От американских военных экспертов потребовались специальные усилия во время «холодной войны», чтобы понять причины советского военного превосходства на море.
Английский корабль «Портланд» и российский «Адмирал Чабаненко» в порту американской военно-морской базы Норфолка 15 июня 2007 года. На смену противостоянию пришло сотрудничество — и это тоже можно считать одним из итогов «холодной войны». Фото: US Navy / Mass Communication Specialist 3rd Class Kenneth R. Hendrix
В этом году Международный военно-морской салон начался с презентации экспортного варианта корвета, известного российским морякам под именем «Стерегущий»…
При небольшом водоизмещении — всего около 2 тыс. тонн — корвет несет мощное вооружение, в том числе противокорабельные ракеты «Яхонт», зенитно-ракетный комплекс «Клинок», универсальную артиллерийскую установку калибра 100 мм, малокалиберную зенитную артиллерию, торпеды и глубинные бомбы. Более того, конструкторам впервые удалось разместить на корабле третьего ранга ангар и вертолетную площадку. И все это — на палубе длиной 105 м и шириной 13 м.
(«НВО», 06.07.2007)
«Советы превосходят нас в кораблестроении…»
В конце 1960-х — начале 1970-х годов противостояние СССР и США в «холодной войне» в океане достигло небывалой прежде остроты. Все чаще и чаще корабли военных флотов двух супердержав оказывались буквально борт к борту в многочисленных «горячих точках». И все чаще среди офицеров ВМФ США возникали тревожные вопросы: «Почему советские надводные корабли, будучи меньше в размерах, тем не менее оказываются более быстроходными и лучше вооруженными, чем корабли США? Почему они обладают лучшей мореходностью? Означает ли это, что Советы превосходят нас в кораблестроении? Почему мы не можем построить такие же корабли?». Эта обеспокоенность стала первопричиной целой серии интереснейших исследований, проведенных за рубежом в 1970–1980-е годы.
Для начала было необходимо выяснить, а что же именно означает «быть лучше». Сотрудник инженерного центра ВМФ США Джеймс Кихоу (James W. Kehoe Jr.), исходя из убеждения, что «боевая эффективность военного корабля определяется как возможностями его оборудования и вооружения обнаружить и уничтожить противника, так и способностью корабля … доставить оборудование, вооружение и обслуживающий их экипаж к месту боевых действий», сосредоточился на сравнении «эффективности кораблей в качестве боевых платформ для систем вооружения».
Аналогичный подход использовал в своем исследовании и консультант того же центра Герберт Мейер (Herbert A. Meier), полагавший, что «ключ к пониманию особенностей национальной школы корабельного дизайна… лежит в анализе сравнительного распределения не только масс различных видов нагрузки, но и их объемов в пределах корабля…». Главная идея Герберта Мейера заключалась в том, что «проектирование любого военного корабля есть, в первую очередь, проблема компоновки различного рода полезной нагрузки».
Тогда эта идея и использовалась при обширных сопоставлениях боевых кораблей ВМФ СССР и США.
В своей статье 1977 года Джеймс Кихоу показывает, сколь велико превосходство по вооруженности российского противолодочного корабля «Николаев» в сравнении с американским крейсером «Виргиния». Но уже в начале 1980-х очевидный разрыв сократился, и на борту «Виргинии» появилось дополнительное вооружение (на рисунке показано красным). Иллюстрация: Kehoe J. W. Warship Design: Ours and Theirs / The Soviet Naval Influence: Domestic and Foreign Dimensions. 1977. Р. 376
Один из самых интересных результатов американские специалисты получили, исследовав тенденции изменения уровня боевой нагрузки советских и американских кораблей на протяжении всего периода 1945–1975 годов. При этом под термином «боевая нагрузка» (payload) понималась совокупность снаряжения корабля, необходимого для выполнения им своего боевого предназначения: вооружение, боеприпасы, корабельная авиация, системы обнаружения, управления оружием и связи.
Проведенный сравнительный анализ уровня вооруженности кораблей флотов СССР и США в весовых измерениях — процентная доля от общего водоизмещения и количество артиллерийских, ракетных, торпедных установок и летательных аппаратов на 1000 т водоизмещения, выявил почти трехкратное превосходство советских фрегатов и двукратное — эсминцев и крейсеров.
На практике это означало, что советские корабли, будучи меньшими по водоизмещению и размерам, превосходили американские аналоги по вооруженности в два-три раза. С точки зрения зарубежных специалистов, они отличались явной перевооруженностью, будучи буквально «напичканы оружием». Это превосходство американские исследователи объясняли рядом «ключевых различий в практике проектирования». Советские конструкторы уделяли гораздо меньше внимания проблеме пополнения припасов на ходу в море, что позволяло им размещать вооружение по обоим бортам корабля и полностью занимать носовую и кормовую часть верхней палубы. Учитывая трудность перезарядки систем противокорабельного и противолодочного ракетного оружия и торпедных аппаратов, советские кораблестроители применяли установки с большим числом направляющих без возможности их перезарядки из магазинов, размещенных под верхней палубой корабля.
Проекция силы в окружающее пространство
Высокая насыщенность советских кораблей вооружением и особенности его размещения дали основания зарубежным специалистам для вывода о том, что «советская конструкторская философия была нацелена на создание кораблей для упреждающего удара в скоротечном и напряженном конфликте». Этот «советский подход» к вооружению имел и обратную сторону — корабли не могли вести длительный бой. Но неожиданным его преимуществом стало большее соответствие задачам «демонстрации силы в целях поддержки внешней политики государства». Размещение большого количества вооружения на верхней палубе «делало советские военные корабли более грозными, независимо от их реальной боевой эффективности». В условиях множившихся локальных конфликтов и необходимости постоянной «демонстрации силы» в странах «третьего мира» это качество оказывалось едва ли не самым важным.
Залп из всех девяти орудий главного калибра американского линкора «Нью-Джерси» (его называли «черным драконом»). «Нью-Джерси» был спущен на воду в 1942 году, в годы Второй мировой войны. В 1969-м его сняли с вооружения и отправили в запас. Однако в начале 1980-х его снова вернули в строй, установив дополнительное вооружение на палубе. Фото: US Navy
«В случае возникновения значительного конфликта в третьем мире американские политики, как правило, в качестве первого средства использовали военно-морскую группировку, обычно включавшую по крайне мере один авианосец. Типичной реакцией Кремля на эти действия, — отмечал в своем исследовании сотрудник Брукингского института (Brookings Institution) Стивен Каплан (Stephen S. Kaplan), — было появление противостоящего американцам соединения советских военно-морских сил с целью нейтрализации политического эффекта присутствия в этом районе кораблей ВМФ США».
Американский исследователь подчеркивал:
«Советское руководство было уверено, что появление надводных кораблей способно оказать огромное воздействие на иностранных лидеров».
В поисках ответа на вопрос «Почему внешний облик советских кораблей производит впечатление большей военной мощи, чем облик американских?» уже упоминавшийся Герберт Мейер совместно с офицером флота США Джоном Роучем (John Ch. Roach) предприняли попытку анализа архитектурного дизайна советских и американских боевых кораблей. Обосновывая свой подход к решению проблемы и использованную методику, авторы отмечали:
«В истории морских народов существует давняя традиция, касающаяся эстетики дизайна военных кораблей. Помимо своей основной роли ведения войны, боевые корабли служили политическим инструментом эффективной проекции морской мощи, престижа и влияния нации…».
В качестве основного метода авторы использовали сопоставительный анализ базовых визуальных элементов, к которым они относили: «линии силы» силуэта корабля, контур корабля, линии фронтальной проекции надстроек и выступа борта, размер горизонтального интервала между линиями палуб и надстроек.
Согласно предлагаемой методике, «линии силы» объединяют визуальную композицию объекта, проецируя его силу в окружающее пространство. Такие линии корабля, как кривизна борта, продольная погибь корпуса являются самым подлинным выражением его характера.
При этом вертикальные линии создают впечатление относительной статичности, в то время как линии наклона задают ощущение динамичности и целеустремленности. Линии наклона от визуального центра в сторону носа и кормы отражают степень выдвижения надстроек вперед-вверх, создающей впечатление устремленности и готовности к активному действию. Большие горизонтальные интервалы между линиями палуб и надстроек при определенной длине корабля формируют ощущение раздутости и приземистости, малые же интервалы, напротив — эффект сглаженности, стремительности. Впечатление динамичности корабельной архитектуры также задается наклоном линий фронтальной проекции надстроек в противоположность статике перпендикулярных линий. Наклон надводного борта и форштевня корабля подчеркивает мощь линий силы.
Силуэт корабля представляет собой непрерывную линию, включающую все корабельные устройства, видимые под разными углами. Мачты, радарные установки, системы вооружения привлекают внимание и придают силуэту ощетинившийся, угрожающий вид. В своей комбинации «линии силы» и силуэт корабля определяют, насколько грозно выглядит сам корабль.
Таким образом, американские исследователи проанализировали внешний вид новых кораблей флота США и сравнили их с кораблями новейших типов советского флота. И это сравнение оказалось не в пользу первых:
«Современные боевые корабли американского флота выглядят громоздкими, неустойчивыми, плоскобокими, статичными и недовооруженными и, в целом, кажутся менее устрашающими, чем должны казаться. При сравнении с кораблями других флотов, такими как новые корабли советского флота, видимый контраст разителен, советские корабли кажутся более зловещими и угрожающими».
Так, вошедший в состав американского флота в середине 1970-х годов ракетный крейсер «Калифорния» (CGN-36), по мнению авторов, отличался преобладанием вертикальных линий крупногабаритных надстроек, что придавало крейсеру исключительно «массивный, статичный внешний вид, исключающий динамику и подвижность». В то же время близкий по классу и времени вступления в строй советский большой противолодочный корабль (БПК) «Николаев» (проект 1134Б) производил впечатление «бойца, приготовившегося к схватке». Надстройки и корпус крейсера «демонстрировали согласованные и целенаправленные линии силы».
Герберт Мейер и Джон Роуч пришли к заключению, что
«внешний вид советских военных кораблей являл собой сознательную попытку обеспечить максимальный пропагандистский эффект использования флота благодаря применению художественного дизайнерского стиля».
Это приобретало особое значение исходя из убежденности авторов в том, что
«военный корабль есть инструмент политики, главным оружием которой является эффективное убеждение. Эстетическое совершенство усиливает убедительность военного корабля, усиливая доверие к национальной политике».
Секрет успеха
Общим итогом масштабных сравнительных исследований стало выявление ряда факторов, обусловивших преимущества советских кораблей, которые так обеспокоили флот США. Источник преимуществ советских кораблей скрывался, по их мнению, в приоритетах при проектирования кораблей. Советские конструкторы сознательно сделали ставку на мощное вооружение и высокую скорость, сознательно жертвуя условиями, в которых были вынуждены жить и выполнять боевые задачи члены экипажа, и дальностью плавания.
Выбор дизайнерских приоритетов и их иерархия — своего рода визитная карточка национальной конструкторской школы. Именно они определяют специфическое видение оптимальных способов решения тех или иных задач. На это обращал внимание, подводя итоги проведенного исследования, Джеймс Кихоу:
«Будучи компетентными дизайнерами и кораблестроителями, советские инженеры строили большое число относительно небольших, быстроходных кораблей, имеющих впечатляющее вооружение, чтобы обеспечить выполнение их главного предназначения — воспрепятствовать использованию моря противником… Эта миссия определила неизбежный акцент в проектировании на мощном вооружении, способности нанесения первого удара по противнику в воздухе, на воде и под водой, высокой скорости и мореходности…».
Вслед за Кихоу и другие американские исследователи пришли к заключению, что для советской модели проектирования было характерно стремление к обеспечению таких характеристик как скорость, большая ударная сила, боевая эффективность, акцент на ударных возможностях. Выбор данной модели позволил осуществить строительство большого числа относительно простых и недорогих кораблей, спроектированных с большим искусством, построенных на соответствующем уровне, удобных в эксплуатации. Американские проектировщики делали ставку на дорогостоящие качественные характеристики: экономию силы, сохранение жизни, высокую боевую эффективность, передовые технологии. В результате, при больших затратах в США было построено меньше кораблей, чем в СССР. При этом американские корабли, хотя и превосходили советские аналоги по качественным характеристикам, но оставались дорогими, сложными в эксплуатации и техническом обслуживании.
Макет многоцелевого американского корабля, относящегося к классу «Зумвельт» (Zumwalt), корабля будущего. Фото: US Navy / Northrop Grumman
Но особенно тревожным был такой вывод:
«Вследствие трудностей в использовании и обслуживании новейших в техническом отношении корабельных систем флот США часто был не в состоянии реализовать весь потенциал, заложенный в проектах кораблей и систем их вооружения. Корабельные системы Советов, напротив, часто были не так совершенны, как американские, но гораздо проще в использовании и обслуживании, и гораздо полнее использовали заложенный потенциал. В итоге, в ряде областей советские корабли обладали превосходством над американскими, и США были не способны компенсировать количественное отставание качественным превосходством…».
