Случается, что вроде бы пятиминутное дело может затянуть в совсем не маленький омут и проявить совсем не рядовые проблемы.
Так оказалось, что мы, создавая миры и исправляя в своих альтернативах ошибки прошлого, очень смутно представляем себе сам объект приложения наших усилий. Мало того, мы и не стараемся порой исправить пробелы в своих знаниях, довольствуясь байками. Одни из них безобидны. Другие – совсем нет. Кроме того они искажают общую картину взаимоотношений в обществе прошлого и порождают мифы, превращая историю в кривое зеркало. Мертвого льва пинать легко и приятно, а главное безопасно – он не в состоянии защищаться и оторвать голову обидчику.
Вот и Степан Осипович Макаров не в состоянии защитить себя – тяжелые воды Желтого моря не пускают. Я не флотоводец и не могу компетентно судить был ли он хорошим или плохим адмиралом, но как бывший кадет и гардемарин могу вступиться за такого же кадета и гардемарина Степана Макарова. Тем более что речь идет не о чем-то глобальном, а о такой сущей безделице как офицерская честь.
Байка (ну или сверхправдивая и архидостоверная сенсация, это уж кому как).
При поступлении в Морской Кадетский Корпус Степан Макаров подделал документы о своем потомственном дворянстве. Степан родился до того как его отцу присвоили потомственное дворянство, а по сему потомственным дворянином не был. И вообще его отец не был:
А) Потомственным дворянином.
Б) Даже личным дворянином.
И нет «здесь никакой грязи. Подделал и правильно сделал, с волками жить…».
Мифы, связанные с байкой.
В МКК «ЕМНИП принимались все же лишь потомственные дворяне».
Гардемарином мог быть сугубо потомственный дворянин, «поскольку это звание давало право на получение чина мичмана. А мичман обязан быть потомственным дворянином».
Итак.
Степан Макаров поступил в военно-морское учебное заведение в сентябре 1858 года. А родился 27 декабря 1848 года. Мальчику нет еще и десяти лет, а он уже документы подделывает. Да так, что разобраться смогли лишь «специалисты» 20-21 века.
Правда при ближайшем рассмотрении, даже в Википедии, оказывается, что поступал Степан ниразу не в МКК, который на тот момент был просто Морским Корпусом, а в Морское училище штурманов в Николаевске-на-Амуре. Для чего ему ни потомственное дворянство, ни вообще дворянство, было не нужно.
В 1865 году Степан Макаров блестяще заканчивает училище штурманов, и ему предоставляется возможность выпуститься во флот гардемарином, для чего необходимо сдать экзамены за полный курс МКК. В то время гардемарин не просто звание, а первый обер-офицерский чин русского императорского флота, соответствующий XIII классу в табели о рангах. И согласно мифу на него могли претендовать исключительно потомственные дворяне.
Видимо тогда-то Степан и занялся подделкой документов. Целых полтора года занимался. Пока на корвете «Аскольд» в составе эскадры контр-адмирала Ф. С. Керна шёл по маршруту Нагасаки — мыс Доброй Надежды — Кронштадт. В свободное от вахт время. Ну просто умнейший мальчик. Знал имперское делопроизводство, как и какие бумаги оформлять, и на какой бумаге. И бумагу саму или сделал или где-то достал. И печати нарисовал. И главное знал, где и чьи подписи ставить необходимо и сумел их воспроизвести.
Правда, вот по прибытии в Кронштадт оказалось, что его труды пропали втуне и соответствующие документы о состоянии в дворянстве будет запрашивать непосредственно морское ведомство.
На этом можно было бы и поставить крест на байке о подделке документов, ан нет. Она уже живет самостоятельной жизнью и имеет горячих сторонников – не смотря ни на что, был таки «совершен подлог, пусть и не самим Макаровым. Ну не был он потомственным дворянином. Другое дело, что его явно прикрывали и вот это уже, за счет "выдающихся успехов в учебе". Понимали с кем дело имеют».
Кто же эти добрые люди, понимающие «с кем имеют дело»?
Адмирал и флигель-адъютант Попов, Андрей Александрович, вице-адмирал Козакевич, Петр Васильевич, контр-адмирал Керн, Фёдор Сергеевич. Ну и несколько капитанов первого ранга. Вот они – специалисты по подлогу и подделке документов, дворянская малина. Но толи дело это для них действительно новое было, толи по жизни они люди не далекие, но дакуЕнт оказался не тот. Им бы сделать, что Степан родился ужо в потомственном дворянстве, а они максимум на что оказались способны – это состряпать справку о получении его отцом потомственного дворянства в 1857 году, когда мальчику было уже восемь лет. И в дело пришлось вмешиваться совсем матерой фигуре — генерал-адъютанту, управляющему морским министерством Краббе, Николаю Карловичу.
Поневоле задашься вопросом: «Ху из мистер Степан Макаров?» Он часом не внебрачный сын Николая I, раз из-за него на уголовное преступление пошли столько высокопоставленных военных. Ведь в соответствии с «Уложением о Наказаниях» Свод законов Российской империи том XV статья 361 «о подлогах по службе» за такие шалости светит высшая мера наказания – лишение всех прав состояния и смертная казнь. И всё ради сына бывшего боцмана?
Давайте разбираться.
Сначала с дворянством Осипа Федоровича Макарова. Был ли он вообще дворянином?
Для историков и биографов имперского времени это вообще не вызывало ни каких вопросов. Советские же подходили к вопросу о дворянстве и чинах с ним связанных достаточно несерьёзно. Ну, время было такое. И именно такой подход впоследствии и создал условия для разного рода спекуляций.
«Курица не птица, прапорщик не офицер» – такая сентенция характерна как раз для второй половины XXвека, когда прапорщик в нашей армии был званием унтер-офицерским. То есть ничем. В то время как в описываемые времена это был порог качественного изменения статуса.
До 1845 года это первое обер-офицерское звание давало права сразу потомственного дворянства.
Манифест Николая I от 11 июня 1845 года «О порядке приобретения дворянства службою» поднял порог потомственного дворянства до первого штаб-офицерского чина (VIII класс в табели о рангах). Прапорщик теперь давал права только дворянства личного. В период действия этого манифеста О.Ф.Макаров в 1848 году был произведен в прапорщики и стал личным дворянином.
9 декабря 1856 года принимается новый закон и для приобретения потомственного дворянства требовалось уже штаб-офицерское звание VI класса (капитан I ранга или полковник по адмиралтейству).
А в 1857 году О.Ф. Макаров производится в поручики флота и в этом же году «утверждается в потомственном дворянстве и заносится во вторую часть родословной книги дворянских родов».
В книгах советского периода эти события связывают напрямую. Есть запись в родословной книге, есть информация о присвоении звания – вот и лудушки. А какая между ними связь – дело шышнадцатое. Тем более, что «флота поручик» соответствует VIII классу табели о рангах. Правда, для века XVIII. А на рассматриваемый период это обер-офицерский чин флота Х класса соответствующий лейтенанту. Не даёт он право на потомственное дворянство, тем более после вступления в действие закона 1856 года.
Неужели действительно имел место подлог?
Разобраться в этом, как ни странно, поможет имперская бюрократическая машина.
Какими же документами подтверждалось дворянство? Согласно статье 52 тома IX свода законов Российской империи «неопровергаемыми доказательствами дворянского состояния» являются «дворянские родословные книги и списки содержимые Департаментом Герольдии», а для выслуживших дворянство — патенты на чины приносящие дворянское достоинство. А также доказательства «всякие иные, сверх исчисленных могущия отыскаться справедливыя и неоспоримыя на дворянство доказательства». В отношении государственных чиновников (а Государственная служба в Российской империи по своему существу разделялась на службу гражданскую, военную и духовную) в соответствии со статьёй 59 тома IX СЗ РИ могли быть затребованы послужные списки, а «буде … вышли в отставку, то увольнительные виды их, в которых прописано всё прохождение службы».
(*Послужной, или формулярный, список — документ, форма которого не менялась с XVIII века. Он имел следующие графы: 1) чин, имя, отчество и фамилия; 2) сколько лет от роду; 3) из какого состояния (т. е. сословия) происходит и если из дворян, то обладает ли имением — в каком уезде, губернии и сколько душ крестьян; 4) даты (год, месяц, число) вступления в службу и получения следующих чинов; 5) даты переводов из части в часть; 6) участие в боях и походах; 7) образование; 8) когда и сколько дней был в отпусках и явился ли в срок; 9) был ли в штрафах по суду и без суда; 10) семейное положение с указанием дат рождения детей; 11) нахождение в штате, сверх комплекта, в отлучке (с какого времени, по чьему повелению и где) и 12) достоин ли к повышению и если нет, то почему.
Формулярный список составлялся в штабе части и подписывался её командиром. А поскольку этот документ был не только служебным, но и определял положение и права офицера и его семьи в обществе (право на дворянство, поступление в казенное учебное заведение и т. д.), то даже малейшие подделки в нем строжайше преследовались и грозили исключением со службы.
Кроме того для аттестации офицеров составлялись общие так называемые кондуитные списки на весь офицерский состав полка, имевшие следующие графы: 1) чин; 2) фамилия; 3) как давно в службе; 4) был ли «иностранной службе; 5) в скольких кампаниях участвовал; 6) как «едет себя по службе; 7) каковы имеет способности ума; 8) не предан ли пьянству или игре; 9) какие знает иностранные языки; 10) имеет ли познания в каких-либо науках; 11) каков в хозяйстве. Кондуитные списки утверждались по команде до корпусного командира включительно. Как и послужные списки, кондуитные представлялись раз в год — к 1 июля.)Волков С В. Русский офицерский корпус. — М.: Воениздат, 1993.
Именно эти документы и запрашивало морское ведомство.
И что же тогда могли подложить? В принципе.
1). Например – получение чина прапорщика О.Ф.Макаровым не в 1848, а в 1845 году.
Ну, тогда к заговору придется привлекать еще и офицеров из комиссии работавшей тогда на Черноморском флоте. Вплоть до адмиралов. И не факт, что до 1848 года такие комиссии работали. Кроме того не у одного унтера принимали тогда экзамены. Списочно. Сразу будет бросаться в глаза. Поэтому вносить изменения на этом этапе муторно, долго и чревато. И судя по тому, что Макаров — старший числится офицером именно с 1848 года, это и не делали.
2). Получение штаб-офицерского чина О.С. Макаровым. До 1856 года – VIII класса, после – VI.
Не играет. Потомственное дворянство получено Осипом Федоровичем в 1857 году. Соответствующий этому штаб-офицерский чин – полковник. Бывший боцман за девять лет выслужил полковника? Это даже не из области фантастики.
Вопрос о выборе кандидатов на должности командиров отдельных частей, а равно и о порядке назначения на таковые должности, тесно связан с общим вопросом о чинопроизводстве. Это, так сказать, заключительный акт службы офицера, имеющий для каждого военнослужащего первенствующее значение, так как с этим актом связано увеличение степени власти и служебной самостоятельности, лучшее материальное обеспечение, наконец, и высшее общественное положение. По прежним законоположениям большинство наших офицеров, именно вся масса служащих в армии, находились в крайне незавидном в этом отношении положении: получение полка для них было почти недосягаемо, тогда как в некоторых других родах службы достигалось очень легко. Так, для получения возможности быть назначенным командиром полка, армейский пехотный офицер должен был получить чины майора и подполковника за отличие, удостоиться зачисления в кандидаты на получение отдельного батальона, который он получал обыкновенно не скоро, вследствие многочисленности таковых кандидатов; затем, прокомандовав успешно этой частью, производился за отличие в полковники, зачислялся в кандидаты на полк, на получение которого не мог скоро рассчитывать, так как из числа кандидатов по Высочайше утвержденной в то время очереди полковые командиры назначались один из гвардии и один из прочих родов войск, хотя последние превышали своей численностью первых в пять, шесть и более раз; так, например, в феврале 1871 года на 108 всех кандидатов в полковые командиры было назначенных: из гвардии — 14; из Генерального штаба — 31; из армии — 54 из других родов войск — 9.
В общем, таковых людей государь-император знал в лицо.
Это я к чему? Выписку из родословной книги вполне возможно было подделать. При огромном желании-то. А вот как быть с патентами и послужным списком? На уровне обер-офицера Макарова это очень быстрый путь на плаху. На уровне же адмиралов и генералов, вплоть до управляющего морским ведомством…
Тогда бы мы знали Степана Макарова как сына полковника, или флота штабс – капитана производства до 1856 года. А так – поручик флота старшинством в звании с 1857 года. То есть ни послужной список, ни патенты никто не подделывал. И вместе с тем потомственный дворянин. И по военной службе, так как занесен во вторую часть родословной книги. При другом способе получения дворянства, книга была бы другой.
И вот тут стоит обратить внимание на формулировку – «утвержден в потомственном дворянстве». В соответствии со статьёй 23 уже тома IX СЗ РИ получившие на службе чин, с коим сопряжено приобретение потомственного дворянства, признаются дворянином по самому тому чину, без особливого утверждения в сём состоянии». Макаров – старший чинов дававших потомственное дворянство на 1857 год не имел, но в дворянстве потомственном утвержден был. И делалось это указом правительствующего сената об утверждении просителя в потомственном дворянстве. Именно в его функции входило внесение в дворянские списки лиц недворянского происхождения, получивших на службе чин дающий потомственное дворянство, и детей их, «рожденных в обер-офицерстве». (Градовский А. Д. «Начала русского государственного права». Тома I-III. — С.-Петербург, типография М. Стасюлевича, 1875 г. (том I), 1876 г. (том II), 1883 г. (том III) ).
Если права на утверждение в потомственном дворянстве О.Ф.Макаров не имел, то остаётся признать, что в заговоре с целью протолкнуть в гардемарины сына бывшего боцмана участвовало всё государство Российское. При таком раскладе всё более утверждаешься в желании именовать Степана по отчеству Николаевичем.
Если же судить с точки зрения имперского законодательства, то право на утверждение в потомственном дворянстве у Осипа Федоровича Макарова имелось. Государство тогда еще не превратилось в большое МММ и не приобрело привычки заниматься «кидаловом» в отношении лиц являющихся его щитом и опорой. В соответствии со статьёй 27 тома IX Свода Законов Российской империи « все лица, кои, по действующим до 9 декабря 1856 года узакониям и сообразно с установленными в оных сроками приобрели право на производство в … первый в военной службе штаб-офицерский чин, сохраняют право на получение потомственного дворянства». Как видите речь идет не о наличии чинов, а именно о сроках требуемых для их выслуги. Дело в том, что в те времена производство в следующий чин производилось строго при наличии вакансии. В 1845 году государство взяло на себя определенные обязательства и изменяя в 1856 году законодательство не стало от них отказываться. На флоте приобретение первого штаб-офицерского чина по манифесту от 1845 года требовало восемь лет – по четыре года в каждом обер-офицерском чине. К таковым относились мичман (флота прапорщик) и лейтенант (флота поручик). После чего при наличии вакансии следовало производство в капитан-лейтенанты (флота штабс–капитаны). В русской армии и инженерных войсках — обер-офицерский чин X класса, IX класса в артиллерии, VIII класса в гвардии в Табели о рангах до 1730 года. В 1730—1798 годах назывался капитан-поручик, затем — штабс-капитан; Соответствует современному званию капитана. В русском флоте (1827 – 1884 гг.) — младший штаб-офицерский чин VIII класса, соответствовавший чину майора армии.
Осип Федорович Макаров, имея старшинство в чине прапорщика с апреля 1848 года, к 9 декабря 1856 года выслужил установленный для производства в штабс-капитаны восьмилетний срок с лихвой.
(* При отличии на службе срок сокращается до 3 лет в каждом звании. При наличии императорского благоволения – еще на год. Но это имеет отношение к времени мирному, а в период с 1853 года по 1856 год шла Крымская война. А Осип Федорович Макаров проходил службу на театре военных действий в г. Николаеве. Во время Крымской войны город стал главной тыловой базой Черноморского флота. Николаевское адмиралтейство обеспечивало флот и армию необходимым вооружением. Кроме того в Николаеве было сформировано и отправлено в Крым четыре экипажа из мастеровых (до 4000 человек), которые принимали участие в обороне Севастополя. Казармы, школы, частные дома оборудовались под госпитали для раненых, эвакуировавшихся из Севастополя. Чтобы предупредить возможное вторжение в Николаев вражеских кораблей и войск, на подступах к городу силами солдат и мирного населения возводились укрепления, было установлено 160 пушек. Когда русскими войсками был оставлен Севастополь, вражеские корабли сделали несколько неудачных попыток прорваться в Николаев.)
Соответственно имел право на подачу в сенат прошения об утверждении в потомственном дворянстве. Что и было сделано в 1857 году. В этом же году о при образовании вакансии он был произведен в поручики корпуса ластовых офицеров флота. Оба события произошли в один год, оба имеют непосредственное отношение к военной службе, но напрямую друг от друга не зависят.
В соответствии со статьёй 37 тома IX Свода Законов Российской империи «потомственный дворянин сообщает состояние свое всем его законным детям и потомкам обоего пола».
Для особо привередливых статья 39 разъясняет, что потомственное дворянство «сообщается от лица его получившего, в равной степени всем его детям, как после получения им чина (соответственно и потомственного дворянства) … , так и прежде того рожденных, не исключая рожденных и в бывшем податном состоянии». Так что даже родись Степан в семье боцмана Макарова, после 1857 года он полноправный потомственный дворянин. Так что не пришлось Николаю Карловичу Краббе честь офицерскую и дворянскую марать низкой ложью, вводя в заблуждение Его Императорское Величество — Dura lex, sed lex.
Теперь стоит разобраться, а так уж было необходимо Степану Макарову потомственное дворянство для получения чина гардемарина.
Гардемаринами выпускались воспитанники Морского Кадетского Корпуса. Согласно принятому в 1861 году Уставу корпуса таким могли быть:
1) дети флотских офицеров;
2) дети офицеров корпусов флота (штурманов и т. п.) и морских врачей и внуки флотских офицеров;
3) дети гражданских чинов морского ведомства и внуки офицеров корпусов и врачей;
4) не имеющие отношения к флоту.
Конкурс составлял 1:2 или 1:3. Из поступивших в 1864–1880 гг. было 676 детей личных и потомственных дворян, 325 обер-офицерских детей, 26 детей священников и 38 — потомственных почетных граждан. Прием (с 1876 г. в том числе в приготовительные классы) в 60–70-х гг. колебался от 36 до 89 человек, выпуск — от 38 до 78 человек (см. табл. 40)". (Волков, Сергей Владимирович, «Русский офицерский корпус». Цитато на основе Манн К. А. «Обзор деятельности морского управления в России в первое двадцатипятилетие благополучного царствования гос. имп. Александра Николаевича. 1855-1880».).
Красным выделены позиции, имеющие прямое отношение к Степану Макарову:
Родился в семье прапорщика корпуса ластовых офицеров флота, к которому с 1826 года относились офицеры ластовых (вспомогательных) судов и команд и рабочих экипажей.
Если не принимать во внимание законы о сообщении детям потомственного дворянства или его отец не приобрел бы этого состояния, Степан всё равно родился в семье личного дворянина и соответственно относится к категории «дети личных дворян».
Если бы Степан родился до получения отцом звания прапорщика, то относился бы к категории «обер-офицерских детей» В период с XVIII века до половины века XIX это социальная группа лично свободного населения Российской империи, дети офицеров, рожденные до получения их отцами чинов, дающих потомственное дворянство. После и в рассматриваемый период — дети солдат выслужившихся в офицеры, но не выбившихся в потомственные дворяне.
В любом случае Степан Макаров не был уникален – в период с 1864 по 1880 годы, таких как он, были сотни.
При этом были и еще более уникальные претенденты на вход в элиту имперского флота. С 1851 года на флоте вводится звание юнкера (по правовому положению юнкер приравнивается к кондуктору) для лиц с высшим образованием, поступивших на службу добровольцами и имеющих право на производство в обер-офицеры, позднее — для учащихся высших военных учебных заведений флота (кроме Морского корпуса).
В 1856 году при Морском корпусе был учрежден класс юнкеров флота. Не дворяне с высшим образованием, не дети офицеров флота и его корпусов. Дети мещан, купцов, крестьян, рабочих, но в обязательно порядке имеющие высшее образование и пошедшие на флот добровольцами.
С 1884 года юнкера флота после сдачи экзаменов — в начале специальных, затем просто в объеме программы Морского корпуса либо училища, специальных классов — производились в мичманы или же, при наличии соответствующей специальности, в подпоручики флота. Также в юнкера мог быть разжалован гардемарин (разумеется, в период одновременного существования этих званий), существовала и обратная практика — производство юнкеров в гардемарины без сдачи экзаменов.
Помимо собственно юнкеров флота существовали также юнкера "по Адмиралтейству", но, поскольку их правовой статус был почти идентичен, их всех зачастую объединяли под наименованием юнкера флота, однако при этом юнкера флота неофициально считались как бы выше по статусу, поскольку в отличии от прочих юнкеров должны были соответствовать образовательному цензу Морского корпуса, сдавали экзамены по программе подготовки гардемаринов, а не общеюнкерские, и должны были перед производством выслужить не менее двух компаний (гардемарины служили только одну). Юнкера флота в общем случае носили погоны, аналогичные погонам гардемаринов (окантованные юнкерским широким золотым галуном и с эмблемой-якорем), но в чёрном приборном цвете и с трёхцветным шнуром имперских цветов по кайме, как у вольноопределяющихся флота (по шнуру их можно было отличить от гардемаринов, не обучающихся в Морском корпусе). Юнкера некоторых учебных заведений флота носили такие же погоны, но в своем приборном металле (белом для большинства инженерно-технических специальностей) и с выпушкой приборного цвета вместо трехцветного шнура (красной у инженер-механиков и прочих технических специалистов, тёмно-зеленой при жёлтом приборном металле у морской пехоты, зелёной при белом приборном металле у медиков, малиновой у военных юристов, жёлтой у внутренней стражи,салатной у морских пограничников и т.д.). Юнкера по Адмиралтейству носили юнкерские погоны в чёрном флотском цвете, но без «гардемаринского» якоря, «морские» юнкера казаков носили погоны общеюнкерского образца. Портупей-юнкера на флоте были только в береговых службах и некоторое время — в корпусах флота, для которых были предусмотрены общеармейские звания, они не могли производиться во флотские звания. В общем случае юнкера по Адмиралтейству, выпущенные по 1-му и 2-му разрядам производились соответственно в подпоручики (ранее по 1-му — в поручики) по Адмиралтейству с преимуществом и без преимущества в выслуге, по 3-му — в подпрапорщики (с правом производства в подпоручики) или прапорщики по Адмиралтейству. Исключение составляли юнкера корпусов инженеров-механиков флота и корабельных инженеров, по своему статусу приближенные к юнкерам флота — первые до 1905 года выпускались только младшими инженер-механиками, в 1905-1913 поручиками корпуса, с 1913 года — инженерами-механиками-мичманами; вторые до 1908 года только младшими помощниками судостроителя, затем — поручиками корпуса.
Юнкера флота относились к штатной категории не рядовых, а унтер-офицеров, после сдачи экзаменов производились в звание не XIV, и даже не XII(как прочие юнкера), а сразу X класса Табели.
В чем же тогда причина разгулявшейся вокруг скромной (на тот момент) личности Степана Макарова волокиты?
По всей вероятности это была видимая часть противостояния офицеров действующего флота и бюрократов «из-под шпица», хотя ряды бюрократов пополнялись теми же моряками, а бывало и наоборот. То есть имело место столкновение интересов двух влиятельных групп высокопоставленных офицеров флота. И Макаров по воле судьбы оказался в точке пересечения этих интересов. Не будь он протеже столь озвезденных персон – может, и волокиты было бы меньше.
С другой стороны – государство в течении семи лет тратило деньги на то, чтобы получить специалиста корпуса штурманов флота, а тот неожиданно решил стать командиром. Представьте себе современного курсанта ФГКВОУ ВПО «Военный учебно-научный центр ВМФ «Военно-морская академия им Н. Г. Кузнецова», сдавшего выпускные экзамены на отлично, отказавшегося получать диплом и требующего разрешить ему сдать экзамены за полный курс ФГКВОУ ВПО «Морской корпус Петра Великого — Санкт-Петербургский военно-морской институт» Министерства обороны Российской Федерации? Представляете по какому адресу пошлет его начальство?
Дл примера судьба ещё одного неродовитого человека с ещё более интересной дорогой в мичманы флота.
Сгибнев Александр Степанович (31 декабря 1826 г. — 26 июля 1881 г.)
Сын подшкипера (унтер-офицера) ластового экипажа Степана Андреевича Сгибнева. Закончившего службу в чине титулярного советника. Уроженец Кронштадта, в составе 1- го штурманского полуэкипажа (1838), с присвоением кондукторского звания Корпуса флотских штурманов по его окончании (1846). Прапорщик (1849). Участвует в гидрологической съёмке и промерах в Финском заливе по 1851 год. Подпоручик с переименованием в мичманы по экзамену (.4.1851), с переводом в Сибирский (46-й) флотский экипаж. Летом того же года ведет промер реки Шилки «с целью учереждения на ней судоходства». Руководит в Сретенске построикой речных судов (1852 — 1853). Командир первого парохода в бассейне реки Амур (1853) — пароходом «Амур» Лейтенант (.12.1853). В ходе Крымскй войны — помощник начальника Аянского порта. Старший адъютант Морского управления при штабе командующего войсками Восточной Сибири Н.Н.Муравьёва. В течении 8 лет состоит при генерал — губернаторах Восточной Сибири, в основном, в Иркутске. Капитан — лейтенант (.1.1858). Штаб — офицер при штабе главнокомандующего и упраляющий делами дипломатической канцелярии при генерал — губернаторе (1864 — 1865). Капитан 2- го ранга (1865). Управляющий делами канцелярии генерал — губернатора (1866 — 1868). Переведен в в Балтийский флот (1869). К этому времени профессионально занимается истрией Российского флота, будучи прикомандирован к канцелярии Морского ведомства. Публикует ряд статей и отчетов в «Морском сборнике». Скончался в Петербурге и похоронен на Новодевичьем кладбище. Награжден орденами Саятого Владимира 3-й и 4-й степеней. Святой Анны 2-й степени с короной, Святого Станислава 2-й степени. Автор книг «Обзор заграничных плаваний судов российского флота с 1850 по 1868 год» (1871), «Русские кругосветные путешествия с 1803 по 1849 году» (1872).
