Специфика имяобразования галерного флота и вспомогательных судов в эпоху Петра I
Разгром шведской армии под Полтавой позволил перебросить русские войска к Балтийскому морю для овладения побережьем Финского и Рижского заливов, а также Моонзундскими островами. К 1711 году эти цели в основном были выполнены. На повестке дня встала задача занятия Финляндии и выхода на побережье Ботнического залива как для лишения снабжения противника жизненно важными припасами, так и для создания угрозы вторжения непосредственно в Швецию.
Предстояли боевые действия в шхерных районах северо-восточной части Балтийского моря, для которых требовались специальные суда. Такими судами являлись галеры, обладавшие малой осадкой и возможностью двигаться без парусов, под веслами:
«…сии галеры у нас в шведской войне гораздо более пользы, нежели корабли, приносили, для того, что к шведским берегам, от множества островов и закрытых камней, кораблям ход весьма опасен…»
Галеры широко применялись не только для ведения боевых действий, но и для выполнения других самых разнообразных задач.
«Начальствующий над галерным флотом» Ф. М. Апраксин 6 августа 1719 года докладывал царю:
«…мы галеры нагрузили рожью и горохом… ежели кампания продолжится… дабы… могли себя… содержать».
В свою очередь, М. М. Голицын докладывал Ф. М. Апраксину 5 мая 1720 года из Ревеля:
«…полки гвардии отправлены на 12 галерах…»
Использовались и специальные галеры для перевозки лошадей кавалерии:
«Суть же галеры конныя, на которых имеют лошадей по 30 до 50…»
Применялись галеры и для охранной службы: царь лично дал указ майору Матюшину на остров Котлин 18 мая 1720 года:
«…галерами… ежели неприятель… похочет обойти фарватер… в таком случае… атаковать и, с помощью Божиею, разорить…»
Галера оказалась настоящим универсальным кораблем – одновременно боевым, десантным, ластовым (грузовым), разведывательным, посыльным судном, могущим обеспечить широкие оперативные возможности при боевых действиях в шхерных районах. Причем шведы, имея многочисленный корабельный флот, не могли применить крупные корабли для противодействия русскому галерному флоту. Именно поэтому, как пишет историк флота Н. В. Новиков,
«русский гребной флот, создание которого было вполне посильным для России и соответствовало состоянию ее производительных сил, при простоте конструкции галеры, возможности ее серийного производства и обеспеченности кадрами строителей, явился в руках Петра наиболее действенным средством борьбы на море, несмотря на превосходство противника в силах. С занятием Гельсингфорса шведы были лишены последней базы в шхерах, и это, как мы видим, дало русским возможность развить крупные операции с целью достижения возможности угрожать перенесением войны на территорию самой Швеции».
По мере продвижения русских войск все дальше от устья Невы, число галер увеличивалось. С 1711 года строительство их приняло массовый характер, количество обуславливалось стоящими перед русскими войсками задачами. Если в конце 1705 года по «Росписи всем кораблям и всяким судам, которые ныне под Кроншлотом, в С.-Петербурге и в иных местах…» в строю находилось всего семь галер, то, когда
«…1713… апреля в 26 день флот галерный… пошел от С.-Петербурга в Финляндию…»,
в его составе находилось 93 галеры. В Гангутской операции в июле 1714 года принимало участие 99 галер, а в марте 1721 года в «Ведомости о числе галер больших и малых военных и конных в разных местах и где оные строены…» было указано, что
«…всего галер 171».
После Гангутской победы в течение ряда лет галерный флот вел успешные боевые действия непосредственно у шведского побережья. К лету 1720 года галеры стали настолько грозной для шведов силой, что после победоносного сражения галерного флота при Гренгаме шведский флот не мог противостоять русскому. О состоянии шведского флота в это время К. И. Крюйсу написал 12 ноября 1720 года его корреспондент из Данцига:
«…они (шведы. – Ю.П.)… прошлого лета в страхе неизреченном были, и шведские корабли почти все лето около Стокгольма да в шхерах стояли, а как флот их в море был, тогда они российских галер зело опасались».
Такому большому числу галер соответствовало и большое многообразие их наименований. За период строительства галер для Балтийского флота с 1703 по 1721 год было использовано 176 имен, приведенных в «Списке русских военных судов с 1668 по 1860 гг.» [1]. Этому обстоятельству способствовала утилитарная необходимость отличия галер при их массовой постройке и использовании. Она же привела к применению в качестве их наименований обширного спектра лексики, в частности – из области зоологии и географии.
Свое отражение в образовании наименований галер нашли и особенности их строительства. Галеры строились в разное время и в разных местах: на Олонецкой верфи, в Петербурге, Выборге, Або, а также за границей – в Дании и Пруссии.
Существовали большие, малые и конные галеры, полугалеры, скампавеи; имелись и национальные особенности в их конструкции – галеры строили, например, на «венецианский» или «французский» манер. Это приводило к тому, что галеры отличались не только типовым разнообразием, но и имели какие-то особенные отличия, свойственные только конкретному судну. Причем эти отличительные особенности в устройстве и в разных характеристиках судна были настолько выразительны и запоминаемы, что у некоторых галер становились именами, например, «Горища» (В. И. Даль: «Горища – от ср. юж. чердак, вышка», то есть судно имело высокую заднюю надстройку), «Мелководная» (судно имело небольшую осадку и могло действовать на мелководье), «Белая» (судно было окрашено в белый цвет).
Большая часть наименований, связанных с особенностями устройства, имеет ярко выраженное иностранное происхождение, являясь русской транскрипцией какого-либо иностранного слова. В качестве примера можно привести следующие имена: «Колумба» (от итальянского соlomba – киль), «Ларузет» (вероятно, от французского la ruse – хитрость), то есть судно, построенное на «французский» манер, имело «хитрое» устройство и было не похоже на другие, «Рица» (от итальянского rizza – найтов, снасть), «Райна» (от голландского rаа или немецкого reihe – ряд, то есть поперечное дерево на мачте, к которому привязывался парус).
Назначение галер также нашло отражение в их именах: «Канона» (от итальянского cannone – орудие, пушка – вероятно, судно было оснащено большим количеством пушек), «Пассарим» (от итальянского passareil mare – переплыть море – возможно, мореходное судно, способное действовать не только в прибрежных водах, но и в открытом море), «Дунжело» или «Донжело» (от итальянского donzzello – оруженосец, курьер – судно, в числе прочего, выполняло курьерские поручения).
Обращает на себя внимание тот факт, что среди имен галер, имеющих иностранное происхождение, более всего заимствований из итальянского языка. Это не удивительно, так как галера была создана в VII веке в Венеции и итальянцы имели богатейший опыт строительства и боевого использования подобных судов. Поэтому, когда Петр решил начать постройку Азовского флота и подготовку его к борьбе с Турцией за выход в Черное море, то в числе прочих специалистов в Россию были приглашены итальянские, в частности венецианские, мастера и моряки, а также специалисты других национальностей, служившие ранее на венецианском флоте.
После начала Северной войны, с момента организации судостроения для Балтийского флота, специалисты, имеющие отношение к строительству галер, были передислоцированы к новому месту службы. В декабре 1703 года в соответствии с резолюциями царя на докладе Ф. М. Апраксина, дается указание:
«…морского флота офицеров и матросов греков, славян и италианцев и из полонянников из гребцов турок и татар, и русских людей, которые в морском хождении на галерах быть свычаны, из Азова и из Троицкого и с Воронежа отпустить всех к Москве немедленно»;
затем их отправили на строящиеся на Олонецкой верфи галеры.
5 февраля 1706 года И. Я. Яковлев докладывал А. Д. Меншикову:
«…а корабельные и галерные мастеры иноземцы, которые были у дел на Олонецкой верфи, ныне все при Санкт-Петербурге и многие у дел».
Английский капитан на русской службе Джон Ден свидетельствует:
«Строителями последних (галер. – Ю.П.) бывают обыкновенно итальянцы, а также их морские офицеры, отчасти же и греки…»
В результате, итальянское влияние на развитие русской морской терминологии было достаточно большим.
С начала постройки галер в 1703 году до 1711 года кораблям этого класса было дано всего 11 наименований, причем для большинства – в рамках уже оформившейся тенденции использования в качестве источника имен религиозной тематики. Первые четыре галеры, спущенные на Олонецкой верфи летом 1704 года, именовались «Святой Петр», «Святой Федор Стратилат», «Золотой орел», «Александр Македонский». Особняком среди имен святых стоят два имени – «Золотой орел» и «Александр Македонский», причем, если последнее использовалось в первый раз, то имя «Золотой орел» уже имел находившийся в строю корабль Азовского флота. На воронежском корабле в качестве кормового украшения была выполнена резьба в виде позолоченного двуглавого орла, символа российской государственности, и девиза – «Защищение величества». На олонецкой же галере предусматривалась установка необычного кормового фонаря, описание которого приводится в «Росписи что надобно галеру Орел золотой…»:
«…один фонарь золотой орел, тело б его подобно было фонарю, а вышина 8 фут».
Ввиду выполнения большого объема сложных работ по резьбе, в частности, изображений на кормовых оконечностях, соответствующих именам, наименования для галер выбирались заранее, еще до спуска на воду. За семнадцать дней до спуска первой галеры, 4 мая 1704 года, И. Ф. Боцис докладывал:
«…сегодня велел резать гербы – 3 герба каторжные, один Святаго Петра, другой Святаго Федора Стратилата, третий Александра Македонскаго для 3-х каторг (галер. – Ю.П.), а для четвертой, которая есть шаутбенахто-ва, один фонарь токмо и с них списки пришлю по почте…»
Через некоторое время в журнале царя появились следующие записи:
«1704… май… в 21-й день того же числа на Олонецкой верфи спустили галеру, именуемую Святаго Апостола Петра… июнь… в 10-й день на Олонецкой верфи спустили галеру Золотой Орел… в 18-й день… на Олонецкой верфи спустили галеру Святаго Феодора Стратилата… в 25-й день спустили галеру Александра Македонскаго».
Из доклада И. Ф. Боциса можно сделать некоторые выводы. Решение о конкретном наименовании галеры, спущенной 21 мая, было обусловлено высокой степенью ее готовности: она могла быть спущена на воду как раз накануне дня рождения императора. Поэтому именно на ней решено было вырезать изображение Святого Апостола Петра – небесного покровителя царя. 8 июня был день памяти великомученика Федора Стратилата, являющегося покровителем православного воинства, отсюда ясна причина наименования галеры подобным образом.
В конце сентября
«государь по прибытии своем на Олонецкую верфь осматривал корабельныя работы…»,
в числе других осмотрел и две недостроенные галеры, заложенные в 1703 году. Распорядившись продолжить их постройку, Петр I приказал заложить еще одну, что и было выполнено 22 октября, после его отъезда.
Эти три галеры получили имена «Вера», « Надежда» и «Любовь» также до спуска или самим царем, или по предложению кого-либо из царского окружения, так как накануне приезда Петра, 17 сентября 1704 года, был день памяти святых мучениц Веры, Надежды, Любови и матери их Софии.
О ходе работ на этих галерах 14 апреля 1705 года И.Я.Яковлев докладывал царю:
«Галеры к отделке поспевают же доделывают кормы, да внутри чуланы…»
Проходит еще немного времени, работа близится к завершению, и 16 мая Яковлев сообщает А. Д. Меншикову:
«…корабль, шнявы, галеры к совершенству плотничною и резьбою к отделению приходят и с пущать станем сего месяца в последних числах…»
О том, что эти имена были даны до спуска галер на воду, видно из письма И. Ф. Боциса к И. Я. Яковлеву от 28 мая 1705 года:
«…прошлого четверга одну галеру спустили на воду, именуемую Надежда, а завтра уповаю другую галеру спустить на воду, именуемую Любовь, такожде и в воскресенье уповаю на Бога спустить на воду 3-ю галеру, на которой и буду, именуемая Вера…»
Часто Петр лично принимал участие в спуске галер на воду. Если обстоятельства складывались таким образом, что Петр не мог присутствовать при закладке или спуске галер, то ему постоянно докладывалось о ходе их строительства. Ф. М. Апраксин сообщал царю из Петербурга в своем письме от 17 мая 1721 года:
«…вчерашнего дня спустили на воду две галеры, одна французская… другая венецианская, коим и имена даны: французской – Нева, венецианской – Двина».
Для идентификации галер использовался еще один способ. Свидетельствует современник:
«Помимо 6 или 8 полугалер, нареченных надлежащими названиями и назначенных в распоряжение царя, генерал-адмирала, вице-адмирала Змаевича и других знатных особ, остальные различаются следующим образом… На корме генеральской галеры или скампавеи ставится № 1, и далее последующие номера выставляются на кормах каждого судна на всю длину походного порядка его дивизии».
В результате, в составе флота находились галеры, различавшиеся не только по именам, но и по номерам.
Галерный флот многое сделал для приближения долгожданной победы. Угроза набега галер и очередной высадки русских войск на побережье заставила шведское правительство ускорить заключение мира с Россией. Большую роль в этом сыграла и победа русского галерного флота в бою у острова Гренгам 27 июля 1720 года. Так случилось, что сражения при Гангуте и при Гренгаме произошли в один день (хотя и с разницей в 6 лет) и победы в этих сражениях отмечались одновременно как государственный праздник.
Однако в этот день вольно или невольно больше вспоминали о Гангутском бое как в силу влияния победы в нем на дальнейший ход войны, так и, самое главное, из-за участия в нем самого царя. Например, голландский посол Де Вильде спустя год в своем докладе говорил об этом празднике следующее:
«…день годовщины победы, одержанной е[го] ц[арским] в[еличеством] над шведским контр-адмиралом, празднован вчера с большим весельем. По этому случаю спущен на воду новый 60-ти пушечный корабль, названный Пантелеймон, по имени святого, память которого празднуется в этот славный день. Я имел честь присутствовать на этой церемонии…»
Как видим, это наименование более отождествлялось с победой при Гангуте. В силу этих обстоятельств Гренгамское сражение надолго осталось в тени, да и в наше время оно менее известно, чем бой при Гангуте.
Тем не менее ход войны нашел свое отражение в наименованиях не только корабельного, но и галерного флота. В частности, победа при Гренгаме была оперативно отмечена в именах двух галер. В журнале Петра есть несколько коротких записей, относящихся ко дню спуска этих галер:
«Август… В 6-й день. Его величество получил ведомость от генерала князя Голицына: взял 4 фрегата швецких боем. В 7-й день его величество вчера спустил 2 галеры французского дела, и веселились на оных…»
Подробности о событиях того дня можно узнать из доклада того же Де Вильде своему правительству от 8 августа 1720 года. Спуск галер должен был состояться в субботу, 6 августа, «после полдня», о чем все участники были оповещены заранее. Петру I, вышедшему из церкви после литургии, доложили о только что полученном известии о победе у Гренгама. Он немедленно вернулся в церковь и возблагодарил за это Господа в молитве. Когда же галеры были спущены, на них состоялось пиршество в честь победы, причем на первой галере находился сам царь. Но имен, которые получили новые галеры, Де Вильде не упоминает.
Из «Списка…» Ф. Ф. Веселаго этого также нельзя узнать, причем из указанных двадцати галер приведены имена только пяти:
«в том числе Гарбора, Виктория, Констанция (Постоянство), Щеголь, Семга».
Но существует еще один, очень неполный, вариант походного журнала Петра I, в котором имеется запись с указанием этих имен:
«Август… В 6-й день получена ведомость от князь Михайла Михайловича, что на море взяты у шведов 4 фрегата. Того ж числа спустили 2 французские галеры, именуемая Виктория, другая Постоянство».
Можно сделать вывод, что спущенные 6 августа 1920 года галеры именовались «Виктория» и «Констанция» («Постоянство»).
Вопроса, прочему первая галера была так громко наименована, зная эмоциональный характер Петра, не возникает. Но почему другая была наименована как «Постоянство»? Вероятно, потому, что такие качества характера, как неизменность в позиции, взглядах, чувствах, выраженные в этом слове, были присущи Петру в полной мере и благодаря им была достигнута победа в войне.
Во время празднования, проходившего в Москве в январе 1722 года и посвященного заключению Ништадтского мира, при украшении триумфальной арки была, в числе других, использована
«эмблема … рука, выходящая из облаков и державшая вниз лавровый венок с латинской надписью «Constantia et Labore» (постоянством и трудом)».
Венок в руке означает, что Провидение увенчивает лаврами победителя и всегда на стороне того, кто ради достижения цели трудится, не покладая рук и тверд в своих убеждениях.
Вспомогательные, или, по терминологии тех лет, ластовые и провиантские суда – шмаки, буера, галеоты, флейты и тому подобные – в основном имели имена ярко выраженного иностранного происхождения, связанные с их функциональным назначением. Но часть имен возникла в рамках уже оформившихся тенденций имяобразования, затронувших, наряду с корабельным и галерным флотом, и вспомогательные суда.
Литература
Берхгольц Ф.-В. Дневник камер-юнкера Берхголъца. М., 1860.
Богатырев И.В. Зарубежные верфи – Петровскому флоту// Судостроение. 1986. № 3.
Веселаго Ф.Ф. Список русских военных судов с 1668 по 1860 гг. СПб., 1872.
Ден Д. История Российского флота в царствование Петра Великого. СПб.: Историческая иллюстрация, 1999.
Журнал или поденная записка… Петра Великого. Ч. 1. СПб., 1770.
Кротов П.А. Развитие гребно-парусного флота для Балтийского моря. История отечественного судостроения. Т. 1. СПб.: Судостроение, 1994.
Материалы для истории русского флота. Ч. 1-4. СПб., 1865.
Новиков Н.В. Гангут. М.: Военмориздат, 1944.
Письма и бумаги императора Петра Великого. Т. II. СПб., 1889.
Походный журнал императора Петра I. 1720 год. СПб., 1854.
Татищев В.Н. Лексикон российской, исторической, географической, политической и гражданской. Ч. I-III. СПб., 1793.
- Поскольку этот труд Ф.Ф.Веселаго, созданный на основании многочисленных разрозненных документов, является на сегодняшнее время наиболее полным списком кораблей и судов русского флота почти за двести лет его существования, то для анализа использовались только имена, указанные в нем, хотя, при детальном исследовании документов тех лет, встречаются и другие имена, не вошедшие в список
источник: Ю. М. Попов «Специфика имяобразования галерного флота и вспомогательных судов в эпоху Петра I» сборник «Гангут» выпуск 29, стр.3-14
