Лев Соколов. Оружейные байки. Наган.

Только две вещи убивают лошадь наповал: — капля никотина, и револьвер Нагана. (с) Неизвестный экспертъ

Леон Наган

В далеком 1891ом году, страна наша, которая тогда называлась Российской Империей, весьма активно перевооружалась. Только была принята на вооружение ультрановейшая трехлинейная винтовка Мосина. Еще и чернила на бумагах не просохли, еще и оружейная комиссия под главенством генерал-лейтенанта Чагина не успела утереть пот да перевести дух; а уже военный министр Ванновский спустил на неё новый указив: — создать или изыскать за границей современный револьвер. Комиссия вдохнула, но взяла под козырек. Дело военное.

 В те достославные времена на вооружении русской армии стоял револьвер Смит-Вессон 3го образца, (он же модель 1874 года), по сию пору известный в заграницах как "русская модель". Этот Смит, надо сказать был габаритной длинноствольной дурой весом под кило триста. Некогда бывший весьма удачной и передовой конструкцией, он к моменту нашего повествования уже перешел в разряд безнадежно устаревших пепелацев.

 Главными претензиями Смиту было, что он непотребно здоров и изрядно оттягивает поясницу. Этак и перекособочится недолго. Опять же, смитовские патроны снаряжались дымным порохом, а во всех передовых армиях уже переходили на бездымный. И то сказать, — что это за пистолет, после каждого выстрела из которого нужно махать перед собой рукой, чтоб увидеть попал ты куда, или нет? — так все поганым дымищем заволакивает… В преддверии ХХго века так стрелять было уже несолидно.

 Кроме того, все тогдашние передовые армии с переходом на бездымный порох, переходили и на патроны с пулями уменьшенного калибра. Это касалось как винтовок так и пистолетов. (Сейчас это кажется не совсем разумным; практика показала что, — с оговорками, — для пистолетных пуль чем калибр больше, тем тяжелей он поранит супостата). Но на рубеже веков этого еще не знали, и куда большее значение придавали именно скорости и проникающей способности. Последней модой среди военных тогда было сладить пульку из свинца разбодяжив его висмутом для вящей твердости, и стрельнуть этой пулькой в пакет сосновых досок. Чем больше пулька пробьет досок — тем считалось лучше. Чем меньше пулька при этом изменит форму, тем опять же радостней.

 Только значит министр спустил указив… Едва еще комиссия снова закатала рукава и составил предварительные технические требования… И тут же в коридорах русского военного ведомства как по волшебству материализовался некий респектабельный иностранный господин. Он поправил узел галстука, и не озираясь, не спрашивая дороги, пошел прямо в нужный ему кабинет. Звали этого достойного иностранца из страны Бельгии, из города Льежу, — Леон Наган.

 Искать дорогу и долго выпрашивать аудиенций, Нагану действительно было не нужно. В русском военном ведомстве он уже был человек известный. Еще в 1876ом году мануфактура братьев Наганов изготовила для русского флота аж пол-тышщи револьверов системы "Галан". После этого Наган участвовал в конкурсе на новую русскую винтовку. Конкурс этот Наган с треском продул нашенскому капитану Мосину. Однако за время соревнования несколько удачных технических решений с нагановской винтовки перекочевали жить на мосинскую. Посему сочли за лучшее дать Нагану мешок денег отступными — (200000 золотом), — за права на его винтовку в собственность русской державы, чтобы не иметь пикантных разборок с авторскими правами и патентами. То есть конкурс Наган проиграл, но в кармане его так потяжелело, что проигравшим его язык назвать не поворачивается. Помимо выкупленной винтовки, которую никто не собирался производить, Наган оставил русскому начальству самую добрую память любезным обхождением.

 И вот, вновь появившийся Наган зашел в кабинет высокого военного чина, и вежливо поздоровался… Подглядывание в прошедшее, сквозь толщу лет имеет свою специфику. Что-то можно разглядеть явно, а что-то совсем не различить. Например ухоженное лицо Нагана, зашедшего в кабинет мы видим явно. А вот его собеседник… мерцает его облик, вплоть до полной изменчивости. То у него громадная раздвоенная бородища, то он гладко выбрит. То у него лысина, то шевелюра. То орден Андрея Первозванного на груди, а то вроде как на шее Аннинский крест. То ли он в Главном Артиллерийском Комитете работает, а то и где повыше. А иногда даже двоится и троится фигура этого чина, прежде чем снова схлопнуться в одну.

 Но пусть не разглядеть нам толком облик чиновника, одно мы знаем точно: Лицо его благообразно, чело овеяно достоинством и радением о судьбах родины. Взгляд прям и честен. — Взгляните на любого современного политика перед выборами, — и вы увидите вполне схоже лицо.

 …Леон Наган плотно прикрыл за собой дверь, и с располагающе интимной улыбкой приблизился к облеченной властью особе. Чиновник дружески приподнялся из-за стола, и карманы его мундира по старой памяти рефлекторно растопырились.

 — Слышал я, что Россия ищет новый револьвер? — Сказал Наган.

— Ох, ищет! — Тяжко вздохнул Чиновник. — По всем краям и весям ищет…

— Их есть у меня! — Победно возвестил Наган. После чего залез в саквояж и извлек оттуда ладную на вид машинку с гладким барабаном и граненым стволом. — Новейшая разработка моей мануфактуры, с применением инновационных технологий.

— Сие отрадно. — вяло оживился Чиновник. — Инновационных… — это у нас любят… — Он подцепил со стола револьвер, и повертел его в руках. — Симпатичный вроде. Ладненький, гладенький… А под требования-то наши подойдет?

— А что за требования? — Поинтересовался Наган.

— Ну… — Начал загибать пальцы чиновник. — Легоньким новый револьвер должен быть. Грамм чтоб восемьсот-девятсот двадцать… — Он взвесил револьвер на руке. — Надежными и в изготовлении простым … Чтоб не менее четырех дюймовых досок дырявил… Чтоб калибр и нарезы ствола были такие же как в нашей винтовке Мосина…

— А это для чего? — Удивился Наган.

— Чтоб при случае, можно было из бракованных винтовочных стволов, револьверных нарезать.

— А, экономия, — скривился Наган. — Похвально.

— Так мы ведь держава небогатая — сиротнулся Чиновник. — Каждую копеечку считаем. Что там еще, дай Бог памяти… А, вот! Чтоб этот револьвер мог одним выстрелом на расстоянии до 50 шагов гарантировано остановить лошадь.

— Это что ж за гаубица ручная нужна, чтоб одним выстрелом лошадь остановить? — изумился Наган.

— Так ведь не в корпус, а по ноге, — поправился чиновник. — Коняшка должен охрометь и остановится.

— Странно, — пожал плечами Наган. — попробуй попади скачущей лошади в ногу…

— Ну что ты пристал, Леон. — отмахнулся Чиновник. — Это мы у французов подглядели, когда они свой последний револьвер принимали. А мы что — хуже лягушатников? Иди вот к ним и разбирайся, ежели ты такой умный.

— Да нет, я так, полюбопытствовал… — Наган прищурился, и быстро произвел в уме свои прикидки. — Значит, под нужный калибр образец быстро перестволю…

— Нам еще нужно, чтобы без самовзвода — вспомнил Чиновник. — Он, говорят, вредно меняет на меткость.

— Самовзвод есть, но я уберу. Я так уже для бельгийской армии делал. Там всего три детальки поменять.

— Чудно … — сказал Чиновник, продолжая вертеть револьвер. — Слушай, а как у него барабан открывается?

— Хм… — Наган сделал очень нейтральное лицо. — А вот барабан, в общем, и не откидывается.

— Так, — заострился Чиновник. — А перезаряжать тогда его как?

— Вон там справа дверка, сдвигается вниз. Через неё.

— Так это чего, — по одному патрону что ли? — Скривил рожу чиновник — Ты ж говорил, что револьвер инновационный.

— Он и есть инновационный… э… местами…

— Ну Леон. — Чиновник покачал головой — В наше время такая перезарядка это уже, знаешь, моветон. У нас даже старый Смит-Вессон одним махом все гильзы выбрасывает. Боюсь, не пройдет твой револьверчик. Ведь все равно придется проводить конкурс. Понаедут всякие. И что прикажешь делать, если их револьверы глянутся комиссии больше чем твой?

— Ну… Может быть все-таки можно что-нибудь придумать? — очень мягко спросил Наган.

— А что же здесь можно придумать? — Поинтересовался Чиновник глядя на Наган чистыми детскими глазами.

— Ну, что-нибудь. — понизил голос Наган.

В воздухе повис одуряюще сладкий аромат большой взятки.

И на пять минут история стыдливо задернула завесу перед нашими глазами.

— Люблю я тебя Леон как родного брата.- Чиновник ласково глянул на верхний ящик своего стола. — Даже больше. И победы твоему револьверу желаю всей душой. Но как же тебе помочь то, друг ты мой дорогой? Надо ведь, чтоб твой револьвер лучше прочих требованиям угодил…

— Так это зависит, как написать требования, — тонко улыбнулся Наган. — Если их чуть подправить — то и угодит легко.

Чиновник минуту оторопело глядел на иностранца, а затем вдруг громогласно захохотал.

— Ах ты Леон, баловник-проказник, бельгийская твоя душа!… — забулькал он смехом, грозя Нагану пальчиком. — Ай голова! А что, — смело мыслишь, широко, по — государственному. Не то что наши ретрограды. Обычно ведь сперва составляют технические требования, и под них потом претенденты делают оружие. А мы подладим технические требования под уже имеющийся револьвер! Ну ты и шельмец.

— А шо делать? — Развел руки Наган. — С тех пор как брат Эмиль ослеп, один я кормилец на всю семью. Вот и кручусь, мало-мало тут и там… Главное, не упрутся ли члены вашей комиссии? Я многих еще по конкурсу на винтовку помню. Некоторые узковато мыслят. Хорошего отношения не понимают…

— Отношения-подношения… — весело срифмовал чиновник. — Насчет комиссии не беспокойся, это уж мои дела. Есть у меня там хорошие знакомые. А которые нехорошие, — так я их живо в бараний рог согну, вольтерьянцев. Административный ресурс и вертикаль власти, это тебе брат не чох табаку… Так значит, что нам нужно добавить, к требованиям то?

— Ну для начала неплохо бы внести туда обязательное требование на перезарядку по одному патрону. — Намекнул Наган. — А дальше, посмотрим…

И пока серьезные деловые люди в кабинете обсуждают как нужно поправить техническое задание и повлиять на комиссию, давайте воспользуемся моментом и взглянем поближе на лежащий на зеленом сукне револьвер. Что же хотел продать России предприимчивый Наган? Из явных отличий от револьверов классической схемы сразу обращал на себя внимание необычного вида надвижной барабан. В чем же была его изюминка?

Обычный револьвер устроен по конструкции просто: позади ствола есть цилиндр, называемый "барабаном" в котором по окружности просверлено несколько сквозных дырок — "камор", куда вставляются патроны. Барабан расположен по отношению к стволу, эксцентрично, как ни верти, одна из его камор всегда находится напротив заднего конца ствола. При выстреле расширяющиеся пороховые газы выталкивают пулю пинком под зад из каморы в ствол, и протолкав по стволу, отправляя в дальнейший полет. Для того чтобы убрать стрелянную гильзу от ствола, и подставить неиспользованный новый патрон, барабан поворачивается, и револьвер опять готов к новому выстрелу.

Эта простая и довольно надежная система, имеет и свои недостатки. Первый, — между барабаном стволом, как плотно их не подгоняй все равно есть щель, куда и ухает часть пороховых газов, вместо того чтоб пойти в ствол на разгон пули. Значит часть мощи патрона тратится впустую. Еще хуже, эта щель между стволом и барабаном расположена довольно близко от руки держащей оружие. Стоит неудачно оттопырить палец, или поддержать оружие второй рукой, газы из щели опалят кожу, а то и порежут её не хуже острого ножа.

Другой недостаток, что как бы хорошо не был пригнан барабан и отлажен механизм, очень трудно обеспечить полную соосность каморы и ствола. А ведь чем точнее сошлись камора и ствол, тем легче пуле войти в ствол, и значит тем выше будет точность оружия. Если же барабан разболтан, и камора не сходится со стволом точно, то пуля входит в ствол не мягко, а начинает лупиться о его стенки примерно как потерявший управление бобслей в ледовом желобе. Это отрицательно сказывается на ресурсе ствола, и конечно на точности. Пуля деформируется, и покинув ствол полететь куда угодно, кроме того, куда целился стрелок.

Тонкость еще в том, что в револьвере барабан является самой толстой и выпирающей частью. Стоит револьверу хорошенько упасть боком, удар приходится как раз на барабан, — и точность его подгонки может пойти гулять лесом. Хорошо спортивному револьверу, что еще на заводе подогнан как швейцарские часы. Любящий хозяин привозит его на соревнование в футляре орехового дерева, достает не дыша, нежно отстреливает матч и прячет свое сокровище обратно. Как говорил один лысый киногрерой: моя пре-елесть… С армейским револьвером не то. Его таскают туда-сюда, он падает, зачастую вместе с хозяином. Дым! Взрывы! Летят камни и комья! Из-за леса наяривает вражеская артиллерия, и ползущему по грязище носом вниз солдату нет никакой возможности создать своему револьверу идеальные условия хранения и переноски.

И вот, чтобы избавить револьвер от вышеуказанных недостатков Леон Наган использовал в своем револьвере особый надвигающийся барабан. В чем же особенность такого барабана? Постараемся тезисно его описать.

Ј Барабан не только вращается на своей оси, но и подвижен на ней взад-вперед.

Ј Используется специальный патрон, где пуля полностью спрятана в гильзе, глубоко утоплена в ней.

Ј В передней части барабана, (которая примыкает ко стволу), в каждой каморе для гильз, сделаны расточки под внешний диаметр ствола.

Ј Когда стрелок взводит курок — барабан идет вперед и надвигается расточкой на заднюю часть ствола, одновременно гильза своей передней частью заходит в ствол; происходит "стыковка" ствола и барабана, что устраняет прорыв пороховых газов.

Звучит мудрено, но стоит взглянуть на рисунок и сразу становится понятно

Бонус такой конструкции еще в том, что даже достаточно раздолбанный — (или сделанный абы-как, скажем, по причине упрощенного военного производства) — Наган, все равно обеспечивает весьма приличную точность. Ведь конусная гильза и ствол при стыковке автоматически направляют и центруют друг друга, что уменьшает несоосность вызывавшую "эффект бобслеиста". (Это у Нагана видать вышло случайно, довеском, потому что в патенте он об этом не упоминал, а упирал в основном на исключение потери мощности).

Прорыв газов исключен. Эффект несносности побежден. Серьезные преимущества перед обычным револьвером. — Эй, погодите! — скажет вдумчивый читатель, — Если Нагану в его револьвере удалось добиться таких грандиозных успехов, то почему "наганойды" не воцарились на револьверном олимпе? Почему обычные револьверы не перешли в класс антиквариата, а наоборот, счастливо здравствуют по сей день, а вот Наган 1895 не получил серьезного распространения нигде, кроме Российской Империи и стран образовавшихся после её распада? (Да и те, честно говоря, постарались как можно быстрее от него избавиться).

Резонный вопрос. И тут придется признаться, что лихо решив несколько присущих обычному револьверу проблем, конструкция с надвижным барабаном породила столько новых, что большинство конструкторов и пользователей, деликатно говоря, не смогли оценить её гениальности.

Во-первых если в обычном револьвере в режиме самовзвода стрелок, нажимая на спуск указательным пальцем, только проворачивает барабан по оси; то в револьвере Нагана он вдобавок продвигает барабан вперед. — Это не замедлило сказаться на усилии спуска. Стреляя из револьвера Нагана самовзводом можно накачать на указательном пальце мускул размером с бицепс Шварцнегера. Естественно такое усилие отрицательно сказалось на точности.

Впрочем, с этим еще можно мириться. В конце-концов если необходим точный выстрел, то всегда можно предварительно взвести курок большим пальцем, и тогда усилие на спуске станет гораздо меньше. Ну а для быстрого выстрела накоротке сойдет и тяжеловатый самовзвод…

Основная проблема револьвера Нагана оказалась в перезарядке. Этот замечательный чудо-юдо барабан, который ездил туда-сюда, обтюрировал пороховые газы, автоматически центровал ко стволу патрон, и разве только не вышивал на швейной машинке крестиком, не позволял лишь одного: — быстро извлечь стрелянные гильзы и набить револьвер новыми патронами.

Даже устаревший Смит-Вессон, в этом вопросе оказался гораздо более передовым, чем пришедший ему на замену Наган. Ведь у Смита рамка для перезарядки "переламывалась", при этом задняя часть барабана обнажалась, и автоматический звездчатый экстрактор разом вытягивал все гильзы. У Нагана же…

У Нагана образца 1895го года возможности обнажить заднюю часть барабана и разом вытянуть гильзы не было. Он относится к типу револьверов с неразъемной рамой и неоткидным барабаном. Для того чтобы его перезарядить нужно было открыть вниз дверцу на правой стороне револьвера. Открываем, — и обнаруживаем, что дверца на пол пути уперлась в тыльную часть правой кисти, охватывающий рукоять. Оказывается для перезарядки Наган нужно переложить в левую руку, (что, в общем, уже является лишним телодвижением).

Итак, пробуем еще раз. Перекладываем Наган в левую руку, открываем дверцу и обнаруживаем что оказавшееся под ней окошко дает доступ только к одной из камор барабана… Ладно, — поворачиваем револьвер стволом вверх, и гильза под своим весом вываливается из барабана через окошко восвояси. Поворачиваем барабан на один щелчок, в окошко выпадает и вторая гильза. Снова поворачиваем барабан, — выпадает третья. Снова повора… Ну вы уже поняли, что нужно сделать чтобы извлечь все семь стрелянных гильз? И это если револьвер был идеально чист и гильзы вываливались под своим весом. А иногда их еще приходится подталкивать с передней части барабана пальцем, чтобы стронуть, и хорошо, если они уже успели остыть. А если совсем грязен револьвер, то и не пальцем придеться страгивать, а выбивать подствольным шомполом. Зарядка производится тем же макаром: засунули-повернули, засунули-повернули… сказка про белого бычка…

Мда… В общем, медленная была перезарядка у Нагана. Или как в то время говорили, — "мешкотная".

Пока мы рассматривали конструкцию револьвера, чуть не пропустили заседание оружейной комиссии. Вот они сидят, в полном составе перед листом с техническими требованиями на новый револьвер. Комиссия делится на две группы. Те кто понимают дружбу с господином Наганом, и те кто её не приемлют. Первые довольно улыбаются, а другие хмурятся, потому что на них давит административный ресурс, (а он в те времена был ничуть не легче чем сейчас). Над комиссией витает дух высокого Чиновника из кабинета, которого мы уже видели ранее. Его недреманное око зорко следит, как бы чего не вышло инако чем нужно.

— Ну так что, — подписываем? — Ласково улыбается группа товарищей облагодетельствованных Наганом.

Вторая группа мнется, буравит взглядом стол.

— Меня все-таки смущает пункт о заряжении и разряжении по одному патрону. — Наконец выдавливает из себя самый смелый. — Ведь есть же револьверы, которые выкидывают все гильзы одновременно, и это позволяет гораздо скорее…

— Мы уже все это сто раз обсуждали, упрямец вы наш, — воздыхает группа Апологетов Нагана. — Да как вы не понимаете, что применение разъёмной рамки, или же иного откидывания барабана ослабляет прочность револьвера. А ведь патроны с переходом на бездымный порох стали гораздо мощнее. Кто поручится за ресурс? Кроме того механизм одновременного выброса гильз, это усложнение конструкции, усложнение производства, повышение цены. Цена! Вы подумали о цене?! — Мощным греческим хором обрушиваются на сомневающегося апологеты. — Нам надо вооружить огромную армию, а военный бюджет все сокращают и сокращают! Револьвер с перезаряжением по одному патрону существенно проще, а значит надежнее и — главное — дешевле! Да, конечно перезарядка такого упрощенного револьвера несколько мешкотна. Но случаи, чтобы пришлось перезаряжать оружие в непосредственной близости от противника очень редки. Даже более — если вы оказались в близости от врага, и вам не хватит семи патронов, то вряд ли насевший враг даст вам перезарядиться. Кроме того на такой случай у офицера есть еще сабля! Как говорил незабвенный Ляксандра Василич — Пуля — дура, штык — молодец! Скажем же прямо: пусть лучше, с нашими скромными финансами, у нас будет более простые револьверы, но мы ими вооружим каждого, кому он положен. Нежели мы примем более совершенный технически револьвер, который по скудости средств сможем выдать только половине солдат. А остальных с чем прикажете посылать в бой? С палками?! Безоружных?! — Голос Апологетов трагически ломается. — Нет, нет вы посмотрите на него! — Указующие персты Апологетов грозно тычут в строптивца, — Он не считает государственных денег! Транжира! Мот! Это же почти что растратчик! Вы растратчик, сударь мой!!

— Нет, я не… — мямлит сбитый с толку упрямец.

— А! Есть ли предел его злодейству?! — Иезуитские интонации Апологетов режут воздух — Глядите на него! Он хочет послать наших солдатиков в бой безоружными! Убийца! Убийца!!!

— Помилуйте, господа…

— На твои руки падет кровь наших солдатиков! Что ты скажешь их матерям? Погубитель! Иуда!

— Но я же…

— Не надо жалких оправданий!! — Апологеты окружают упрямца. — Докажи делом радение за Отечество! Подписывай технические условия!

— Я…

— Подписывай! Подписывай!!!

Упрямец в одурении глядит на апологетов. В макушку давит административный ресурс…

— Ну хорошо! — Кричит он и берется за ручку. — Только ради экономических выгод, редкости применения личного оружия, и своевременного вооружения русских солдат.

— Вот! Слова патриота! Подпись сюда и сюда, пожалуйста.

Побежденный-убежденный упрямец подписывает документ. У него такое ощущение что он подписал контракт с дьяволом. Кровью. Сейчас князь тьмы внезапно явится, чтобы заявить свои права…

Раздается хлопок воздуха, и прямо в центре комнаты появляется Леон Наган.

— Здарсте-здрасте! О, что это? Технические условия на новый револьвер? А у меня как раз есть экземплярчик собственной разработки. Посмотрите, вам не подойдет?

— Надо же?! — Ваш револьвер господин Наган, тютелька в тютельку удовлетворяет техническим условиям. — Блажат тайные Апологеты — Какое приятное совпадение! Просто знак судьбы!

Большой чиновник щурит глаза и улыбается как добрый дедушка.

— Мой револьвер не просто совпадает с техническими условиями. Он еще и имеет супер-пупер систему исключающую прорыв пороховых газов, между стволом и барабаном! — Радует комиссию Наган. — Смотрите, беру мой револьвер, накрываю бумажкой барабан, стреляю — бах! — бумажка даже не шевельнулась. Никакого прорыва! Говоря высоконаучно, полная обтюрация.

— Ах! Ох! Брависсимо! (Апологеты).

— Да, такое техническое решение имеет некоторые преимущества… (побитые Вольтерьянцы).

— Ну и давайте быстренько накатаем акт о пригодности к вооружению и разберемся с денежной стороной вопроса…

Дверь в комнату рывком открывается, и в помещение вваливается приличного вида господин взмыленный как скаковая лошадь. Он пучит глаза как рыба, и хватает воздух по литру за заглот.

— Черт!… — Бормочет Наган. — Кой сюда принесло этого прохвоста?

— Ты его знаешь, Леон? — шепчет чиновник.

— Еще бы мне его не знать, — цедит Наган. — Это Анри Пипер, который подло скопировал мою идею системы исключающей прорыв пороховых газов, года за два до того как я её изобрел.

— Экий мерзавец! — цокает языком чиновник.

— Аф… Уф… Оф…Господа… — сипит Пипер. — Я так бежал… Так боялся опоздать… Я услышал что у вас тут идет конкурс, и принес мой новый револьвер… Вот…

На стол ложиться револьвер.

— Вы ошиблись, милейший, — с явной неприязнью брюзжит чиновник через губу. — У нас тут нет никакого конкурса. Мы пока просто составили технически требования. И заодно просто посмотрели револьвер господина Нагана.

— Аф… Уф… Тогда и мой просто посмотрите. — Пиперу трудно стоять, он опирается о стол.

— Экий бестактный человек… — раздражается Чиновник.

— А что ваш револьвер? — Вступают в бой Апологеты. — Вот у Нагана — таки револьвер! У него есть ультрасовременная система исключающая прорыв пороховых газов! А у вас что? Что у вас?

— Аф… У меня тоже есть такая система! — Пипер уже отдышался и готов дать бой. — Это я её и изобрел. А еще у мсье Нагана револьвер перезаряжается по одному патрону, а у меня сделан откидной барабан, и все гильзы выбрасываются одновременно. Посмотрите, это же гораздо удобнее.

— А! Ну вот! — Заостряются апологеты. — У вас откидной барабан? А нам как раз не нужен откидной барабан! Понимаете — не нужен. У нас в технических условиях уже прописано, что новый револьвер должен иметь перезарядку по одному патрону.

— Ну, господа, — воскресают некоторые Вольтерьянцы, — может все-таки посмотрим револьвер Пипера, раз уж он пришел. Ой, как интересно у него все внутри устроено…

— Вы что творите? — Шипят Апологеты Нагана — Мы же все вместе решили — перезарядка по одному патрону. — Вы подписали условия. Чьи это подписи? Чьи мы спрашиваем?!

— Ну, наши, наши подписи… — Вольтерьянцы хмуро возвращают Пиперу револьвер. Интересная конструкция, мсье Пипер. Но понимаете ли, технические условия… — Они стараются не встречаться с ним взглядом.

— А если я представлю конструкцию с перезарядкой по одному патрону? — Спрашивает Пипер.

— Ну вот когда представите — милости просим, — обещают Апологеты. — А покамест — очистите помещение!

— Странные люди… — бурчит Пипер, разворачивается и убегает. За оконном видно как он набирая скорость несется в родной бельгийский город Льеж.

— Ну-с, давайте как быстро примем Наган, — и по домам, — потирая руки предлагает Чиновник.

— Да погодите, — давайте хоть потестируем, — посещение Пипера явно вдохнуло второе дыхание в Вольтерьянцев.

— О, этот русский педантизм… — пожимает плечами Наган.

Вольтерьянцы берут револьвер Нагана и идут на стрельбище. Честная компания тянется вслед за ними. Первым же выстрелом пуля из Револьвера Нагана пробивает пять сухих сосновых досок подряд. Все в восторге, — старый Смит-Вессон пробивает только три. На следующих выстрелах у револьвера с завидной регулярностью начинает заедать барабан, теряется точность его доворота.

— Хм, — револьвер заслуживает внимания, но требует доработки… — бормочут Вольтерьянцы.

— Опытный образец, Дело житейское, — улыбается Наган.

— А сколько хотите за права на конструкцию?

— Да сущие копейки, — небрежно отмахнулся Наган — Семьдесят пять тысяч золотом.

— Что-о?! — Восклицают Вольтерьянцы так, будто их мужское естество попало между дверью и косяком.

— А что? — Невинно удивляются Апологеты.

— Так вы же сами нас призывали к экономии, и убеждали что револьверы с одиночной перезарядкой дешевле, — мстительно напоминают Вольтерьянцы.

Апологеты молчат. Крыть нечем.

— Больше двадцати тысяч не дадим! — Упираются Вольтерьянцы.

— Двадцать тоже неплохо, — улыбается Наган, — я согласен. Остальное доберу в цене на производство, — шепчет он Чиновнику.

— Хорошо братец… — шепчет в ответ Чиновник. — Только ты уж сделай так, чтоб твой револьвер хотя бы без запинки стрелял, и тогда снова приходи.

Наган, кивает хватает револьвер и по еще не остывшему следу Пипера убегает в родной Льеж. Через некоторое время из Льежа доносится грохот молотка и скрежет напильника.

— Предлагаю принять особое решение к условиям конкурса, — поворачивается к комиссии Чиновник. — В случае если мсье Наган оперативно устранит неисправности своего револьвера, то револьвер у него сразу приобрести, а конкурс не проводить.

— Нам кажется это не очень объективно, — возражают Вольтерьянцы.

— Они не берегут казну! Не любят русских солдатиков!.. — Хором ревут Апологеты.

Дополнительное решение принимается.

1893й год. Наган прибежал из Льежа, с исправленным револьвером. Комиссия рассматривает револьвер Нагана. Чиновник бочком подходит к двери, и как бы невзначай запирает её на щеколду.

— Просто на всякий случай, — шепчет он Нагану.

Из окна раздается шум, и через форточку в помещение червяком пролазит Анри Пипер со своим револьвером в зубах. Это уже другой револьвер, как и хотели, с одиночной перезарядкой.

— Нет, ну это просто неслыханно, — возмущается Чиновник.

— Аф… Уф… Оф… Я спешил, — пыхтит Пипер.

Комиссия вертит револьвер Пипера, бахает из него по мишеням. Увы, создаваемый в спешке новый образец, куда более сырой, чем первый. Патрон напротив окна выброса гильз фиксируется слабо, и норовит самовольно вывалится из барабана. Короткий барабан ограничивает длину гильзы, и как следствие начальную скорость пули.

— Револьвер Нагана выглядит куда выигрышнее, — говорит Пиперу комиссия.

Пипер хватает свой револьвер и с упрямым выражением лица молча сигает обратно в форточку. Чиновник запирает форточку на задвижку, и подумав, заклеивает окно оконной замазкой.

Комиссия вдумчиво изучает модернизированный револьвер Нагана, и делает замечания.

Ствол укоротить на дюйм, шомпол укоротить, рукоять укоротить, форму мушки сменить, крепление бойка сменить…

Наган кивает — укоротим, укоротим, сменим… любой каприз, — дайте только добраться до заказа…

В камине слышаться шум, и оттуда вместе с сажей в комнату вываливается опять таки Пипер. Он грязен как черт, в руках у него очередной новый револьвер.

— Аф… Уф… Оф…

Комиссия вертит револьвер Пипера. На этот раз он сделал так, что после выстрела стрелянная гильза сама выбрасываются из барабана. Это сильно усложнило конструкцию. От спешки все сделано сыро.

— Остроумно, но ненадежно. — Единодушно говорит комиссия Пиперу. — Отказать.

Наган молча показывает Пиперу язык.

— Меня терзают смутные сомненья, — бормочет Пипер осматривая запертые дверь и форточку, а так же поглядывая на список технических требований — что я поставлен в неравные условия с мсье Наганом.

— Вот как? — Поднимает одну бровь чиновник.

— Да. Именно так мне кажется.

— Когда кажется, — креститься надо, — находчиво отвечает Чиновник.

— Я буду жаловаться! — Говорит Пипер.

Лица у членов комиссии становятся грустные. Чиновник от души смеется густым баском.

— Жаловаться? В России? О-хо-хо, какой вы весельчак мсье Пипер…

— Чтож, — Пипер сует свой револьвер в карман. — тогда позвольте вас покинуть.

— Так я вам уже позволяю, позволяю, а вы все нас не покидаете. — Чиновник покровительственно похлопывает Пипера по плечу. — Я Вам даже дверь отпору, чтоб вы не разворотили нам дымоход.

Пипер медленно выходит. Он уже никуда не спешит.

Зато Наган спешит. Бегом бежит домой, и оттуда доносится стук молотка, визг сверла и скрежетание ножовки. Вскоре он прибегает обратно с револьвером доработанным по замечанием комиссии. Револьвер вдумчиво осматривают.

— Ну что, гораздо лучше… бормочут члены комиссии. — Однако друзья мои — встает один из них. — Все-таки не совершили ли мы ошибку исключив из технических требований самовзвод? Понятно, что в армейском оружии наипервейшей надобностью является точная стрельба, для коей всегда необходимо предварительно взвести курок. Но ведь возможна и ситуация, когда скорость первого выстрела окажется важнее точности, и тут самовзвод дает изрядные выгоды…

— Самовзвод ничего не дает, окромя излишнего усложнения конструкции! — возражают опытный ветеран, участник славных битв у Доростола и при Калке, — Только лишние детали унутре, а значит — и большая цена. Самовзвод хоть и позволяет стрелять быстро, да по своей тугости зело неточен. Вот и выйдет, что солдаты станут тратить чересчур много боеприпасов.

— Как же они будут тратить чересчур, если в барабане у этого револьвера всего семь патронов, а перезаряжается он с черепашьей скоростью? — Ехидно вопрошает третий.

— Еще хуже! — Отрезает ветеран. — Значит потратит все боеприпасы в барабане впустую, и никуда не попадет. Я против самовзводу!

— А в пресвященной Европе уже у всех есть самовзвод. — Как бы невзначай замечает один из членов.

Этот аргумент колеблет противников самовзвода. Они смяты. Комиссия в этом вопросе обьединяется.

-Мсье Наган, нам бы все же хотелось иметь на револьвере самовзвод.

Наган пожимает плечами. Он и снял самовзвод только по требованию комиссии. Долгое ли дело воткнуть его обратно, меняем курок, спусковой крючок, ползун — хоп! — Вот вам самовзвод! Комиссия пуляет в мишень в режиме самовзвода. Точность преотвратная. Идут жаркие споры.

— Ну нет сил… — Наконец решают члены комиссии.- Пошлем револьвер на тестирование в офицерские школы. В конце-концов это офицерам его потом и придется носить. Пусть они скажут. Эй, офицеры!

Вбегают офицеры стрелковой школы, с бутылками шампанского в карманах, и парой симпатичных девиц на закорках, видят новый револьвер, и расцветают как дети от новой игрушки.

— Ух ты! Это нам?

— Вам, вам. Играйтесь.

— Спасибо дяденьки-комиссия!

Офицеры убегают. Дамы на закорках на прощание угощают всех воздушными поцелуями.

— Уф… — Чиновник расстегивает пару пуговиц, — Пашем как проклятые. Надо сделать перерыв. По коньячку пожалуй?

— Я угощаю! — Хлопает по столу Наган.

— Он угощает!!! — Радуется комиссия.

Разливают.

Без стука открывается дверь и в помещении появляется встопорщенная борода, а вслед за ней и её владелец, полковник Сергей Мосин. Наган смотрит на Мосина со смешенными чувствами.

— Сергей Иванович! — Восклицает Чиновник, и от радости хлопает рюмку коньячку. — Автор несравненной трехлинейки! Кузнец вложивший в народные руки меч-кладенец для защиты Отчизны! Оборитель знаменитых иностранных конструкторов! Гений озаривший хмурое небо России! Какими судьбами?!

— Осанна! — Хором выдают остальные члены комиссии.

Мосин сконфужен. Он скромный.

— Вот, — только и говорит он, и выкладывает на стол револьвер собственной конструкции. Револьвер страшненький, зато очень простой. У него каждая камора барабана имеет собственный ствол, потому у револьвера в сумме вращающийся пакет из шести стволов. Из-за этого видом своим он живо напоминающий пулемет, которым в отдаленном будущем будет размахивать незабвенный Арни в фильме "Терминатор 2".

— Боже! Что? Что за пепербокс? — Восклицают наперебой члены комиссии. — Экий карманный гатлинг! Сколько это весит?!

Наган протискивается поближе. Вдруг этот подлый Мосин опять обойдет его со своей неказистой конструкцией, как это раньше вышло с винтовкой? На такой случай надо срочно изыскать в револьвере Мосина место, куда можно втюхать свою деталь, и потом стребовать с русской казны денег за использованные патенты… Места для лишней нагановской детали в револьвере Мосина нет. Он прост как швабра. Наган в ужасе.

Члены комиссии вертят револьвер.

— Мда… Тяжеловат…

— На скорую руку, — басит Мосин.

— Мда… Сыроват…

— Торопился… — Мосин смущен. — Дайте мне два месяца, и я изготовлю еще два образца, да заодно и подцыганю чего-нибудь в конструкции.

— А чего ждать? Шесть стволов… архаика… Неужто за два месяца пять стволов отпилите? В Европе ведь засмеют.

— В Европе всегда издеваются, что бы мы ни делали. — Жмет плечами Мосин.

На это возразить, в общем, нечего.

— Ну несерьезно же, Сергей Иванович, — ласково смотрит на Мосина Чиновник.

— А принимать револьвер господина Нагана серьезно? — Вскипает Мосин. — Я технолог, и уже сейчас вижу, что револьвер этот будет совсем недешевым. В технических условиях отказались от одновременной экстракции гильз ради простоты, а разве револьвер Нагана прост, с его то подвижным барабаном, казенником, ползуном и прочей хе!.. — Мосин вовремя съезжает на другое слово, — …херомантией?

Чиновник морщится. Еще чего доброго этот выскочка Мосин заразит своими бациллами сомнений только усмиренную комиссию, которую и так долго пришлось ровнять. Что же делать?.. Чиновник подмигивет апологетам Нагана, мол, — делай как я.

— Слава Великому Русскому Конструктору! — Вопит Чиновник во весь голос.

— СЛАВА! — Подхватывают Апологеты.

— Слава Гефесту русского оружия!

— СЛАВА!

Мосин пытается их перекричать, но его никто не слышит.

— Качай его! Качай нашего олимпийца! Качай!

— УР-РАА! — Апологеты хватают Мосина и начинают подбрасывать на руках.

— Выноси! Выноси! Почуй на лаврах, наш дорогой!

Мосина на руках тащат к дверям, попутно пробуя оглушить коньяком, и стараясь подкинуть повыше, чтоб он треснулся головой в потолок. Он тщетно пытается вырваться. Наган утирает пот со лба и хихикает. Мосина уже почти вынесли из комнаты, когда Наган догоняет и кричит вслед:

— Ха! Съел! Съел да? И магазинную отсечку придумал вовсе не ты, а француз Луи Додето!

— Я зато придумал чтоб соединить её с отражателем! — Кричит Мосин. — А зато патронную обойму придумал не ты, а немец Маузер!

— Врешь, русский медведь! — Багровеет ушами Наган. — Я был на пол-года раньше! У меня патенты есть!

— Все у вас басурман не по правде а по бумажкам! — Рычит Мосин. — Люди! Опомнитесь!!! Нет пророка в своем отечестве!.. Он еще что-то кричит, но его вытаскивают из комнаты, и шум борьбы медленно затихает в глубоких коридорах.

Не успевает дверь за убывшим Мосиным закрыться, как тут же снова распахивается. В помещение входят давешние офицеры стрелковой школы. От былого веселья нет и следа. Шампанского нет. Девиц нет. Выражение лиц внушает смутную тревогу.

— Кто? Кто придумал этот револьвер? — Головной офицер потрясает револьвером Нагана. — Где этот мерзавец?

Наган сливается с оконной гардиной в полной незаметности.

— Уже протестировали? — Невозмутимо осведомляется Чиновник. — Как впечатления?

— Барабан не доворачивается! Курок клинит!

— Рабочие моменты, — кивает Чиновник. — Учтем. Доработаем.

— Перезаряжается дольше чем фитильный мушкет!

— Подумаем.

— Самовзвод наимерзейший! Тяжелый! Тугой!

— Самовзвод уберем.

— Как уберем? — Раздражаются Офицеры. — Куда уберем? Тебе когда-нибудь бусурман подбирался пузо штыком пощекотать? Да так чтоб его дыхание его уже было слышно, крыса ты тыловая? Нет там накоротке времени курок взводить, да в позу дуэлянта вставать. Самовзвод как воздух нужен! От доли секунды жизнь зависит.

— Ну значит оставим. — Успокаивающе махает руками Чиновник. — Спасибо, господа. СПАСИБО. Мы все прекрасно поняли. Внимательнейшим образом рассмотрим этот вопрос. Да, в кратчайшие сроки! На выход! На выход пожалуйста! Девки поди заждались, шампанское стынет… — запирает дверь — Уф…

Комиссия волнуется.

Чиновник ласково жмурится, и все присутствующие ощущают, что если они скажут что-то не то, административный ресурс надавит не только сверху, а пожалуй и сзади подберется. Об отказе от Нагана речи нет.

Но обсудить доклад офицеров все же надо.

— Слышали? Господа-офицеры говорят, — нужен самовзвод.

— Дороговато самовзвод… Прав Мосин… И так-то револьвер выходит недешевый…

— А офицеры говорят, — как воздух самовзвод нужен.

— Ну раз офицерам так нужен, давайте офицерам его и дадим. А остальным нет. — Предлагает один из Апологетов.

— Это как?

— Да вот так. Будем выпускать две модели револьвера. Офицерскую — с самовзводом, пусть себе играются. И солдатскую — одинарного действия, эконом-класс так сказать.

— А солдат что, не человек что-ли?

— Человек конечно! Дак ведь малограмотный, солдатик-то. Азият не причесанный европейским образованием. От сохи забран, в шинельку закатан. Охлос, так сказать, быдловатый. Дай ему револьвер с самовзводом, — так мигом все патроны распуляет, и с пустым барабаном перед врагами останется. А так — наоборот, пока большим пальцем курок взведет, и обдумать все успеет, и точнее выстрелит. Вот и выходит, что и казне экономия, и о солдате забота!

— Дельно сказано!

— Ну не знаю…

— А мсье Наган сможет выпустить два образца револьвера?

— Не извольте сомневаться! — Улыбается из-за гардины Наган. — Я даже для Люксембурга, который до сих пор не могу найти на карте, три разных варианта револьверов выпустил, а у них там всей армии — пятьсот человек. Как щас помню, — с предохранителем, без предохранителя, и длинноствольный, с приставным маленьким штычком. Любой каприз за ваши деньги. Желание клиента — закон.

— Значит решили — подытоживает Чиновник. — Два варианта. — И уж в этот раз голубчик, доведи ты револьверы до ума, чтоб стреляли исправно и ничего там не залипало. А то видел какие у нас офицеры то нервные…

— Все будет в ажуре! — Пообещал Наган, поклонился, и бегом устремился в Льеж, где тут же загрохотал молотком.

Прискакал Наган назад в самом скором времени. Показал комиссии последний вариант, с самовзводом и без оного. И на сей раз револьвер уже бил точно и работал вполне надежно. Даже члены комиссии повеселели. Хором поставили подписи о приемке.

— Ну, — сказал чиновник. — Спасибо за многотрудную работу, господа-комиссия. Последнее осталось. Пойду подписывать бумаги на утверждение к Государю-Императору. Теперь уже все зависит только от его высочайшего благоусмотрения… Взял Чиновник бумаги, забежал домой еще разок на Нагановскую взятку полюбоваться, чтоб дух ободрить, перекрестился истово, и пошел к Государю.

Императором на Руси в то время был человек, о котором современник сказал, что царь он так себе, зато полковник из него мог бы выйти неплохой. К слову скажем, что когда принималась новая солдатская форма, он сам надел полный комплект, и отшагал с солдатами марш, чтобы поглядеть, — будет ли удобна армии обнова. (В этом его отличие от современных русских государей, которые при принятии новой формы только радостно щупают её рукав, и лыбятся пока их снимают в телевизор). Словом, человек этот хорошо понимал нужды солдата, но плохо — народа. А еще тогдашний император был весьма неплохим стрелком, о чем приближающийся к нему Чиновник думал с некоторой тревогой. Однакож, откупать было некуда, а потому чиновник взял папку с документами покрепче, этикетно согнул спину, устроил подобающее выражение лица, и приблизился к Государю.

— Доброе утро Ваше Императорское Величество.

— А… — Государь обернулся с некоторой свойственной ему меланхолией. — Доброе, доброе, братец.

— Осмелюсь доложить, Ваше Величество, — браво забормотал Чиновник — что главная распорядительная, и главная исполнительная комиссия по перевооружению, вкупе с Вашим покорным слугой, неустанно радея о благе Державы Вашей, и её обороноспособности, дабы победоносная армия Ваша оставалась на самом острие прогресса технического, презрев отдых свой в трудах многотрудных и неспокойных, на долгие годы растянувшихся…

— Ну это я понял, понял братец. — Улыбнулся Государь. — Ты давай уж поближе к сути.

— Слушаюсь, Ваше Величество, — поклонился чиновник. — Если коротко, то есть новый револьвер для перевооружения нашей армии. Нужна только ваша подпись.

— Весьма приятно. Что же это за револьвер, братец?

— Револьвер конструктора и мануфактора Леона Нагана, из бельгийского города Льежу.

— А… — озадачился Государь. — Помню я этого господина, он ведь и мне пару своих револьверов презентовал… Так ведь неуютный револьвер сей, братец. Спуск без взвода курка туг, зарядка весьма мешкотная.

— Некоторые недостатки есть, Вашество, — согласился Чиновник, — но по совокупности качеств, револьвер сей прочный победитель. — И пока Государь не успел спросить — что же это за совокупность такая, увлек речь далее — Что же до перезарядки, так ведь у половины Европы так, и в Австро-Венгрии, и в Бельгии, и В Швейцарии, и В Швеции, и в Норвегии. Перезарядка для военных дело не главное.

— А что же эти сверхсовременные автоматические пистолеты, о которых все так много говорят?

— В силу новости своей капризны зело, и плохо отработаны, Ваше Величество. Воспринимать их всерьез может разве что какой американский выходец из мормонов. Образно говоря, пока еще не нашлось нового Моисея, чтобы вывести автоматические пистолеты из пустыни ненадежности.

— Не знаю, не знаю, братец — поджав губы покачал головой Государь. — Ладно бы ваш Наган перезаряжался медленней револьверов с одновременным выбросом гильз. Так ведь он и среди пистолетов с одиночным выбросом не блещет. Вот у швейцарского револьвера Шмидта образца 1882 года, на десять лет раньше сделанного, за счет специального механизма отключающего курок, при перезарядке можно поворачивать барабан нажатием на спуск, и потому гильзы выбиваются шемполом буквально в секунду. Дверца Абаади называется… А у Нагана вашего…

"Ишь, разумничался! — мрачно подумал Чиновник, — пора это прекращать. Абаади-шмабади… Найдется у меня и на самодержца управа".

— Да не о том вы сейчас думаете, Ваше величество! — Перебил Чиновник Государя зловещим голосом.

— Что-что, Братец? — Изумился Государь.

— Неужели Вы не в курсе, Ваше величество, что происходит с народом? С державой?

— А что? — Насторожился Самодержец.

— Население регулярно голодает. До того уже дошло, что наша армия по среднестатистическому росту солдата стала самой низкорослой в Европе! Народ чудо-богатырей суворовских, от постоянного недокорма, в карликов оборотился.

— Не может быть! — ужаснулся Самодержец.

— Правду говорю, Ваше Величество — сказал Чиновник, (и действительно, на этот раз не соврал, хоть и своекорыстно) — у меня информация самая проверенная. Военное ведомство взятых в солдаты на каждом наборе обмеряет. Как есть обмельчали…

Едва только Чиновник это сказал, как в совсем другом пространстве и времени, заметался, заворочался, забеспокоился во сне на широкой кровати один известный русский Режиссер. Был тот Режиссер духовно склонен к дворянству и высоким идеям самодержавия. Раз сыграв с своем собственном фильме роль Русского Царя, обрел Режиссер таинственную ментальную связь со всем древом рода Романовых. Стоило ему склонить голову к подушке, как снились ему во всем их сиятельном блеске то Петр Великий, то Александр Освободитель, то другие русские цари, и иногда даже он наблюдал их во сне, как бы смотря их глазами. Вот и в эту ночь снилось ему, что осенен державным величием, стоит он в ТОЙ, ПОТЕРЯННОЙ, НО НЕ ЗАБЫТОЙ РОССИИ у окна, и ведет беседу с каким-то исполнительным сановником о делах важных и великих. Сладко лились во сне обращенные к нему благозвучные слова осмелюсь доложить… неустанно радея… покорным слугой… И вдруг, как это может случится только во сне, райская греза оборотилась мороком, и сановник начал стращать Царя-режиссера рассказом о том, что народ регулярно голодает. Это было премерзким наветом, ибо режиссер, хоть и не жил в то благословенное время, точно знал, что не голодал народ, а напротив, жил в полном довольстве поглощая нежные белые булки с зернистой черной икрой, пока не погубил ту благодать кровавый хаос революции. Так неожиданно это вышло, что режиссер не просыпаясь заворочался и забормотал, — Неправильный сон… неправильная Россия… Все неправильное!.. И связь прервалась. И Режиссер в холодном поту проснулся.

— …Как есть обмельчали, — сказал чиновник.

— Что? Как? Почему скрывали?! — Заволновался ошеломленный Государь. — Почему мне не докладывали?

— Сам случайно узнал, — округлил глаза Чиновник. — А с тех кто скрывал, надо спросить по всей строгости.

— Ужо я им! — Погрозился Государь, еще сам не зная кому.

— Премьер-министр обязан был знать. — Как бы невзначай шепнул Чиновник.

— Ужо я этому министру!

— Правильно, Ваше Величество. Только сперва давайте разберемся с новым револьвером. Выгодность его заключается…

— Некогда мне разбираться, братец! Державу спасать надо! Комиссия то хоть компетентная была?

— Самая прекомпетентная, Ваше Величество.

Где подписать?

— Извольте здесь.

Государь дрожащей рукой подмахнул лист.

— Все?

— Все, — поклонился Чиновник.

— Ужо я им… — пробормотал государь, и торопливым прерывистым шагом побежал искать премьер-министра.

А Чиновник аккуратно подул на лист, и гнусно ухмыльнулся.

Вот каков был злодей.

На листе же, подписанным Государем, значилось: …Высочайше соизволилъ утвердить испытанный образецъ новаго револьвера и патрона къ нему, и Высочайше повелъть соизволилъ именовать револьвер "3-хъ линейным револьвером образца 1895 года". Всем современникам казалось, что подпись на том документе гласит "Николай II". Но на самом деле документ подписал Николай Последний…

После резолюции Августейшего все пошло быстрым бегом. Наган получил за переход прав на револьвер к российскому правительству двадцать тысяч рублей золотом, да еще пяток тысяч рублей в довесок, за патрон. Кроме того, он получил контракт на производство на своей фабрике двадцати тысяч револьверов, за шестьсот тысяч рублей опять же, золотишком. Получалось, что один револьвер изготовленный Наганом обходился русской казне в 30 рублей. "Дешевый" револьвер "упрощенной" конструкции оказался дороже многих европейских аналогов. Леон Наган довольно потирал руки и пересчитывал результат своего маленького гешафта с большой страной. После этого он исчезает из нашей истории, с тем, чтобы всплыть в ней только еще один раз, ближе к концу, и потом растворится навовсе. С этого момента, в нашей истории Наган это уже револьвер, а не человек.

Примерно в 1898м году производство Наганов развернули в родных пенатах, на Тульском Оружейном Заводе, что снизило цену револьвера до 26 рублей. Мастеровитые туляки тут же принялись Изменять технологию, вносить изменения в геометрию деталей, и таковым макаром добились существенного снижения трудоемкости и цены — до 20 рублей. Заодно и изменили форму мушки. Оригинальная нагановская своим острым углом царапала кобуру при извлечении, и через некоторое время протирала её до дыр. Новая мушка была полукруглой формы, кобуру не портила и при извлечении ни за что не цеплялась.

Даже в 1895ом, на момент принятия на вооружение Наган был мягко говоря спорной конструкцией, с некоторыми достоинствами и очевидными недостатками даже по сравнению с современниками, и что совсем стыдно, даже с более ранними конструкциями. Такими как "Кольт 1873", "Шмидт 1882", британские "Уеблей-Грин", и так далее… А потом прошло еще несколько лет. Но каких лет! Те годы были поистине революционными для стрелкового оружия. Еще никто не знал толком как надо, но новые инженерные идеи просто фонтанировали. Конструкции одна безумнее дргой появлялись и исчезали с рынка, как бабочки однодневки. Лишнее испарялось, отживая свой краткий но яркий срок, зато выкристаллизовывались самые удобные, технологичные и надежные конструкции. На рубеже девятнадцатого и двадцатого века американские оружейные гранды Кольт и Симт-Вессон выпустили модели "Нью Сервис" и "Хенд-Эджектор" соответственно, которые сформировали облик конструкции современного револьвера. А уже подступало время автоматических пистолетов. Безобразный "гадкий утенок" Борхард 1893 через несколько лет переродился прекрасным лебедем — знаменитым Люгером, который сочетал в себе комфорт и быстроту стрельбы с поистине молниеносным магазинным перезаряжением, и к сожалению, посредственной надежностью. А уже подтягивался Маузер 1896, который пугал размерами и весом и убогой рукоятью, но зато превосходил всех точностью стрельбы. А потом на сцене появился Джон Мозес Браунинг, и первыми же своими моделями автоматических пистолетов загнал всех конкурентов под лавки. Бельгийская Фирма Фабрик Насьёналь выпустила пистолет его конструкции "ФН 1900", фирма Кольт выпустила его же конструкции "Кольт 1900", и все сразу все поняли: Было и удобно, и быстро, и надежно.

Про Джона Браунинга можно говорить бесконечно. Даже не знаю в двух словах описать его величие. Он в оружейном деле, как… Как Алла Пугачева в попсе! Она примадонна эстрады, а он — примадон оружия.

Нет, я даже скажу страшные кощунственные слова, — Джон Браунинг возможно даже чуть-чуть более велик, чем сама Алла Борисовна. Потому что неизвестно, будут ли кому нужны её песни про мудрых усталых теток, хотя бы лет через десять, а вот конструкции Браунинга, подбираются к столетнему юбилею, используются и копируются до сих пор, и даже не думают умирать. Более девяносто процентов выпускаемых сейчас автоматических пистолетов используют принципы впервые созданные Браунингом. Не менее велик он и в длинностовльном оружии. Да что говорить — даже планку-предохранитель, которую всякий кто служил в нашей армии помнит на Автомате Калашникова, — и ту впервые придумал Браунинг. Куда ни сунься в оружейном деле, — через раз там вылезут длинные уши этого гениального господина.

В общем, на рубеже веков в оружейном деле творилась настоящая вакханалия. На изобилие этих "лукулловых пиров", с обочины хмуро взирали российские офицеры с Наганом в кобуре. Тем, кто носил револьвер как статусное дополнение к форме, было еще ничего. Наган действительно был гораздо легче своего предшественника, и куда комфортнее висел на пузе. Но вот те кто рассматривал револьвер именно как боевой инструмент… Особенно печалились кавалеристы. Если пехотинец еще мог где-то заныкаться на поле боя, чтобы полностью отдаться медитативно долгому процессу перезарядки Нагана, то кавалерист в бою на скаку… Значит одной рукой я держу револьвер, другой рукой я на трясущейся лошади пытаюсь попасть паторном в узенькую камору барабана, а третьей рукой я держу лошадь за повод, что бы не свалиться… Эй, а где у меня третья рука?!

Кавалеристы Наган люто не любили. Уже в 1902 году штаб генерал-инспектора кавалерии обратился в Главное Артиллерийское Управление о целесообразности принятия на вооружение самозарядного пистолета. Поступали подобные предложения и из других источников. Обсуждали, сетовали, покачивали головами. Всем было ясно, что с револьвером Нагана капитально облажались, и надо бы его срочно менять, но…

Это было прям как в сказке про ледяную и лубяную избушку, — пустить к себе внутрь было легко, теперь попробуй выпри. Отказаться от Нагана было уже нельзя. Во-первых, на разработку, приобретение прав, и развертывание производства были потрачены большие деньги. Многие люди принимавшие участие в продавливании этого проекта были все еще при высоких должностях, и при таком быстром перевооружении к ним могли возникнуть неловкие вопросы. Конечно в царской России, как и в нынешней демократической воровали с размахом, хотя тогда еще и не придумали гениальную современную схему:

1. бухнем пол бюджета в инновационный проект "нано-вантуз".

2. Назначим на него начальником своего чиновника.

3. Ой, "нано-вантуз" не получился, деньги потратились, извините.

4. Сурово наказываем чиновника, переводом в начальники нового инновационного проекта.

Как видим, главной ошибкой тех кто проводил конкурс на новый револьвер, стало то, что в результате револьвер все-таки появился. Какой-никакой, но он был, его можно было взять, понять что он неудачный, и покритиковать причастных. А "нано-вантуза" нет, и суда, как говорится, нет. Все-таки наше демократическое время намного прогрессивней…

Вторая причина была в том, что при таком бурном развитии оружейного дела действительно не было никакой гарантии, что принятый на вооружение сменщик Нагана не окажется уже через пару лет динозавром на фоне новых конструкций. Всем еще была памятна чехарда с принятием на вооружение винтовок новейших конструкций, которых до винтовки Мосина за краткий период сменилось образцов, чтоб не соврать, штук шесть.

Третья причина была пожалуй самой веской. На новый пистолет уже просто не хватало денег. Государство находилось не в лучшей форме, бюджет военному ведомству постоянно подрезали. А кроме револьверов военным требовалось разработать и закупить еще множество куда более важных вещей. Потому что несмотря на важность револьвера как личного оружия обороны, войны все-таки выигрывают не револьверами.

В результате возникла острая ситуация. С одной стороны, вопрос о перевооружении пистолетом по ряду причин отложен и было ясно, что достаточно надолго. С другой стороны было справедливое ворчание недовольных офицеров.

Решение было найдено поистине соломоново: Раз государство не имеет денег перевооружить офицеров за счет казны — пусть они делают это за собственные средства, буде такое желание. Военным ведомством были испытаны новейшие образцы иностранных пистолетов, и составлен список самых удачных, которые офицерам разрешалось купить, и носить в стою, и вне строя. В строю разрешались девятимиллиметровые Браунинг и Люгер, а так же и Сэведж, а вне строя в плюс к ним, еще и карманные Браунинги, Маузеры и Штайры калибров 7,65 и 6,35 миллиметров. Патроны офицеры естественно тоже приобретали сами.

Несмотря на то, что оружие в России тех лет продавалось по довольно высоким ценам, а жалование простых офицеров было скромно, возможностью личного выбора воспользовались многие. По крайней мере у людей в форме появилась возможность выбрать лучшее для защиты своей жизни. А Наган продолжал спокойно состоять на вооружении.

Наган прошел "боевое крещение" еще в 1900м году, когда Российская Империя ввела свой экспедиционный корпус в Китай. Но первое испытание в крупномасштабных боевых действиях он в Русско-японскую войну. И выглядело это примерно так.

Бежит удалой русский офицер впереди отряда храбрецов в атаку на вражескую траншею. — Вперед удальцы мои! За Веру Царя и Отечество, солдатушки! Не посрамим! Уррраа! Все ближе вражеская траншея. А, — испугались супостаты что их закидают гранатами, и лезут наверх в контратаку. Вали их ребята! В рукопашную! Солдаты бодаются винтовками, тыкают друг в друга штыками, фехтуют… Наш офицер пользуясь преимуществом в скорострельности отстреливает набегающих на него вражин из Нагану. Бах-бах-бах! — Едва успел, чуть штыком не пощекотал мерзавец! Траншея в двух шагах. — Бах-бах! — Вскочил в траншею! Два супостата тут! — Бах-бах! Щелк… — Кончились патроны в барабане, хорошо что смог застрелить этих двоих. Надо перезарядить, и быстро, — за поворотам траншеи уже слышится топот ног и вражеская квакающая анимешная речь. Трясущимися от возбуждения руками наш герой дрыкает врученное родной Империей чудо-оружие. Вытолкнули гильзу, провернули. Вытолкнули- провернули. — Шаги все ближе! — Вытолкнули-провернули. Вытолкнули-провернули. Вытол… Ай, прикладом в лицо!.. Ай штык в печенку!.. Ай, не топчите мои зубы сапогами!..

Все. Одним офицером меньше у Российской Империи.

По опыту Русско-японской закупки иностранных пистолетов офицерами для личного пользования как-то сразу резко возросли.

Что еще можно сказать о дореволюционной истории Нагана? Примерно в 1912 году несколькими небольшими партиями выпустили укороченный вариант этого револьвера, для государевых людей которые по роду службы носили оружие не на виду. Кроме укороченного ствола и рукояти, принципиальных отличий от своего большого брата он не имел. Другой вариант сделанный в то время, наоборот, имел удлиненный двадцатисантиметровый ствол, и паз в прикладе к которому примыкался… топор! Да, именно топор, который присоединялся к рукояти со стороны топорища; при этом сам топор верхней частью своей железяки служил и своеобразным прикладом. Этот устрашающий вариант Нагана предназначался для флота. Так и видится могучий русский моряк из абордажной команды, который взобравшись на палубу вражеского корабля прокладывает себе путь сквозь гущи врагов вертя револьвер-топором с ловкостью шаолиьнского монаха… В малохольной Европе конечно была умеренная мода на всякие экзотические игрушки вроде шпаги соединенной с пистолетом, но как это по-русски — сделать револьвер-топор. К сожалению, когда случилась революция и армия с флотом устроили тотальный "самодембель", все топоры от морских "чудо-комплексов" мгновенно испарились, и до сих пор морские наганы лежат в частных коллекциях осиротелые, с пустыми пазами. Топор в хозяйстве дело нужное, а револьвер… зачем он мирному мужику? Так думали самовольные дембеля, которые еще не ведали что их ждет мясорубка гражданской, время когда револьвер станет мужику нужнее топора.

Что после русско-японской?.. Брожение в армии и народе. Революция 1905го года… Неудачные и непоследовательные реформы… Еще более неподготовленная война 1914го, (где главный Наган, показал себя так же плохо)… Оплаченный громадной кровью оружейный голод русской армии, которой не хватало ни самолетов, ни орудий, ни пулеметов, ни винтовок, ни пистолетов. Русские военные представители колесили по всему миру скупая оружие и боеприпасы, (тем самым вооружая армию, но создавая логистический бардак). Для насыщения пистолетного голода кстати, был заключен контракт с фирмой "Кольт" и закуплена "Модель 1911", — одна из самых передовых на тот момент конструкций, — (опять уши Браунинга) — которая с минимальными изменениями выпускается и до сих пор, в нашем 2011ом году. А Наганы… Их выпуск в России продолжался. При хроническом оружейном голоде было глупо отказываться даже от него. Не до жиру. Далее было разложение армии агитаторами либерально-демократических партий… Невнятное временное правительство не имеющее никакой поддержки в народе… Наконец ловкое выступление большевиков, и длительная братоубийственная гражданская война, в которую Наган и начал приобретать свой легендарный статус. Всем русским тогда было не до перевооружения. Убивали друг-друга чем было.

Утих хаос гражданской. Новые времена настали. Новые хозяева в стране. Сперва немного поправлял лысый дядька с хитрованистым прищуром, и картавым говорком. А потом пришел он — Усатый. С Трубкой. Улыбается с плакатов, а сам строгий. Жить при нем скучно. Воровать нельзя. Взятки брать нельзя. Откаты нельзя. Троцкистско-Бухаринским вредителем быть нельзя. Ничего нельзя. Только работать честно можно, и то не факт что поможет. Времен на дворе и в мире, суровые.

Сейчас есть стереотип, будто в гражданскую войну пролетарии из красной рами наваляли люлей господам-офицерам из белой, и потом стали строить свою собственную Рабочее-Крестьянскую армию как с нового листа. На самом же деле господам-офицерам из белой армии наваляли их профессиональные коллеги, которые так же были выучены в царской армии, но из-за политических убеждений оказались на другой стороне, и составили костяк красных командиров. Эти люди так ясно помнили ужас Первой Мировой где русской армии пришлось заваливать врага мясом, из-за отсутствия нужного количества и качества вооружения; что еще до конца гражданской они начали искать способы модернизации арсенала страны. Победившая советская власть весьма активно взялась за переустройство державы во всех областях, в том числе и за реформацию армии, и её вооружения. Тем не менее оставшийся в наследство красной армии Наган, по-прежнему являлся основным офицерским оружием. Более того, за время гражданской он даже оброс некоторым эпиком, овеялся так сказать славой, как оружие усатых революционных начдивов, и прочих борцов за счастье трудового народа.

Энтузиасты с одобрения новой власти создавали новые образцы пистолетов. Так, скажем, Прилуцкий, который мытарил идею автоматического пистолета еще с Первой Мировой продолжал совершенствование своей конструкции. Были и другие… Но первым выпускаемым отечественным автоматическим пистолетом стал созданный по заданию спортивного общества "Динамо", (которое тогда курировалось компетентными органами), карманный малокалиберный пистолет "Тула Коровин". Производство его началось уже в 1926ом году. Первый блин, правду сказать вышел комом. ТК оказался кургузым неухватистым уродцем под дошлый патрон. Но все же это был первый отечественный автоматический пистолет собственной разработки и массового изготовления. Его использовали оперативные работники, таскали как необременительное "статусное" оружие высокие военные чины, ну и до кучи им награждали знатных свинарок, пастухов, и прочих не вылезавших из забоев стахановцев, — передовиков производства.

С середины 20х началась подготовка конкурса на современный армейский автоматический пистолет, но пока конструкторы изощрялись у станков и кульманов, основным личным оружием офицеров РККА оставался Наган.

Его тоже пытались модернизировать. Основные изыскания конечно производились по удешевлению производства, но кое-какие решения были направлены и на улучшение эксплуатационных качеств. Мы помним, что еще до революции выяснилось, что мушка Нагана своим острым углом царапала кобуру, и в конце-концов приводила к её порче. Тогда была разработана новая форма мушки, овальная без острых углов. Опыт — сын ошибок трудных, показал, что новая мушка кобуру уже не портила, теперь, блин, наоборот — кобура портила мушку, потому как при извлечении кобура стирала с мушки воронение, и она начинала бликовать существенно затрудняя прицеливание… Александр Смирнский, в начале 30х разработал новую форму мушки, которая и останется на Нагане до конца его производства. Смирнский вообще довольно много работал над Наганом. Им в частности была разработана модификация Нагана под мелкашечный патрон "22 Лонг Райфл", которая, по дешевизне боеприпаса давала стране существенную экономию при подготовке стрелков.

В это же время опять всплывают длинноствольные Наганы с пазом в рукояти. То ли переставленные на советские Наганы комплекты с дореволюционных, то ли полностью сделанные наново. То ли хотели возрождать породу матросов-секироносцев, то ли делать оружие выживания для свалившихся в глухую тайгу "сталинских соколов"… Как и флотский предок, массовым это вариант не стал.

С 1924го года опять начал выпускаться и Наган-коротыш, так называемого "укороченного образца". Власть меняется, а надобность в скрытом оружии остается.. В 1929-30ом году проходили сравнительные испытания укороченного и полноразмерного Нагана, на предмет — вообще отказаться от "большого брата" и всех перевооружить на коротыш. Несмотря на меньшую длину прицельной линии и небольшую рукоять, укороченный Наган в руках опытных стрелков на дистанции в 25 метров показывал точность сравнимую со своим "большим братом", (естественно с предварительно взведенным курком), но на дистанции в 50 метров заметно отставал. Занятно, что сегодня дистанция в 25 метров считается практически предельной для эффективного применения пистолета в боевых условиях, а на большие дистанции должно работать длинноствольное оружие с прикладом. Но в 30е годы пистолет был единственным оружием армейского офицера, потому считалось что он должен демонстрировать хорошую точность и на 50ти. Это и решило судьбу Нагана-коротышки. Его производство было признано нецелесообразным, и прекращено.

Сделали еще правда напоследок ход конем — изготовили партию Наганов со стволом нормальной длинны, а рукоятью от укороченного варианта. Получился ужасный урод, и держать неудобно и компактность не та. Так что вернулись к классическому образцу.

Наконец на рубеже 20х и 30х проходит конкурс на новый армейский автоматический пистолет, где участвовали и наши конструкторы и были как тестовые, иностранные образцы. Победителем конкурса стал Федор Токарев со своим пистолетом "ТТ", который представлял собой гибрид по принципу "сборная солянка". Не мудрствуя лукаво Токарев взял схему сцепления ствола и его снижения от Кольта 1911 (конструкции Браунинга), общий дизайн от ФН 1903 (обратно конструкции Браунинга). В этот гибрид Токарев воткнул ударно-спусковой механизм собственной разработки, собранной в единый блок-колодку для простоты разборки. Данный агрегат он приспособил для стрельбы патронами "7,65 Борхард" с усиленным пороховым зарядом, известный в европах как "7,63 Маузер", а у нас ставший изготовляться под названием "7,62 ТТ". Уф…

В результате получился достаточно надежный и хорошо приспособленный к изготовлению только набиравшей обороты советской промышленностью, пистолет. Казалось, после этого револьвер Нагана должен быстрее поросячьего визга отправиться на свалку истории. Не тут то было.

Во-первых, становление производства нового пистолета в пост-аграрной стране разоренной гражданской войной, шло тяжело. Из частей красной армии куда поставлялся новый пистолет сперва шло множество рекламаций, конструктор доводил свою конструкцию а технологи доводили производственный процесс. На этом фоне Наган, чье производство за почти полтинник лет было вылизано как миска у прилежной собаки, выигрывал качеством обработки и надежностью. Во-вторых Токарев не очень удачно разместил в своем пистолете боевую пружину, что отозвалось в пистолете не удобной формой рукояти в верхней части. И в третьих, Токарев не озаботился ввести на своем пистолете вменяемый предохранитель.

Замшелая от времени байка гласит, что спервоначалу предохранитель все же предполагался, в виде клавиши на рукояти, которая автоматически выключалась бы при охвате рукояти рукой. Но однажды конструктор якобы встретил орденоносного героя, — как бы даже не самого усатого командарма Буденного, — который рассказал ужасающую историю: будучи настигаем зимой конным разъездом белых, он никак не мог пульнуть в них из своего Браунинга, потому что рука в толстой перчатке не позволяла правильно вжать проклятый рычажок аналогичного предохранителя. Токарев прикинул сколько месяцев в году у нас стоит суровая зима, помножил это на наши районы крайнего севера, и автоматический предохранитель от греха упразднил. Косвенным доказательством, что в байке могут быть семена правды, служит, что на ранних ТТ образца 30го года, на тыльной части рукояти имелось отверстие, закрывавшееся заглушкой. Отверстие это служило для доступа в рукоять при полной разборке пистолета, но одновременно оно своей формой весьма напоминало вырез под автоматический предохранитель на Браунинге 1903. На модернизированном варианте ТТ образца 1933 года, отверстие и заглушка уже исчезли.

Отсутствие удобного предохранителя оставалось недостатком советских ТТ до самого конца производства. Его либо можно было носить взведенным, с большим риском заделать самому себе лишнюю дырку ноге. Либо на предохранительном взводе, снятие с которого требовало неудобных манипуляций большим пальцем, и отнимало драгоценные лишние секунды, (за которые проделать лишнюю дырку во владельце мог успеть уже противник). В этом смысле Наган имел перед ТТ то преимущество, что как револьвер вообще не требовал предохранителя; просто вытащил — и жми на спуск. Тут в условной дуэли между Наганом и ТТ возникал философский вопрос: Нужен ли тебе скорострельный, быстроперезаряжаемый пистолет которым ты можешь просто не успеешь воспользоваться? Или револьвер, из которого можно быстро открыть огонь, но которым после семи выстрелом ты можешь разве только метнуть в лоб противнику? Вполне возможно, что оперативники милицейского толка, которым не предполагалось затяжных баталий, но у которых первый же выстрел мог решить все, отдавали предпочтение старичку Нагану.

Так что Наган продолжал себе производиться параллельно с ТТ, то отставая от него в производстве, а то наоборот, даже обгоняя.

В то же время бодрый старикан Наган производился и в Польше. Получившая после революции независимость, Польша, начала обновленную после долгого перерыва государственность с русским оружием, оставшемся от императорской армии. Что бы пополнять армейский арсенал Польша закупила у предприятия Нагана всю оснастку оставшуюся после выполнении русского заказа, и устроила собственное производство у себя в городе Радоме. К моменту покупке Польшей оборудования, фирма Нагана уже прекратила свое существование, так как её револьверы стали никому не интересны, а в автомобильном бизнесе, куда пытался пролезть Наган, ему закрепиться не удалось. И это последний раз, когда Наган-человек всплывал нашей истории. Польша же будет производить Нагана сравнительно недолго, попутно подхарчиваясь пистолетами и в соседней Чехословакии. А уже в 1935ом году двое талантливых поляков, Ян Скрзп… Скрзыпинский…и значит этот… Пётр Вильниев… жи… Вильниевжик… Короче Wilniewczyc и Skrzypinski, поробуйте прочесть сами — разработали без преувеличения великолепный пистолет "ViS vz35", который выглядит очень достойно и сегодня. К сожалению, польское правительство в то время мечтало о великой державе от "можа до можа", и вело свою политику так ловко, что вскоре большинство этих пистолетов достались на вооружение немцам, со всем остальным что осталось от несчастной польской армии.

Недостатки же ТТ были очевидны, особенно ярко они проявились в Финскую войну. И уже в конце тридцатых красная армия затевает очередной конкурс на новый пистолет. В отличие от царской России денег на перевооружение не жалели. Окончательным победителем в нем стал пистолет Воеводина, который имел и емкий восемнадцатизарядный(!) магазин, и нормальный предохранитель, и устрашающего вида дизайн, одним видом своим способный распугать всех врагов завоеваний революции. Но победителем Пистолет Воеводина стал на свое несчастье в 1941ом году. В самом скором времени к нам в страну пришли носители европейских ценностей, баварского пива, и идей расового превосходства. Война с нацистской Германией перечеркнула судьбу пистолета Воеводина, и всю войну наши офицеры отвоевали с ТТ, и тем же самым старичком Наганом, производство которого так и продолжалось до конца войны.

В какой то степени даже можно сказать, что ТТ и Нагана за войну породнились. Поскольку иногда возникали проблемы с подвозом боеприпасов, то часть иногда Наганы в условиях полковых мастерских лихо переделывалась под патрон от ТТ, путем расточки камор барабана. Естественно ни о какой обтюрации пороховых газов в таком случае уже ни шло, ведь патрон ТТ для этого не приспособлен. Кроме того мощный патрон ТТ начинал быстро ушатывать ажурную конструкцию Нагана, но на безрыбье как говорится, и такой вариант был в радость. Люди в то страшное время все равно имели меньший "ресурс" чем оружие.

За время Великой Отечественной Наган успел отметится в еще одной любопытной ипостаси, — как оружие ниндзя для спецопераций. Жившие в СССР конструкторы-изобретатели братья Митины имел прямо-таки манию придумывать и цеплять глушитель звука на любое оружие, которое попадало им в руки. Так они нацепили глушитель на винтовку и карабин Мосина, на пехотный пулемет Дегтярева — (советская армия вообще была лидером по использованию глушителей среди стран-участниц Второй-Мировой, и как бы не вообще единственная, которая достаточно массово применила глушители на пулеметах). Назывались приборы братьев Митиных незатейливо — "БраМит". Добрались Братья Митины своими шаловливыми ручонками и до Нагана. Как-никак, из-за своей системы отсечки пороховых газов это был практически единственный массовой револьвер, который можно было снастить глушителем. Прибор — цилиндр небольшого размера надевался на ствол "по-байонетному", то есть как штык на винтовку, через Г-образный зацеп, в который входила мушка. Внутри цилиндра были установлены резиновые шайбы, с небольшим отверстием в центре. Пуля попадая в глушитель пронзала эту шайбу. Эластичная резина шайбы стягивало расширенное пулей отверстие, и запирала в цилиндре пороховые газы, откуда они травились уже с медленным негромким шипением, а не с громким Бахом. Конечно через несколько десятков выстрелов шайба уже требовала замены. Все-таки пропускать через себя пулю, никакой эластичности не напасешься. Чтобы пуля лучше пронзала шайбу с глушителем Митиных использовался специальный патрон, с остроконечной пулей. Пуля обычного патрон при попытке использовать его с глушителем, теряла стабилизацию после прохождения шайбы, и летела черти куда, хорошее если при этом не калеча сам глушитель.

Кстати, немцы увидели в Нагане тот же бесшумный потенциал. Они тоже изготовляли бесшумный Наган, (переделывая как раз те, что нажили в захваченной Польше), но переделывали по своему. Если прибор Митиных надевался на обычный револьвер, то немцы проводили более глубокую модернизацию. Ствол обтачивался, лишался мушки и снабжался резьбой, на которую глушитель навинчивался, надеваясь на ствол до аж до барабана. Резиновых прокладок в немецком глушителе не было, а значит и не требовалось их замена, но за это пришлось заплатить большими размерами и диаметром. Зато в таком глушителе можно было использовать обычные тупоносые патроны, которыми было гораздо легче снабжаться, в том числе и в нашем тылу. Поскольку здоровенный глушитель своим диаметром начисто перекрывал целик, а мушка у пистолета вовсе стачивалась, то на нем сверху располагались собственные мушка и целик.

Надо признать, что в малошумном варианте Нагана был гораздо больший смысл, чем в обычном. Конструкция была словно специально приспособлена для этого. Да и перезарядка для бесшумного оружия не является критичной. Обычно из такого оружия много не стреляли.

Вторая Мировая закончилась. Над Рейхстагом взвился красный флаг, и это было концом золотого времени русского Нагана. С боевой службы он был снят, хотя и продолжал ездить верхом на красноармейцах, в отдаленных гарнизонах. Большое количество этих револьверов, после снятия с вооружения передали в ВОХР. Там револьвер нашел отдых от лихих сражений, в кобурах дремлющих в кабинках проходных старичков. Закончил свою карьеру Наган в полной легендарности, навеки став неотъемлемой частью истории страны. Одним при этом названии сразу видятся дореволюционная Россия, её господа офицеры-голубые князья. Другим пламенные красноармейцы запавшие в душу со времени просмотра "Неуловимых мстителей". Третьим Наган напоминает о Великой Отечественной…