Забавная мифология: Троллиада и Идиссея. Часть 1

Забавная мифология: Троллиада и Идиссея. Часть 1

Предисловие автора Елены Кисель: Ну, вот оно, господа. Ахилл подкрался незаметно, так что начинаю я все-таки выкладывать наваянное о Трое и прочих сопутствующих долгоплавающих царях Итаки. В общем, горе тебе, Илион: начали!

Туда не женись, сюда женись!

Историю с многолетним вояжем героев под Трою аэды начинают кто с чего. Некоторые с яйца (не которое в утке-зайце-ларце, а из которого предположительно вылупилась прекрасная Елена), некоторые с “жил-был троянский царь Приам, и было у него много детей, но ему все было мало”, а кто-то так вообще порет модернизм в духе “Гнев, богиня, воспой, Ахиллеса, Пелеева сына” – а потом все вокруг дружно разбираются, кто там чей сын, почему сердится и вообще, что под этой Троей все эти люди делают.

На самом деле история началась с Прометея – ага-ага, того самого, который обладатель мощного покерфейса, не менее мощной мантры “всех спасу, не увернетесь” и попутно вор огня и источник ценной диетической пищи для орла Зевса. Прометей, как мы помним, за лютое человеколюбие был прикован к скале, где вскоре и выдал пророчество: он, мол, знает, кто сможет свергнуть Зевса. На предложение сказать, ху из зыс, Прометей ответил легендарным покерфейсом. После чего история пошла своим путем: орел летал, Зевс царствовал, Прометей в лучшем партизанском духе висел на скале, время от время вскрикивая: «Зевсен капут! Муахахахаха!» Зевс потел и слал гонцов, Прометей ржал и делал покерфейс, орел летал на работу, печально размышляя, что вот, крольчатинки бы, что ль.

В общем, когда к Зевсу северным пушным зверем начала красться паранойя, пришел Геракл и все испортил: снял Прометея со скалы, избавил орла от мук однообразной пищи, внушительно сказал: «Миру – мир!» — и пошел себе дальше. Помиренный с Зевсом Прометей еще пару десятилетий выслушивал байки о том, что Громовержец наворотил за прошедшие века, и косился на Зевса (который уже давно заткнул бы за пояс Ивана Грозного, но не мог убить ни одного сына, ибо все олимпийцы были бессмертны). После чего пророку панически стукануло: а если тот, кто свергнет Зевса, будет ХУЖЕ? После чего пророк начал неудержимо вещать, что вот, грядет тот, кто сможет победить Темного Лорда, и тот отметит его как равного себе… короче говоря, Зевс, не женись ты на титаниде Фетиде, не женись ты уже на ней, а то есть у нас тут нехорошая традиция, когда дети папаш свергают. Да, и просто обнимашки нельзя. А то знаем мы ваши обнимашки. И превращаться нельзя. И дождем нельзя. И вообще – сказано тебе, что нельзя! Нет, Гера ко мне не приходила, мы чужие предсказания не озвучиваем. Ты лучше отдай Фетиду в жены Пелею – и ему радость, и герой великий родится. Что значит «я бы сам», тебе ж сказано – нельзя!!!

Тут надо бы познакомить общественность с Пелеем. Пелей был сыном благочестивого Эака (того, который один из трех судей в Аиде) и ярким примером утверждения «на детях гения природа отдыхает». Для начала Пелей с братом Теламоном убили другого сводного брата – ну, позавидовали, чего не бывает – и как-то внезапно стали изгнанниками. «Печалька», — сказал Пелей и ушел в Фтии, где царь Эвритион сходу задарил ему дочку и треть земель. Тут Пелей пошел на Калидонскую охоту и прибил своего тестя – совершенно нечаянно, чего не бывает… «Печалька», — сказал Пелей и ушел в Иолк, где в него тут же влюбилась жена местного царя Акаста, Пелей отбился, и честь осталась при нем, зато мстительная жена оклеветала его перед мужем. «Печалька», — сказал Акаст и решил погубить Пелея, для чего как-то раз спрятал его волшебный меч-голова-с-плеч (и засел в кусты ждать, пока набегут дикие кентавры и сделают свое грязное дело). Но мимо проходил мудрый Хирон, который успел растолкать героя и объяснить, что, мол, элементарно, Пелей, ваш меч спрятан, дабы вы были жестоко выпилены моими собратьями, однако я сейчас включу дедукцию, то есть, мудрость, и отыщем мы ваш клинок, только вы подождите, пока я подальше уйду, а то Геракл меня как-то с собратьями уже спутал…

Меч был отыскан, кентавры получили во щи, Пелей сказал: «Печалька!» — ушел скитаться и вскоре взял Иолк и выпилил Акаста вместе с женой, после чего опять сел грустить.

То есть, да, вот ЭТОМУ чуду боги решили отдать в жены титаниду. С условием, что он одолеет ее сам. Фетида, на которую нежданно свалилось большое женское счастье, пиналась, брыкалась, превращалась в воду, львицу и змею, но после каждого нового «Печалька!» поняла, что пофигизм у героя прокачался уже до той степени, чтобы жениться не только на Фетиде, но если надо – и на Посейдоне.

«Борьба Пелея и Фетиды» роспись на дне краснофигурного килика

В общем, Фетида сказала: «Печалька!» — признала себя побежденной, а Зевс так торопился воскликнуть: «Честным пирком да за свадебку!» — что пригласил не всех.

Джироламо Франческо Мария Маццола (1503 — 1540) «Свадьба Пелея и Фетиды»

И тут закипело…

Записки из подземки. Аид

Приходил Гермес. Передавал приглашение не являться на какую-то свадьбу. Им, мол, хватило меня на свадьбе у Геракла. А что?! Ну, передал пару приветов от Таната и Лина, ну, пригласил молодых в гости… опять же, заверил, что за Деянирой присмотрю…

Приходила Эрида. Ревела, что ее не пригласили. Успокоил, подарил золотое яблочко из запасов Персефоны. По-моему, Эрида творчески вдохновилась.

Приходил Эак. Говорил, что женится его сын – то ли Нелей, то ли Налей, то ли Долей. Мутная личность, помрет – разберемся.

И все-таки о яйцах

Согласитесь, что легче все-таки разобрать по косточкам действующих лиц, чем вываливать весь сюжет, давая попутную справку (характер нордический, неженат). И вот здесь мы все-таки зрим в корень проблемы, сиречь, возвращаемся к яйцам. В смысле, к Зевсу.

Вообще-то, Зевс был по-своему методичен и даже немножко традиционен (нимфа, богиня, симпатичная смертная, еще нимфы, еще смертная, упс, Гера пришла), но время от времени начинал креативить не по-детски. То змеем полз к родственницам (привет, Деметра!), то орлом летал за другими яркими впечатлениями (хайре, Ганнимед). В общем, когда Зевс начал подбивать клинья к богине возмездия Немезиде – это как-то никого и не удивило.

Ну, может, кроме самой Немезиды (да что ж у вас там, смертные с нимфами кончились?!), которая быстро обернулась гусыней и нырнула в ближайший водоем… Через пару секунд в тот же водоем с воплем «Сейчас вылетит птичка!» плюхнулся Зевс, на время ставший лебедем. В общем, анекдот «Дэти, что мы имеем с гус?» внезапно получил оригинальную античную трактовку, а Немезида снесла яйцо. И тут выяснилось, что какие-то гены кукушки в гусиной форме богини все-таки присутствовали, потому что яйцо было оперативно подкинуто Леде, жене спартанского царя Тиндарея.

Надо думать, Леда мал-мало удивилась, когда ее попытались использовать в качестве курицы-наседки. Но все же стойко оберегала яйко от всяких «утром яичница, в обед яичница… а ночью омлет» и «мышка бежала, хвостиком махнула». За что и была Леде награда, поскольку из яйца, по счастью, вылупилась не самка ксеноморфа, а вполне себе золотоволосая Елена Прекрасная (хотя, если посмотреть на дальнейшее…).

Елена была прекрасна. Елена была очень прекрасна. Елена была настолько прекрасна, что ее даже как-то украл Тесей со своим другом-деревом (то есть, лапифом, но все равно деревом). Правда, братья быстро вернули двенадцатилетнюю Елену обратно, но она все равно была прекрасна, а потому – неконтролируемое слюноизвержение мужской части Эллады в студию! Женихи ходили вокруг Спарты густыми табунами не год и не два (простой подсчет: в Троянской войне участвовали взрослые, ставшие основательными героями сыновья аргонавтов), а ажно лет тридцать. Но, как говорится, сорок пять – не возраст, пятьдесят – это тридцать второй раз восемнадцать, так что относительная юность Елены никого как-то уже и не волновала (ну и что, что пенсионерка, она красивая!). Кроме Тиндарея, который старел и кашлял и как-то опасался за кого-нибудь отдавать Елену, справедливо опасаясь, что оставшиеся без Елены женихи предъявят ему очень много билетов до Аида.

«Тесей похищает юную Елену». Краснофигурная аттическая амфора. 510 г. до н. э. Государственное античное собрание. Мюнхен

В конце концов явился светлый план, по которому Елена должна была выбрать себе мужа сама, а остальные женихи – поклясться претензий не предъявлять и вообще всяко-разно помогать счастливцу. Елена выбрала Менелая, Менелай был прекрасен, герой и вообще, так что сказочка вообще могла бы быть счастливой…

Но где-то далеко в горах дозревал Парис.

Записки из подземки. Персефона

Приходила Афина, рассказывала новости. Гера бьет яйца (пока только в кладовых). Гефест на всякий случай кует щитки. На Олимпе весело.

Афина пыталась составить формулу любовных увлечений Зевса. Мол, взять его энергию и скорость смены увлечений, помножить на количество смазливых мордашек вокруг, разделить на верность Гере…

Пришла Геката, сказала, что на ноль делить нельзя.

Не виноват он! Это наследственное!

Честно говоря, вот с Парисом-то как раз все прозрачно и понятно: как водится, глубокая наследственность на фоне асоциального детства. Начать с того, что папа Париса, Приам, был когда-то выкуплен у Геракла, прозван за это Подарком – и точно, оказался тем еще подарочком. Особенно для своих жен и наложниц, коих у него было весьма себе ого-го. То ли под впечатлением от яркой и незабываемой встречи с Гераклом, то ли желая взять пример с Зевса, царь выбрал себе дело всей жизни – делать детей. И таки путем многолетнего ударного труда довел счет то ли до полусотни, то ли вообще до сотни (во всяком случае, после пятого десятка уморились считать и завидовать). Десяток с лишним из них приходился на любимую жену Гекубу. Которой, кстати, как-то и привиделось, что рожает она то ли факел, из которого выползают змеи, то ли неведомую мстительную сторукую кракозябру – в общем, после такого качественного сновидения немедленно требовался визит психиат… э-э, предсказателя. Оный пришел и осчастливил: мол, так и так, милочка, у вас тут родится сын, так он погубит Трою, шоб он был здоровенький. А потому, когда Парис родился, Приам поручил своему слуге отнести младенца в лес – а ну, как проблема сама и решится. Проблема решилась несколько не в том ключе: сначала Париса вскормила молоком медведица. Так что была, была у него возможность заделаться настоящим греческим Маугли, но через год все тот же слуга подобрал подросшего Париса (ну, а вдруг это другой ребенок, их в лесу на каждой кочке) и воспитал как сына. Парис пас овес, кутил с симпатичной нимфой, защищал всех, кому было надо и кому не надо, и даже был прозван за это Александром («Поражающим мужей»).

Приам же тем временем занимался любимым делом, достигая круглой цифры, а попутно создавая себе армию наследников-защитников-прорицателей (из вторых был крут Гектор, из последних — Деифоб). Средь крупной стаи потомков троянского царя одинокой белой вороной торчала Кассандра. Кассандра была примечательна своим даром и тем, что о нем пели аэды. Так, по одной версии Кассандра и Деифоб как-то детьми заснули в храме Аполлона, а тут вдруг – опа и змеи, не особо голодные, зато с явственным комплексом Мойдодыра. «Да они вообще их моют?!» — на парселтанге вопросили змеи и принялись за дело, собственно, с самого страшного: с ушей. Но немного перестарались с гигиеной, и дети вылизанными ушами начали слышать всякое прорицательское (отсюда вывод: все эллины могли быть прорицателями, но просто не мыли уши).

Эвелин де Морган «Кассандра» (1898)

Еще веселее получается у Кассандры с историей Аполлона, который к ней воспылал. Поскольку у Аполлона как-то не особо вязалось с теми, к кому он пылал (то голову пробьет, то лавр вырастит) – Кассандра сказала было, что ей олимпийских блондинов не надь. Мольбы в духе «Я покрашусь!» не тронули жестокую, и Аполлон затаил злобу. Долго ломал и таки уломал неприступную, как стену Трои, на один поцелуй. То ли поцелуй предполагался каким-то особым, то ли Кассандра была не в курсе, как оно там происходит, но она раскрыла рот, что называется, на полметра в квадрате. «Муахаха!» — злобно возопил Аполлон, с разбегу плюнул Кассандре в рот, попал и удалился, отмщенный. А униженная таким манером Кассандра понесла с тех пор такое, что все разбегались и не хотели слушать, потому что «Да ей же в рот плевали, ну вы серьезно, что ли?» Хотя, как показывает практика, плевок был полезным и целительным, и говорила Кассандра сущую правду.

Аполлон и Кассандра

То есть, у Париса было все, что надо для создания образа разрушителя мира. Чокнутая семейка, мутное происхождение, странное детство. Не хватало только вмешательства богов.

Записки из подземки. Аид

Со вчерашнего дня – толпами то Тиресий, то остальные прорицатели. С вопросами: когда и куда им плевал Аполлон?!

Нет, я, конечно, знал, что парень меткий… но думал, что он в основном как-то стрелами обходится.

Да и вообще, с гранатом оно надежнее как-то.

источник: https://pikabu.ru/story/zabavnaya_mifologiya_trolliada_i_idisseya_ch_1_5051732