Ливонский «замкопад»
Содержание:
Взятие Нарвы в мае 1558 года открыло перед Иваном IV блестящие перспективы относительно раздела ливонского наследства — наследства «тяжело больного человека» Восточной Европы, Ливонской «конфедерации». Беспомощность ливонских властей перед лицом московских ратей, растерянность возможных «партнёров» Москвы в окончательном решении «ливонского вопроса» (явно не ожидавших такого поворота событий) — кто и что могло остановить Московита, пожелай он прибрать под свою высокую руку всю Ливонию? Остаётся только удивляться скромности Ивана Грозного, ограничившегося только лишь Восточной Ливонией — Дерптским епископством, на которое он имел право. Как-никак Дерпт — это основанный ещё Ярославом Мудрым, пращуром Ивана, Юрьев, действительная «отчина» московских государей. Да и земли, прилегающие к Нарве, во времена оны платили дань Новгороду, так что и их тоже можно считать государевой «отчиной». Одним словом, в Москве могли полагать, что они не взяли «чужое», но только лишь вернули «своё», утраченное когда-то по Божьей воле.
Куй железо, пока горячо: взятие Нейшлосса
Известие о падении Нарвы совпало по времени с приездом в Москву очередного ливонского посольства. Послы наконец-то привезли деньги, из-за которых и разгорелось пламя войны. Однако ливонские сборы оказались слишком долгими, и послы с казной явились совершенно не вовремя. Привезённые ими талеры Иван не принял, а злосчастным послам ответствовал устами царских дипломатов, что их словам веры нет: что ни пообещают «немцы», то непременно солгут. Ну а раз так, то пускай теперь сам магистр и рижский архиепископ бьют государю челом, вымаливая прощение. Государь же за их, «маистра» и «арцыбискупля», «неисправление» велел своим воеводам
«над ыными городы промышляти, толко им Бог поможет».
Потому дальнейшие переговоры не имели смысла. «Безделные» послы, понурив головы, ни с чем поехали домой. Ливонский хронист Б. Рюссов, подытоживая результаты этой поездки, с горечью писал, что теперь
«ливонцы начали жалеть, что так долго промедлили с деньгами. Но тогда уже нечего было делать».
Время было безнадёжно упущено.
Осада Нейшлосса. Миниатюра из Лицевого свода
Тем временем, пока в Москве шли переговоры, Иван и его бояре спешно собирали рать для развития нарвского успеха. Роспись полков и сбор войска делались в большой спешке, экспромтом. По обычаю, к новой кампании готовились загодя, ещё с осени, поэтому войско и воеводы уже были расписаны, и теперь приходилось выискивать свободные силы везде, где только было можно. Когда псковский воевода князь П. И. Шуйский, один из лучших военачальников Ивана Грозного, получил приказ выступать на стратегически важный орденский замок Нейшлосс (русские называли его Сыренском), запиравший выход из Чудского озера в Нарову, он был вынужден послать вперёд попавшихся ему под руку воевод Д. Адашева и П. Заболоцкого. Выслав конные сотни новгородских детей боярских и
«князей казанских Кострова и Бурнаша с товарыщи»,
которым приказал
«дороги от Колывани и от Риги позасечи для маистрова приходу»,
воевода с главными силами двинулся непосредственно к Сыренску. В это же время русские стрельцы и казаки вместе со взятым в Нарве в качестве трофеев «нарядом» под началом артиллерийского «эксперта» дьяка Шестака Воронина, отличившегося ещё при взятии Казани в 1552 году, на стругах выгребали против течения Наровы, двигаясь на юг, к Сыренску.
Общая численность русской рати, отправившейся «добывать» Сыренск-Нейшлосс, была невелика. Под началом Данилы Адашева, брата всемогущего (так, во всяком случае, принято полагать ещё со времён Ивана Грозного) временщика Алексея Адашева, были три сотенных головы, не считая посланных заставами на ревельскую и рижскую дороги, да ещё стрелецкий голова Т. Тетерин с неполным стрелецким приказом и некоторое количество казаков — удешевлённый вариант стрельцов, набираемых от случая к случаю из всякой вольницы. Всего, если посчитать и «сабли», и «пищали» вместе, вряд ли в его распоряжении было больше 1-1,5 тысяч бойцов, а то и меньше. Ливонский хронист И. Реннер, правда, писал о том, что русских под стенами Нейшлосса собралось ни много ни мало, а целых 15 тысяч. Откуда он взял такие сведения — то ли со слов перепуганных беженцев, то ли по старой ливонской привычке исчислять «полчища московитов» не иначе, как десятками и сотнями тысяч, — Бог весть.
3 июня 1558 года рать Адашева объявилась под стенами Нейшлосса и немедленно приступила к осадным работам. По словам летописца, явно имевшего перед глазами воеводскую «отписку», русские ратники
«наряд ис судов выняли и туры поставили».
Через два дня, 5 июня, осадные работы были завершены:
«туры круг города изставили и наряд по всем туром розставили, а стрелцов с пищалми пред турами в закопех поставили. И учали по городу стреляти изо всего наряду ис пищалеи по воином».
В этот же день из Новгорода к Адашеву и его «воинникам» на помощь пришёл воевода князь Ф.И. Троекуров «с немногими людми».
Руины Нейшлосса. commons.wikimedia.org
Появление под стенами Нейшлосса, сотрясаемых ливонскими ядрами, выпущенными из ливонских же пушек, нового отряда московитов навело тамошнего фогта Дириха фон Штейнкуле на мысль не задерживаться с капитуляцией. Не дожидаясь, пока бесчисленные русские и татары полезут на стены вверенного его попечению замка, на третий день осады он приказал выбросить белый флаг.
«Июня в 6 день князец Сыренской воеводам добили челом, — писал русский летописец, — из города выпросился не со многими людми, а животы ево и доспехи и наряд весь городовой воеводы поимали, а князца выпустили обыскав, безо всякого живота».
7 июня русские вступили в Нейшлосс. Воеводы отправили в Москву победное донесение, рассчитывая на щедрую царскую награду. Их ожидания скоро оправдались, ибо в летописи сказано, что обрадованный полученной вестью царь
«благодарение воздал и молебны велел пети и со звоном. А воеводам послал со своим з золотыми (то есть с золотыми монетами, заменявшими тогда в Русском государстве награды) столника своего Григория Колычова».
«Билися немцы добре жестоко и сидели насмерть»: осада Нойхаузена
Капитуляция после кратковременной осады Нейшлосса-Сыренска открыла длинный перечень городов, городков и замков, которые были взяты воеводами Ивана Грозного летом – в начале осени 1558 года на востоке Ливонии. Со взятием Сыренска в руках русских оказался контроль над входом и выходом в Чудское озеро. Дальше путь государевых полков лежал на Дерпт — столицу одноимённого епископства. Однако прежде чем подступить к государевой «отчине» и потребовать её возвращения законному хозяину, нужно было взять прикрывавший подступы к нему замок Нойхаузен.
Общую численность русского войска, собравшегося походом на Дерпт под водительством князя П.И. Шуйского (осада Сыренска, несмотря на её кратковременность, позволила князю собрать, наконец, все свои силы в кулак), можно оценить примерно в 8-9 тысяч «сабель» и «пищалей». В неё входили пять полков («стандартный» «большой разряд» — по старшинству полки Большой, Правой руки, передовой, Сторожевой и Левой руки) в составе 47 «сотен» детей боярских под началом своих голов и двух стрелецких приказов А. Кашкарова и Т. Тетерина. Итого в лучшем случае 7–8 тысяч детей боярских с их послужильцами и 500-600 стрельцов. Сюда можно добавить также несколько сотен татар казанских «князей» и неопределённое количество казаков. Во всяком случае, даже с их учётом никак не набиралось 80 тысяч ратных, о которых писал один из первых историков этой войны — Т. Бреденбах. Кстати, он же одним из первых и назвал войну Ивана Грозного с ливонцами Ливонской.
Взятие Нойхаузена. Миниатюра из Лицевого свода
На сбор войска, приведение его в порядок и выдвижение к Нойхаузену Шуйскому потребовалась неделя. Утром 15 июня 1558 года русские полки подступили к замку и окружили его со всех сторон, отрезав сообщение с внешним миром. Посланный в замок парламентёр передал тамошнему «князьцу» Йоргу фон Икскюлю предложение капитулировать без боя и сдать замок государевым ратным людям без ненужного кровопролития. Однако немецкий рыцарь ответил отказом и, верный присяге и воинскому долгу, сел со своими немногими людьми в осаду.
В ответ Шуйский приказал приступать к осадным работам. «Сценарий» осады был русским «градоимцам» хорошо известен, и работа закипела. Исполняя приказ большого воеводы («воеводы велели головам стрелецким Тимофею Тетерину да Андрею Кашкарову туры поставити блиско города и наряд подвинути к городу»), стрельцы А. Кашкарова и Т. Тетерина вместе с псковской посохой заложили артиллерийские батареи, а затем, под прикрытием орудийной пальбы,
«туры поставили у города у самово».
Ливонский хронист С. Хеннинг писал, что звуки канонады были хорошо слышны в окрестностях соседнего замка Кирумпе, где разбили укреплённый лагерь магистр В. фон Фюрстенберг и дерптский епископ Герман со своими немногочисленными рыцарями и кнехтами, которые, скованные страхом, так и не рискнули помочь осаждённым. Мощный обстрел крепости очень скоро дал свои результаты. Метким огнём русские пушкари
«из норяду збили стрелню (башню), а города (то есть стен замка) розбили много».
Путь внутрь Нойхаузена был открыт, и Шуйский послал стрельцов Кашкарова и Тетерина на приступ. Деморализованные непрерывным артиллерийским огнём русских и невозможностью ответить выстрелом на выстрел (артиллерию Нойхаузена составляли две 1,5-футовых пушки, 0,75-фунтовый фальконет, одна 3-фунтовая пушка и 13 гаковниц) кнехты Икскюля бросили свои позиции на стенах замка и откатились в цитадель. Теперь огонь русского наряда обрушился на неё. И. Реннер уверенно говорит, что город был взят русскими в результате предательства. Надо полагать, Икскюль, трезво оценив ситуацию и не надеясь больше не помощь со стороны магистра и епископа, не стал дожидаться кровавой резни. Второй штурм отбить у него не было сил, и он поспешил, пока ещё оставалась такая возможность, договориться о почётной сдаче.
Руины Нойхаузена. upload.wikimedia.org
30 июня 1558 года русские вступили в Нойхаузен, отпустив остатки его гарнизона восвояси. По дороге они, кстати, были ограблены подчистую. К царю отправились с сеунчем участники осады князь Б. Ромодановский, Е. Ржевский и Ф. Соловцов. Выслушав донесение воевод,
«к воеводам государь з жалованьем з золотыми послал Игнатию Заболоцкого».
Сам же Шуйский со товарищи, не дожидаясь царской награды,
«устроя Новгородок и людеи в нем оставя хотели идти с маистром и з бискупом битца, искать над ними дела государева и земского сколко милосердыи Бог поможет».
Поход продолжался. Впереди была главная его цель — государева «отчина» Дерпт-Юрьев.
«Взятье юрьевское Ливонския земли…»
Падение Нойхаузена открыло дорогу русским к сердцу Дерптского епископства и к самому Дерпту. Шуйский не стал медлить. 6 июля передовые отряды его войска подступили к замку Варбек, что был совсем рядом с Дерптом, и взяли его без сопротивления.
Известие о появлении русских на ближних подступах к Дерпту вызвало разброд и шатание в лагере Фюрстенберга под Кирумпе. С. Хеннинг сообщал, что среди дерптских рыцарей царили примиренческие настроения. До магистра дошли слухи, что они тайно послали гонца к русским с предложением договориться о прекращении войны. Фюрстенберг не рискнул вступать в сражение, имея под своим началом деморализованное войско. По его приказу лагерь был свёрнут, а воинство начало поспешное отступление, которое очень скоро превратилось в паническое бегство под палящим солнцем. С. Хеннинг, участвовавший в этом «стипль-чезе», приписывал жаре спасение ливонцев: мол, многие русские, преследовавшие их, лишились коней, а некоторые и жизни, перегревшись под жарким июльским солнцем.
Русский ертаул преследует арьергард орденского войска. Миниатюра из Лицевого свода
Русская версия выглядит иначе. Согласно воеводской «отписке», за бежавшими, как олени (по выражению Хеннинга), «немцами» Шуйский отправил «яртоул», которым командовали Б. Колычев и Т. Тетерин. Ертаул догнал немецкий арьергард и при поддержке подоспевших к нему на помощь сотен Передового полка растрепал его. По словам псковского летописца,
«наши за ним ходили, и многых догоняа били немец».
Составитель Львовской летописи к этому добавлял, что
«ертаулы за ним (за немецким арьергардом) гоняли верст с пятнадцать и немногих людеи угонили и побили, а телеги и жеребцы многие поимали».
Взятие Варбека и развал ливонского войска ускорили развязку событий. Утром 8 июля 1558 года перед глазами дерптцев, ещё не пришедших в себя после известий о падении Нойхаузена и о бегстве орденского войска из-под Кирумпе, открылась ужаснувшая их картина. Как писал Э. Крузе, участник тех событий,
«широким фронтом неприятель тремя большими густыми колоннами (Бреденбах снова не поскупился и исчислил количество русских в 300 тысяч), прикрываясь несколькими сотнями гарцующих врассыпную всадников, наступал на нас».
Осада Дерпта. Миниатюра из Лицевого свода
Окружив Дерпт со всех сторон и отрезав его от внешнего мира, русские незамедлительно приступили к осадным работам, которые развивались по хорошо отработанному сценарию. По словам летописца,
«как пришли воеводы к Юрьеву и наряд из судов выняв и стрельцы у города перед турами закопалися и з города немцов збили».
Важную роль в начавшейся осаде Дерпта, по свидетельству упомянутого выше Э. Крузе, сыграли немногочисленные (именно так характеризует их число Крузе) стрельцы под началом голов Тетерина и Кашкарова. Именно на их плечи (ещё раз подчеркнём, что всего их было не больше пятисот, а, скорее всего, и меньше) легла главная тяжесть осадных работ и повседневная боевая работа в
«закопех» «перед турами».
Попытки дерптцев делать вылазки не имели успеха. Стрельцы, псковская посоха и послужильцы детей боярских упорно, невзирая на сопротивление неприятеля, рыли траншеи, возводили шанцы и батареи под доставленную из Нарвы водой артиллерию. По ливонским меркам её численность была более чем достаточна. Крузе упоминает шесть медных мортир, метавших в город ядра и зажигательные снаряды-feuerbelle, а также несколько grossen stüken geschütz. Реннер пишет о восьми kartouwen (картаунах), двух grote fuirmorsers (больших огнеметательных мортирах) и «других больших и малых пушках» (andern geschutte klein und groth). Другой немецкий источник сообщает, что в шанцах русские установили 14 slangen и kartowen. Так или иначе, для устаревших укреплений Дерпта, как показали дальнейшие события, этого оказалось вполне достаточно.
Руины кафедрального собора в Дерпте (Тарту). commons.wikimedia.org
11 июля русская артиллерия начала бомбардировку,
«стреляющее, ово огнистыми кулями, ово каменными».
Положение Дерпта очень скоро стало безнадёжным.
«А из наряду били шесть ден, — писал русский летописец, — и стену городовую розбили и в городе из наряду многих людеи побили».
Неизвестный пскович добавлял к этому, что
«мало воеводы постояли, только изготовили пристоуп и постреляли в город ис кривых поушок»
— тех самых мортир, о которых писали Крузе и Реннер. Среди горожан и епископских вассалов не было единодушия. Ряды защитников Дерпта неумолимо редели от русского огня и дезертирства. Надежды же на деблокаду не было, ибо Фюрстенберг в ответ на просьбы о помощи, по словам ливонского хрониста Ф. Ниенштедта, отвечал, что он
«сердечно сожалеет о печальном состоянии города и высоко ценит твёрдость епископа и почтенной общины; он весьма не одобряет поступок дворян и ландзассов, покинувших своих господ, что конечно впоследствии послужит им к позору. Он (магистр) желает, чтобы другие оказали такое мужество, на какое только способен человек, для защиты славного города. Но несмотря на всё его сожаление, он видит, что ему не удастся в настоящее время оказать сопротивление такому громадному, как то он узнал из всех разведываний, войску, какое находится теперь у врага, но впрочем он будет усердно молиться милостивому Богу за них, и день и ночь думать о том, как бы набрать побольше народа для войска».
Что оставалось делать в этой ситуации епископу Герману? Посовещавшись со своими советниками и дерптскими ратманами, он принял решение. Как писал псковский летописец,
«бискоуп и немцы посадникы воеводам князю Петроу Ивановичю с товарищи град Юрьев здали по мирному советоу, июля в 20 день, на том, што им жити по старине, и с царевыми и великого князя наместникы соудити судиям их, и из домов их и из града не извести».
Капитуляция Дерпта. Миниатюра из Лицевого свода
В сдавшемся городе русские взяли богатую добычу. Согласно Лебедевской летописи,
«пушек взяли болших и менших пятсот пятдесят две пушки».
Реннер называет ещё большее число — 700 stucke geschutte klein und gross. А рижский хронист сообщает, что помимо нескольких slange и kartowe русские захватили 120 nye gegaten valkeneten и множество другого gegaten und gesmedet schutte. И это не считая всякого рода «животов». Б. Рюссов, конечно, несколько преувеличивая ради красного словца, отмечал, что
«невозможно описать, сколько сокровищ взял московит в этом городе деньгами, серебром и золотом, и всякими драгоценностями и уборами от епископа, каноников, дворян и бюргеров. От одного лишь дворянина по имени Фабиан Тизенгузен московит взял более 80 000 талеров чистыми деньгами».
Напомним, что Иван Грозный требовал от ливонцев выплаты 60 тысяч талеров. Ради таких трофеев стоило постараться!
Последствия падения Дерпта
Падение Дерпта для Ливонской конфедерации стало ударом ещё более сильным, нежели падение Нарвы. Вся Восточная Ливония оказалась во власти русского государя. Замки и городки один за другим падали к ногам русского царя и его воевод. Участвовавший в том памятном походе князь А.М. Курбский вспоминал позднее, что государевы воеводы
«того лета взяхом градов немецких с месты близу двадесяти числом; и пребыхом в тои земле аж до самого первозимия, и возвратихомся к царю нашему со великою и светлою победою, бо и по взятью града, где и сопротивляшеся немецкое войско к нам, везде поражаху их от нас посланными на ротмистры…».
Шиллинг, отчеканенный в 1535 году, во время правления дерптского епископа Иоганна VII. heraldicum.ru
Неизвестный русский летописец, основываясь на воеводских «отписках» с полей сражений, был более точен: по его словам, летом 1558 года
«городов немецких государевы воеводы взяли в 66-м году дватцать городов, и с волостьми и с селы…».
А псковский книжник говорил о 23 взятых городках. Если бы Иван Грозный хотел действительно покорить всю Ливонию, то лучшего момента, чем в конце лета – начале осени 1558 года, у него не было. Обветшавшее здание конфедерации, разъедаемое противоречиями, грозило вот-вот обрушиться.
Но этого не случилось. Кампания была на излёте, войско устало, многие ратники не выходили из походов и боёв с зимы 1557-1558 годов и нуждались в отдыхе,
«запас себе пасти и лошадей кормить»,
готовясь к новой кампании. Да и боеспособность войска оставляла желать лучшего. Взятые в бою «животы» сковывали его подвижность. К тому же русские полки существенно поредели, и не столько от потерь убитыми, ранеными, заболевшими и пленными, сколько от отъехавших по домам по разным причинам детей боярских и их людей. Заменить же их было некем: у грозного царя и без того не хватало людей, чтобы воевать одновременно с Крымом, держать немалые гарнизоны в неспокойной «подрайской» казанской «землице», да ещё отправить новую большую рать для продолжения покорения Ливонии. Оценив свои возможности, Иван отдал «стоп-приказ». Оставляя немногочисленные гарнизоны во взятых городах и замках, царские рати потянулись на зимние квартиры. Но война на этом не закончилась.
Источники и литература:
- Королюк, В.Л. Ливонская война / В.Л. Королюк. — М., 1954.
- Курбский, А.М. История о великом князе Московском / А.М. Курбский. — СПб., 1913.
- Летописец начала царства царя и великого князя Ивана Васильевича. Александро-Невская летопись. Лебедевская летопись // ПСРЛ. — Т. XXIX. — М., 2009.
- Летописный сборник, именуемый Патриаршей или Никоновской летописью // ПСРЛ. — Т. XIII. — М., 2000.
- Милюков, П.Н. Древнейшая разрядная книга официальной редакции (по 1565 г.) / П.Н. Милюков. — М., 1901.
- Ниенштедт, Ф. Ливонская летопись / Ф. Ниенштедт // Сборник материалов и статей по истории Прибалтийского края. — Т. IV. — Рига, 1883.
- Псковская 3-я летопись // ПСРЛ. — Т. V. Вып. 2. — М., 2000.
- Разрядная книга 1475–1605. — Т. II. Ч. I. — М., 1981.
- Рюссов, Б. Ливонская хроника / Б. Рюссов // Сборник материалов и статей по истории Прибалтийского края. — Т. II. — Рига, 1879.
- Филюшкин, А.И. Изобретая первую войну России и Европы. Балтийские войны второй половины XVI в. глазами современников и потомков / А.И. Филюшкин. — СПб., 2013.
- Форстен, Г.В. Балтийский вопрос в XVI и XVII столетиях. (1544–1648) / Г.В. Форстен. — Т. I. Борьба из-за Ливонии. — СПб., 1893.
- Хорошкевич, А.Л. Россия в системе международных отношений середины XVI века / А.Л. Хорошкевич. — М., 2003.
- Archiv fur die Geschichte Liv-, Est- und Curlands. Neue Folge. — Bd. I. — Reval, 1861; Bd. IX. — Reval, 1883.
- Briefe und Urkunden zur Geschichte Livlands in den Jahren 1558–1562 (Далее Briefe). — Bd. I. — Riga, 1865; Bd. II. — Riga, 1867.
- Henning, S. Lifflendische Churlendische Chronica von 1554 bis 1590 / S. Henning. — Riga, 1857.
- Renner, J. Livländische Historien / J. Renner. — Göttingen, 1876.
