-Пять! И ни пистоля больше! — Кислый прихлопнул пухлой, поросшей рыжеватыми волосками ладошкой попытавшегося удрать за бутылку “З перцем” Пенделя. Тот пискнул и скрутившись в тугой шар, резко рванулся из ловушки, заодно пребольно куснув указательный палец кабатчика.
Кислый смахнул вопящего Пенделя со стойки в ведерко со льдом и сунув в рот кровоточащий палец заявил:
-Ахгам бы-ба-во!- и махнув подбородком в сторону выхода дал понять что аудиенция закончена.
Я грустно вздохнул, выудил озябшего Пенделя из ледяного крошева, обтер о штанину и сунул за пазуху. Гешефт не удался. Еще утром будущее мне казалось радужным, перспективы бесконечными, а люди добрыми. Ну .. За исключением владельца “Свежих Щей” – Васи Черепко – в простонародье “Кислый Щи”. Вам уже стало понятно – почему.
Кто я? Будто не знаете. Меня в этих краях каждая собака и ворона знает. Я Карабас! Да! То самый который Барабас. И когда я и моя, как бы это по культурному, “шобла-вобла” въезжает в любое селение на нашем полудиком Севере , тут начинается цирк. Нас семь человек, не считая Пенделя (самого наглого хомяка в Троещинском Баронстве) и Лысого Бота, которого за человека считать себе вредить, уж больно ушлый и нет креста не нем. И всех нужно пристроить, накормить и не дать пострелять по прохожим. Тем которые не знают, что нужно держаться противоположной стороны улицы, когда наш цирк едет по ней.
Я понимаю Кислого. В прошлый раз его халупа выгорела дотла и все почему то были уверены что виноват в этом Лысый. А что Лысый? Что взять с пуда старых микросхем плотно забитых в ржавое ведро? Разума ведру это не прибавило, но инстинкты проявились. Плохие надо сказать. Первичные. Я понимаю, стащить что то у местного дехканина и засунуть ворованное в выхлопную трубу нашей “Броневошки” или проковырять дырку в бочке с маслом и обожраться им до одурения – это все понятно с точки зрения кибер-психологии, но ЗАЧЕМ приставать к жене Кислого с недвусмысленными предложениями? В тот раз Кислый, узрев такой извращенный адюльтер, достал “Шмеля” и начал палить в прыгающего по его спальне Лысого, ну и спалил “Свежие щи” с половиной посетителей. Знатный был пожарчик.
Теперь нам тут не выступать. По Закону о “Бродячих цирках” Кислый конечно не имел права отказать нам в ночлеге и сцене, но согласно тому же Закону он имел право назначать любую цену. Вот и назначил – как раз хватает на штраф за парковку “Броневошки” в неположенном месте.
Не судьба – проворчал я себе под нос, достал из кобуры фамильный “Вальтер” и сунув себе в рот нажал на курок. Вовремя, так как в дверях кабинета проявилась противная рожа Зама по Производству и он внимательно оглядев склоненный к документам рабочий люд сообщил:
-Завтра Ленинский субботник посвященный 150-летию со дня Рождения Вождя. Кто не явится к десяти утра к клубу, лишу десяти процентов жизни.
За окном рявкнула сирена призывающая трудящихся расходится по домам и трудящиеся с неохотой стали убирать рабочие места, сворачивать чертежи, кальки и убирать в коробки чертежные инструменты. Пятница. Впереди два безумно скучных дня. Время когда придется изображать из себя обыкновенного члена общества. Общества живущего в одном из временных колец создавшихся после того как умники включили свою коллайдер на полную мощность. Я потрогал теплого Пенделя в нагрудном кармане и распахнув окно вывалился в голубоватую бездну раскинувшуюся под окнами нашего Ящика. Спустя пять минут крылья нащупали опору в набегающем потоке воздуха и мы с Пенделем пронеслись на бреющем между стоэтажными бараками на улице 300-летия Лондонской Коммуны. Дома нас ждала очередная жена с очередным ужином. Рыбой. Жаренной.
