Американская революция. Часть XXXII. Побоище у островов Всех Святых

Американская революция. Часть XXXII. Побоище у островов Всех Святых

Содержание:

В середине марта 1782 года французы, согласно договоренностям с испанцами, решили атаковать Ямайку — оплот англичан в Вест-Индии. Захват Ямайки по сути позволял выкинуть англичан с Карибского моря и захватить все их колонии в Вест-Индии. Для Британии это было бы настоящей катастрофой!

Преддверие сражения

Французский адмирал де Грасс 7 апреля 1782 года покинул Мартинику с 35 кораблями [1] и 100 транспортами, на которых разместились 5 тысяч штыков. Соединение де Грасса должно было проследовать к мысу Франсуа (Сан-Доминго). Там к французам присоединились бы 12 испанских кораблей [2]. Далее планировалось объединёнными силами захватить Ямайку. Однако выход французов в море был замечен английскими крейсерами, и в погоню за де Грассом устремилась эскадра Джорджа Роднея (36 линейных кораблей), принявшего главное командование после соединения с Худом.

План сражения у островов Всех Святых

9 апреля в 8 утра английский авангард под командованием адмирала Сэмьюэла Худа нагнал французский арьергард, тогда как Родней с основной частью своих кораблей застрял в полосе штиля. Де Грасс приказал конвою прорываться к находившейся в 15 милях к северу стоянке Бассе-Терре, а командующему авангардом маркизу де Водрею с 11 (затем — 14) кораблями — спуститься под ветер и атаковать вырвавшиеся вперёд 8 кораблей Худа. Основным же силам французов предписывалось угрожать Роднею, чтобы не позволить тому оказать поддержку своему авангарду.

В 9.45 Водрей сблизился с кораблями Худа и начал обстрел британцев, идя вдоль их линии от замыкающего корабля к первому. Через полчаса, когда головной французский корабль поравнялся с первым английским, французы повернули последовательно назад через оверштаг и продолжили обстрел. Противник имел численное превосходство над Худом, так что английским кораблям пришлось несладко. В 12.15 флагман Водрея 80-пушечный «Триомфан» уже уверенно крушил рангоут и такелаж флагманского корабля Худа — 98-пушечного «Барфлёра». Номинально «англичанин» имел по пушкам заметный перевес над «Триомфаном», но в том-то и дело, что на флагман Худа наседал не один французский линкор, а сразу несколько!.. Словом, ситуация для Худа становилась всё хуже и хуже. Исколачиваемые французскими ядрами английские линкоры спасло лишь своевременное вмешательство… нет, не Роднея, а де Грасса, внезапно отозвавшего Водрея.

Что заставило французского командующего отдать такой приказ? Возможно, тут сыграло роль то, что основные силы Роднея сумели-таки выбраться из штилевой полосы и теперь на всех парусах приближались к месту схватки Худа и Водрея. А ещё один из кораблей Водрея — 64-пушечный «Катон» — сильно пострадал от взрыва собственной пушки и не мог продолжать бой. К тому же главной задачей де Грасса была не баталия с Худом и Роднеем, а соединение с испанцами и высадка десанта на Ямайке. В общем, причин у де Грасса не дать Водрею добить Худа вроде бы хватало. Тем не менее позже решение французского адмирала отозвать свой авангард было раскритиковано во Франции вдоль и поперёк — ведь де Грасс упустил шанс уничтожить или захватить 8 английских линкоров, что критически ослабило бы Роднея во время последующего столкновения главных сил.

Как бы то ни было, де Грасс Водрея отозвал, чем спас корабли Худа. Потасовка с английскими кораблями для французского авангарда не прошла бесследно. Мы уже упоминали о покалеченном «Катоне» — его пришлось отослать ремонтироваться на Гваделупу. Вторым серьёзно пострадавшим кораблем оказался 74-пушечный «Зеле», но его было решено оставить при флоте и ремонтировать прямо на ходу, что стало ещё одной большой ошибкой де Грасса.

В ночь на 10 апреля «Зеле» въехал в борт своего «коллеги» — 64-пушечного «Язона», которого утром по стопам «Катона» пришлось направить на Гваделупу. На этом «подвиги» «Зеле» не закончились. Перед рассветом 12 апреля мотающийся влево-вправо, как пьяный, 74-пушечник столкнулся уже с флагманом де Грасса — 104-пушечным «Вилль де Пари», потерял фок-мачту и бушприт, после чего «Зеле» всё же пришлось отправить на Гваделупу. Правда, уже не своим ходом, а на буксире фрегата «Астрея», которым командовал капитан Лаперуз (да-да, в будущем тот самый знаменитый мореплаватель).

Сражение у островов Всех Святых

Естественно, ход у «калеки» и его «поводыря» оказался невысоким. Они отстали от эскадры де Грасса и оказались прямо перед носом преследовавшей французов эскадры Роднея. Де Грасс, не желавший отдавать «Зеле» и «Астрея» на «съедение» англичанам, приказал своим кораблям спуститься под ветер и прикрыть «калеку» и «поводыря». Тут-то и стало понятно, что сражения главных сил уже не избежать.

12 апреля в 6 часов утра Родней распорядился последовательно повернуть на север. Также английский командующий выслал 4 линкора на перехват «Зеле» и вывалившегося под ветер 74-пушечного «Маньяним». В результате этих манёвров англичане начали прижимать французские корабли к островам Всех Святых (группа небольших островов, расположенных между Доминикой, Гваделупой и островом Марии-Галанте), но это было ещё полбеды. Из-за того, что ветер был юго-восточный, а кильватерная колонна французов в длину растянулась аж на 8 миль, де Грасс просто не успевал пройти между Доминикой и островами Всех Святых до подхода Роднея.

Состав британской эскадры в сражении у островов Всех Святых (англичане вступали в бой перевернутым фронтом):

Хотя французы двигались на контркурсах с британцами и шли быстрее, до 7 утра казалось, что англичане обрежут нос де Грассу и, как тогда говорили, поставят французам палочку над Т (Crossing the T). Т. е. получат возможность сосредоточить на головных кораблях противника мощь бортовых залпов чуть ли не всей английской линии. Однако тут ветер изменился на 2 румба на восток, так что головной линкор англичан «Мальборо» вместо того, чтобы проскочить перед носом первого французского линкора, теперь вынужден был править на девятый в линии французский корабль.

Линия баталии французской эскадры 9-12 апреля 1782 года (опрокинутый строй). Эскадра была разделена на 9 дивизионов:

В 7.30 «Мальборо» добрался до французской линии. В 7.40 французский 74-пушечный «Брав» открыл огонь по «Мальборо». В 7.45 Родней решил, что нечего тут рассусоливать, и поднял сигнал «Вступить в ближний бой». Сражение у островов Всех Святых началось.

«Бой за тело Патрокла»

Французы спешно выстраивались в линию — первым вытянулся арьергард Бугенвиля. Впереди уже кипел бой, в то время как концевые корабли Водрея ещё только формировали свой строй, выбираясь из общей кучи.

Сближение эскадр происходило на контркурсах, так что и бой им пришлось вести тоже на контркурсах. Это обстоятельство диктовало скоротечный характер схватки — едва успев обменяться залпами, английские и французские корабли расходились, чтобы далее искать себе новых противников. При этом линия французов двигалась на юг в направлении штилевой зоны. Оценив эту опасность, де Грасс приказал своим передовым кораблям повернуть на SSW, чтобы отойти на запад от штилевой зоны у северной оконечности Доминики. Одновременно де Грасс практически повторил распоряжение Роднея — над «Вилль де Пари» взвился сигнал «Держаться ближе к неприятелю». Неизвестно, чего этим французский командующий хотел добиться, но с сокращением дистанции между противниками сражение сразу сделалось более ожесточённым. Благодаря лучшей выучке своих команд, англичане в ответ на два французских залпа давали три своих. Ну а поскольку целились при этом лайми привычно в корпус, французские корабли сразу стали получать серьёзные повреждения. Видя, чем для эскадры обернулся приказ де Грасса, капитан де Павийон, флаг-капитан Водрея (погибший, кстати, в этом сражении) в сердцах воскликнул:

«Какой злой демон обуял нашего адмирала?»

Де Грасс не был слепым — он прекрасно видел, в какую мясорубку угодили его корабли. Французский адмирал попытался исправить ситуацию. В 8.30 он отдал приказ повернуть через фордевинд на обратный курс, но французские капитаны выполнить это распоряжение не решились. Точно так же они проигнорировали и другой вскоре поднятый приказ о повороте через оверштаг.

Если бы ветер не изменился, то сражение закончилось бы примерно так же, как и при Уэссане в 1778 году — флоты разошлись бы без критических последствий. Но тут счастье вновь улыбнулось Роднею: ветер вдруг изменился с восточного на юго-юго-восточный. Те французские корабли, которые уже шли в голове колонны на SSW, остались на прежнем курсе, но остальные — в центре и арьергарде — встретили лобовой ветер. Чтобы продолжить движение, этим французским кораблям пришлось повернуть к западу, что подставило их под губительный продольный огонь противника, а главное — во французской линии теперь образовались большие разрывы.

К этому моменту Родней на 98-пушечном «Формидейбле» уже миновал флагмана де Грасса и оказался напротив четвёртого после «Вилль де Пари» корабля — «Глорье». Бедолагу «Глорье» развернуло носом к англичанам, чем те не замедлили воспользоваться — продольными залпами 74-пушечный «француз» был превращён буквально в руины. Следовавший за «Глорье» «Диадем» развернуло на другой галс, и он загородил путь следующим за ним кораблям…

Внезапное изменение ветра в 9.15 на юго-восточный по сути отрезало часть флота де Грасса от авангарда. Командир «Формидейбла», он же флаг-капитан Роднея Чарльз Дуглас заметил, что английская эскадра вполне может этим воспользоваться, чтобы прорезать французскую линию. Родней сначала не обратил внимания на эти слова, но позже, когда Дуглас настойчиво их повторил, адмирал, подумав, согласился на предложение своего флаг-капитана. В общем, командир «Формидейбла» получил распоряжение «Действуйте!»

Флагман Роднея «Формидейбл» прорезает французскую линию

Сам же Родней, большой любитель Гомера, в этот момент патетически сообщил своему судовому врачу Блейну:

«Сейчас начнётся бой за тело Патрокла».

Обернувшись и не увидев рядом с собой ни флаг-капитана Дугласа, ни мичманов, занятых последними указаниями команде, Родней сказал хирургу:

«Сэр, спуститесь вниз и скажите ребятам, чтобы они подняли свой металл».

Блейн вспоминает, что сперва не понял смысла этих слов. Но потом до него дошло — канониры должны были подъёмными клиньями приподнять казённые части орудий, тем самым наклонив стволы вниз. Родней собирался бить по противнику прямой наводкой в упор.

Отдав все распоряжения, Родней на квартердеке уселся на складной стул, совершенно забыв про свою подагру, и начал сосать лимон, изредка прерываясь на подбадривание матросов. Нужды кого-то понукать не было — англичане четыре дня стремились к решительному бою и теперь, что называется, дорвались!

«Формидейбл» прорезал линию де Грасса между «Глорье» и «Диадем». Британский трёхдечник обрушил продольные залпы на оба французских корабля, следующие за «Формидейблом». Пять английских линкоров тут же последовали примеру своего флагмана. Обогнув «Диадем», Родней открыл по противнику огонь левым бортом. Корабли французского авангарда, который сейчас был на месте арьергарда, скучились. Задние мателоты, пытаясь отвернуть, налезали на передних — соединение Водрея прямо на глазах теряло свою боеспособность. Примерно то же самое произошло и на противоположном конце французской линии, где 74-пушечный «Бэдфорд» под началом коммодора Аффлека прорезал французскую линию между «Сезаром» и «Эктором». За ним последовали 12 кораблей Худа. Дивизион Дрейка во главе с «Мальборо» связал боем замыкающие корабли Водрея.

«Мы отстали от вас на 20 лет»

При прорезании линии атакующий получает прекрасную возможность бить кильватерной колонной сгрудившуюся кучу-малу противника. Именно это в сражении у островов Всех Святых и произошло. Напрасно де Грасс сигнализировал арьергарду (который оказался на месте авангарда) под командованием Бугенвиля развернуться и атаковать арьергард британцев — Бугенвиль при всём желании не смог бы этого сделать. Ведь ему, чтобы выполнить приказ флагмана, надо было пересечь линию ветра, заново выстроить свою линию и спуститься на противника. В любом случае он подошёл бы слишком поздно.

Прорезание строя вызвало среди французов страшное замешательство. Французские корабли оказались под ветром. К тому же они потеряли строй и понесли тяжёлые потери. В 13.30 пороховой дым чуть рассеялся, и де Грасс увидел, что кильватерная колонна его сломана. Вместо неё образовалось три кучки кораблей, совершенно избитых и дезорганизованных. Это стало началом конца.

Сражение у островов Всех Святых

В 15.00 французы начали спускаться дальше на ветер. Дивизион Худа пустился за ними в погоню и сполна отыгрался за учинённый Водреем 9 апреля расстрел. Вскоре были захвачены сильно повреждённые «Сезар», «Глорье» и «Эктор». «Вилль де Пари» отбивался 5 часов от 9 кораблей. Потом де Грассу сообщили, что боеприпасы закончились. Французский адмирал только вздохнул:

«Вы уже приготовили моё столовое серебро?» [3]

«Вилль де Пари» сдался «Барфлёру» и «Канаде». На французском флагмане выбыло из строя свыше 400 человек. После 19.00 запертые в трюме «Сезар» пьяные французские матросы подожгли свой корабль. Огонь потушить не удалось, и линкор взлетел на воздух. На его борту погибли 400 французских и 50 английских моряков. Меж тем де Грасс отдал свою шпагу Худу. Когда пленного адмирала затем представили Роднею и английский командующий поинтересовался, почему французы проиграли бой, де Грасс ответил просто:

«Вы на каждый наш выстрел давали три. Мы отстали от вас на 20 лет».

Пятым кораблём, захваченным англичанами, стал 64-пушечный «Ардан» («Ардент»), который французы захватили в Ла-Манше в 1779 году; один из немногих, он отважно пытался прийти на выручку своему флагману.

Окончательную точку в разгроме французов поставил захват Худом 19 апреля «Язона», «Катона», 32-пушечного фрегата «Эмабль» и 18-пушечного корвета «Серес».

Взрыв линкора «Сезар»

Потери англичан составили 243 человека убитым и 816 ранеными. Точные потери французов неизвестны. Они определяются примерно в 2 000 убитыми и ранеными, плюс 5 000 человек угодило в плен.

За победу у островов Всех Святых Родней стал бароном и пэром, а также получил пожизненную ренту в 2 000 фунтов, Худ, самый активный командир адмирала, также получил пэрское достоинство.

Роднею — и это можно утверждать абсолютно уверенно — просто повезло! Если бы не изменившийся ветер и не появившиеся из-за этого разрывы между французскими кораблями, то получилось бы нерешительное сражение на контркурсах. С другой стороны, безусловно, Роднею следует отдать должное. В удобной ситуации английский адмирал не растерялся, чётко выбрал момент и «вспорол» французскую линию.

Де Грасс вручает свою шпагу Роднею. На самом деле шпагу французского адмирала принял Худ

Итак, первое осмысленное прорезание линии в британском флоте случилось в 1782 году, и произошло оно в результате удачного стечения обстоятельств. До сего момента французы, вышколив своих марсофлотов, чётко держали сомкнутую линию (часто бушприт одного корабля практически лежал на корме другого). Обстрел противника они начинали с дальней дистанции. Если англичане сближались бы с французами под углом, близким к прямому (как это позже делал Нельсон при Трафальгаре), их головные корабли получали бы от сосредоточенного огня противника тяжёлые разрушения и потери. Подойди они, в конце концов, на дистанцию ближнего боя — прорезать французскую линию уже было бы некому и нечем. Грубо говоря, головные корабли англичан были бы столь избиты, что потеряли бы всякую возможность к манёвру.

Самоубийцей Родней не был. При обычных обстоятельствах ему бы и в голову не пришло что-то там прорезать. Но в сражении у островов Всех Святых сама фортуна, казалось, была на стороне английского адмирала, и тот свой шанс не упустил.

Сделаем предварительные выводы. Для удачного прорезания вражеской линии необходимо:

1. чтобы линия противника была построена с большими интервалами между мателотами;
2. чтобы повреждения, которые наносит нападающему его противник до прорезания, не оказались фатальными.

В случае баталии у островов Всех Святых разрывы во французской линии сделала природа. Именно поэтому тактика прорезания линии поле 1782 года Королевским флотом не применялась вплоть до Наполеоновских войн. Позже она оказалась поднята на щит не из-за «выдающейся прогрессивности» такой тактики, а просто потому, что уровень подготовки французских и испанских моряков упал ниже плинтуса. Это обстоятельство позволило англичанам сближаться для прорезания неприятельской линии практически без потерь и повреждений…

Впрочем, всё это случится уже после окончания войны за независимость США.

Вернёмся в апрель 1782 года. После сражения у островов Всех Святых уцелевший маркиз Водрей возглавил французские морские силы в Вест-Индии. Он сумел довольно быстро собрать разбежавшиеся корабли бывшей эскадры де Грасса. Вместе с удачно опоздавшим на устроенную Роднеем бойню 80-пушечным «Сен-Эспри» у маркиза образовалось 27 линкоров, не считая двух 50-пушечников и кораблей испанской эскадры Солано. По идее, с таким активом можно было попробовать всё же реализовать высадку на Ямайке. Однако французы по просьбе испанцев отменили Ямайскую экспедицию, сосредоточив все усилия на осаде Гибралтара. После неудачного штурма Скалы, к идее десанта на Ямайку вернулись опять, для чего в декабре 1782 года в Кадисе было собрано 43 линкора под общим командованием адмирала д’Эстэна — 19 французских и 24 испанских. Но и эта операция была отменена в связи с начавшимися мирными переговорами.

[1] Включая 50-пушечные «Сагитер» и «Экспиримент», но эти два корабля были отряжены для непосредственного прикрытия конвоя и в линию баталии не включались

[2] Состав испанской эскадры: 74-пушечные «Глориосо», «Санто Доминго», «Сан Хуан Непомусено», «Сан Фермин», «Сан Педро Апостол» и 68-пушечный «Сан Фелипе»; к ней на соединение шли из Гаваны (под командованием лейтенант-генерала Солано) 80-пушечные «Сан Луис» и «Сан Николас де Бари», 74-пушечные «Маньянимо», «Сан Франсиско де Паула», «Сан Хенаро» и «Сан Рамон». В Гаване оставались 74-пушечные «Дичосо», «Сан Габриель», «Веласко» и 64-пушечный «Драгон», но эти корабли находились в плохом состоянии и не имели экипажей

[3] Согласно призовому праву XVIII века, личные вещи возвращались владельцам, дележу подлежали только деньги и ценности государства и короля

источник: https://fitzroymag.com/right-place/poboishhe-u-ostrovov-vseh-svjatyh/