Порт-Артурская икона божий матери. Первая явленная в ХХ веке. Окончание

Предыдущая часть

Эти слова Преосвященного Евсевия и его уверения, что даже отсюда, с удаления в тысячу верст от артурских траншей, икона все же способна подать русскому воинству благодатную помощь, на время внесли некоторое успокоение в души православных верующих, но — лишь на время. К тому же, чувство неправильности происходящего испытывали не только владивостокцы, но и практически все русские православные люди.

В редакцию «Церковного Вестника» приходили каждодневно десятки писем со всех концов Империи. «Куда делась икона? — вопрошали верующие. — Доставлена ли она в Порт-Артур? Почему нам об этом ничего не сообщают?» Весть о нахождении образа во Владивостоке мало, чем утешила церковный народ, и тогдашние его настроения вполне наглядно иллюстрирует одно письмо, направленное в те дни неким «православным военным» адмиралу Верховскому.

Схема передвижения Порт-Артурской иконы Божией Матери в 1904-1905 гг.

«Раз икона находится в городе Владивостоке и не дошла по назначению, — пишет автор, — она не может подавать благодатной помощи верующим в заступление Богоматери. В настоящие дни наших тяжких испытаний особенно благовременно искать помощи Небесной в борьбе с хитрым, сильным и храбрым врагом; и если эта помощь обещана нам при выполнении определенных условий, то нельзя останавливаться на полпути к тому, что требуется от нас.

Многие, быть может, уже забыли об иконе моряка, и раз путь от Владивостока до Порт-Артура отрезан, пожалуй, будут считать это достаточным основанием к тому, чтобы остановиться в заботах о доставлении иконы к месту назначения. Но душа христианина не может на этом успокоиться. Не вступится ли кто-нибудь к делу отправления иконы в Порт-Артур? Пусть бы икона вверена была рискованному способу доставки ее на место, если действительно было намерение Богоматери через нее (икону) явить свою чудесную помощь в Порт-Артуре, то Ее образ дойдет до Порт-Артура; если же не дойдет — подчинимся воле Богоматери, и на нашей душе не останется упрека за невнимание к тому, что через посредство простого моряка изрекается устами Царицы Небесной».

Среди владивостокцев тоже вызрело убеждение, что икону необходимо доставить в Порт-Артур. Но — как это сделать? После боя в Корейском проливе (1 августа 1904 года) под началом трех владивостокских адмиралов оставалось только два боеспособных крейсера — «Россия» и «Громобой». А потому решительно невозможно было представить, что Скрыдлов отважится вдруг рискнуть половиной всех своих сил, послав один из кораблей на прорыв японской блокады. К тому же, будь он даже человеком действительно верующим, служебный долг обязывал его мыслить категориями сугубо практическими — такими, как узлы хода, дюймы калибра и миллиметры брони. А именно в этих узлах и дюймах неприятель удерживал за собою подавляющее превосходство.

Порт-Артурская икона Божией Матери «Торжество Пресвятой Богородицы». 2000г.
приблизительный размер:380см-220см

Казалось бы, прорыв японской блокады с моря был делом совершенно безнадежным, но…
Нашлись люди, которые так не считали. В штабе Скрыдлова составилась группа молодых офицеров-заговорщиков, душой и главным деятелем которой был 23-летний мичман Павел Оттович Шишко. К японцам у мичмана был собственный счет: младший брат его служил на броненосце «Петропавловск» и с ним же 31 марта пошел на дно.

План «заговорщиков» был дерзок и прост одновременно. Для прорыва блокады предлагалось использовать не крейсер и даже вообще не военный корабль, а безоружный грузовой пароход, укомплектованный добровольцами. По мысли штабистов, курс его маршрута следовало проложить вокруг Японских островов, а дату выхода точно согласовать с лунными фазами — с тою целью, чтобы подойти к Артуру в период самых темных ночей. Конечно, рискованный замысел давал только шанс, успех гарантирован не был, но разве не известно из опыта, что дерзости сопутствует иной раз удивительное везение? Скрыдлов план утвердил, но вверить морским случайностям образ «Торжество Пресвятой Богородицы» наотрез отказался. «Место его, — сказал он, — в Успенском соборе».

Дальнейшее современник описывал так: «С иконы снята была копия при помощи фотографии в трех экземплярах. С полученной таким образом копии одним проживавшим в порту живописцем снята была другая копия, писанная на дереве масляными красками в уменьшенном размере. Таким образом, с иконы Богоматери копии получились двух видов: в виде фотографического снимка (карточки) в нескольких экземплярах и в виде иконы, написанной масляными красками. Предположено было фотографические снимки послать сухим путем по почте в Чифу на имя русского консула с просьбой при первом удобном случае на джонках переслать их в Порт-Артур, а копию на дереве отослать в Порт-Артур на первом, отходящем туда с разными припасами, транспорте. Доставить ее вызвался доброволец-матрос по фамилии Пленков».

Названный транспорт и был тем самым «блокадопрорывателем», идею которого замыслил Павел Шишко. Представлял он собою старенький датский пароход, купленный у прежнего владельца Морским ведомством и переименованный в «Сунгари». Построен он был в 1880-е годы, вместимость его не превышала 2000 тонн, максимальный ход едва достигал 8 узлов. Командовать пароходом был назначен флагманский штурман Штаба комфлота лейтенант А. М. Веселаго, а весь экипаж — 4 вахтенных начальника (в том числе мичман Шишко), 2 механика и 45 нижних чинов (в том числе «попечитель» над копией «Торжество Пресвятой Богородицы» матрос Пленков) — был укомплектован исключительно добровольцами.

Флотский историк пишет: «Нагруженный не только мукой, но и снарядами средних калибров, медикаментами, теплой одеждой и даже крепкими напитками, транспорт, выйдя из Владивостока 4 октября, благополучно прошел в океан проливом Лаперуза и поднялся до параллели о. Иокогама». И вот здесь-то, как говорили потом матросы, начался «форменный кошмар» — «Сунгари « встретил на пути тайфун, и не какой-нибудь, а редчайший по мощности!

Трое суток пароход пытался «выгрести» против огромной волны, но не продвинулся вперед ни на милю. Старенький корпус начал «пускать слезу», помпы работали безостановочно. «Вода, — писал историк, — заливала машину, мостики были снесены, руль поврежден». А. М. Веселаго упорствовал до последней возможности, но, видя, что дело безнадежно, дал команду лечь на обратный курс. На последних остатках угля, имея в экипаже до 20 % «увечных и раненых» (в их числе был и матрос Пленков с тяжелым ушибом грудной клетки), «Сунгари» возвратился во Владивосток.

Ростовский список с автографом автора П.Ф.Штронды, 1904
(г. Ростов-на-Дону, Сретенский храм Архиерейского подворья).
Возможно, является предварительным этюдом оригинала 1904г; 536х354х32

Верующие восприняли неудачу как суровое научение. «Значит, не угодно Владычице, чтоб артурцам досталась лишь копия, — говорили они. — Значит, надо везти самый образ!» И все же доблестный А. Веселаго решил повторить попытку. «В середине декабря, — пишет историк, — тот же транспорт вновь вышел в море <…> и, обогнув Японию, подошел к Китайскому берегу. Пройдя Шантунгский полуостров и следуя между берегом и островами, <…> он вошел в Печилийский залив и, повернув на ост, около полуночи 17 декабря приблизился к берегу Квантуна на параллели Порт-Артура.

Уже виден был огонь тяжелых орудий крепости, и цель похода казалась такой близкой, когда 4 японских сторожевых судна, находившихся у южной оконечности Ляотешаня, стали светить прожекторами. Уклонившись от них к весту и вновь обогнув с зюйда острова Миао-Тао. «Сунгари» лег прямо на Порт-Артур, но был замечен вышедшим от островов небольшим сторожевым судном, начавшим светить прожектором. Увидев, что он обнаружен, А. М. Веселаго решил идти в Циндао, надеясь догрузиться там углем и повторить попытку прорыва в менее ясную ночь. Но на следующий день туда же пришли прорвавшиеся из Порт-Артура миноносцы, сообщившие о падении крепости».

Так закончилась последняя попытка доставить артурцам копию «Торжество Пресвятой Богородицы».

А что же происходило в это время с оригиналом образа?

Киев, ул. Андреевский спуск, д 22а. Здание арт-галереи «КАРАСЬ» (по фамилии хозяина).
Арендуемая иконописная мастерская, где в 1904г. Павел Федорович Штронда, возможно, написал свою знаменитую
икону «Торжество Пресвятой Богородицы».

В те дни, когда «Сунгари» отправился в свой первый поход, между верующими владивостокцами наметилось весьма существенное разделение. Одни, по словам современника, «успокоили себя мыслью, что если не подлинная икона Богоматери, то хотя копия с нее <…> принесет артурским воинам утешение и ободрение». Другие, напротив, «этою мерой были не удовлетворены; они желали, чтобы туда (в Порт-Артур) была доставлена подлинная икона».

Возможный успех прорыва «Сунгари» только лишь укреплял их убежденность. «В самом деле, — рассуждали они, — если возможно доставить в Артур копию, то почему бы не доставить туда и самый подлинник образа «Торжество Пресвятой Богородицы»? Тем более, что икона предназначена в Порт-Артур не кем-нибудь, а Самою Пречистою Девой, и, стало быть, Она же и найдет средства сохранить ее среди всяческих нежелательных обстоятельств. Так что дело теперь лишь за немногим — нашей верой и нашей решимостью!»

А между тем известия с театра войны делались все тревожнее. В первых числах октября Порт-Артур подвергся жесточайшему обстрелу с моря и суши, после чего японцы предприняли попытку генерального штурма. В течение двух недель защитники крепости сдерживали мощный неприятельский натиск, и только 21-го числа порт-артурский комендант генерал Стессель мог, наконец, доложить командованию, что, «благодарение Господу, <…> все нападения врага мужественными войсками нашими храбро отбиты с большими для него потерями».

Порт-Артурская икона Божией Матери.1906 год. Мишкино.
Курганская обл. пос.Мишкино, Свято-Троицкая церковь. В ряду местных Чудотворных епархиальных икон.

Все это время Успенский кафедральный собор был переполнен православным народом. Очевидец писал: «Пред иконою «Торжество Пресвятой Богородицы» так же много было молящихся и плачущих, как и в начале августа, после возвращения из боя наших крейсеров. <…> И в эти дни, в конце октября, здесь, в соборе, часто можно было слышать как бы с укоризною произносимый вопрос: почему же до сих пор не отправили икону в Порт-Артур? Почему не нашелся до сих пор человек, готовый из-за любви к Родине и ее защитникам-героям взять на себя опасную, но вместе с тем высокую задачу — провезти в Порт-Артур икону Богоматери?»

Такой человек нашелся. Звали его Николай Николаевич Федоров. Участник русско-турецкой войны 1877—1878 годов, отставной ротмистр Лейб-гвардии Уланского Его Величества полка, Николай Николаевич служил по Дворцовому ведомству, состоя в должности делопроизводителя Императорской охоты. Возраст его был давно не призывной (за пятьдесят), ни о каких воинских подвигах он не мыслил и жил себе тихо-мирно в Гатчине (Глухой переулок, 28), пока не прочел однажды в газете, что икона «Торжество Пресвятой Богородицы» вот уже почти полгода пребывает во Владивостоке и, кажется, никто всерьез не намерен доставить ее по назначению.

Вечер ушел на размышления, утром решение было принято. Первым делом Николай Николаевич рассказал о своем намерении супруге. Затем пошел на вокзал, сел на петербургский поезд и вечером того же дня был уже в городе Кронштадте. Позже один из его знакомых напишет: «Из разговоров с Н. Н. я вынес убеждение, что это человек действительно верующий в то, что Сама Пресвятая Богородица сохранит его и сопровождаемую им икону целыми и невредимыми, что избавит их от потопления и прочих бед и напастей.

И действительно, если б у Федорова не было этой глубокой веры, то едва ли бы он, человек немолодой, страдающий ревматизмом, имеющий жену и получающий довольно порядочное жалование, решился на такое опасное для жизни предприятие. Говорю «опасное» потому, что, доставив икону в Порт-Артур, он был намерен остаться там до снятия осады». Сам же Николай Николаевич говорил, что на всем пути его странствий, в Петербурге, во Владивостоке и прочих местах с ним постоянно случались «малые чудеса», все самые сложные вопросы разрешались на удивление быстро и безболезненно, как бы сами собою. «Впрочем, — заключал он, — удивляться тут как раз и нечему. Ведь я прежде всех моих дел испросил благословение у Кронштадтского Пастыря, великого молитвенника земли русской».

Июнь 2007г. Порт-Артурская икона Божией Матери в Мишкино. о.Алексий и Н.Павлов.

На сборы в дальний путь Федоров потратил буквально считанные дни. За это время он успел оформить на службе длительный отпуск, имел «сочувственные беседы» с рядом персон «весьма высоких» и получил от Морского министра письмо к адмиралу Скрыдлову с требованием «оказать всяческое содействие г. Федорову в его важном и благородном деле».

Затем Николай Николаевич погрузился в поезд и, проехав за неполные три недели 8000 верст, утром 7 ноября 1904 года прибыл во Владивосток. (Случайно или нет, но в этот же самый день адмирал Скрыдлов получил из Копенгагена телеграфную депешу вдовствующей Императрицы, которая Высочайше дозволяла ему «вверить попечение над образом «Торжество Пресвятой Богородицы» г-ну Федорову».)

«Таким образом, — писал современник, — Н. Н. оставалось теперь только взять икону и отправиться с нею в Порт-Артур. Но тут явился вопрос: как отправиться и на чем?» О доставке иконы сухим путем через Маньчжурию нечего было и думать. Моряки советовали Федорову дождаться следующего похода «Сунгари», но Николай Николаевич не был склонен расходовать время в бесплодной праздности. В конце концов, он решил добраться на каком-нибудь судне в Шанхай и далее действовать сообразно с обстоятельствами.

Подходящее судно нашлось. Это был норвежский пароход «Эрик», забредший во Владивосток невесть какими судьбами. Команду его составляли малайцы, капитан числился британским подданным, груз имел адресацию в порт Шанхай, а время выхода в рейс было назначено на 22 ноября.

«Все время до 22-го числа, — писали местные «Епархиальные ведомости», — г-н Федоров употребил на приготовление себя к великому и опасному предприятию: так, он говел, исповедовался и причастился Святых Таин Христовых».

21 ноября, в день Введения во храм Пресвятой Богородицы, после Божественной литургии в последний раз при большом стечении народа пред иконою «Торжество Пресвятой Богородицы» было отслужено торжественное молебствие. Вечером того же дня пред этою же иконой был отслужен молебен о «путешествующих и по водам плыти хотящих».

Очевидец, укрывшийся под псевдонимом «Верный», напишет потом: «Надо было видеть, с каким умилением, с какою верою молился Николай Николаевич! После молебна икона была заключена в специально приготовленное для нее хранилище и отправлена на пароход, который утром должен был отбыть из Владивостока в Шанхай. <…> В утешение жителям города осталась копия иконы (в натуральную величину), писаная на медной доске масляными красками».

Пароход ушел. С надеждой и трепетом душевным верующие люди во всей России ждали хоть каких-нибудь известий о Федорове, но ждали напрасно — известий не было. Дни проходили за днями, недели складывались в месяцы…

20 декабря 1904 года Порт-Артур пал. Это известие дошло до Владивостока с большим опозданием — только лишь на третий день, т. е. 22-го числа.

В. Н. Мальковский так начал свое «Сказание об иконе «Торжество Пресвятой Богородицы» (1906 год)»:

Июнь2008г. Почитатель Порт-Артурской иконы (возможно привезенной его прапрадедом из Киева): Михаил Борисович Павлов из Кургана. Он принял обряд Крещения на 100-летие Св.Троицкого храма в Мишкино.

«Беспримерная в летописях всемирной истории и в летописях военного искусства по своим исключительно для нас тяжелым условиям и своим страшным жертвам Русско-Японская война закончилась и сделалась достоянием истории. Тяжело становится на душе, когда вспомнишь, какому позору подверглась наша многострадальная Русь-матушка в эти роковые годы испытаний! Эта ужасная и небывалая по своим размерам война унесла десятки тысяч человеческих жизней, поглотила сотни миллионов народного достояния. Обрушившись так внезапно со всеми своими кровавыми ужасами, она явилась Божией карой за то неверие, за ту нравственную распущенность, которые царили в наших слоях общества».

Что же случилось с Порт-Артурским образом? Современник тех событий писал:

«Со сдачею Порт-Артура естественно связывались мысли о Порт-Артурской иконе и о Н. Федорове. Добрался ли он, а вместе с ним икона, до крепости? А если не добрался, то где теперь он сам и образ «Торжество Пресвятой Богородицы»? Как-то не верилось, что такая чудесная по своему происхождению (хотя и не чудотворная) икона могла погибнуть, не попав в Порт-Артур. <…>

Но, если б она достигла крепости, то, как все были убеждены, Порт-Артур не сдался бы так скоро. Если ж, наконец, она попала в руки японцев, то те вряд ли б замедлили возвестить об этом всему миру». Но японцы тоже молчали. Слухи о судьбе иконы блуждали по Владивостоку самые разные. Кто-то утверждал, что икона застряла в Шанхае, другие говорили, что в Чифу, а некий солидный господин чуть ли не клялся, что будто бы икона перевезена недавно в Пекин, и там ее сохраняют монахи Русской Православной Миссии.

«Совершенно понятно поэтому, — писал один из авторов журнала «Русский паломник», — с каким нетерпением ожидали владивостокцы каких-либо точных известий относительно иконы. <…> Когда члены соборного причта ходили по прихожанам на Рождество со св. Крестом, а в праздник Богоявления со св. водою, то в редком доме их не спрашивали: а что, не известно ли, где находится теперь Порт-Артурская икона? И тут же, не дожидаясь ответа, сами добавляли: «Видно, не попала в Порт-Артур, находится где-нибудь в китайском порту. Хотя бы поскорее опять привезли ее к нам, во Владивосток».

Первое точное известие пришло 7 января 1905 года. В этот день один из членов соборного причта получил телеграмму содержания предельно краткого: «Прошу выслать мои вещи Харбин до востребования. Федоров».

Чудотворная икона Божией Матери «Порт-Артурская»
из пос.Мишкино была по благославлению арх.Викентия представлена
в Екатеринбурге, в Храме на Крови

Отправление было датировано 4-м числом, а сверху вполне четко пропечатан обратный адрес: какая-то станция «Первая Застава» на реке Ляохэ. Впрочем, владивостокцев эти географические тонкости волновали сейчас меньше всего. Главное, что Николай Николаевич жив и здоров, и что икона тоже соблюдена им в совершенной целости и, даст Бог, вернется скоро в почти родной для нее кафедральный собор. Теперь горожанам оставалось лишь запастись терпением и ждать от Федорова известий более подробных.

Ожидание длилось недолго.

Минуло 4 дня, и тот же отец диакон получил заказной пакет, отправленный из порта Чифу на следующий день после падения крепости, т. е. 21 декабря 1904 года.

Федоров писал: «Вы, наверное, все с трепетом сердечным ожидаете от меня известий. С неделю я пробыл в Шанхае и 8 декабря приехал в Чифу. Нашлись китайцы, взявшиеся доставить меня на джонке в Порт-Артур, и 14 декабря в 9 часов вечера я сел в лодку, но проехал всего около 10 верст. Слабый попутный ветер переменился, подул сильнейший, противный северный ветер, и китайцы заявили, что дальше ехать нельзя. Бросили якорь у одного острова и простояли там более 40 часов. Ветер все крепчал, и 16 декабря около 2 часов дня, мы вернулись при большом волнении в Чифу.

19 декабря я намерен был опять выехать в 6 часов вечера, но к этому времени слабый попутный ветер совсем улегся, и пришедшие за мной китайцы заявили, что опять ехать нельзя. 20-го утром пришли 4 миноносца из Порт-Артура; я обрадовался, рассчитывая, что на одном из них доеду до Порт-Артура. Какова же была моя скорбь, когда я узнал на миноносце «Сердитом», что они в Порт-Артур не возвратятся, потому что крепость сдается. Таким образом, иконе не суждено было попасть в Порт-Артур. Неисповедимы пути Божии. Попутный ветер — от Бога, и если я не попал в Порт-Артур, то ясно, что на это не было воли Божией».

«Честь и слава господину Федорову! — скажет позже глава Русской Православной Миссии в Корее архимандрит Павел. — И, слава Богу, что нашелся на Руси человек, явивший ту христианскую доблесть и ту веру, в которых — увы! — многие из нас ныне ослабли. <…> Слава ему и честь! А что же до нас, то мы, называющие себя верными чадами Церкви, должны над всем этим серьезно задуматься. <…> История «Торжества Пресвятой Богородицы» подала всем нам очевидное и знаменательное вразумление. Она явилась испытанием нашей общей веры (подчеркиваю — общей, а не отдельных людей), и самое происхождение ее в Киеве так же необычно, как и тот урок, который преподан нам с такою силою в Порт-Артуре».

Ростов на Дону, август 2009г.
Первый проректор Донской духовной семинарии о.Григорий (Гриднев)
и художник Василий Ефремов с недавно обретенным авторским списком 1904г.
(художника П.Ф.Штронды) Порт-Артурской иконы.

А между тем икона «Торжество Пресвятой Богородицы» обретала в России все большую известность. Миллионы православных людей свято верили, что даже сейчас, после падения Порт-Артура икона по-прежнему являет собою «победоносную хоругвь», что именно через нее русскому воинству подается особенная благодать, и что возносимые перед нею моления имеют особую силу. Большинство верующих, однако, никогда не видели чудесной иконы воочию. Списки с нее исчислялись буквально единицами, словесные описания были отрывочны и неточны, а потому неизбежно вставал вопрос о массовом распространении копий образа «Торжество Пресвятой Богородицы».

По сему поводу редакция журнала «Русский Паломник» сообщала читателям: «Копии с этой иконы, которая пользуется благоговейным чествованием не только на Дальнем Востоке, но и внутри Империи, мы обещали разослать всем своим подписчикам, но встретили препятствие со стороны Святейшего Синода. Еще раз заметим, что так как икона была отправлена на Дальний Восток с соизволения Государыни Императрицы Марии Феодоровны, то мы обратились на имя Ее Императорского Величества со всеподданнейшим прошением об оказании нам содействия к получению упомянутого разрешения. <…> В каком положении находится это дело в настоящее время, — мы, к сожалению, еще в неизвестности».

О судьбе подлинника «Торжество Пресвятой Богородицы» не было никаких определенных сведений. По мысли Федорова, иконе надлежало находиться в рядах воюющих русских войск, и посему Николай Николаевич решил доставить ее в расположение Маньчжурской армии. «Запрос в Петербург я уже послал, — писал он, — и дожидаюсь теперь ответа».

Видимо, с ответом Петербург не замедлил, ибо в первых числах января Федоров уже покинул Чифу. Но каков был дальнейший маршрут образа Пресвятой Богородицы? Об этом никто не знал. Депеша Федорова с просьбой переслать его вещи в Харбин тоже не вносила особой ясности, поскольку харбинский железнодорожный узел открывал пути в трех направлениях (в «континентальную» Россию, во Владивосток и в Мукден) и, в соответствии с решением Императрицы, Федоров мог избрать любой из них. Но какой именно?

Каждый день во всех 79-и российских губерниях и двух десятках областей люди с нетерпением разворачивали утренние газеты, в надежде найти хоть какое-нибудь известие о Порт-Артурской иконе. Но тщетно. Газеты молчали.

Владивостокский Успенский кафедральный собор, разрушенный в 1938г. Именно из него пропал забытый всеми оригинал Порт-Артурской иконы, написанный П.Ф.Штрондой в Киеве в 1904г.

«Всеобщая неосведомленность о судьбе иконы «Торжество Пресвятой Богородицы» вполне понятна, — писал архимандрит Павел. — Она объясняется известным направлением нашей повседневной прессы и ее равнодушием, за малыми исключениями, к тому, что составляет святыню русского народа — к области веры. Интерес к тому, что произошло с Порт-Артурской иконой, какая участь постигла «победоносную главную хоругвь русской армии» у одних подавляется холодным скептицизмом, а у других ограничивается <…> потаенной областью сердца».

Первой завесу молчания вокруг иконы прорвала популярная газета «Свет», издавал которую бывший офицер Генштаба Виссарион Виссарионович Комаров, сражавшийся в 1876 году в Сербии в рядах русских добровольцев, заслуживший там генеральский чин, а позже открывший в себе талант публициста. В одном из майских номеров газета извещала читателей: «По поручению Преосвященного Евсевия, мы со всею любовию сообщаем, что <…> желание Н.Н. Федорова приведено в исполнение. В настоящее время икона «Торжество Пресвятой Богородицы» находится в Гун-Чжулине, в походной церкви главнокомандующего».

Так закончилась первая и последняя попытка доставить образ «Торжество Пресвятой Богородицы» по прямому его назначению.

***

После 1917 года Владивостокский собор был закрыт, позже взорван. Долгое время о судьбе «Божией Матери Порт-Артурской» ничего не было известно.

А в феврале 1998 года совершалось паломничество в Святую Землю.
По дороге в Гефсиманию русские паломники зашли в один из антикварных магазинов. Осматривая выставленные в нем христианские святыни, они увидели Порт-Артурскую икону. Экспертиза показала, что это не список, а подлинная чудотворная Порт-Артурская икона.
6 мая 1998 года Порт-Артурская икона Божией Матери возвратилась во Владивосток.

Источник — https://prajt.livejournal.com/200248.html