боя наглядно свидетельствует и расход боеприпасов — 534-й иптап расстрелял 950 одних только бронебойных снарядов.
Помимо 11-го гв.ск, немецкие танки в первый день наступления действовали также на участке соседнего 54-го ск, пытаясь овладеть городком Куршенай. Им удалось заставить отступить пехоту 126-й сд, поэтому в бой вступили прикрывавший этот участок гарнизон ПТОПа в Куршенае и 1187-й иптап. К вечеру артиллеристы вели бой в полном окружении. Как отмечено в донесении полка,
«не имея перед собой пехоты, попал тремя батареями в окружение. 1-я и 4-я батарея вышли из окружения без потерь, 2-я батарея за 16.08.1944 при выходе из окружения понесла большие потери».
Поводя итог, можно сказать: хотя в первый день наступления немцам удалось на ряде участков продвинуться вглубь советской обороны, серьёзного прорыва, на который надеялось немецкое командование, не получилось. Главная заслуга в этом принадлежала советским артиллеристам — истребителям танков.
